Kitabı oku: «Фаетон. Научно-фантастический роман. Часть 2», sayfa 3
Глава четырнадцатая
В машине Эльза Эдуардовна начала говорить о своих кулинарных наклонностях. –Сегодня я Алеше хочу приготовить кролика.
– А можно узнать рецепт? – спросил заинтригованный Леонид.
– Конечно, Леня. Я, когда выходила замуж в свои девятнадцать лет, у меня ведь разница с мужем была такая, как у вас, тринадцать лет, и совсем не умела готовить, он меня всему научил, кстати, и этот рецепт. Так вот, кролик должен быть выращен на зеленой травке, то есть весеннего приплода. За лето к осени он вырастет и наберет мясной массы довольно упитанной и, что самое важное это мясо будет хороших вкусовых качеств.
– А как быть, когда я не могу вырастить кролика? – спросил вконец заинтригованный Кразимов.
– Ну, у вас с Аней теперь есть тетушка Эльза. – Смеясь, заговорила ласковым голосом женщина, – Ну, так слушай дальше. Затем заготовки лучше производить в конце сентября, когда кролик нагулял хороших запасов мяса на зиму. Но, конечно, когда вот в нашем случае, то лучше для февральского кролика, кормить надо овсом, чередуя сено, тогда получается особый вкус мяса, напоминающий куриную грудку, но намного, намного вкуснее. Сейчас я везу Алексею именно такую тушку, выращенного весеннего приплода. У меня там за домом хорошие клетки, добротные, еще мой Фердик делал.
– Скажите, а почему вы не уезжаете к сыну? – неожиданно и не уместно спросил Леонид. Эльза Эдуардовна нахмурилась и умолкла. Она отвернулась от Леонида и стала делать вид, что ее интересуют мелькающие за окном виды Н–ска. Леонид понял, что сделал непоправимую ошибку, растеребив нечто, что не должно было быть услышанным для постороннего слуха. Что бы как–то исправить ситуацию, он вернулся к теме кролика.
– Эльза Эдуардовна, вы обещали досказать мне рецепт.
– Ах, да, – ухватившись за спасительную тему в разговоре, женщина вернулась к рецепту, – Итак, кролик выбран, как я уже сказала, это должен быть из весеннего приплода. Итак, надо правильно его забить, чтобы животное не мучилось долго и мясо при этом не пострадало. Кролик берут за задние лапки левой рукой так, чтобы уши его повисли к земле. Затем наносят очень сильный и точный удар по темени деревянным чурбаном. Это мгновенно перебивает ему шейные позвонки и артерию и сразу же убивает животное. Из перебитой артерии через его носик и рот должна стечь кровь. Крови должно стечь как можно больше, чтобы запекшаяся кровь, ее остатки в мясе не отразились на вкусовых качествах. Если кровь не стечет в достаточном количестве и, как следует, то мясо будет немного отдавать привкусом рыбы. Итак, кролик забит и кровь слита. Теперь с тушки надо снять шкурку. Для этого протыкают на концах задних лапок дырки, это делается острым ножом, в них вставляется деревянная распорка. Подвешивается на веревках за задние лапки тушка на удобную ветку в саду. Затем, сделав круговые надрезы на задних лапках, снимают шкурку, помогая острым ножом в местах, где необходимо. Сняв шкурку, ее растягивают на специальном деревянном станке, который заблаговременно сооружают в виде буквы ″А″. На этом станке закрепленная шкурка высохнет, затем ее можно будет выделать и пошить полушубок, если таких выделанных шкурок наберется достаточное количество.
Леонида от таких живодёрных рассказов слегка стало подташнивать, но делая вид, что он крайне заинтересован, продолжал внимательно слушать. Эльза Эдуардовна тем временем продолжала.
– Затем разделывается тушка. Выбрасываются Кишки и желудок, из печени аккуратно, чтобы не разлить, удаляется желчный пузырь. Отрезается голова, задние и передние концы лапок. Все это закапывается в ямке, чтобы не привлекать бродячих собак. Далее тушка расчленяется на части и вымачивается в уксусе. Это необходимо, чтобы придать мясу во время готовки рассыпчатый и приятный вкус. Всю ночь мясо кролика вымачивается в уксусе, примерно одна столовая ложка уксуса на два литра воды. Утром, перед готовкой, необходимо уксус слить и за три часа до этого, необходимо выдержать мясо в одном литре хорошего терпкого домашнего виноградного вина. И вот тогда–то и приступают к готовке.
