Kitabı oku: «Даева»
Что наша жизнь? Игра!
Добро и зло – одни мечты!
Модест Чайковский.
Глава 1.
Что-то меня поражало в них… Их было четверо – две девушки и двое молодых людей. Вот, что! Они никак не реагировали на окружавших их монстров. Эмоционально, я имею в виду. Ни тени страха, ни испуга! А вот мне, при моем воображении, было бы жутковато, поскольку монстры были не только страшные, агрессивные, но и весьма реалистичные! А бесстрашная четверка «мочила» их почем зря! Когда последней твари отстрелили голову, брызги крови покрыли не только лицо одного из персонажей, но и экран планшета… С обратной стороны, конечно!
Видеообзор (а может, и демоверсия) очередной компьютерной игрушки завершился полной победой «наших». Ну, теперь можно жить спокойно!
Мы сидели в полутемном баре в компании Дианиных друзей, пили пиво и разговаривали. То есть, они вели оживленную беседу, а я зевал и изредка подавал реплику. Темой для дискуссии являлись компьютерные игры, виртуальная реальность и прочая ерунда (простите за «ерунду» – это всего лишь мое мнение). Диана – моя подружка. Мы знакомы довольно давно, около двух лет. Мы, словно разные полюса магнита, притягиваемся друг к другу, а наши интересы, вкусы, пристрастия и взгляды на жизнь сильно различаются. Сказывается разница в возрасте – Диана младше меня на 12 лет. Generation next! Я считаю, что единственное, что нас объединяет – это любовь друг к другу. Что считает Диана – неизвестно. «Ты мой аккаунт в реальном мире» – говорит она. И называет меня олдом. И, конечно, друзья и приятели у нас тоже разные, что, впрочем, не мешало нам всем общаться.
– Я сама не видела, – говорила Диана, обводя нас широко раскрытыми карими глазами, – но приятель Алекса (кивок в мою сторону) врать не будет! Это что-то похожее на «Демона», но круче! Ничего общего с Майнкрафтом…
– Ведьмак? – предположил один из молодых людей. Его звали Федор, и мне казалось, что имя совсем не соответствует его внешности. Высокий, худой, в очках, по профессии программист, а никнейм у него Федос. Мне он, кстати, нравился – спокойный, толковый, добрый. Хорошее, но редкое сочетание качеств.
– Нет! – так резко помотала головой Диана, что всколыхнулись ее длинные темные волосы.
– Что может быть лучше старой доброй ГТА? – громко сказал второй Дианин приятель по имени Иван. Ник в играх у него был какой-то зубодробительный. А сам Иван был крепким, бородатым и увлекался единоборствами.
– Грифер! – тут же отозвалась Настя. Она была симпатичной, даже несмотря на избыточное количество пирсинга и татуировок. Трехцветные волосы и кожаная одежда завершали ее стиль.
Тут же посыпались и другие термины и, судя по всему, некоторые имели оскорбительный характер.
– Бан! – крикнула Диана, после чего все посмеялись и выпили пива. – Ничего вы не знаете! – продолжила она. – Это эпичная гамА! Игра следующего поколения. Каждую версию создают под конкретного человека. Вначале обследуют его, биотоки мозга снимают, еще чего-то там, я не помню. А потом делают под этого человека игрушку. Девайсом служит сам человек, а геймпад у тебя в голове…
– Ты втираешь какую-то дичь, сестренка! Выдумки нубов, – отреагировал Иван. – Или байки геймеров. Это тебе не Волга рассказал? Кстати, где он?
– В дурдоме, – усмехнулся Федор. – Так сказать, доигрался, дед!
И они с Иваном засмеялись.
– Ничего смешного! – накинулась на них Диана. – На себя посмотрите! Он, правда, опять в психушке?
– Не знаю, – пожал плечами Иван, – на звонки не отвечает, на сообщения тоже. И в сети не видно… Скорее всего, загремел в дурку.
«Волга» тоже был из их компании. Они называли его хардкорный геймер. Очень своеобразный молодой человек. Я бы даже сказал, что у него «плохо с головой».
