Kitabı oku: «DiscoТлен: комната совместной эйфории»

© Вадим Сатурин, 2024

ISBN 978-5-0062-8120-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Почти главные почти действующие лица

Крис. Блондинка с прямыми волосами чуть ниже плеч, пирсингом языка, губы и левой ноздри. Представительница местного класса будущих «содержанок». Любит татуировки, секс (во всех его проявлениях), путешествия и парней с деньгами. Ведет собственный блог в популярной социальной сети, больше похожий на блог юной эскортницы. В нем она рассказывает о своей luxury life глазами 21-летней обывательницы Большого Города. Иногда помешана на ПП – правильном питании, иногда на алкоголе и легких наркотиках. Иногда ТП, но чаще все же адекватна. Влюблена в Чиза и деньги его отца. Живет в квартире, которую ей купил родной папа – владелец двух авторских ресторанов, заглаживающий вину перед дочерью за то, что бросил их с матерью в кризисные годы и ушел к любовнице. Сначала к проститутке, а потом к любовнице. Точнее, проститутка стала любовницей, а далее уже законной женой. Мать Крис уже несколько лет пропадает на заграничных курортах, подыскивая себе нового мужа.

Чиз. Брюнет. Астенического телосложения. Представитель местной «золотой молодежи». Ненавидит своего отца за то, что тот планирует передать ему свой бизнес в будущем, заставляет учиться и постепенно погружаться в бизнес-процессы; любит свою мать, у которой всегда берет деньги. Она сама не против перевести сынку бабла из прибыли нескольких шоу-румов и салонов красоты в городе. Они у нее топчики. Собственно говоря, в них порой и зависает Крис. Естественно, бесплатно.

Джейсон Стэтхэм. Без комментариев. Пока без комментариев.

Чаки. Сумасшедшая рыжеволосая подруга Крис и Чиза. По природе фанатична. Объектами ее фанатизма становится все что угодно: от ведущего популярного телешоу или нового рэп-исполнителя до персонажа комикса или какого-нибудь канала на YouTube, который она в приступах своего фанатизма готова заваливать лайками и комментариями день и ночь. Она из тех, кто может слушать одну и ту же песню 100500 раз, одновременно предлагая ее послушать всем остальным. Одевается странно. Не боится экспериментировать, и со стороны эти эксперименты, признаться, чаще тотально провальные для окружающих. Считает, что люди в этом городе просто закомплексованы и боятся хоть как-нибудь выделить себя из толпы. Мечтает разработать собственную дизайнерскую одежду, похудеть и снять авторское кино для закрытого показа. Пока нет идей на этот счет. Фигура грушевидная, нижняя губа пухлая, грудь большая. Большая грудь никак не влияет на ее типа временную «философскую» безработицу. Ссылается на творчество, хотя только в часы трезвости и адекватности занимается своим дизайнерским хобби – шьет пижамы и продает в соцсетях, используя и блог Крис (119 767 подписчиков) и блогерш мамы Чиза (суммарно около 1 283 759 подписчиков) для этого.

Мэри. На данный момент подстриженная под мальчика девочка. Завсегдатай всех психологических форумов, блогов, каналов. Новый имидж ей как раз-таки и посоветовали в сети. За свои 22 года сменила столько психоаналитиков, психиатров и психологов, что может давать платные консультации на тему: «Как выбрать психолога себе по душе и поверить в собственную депрессию?» Подвергалась насилию со стороны незнакомого мужчины. Дважды показательно пыталась покончить жизнь самоубийством. Ипохондрик. Часто придумывает болезни и симптомы, которых у нее нет: популяризированный на ТВ еще Стивеном Фраем маниакально-депрессивный психоз, фобии, различные опухоли, бесплодие, глаукому и так далее. До ужаса боится умереть молодой, парадоксально прокручивая в голове картины собственной смерти. Мать Мэри, обеспокоенная здоровьем дочери-подростка, шантажом убедила своего бывшего любовника – ныне видного местного политика, имя которого лучше опустить, выделить деньги на лечение девочки. Эта статья расходов (бабки на психоаналитиков и Ко) по сей день негласно вписана в городской бюджет. Хватает и маме, и дочке, а налогоплательщики, ничего не подозревая, даруют Мэру (отцу Мэри) спокойные счастливые уикенды со своей новой семьей и сисько-попками новой Барби.