Леонид подумал, ″Лучше бы она с этого места начинала свой рассказ″. А Эльза Эдуардовна продолжала, –Затем кролик вынимается из вина и прожаривается на сковородке с обеих сторон, предварительно подсолив мясо, конечно, прожаривается на постном масле. Потом прожаренное мясо складывается в гусятницу и туда добавляется перец, лук кольцами и немного воды, тушим сорок пять минут. После этого, добавляем остатки того вина, где вымачивалась тушка, кидаем туда сельдерей, кинзу, лавровый лист и продолжаем тушить еще сорок пять минут, следя за тем, чтобы влага не выкипела из гусятницы, если это случается, добавляем немного воды. Получается мягкое ароматное и полезное блюдо. Машина подъехала к контрольно пропускному пункту центра реабилитации. Подошедший к ним солдат спросил у водителя пропуск. Но, появившейся из сторожки майор дал отмашку. И машина въехала на территорию. Остановившись у резиденции Гаринова. На крыльце их встретили Маша Зарудная и Петр.
– Генерал у себя, дожидается. – Сказала Маша, – Я вас проведу.
Леонид с корзиной последовал за Машей, Эльзой Эдуардовной и Петром на второй этаж, где были апартаменты генерала. Алексей Алексеевич встретил Эльзу Эдуардовну с сияющей улыбкой и расцеловал ее в обе щеки. Она посмотрела на Гаринова, покраснела и сказала, – Алексей я желаю тебе всего того, чего желают в такие дни хорошим людям, и вот прими от меня этот скромный подарок на долгую память. – Она вынула из корзины сверток и сунула ему в руки.
– Ану ка посмотрим, Эльзочка, что тут? – он развернул свой портрет, стал разглядывать его, восхищаясь работой и мастерством, – Ты просто талант! Это же просто произведение искусства.
– Алеша, не льсти мне, лучше покажи мне, где тут у тебя кухня, я займусь истинным искусством. Я накрою тебе такой стол, что все обзавидуются, вот увидишь.
– Машенька проведи Эльзу Эдуардовну.
– Идемте, тетушка Эльза. – Зарудная увела гостью.
– Петр, а где же наш гений? – спросил Леонид.
– В лаборатории, копается с черным ящиком.
– Нашел время?
– Что ты будешь с ним делать, трудоголик.
У Гаринова внезапно зазвенел мобильный телефон.
– Да, Гаринов у телефона.
– Это Коперник из лаборатории, я расшифровал черный ящик. Интересные довольно–таки результаты получаются.
– Афанасий Петрович, я же тебя неоднократно предупреждал, мне нужна конкретика, а не научно–популярные лекции для юных техников. Тебе ясно? – жестко, почти в приказном тоне завершил диалог генерал.
– Алексей Алексеевич, извините за назойливость, но конкретика уже на вашем мониторе томится, можете взглянуть, если вы у себя?
– Нет, я не у себя, вернее у себя, но наверху. Тьфу ты, Афанасий, ты меня совсем запутал. Короче, это приказ, немедленно поднимайся ко мне. Мы готовимся к вечеру в кругу самих близких мне людей. А все прочее завтра.
– Как приятно слышать от вас эти слова?
– Да, и сегодня я разрешаю, надо выпить. Не только за мой день рождения, но и еще по одному поводу, по какому я сообщу на торжестве.
– Есть, товарищ генерал, подымаюсь уже! – завершил Коперник разговор.
Мужчины во главе с генералом стали раскладывать раздвижной стол в просторной гостиной комнате. Над столом по средине комнаты на потолке висела большая и красивая хрустальная люстра с двенадцатью электрическими лампочками, в обрамлении хрустальных висюлек различной формы и огранки. В ночное время от этой люстры исходило много света. А сейчас в это дневное время, а было уже около шестнадцати часов по полудни, свет проникал сквозь два широченных окна, между которыми была дверь на балкон. С этого балкона открывался прекрасный вид на парк реабилитационного центра и каждый гость, кто побывал на этом балконе, ощущал присутствие какого–то эффекта парения над кустами, росшими внизу у подножия деревьев и над кронами деревьев и парком. В этот солнечный февральский день, деревя парка стояли с голыми ветками, которые приветливо колыхались, как крючковатые лапы причудливых химер. Уже в парке пахло весенней свежестью, но почки на деревьях еще не набухли. Значит, еще держатся ночные заморозки, еще цепляется зимняя прохлада за тенистые и сырые кустарники и кочки зеленых трав. В комнате под этими окнами с выходом на балкон стояли стулья, какого–то старинного гарнитура с красными мягкими сидениями и спинками, и красивыми кривыми ножками. Мужчины закончили устанавливать стол со сверкающей полировкой красного дерева, когда в комнату в белом халате влетел Коперник. Полы его лабораторного халата развивались, как крылья, которые, казалось, внесли его на себе сюда.
