Kitabı oku: «Астрология Каббалы и Таро. Астрология: Алгоритм тайного знания», sayfa 6

Создавая новую зрительную интерпретацию вечных символов Таро, Алистер Кроули и Фрида Харрис стремились за каждым символом видеть не только традицию, но и живую суть: то есть выйти на архетипический уровень. И оригинальная колода Алистера Кроули демонстрирует пример действительно живого подхода к символам. Правда, мысль Кроули была связана рамками оккультной традиции, чтобы свободно относиться к символам, а подсознание шло на поводу привычной западной символики, что повлекло за собой несколько ошибок – причем меньше в самих рисунках, а больше в их интерпретации. Сказалось и влияние времени.

Так, в описании Кроули естественный порядок арканов нарушила перестановка IV аркана «Император» (Овен) – и XVII (Водолей). Она возникла из-за того, что знаку Водолея было приписано значение самостоятельности человеческого духа, которого этот знак изначально не имеет. Несмотря на близость к божественному, Водолей никогда не претендует на роль императора: он всегда находится немного в отрыве от земли, пренебрегая своим «Я», как и личностями других людей. Но в связи с идеей начала эры Водолея, оформившейся в конце XIX века, этот знак приобрел первостепенное значение. Показав достижения научно-технического прогресса, он действительно начал править миром, что и выразилось в стремлении Алистера Кроули и его последователей переставить его поближе к началу. Эта ошибка была присуща многим мыслящим людям начала XX века, но потом все стало на круги своя, и сейчас ее лучше не делать.

Возвышенного Водолея и воинственного Овна следует хорошо отличать друг от друга хотя бы потому, что первый воплощает мирное проникновение идей в умы, а второй символизирует борьбу за внедрение идеи. Как цинарот, имеющий непосредственную связь с Кетером, Император-Овен должен бороться лишь за невыразимые нравственные законы Кетера, но не за конкретную форму и содержание идей, которые становятся явными в Малькуте. А водолейский принцип творчества естественно реализуется как свободное течение форм и идей Нецаха из небесной чаши на Землю через фильтр Йесода (что изображает аркан «Звезда»). Поменяв эти принципы местами и связав в данной системе Овна с Нецахом, а Водолея с Кетером, мы получим борьбу конкретных идей между собой вместо свободного творчества формы – и возвышенность идеи, так и остающейся невоплощенной. Яркая иллюстрация такой перестановки – Октябрьская революция и Гражданская война, слишком по-овенски яростно ратовавшие за светлое будущее Водолея, которое поэтому так и не наступило.

А теперь перейдем к соответствию карт Таро и букв еврейского алфавита. Изначально 12 знаков Зодиака просто последовательно сопоставлялись с 12 «простыми» буквами иврита. Но если в отношении знаков Зодиака достаточно бесспорным критерием может служить их последовательность, то она почти не дошла до нас в том, что касается соотнесения образов Таро и букв с планетами, хотя первоначально планеты также были сопоставлены этим образам по порядку. В графе «астрологическое значение» таблицы в скобках приведены более древние соотнесения букв с Зодиакальными значениями. Они связаны с «двойными» буквами системы иврита, которые произносятся двояким образом и имеют два написания в этом языке.

Двойных букв 7, и они соотносятся с планетами септенера. Первоначально буквы сопоставлялись с планетами согласно геоцентрическому порядку небесных тел в Солнечной системе: первая из двойных букв связывалась с Сатурном, вторая – с Юпитером и т. д. Затем образам букв были приписаны другие планеты, что повлияло на образы Таро, однако первичное сопоставление оставило в картах Таро свой след.

Так, первая карта («Маг») имеет не только черты самой легкой и быстрой планеты – Меркурия, но и предполагает концентрацию и стремление к материализации Сатурна.

Вторая карта («Жрица») помимо безличного лунного начала передает качества религиозного авторитета, как хранительница чистоты связи с высшим, что напоминает о прежнем соотнесении этой карты с Юпитером.

Третий аркан («Императрица»), кроме чувственного начала Венеры, имеет черты властности и созидательности, наследуя энергию от своего прежнего соответствия планете Марс.

Десятый аркан («Колесо Фортуны») даже в названии сохранил образ Солнца, древний символ которого – вечно катящееся колесо.

Шестнадцатый аркан («Башня»), который теперь связывают с Марсом, не случайно имеет и другое название – «Богадельня», чем напоминает о милосердии его прошлого управителя – Венеры.

Девятнадцатый аркан («Солнце») в своей картинке, отражающей непосредственность и открытость миру, кроме солидного Солнца напоминает о моложавости Меркурия (иногда на нем даже рисуются дети-близнецы, радостно приветствующие Солнце).