0. Пролог

Караван из трех автомобилей свернул на улицу Блока внутрь не то дачного общества, не то коттеджного поселка. Большая часть домов давно пустовала к началу зимы, а ранним утром и вовсе казалось, что все это расположено где-то в Зоне Отчуждения после катастрофы атомной электростанции.

Кто ехал? Два офицера в машине с разбитой после очередной погони передней фарой и погнутым бампером, скорая помощь, которая сдала свою мигалку на ремонт, бригада криминалистов на скрипучей «буханке» с надписью «СУДМЕДЭКСПЕРТИЗА», на которой кто-то подрисовал балончиком две точки над буквой «Е». Получилось «мёдэкспертиза». Внутри автомобилей все зевали, кряхтели и догонялись кофе из картонных стаканчиков, который норовил выплеснуться из-за плохой дороги и бесконечных лежащих полицейских на ней.

– Что там случилось? – спросил один из офицеров у другого, но тут же себя поправил. – Хотя нет… не говори. Пусть будет хоть какой-то интригой в завершении нашей смены.

– Я и не собирался тебе все рассказывать! – ответил второй, худощавого телосложения с глубокими морщинами в зоне рта и носа. Шрамы времени – вот что это.

– Там только местная охрана?

– Да. У местного копа не завелся автомобиль, поэтому сейчас он ищет деньги на такси. Как только, так сразу… примчит к нам.

– Мда уж… Скорей бы во всем этом разобраться и бахнуться спать. Не помню сколько уже кофе я сегодня влил в себя.

– Он тебе помогает? Мне уже давно нет. Пью как лимонад – просто нравится этот горький вкус. Он держит меня в фокусе, что вокруг нас полно точно такого же горького дешевого дерьма.

– А другой кофе ты не пробовал? Вьетнамский там или хотя бы турецкий?

– Турецкого кофе не существует. Это такой способ приготовления. Плевать в общем. Какая разница, если я все равно мешаю вместе этот дешманский «3 в 1» и добавляю к нему еще пакетик черного.

– Ну и коктейль, старина. Ты смотри, если тебе станет плохо, то можем остановиться прямо здесь… на этой улице… – он посмотрел на табличку на ближайшем коттедже. – Можем тормознуть, и ребята из позади идущей тачки жахнут тебя свои дефибриллятором.

– Ха-ха! Если это, черт возьми, хоть как-то мне поможет проснуться и избавиться от вечного тлена, то тормозим прямо сейчас.

– Ха-ха-ха!

– Уволиться бы к чертям и свалить к горам и озерам на целый год. От осени до осени. Взять в аренду лодку и просто плыть, смотря то налево, то направо. А там… Слева и справа виды, которые волнуют, будоражат душу, а не вызывают тошноту, словно ты выкурил натощак пару пачек «красных» сигарет. Сколько же тут ям… Ты держись за голову, чтобы не сотрясти последние мозги.

– Они уже давно высохли на попойках. Иначе я был бы как ты, а не лейтенант.

– Улица еще такая… Гоголя. Вот, скажи мне, кто догадался назвать в дачном обществе улицу улицей Блока? Что за фанат Александра Александровича?!

– А может он здесь родился?

После этого вопроса, сидящий за рулем и старший по званию печально посмотрел в глаза своему собеседнику.

– Больше никому этого не говори. Короче, мы почти приехали. От бочки, окрашенной в флаг страны, налево и еще с километр прямо до тупика. Коттедж справа от дороги. Там нас встретят. И да, в следующий раз чтобы не бухал перед ночной сменой. Я тебе не личный шофер.

У металлических ворот курили двое мужчин в давно выцветшей военной униформе с пришитым шевроном «ОХРАНА» и бутылками пива в руках. Увидев приближающихся гостей из Большого Города, они спешно выбросили алкоголь в кусты и показательно распрямили с хрустом свои спины.

– Смотри-ка… как будто делегацию ждут.

– Ага. Еще бы красную дорожку нам положили.