– Вы только посмотрите? – сходу начал говорить ученый, указывая на стулья, – ровно двенадцать штук. – И обратившись к генералу добавил, – Вам, Алексей Алексеевич, сам Киса Воробьянинов их одолжил или как?
– Судя по твоему сарказму, можно кричать ура. Опыт прошел на все сто? – серьезно спросил Гаринов.
– Более того? Мы получили уникальные данные и теперь можем достигать любого замедления скорости, равно, как и с практического нуля мгновенно достигать сверх световой скорости. И при этом, учтите, и при этом никакой инерции и пульт управления у меня практически уже готов.
– То есть? – спросил Кразимов, – Как готов? И можно посмотреть потрогать?
– Ну не совсем, я знаю, как это в максимально сжатые сроки смонтировать для управления генератором импульсов электронного винта дисколета. При этом, генерируя скорость практически любую, как я уже сказал даже с нуля и сразу мгновенно сверх световая.
– Фантастика? – вмешался Собинов, – Если бы я не был свидетелем твоего полета, Леня, в жизнь бы не поверил.
– Друзья, давайте хоть на вечер забудем о работе. – Заговорил генерал, – Давайте сегодня от души и от сердца расслабимся и уйдем в нирвану, как говорят индийские йоги.
У генерала явно было лирическое настроение. Не похоже было, что он расстроен датой в шестьдесят три, как многие его одногодки пенсионеры и еще служащие генералы, чувствующие себя в эти годы глубокими стариками. Но не Гаринов. Его полная фигура никак не подходила к худобе индийского йога, который и в 74 года мог сделать комплекс гимнастических упражнений, демонстрируя чудеса гибкости. Но внутренний мир Алексея Алексеевича был богат идеями, которые он умел воплощать в жизнь, или говоря языком йоги материализовать реальность.
– А сейчас мы расставим напитки, – продолжал руководить генерал, – за мной, товарищи. – И он увлек всех за собой в свой кабинет. Там стояли возле секретера и на журнальном столике картонные ящики с винами и коньяками.
– Каждый берет по ящику и наверх!
Ящиков оказалось ровно четыре, в каждом по 8 бутылок. Леонид подумал: –″Ничего себе, мы же столько не выпьем″.
И словно, читая мысли Кразимова, Гаринов ответил, –Это на будущее. Эти подарки я получил из Франции от Мишеля. Очень дорогие и редкие коллекционные вина, и коньяки. Они там стоят тысячи евро, это куплено все на закрытом аукционе для гурманов, истинных ценителей королевских напитков.
– Коими теперь являемся мы. – Заключил несдержанный Коперник.
– Можешь не сомневаться в этом, – подхватил Гаринов, – с твоими мозгами да с моими пробивными способностями мы через год будем строить базы на Луне и будем возить туда экскурсии туристов нашими дисколетами. – Восхищенно говорил генерал, при этом хитро улыбаясь.
– Ну, на пенсию, вам Алексей Алексеевич, еще далеко, чтобы мечтать о свечном заводике, то бишь о туристическом агентстве? – подхватил Коперник.
– Ну, сдаюсь, сдаюсь. Да я купил этот гарнитур двенадцать стульев под впечатлением прочитанной книги "Двенадцать стульев". В одном из антикварных магазинов Москвы. Изъеденный древесным короедом он сиротливо пылился там под вывеской ″Гарнитур княжны Апраксиной работы Французского мастера времен Императора Наполеона″. Я его купил за бесценок. Вы не поверите за сто долларов. Хозяин лавки сказал, что хотел его уже выбросить. – Устанавливая ящики на балконе, где было еще прохладно, Гаринов продолжал, – А вот за реставрацию я заплатил пять тысяч долларов. Чувствуете разницу?
– Да – а. – Удивленно протянул Леонид.
– А скажите Алексей Алексеевич, ну зачем вам это, ведь наш Российский гарнитур не хуже и дешевле раз в пять? – вмешался в разговор Собинов.
