Kitabı oku: «Королевство», sayfa 6
Второе, что бросалось в глаза при общении с ними – это постоянная и неутолимая тяга к выпивке. Пили они буквально каждый день, и, видимо, причина кратковременности их жизни крылась, прежде всего, в кружке на их столе. Они уже не могли воспринимать этот мир трезвыми – он был для них слишком однообразным без вливания в себя доброй порции алкоголя.
Но мои временные компаньоны, очевидно, принадлежали к совершенно другой породе. Я не сталкивалась ранее с большими караванами, но, думаю, что большой объем торговли означает и приличный оборот, поэтому некоторая серьезность и профессиональный подход к делу тут никогда не помешают. Но эти люди были слишком…сконцентрированы. Как будто любое неверное движение будет стоить им жизни.
Взять хотя бы охрану. Ее тут было много, так много, что ее хватало, чтобы распределить всех наемников вдоль всего каравана. Это обозначало профессиональную заботу о сохранности своих товаров, но одновременно такое количество воинов требовали немалых затрат в плане их содержания и оплаты их услуг. Думаю, что если суммировать все расходы на обеспечение защиты каравана, то общий проект после продажи абсолютно всех товаров окажется нерентабельным. Конечно, сами торговцы не нанимали таких дорогих стражников, все же это был государственный торговый караван, но зачем даже государству платить такие деньги? И если мои математические выкладки верны, то что за груз они перевозят, чтобы окупить все эти затраты? Или им вовсе не нужно ничего окупать, им нужно всего лишь его доставить?..
Охрана, если смотреть поверхностно, действовала довольно слаженно – днем они сопровождали караван, разбиваясь на маленькие группки, а ночью вставали на стражу, меняя часовых. Затем караван постепенно отъезжал, а бывшие часовые ложились спать, чтобы затем нагнать медленно бредущий по дороге караван. Мне их действия казались довольно профессиональными, хотя я в вопросе конвоирования и охраны грузов откровенно не разбиралась. Просто в столь скучной ситуации приходилось думать обо всем подряд, чтобы хоть как-то разнообразить столь вялое и однообразное путешествие.
Мне начало везти лишь через четыре-пять дней нашего путешествия, когда я начала понимать, что ванную я не смогу принять еще около недели, что солнце печет уж слишком сильно, что пыли я наглоталась на век вперед и что у скуки, как оказалось, есть оттенки. Короче, мне было грустно, печально, а заговорить было ровно не с кем, что я начала потихоньку винить себя, что не осталась в замке. Смерть от руки принцев представлялась мне, по крайней мере, интересной.
В общем, я слегка отчаялась.
И тут… появилась она.
В принципе, она всегда была рядом со мной, если можно считать, что люди в караване, протянувшемся на несколько километров, находятся рядом. Но так как она явно принадлежала к участникам этого бедлама, который на протяжении двух недель и составлял весь мой мир, то можно было с уверенностью сказать, что она была от меня ближе некуда.
Я первый раз заметила ее слева от себя на четвертый или пятый день нашего путешествия, что уже очень хорошо говорило о моем состоянии – все дни сливались в один бесконечный, пыльный и тягучий, а свое окружение по сторонам я запоминала с особой четкостью, благо менялось оно чрезвычайно редко.
Она была молода, одета в легкую кожаную броню (как же ей было жарко, наверное!), а с пояса свисал длинный клинок, облаченный в невзрачного вида ножны. Ее короткие волосы были подстрижены в каре, а цвет их на тот момент был явственно серым – девушка, видимо, за время всего путешествия ни разу их не промывала.
С виду она была какой-то маленькой, незаметной и даже бедной по сравнению с другими стражниками, которые гордо сопровождали караван, как будто он был их собственностью. Да, она явственно была стражником, да еще и женского пола, хотя на тот момент я не особо удивлялась этому – все больше девушек записывалось в наемники во многих королевствах, хотя их общее количество вряд ли было велико. Еще слишком много предрассудков было по отношению к тому, чтобы женщина держала оружие, охраняла кого-то или убивала. Для людей это зрелище было немного непривычным, поэтому нанимать все еще предпочитали мужчин, потому что так как-то… надежнее.