Тут у меня зазвонил телефон, и я отвлекся от содержательной беседы. Звонил мне Борис Лукин, начальник отдела безопасности одной крупной фирмы. Он просил меня приехать к нему в офис тотчас же – дело не терпит отлагательств. Я не то, чтобы обрадовался, но вздохнул с облегчением. Мы уже третий вечер подряд проводили с Дианиными друзьями, и мне захотелось сменить обстановку. Я извинился перед всей компанией и был таков, пообещав Диане позвонить, как только освобожусь. «ББ» – попрощалась она со мной, что, вероятно, означало: бай-бай!
Был вечер, дождливый, ветреный и неуютный, как все осенние вечера в нашем городе, проросшем на болоте. Но я решил прогуляться пешком, поскольку офис, куда я направлялся, был совсем недалеко. Особенно если идти дворами.
В соединенных между собой «колодцах» через подворотни носился ноябрьский ветер, налетая порывами на редких прохожих, на припозднившихся бомжей с разнокалиберными катулями с ближайшей помойки. Заставлял скулить бездомных собак, и в поисках тепла прятаться в раскрытых настежь парадных. Заваливал обрывками предвыборных газет и агитационных листовок норы крыс, хозяев затопленных подвалов. Одна из них высунулась из трещины в асфальте и уставилась на меня своими черными бусинками, недовольно подергивая кончиком носа. Она была хорошо видна в ярком свете из окна первого этажа, расположенного низко, почти у самой земли. Рядом с ней валялся рекламный буклетик с портретом будущего губернатора. Кто-то черным маркером пририсовал ему рожки, отчего он стал похож на демона. И смотрел перед собой уверенным целеустремленным взглядом. В поле его зрения была крыса, а за ней – водосточная труба…
И, то ли крыса эта на меня так подействовала, то ли погода, но я вдруг почувствовал какую-то смутную тревогу, необъяснимую, нечеткую, с оттенком страха. Так мышь, наверное, чувствует приближение землетрясения. Или зверь ощущает присутствие охотника, чует его не носом, а каким-то шестым или седьмым чувством. Или раковый больной, еще не знающий о своем диагнозе, впадает в депрессию… Чепуха! – отмахнулся я от мимолетного, но неприятного ощущения и вспомнил Мураками: «Реальность – это вам не кино».
Идя Петербургом Достоевского, я вышел к одноименному памятнику. Федор Михайлович сидел, отрешенно глядя на двух алкашей, расположившихся у его ног. Перед ними было три граненых стакана и бутылка «Столичной». Интересно, а третий стакан для изваяния? Все-таки защитник всех униженных и оскорбленных! Я почему-то вспомнил, как Федор Михайлович выбирал себе квартиры для проживания: угловой дом, фонарь, церковь… что-то в этом духе.
Наконец, я оказался в фешенебельной части центрального района. Яркие фонари, пульсирующая реклама, потоки машин и прочие атрибуты парадной жизни северной столицы. Я дошел до трехэтажного особнячка, в котором располагалась фирма, чьей безопасностью и охраной ведал Борис. Несмотря на то, что я бывал здесь раньше, сейчас я с трудом узнал здание: фасад отреставрирован, роскошная подсветка выхватывала из темноты капители колонн, большой балкон, центральный вход в виде портика… Ни у кого не должно было остаться сомнений в том, что фирма, занимающая этот палаццо, процветает. Внутри тоже все преобразилось.
В огромном холле, отделанном полированным мрамором черных и серых тонов, восседал молодой охранник.
– Доложите обо мне Борису Андреевичу. Александр Петербургский. Он меня ждет, – обратился я к нему.
Охранник, не спеша, с достоинством английской королевы (как если бы ее попросили подежурить швейцаром на входе и она бы вдруг согласилась) снял трубку телефона и нажал на кнопку:
– Борис Андреевич (тоном, каким вассал обращается к хозяину), тут человек пришел (извиняющимся голосом и чуть пренебрежительно, так дают понять, что посетитель не заслуживает особого внимания), называет себя Александром Петербуржским… (Наверное, решил, что это у меня погоняло такое. Ну, типа клички. «Никола Питерский»)
Нерадивый консьерж выслушал короткие указания начальства, расплылся в улыбке, подскочил, словно его ужалили в зад, и повел меня сначала пустынным коридором с зеркалами и картинами на стенах, а затем по мраморной лестнице на последний этаж.