И наконец, последний аркан («Мир»), на котором сама Вселенная кружится в пляске, сохраняет в себе неустойчивую эфемерность бытия, круговорот и вечное возвращение мира к истоку – движение, не свойственное Сатурну, но естественное для хранительницы прежней хозяйки этого аркана – Луны.

Есть ли какой-то смысл в таком двойном, старом и новом соответствии карт и планет? Поскольку два процесса из 12 Зодиакальных стадий и 22 ступеней Таро не сопоставляются формально (взаимно однозначным соответствием, если сказать математически), можно сказать, что рисунок карты преломляет лишь грань архетипа планеты, а образ планеты выражает лишь часть ступени Таро. Старые сопоставления, несомненно, отвечают средневековым представлениям о планетах, новые – современным. Так, на карте «Мир» раньше люди готовы были видеть реку жизни (Луну), теперь же – материю Вселенной (Сатурн), что и отражает аналогия с Сатурном, а не с Луной. Как мы уже подчеркивали, сами по себе принципы, стоящие за картами Таро, вечны – но их восприятие может меняться, равно как и символы и рисунки, а значит, должна меняться и интерпретация.

Наибольшие сомнения обычно возникают в современной астрологической трактовке трех «букв-матерей», хотя здесь практически не может быть смысловых вариантов. В «Сефер Йецира» они описаны так:

«Три матери – Алеф, Мем и Шин: их основная черта – чаша правоты и чаша виновности, и закон устанавливает меж ними равновесие. Три матери – Алеф, Мем и Шин – великая тайна: чудная, сокровенная и запечатленная семью печатями, и из них вышли воздух, вода и огонь, от этих произошли отцы, а от отцов – чада».

И традиционно эти буквы связывались с понятиями стихий, по звукоподражательному принципу: самый легкий звук Алеф – с воздухом, мягкий и инертный М – с водой, а шипящий как огонь Ш – с огнем.

Впоследствии астрологи соотнесли их с тремя высшими планетами: воздушную стихию в первозданном виде являет Уран (алеф, I аркан, «Шут»), изначальные воды – Нептун (мем, XII аркан, «Жертва»), огненные недра земли – Плутон (шин, XX аркан, «Пробуждение мертвых»). Встречающаяся перестановка Урана и Плутона отражает наиболее распространенную ошибку нашего материалистического времени: высшим творящим первоначалом, более близким к Абсолюту, начинает считаться огонь (энергия), а не воздух (мысль), хотя по традиционной иерархии воздух выше огня (ближе к Кетеру и находится на Древе милосердия), в то время как огонь ближе к материальному миру Малькута (и находится на Древе суровости).

В системе Мирового древа Каббалы соотнесение букв с планетами проявлено не только в прямом астрологическом соответствии. Например, оно подспудно присутствует в эпитетах Бога, связанных с буквами: с одной стороны, каждый эпитет начинается на ту букву иврита, к которой он относится. С другой – их последовательность отражает связь с сефиротами, а через них – со значениями планет.

Так, первый эпитет относится к букве Алеф – «бог, явившийся (из скрытого)» – связан с сефиротом Кетер, а значит, с Нептуном, второй – с Хокмой и Ураном, третий – с Биной и Сатурном, и так далее до десятого эпитета к букве Йод, который связан с Малькутом. Одиннадцатый эпитет вновь относится к Кетеру и так далее, а последние буквы и соответствующие им эпитеты связаны со стихиями.

Таблица помогает увидеть, какие сопоставления легли в основу того синтеза, который представляют собой старшие арканы Таро. Карты Таро, которые в своих старших арканах соотносятся с 22 цинаротами, интересны тем, что дополняют идеи через образы-картинки, каждая из которых имеет смысл определенного духовного пути. Совмещая логически-лингвистическую систему с образной, мы получаем яркую синтетическую модель взаимодействия основных сил природы, выраженных в сефиротах.

Сефироты описывают процесс эволюции мирового Духа на пути Творения Вселенной, цинароты символизируют подобный процесс на ранг ниже: трансформацию человеческого духа, результатом которой служит возникающее совершенство души. Идею этого совершенства подтверждает «печать Бога», которой Он в конце пути – в завершающей стадии цинарота тав – отмечает праведную душу. То, что карты Таро описывают духовную трансформацию человека и то, что ее цель – формирование индивидуальной души, которая способна взять на себя ответственность за мир наряду с самим Творцом, сомнения не вызывает (в частности, основатель аналитической психологии К. Г. Юнг, стремившийся сомкнуть психологию с религией, усматривал в последовательности карт психический процесс индивидуации).