– Дань искусству старинных мастеров. – Отшучивался Гаринов, – Это, как хобби, или, как бальзам на душу? Ведь этот гарнитур прожил свою жизнь и был выброшен почти на свалку, а сейчас. Вы только посмотрите, да от него веет спокойствием и размеренностью той жизни русской мещанской семьи знатного происхождения. Обладая этим гарнитуром, чувствуешь в себе некую непреодолимую силу, индивидуальность и уверенность в собственной правоте, которая не раз и не два, согласитесь со мной, спасала наши начинания и подвигала на верные решения.
И генерал был, конечно, отчасти прав. Но не в гарнитуре тут дело, а в самом характере Гаринова. В его настойчивости и умении держать удар, в умении убедить окружающих в своей правоте. Вовремя предоставить неоспоримые факты убеждения.
– Так что, товарищи, быстренько разобрали стульчики от окон и к столу. Мы сегодня будем торжественно восседать на них, и говорить друг другу только хорошее, и расточать комплименты нашим любимым и дорогим женщинам.
″Тут только Гаринов и одинок, а мы все с нашей, как говорится, второй половинкой″. –не без чувства удовольствия, что Аня здесь, подумал Гаринов и с хитрецой взглянул на полные грустные уныния Собинова. Петр, заметив его взгляд, едко заметил: –А ты чего жмуришься, как кот на печке, а, жены наши в Москве мы тут, один Коперник, как новая копейка, сверкает тридцатью двумя лошадиными силами.
– Если быть точнее, жеребячьим ржанием. – Продолжая довольно улыбаться, ответил Леонид.
– Это кто тут тягловая лошадь? – не на шутку в свой адрес, отреагировал Коперник, – Сами вы жеребцы строевые, я лошадка гражданская. – Представляя, как будет целовать обожаемую Машу, почти нежно, ответил Коперник, делая ударение на слове ″гражданская″. Леонид снова взглянул на Собинова. Его грустная физиономия напомнила Леониду персонаж из старинного мультика про Вини Пуха: –″Как ослик Иа, такой же поникший и грустный″. Но все вдруг резко изменилось. С визгом и с веселым хохотом ввалились в комнату Анна и Аня. Собинова бросилась к мужу, зажигая его искристой радостью, как огни на новогодней елке. Аня вела себя скромнее, так как с Леней они уже виделись. Петр понял это и укоризненно высказался в адрес Леонида, –А ведь знал же?
– Это я просил не говорить, сделать тебе и Лене сюрприз! – поспешил разрядить обстановку Гаринов. У Собинова отлегло от сердца, и он от души был рад приезду Анны. В комнате воцарилась теплая семейная атмосфера. Все были счастливы и заняты подготовкой торжества…
Когда восемь стульев были аккуратно расставлены вокруг стола, мужчины принялись расставлять хрустальные рюмки и бокалы для вина. Затем Гаринов достал из посудного шкафа стопку тарелок на стол. Женщины в это время колдовали с продуктами на кухне, там всем кухонным хозяйством заправляла Эльза Эдуардовна. И Гаринов был спокоен, так как знал, что порядок там будет отменный. Когда посуда, рюмки и вилки, ложки и ножи, были разложены, Гаринов достал из шкафа бутыль необычной формы и поставил ее на середину стола, сказав при этом, –Это вино из погребов французских королей. Ему уже триста лет. Этим вином, когда–то наградил дедушку Мишеля сам президент Франции, вручая три бутылки вместе с Орденом Почетного легиона, вот одна из этих трех бутылок. Я берег ее для самого торжественного случая. Я объявлю, когда все соберутся за этим столом.
Кразимов, Собинов и Коперник с неприятными мыслями стали поправлять посуду на столе, думая о том, что их генерал собрался на пенсию и, что теперь будет с ними с их работой и со всеми начинаниями? Да не вовремя затеял Гаринов свой уход. Настроение у всех пропало, один Гаринов сиял и был, казалось на седьмом небе. Женщины не могли читать мыслей мужчин и веселье на кухне било ключом, что чувствовалось в веселом смехе женщин. Собинов подумал про себя, ″Анна снова свои анекдоты травит, вот уж мастер″.