– Так она и так будет… только не из ковра, – цинично пошутил знающий, куда едет, офицер. – Сейчас сам все увидишь.

Охранники забегали вокруг полицейской машины.

– Доброе утро! Мы вас тут уже заждались. Ночь выдалась ужасной. Мы старались ничего не трогать. Двое других ребят пошли прочесывать другие дачи, стучаться в дома, узнавать, где что еще могло случится, но…

– А где девчонка? – закуривая, спросил полицейский, вставая с водительского сидения. – Я надеюсь, вы…

– Мы ее там так и оставили… Она сама не хотела выходить, а мы подумали, вдруг она ранена или там…

– Или там что?

– Ну или там с ума сошла. В жизни же как бывает. Все хорошо, нормально, а потом щелк, и ты уже не понимаешь, что нормально, а что нет. У моего кореша теща всю жизнь изучала муравьев. Наука есть такая «Мирмекология». Я еще угарал над ней, что она «МИРМА», не «мымра», а «мирма». Ну и что… Тесть умер, а у нее совсем катушки слетели. Стала муравьем. Бегает по квартире, один-в-один муравей, таская предметы в зубах из одного угла в другой. Типа муравейник себе строит.

– А знаешь, мой друг, почему сумасшедшие не спешат возвращаться в нормальное состояние?

– ???

– Потому что не факт, что нам в нашей нормальности лучше. Возможно, это они освободились, скинули со своих плеч груз бытия и теперь спокойно парят не то в вечном кейфе нирваны, не то в приятном небытие. Какой хлеб купить, менять масло в авто или еще покатать с десяток км, почему забыл ответить жене, ребенок хочет новый айфон. Бред сумасшедших, мать его, экзистенциальная пыль на наших плечах.

Он строго посмотрел на раззявившего рот охранника, потупившего свой взгляд, и не нашел ничего лучше, чем закончить свою речь словами:

– Кому я рассказываю. Короче, млять, показывайте, что нам приготовило это холодное утро.

Коттедж, сдаваемый в аренду. Гости тут были часто.

– Слушай, а вторая у вас улица какая? – спросил у охранника младший офицер.

– Тютчева! А что?

– Кхм, да так. А это кто?

– Так, отставить все разговоры. Только по делу. Мы на месте. Где она?

– Войдете в дом, затем через сени или как их там… веранду… в гостиную. Там лестница на второй этаж… а там маленькая комнатка. Она там так и сидит, наверное.

Проходя мимо лежащих трупов, луж крови и разбросанных бутылок из-под спиртного, полицейский устремился к лестнице, стараясь ни к чему не прикасаться.

Второй этаж был пуст. Ни людей, ни покойников. Только из маленького чулана – этой единственной каморки, где была заперта дверь, доносилось женское всхлипывание.

– Я сейчас открою дверь. Не бойся. Это полиция. Все будет хорошо! – убедительно произнес мужчина.

В нос ударила неприятная смесь запаха мочи и пота. В этом чулане размером в пару квадратных метров прямо на закрытой крышке переносного биотуалета сидела девушка лет 20-ти. Голубые рванные джинсы были еще мокрые между ног от испражнений, а к низу штанин испачканы рвотными массами.

– Он… он ушел… Он зашел прямо сюда, нашел меня, но не стал… Только их.

– Чертовщина! – сняв фуражку, сказал офицер и спешно протянул руку пострадавшей. – Врача сюда!

На первом этаже тем временем приступали за свое дело остальные визитеры. Криминалисты доставали оборудование, надевали резиновые перчатки. Санитары подсчитывали количество убитых.

Лейтенант вновь задал вопрос тому же охраннику, указав пальцем на потолок гостиной.

– Слушай, а вы что этот диско-шар так и не выключили?

– Да как-то не до дискотеки дело. Знатно тут гульнула молодежь. Вон, зацените на столе пакетик с остатками белого порошка. Какой тут диско-шар… Мы не стали лезть, вдруг еще чего. Улика там.

– Ну да. Ладно, пусть работает. Правда, без музыки не слишком эффектно. У кого-нибудь есть на телефоне что-нибудь из современного танцевального? Отставить, шучу!

Так разноцветный свет и продолжал разносить свои лучи по темной комнате, пока кто-то наконец-то не включил свет и реалии произошедшего в этом коттедже не ударили правдой гостям в глаза.