Глава2.
Кабинет шефа отдела безопасности впечатлял и вызывал острую зависть, но ни коим образом не соответствовал личности хозяина: венецианская штукатурка, морские пейзажи, массивная хрустальная люстра, антикварный письменный стол, на котором скакал по скале Медный всадник…
– Я же просил: как можно быстрее! – выскочил на середину комнаты Борис, на ходу пожал мне руку и через неприметную дверцу потащил меня в соседнее помещение.
Вот это и был его настоящий рабочий кабинет! Заставленные папками полки и стеллажи, компьютеры, урны для мусора, уничтожители бумаг, пепельницы с окурками, холодильник и шикарный кожаный диван. Кстати, на нем лежала книжка… Ну надо же? Женский роман! Борис вообще книг не читает, а его жена никогда бы не стала навещать его на работе. Но я воздержался от комментариев, а в качестве приветствия сказал:
– Научи своих работников правильно говорить! А то меня скоро будут путать с Ксенией Петербуржской…
Борис не оценил юмора, а вместо своего обычного «как сам?» он прищурился и довольно долго рассматривал меня.
– Портрет хочешь мой нарисовать, что ли? –мне надоела эта игра в гляделки.
– Кофе? – он и не собирался отвечать на мой вопрос.
Я из духа противоречия предпочел чай.
С Борисом мы были знакомы лет пять. И из них около трех работали вместе. Точнее, я работал на него в качестве консультанта по неординарным ситуациям. Конечно, в распоряжении Бориса были детективы высокого класса, но в ряде случаев, когда привычные логические схемы не работали, он призывал меня. Он утверждал, что у меня есть воображение! Вероятно, моего воображения не хватило для режиссуры, которой я раньше занимался, но было достаточно для поиска неординарных решений. Это был симбиоз, позволявший мне не умереть с голоду, поскольку фирма платила хорошо.
Борис был постарше меня. Повыше, поплотнее, поувереннее, побогаче, поумнее и еще много всяких «по». Руководителем он был разумным, хотя и грозным, но любил изображать из себя «своего парня», в ходу у него были избитые шуточки и старые анекдоты. Он имел неиссякаемый запас оптимизма и уверенности в себе. Однако сейчас передо мной сидел совсем другой человек, и я гадал, что же так выбило его из колеи?
– Ты знаешь, кто такой Шималов? – резко поинтересовался Борис.
Я пожал плечами.
– Может, и знаю, но вспомнить не могу. А что?
Он смотрел на меня, не мигая, слегка подавшись вперед, при этом нервно барабанил пальцами по столу.
– А то. Мало кто слышал о Шималове. Потому что он сам этого не хочет. А такие фамилии, как … – и он перечислил более-менее известных мне людей, связанных с бизнесом или структурами власти.
– И что? – поинтересовался я.
– Это люди богатые и известные. Но они лишь вальты и дамы. А Шималов –это король. Может, и не козырной, но король.
– И ты его лично знаешь? – усмехнулся я.
– Знаю, – серьезно кивнул он. – Поскольку реальным владельцем нашей фирмы является именно он.
Я тут же представил себе, как парочка великанов играет в карты, в подкидного. И такие они огромные, что головы их скрыты за облаками. А в руках по несколько карт: с одной стороны – портрет человека, а на «рубашке» – вся его жизнь, заключенная в недвижимости, бумагах, семьях, друзьях, машинах. И в любой момент, казалось бы, устойчивые и незыблемые конструкции их жизней могут полететь в тартарары. Что наша жизнь? Игры великанов…
– Не отвлекайся, – сказал Борис и протянул мне толстую папку, набитую какими-то бумагами и стянутую резинкой. Я рефлекторно потянулся за ней, но Борис положил ее себе на колени и для верности придавил ладонями. Папка была черная, а резинка красная.
– Ситуация близка к катастрофе! – произнес он так трагически, что я усмехнулся, ибо не замечал за ним раньше театральных талантов.