И вскоре оттуда из кухни стали выходить с блюдами веселые женщины, расставляя яства возле тарелок. Когда все было расставлено, последней из кухни вышла Эльза Эдуардовна с большим блюдом, в котором были приготовлены ароматные ломтики кролика, инкрустированные вокруг зеленью. Блюдо было необычайно красиво выполнено и пахло изысканными пряностями, придавая накрытому столу, законченный со вкусом накрытый натюрморт. И как выуженная из дна морского, посреди стола стояла грязного вида полтора литровая бутыль с запечатанной сургучом пробкой. Когда все расселись и Гаринов, обращаясь к гостям, сказал, – У меня, мои дорогие, сегодня двойной праздник. Первый, вы знаете какой, а вот второй? – он интригующе обвел всех умиленным взглядом, и продолжил, – Леня, я попрошу тебя, откупорь, пожалуйста, это вино, и когда бокалы украсит этот божественный напиток с королевских погребов, я объявлю второе торжество.
Кразимов принялся открывать бутылку, а Собинов не сдержался и стал уныло говорить,
– Алексей Алексеевич, вы же знаете, что мы вас не отпустим, вам еще рано уходить на пенсию?
На что Гаринов со свойственной ему улыбкой отвечал, –Дорогой Петр, то, что я никоим образом не ухожу на пенсию, понятно и ежу, а вот тебе, опытнейшему пилоту и командиру делать такие заявления, по–моему, не серьезно, согласись со мной?
– Так не тяните, вы, что не знаете, что вы для нас, как отец родной и мать, вместе взятые, а напустили тут таинственности, что мы уже стали думать такое, что и в страшном сне не приснится. – Закончил свою тираду Собинов. Все облегченно вздохнули, но были заинтригованы таинственным заявлением Гаринова и с нетерпением ждали, когда, наконец, Леонид откупорит старинное вино. Кразимову это, скоро, удалось, и он принялся разливать рубиновый цвет ароматного напитка по фужерам женщинам. Гаринов же разлил мужчинам коньяк тридцати летней выдержки.
– Итак, друзья, вот и настал этот торжественный момент в моей жизни. Так вот я хочу, чтобы вы все, кто здесь присутствует, были свидетелями того, что я сейчас буду говорить. – Он сделал паузу, испытывая терпение гостей и продолжил, – Дорогая Эльза я прошу твоей руки?
Эльза Эдуардовна вдруг покраснела, затем спрятала лицо в ладони, повернулась и убежала на кухню, Гаринов бросился за ней следом. А гости в недоумении поднялись со своих мест, один Леонид нашелся, он поднял рюмку с коньяком и тихо сказал, –Друзья! Ура! – все его поддержали и тихое троекратное, – Ура! Ура! Ура! – вперемешку со звоном бокалов и рюмок, прозвучало в комнате, наполняя ее пространство праздной атмосферой веселья и счастья. Юбиляр и Эльза Эдуардовна задерживались на кухне и не выходили, поэтому было принято решение пройти и посмотреть, что они там делают? Когда Собинов и Кразимов прокрались туда, то перед ними возникла картина целующейся пары. Тихо на цыпочках они пробрались обратно за стол и с поднятыми к верху пальцами, означающими ″Окей! ″, стали разливать вино в пустые бокалы и рюмки. Все сидели тихо в ожидании пары из кухни. Вскоре пара появилась. Эльза Эдуардовна, как ни в чем не бывало, уселась на свое место, а Гаринов, заняв свое место за столом начал говорить, подняв свой бокал, –Итак, мое предложение принято! Теперь мы с Эльзочкой обсудим вместе нашу регистрацию брака после торжества. А вы все будете почетными гостями на нашей свадьбе, которая состоится я, думаю в ближайшее время…
Спустя некоторое время, Эльза Эдуардовна переехала в резиденцию Гаринова. Генерала в эти дни не узнать. Цветущий и счастливый, помолодевший лет на двадцать светился радостью и щедрой улыбчивостью. Некоторые сослуживцы, приезжавшие из регионов по служебным делам, с трудом узнавали в нем прежнего генерал лейтенанта Гаринова и крайне удивлялись тому, что старый служака женится, да еще и на молодой вдове. Возраст пятидесятилетней Эльзы Эдуардовны никто из них не хотел брать в расчет, все отталкивались от возраста шестидесяти трех летнего генерала. Но генералу было глубоко на это не обращать внимания, он себе жил с Эльзой Эдуардовной супружеской полноценной жизнью, мечтая от нее получить в подарок ребенка. Виновата в этом была Анна Собинова. Как–то в приватной беседе с генералом на кухне она обмолвилась, что де англичанки в порядке вещей считают своим долгом рожать детей в возрасте под сорок, а то и в пятьдесят. Конечно, Гаринов пропустил это мимо ушей, пока не сделал предложение Эльзе, и вот теперь эта мысль стала сверлить его сознание. Потеряв так рано сына, и жену ему вдруг захотелось возродить полноценную семью особенно сына. И эта мысль не покидала его ни днем, ни ночью, став навязчивым кошмаром для Эльзы. И Эльза Эдуардовна однажды сказала ему, –Алеша, давай уж решим раз и навсегда, что скажет врач. Если я еще могу рожать, то почему бы и нет?