Здесь надо иметь в виду, что в старших арканах Таро речь идет о трансцендентной и обычно невидимой стороне жизни, которая открывается нам как чудесное, страшное и «мистическое». Она чаще всего остается скрытой от окружающих и явленной в лучшем случае лишь самому субъекту трансформации: из-за бессознательного отношения к этим процессам человечества в целом, из-за страха перед ней, побуждающего полностью отрицать ее – как здоровая внешняя жизнь отрицает сомнительные субъективные переживания, – и вследствие этого, из-за практической невозможности рассказать о ней иначе чем только на языке символов и архетипических образов. Повседневные душевные трансформации, оказывающие заметное влияние на событийное течение жизни и земные материальные достижения – и потому не отрицаемые большинством, описывают Младшие арканы Таро, которые мы рассмотрим в третьей главе книги. Обычно в этом третьем, душевно-телесном, смысле и понимается «влияние» планет и их астрологические значения. Но универсальный мифологический праобраз – Зодиакальный архетип планеты – описывает все три уровня.

Сефироты являются наиболее глобальными ключевыми понятиями, отражающими мировые архетипы, которые лучше всего представлены в космогонических мифах об устройстве Вселенной. Они соответствуют теоретико-философским понятиям об основах бытия.

Цинароты и старшие арканы Таро – более конкретные, практически-сюжетные и мировоззренчески-религиозные представления о ступенях жизненного процесса. Они раскрывают грани архетипических понятий в Зодиакальных образах планет и знаков во всем том, что относится непосредственно к человеку и его внутреннему миру, и соотносятся с сефиротами как более частное со всеобщим.

Младшие арканы Таро соответствуют тому процессу изменений, который уже настолько укоренен в культуре, что выявляет себя внешне и через типические события, и через характерные душевные переживания, и через мыслительную деятельность человека. Надо иметь в виду разницу употребления понятий «планета» или «архетип планеты» в этих трех разных смыслах.

* * *

АЛЕФ – ГЕНИЙ ШУТА (нулевой аркан) – УРАН

Буква алеф соответствует в еврейском алфавите цифре 1, и это неслучайно. От звука «а» (точнее, предшествующей ему гортанной смычки) образуются все остальные звуки – именно потому буква «а» и первая в большинстве алфавитов. Зная это, легко понять символическое значение буквы алеф. «А» – это первый посыл, порождающий все, первый толчок от невидимого Кетера к явленному Хокме. Поэтому эта буква, этот всеобщий звук именуется Отцом, так же как и Хокма. Как и Хокме, букве алеф сопоставляется планета Уран и принцип перводвижения: безграничной энергии, летящей вперед и разлетающейся во все стороны, начинающей творение, описываемое в мировой мифологии как возникновение света и отделение Неба от Земли. Этот принцип фиксирует себя в сефироте Хокма. Повторение планеты (Кетер-Нептун с Хокмой-Ураном связывает сам Уран-Алеф) указывает на то, что это движение само себя и порождает. Хокма-Уран и вслед за ним Алеф символизируют божественную силу до манифестации, чисто духовную силу, способную как строить миры, так и рушить их, и вечно строить их заново.

Буква алеф образована от египетского иероглифа, изображающего голову быка. Потому в ней иногда видят также мощь плодородия – как земную проекцию изначальной небесной силы. Как видно из таблицы, в Таро принципу перводвижения сопоставляется понятие оживляющей природы и картинка Шута. Алистер Кроули соотносит ее с весенним плодородием и образом первоапрельского дурака (неизменного участника фаллических церемоний встречи весны: сначала языческой жертвы, а потом шутовского напоминания о ней). Иногда эту карту называют «Дурак» или «Безумный» (в игральных картах – Джокер). Хокма и Уран символизируют принцип Духа, но какова связь Духа с безумием? Оказывается, очень тесная и очень древняя: само слово «дух» восходит к индоевропейскому корню dheu («дуть»), от которого через «dheur» – «буйствовать» образовано наше «дурак»! Дух свободен от условностей, причастен к еще неокультуренной стихии, потому он буйствует и неистовствует, проявляясь в цивилизованном человеке – отчего мы говорим: человек «одержим» идеей, мыслью, духом. Во всех религиях, начиная с примитивного шаманства, одержимость считалась признаком близости к божественному. Это видно и в отношении православия к юродивым, которые нередко подобны всевидящим пророкам.