Я еще раз внимательно взглянул на него: темные круги под глазами, опущенные уголки рта… Это усталость, допустим. Но вот взгляд! В нем было что-то новое, какая-то растерянность… Семейные проблемы появились? Я откинулся на спинку кресла и поинтересовался:
– Как дела у Наташи? Чего-то она…
Борис так явно вздрогнул, что я замолчал.
– Почему ты спрашиваешь про мою жену? – вдруг произнес он, уставившись на меня с подозрением.
– Э-э, – замялся я, – да не знаю, просто подумал… Книжка вон валяется. Кто-то забыл, – я указал пальцем на диван. – Ты же такие не читаешь?
– Ах, вот ты про что, – с явным облегчением вздохнул Борис. – Ну да, любовница забыла. Но, можешь поверить, что ни моя семейная жизнь, ни литературные пристрастия моей любовницы не имеют ровно никакого значения. Такие это пустяки по сравнению… – он замолчал.
– Да я просто хотел… – начал я объяснять, но он перебил меня:
– Давай уже к делу! В этой папке вся нужная для тебя информация. Можешь забрать ее с собой, но сам понимаешь… Все строго конфиденциально! Ты понял? Строго! – повысил он голос.
– Да понял я, понял! А ты все по старинке, на бумаге? – я старался не обращать внимание на странности Бориса и пытался разрядить обстановку. – Мог бы и на почту переслать…
– Чтобы через пять минут все вокруг читали? – тут же взорвался мой работодатель. – Нет! По старинке надежнее. Значит, так. Десять дней назад у Шималова пропали жена и дочь. Дочь нашли через сутки в дурдоме. Со съехавшей крышей. А жену – через двое суток. В морге! Извини за циничную шутку, со вскрытой крышей…
Ах вот, оно в чем дело! Я мысленно закивал головой. Теперь все встало на свои места. Понятно, чего он такой растерянный. Дочка и жена шефа – это святое! Не уследил, охранник…
– Учитывая, кто он такой, этим делом занимаются и следственный комитет, и ФСБ, ну и мы, конечно, – продолжал Борис уже спокойнее. – Да еще и… в общем, много народу. Даже подозреваемый есть. Уже сознался во всем…
– Так, а я тогда зачем? – я слегка удивился. – Если сознался…
– Ты слушай, слушай… Может, его даже осудят, не знаю. Только, ты сам понимаешь, можно и виновного найти, и показания снять, и судилище устроить. Однако, я на докладе у главного усомнился в его виновности. Думаю, что его просто подставили. А значит, нужно искать дальше. Заказчика. Это дело более чем странное. Много непонятного. Все подробности здесь, – он постучал указательным пальцем по папке.
– Ты думаешь, что если вы не смогли, то я…
– Дослушай до конца! – раздраженно перебил он меня. – Этим делом тебе и не придется заниматься. Ты мне нужен для другого. И очень надеюсь, что ты мне поможешь!
Борис отложил эту папку и взял со стола другую. Вытащил из нее листок, исписанный мелким почерком и, пробегая глазами, стал зачитывать:
– Здесь перечень происшествий. Данные 78 отделения, это в центральном районе. На собрании общества «Постигающих Истину» (это группа безвредных философствующих граждан), – пояснил он, – которое проходило в этом районе, присутствовало около 40 человек. Неожиданно у двоих начались галлюцинации (написано «реактивный психоз»), один выпрыгнул в окно, разбившись насмерть. Другого госпитализировали в психиатрическую больницу. Там же молодая женщина открыла огонь из травматического пистолета. Несколько человек ранены. Дальше. В том же центральном районе: алкоголик зарезал двоих соседей по площадке, затем напал на женщину, соседку сверху. На соседней улице молодой мужчина нанес своей матери несколько ударов топором, она с тяжелой черепно-мозговой травмой была доставлена в больницу, где и скончалась, не приходя в сознание. А сын-убийца был признан невменяемым и помещен в психиатрическую больницу. И так далее. Помешательства. Убийства. По большей части бытовые, немотивированные. Автомобильные аварии. Самоубийства. Ну, как?