Безмерно обрадовав Гаринова таким решением, они решились на обследование Эльзы, и Гаринов отвез ее в лучшую клинику военного госпиталя для высших армейских чинов…
Тем временем работы по доведению дисколетов до экспериментальных испытаний шли полным ходом. Под непосредственным патронажем Президента заказы, которые рассылал Коперник на военные заводы, выполнялись беспрепятственно, не срывая ни одного срока. И к концу марта два дисколета, поблескивая дюралевой обшивкой, стояли в просторном ангаре космодрома полностью подготовленными к испытаниям. Аппараты поражали своим изяществом и необычной формой. Обслуживающий персонал, привыкший видеть перед собой громоздкие конструкции космических кораблей с массивами защитных функций жизнеобеспечения космонавтов, которые несли в себе эти махины, не уставал удивляться этому. И никому из специалистов не верилось, что тонкие стенки дисколета могут обеспечить защиту пилота от трения об атмосферу планеты и от космической радиации, с которой космонавтам приходится сталкиваться, повсеместно пребывая в космосе. Коперник устал объяснять всем и каждому из любопытствующих, что свойство пространственного вихря влиять на фактор времени является идеальной защитой от всех неприятностей, которые несет космонавту космос, а в случае его выхода в открытый космос то космонавта надежно защитит скафандр. Гаринов вынужден был особым приказом оградить экскурсии обслуживающего персонала космодрома от посещений ангара, поставив там контрольно пропускной пункт и военную охрану. Хождения прекратились, и работать Копернику и его команде стало комфортнее…
Испытания назначил Гаринов на 29 марта. И снова пилотом номер один выбран Леонид Кразимов. Облаченный в космический скафандр он стоял рядом с генералом Коперником и Петром Собиновым. Гаринов давал последние инструкции, –Помни, твоя задача достичь Атлантического океана, погрузится в него. Поскольку работающий электронный винт дает стабильный пространственный вихрь, то давление воды никоим образом не должно воздействовать на обшивку дисколета. Затем пройдешь глубины. Внимательно прочувствуй, как реагирует скорость и вся конструкция дисколета на перемещение в различных глубинах океана. Затем на максимальной скорости уходи в космическое пространство. Если сможешь, то попробуй достичь Луны. Сядь на ее поверхность, осмотрись там. Затем домой. Вот тогда–то у нас будет стопроцентная победа. Ну, сынок, с Богом! – Гаринов обнял Леонида, потрепал его по спине.
– Давай, друг! – Собинов дождался своей очереди, прижал его к себе, – Помни, я всегда на твоей страховке. В любую минуту дня и ночи, помни это и ничего не бойся.
– Ты ли мне это говоришь? – сказал Кразимов, – Береги лучше нервы наших жен.
– Как договорились! – ответил Собинов.
– А я постараюсь, чтобы в прессу ничего не попало, – вмешался Коперник, – И еще, Леонид в случае чрезвычайной ситуации, где бы она не произошла, оставишь маячок, будем знать, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Если маячка нет, значит с тобой все в порядке, и ты объявишься, так ведь, Алексей Алексеевич?
– Так–то так, а вот один вопрос, Афанасий Петрович, мы все же не сделали?
– А, что я могу, если на лазерное оружие у нас не хватило ни времени, ни результатов исследований. Чтобы разработать его компоненты нужно немало времени. А вот установить на дисколет конструктивное воплощение этого оружия не проблема. Но его у нас нет. И, кроме того, товарищ генерал, я не оружейник, моя задача дисколет.
– Афанасий Петрович, было бы вооружение, установил бы. Эта программа на контроле у Президента. – Заключил генерал.
– Я не возражаю, давайте вооружение, установим? – подразнивая генерала, парировал Коперник.
– Ну, не кипятись, сейчас не время. – Гаринов взглянул на часы, – С Богом, Леня.
Кразимов со шлемом в руках, неуклюже, вразвалочку, двинулся к дисколету, который выкатили из ангара техники. Когда он стал взбираться по лесенке в дисколет, Гаринов скомандовал, – Всем в укрытие!
