Kitabı oku: «Блокада Ленинграда: Размышления о подвиге и трагедии»

Если история и способна чему-нибудь научить, то это осознанию себя самих, ясному взгляду на настоящее.

В. Ключевский

От издательства

Белых пятен в истории нашей страны ещё немало. Одним из них считается Ленинградская блокада. И вроде написаны о ней десятки книг, тысячи статей, снято множество кинолент, но остаётся ощущение какой-то недосказанности. Автор давно заметил огромную разницу в том, как освещается блокада в официальных публикациях и в трудах современных исследователей.

Первые по-прежнему проникнуты победным пафосом. В них игнорируется вопрос о материальных и людских потерях, отсутствует анализ допущенных просчётов, которых как будто и не было вовсе. И всё иное – это попытка опорочить… Другие мечтают попасть в архивы, чтобы окунуться в документы, узнать, сопоставить и понять. А разве можно что-то опорочить, выясняя правду?

Со дня прорыва блокады прошло уже более 75 лет. Уходят из жизни последние свидетели того страшного времени. Долгие годы пережитое ими вообще не считалось подвигом. Даже небольшие льготы были им предоставлены только в 1995 году. Правду о блокаде власти старались скрывать, даже когда блокадники были живы. Можно ли извлечь её на свет теперь? Уверен, что ещё возможно.

В книге, которую вы держите в руках, автор никому не хочет навязывать ни своё, ни чьё-либо иное мнение, он просто приглашает подумать. А стоит ли это делать, решить для себя каждый должен сам.

Когда враг был ещё далеко

 
Я столько раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
 

Юлия Друнина

Многие, наверное, слышали о так называемой «линии Сталина». Так в зарубежной прессе до Второй мировой войны именовали линию оборонительных сооружений вдоль западной границы СССР. Всего существовало 29 укреплённых районов. Ленинград защищали 5 из них. Это были Псковский и Кингисеппский, прикрывавшие границу со стороны Эстонии, Себежский – со стороны Латвии, Карельский – со стороны Финляндии, а также Островский, по существу дополнявший Псковский.

Псковскую, Кингисеппскую и Себежскую укреплённые позиции начали возводить еще в 1930-х годах. К угрозе нападения со стороны буржуазных Латвии и Эстонии в СССР в то время относились вполне серьёзно. Однако ввиду недостатка материалов и рабочей силы укрепления строились медленно и с большими трудностями. Это не могло не отразиться на качестве возведённых сооружений.

На учениях. 1939 г.

Тем не менее, например, в Псковской позиции в 1931 году уже было возведено 26 огневых точек. Несмотря на то, что доты имели в основном пулемётное вооружение, толщина стен многих превышала метр и была способна выдержать попадание 152-х миллиметрового снаряда.

Укреплённые районы имели большую протяжённость обороны по фронту и в глубину. Их фланги были максимально защищены естественными преградами, а огневые точки вписаны в природный рельеф.

В 1938 году была принята новая программа по укреплению западных рубежей СССР. В уже существующих укрепрайонах стали возводить новые доты, совершенствовать вооружение и оборудование старых. В Ленинградском военном округе началось строительство нового Островского укреплённого района. Так, с 1938 по 1940 год здесь из запланированных 250 было построено почти 70 дотов.

После присоединения к СССР Западной Белоруссии, Западной Украины и Прибалтийских республик все работы на линии Сталина были остановлены. Вдоль новой границы началось строительство линии укреплений, которую в зарубежной прессе стали именовать линией Молотова. А дальше произошло невероятное: при совершенно неготовых новых укреплениях старые стали разоружать! В дотах демонтировали электрооборудование и связь, снимали вооружение. Всё это потом пылилось на военных складах. Некоторые огневые точки и вовсе засыпали землёй. Сегодня такое распоряжение можно смело назвать преступным.

Пулемётно-артиллерийский дот

О подписях, которые стояли на документах, мемуарная литература скромно умалчивает, хотя нет сомнений, что решение это принималось на самом верху.

Подрыв дота

С началом войны доты стали расконсервировать, но довести дело до конца попросту не успели. Тем не менее с приближением врага только в Псковском укреплённом районе боеготовыми признали пятьдесят огневых точек. Но установка в них пушек и пулемётов – это, конечно, ещё не всё. Не было надлежащего заполнения полосы укреплений войсками. Многокилометровые участки защищали всего один-два пулемётных батальона. В отрыве от других частей, находясь в окружении, без продовольствия и боеприпасов, долго обороняться они не могли.

Гитлеровцы блокировали пулемётные доты, подгоняли к ним танки или штурмовые орудия и в упор расстреливали. Широко применяли и огнемёты. Нередко окружённые в дотах бойцы, израсходовав весь боезапас, предпочитали взорвать себя, чем сдаться врагу.

К укреплениям Островского укрепрайона гитлеровцы подошли 3 июля 1941 года. Сил, чтобы остановить противника, здесь не сосредоточили. На следующий день враг вошёл в город Остров. После этого танковые дивизии немцев двинулись на север и вышли в тыл защитникам Псковского УРа. Нашими войсками он был оставлен 8 июля. 9 июля гитлеровцы заняли Псков. Путь на Северную столицу был открыт. 10 июля они пересекли границу Ленинградской области. Началась битва за Ленинград – самое длительное и самое кровопролитное сражение Великой Отечественной войны.