Тут она подъехала ко мне и невинным голосом спросила:
– Ну что, ты тоже не хочешь разговаривать?
Дорожная рутина настолько одолела меня, что я сперва подумала, что рядом со мной вырос призрак из пыли и грязи.
– Простите? – ошалело спросила я.
– Да не, забей, хорошая погода, все такое, – ее голос звучал несколько отдаленно, я заметила, что она успела уже отъехать от меня на свое прежнее место.
Я почесала в затылке от недоумения и взялась несколько разрешить столь непонятную ситуацию, благо делать было все равно откровенно нечего. Я подъехала к ней поближе.
– Простите, но я вас не совсем поняла. Можете, пожалуйста, еще раз сказать, что вы хотели? Наверное, я была вся в своих мыслях, поэтому…
Но девушка оборвала меня своим радостным восклицанием.
– Ого, живая! Разговаривает!!
Тут я почувствовала, как меня пронзили холодные взгляды окружающих нас людей. Столь яркое проявление эмоций являло собой не совсем приличное явление в нашей похоронной процессии.
Девушка, видимо, также заметила это. Она закрыла рот рукой и захихикала.
– Извини. Просто редко в последнее время встретишь человека, с которым можно поговорить, а?
Я улыбнулась.
– Да. Наверное… то есть с вами тоже не особо общаются?
Девушка, резко нахмурившись, посмотрела на меня.
– А можно на «ты», а? А то я чувствую себя, словно в гостях у этих, как их там, ристокротов…
– Давай на «ты». Я не против, – с легкостью сказала я.
В тот момент я могла говорить о себе и о другом человеке хоть в среднем роде, настолько я изголодалась по общению и поступающей в мозг свежей информации.
– Да эти типы ваще странные, понимаешь? Веришь, но за все путешествие ни один из них даже раз к бутылке не приложился?!
– Да, согласна, это действительно странно, – вежливо сказала я. – А ты, насколько я могу судить, стражница?
– Эй, подруга, не путай! Я наемница! Ёпт!
– Ё… пт? – недоуменно спросила я.
– Ага! Абсолютный ёпт, сечешь? Полный такой и круглый ёпт, ага? Я сама пробиваю себе дорогу в жизнь, вот так!
Тут она с некоторой надеждой посмотрела на меня.
– Ты понимаешь?
– Э, да… наверное. Ёпт и все такое, – проговорила я, прокашлявшись.
Девушка с размаху ударила меня по плечу. Прикосновение было такой силы, что я едва не вылетела из седла. Никогда бы не подумала, что в столь хрупкой фигурке находится столь много силы, ровно как и невоспитанности.
– Так ты принадлежишь к группе этих страж… наемников, которые вызвались охранять караван? Вы, получается, вместе?
Это был вполне логичный вопрос, потому что обычно стражники объединялись в одну группу или нанимались в крупную контору, где им предоставляли постоянные заказы в обмен на определенный процент с суммы оплаты.
Девушка посмотрела на меня, как на чумную.
– Да ты чо! Ваще, что ль, сдурела? С какими еще ними? Я ж тебе объяснила уже – я сама по себе! Понимаешь?
– Извини за мою некомпетентность, просто мне показалось, что абсолютно все стражники здесь знакомы друг с другом, что они принадлежат к одной группе. Я не права?
У девушки заметно задергалась щека.
– Это… как бы тебе сказать… один из этих хмырей серьезно заболел, а денег у них особо не оставалось, а тут я, в общем… тут да сям, всего за полцены, а мне как раз нужно было в том направлении, поэтому… эй, да что я перед тобой оправдываюсь! Ты вообще кто такая?
Я не растерялась и протянула ей свою руку.
– Эвелинн, – представилась я.