Собинов, Коперник и Гаринов уселись в черную служебную волгу, и машина укатила. Техники укрылись в наблюдательном пункте возле ангара. Он был оборудован в самолетном коммонере ПВО.
Леонид занял место под прозрачным куполом в кабине дисколета. Убрав лестницу, загерметизировал стыки. Приступил к минутной готовности по команде Гаринова. Леонид стал мысленно проигрывать свой старт. Как включить и выдерживать маршевую скорость полета. Скорость набора высоты, как установить наибольший угол атаки электронного винта, меняя частоту импульса генератора, чтобы зависнуть в пространстве. Проигрывая манипуляции с режимами скоростей, настраивался постепенно на полет и на выполнение маршрута полета, намеченного в ходе обсуждения испытаний с командой и утвержденного генералом. Внезапно в наушниках шлемофона послышался голос Гаринова, – Начинаю отсчет; девять, восемь, сем…– на слове ″нуль″, Гаринов скомандовал, – Старт!
Леонид ответил, – Есть старт! – и запустил генератор импульса. Затем ручкой ″газа″ стал менять частоту нижнего импульса, увеличивая угол атаки электронного винта от ″0″до″1–2″ градусов. Дисколет качнулся и медленно стал взмывать вертикально вверх. Леонид невольно взглянул вверх. Там на фоне голубого неба белели два небольших облака. Ему вдруг захотелось сбросить скафандр, чтобы вместо громоздкого одеяния полнее ощутить свободу полета. Но, вспомнив, что это испытательный и очень ответственный полетный маршрут, который надо пройти без сучка и задоринки, он переключился на его выполнение. Определив направление полета, увеличил скорость, и земля внизу на молниеносной скорости замелькала, превращаясь на сплошной ковер из цветной гаммы схожей на цветную картину из разноцветных лоскутов. Он уменьшил скорость. Дисколет так же внезапно замер в пространстве над зеленью крон из лесных массивов тропического леса, ″Похоже на соседний с Атлантикой тропический пояс″, – подумалось ему. Он еще не совсем свыкся с ощущением огромных скоростей, который может давать дисколет. Не переставая восхищаться и удивляться этому удивительному ощущению полета. Все в этой машине было необычно. И скорость и форма, и отсутствие ощущения перегрузок. Включив небольшую маршевую скорость, направил дисколет в сторону предполагаемого океана. Внизу плыли зеленые верхушки джунглей, это подстегивало увеличить движение к океану. И снова, бешено замелькали краски. И лишь, когда синева воды возникла внезапно вместо цветной гаммы, он остановил скорость полета, зависнув на высоте над волнами бескрайнего простора воды. Леонид не смог точно определить, когда он очутился среди водных просторов. Но на размышления по этому поводу времени было в обрез. Надо двигаться дальше, а дальше в океанскую глубь. И меняя угол атаки винта, дисколет ушел под воду. Темная ночь мгновенно укрыла прозрачность колпака. Это побудило Леонида приостановить погружение. Медленно, меняя направление движения, он стал выходить из глубины, направляя аппарат к поверхности. Над колпаком появилась стайка любопытных рыбешек, увидев скафандр пилота, они шарахнулись в сторону, очевидно, приняв его за громадного хищника. В кабине стало светлеть. Он изменил ручкой управления поднятие вверх. И поразмыслив, направил дисколет вперед, чтобы выяснить поведение аппарата в воде. Меняя скорости и направление движения, пытался ощутить хоть какое–то сопротивление океанской стихии, но все напрасно, пространственный вихрь исключал всякое сопротивление внешней среды. Он наблюдал, как за прозрачным колпаком кабины бежал бурный поток, сея за собой туманную рябь из пузырьков воздуха. Однообразие движения в воде стало надоедать своей однородностью. Решено взмыть из глубин в высь. Дисколет управляемый твердой рукой Кразимова, вылетел из воды, вызвав испуганный крик чаек. И этот взлет был сделан вовремя, так как на бешеной скорости впереди дисколета стремительно надвигался…… скалистый остров. Еще мгновение и от дисколета и его пилота не осталось бы и следа. Крапинки холодного пота выступили на лбу. Рука непроизвольно потянулась к лицу. Леонид хотел смахнуть пот со лба, но тяжелая перчатка лишь скользнула по шлему скафандра. Следующим этапом стало космическое пространство. Туда направил свой дисколет Кразимов. И лишь спустя одно мгновение он увидел Землю и звезды. Снова необыкновенные ощущения полета стали возникать в сознании, возбуждая приятное любопытство и жажду продолжения эксперимента. Но за долгие годы космических полетов у него выработалась высокая степень контроля над происходящим. В памяти часто в экстремальных случаях возникали пережитые мгновения его скитаний в когтях Двуликого мира и совсем недавнее путешествие в доисторический мир Земли. Где ему довелось столкнуться с катаклизмом, возникшим при захвате Землей Луны. Сейчас же в эти минуты мгновенного перемещения в космическое пространство настораживало. И будь он новичком, испугало бы, лишив всякой возможности адекватно оценивать происходящее. Леонид был уверен в своих действиях, и глубокая вера в надежность аппарата толкали его на новые исследования и продолжение полета. Вдруг в голову пришла неожиданная мысль: ″А что если махнуть на Марс? ″
Кразимов осмотрелся, где он? В пространстве виднелся Земной шар, и рядом огромным диском висела Луна. Хорошо просматривались ее кратеры и шрамы на ее поверхности.