Погибшие защитники

Через 9 дней немцев остановили на Лужском оборонительном рубеже. Три недели враг штурмовал укрепления, наспех возведённые ленинградскими женщинами и подростками, но так и не смог их преодолеть. Гитлеровцам пришлось сосредотачивать силы на других направлениях и организовывать фланговые удары со стороны Новгорода и Кингисеппа. А финские части и вовсе были остановлены в полосе обороны Карельского укрепрайона. Это был единственный укрепрайон линии Сталина, который не подвергся разоружению. Правда, несколько дотов врагу и здесь удалось захватить.

Гитлеровцы у поверженного дота

Навстречу войне

 
Мы детишек поспешно вывозим,
Метим каждый детский носочек.
И клокочет в груди паровоза
Наша боль – дети едут не в Сочи.
 

Варвара Вольтман-Спасская

На привокзальной площади небольшой станции Лычково, что в Новгородской области, стоит мемориал. К глыбе красного гранита прислонилась бронзовая девочка. Одной рукой она держится за сердце. Это памятник детям, погибшим в годы Великой Отечественной войны, но часто его называют памятником погибшим ленинградским детям.

Всего через неделю после нападения Гитлера на СССР власти Ленинграда приняли решение об эвакуации из города детей. Предполагалось вывезти 390 тысяч маленьких горожан. Объяснение этому распоряжению сегодня найти трудно. Город пока не бомбили, немцы были ещё очень далеко. Жители знали, что враг топчет нашу землю, но все были уверены, что вот-вот Красная армия нанесёт мощный ответный удар, разобьёт немцев и война скоро закончится в Берлине. Автор одного из ленинградских дневников описал, как слушал речь Молотова о нападении на нашу страну, которая доносилась из уличного репродуктора. Один из стоящих рядом в толпе пожилых людей произнёс: «Бедный Гитлер!» Так думали многие.

Памятник в Лычково

Ещё сложнее объяснить тот факт, что помимо Ярославской и Кировской областей детей стали вывозить и на территорию Ленинградской области, но не на восток, а на запад, навстречу немцам. Вряд ли город тогда чувствовал угрозу со стороны Финляндии. Её войска особой активности ещё не проявляли, да и во время Зимней войны детей никуда не эвакуировали.

Малыши уезжали без родителей, в составе дошкольных детских учреждений. Организация хромала, на 15–20 детишек приходился всего один педагог-воспитатель и один медработник. Предполагалось, что всех будут размещать в пионерлагерях и на базах отдыха, но очень часто группы приезжали в деревни, где их никто не ждал. Там не знали, ни как устроить детей, ни чем их кормить. С собой эвакуированные почти ничего не взяли. Даже еду готовить было не в чем. Тем не менее уже за первые 10 дней из города было вывезено более 200 тысяч ребятишек, и процесс этот набирал обороты.

Детская эвакуация

2 июля немецкая авиация начала бомбить железнодорожные станции, связывающие Ленинград с остальной страной. Слухи о бомбёжках молниеносно достигли Ленинграда. Встревоженные родители осаждали официальные органы, пытаясь выяснить судьбу своих детей. Чаще всего никакого вразумительного ответа они не получали. Разыскивать приходилось самим. Взрослые выезжали за ребятишками, забирали их и возвращались с ними в город. А вскоре началась общая срочная эвакуация в обратном направлении. Немцы приближались.

Прощание

Вечером 17 июля все железнодорожные пути станции Лычково, находившейся в 40 километрах от города Демянска, были забиты эшелонами. Среди них находился и состав с ленинградскими детьми. Всю ночь и утро сюда на автобусах и грузовиках из ближайших населённых пунктов везли маленьких пассажиров. Их размещали в вагонах-теплушках – других не было. В Ленинград эшелон так и не отошёл.

Воспитанники детского дома, эвакуированные из Ленинграда

После полудня в воздухе появился самолёт со свастикой. Никакого зенитного прикрытия у станции не было. Спокойно, как на полигоне, враг положил бомбы в цель. Станция утонула в дыме и грохоте взрывов. Через час повторный налёт совершили уже 4 самолёта. Ленинградские газеты скупо сообщили, что в Лычково неожиданному авиаудару подвергся эшелон с детьми. Разбито два вагона. Убит 41 человек, в том числе 28 ленинградских детей.

То, что картина была совершенно иной, выяснилось только через несколько десятилетий после окончания войны, в начале 2000-х годов. Фрагменты детских тел в братскую могилу сельчане сносили несколько дней. Здесь же похоронили сопровождавших детей педагогов и медицинских сестёр. Фамилии погибших никто не устанавливал, да и сделать это было просто невозможно. По оценкам местных жителей, жертв налёта было более 2 тысяч.

Учётная карточка эвакуированной из Ленинграда (Государственный архив Ярославской области)

По данным переписи 1939 года население Ленинграда составляло 3 191 304 человек. Из них почти 500 тысяч – дети. После той роковой ошибки с эвакуацией в город удалось возвратить лишь не более 175 тысяч. Кого-то транзитом вывезли на территорию Кировской, Ярославской и Костромской областей. Но скажет ли кто-нибудь, сколько погибло тогда ребятишек? А скольких родители просто потом не смогли найти, ведь далеко не все трёх-четырёхлетние крохи знали и помнили свои фамилии, не говоря уже об адресах? А скольких и искать оказалось некому? Их отцы погибли, а матери не пережили блокаду.