Она недоверчиво посмотрела на протянутую ей руку, словно она была змеей. Но все же осторожно пожала ее.
– Фиона, знаменитая наемница во всех ста королевствах!
– Вообще-то на западной части нашего мира на данный момент их задокументировано около семидесяти, если не считать…
– Эй, ты чо! – недовольно воскликнула Фиона. – Заумная, шо ль? Может, я имела в виду то время, когда их было сто! Настолько продолжительна моя слава!
– Если честно, – резонно отметила я, – то сто их было лишь пару веков назад, а если взять в расчет твой возраст, то…
– Хватит! – девушка яростно всплеснула руками. – В общем, я крутая, прям ваще! А если ты такая вся умная разумная, то давай дуэль забахаем по приезду!
– Боюсь, что вынуждена отказаться. Твоя победа уж очень очевидна, я все-таки не работаю наемницей.
– Вот и не болтай тогда лишнего, ага? На практике все вы оказываетесь не у дел, сечешь?
– Секу, – кивнула я.
В таком ключе и проходили наши разговоры на протяжении всего остатка путешествия. Разговором это, конечно, назвать было трудно, скорее это был обмен репликами между людьми, выросшими и находящимися в разных мирах. Или системах.
Но я была благодарна Фионе, что она спасла меня от беспросветной скуки и уныния тяжелой дороги. Возможно, она была также благодарна мне, потому что ее речь была живой, быстрой, колкой и богатой на разнообразные выпады.
В иное время я бы не смогла продержаться и день, общаясь с таким невоспитанным человеком. Ее образ мыслей, стиль жизни и даже построение смысловых выражений буквально коробили мою сущность, испытывали ее на прочность. Я ощущала себя взрослой, находящейся рядом с малым ребенком, которого буквально секунду назад нашли в грязной канаве.
Но чем-то, пусть даже и в извращенном смысле, мне разговор с ней очень нравился. Она была жизнерадостна, энергична и никогда не ставила под сомнения свои мысли, поступки и намерения. Она буквально гордилась собой, какая она есть, и верила, что будущая она будет только лучше, краше и сильнее. Конечно, данные мысли чаще всего выражались в упреках в сторону своего собеседника. Она как будто постоянно ментально ощупывала меня, пыталась понять, а, не поняв – заключала в узкую клетку собственных умозаключений. Ей словно было важно прикрепить ко мне ярлык, определить мою жизненную категорию или включить в свою систему понятий, которые и составляли ее книгу правил, которыми она руководствовалась в своей жизни.
Согласно ее понятиям я была определена в группу «домашних», то есть ту презренную касту молодых людей, которые воспитывались в хороших условиях и в образованных семьях. Эти люди, по мнению Фионы, не имели никакого представления о том, что на самом деле представляет из себя настоящая жизнь, они по-настоящему не могли вкусить все тяготы и лишения, а поэтому не оставляли никакой возможности к уважению со стороны нормального человека.
Нормальные люди, опять же по ее мнению, воспитывались на улице, выживали, как могли, вели честный образ жизни, который по мне слегка отдавал бандитизмом, и всегда говорили то, что у них было на уме.
Конечно, дошло до того, что мы начали спрашивать друг друга, откуда мы и куда направляемся. Фиона оказалась всего на пару лет младше меня, ей было шестнадцать, и, судя по ее несчастной истории, с младых ногтей она оказалась на улице, сбежав от пьяницы-отца, и зарабатывала свой хлеб в крови и поте, пока ей неожиданно не подвернулось вот это заманчивое дельце. Хоть ей и внаглую заплатили в три раза меньше, чем остальным, но для нее деньги все равно были приличными, а хлопот, кроме долгой дороги и бессонных ночей, особо не было.