″А Луна ведь рядом – подумалось ему, – а Марс, а, что Марс? Ведь на таком дисколете расстояния в Солнечной системе не имеют значения. А, что если ну хоть мельком, ну хоть чуточку взглянуть на Марс и обратно? ″, – задавал он сам себе этот интригующий сознание вопрос, и, кроме того, кто его может здесь контролировать, ведь связи никакой. И Леонид решился двинуться на Марс, затем уж оттуда уйти на Луну. Он посмотрел на встроенные в скафандр часы. От начала полета прошло уже ровно тридцать минут. Сквозь прозрачный колпак хорошо просматривались звезды, и некоторые планеты были в поле его зрения. Вот далекий Меркурий, кольца Сатурна хорошо видны на красивом облике планеты, казалось, протяни руку и вот он, трогай за эти удивительные кольца. А вот Юпитер, как надутый гелием шар висит в воздухе земной атмосферы, так планета, играя красками жидких газов, красовалась перед ним. И, наконец, красный шарик, величиной с бильярдный шар завис в пространстве среди ярких звезд. Это Марс. Вот туда он сейчас направит свой диск. Определив визуально маршрут и примерное время всплеска мгновенной скорости, Леонид отжал ручку ″газ″. В одно мгновение за прозрачным куполом кабины звезды сорвались с места в сплошной ряби рывка. Но это длилось лишь мгновение. Зная уловки дисколета, Леонид останавливает движение, и красная планета становится огромным диском, закрывая собой звезды в пол неба над ним. Марс тут же захватил дисколет и потащил его к себе, наращивая скорость падения к поверхности. Леонид улыбнулся этому, затем аппарат сориентировал по вектору силы притяжения планеты и включил компенсационные обороты электронного винта. Диск качнулся, зависая неподвижно в пространстве. Надо осмотреться, и вообще есть ли смысл, садится на поверхность. Нет, его задача Луна. И осмотревшись, там, откуда он прибыл, он обнаружил Землю и рядом маленький шарик, в который превратилась Луна. Прикинув время, за которое он прибыл в окрестности Марса, Леонид дал ″газ″ и через мгновение он снова увидел лунный диск. Переключив скорость, стал медленно опускаться на Луну. Внезапно справа и с лева, словно не откуда, возникли два дисколета с прозрачными куполообразными кабинами. Пилоты внутри кабин были в необычные черные цвета скафандрах. Один из пилотов жестом руки, выдвинутым большим пальцем, приказал, на языке пилотов, следовать вниз за ними. Дисколеты черных пилотов были укутаны сверкающей ярким свечением пеленой из плазмы, так, что конструктивных особенностей дисколетов чужаков видно не было. Леонид крайне удивился этому возникшему практически не откуда конвою. Затем, вспомнив диски лунатиков, он решил не попадать больше под влияние незнакомцев. Кразимов мгновенно включил максимальные обороты электронного винта. Но диск по–прежнему двигался, не слушаясь Леонида. Вдруг в сознание стали внедряться слова и фразы на старинной латыни. Язык, которым в средние века читала приговоры инквизиция еретикам перед сожжением на кострах. Эти познания древнего языка Леонид почерпнул, когда в библиотеке изучал историю Средневековья, будучи студентом академии. Страх муравьями пробежал по спине. Он попытался мысленно ответить: ″Говорите на русском языке? Я не пониманию латынь″.