Дух – это божественный гений, проявляющий себя в созидании Вселенной. В этом – первое, наиболее бесспорное и простое для нашего понимания явление Бога, потому Его эпитет, связанный с этим цинаротом, – «бог явившийся». Но когда Дух носится над первозданными водами, Вселенной еще нет, и потому Алеф – только шут, ноль, ничто, абсолютная пустота, которая может стать любой, и абсолютная свобода этого становления: в этом Ничто в потенциале содержится всё. Поэтому в Таро этот аркан считается нулевым или последним, XXII. Планета Уран говорит о том, что Бог творит Вселенную легко, случайно и не нарочно, – и такова же спонтанная и ничем не ограниченная природа человеческой гениальности. Но все же нечто над этим стоит – а именно изначальная архетипическая полнота Кетера, которая и является причиной первотолчка. Дух творит, исходя из своей полноты: вовсе не от того, что ему чего-то не хватает, а от того, что в его покое есть избыток, который и проявляет себя как перводвижение.

Поскольку движение является первым и самым сильным отклонением от изначального равновесия – уходом от самодостаточной в себе полноты – оно грозит разрушить тот покой, который стал его причиной. Чтобы движение существовало, необходим постоянный баланс движения и покоя, и этот цинарот соотносится с «правилом равновесия» в «моральном мире» «Сефер Йецира». О том же говорит один из символов этого цинарота – коромысло.

С образом коромысла перекликается та палка с узелком, которую держит за плечами нищий бродяга Шут на картинке Таро, балансируя на краю пропасти. В этом узелке – то «всё» и «ничего», которое заставило его отправиться в путь. Глаза безумца-Шута обращены к небу. Он не обращает внимания на бездну, разверзающуюся перед ним, на подстерегающего его хищного крокодила и на верного друга-собаку, что кусает его за ногу, пытаясь остановить. Следующий шаг может быть роковым – но раскрепощенная фигура Шута подчеркивает отсутствие всякого предначертания. Мы не знаем, как будут разворачиваться события: может, он свалится в пропасть, может, сделает шаг в сторону – а может, взлетит? Карта Шута воплощает свободу быть любым.

Не упасть Шуту помогает сама близость к Кетеру, расположенному на вершине Древа равновесия. Кетер есть абсолютный покой, потому Шут так невозмутим и беспечен. Движение выглядит как нарушение изначального порядка бытия – потому перед Шутом пропасть, но Кетер есть высший нравственный Закон. Движение Творения диктуется высшим законом. Оно не может быть Творением, если не несет в себе первоначала. И за безумным поведением Шута стоит разум – согласно Каббале, это непосредственно близкий к первоисточнику «разум огня», или «разум перед лицом Причины».

В колоде Алистера Кроули¹³ Шут изображен со стрелами молний в руках и радугой – всем знакомый архетип бога Небес, прообраз Урана; правда, он также носит рога Диониса Загрея. «Книга Тота» Кроули соотносит с Шутом вакхическую, безудержную энергию изначального плодородия. Крокодил, подстерегающий Безумца, трактуется как египетский бог СЕБЕК, бог разливов Нила, возрождения растительности, как и смерти: вода топит животных. В бурлящей энергии реки Нил, заливающей поля, проявляется пик творческой энергии неподвластных человеку сил, дающих импульс роста будущему урожаю. Однако в нулевом аркане Таро речь еще не идет о рождении жизни. Следует различать возникающий в холодном темном вакууме импульс творения (Уран) и горячий весенний импульс жизни (Марс), хотя то и другое связано с энергией, дающей начало развитию. Кроули смешивает эти мировые принципы (что проявилось также в перестановке карт Овна и Водолея, рассмотренной выше). Марс и Уран близки понятием пробуждения (при аспектах этих планет у многих людей возникает бессонница), и для многих людей действительно неважно, что явилось причиной этого пробуждения.

Но дионисийские мистерии предполагают подъем от Земли к Истоку, в то время как образ Шута описывает движение в другую сторону: от Истока в неизвестном направлении. Вакханалия – это нарочное, силовое, а не спонтанное безумие, а потому кровавое, а не мирное и волшебное, чудесное, как у Шута. Дионис Загрей – трагический, вовсе не шутовской образ (как и фигура полюбившего этот образ Ницше), он связан со страданием. Символ экстаза Диониса – виноград – это традиционный символ Малькута, а не Кетера. И земное плодородие не является темой этой карты, хотя ее соотносят со всеми видами энергии – и в частности, фаллической, рождающей жизнь и побеждающей смерть. Но безумный Шут над пропастью шутит жизнью, он безразличен к жизни и смерти и очевидно не склонен страдать или бесноваться. Шут свободен от этого мира, и даже его озарения – это не чувственный экстаз, а холодная ясная интуиция Урана. И Шута нельзя назвать сумасшедшим. Сумасшедший зациклен на своих ошибках, а Шут не ошибается. Его энергия идет прямым путем от Кетера, оттого он – безгрешен.