Я не особо расчувствовалась после ее слезливой истории, потому что знала, что это обычное явление среди людей подобного типа врать напропалую, выдавая себя за нечто большее, чем ты собой представляешь, и любыми способами выдавливая из другого человека чувство вины, ответственности или грусти. Хотя я, конечно, не была лучше – я решила соврать касательно моего благородного происхождения и сказала Фионе, что я родом из Грескина, маленького королевства, которое граничит с Кони, из семьи зажиточного предпринимателя. Отец с матерью развелись, когда мне было всего шесть лет, и моя мать решила остаться у себя на Родине, а отец перебрался в другие края, намереваясь хорошенько заработать. Затем он преуспел, и мать, отчаявшись, так как она очень любила меня, стала умолять его, чтобы я жила у него, чтобы я ушла от бедной и пустой жизни, чтобы нашла себе хорошую работу и хорошего мужа в каком-то крупном городе. Отец согласился, и я стала помогать ему. Прошло более десятка лет, а отец так и не обрел новую любовь, он теперь не такой вспыльчивый и ранимый, как раньше, он просто хочет спокойно работать и спокойно жить. Поэтому я еду, чтобы проведать свою дорогую мать, а затем, возможно, получится уговорить ее уехать обратно со мной.
История, если выражаться словами из запаса Фионы, была откровенно фуфловой, но она изобиловала фактами и различными деталями, что многие люди, выслушав ее, попросту потеряли бы интерес к моей персоне. Фиона даже не дослушала меня до конца и радостно воскликнула, что была права, что я была из обеспеченной и хорошей семьи, а также не преминула добавить, что мой отец тот еще идиот, ведь давно можно было найти себе сочную и молодую девушку, ведь деньги, как всем хорошо известно, в нашей жизни решают все.
Я кивала и миролюбиво соглашалась со всеми ее наставлениями, принимала ее богатый жизненный опыт к сведению и делала все возможное, чтобы не вспылить и не настучать ей по голове. К счастью, последнему мешали ее недюжинная сила и долгая скучная дорога.
Почему-то я решила начать скрывать мое настоящее происхождение, хотя раньше я всегда предпочитала говорить правду и только правду. Я всегда считала, что настоящая правда обезоруживает, а ты, в свою очередь, не тратишь энергию на поддержание своей легенды.
Но в последнее время я все чаще стала задумываться, что миру не особо и нужна моя правда. Что люди ожидают от тебя определенных слов, действий, потому что так принято. Быть собой неминуемо означает натолкнуться на противодействие. Эта мысль была ужасно системной, и из-за этого мне становилось еще грустнее.
И если уж я начинала думать системно, то вторая мысль, которая приходила мне в голову, заключалась в том, что, возможно, мне попросту не суждено быть принцессой. Да, это противоречит всем законам вселенной, ведь я родилась принцессой и должна быть, по меньшей мере, принцессой, а то и королевой. Но что такое законы вселенной перед системой? Что, если меня… не пускают? Что, если это попросту не мое?
Ведь мне все объясняли, что не бывает такого, чтобы принц отказался от своей нареченной. Не бывает и все. А от меня отказывались. И не раз. Более того, мне даже ни разу, вот ни разу не предоставили покоев, подобающих моему статусу!
Что, если я создана для чего-то другого? Работать в поле, печь пирожки, держать свой магазинчик? Помогать кому-то в какой-то компании? Что, если вся придворная жизнь не для меня, если меня так старательно от нее отгораживают? Зачем стараться плыть против течения, если жизнь уже несколько раз успешно доказывает свою правоту? Зачем набивать шишки чисто ради опыта, когда это не несет практической пользы?
И если бы я четко представляла цель в своей жизни, к чему можно было бы стремиться, на что можно устремить все свои силы… но какая может быть цель у человека, который практически ничего не умеет? В чем-то Фиона была действительно права – я была из хорошей семьи, я была воспитана и одновременно совершенно бесполезна. И, что главное, я не прикладывала ровно никаких усилий, чтобы стать полезной, пригодной этому обществу. Я просто праздно бездействовала, ожидая, что жизнь куда-то меня устроит, что мне просто скажут, что делать.
Но так ведь не происходит, верно?