– А что здесь удивительного? – не понял я. – Многомиллионный мегаполис в условиях российской действительности.
– А то, – медленно произнес Борис, – что произошло все это за одни сутки. И в одном районе города.
Он слегка наклонился ко мне и уставился немигающим взглядом.
– Пф! – Я пожал плечами. – Не понимаю, что тебя удивляет. Это же происходит каждый день в любом районе любого крупного города. Сходят с ума, убивают, попадают в аварии и пробки. Многовато, конечно, но бывает. И умирают в больницах, и …
– Кстати, количество смертей в двух стационарах города превысило в этот день средний уровень в полтора раза! – мрачно добавил он. – Согласен, это происходит каждый день. Но! Не в таком количестве и не в одном районе города. Вот графики. Можешь взглянуть.
Борис открыл ноутбук и стал демонстрировать мне жизнь города в виде графиков и диаграмм. Честно говоря, у меня всегда было плохо с геометрией. Я покосился на синие холмы над осью горизонта и на возвышающуюся красную вершину, символизировавшую странную активность человеческой популяции…
– Может, в тот день полнолуние было? – предположил я. – Тебе надо астронома или астролога нанять, а не меня…
Я вздохнул. Конечно, я был рад сбежать из компании поклонников виртуальной реальности, но здесь я тоже слушал какой-то бред.
– Нет, – неохотно сказал Борис, – луна была новая…
И тут у меня вновь возникло ощущение какое-то непонятной тревоги. Как тогда, на улице… Представить себе, чтобы Борис проверял фазы луны, звонил какому-нибудь астрологу или пытался поймать бестелесную тень, я не мог. Очевидно, Шималовские жена и дочь пропали именно в этот день. Но сомнительно, чтобы это было как-то связано с криминальной активностью…
– Давай поедим, – вдруг предложил Борис.
В холодильнике оказались бутерброды с бужениной, пицца и пиво. Я с удовольствием стал есть, наблюдая за Борисом, который, похоже, даже не замечал, что он ест и пьет. Почему он так нервничает? Откуда столь выраженная тревога? В конце концов, простите за бестактность, не у него же убили жену и с ума сошла дочь!
Борис, закончив есть первым, достал из папки несколько фотографий и разложил их на столе. Я, жуя пиццу, молча рассматривал их. На всех снимках были запечатлены мозги! Я не специалист, но думаю, что человеческие. Надеюсь, что съемку производили в патологоанатомической лаборатории, а не дома у какого-то маньяка.
Боря уселся в кресло и стал смотреть на меня в ожидании реакции.
– Решил раскинуть мозгами? – скаламбурил я, стараясь выглядеть невозмутимо, хотя, признаться, снимки меня удивили. – А зачем они тебе? – спросил я у него, взяв одну из фотографий. На ней был разрезанный мозг жутко неаппетитного вида, из глубины которого выглядывал темно-багровый кровавый сгусток размером с десятирублевую монету.
Я положил фото на стол и непроизвольно вытер руки влажной салфеткой.
– Зачем мозги? – переспросил Борис, усмехаясь. – Чтобы думать.
– Своих не хватает? – спросил я и взялся за бутерброд. – А чьи это мозги?
– Это мозг Шималовой, извлеченный из черепной коробки во время вскрытия. В разных ракурсах, – абсолютно без эмоций сообщил Борис.
– Крайне интересный факт, – пробормотал я.
– Итак, жену Шималова обнаружили на улице, как я уже говорил, с проломленным черепом. Травма, несовместимая с жизнью. Но привезли ее еще живую. Как выразился дежуривший врач, «на подвздохах», – продолжал рассказывать Борис.
– Это как? – я перестал жевать.
– Ну, что-то вроде предсмертного дыхания, – поморщился он. – Я лично ездил в морг и разговаривал с патологоанатомом. Колоритный дядька, ему бы в фильмах ужасов сниматься. Без грима. Да и обстановка там соответствующая. Ты бы оценил… как режиссер…
Теперь поморщился я. Любит он вспоминать мое прошлое!
– Ты долго будешь ходить вокруг да около? Что на вскрытии?
Борис усмехнулся и покачал головой.