Поэтому в безумце-Шуте, спокойно идущем по краю пропасти, иногда видят Спасителя. Кроули соотносит языческую фигуру первоапрельского дурака с христианской встречей весны – Пасхой. Эту идею иллюстрирует на карте Кроули голубь Святого Духа и меч Грааль в руках Шута. Западноевропейский сказочный образ святого Грааля близок к этой карте, обозначая то, что в русских сказках называется «не знаю что», непредсказуемую и неизвестную силу, которая спасает героя из безвыходной ситуации. Но это спасение – неожиданно, спонтанно, происходит на краю пропасти и награждает героя без меры. Карта Таро здесь интересна тем, что стремится изобразить не какое-то невообразимое спасительное чудо, но самого человека в роли своего спасителя (здесь можно вновь увидеть присущий западу личностный, марсианский акцент). Бывает так, что человек выступает спасителем для других, но обычно, оказывая кому-то такую, уранически-неземную, чудесную помощь, он сам и не ведает об этом. Карта Шута – это как раз тот случай, когда правая рука не знает, что делает левая. Услышав слова благодарности, он удивится: ведь он и не собирался помогать. Просто силы неведомые поставили его в странную ситуацию, откуда он, как рыцарь Грааля Парсифаль, с честью вышел, почему-то не сорвавшись в пропасть, а это явилось для кого-то спасением. Но именно так проявляются альтруизм и гуманность планеты Уран.

И это тот единственный случай, когда нам дано реально помочь ближнему. Когда же человек считает, что может кого-то спасти, разбудить, научить, он не обладает скромностью Безумного, который претендует лишь на роль Шута или юродивого, если вновь обратиться к русской традиции. А значит, и лишен его реальной, изначальной энергии, его близости к истоку. «Юродивый» родственно слову «уродливый», но в некоторых славянских языках слово «урода» значит красота. Шут выше того и другого. В мире нет изначально некрасивого – любое творение прекрасно как Божье творение, оно оправдано фактом своего существования. В сфере Урана величие и скромность, красота и уродство, сила и слабость, богатство и бедность не различаются. Небеса Урана выше нашей привычной оценки добра и зла. И чтобы избежать неверного понимания, традиция делает акцент на нищете, юродстве, шутовстве, слабости Безумного: не своей силой он будет спасен и спасет других. Лишь следующая карта, Маг, отдает власть в руки человека. Но у Мага никогда не будет того размаха, той силы, щедрости и красоты, которая есть у Шута. Маг получает лишь ту силу, что может удержать в руках, а это ничтожная доля от космического потенциала человека, единого со всем человечеством. Поэтому религии нередко выступают против магии как начала, сдерживающего человека и лишающего его изначальной свободы – единственного достояния безумца-Шута.

Люди порой дурачатся, чтобы не лишиться свободы. Нулевой аркан Таро призывает к спонтанному образу действий, возможно даже к откровенному шутовству или абсурдному поступку, который может оказаться выходом из тупика. Дерзайте! Шутите! Положитесь на русское авось! Кривая вывезет – это как раз тот случай, когда она окажется прямой дорогой к чуду! Но вы можете даже не замечать чудесного, если не хотите. Можете не верить – ведь вы свободны! В тот момент, когда мы свободны, мы безгрешны – как Спаситель. Мы не боимся крокодила судьбы и не замечаем пропасти, куда бы непременно упали, испугавшись его. И мы не падаем, несмотря ни на что, – вот только таких мгновений не удержать. А человек удержать хочет, хотя бы запомнить свои озарения. Поэтому Шут и становится Магом, теряя высшую привилегию своей свободы.

Алистер Кроули посвящает нулевому аркану такой стих¹⁴:

 
«Познай Ничто! Все пути разрешены невинному.
Чистое безумие – ключ к посвящению.
Будь ни мужчиной, ни женщиной, но двумя в одном.
Будь молчалив, и ты можешь найти копье и Грааль.
Иди один и пой! Во дворце короля тебя ждет его дочь».
 

В гадании – как узкопрактической проекции на человеческую жизнь – карта Шута трактуется как опасности всего нового и неизведанного, спасение от них и неожиданная перспектива. Но за этим стоит более широкий смысл высшего творчества, Творения на пустом месте, из всей полноты своего существа.