Последняя капля крови на пластиковом шаре запеклась.

1. Малиновый снюс

Сумерки. Такси бизнес-класса, которому не по статусу вешать черно-желтые шашечки на крышу, свернуло на улицу Есенина и, несколько раз просигналив медленно плетущейся впереди отечественной развалюхе, резко выскочило на освободившуюся полосу.

На задних пассажирских сидениях ехали парень и девушка. Он в одной руке держал открытую бутылку красного вина Royal De Noir, а другой пытался усердно прикрыть свою ширинку обтягивающих рваных черных джинсов, чтобы не светить подруге нарастающей эрекцией. Ее это, естественно, только подзадоривало и возбуждало, поэтому, то обнимая его двумя руками, то пытаясь добраться до его промежности, она больно кусала своего избранника за нижнюю губу и, тяжело дыша, чувствовала вкус не то крови, не то вина.

– Я знал, что ты вампирша, Крис, но чтобы настолько… – отвечал он ей между поцелуями.

– Ты мне подсыпал в вино каких-то возбуждающих порошков, или все дело в этой штуке у тебя между ног? – наконец-то нащупав его член, спросила она, мелькнув пирсингом на языке.

– Тормози… Мы почти приехали, а если ты будешь продолжать сейчас делать все это, то нам нужно будет сначала зайти в сортир бара, а только потом встретиться с ребятами!

– Тебе не нравится?

– Я этого не говорил. Просто притормози. Мы здесь не одни.

– Конечно, с нами же вино, наступающая ночь и мы! – не успокаивалась она, целуя его то в губы, то в шею, оставляя на ней крепкие засосы. – Я не знаю толком, что вы там задумали с этой поездкой, но приключения не помешают. Выбраться из города и поменьше видеть эти уставшие кислые лица крестьян.

Водитель не смотрел в зеркало заднего вида. Только в боковые, меняя ряд за рядом, чтобы быстрее доставить парочку, которым по виду едва ли исполнилось двадцать лет. Да, они платили за класс авто, за скорость, за молчание… да за все, что только можно выбрать в дополнительных услугах вызова такси через популярное приложение Taxi_Today.

Была бы опция «потрахаться в авто», пока водитель нервно курит в сторонке, они бы и за это заплатили.

Так водитель тоже наверняка думал, но, поджимая губы, старался глушить свои мысли радиоволной и сложением цифр номеров впереди стоящих на светофорах авто.

Центральные вечерние улицы Большого Города. Тут люди делятся всего на два типа: спешно бегущих до метро и общественного транспорта, чтобы успеть до своих окраин, и на тех, что медленно плетутся из одного бара в другой… из дорогих авто в дорогие рестораны… или из SPA до бутика, а от него в бар. Так замыкается круг. День за днем.

– Где мы сейчас едем? – не смотря в окно, спросил Чиз, который получил свое прозвище еще в школе. В классе шестом, пытаясь удивить своих одноклассников, он перевернул сырную фондюшницу на французский диван своего отца. Диван спасти не удалось даже профессиональным клинерам из CleanEcoPro (25 000 подписчиков), и мебель стоимостью в одну подержанную иномарку с руганью и скандалами вылетела на помойку. Радости местных бомжей не было предела. Пить портвейн, брызгая в него дихлофосом, и поглаживать обветренной рукой ткань de la belle france – это романтика не для всех. «Но она ох**нная! – ржавым скрипучим голосом констатировали факт ценители с улиц. – Ткань для богов и богинь. Как такое выбросить могли!»

Кстати, бомжи. Вот еще третья категория, в которую легко угождают и из первой, и из второй вышеупомянутых. Тут как повезет, как карта ляжет, как тузы удастся побить – фартанет иль нет. А может быть, не хватило усердия? А может быть, подставили, подвели, сам себе оказался не друг, а враг? Короче, к черту размышления.

Бомжи боятся остаться голодными и трезвыми, а буржуи – стать бомжами. По сути все боятся одного и того же, только в текущую минуту времени потягивая и пожевывая разное – виски в баре и пасту с семгой и пармезаном в противовес боярке из аптеки и сухой лапше быстрого приготовления без кипятка. Приправу можно засыпать прямо в рот. Весь пакет сразу. Пусть жжет. Гребанная пирамида Маслоу в каменных джунглях, хоть садись на нее пятой точкой.