И что мне тогда делать в этом мире? Куда податься?
Кто я такая вообще?
С этими философскими, но крайне грустными и одновременно отдающими тухлой практичностью, мыслями я, наконец, въехала в городок, который и представлял цель моего долгого путешествия.
Одного моего мрачного взгляда было достаточно, чтобы понять, какая это была дыра.
Я пожала плечами и встряхнула головой.
Ну и что, что я бесполезна? Может быть, в этом и есть мое призвание? Быть откровенно бесполезной? А раз так, то начать новую бесполезную жизнь в этом откровенно бесполезном городе стоит с одной простой вещи…
Надо срочно найти ванную.
Часть 2
Моя система началась с типичной жизни внутри замка, благо на свет я родилась уже принцессой. Таким образом, мое сословное предназначение было вполне предопределено, что, с одной стороны, было хорошо.
С другой стороны… все также было хорошо, ведь кто не захочет быть принцессой?
Но если мы сужаем поле нашего обзора, фокусируем наш взгляд на конкретной проблеме, то считаю, что вполне пристойно будет поднять даже один острый гендерный вопрос.
Вот возвращаясь к тем же принцам и принцессам – кому лучше живется?
Итак, здесь предварительно стоит суммировать такие факторы, как местоположение рассматриваемого королевства, его обычаи, нравы, а также…
Хотя, может, хватить занудствовать? Принцессам живется лучше и точка. По крайней мере, мне так кажется. И да, я говорю за себя – за кого еще мне говорить? А всякая статистика, социальные опросы, исторические примеры… кому они нужны?
И в этом еще один существенный недостаток системы, с которым каждому приходится столкнуться. Она крайне антинаучна. Настолько, что если она и наука плыли бы в одной лодке, то вскоре система огрела бы науку веслом, потом тысячу бы раз пожалела об этом, а затем, искренне извиняясь, сделала бы из науки парус и поплыла вперед уже без помощи весел.
Вот она так всегда – собирает все данные вместе, анализирует их, потом в эмоциональном порыве разрушает все, до чего может дотянуться, и лишь затем, в порыве отчаяния, создает нечто, что облегчает работу. И все ради нее.
Ради Цели.
1
Я стояла перед огромными древними вратами в замок.
Да-да, знаю, буквально полдня назад я всем готова была признать, что принцесса из меня никудышная и что я готова пойти работать хоть швеей, хоть пастушкой, чтобы приносить хоть какую-то пользу обществу, но, во-первых, мой визит в замок никак не обозначает уход от моих новых идей. А во-вторых… довольно сложно отказаться от былых привычек, связанных, преимущественно, с подъемом в три часа дня, лежанием на кровати, чтением интересных книг, а также предвкушением следующего прекрасного дня, который обещал бы быть ровно таким же. Да, я прекрасно знала свою натуру – я обожала бездельничать или делать что-то, но только по особому желанию.
Но ведь принцессы же так и делают, правда? Они буквально созданы для такой жизни, пока остальные трудятся в поте лица своего, чтобы потом ухитриться оставить себе лишний ломоть хлеба, пока государство не отобрало все до последней крохи? Конечно, в достижении этой цели мне всячески пытались препятствовать, но мне казалось, что я была готова, что моя теория, почерпнутая из соответствующей литературы, успешно закрепится практикой и что я смогу продолжать свой обычный образ жизни.
Но где-то я серьезно просчиталась. Наверное, я просто перестаралась в своей подготовке. Первым серьезным препятствием на пути к моей богемной жизни было, несомненно, замужество. Все эти ухаживания, ритуалы, поздравления, розовые облака, цветы – всегда считала, что чем больше помпезности вкладывают в тот или иной обычай, тем больше темноты скрывается за кулисами. Апофеоз торжественности и сладостно-нервного предвкушения, связанные со свадьбой, были очень схожи с впечатлениями очевидцев, судя по описаниям в исторических хрониках, присутствующих на масштабных мероприятиях жертвоприношения. На таких событиях, кстати, девственницы также особенно ценились – считалось, что они могли принести удачу на многие десятилетия вперед. Возможно, так оно и было.