– Патологоанатом сказал, что работает в морге уже тридцать лет, но такого ни разу не видел. Травма нанесена как бы изнутри! Мозг лопнул и разорвал черепную коробку… – Борис плеснул себе пива и выпил.
– Что за бред? – я вдруг почувствовал раздражение. – Боря, с тобой вообще все в порядке? Ты что, веришь какому-то…
– Да, Шурик! – Борис неожиданно заулыбался, только улыбка была какая-то вымученная. – Ты думаешь, что я спятил? А я так же отреагировал, когда услышал диагноз. Решил, что этот патанатом рехнулся со своими трупами. Но он меня провел в секционную и дал возможность убедиться собственными глазами!
Борис вдруг сжал голову руками, как будто у него самого разрывался мозг, после чего посмотрел на меня так, словно я – причина его несчастий.
– Можно еще раз? – попросил я, игнорируя его состояние. – У нее произошло кровоизлияние в мозг? – я указал на одно из фото.
– Не совсем, – внезапно успокаиваясь, ответил он. – То есть, кровоизлияние имело место. Доктор дал мне бумагу, где записаны результаты вскрытия. Кровоизлияние в какие-то там участки мозга на фоне тяжелой черепно-мозговой травмы. Это официальная версия. Реально произошло нечто иное.
– А почему он не написал то, что произошло на самом деле? – поинтересовался я, пытаясь найти какую-то логику в происходящем безумии.
– Я тоже спросил у него. А он сказал, что если кто-нибудь прочитает его запись, то решит, что он попросту свихнулся. Тогда я убедил его, что поверю каждому его слову… Кстати, я потом навел о нем справки – ему можно верить, он довольно известный доктор… в своих кругах. Так вот, не вдаваясь в медицинскую терминологию, которой он меня пичкал, произошло следующее: у нее в башке как будто взорвалась маленькая бомбочка. И изнутри снесла свод черепа. После чего женщина упала и, ударившись головой об асфальт, получила дополнительную травму.
– Так может, ей в рот засунули гранату там, или взрыватель… – Я пожал плечами, ведь должна же быть какая-то материальная причина и логичное объяснение.
– Я тоже это предположил! – взмахнул он руками. – Но в том-то и дело… Это я так выразился, что «бомба рванула». Просто другой причины, чтобы мозги изнутри разлетелись, я не вижу. Не знаю, может, вживили капсюль или еще какую хрень! Он мне и через микроскоп показывал. После взрыва должны остаться ожоги, частицы пороха, или пластита, или чего угодно… Но там ничего похожего нет! Такое ощущение, что кровь подали под высоким давлением. Знаешь, как батареи центрального отопления лопаются? Дают высокое давление, и в слабом месте они…
– А здесь не могло такого произойти? – сделал я не самое умное предположение.
Борис тут же постучал по лбу пальцами.
– Чтобы прорвать кости черепа нужно офигеть сколько атмосфер! По-твоему, у нее компрессор вместо сердца?
– Почему нет? А вместо сосудов – металлопластиковые трубки, – я пытался шутить, чтобы сохранить остатки хладнокровия. Наверно, спятивший патанатом заразил Бориса своим безумием. Я попытался вернуть его к действительности: – А нашли ее где? Свидетели…
– В одном переулке. Свидетелей нет. Можешь поверить, прочесали всех. – Он покачал головой.
– А кто же «скорую» вызвал?
– «Скорая» ехала на вызов в соседний дом и случайно наткнулась на нее. И это еще не всё.
Я тяжело вздохнул. Может, я сплю? – мелькнула у меня не самая оригинальная мысль. Если бы это я ему рассказал подобную историю, то он бы меня уволил!
– Мы с доктором очень долго общались, я его потом до дома подвез… – Борис вдруг стал говорить тихо, стараясь не смотреть мне в глаза. – Он довольно много времени потратил на изучение мозга погибшей. Чем была вызвана такая травма, он не знает. Но вот, что интересно: ему удалось установить, так сказать, эпицентр «взрыва». Там какие-то желудочки в мозгах, черные субстанции… Четвертый желудочек, вроде… Я все записал, это есть в папке. Так вот, наукой это, конечно, отрицается, но есть гипотеза, согласно которой у человека в мозге есть центр души… Да-да, не смейся, он так и сказал. Я покопался в интернете и обнаружил, такое предположение существует, правда, никто к нему серьезно не относится. Первым его высказал Леонардо Да Винчи, он лягушек вскрывал и искал…
Борис вскрыл пиво и стал пить прямо из бутылки. А я воспользовался паузой.