– Эй, ау, ты там совсем уснул что ли? – обращаясь на ты к водителю, который годился ему в отцы, спросил парень еще раз. – Где мы движемся? Долго еще?

– Уже по Рождественской. Еще немного. Заторов сегодня много!

– Окей. Думай о деньгах, это прибавит тебе и тачке проворности! – сделал замечание он.

– Ох, всему-то их нужно учить, – выдохнув, сказала Крис. – Мой отец как-то говорил, что очень жалеет, что отменилось крепостное право. Мол, он бы с радостью убрал все выходные и праздники и заставил бы своих подчиненных работать больше. Такому обществу это должно пойти на пользу.

– Не знаю. Он считает, что есть такие люди, которым выходные только во вред? – перестав обнимать девушку, спросил парень.

– Угу. Они рождены, чтобы работать на нас, и в этом их единственный смысл жизни. Другого нет. Без рабства они только смотрят шоу, плодят себе подобных тараканов в своих конурах. Ты был хоть в одной из комнат коммуналок на Бродской? Нет, а я туда в детстве заезжала с отцом, когда он вел точечную застройку. Господи, мне кажется, я до сих пор не отмылась.

– Ха-ха-ха! Что сегодня с тобой? Какие мысли? Не вздумай их озвучивать в своем блоге. Тебя поднимут на вилы! Дурочка! Такие рассуждения лучше спрятать подальше, чтобы никто не заподозрил, что действительно у тебя на уме. Учись манипуляциям! На, выпей еще… а то ты мне напоминаешь политикана в юбке. Это меня не возбуждает.

– Я заметила! – засмеялась она, крепко сжав его промежность.

– Кстати, Мэри сегодня придет?

– Ой, не знаю. Я ей писала в соцсетях… утром. Пару часов назад она опять должна была встретиться со своим психиатром. Это тут рядом. Где-то в бизнес-центре Light. Не понимаю, какая-то мода сейчас что ли ходить по каждому поводу к психоаналитикам и психиатрам?!

– Мне кажется, она давно в этой теме, – подметил Чиз, прокручивая в голове, сколько раз сама Крис ему рассказывала про всякие новомодные психологические техники контроля своего настроения, мотивации и медитативные практики.

Глоток вина из горла. Капля горьковато-сладкого напитка соблазнительно потекла с края губ девушки. Потянувшись вперед, парень слизнул ее языком.

– Я всегда знал, что твоя кровь именно такая на вкус! – пошутил он. – А ее шоу-рум? Она его открыла? Интересно, как она назовет свое детище? «Mary_officialshop», или этот никнейм уже занят?

– Вроде еще нет, но все к этому идет. Правда, у нее еще есть в планах стажироваться в Чехии. Если бы она не тратила все деньги на своих этих аналитиков, то… А-а-а, вот новость. Не так давно она познакомилась с блогершей Miss Kitty, с которой до этого пару раз пересекалась в тренажерном зале. Они неплохо пообщались. Но у Kitty странная слава. Однажды она перемерила все, что было ей по размеру, и запилила в свои соцсети прикольные посты и сторки. Клиентов в местном бутике, естественно, прибавилось, но вот шмоток с собой губастая надменная скотина забрала немало. Пришлось объяснять гостям, почему в рекламе такие кроссовки есть, а на полках уже нет. Я сказала Мэри, чтобы она не сильно-то надеялась на эту сучку.

– Да, дама странная. Ради хайпа готова на все… Если бы она была точно уверена, что минет в прямом эфире даст ей boost на один миллион подписчиков, то… причмокивая! – откинув голову назад и проведя руками по своим черным волосам с длинной челкой и выбритыми боками, засмеялся парень. – Помнишь прикол, как она бежала с левого берега на правый, прямо по «Коммунистическому мосту» и болтала своими сиськами вправо-влево. Влево-вправо. На морозе под минус двадцать пять градусов. Вся сеть раздвигала пальцами видео, чтобы внимательней разглядеть ее огромные коричневые соски. Мать его, огромные… коричневые… сос…

– Фу-у-у-у, перестань! Пошляк! Как ты можешь такое произносить при мне? Оставь такие разговоры для вашей пацанской тусовки. Мне вообще страшно представить, о чем вы там разговариваете без нас.