Но я же считала себя самой умной, вот и решила подойти к вопросу несколько более системно. Если замужество открывает врата ада для практически любой женщины, то зачем так активно готовить себя в жертву, посыпая себя специями и поливая соусом? Я же все-таки живой человек, а не пицца какая-то. Вот я и решила делать ровным счетом ничего.
Расчет был донельзя идеальным. Если, согласно вековым традициям и обычаям, от девушки, какой бы вредной она ни была, нельзя было отказаться, то принц берет тебя в жены, скачет, как дурак, первые несколько недель вокруг, потом ему, конечно же, надоедает, и он идет на рыбалку, выпивать с друзьями и решать прочие столь важные государственные дела, оставляя тебя в блаженном покое. Я в это время могу спокойно перебраться в другую удобную мне комнату (я же принцесса, так?), повесить на дверь предостерегающую табличку и… нет, конечно, рано или поздно ко мне пристали бы с детьми. Сначала бы, правда, пристали к нему, а он, растерянно моргая глазами, постучался бы ко мне и затравленно сказал: «В общем, это… тут, понимаешь, приказ есть…». И все сразу стало бы понятно.
Вот дети – это да. Полностью асистемная материя, не подчиняющаяся никаким правилам. Что бы ты ни планировал, как бы ты ни подготавливался – все равно все произойдет ровным счетом наоборот. Именно поэтому загодя я считала себя идеальной матерью, ведь тот, кто не планирует и не готовится заранее, в итоге никогда не ошибается.
Но жизни обязательно нужно было внести свои правки. Или просто мне так везет? Короче говоря, меня абсолютно все полностью и бесповоротно обманывали всю мою сознательную жизнь. Все – мои родители, чертовы принцы, мои сестры-принцессы, слуги, книги… так и представляю, как все они собираются в одной темной и душной комнатушке и со зловещими лицами обсуждают свои коварные планы касательно меня.
Многие, наверное, подумали, что такая сознательная и благоразумная девушка, как я, которая любит подвергать все анализу, прислушалась бы к словам благородного принца Нарла о подстерегающей меня опасности, стала бы расчерчивать в уме нарисованную им блок-схему, разбивала бы события в определенные категории… какая чепуха! Уже после первых его слов я перестала обращать особое внимание на его речь.
Вы ведь подумайте – и это они мне втирали всю мою жизнь! И я еще смела верить! Дескать, никакой принц не может отказаться от своей нареченной, потому что, видите ли, система!
Система, говорите?
Чертовы идиоты. Да что вы знаете о системах?! Система – это когда все работает в мою пользу. Мою! Только я имею право рассматривать события в жизни, когда жизнь умудрялась меня переиграть. Это примерно та же ситуация, когда безногий человек смеется над своим недугом, и вы решаете тоже вставить в разговор свою колкость. Сразу увидите осуждающий холодный взгляд, вот поверьте. Поэтому не надо лезть в мою вотчину, не надо пытаться вешать мне лапшу на уши, прикрываясь системами! Эта ситуация начинает немного бесить меня…
Ой, смотри, Эвелинн, какой я умный да разумный. Смотри, в одной ручке у тебя один фактик, что никто тебя не берет замуж. А вот в другой ручке, ты внимательно посмотри, Эвелинн… ну, что ты видишь? Правильно, милая моя, абсолютно системный факт, что принц не может отказаться от тебя под страхом ужасного наказания, которое я приводить тебе не буду, естественно, потому что сам про него ничегошеньки не знаю. А теперь давай, дорогая, соединим эти два прекрасных фактика и-и-и… что у нас получается? Заговор, Эвелинн, всюду сплошные заговоры, бууу!
Вот же придурки. И я еще большая дура, если этому всему верила. Принц не может отказаться от принцессы? ЧТО?! Вы надо мной насмехаетесь?!