– Значит, рвануло у нее там, где расположена душа? – как можно естественнее спросил я.
– Центр души, – абсолютно серьезно поправил он.
– Так может, это просто душа покинула тело? Знаешь, как цветок растет из-под асфальта? Слушай, а твой доктор Дэном Брауном не увлекается? Помнишь, код Да Винчи…
Я все никак не мог понять, как к этому относиться. Я, конечно, крещеный, не воинствующий атеист какой-нибудь, но все эти россказни о душе, что пробивает кости черепа… Похоже, мой начальник или употребил что-то сильнодействующее, или просто спятил! – поставил я диагноз Борису.
– Я понимаю, – закивал он головой, – тебе надо время, чтобы осознать и поверить в это.
– Мне нужно четкое задание, – твердо сказал я, одним глотком допил пиво и достал блокнот.
– Четкое, – вдруг усмехнулся мой работодатель. – Я бы тоже хотел четкости понимания… Привычность мысли надо гнать, столовый нож оружьем может стать, – неожиданно процитировал он Филиаса Фогга. – О’кей! Телефон выключай!
– Что? – Я воззрился на Бориса, который, надо отдать должное, приобрел свой обычный вид и говорил своим нормальным тоном.
– Трубку выключи! Что-что… – и он сам отключил свой сотовый телефон. Затем закрыл ноутбук. Я только сейчас обратил внимание, что глазок видеокамеры был аккуратно заклеен пластырем.
– Ну? – поторопил я, выполнив я его распоряжение.
– Я не собирался тебя посвящать во все тонкости и детали, но, пожалуй, для дела будет лучше ввести тебя в курс… Конечно, стопроцентно я не могу гарантировать, но на девяносто девять процентов уверен, что в этом кабинете прослушки нет.
Я скрестил руки на груди. И решил помолчать.
– Вначале о твоем задании. – Он закинул руки за голову (это был его привычный жест, и я вздохнул с облегчением). – Ты изучишь все эти аномалии и попробуешь, во-первых, установить источник их возникновения. И во-вторых, поищешь связь между этим всплеском агрессии и смертью жены хозяина.
(Вероятно, так в фирме называли олигарха Шималова.)
– А также, – спокойно продолжал Борис, – выяснишь возможную связь между этими событиями и сумасшествием его дочери.
– Да, – я изобразил улыбку на лице и смайлик в блокноте, – связь с сумасшествием! Понятно.
Борис зыркнул на меня с подозрением, но ничего не сказал.
– Докладывать будешь мне лично. Никаких звонков, ни электронной почты, ни сообщений. Официально – ты занимаешься убийством жены Шималова. И все. По заданию вопросы есть?
– Никак нет, – молодцевато ответил я.
– Отлично, – кивнул начальник. – Теперь о моей версии… (Он вздохнул и положил руки на стол, прямо на фотографии с мозгами.) Месяц назад на нас, ну, точнее, на хозяина, наехал Центр ЭН. Знаешь, кто это такие?
Я кивнул, – это был один из отделов спецслужб. И это звучало более чем реально.
– Разрулить ситуацию мирно не удалось. И мы ждали проблем. Но не таких… – Борис сжал кулаки. – Я уверен, что они использовали психотронное оружие…
Я снова напрягся. Не люблю баек про мировые заговоры и зомбирование. (Телевизор не в счет!)
– Да-да! – Борис вскочил. – И это не генераторы Павлиты! Это проект HAARP! Это СВЧ-излучения!
Я изумленно рассматривал Бориса, покрывшегося красными пятнами. Как будто он сам засунул голову в микроволновку и подвергся облучению.