– О да, детка, там происходит страшное. Можно лишиться девственности, только подслушав нас. Но Miss Kitty… Брр, худшей показухи и пиара для элитной пластической хирургии я не видел.

– Хайпанули-то нормально! Короче, думаю, Мэри придет. Только ее сразу нужно будет напоить, чтобы она не испортила нам вечер своими откровенными подробностями про свои психологические загоны.

По радио в такси заиграла популярная танцевальная музыка. Крис в ритм задвигала плечами, подняв руки над головой.

– Еее, это моя самая любимая песня. Крутят ее с лета. Только ты… Только я… Между нами города! – подпевала она, пока в очередной раз не вцепилась в губы своего парня. – Только я… Только ты… Мы с тобой летим в мечты.

Красный от вина язык уверенно соприкасался с другим языком, пока где-то в районе верхней губы не наткнулся на какой-то пакетик и ловко не перебросил себе в рот. С добычей.

– Чиз, черт подери, это что снюс? Почему ты не сказал мне, что у тебя есть шайба? Я жутко хочу курить все это время.

– Кайфуй. Этот малиновый снюс – это самый лютый снюс, который можно достать в нашей дыре, – с видом босса сказал он. – White Dry, детка. Сейчас он уже подготовлен для тебя. Мне не хочется, чтобы ты словила удар и улетела раньше времени. Десну он просто нереально выжигает, поверь мне на слово. Я сам вначале не мог его держать дольше двух минут.

«Только ты… Только я… Между нами вся земля… между нами города… Только ты… или Я», – манерно гнусавя, пела популярная певичка, в такт которой выкрикивал свои «Да… Это Ты… Это я…» не менее популярный подкаченный бородатый рэпер.

Такси лихо завернуло на узкую улочку и остановилось у бара Rhythm «n’ Rocks.

Это был не просто бар, а целый дворик в стиле старой Ирландии, где в П-образном периметре тусовали люди примерно одного формата, калибра и социального уровня. Можно было просто взять пойло у бармена, затем выйти подышать свежим воздухом, опереться на красную кирпичную стену и, потягивая алкоголь, подслушать чей-нибудь разговор.

«И эти шмотки шли мне по инету целую вечность… чертовы беспроводные наушники с подсветкой… Я не в курсе, трахал он ее или нет, но мне все это надоело. Пошел он к черту!.. Не знаю, предки говорили мне, что нужно было идти в торговый, но, бля, мне не хочется свой бизнес… я хочу рисовать что-нибудь для души… стать свободным художником сейчас звучит дико?»

Здесь вообще можно простоять целую ночь, не произнеся и слова, но в твоей голове создастся ощущение, что ты услышал и рассказал так много, что теперь можно целый месяц провести в одиночестве. Естественно, что надо пить. На трезвую голову все это воспринимать просто невозможно. Потом, желательно, провести социальный детокс – вытравить чужих термитов, проникших в твой разум во время StreetParty. Огромные такие термиты, целая колония, готовая сожрать мозг.

Кстати, в Большом Городе поговаривают, что около полувека назад, сюда – в этот дворик, а именно к кирпичной стене без оконцев и дверей, которая и образует П-образный периметр, водили иностранные экскурсионные группы.

Никто из местных обывателей не знает, правда или нет, просто городская легенда или исторический факт, но перешептываются, что в начале века около этой стены расстреливали людей пачками. Тела бросали справа и слева, а потом их выгребала вилами и мотыгами специальная бригада. Город полон слухов, словно уши соседской старухи.

То, что под землей есть огромный подвал, устройство которого больше напоминает камеры для смертников – чистой воды правда. Сейчас его меньшую часть занимает Rhythm «n’ Rocks. Там теперь хранится алкоголь, всякий хлам, а несколько камер переоборудованы в массажный салон для взрослых под названием «ЭгоистЪ».