Настолько насмехаетесь, что каким-то образом заблокировали в моем сознании призрачные воспоминания из моего детства? Когда моя сестра возвращалась домой из далекого королевства, принц которого отказывался от нее, потому что она слишком много пила и заглядывалась на других мужчин? Да такое же встречалось… повсеместно, черт возьми! Просто я почему-то из-за всех этих обещаний, напутствий и прочих смысловых изысков, которые засорили мое сознание, напрочь забыла про это!
Принц отказался от принцессы. О, ужас! Какая трагедия! Такая обида, оскорбление всего святого! Да в мире более сотни этих королевств, если брать во внимание весь мир! Отказался один, согласится другой, какая, к черту, разница? Принцессам все равно делать нечего, могут и поездить раз-другой. А ведь ей самой может не понравиться принц… ой, да ну это все…
Нет, конечно, если союз представлялся важным, то тут, думаю, давались особенные наставления и рекомендации, и молодые люди старались держаться вполне пристойно. А если двое молодых, хорошо одетых, вымытых и относительно образованных человека держатся пристойно, то любви возникнуть ничего не стоит.
Но другие случаи, где преобладает относительно свободный выбор, никто не отменяет!
Стойте… если мне не изменяет память, то родители еще долго подшучивали над моей сестрой, а она бросала остроты в ответ после того случая, когда она и ее избранник не сошлись характерами. Но никто ее не грузил, никто не пытался вменить ей чувства вины. Наоборот – поддержали, создали беспечно-веселую рабочую атмосферу, и совсем скоро она успешно вышла замуж. Или все было не так? Да что значит не так?! Если меня все обманывали, то, значит, что ее даже хвалили, что с тем принцем ничего не вышло. Ничего, доченька, все равно он нам не нравился, тот еще подлец, но положение обязывало, сама понимаешь…
Вшивые ублюдки. У меня точно теперь закончились приличные выражения, присущие образованному человеку. Они смели искалечить мне жизнь с помощью своих псевдосистемных мыслей, а теперь еще загнали меня в эту дыру… как же я зла!
Не знаю, что так повлияло на мое духовное самочувствие. Была ли это невыносимо долгая дорога? Или общение с типичным провинциальным быдлом, которое получало несомненное удовольствие в подначивании меня на протяжении всего пути? Или столь ужасное отношение ко мне со стороны особ королевской крови, которые заставляли меня гоняться за призраком моего потенциального мужа на протяжении нескольких лет, а затем внезапно решили забить насмерть кабанами да и отравить для надежности? Да любой человек взбесится и начнет сходить с ума от такой… нелюбви.
Да, точно, меня конкретно не любили! Все – начиная от моих великолепных родителей, заканчивая столь любезными людьми, которых я встречала на своем жизненном пути. И ладно бы они все ограничились обычной отстраненностью да отбиранием пропуска на все светские вечеринки. Обошлась бы, если только оставили бы меня в покое. Но нет, им же не терпелось в чем-то мне напакостить! И, спрашивается, зачем?
Идиоты. Действительно. Этим людям попросту нечем было заняться в своей жалкой жизни, если они решили взяться за меня. Сущие придурки. Реально конченые.
С такими противоречивыми чувствами я и вошла в замок. Не знаю, какую цель своего визита я бы обозначила первому попавшемуся человеку, но в тот момент это меня совершенно не беспокоило. Хотелось пойти и надрать кому-то задницу, пусть я со своей тотальной образованностью этому совершенно не была обучена. Но все равно хотелось.
Несмотря на гнев и злобу, что царили в моем горящем сознании, удивление успело высказать свое мнение об окружающем меня мире. Место действительно представляло собой дыру, выбраться из которой не представлялось возможным. Хозяин каравана сказал, что они собираются осесть на несколько недель, а затем отправиться куда-то еще. Он бы мог взять меня с собой, но я откровенно не знала, куда мне податься. Домой из-за моих горящих мыслей и общего самочувствия мне точно путь был закрыт. Что делать дальше, я откровенно не представляла, поэтому решила наобум пойти в ближайший замок, благо он тут был всего один, а там уже по обстоятельствам.