– Короче, я предполагаю, что спецслужбы в этом квартале города испытали какое-то свое оружие. Причем, основной целью были жена и дочь Шималова. И цели были достигнуты. Ты должен собрать всю информацию, какая бы фантастическая она ни была… любые крупицы… мне может пригодиться все! И полная секретность! Они прослушивают мой телефон, читают мою переписку с сотрудниками, следят…
– Угу, – кивнул я.
Все-таки у Бори обычная паранойя, грустно подумал я. Бред преследования. Я когда-то изучал этот вопрос. Когда снимал свой первый фильм. Кстати, он же и последний. Вопрос лишь в одном: все эти россказни про центры души – тоже бредовые фантазии? И еще: мне-то что делать? Идти на поводу чужого безумия?
– …ты теперь тоже под колпаком, – продолжал вещать Боря. – Поэтому все, что касается убийства и тому подобного – можешь смело писать, говорить по телефону. Но! По поводу воздействия на сознание – только мне и только лично! Александр! Мы знакомы много лет. Ты – один из немногих людей, которым я доверяю!
В другой раз я был бы польщен, но сейчас… сейчас мне было наполовину грустно, наполовину страшно. Грустно, потому что жалко Бориса, а страшно…
– Мне поначалу было знаешь, как страшно! – каялся он. – А теперь нас двое! И еще: предупрежден – значит, вооружен! И последнее…
О господи, что еще? Инопланетяне? Зомби Апокалипсис?
– Помнишь, я говорил про философское общество «Постигающих истину»?
Я молча кивнул.
– Так вот, с этого общества все и началось. С их ежемесячного собрания. Возглавляет это общество наш экономист… – Борис замолк, плотно сжал губы и поиграл желваками. – Талантливый молодой человек… – снова молчание. – Жена и дочь хозяина посещали эти собрания. Никакой наркоты! – чуть ли не крикнул он. – Что там случилось? Не знаю, но похоже на массовое помешательство. Есть видеозаписи. Я уверен, что это результат воздействия оружия массового поражения сознания! Именно этим оружием была убита жена Шималова и сведена с ума его дочь! А этого парня просто подставили и сделали виновным в убийстве…
Тут он внезапно замолчал и какое-то время сидел, задумавшись.
А я вдруг заподозрил…
– Боря, – негромко спросил я у него, – а кто он такой, этот парень-экономист?
– Мой сын… – бесцветным голосом ответил он.
Я удивился, потому что был знаком с его сыном, подростком…
– Мой старший сын от первого брака.
Глава 3.
Было около часу ночи, когда я пошел домой. Борис остался на работе. Я отказался от предложения довезти меня до дома, решив проветрить мозги. В свете последних событий такое выражение приобретало иной смысл.
Ночная жизнь в городе была в самом разгаре. На Невском даже образовалась пробка из машин. Народ разъезжался с вечеринок, ехал в клубы, рестораны и казино. Несмотря на непогоду, порхали ночные бабочки. Позвонила Диана. Она вылезла из виртуальной паутины, оставила компанию и была готова выйти в свет. Услышав в ответ, что я устал и собираюсь лечь спать, поскольку впрягаюсь в работу, она обозвала меня занудой и пообещала вызвонить нашего общего приятеля Сергея.
– Мы пойдем в ресторан, поужинаем тебе на зависть и зависнем там до утра. Все, игра окончена!
Счастливого пути, сказал я про себя. Разница в возрасте сказывалась. Диане было необходимо подобное времяпрепровождение, как мне прогулки по пустынным улицам и мрачным дворам. Желательно одному. Она – типичная представительница своего поколения, все время в движении, только неизвестно куда.
Воткнув наушники в уши, я включил L-Dopha и попытался привести мысли в порядок.
Итак, меня наняли, чтобы собрать информацию о психотронном оружии! Такого в моей практике еще не было. Вопрос лишь в том, существует ли оно в природе? И можно ли доверять Борису? Во-первых, его паранойя. Во-вторых, он хочет спасти своего сына… Сочетается ли первое со вторым? А если он все выдумал, чтобы просто спасти своего ребенка? В наезд спецслужб я верю, в то, что они могут быть причастными к смерти жены олигарха – тоже. Но вот в центры души…?