Большая же часть в прошлом тюрьмы для смертников и политических заключенных отгорожена бетонной стеной, и никто не знает, что же там творится по сей день.

Еще до открытия бара несколько сталкеров пытались проникнуть туда, сломать ночью стены, но были шустро остановлены полицией и куда-то бесследно исчезли. Поэтому…

В общем дальше, чем в массажный салон, пробираться не стоит, да и те, кто тут тусует, не особо-то интересуется историей, чтобы рисковать собой ради разоблачения мифа.

– Уже заждались нас? – хлопнув сзади по плечу Крис и Чиза, громко закричала девушка.

Парочка обернулась. Перед ними, немного ежась от осеннего холода, стояли Стэтхэм и его подружка.

Нет, вы не ослышались. Именно Стэтхэм.

Лысоватого, коротко стриженого и плечистого парня прозвали Стэтхэмом сразу по нескольким причинам. Во-первых, парнишка действительно фанател от голливудской звезды боевиков Jason Statham, а после фильма «Перевозчик» вообще на некоторое время купил себе похоронный костюм и ходил в нем чуть ли не в тренажерный зал.

Да-да, вы уже поняли вторую причину. Во-вторых, подражая Стэтхэму, наш Джейсон неплохо раскачался на железе и всякой употребляемой в это время «химии для качков». Собственно говоря, последнее и стало третьей причиной. Подражатель из-за побочных действий каких-то заграничных препаратов, которое государство почти приравняло к наркотикам, быстро начал терять волосы. На лбу и затылке появились глубокие залысины, и прямо в черном пиджаке, белой рубашке и галстуке Джейсон пришел в парикмахерскую да побрился налысо. Комментарии друзей, пожалуй, лучше опустить, но… Костюм пришлось снять, чтобы перестать слышать перешептывания и смешки за спиной. Но погоняло осталось.

А в целом Стэтхэм был симпатичным. По крайней мере, так считала его безумная любовь Чаки. Еще одна героиня, которая не представляет свою жизнь без фанатизма. Совсем недавно девушке исполнилось ровно 20 лет, и на свой день рождения она на сайте AllPay за бешенные деньги заказала себе точную копию куклы-убийцы Чаки. Джейсону приходилось мириться с тем, что вся любовь его пассии делится ровно пополам – 50% для куклы и 50% для него.

Поэтому-то он ее и подкалывал в духе: «Если бы этой кукле приклеили фаллос, то ты бы трахалась с ним чаще, чем со мной. Как вообще кому-то может нравиться эта уродская кукла?»

– Чиз, мне кажется, или ты уже неплохо припил? – спросила его Чаки, доставая из кармана небольшой PODик под солевой никотин – типа вейп, но крепче, а дыма меньше. Можете загуглить, если запутались. – Кажется, мы тут собрались для точки старта, а не просто накидаться и никуда не поехать.

– Я в курсе. Не парься. Пошлите в бар и там дождемся Мэри. Джейс, смотрю, ты немного подхудел? Как твое самочувствие? Читал в твоем акке, что последнее время на тебя накатили тлен и тоска… Может, тебе заняться игровым видом спорта?

– Да хрен его знает. Возможно, у меня просто нет цели. Так бывает. Еще месяц назад я четко понимал, чем хочу заниматься, позавчера стал в этом сомневаться, а сегодня… А сегодня я просто тут с вами и не хочу об этом думать. Пошли в тепло. У нас тут не пляжный курорт, а каменные джунгли Большого Города.

Внутри тесноватого бара сегодня было более-менее свободно. Погода в city не настолько испортилась, чтобы было невозможно находиться на улице, поэтому большая часть молодежи общалась во дворике, лишь периодически заглядывая к барной стойке, чтобы закупиться бухлом. Тело, обманутое спиртным, не чувствовало холода.

«Жду кроссы. Крутая реплика, ты реально не сможешь отличить… мне кидают реген, а я вхожу в него и даю дамаг сразу двум чувакам… катка была жесть, но взял MVP… не знаю, что он про меня думает… мне пох – живу как хочу… ой да забей на моду… чем больше живот, тем выше джинсы… или наоборот ниже, чтобы не давили?!»