Первое, что меня удивило, были ворота замка. Они действительно были огромными, но мое основное удивление было связано не с этим. Они не представляли собой внешние ворота, а просто являлись единственным входом в замок, по крайней мере, в обозримом пространстве.
Да, признаюсь, я не была в мелких королевствах, но это место никак не могло представлять из себя королевство, если оно состояло из одной деревушки с одной же улицей и одним же замком на возвышении. Замок по всему своему предназначению должен был называться крепостью, но местные упорно величали его замком, а архитектура его была выполнена в старинном замковом стиле, когда донжоны еще не были в моде. Этакий карликовый замок, который в нормальном мире представлял бы из себя лишь одну из композиций замкового пространства после первых линий укреплений. К примеру, из этого здания вышли бы вполне хорошие казармы. Или склад. Тюрьма тоже, почему бы и нет?
В современном мире, богатом на войны и каждодневные распри, замок никак не мог представлять из себя одно здание, не окруженное вдобавок ни рвом, ни стенами, ни какими-либо другими защитными укреплениями.
Я остановилась перед воротами, почувствовав себя немного глупо. И как сюда войти? Может быть, жизнь продолжала надо мной усмехаться? А ведь точно. Ха-ха. Очень смешно. Теперь мне явственно виделись ухмыляющиеся лица хозяина и посетителей трактира, где я остановилась. Иди, девочка, посмотри на образчик исторической нелепости. Правда, подъем в горку довольно долог и не так-то прост, но ты же справишься, правда? Ты же откровенно сумасшедшая, по тебе видно, хе-хе.
Я с яростью ударила кулаком в двери. Как они смеют!..
Ух, больно!
Потирая ушибленную руку, я снова посмотрела на неприступные деревянные ворота… одна створка которых беззвучно отворилась предо мной. Как раз настолько, чтобы мог пройти один взрослый человек.
Из приоткрытой створки на меня загадочно смотрела темнота.
2
Это был самый настоящий тронный зал.
Я словно попала в сказку. Сейчас при строительстве новых замков тронным залам стараются не придавать особого значения, заменяя их более функциональными комнатами. Нередки случаи, когда огромный зал может служить одновременно и помещением для проведения светских мероприятий, вроде костюмированного бала, или огромной трапезной, где воины пируют после победоносного возвращения с поля боя, или зал может и правда преобразиться в тронный, хотя для этого на возвышении помещают лишь два высоких красивых кресла – для короля и королевы. Последнее происходит уж в совсем редких случаях, когда, к примеру, приводят к присяге нового короля. Даже бракосочетания между царственными особами сейчас не проходят в тронном зале, и король не дает своего благословления новобрачным.
А раньше… раньше этот зал был действительно центром вселенной для многих людей. Здесь происходили практически все важные мероприятия. В первую очередь тронный зал символизировал некий мостик между государем и его подданными, именно здесь выслушивались просьбы и жалобы многих простолюдинов, которым посчастливилось дойти до короля. Раньше короли гораздо больше работали с народом, и хоть это не означало, что народ жил благополучнее, но все же у людей возникало впечатление, что государству было далеко не все равно до их мирских забот. А именно это, а также постоянный сбор информации о настроениях простых людей и создавало общую систему манипуляции, благодаря которой грамотно правящий король мог заручиться поддержкой его подданных. По крайней мере, до следующей войны, когда люди понимали, что в чем-то их да обманули. И из-за этого вспыхивали кровавые восстания, на трон становился новый государь, и все повторялось снова. Этот бесконечный цикл насилия и обмана был настолько прекрасным, что, казалось, именно в то время люди жили полной жизнью. И народ действительно был за короля, даже когда его свергал. Ведь простая перестановка слагаемых ничего не меняет в общей прекрасной идее?