Туман, запах сладкого дыма кальянов и вейпов, электронная музыка от Chillout до взрывных DJ-сетов, общительные бармены, быстрые знакомства, иногда драки и кровопролития, иногда секс в туалете – это Rhythm «n’ Rocks.

Еще одной изюминкой были два игровых автомата с жесткой классикой: PacMan и, конечно же, GalacticBattle c 2D космическим кораблем и полчищами врагов в ряд. Злодеи норовят подорвать ваш боевой космический крейсер любой ценой. Порой от игры реально подкипает. Редкие ностальгические времяубивалки.

По ним раз в 2—3 месяца здесь даже проводятся турниры, есть свои завсегдатаи. Эти задроты, закупившись ирландским элем, готовы часы напролет торчать около электронного табло, чтобы занести свои ники в книгу рекордов. Зачем? Просто чтобы тыкать в дисплей и говорить: «Смотри, бро, тебе никогда не достичь таких высот. PacMan есть мое все!»

Запыхавшись, словно после нескольких километров бега, в бар влетела Мэри. В руках у нее была картонная коробка примерно 40х40 см в ярко-красной подарочной упаковке и с бантиком.

– Что это у нее в руках?! – показав пальцем на Мэри, вопрошая, воскликнул Чиз.

– Не знаю, наверное, она взяла с собой расчлененного психоаналитика и упаковала его в эту коробку…

– Нахрена припираться в кабак с коробкой, когда ни у кого из нас сегодня нет дня рождения?

– А подарки дарят только на день рождения? – спросила Чаки, посмотрев на Стэтхэма.

– Ну-у… была бы твоя воля, ты бы себе их дарила сама каждый день. И каждый день это были бы твои странные страшные куклы.

– Мэри… Эй… псс… Эй… Мэри… Да тут мы. Господи, потерялась на трех квадратных метрах.

– Привет…

– Привет.

– Да-да-да! У меня в коробке то, что останется в секрете, пока мы не доберемся до цели! – жестикулируя и гримасничая лицом, говорила девушка. Она поставила коробку прямо на столик, размотала свой бежевый шарф, который от городской пыли и гари стал отдавать более темным оттенком. – Ну, что тут у вас? Как я рада всех видеть и спасибо за приглашение. Ох, если бы не вы, то я бы вообще не знала, куда мне деться.

– Стоп-стоп-стоп! – улыбнулся Чиз. – Что… у… тебя… в коробке? Ну-ка.

Он схватил ее и несколько раз хорошенько тряханул. Внутри был какой-то один предмет, который ударил об картонные стенки.

– Придурок! Отдай! Сломаешь! – убедившись, что парень поставил подарок с бантиком на место, она продолжила. – Крис, как ты терпишь этого выскочку?! Я бы на твоем месте прямо ночью взяла машинку и побрила бы ему этот пучок волос на голове.

Все засмеялись, потягивая алкоголь и посматривая по сторонам на снующих туда-сюда людей.

– Хах! Какая ты сегодня злая! Впрочем, как всегда. Все твои психиатры не идут тебе на пользу…

– Заткнись!

– И вот когда у тебя появится новая жертва – его и брей. Хоть где. А что случилось с твоим последним парнем?

– Чиз, не начинай. Мы здесь собрались, чтобы немного выпить и поехать в… – одернула его блондинка.

– Молчу-молчу. А то еще расплачется. Ладно, проехали. Не дуйся на меня, детка. Просто порой ты бываешь до того хорошей девочкой, что такому плохому парню, как я, хочется тебя… хочется тебя подстебнуть.

– Окей, проехали. Спорить с тобой все равно нет толку.

В баре заиграл WitchHouse. Атмосфера стала мрачнее.

– Ооо, пошли знаки свыше! Такая музыка… мда… отлично заряжает на поездку в ебеня по улице Достоевского. Черт возьми, надеюсь все сказали своим предкам, куда мы катим, а то получится как в классическом фильме ужасов. Появится маньяк с мачете в руках и устрашающей маске и… – Чиз провел указательным пальцем от груди Крис до пупка. – И вскроет всем нам живот, а там кишки. Вот же будет weekend. Кто-нибудь знает, сколько всего метров у нас кишки, если их размотать в одну прямую? Чаки?