«Битва железных канцлеров (рассказ)» kitabından alıntılar, sayfa 3
«Хороший дипломат умеет извлекать пользу даже из своих неудач.»
Горчаков участливо спросил Бисмарка:
– Говорят, вы стали большим домоседом?
Ответ Бисмарка имел «двойное дно»:
– Хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался. Все несчастья происходят от того, что мы не умеем сидеть дома…
Обозы с провиантом отстали. Бисмарк ехал с герцогом Шверинским и американским атташе Шериданом – тоже голодные как волки. Всевышний где-то послал канцлеру пяток яиц. Зайдя за угол дома, Бисмарк выпил два – сырыми, а три яйца он честно принес на ладони:
– Это вам, герцог, это вам, атташе, а одно мне…
И он с удовольствием проглотил третье!
Расселись, и Горчаков спросил – что в Париже?
– Париж богатеет и отплясывает канкан.
– Как это делается? – наивно спросил князь.
– Проще простого, – пояснил Тютчев. – Дама на острых, как гвозди, каблуках, в чулках телесного цвета, вдруг наклоняется и движением рук ловко задирает юбку, обнажая на себе розовые панталоны. Потом, не сказав ни слова, она головою вперед бросается на своего партнера с такой решимостью, будто собралась выбить ему зубы. При этом партнер, отбивая каблуками немыслимую дробь, вежливо отклоняется в сторону и перекидывает даму через себя, как это делают наши мужики, сваливая мешок с картошкою на телегу. После этого дама, взвизгнув, начинает попеременно задирать ноги, словно желая всем показать: «Смотрите, какие у меня чулки. А вы знаете, сколько я за них заплатила?..»
– Обстоятельства вернули нам полную свободу действий, – провозгласил Горчаков честно. Далее он предупредил мир, что отныне Россия будет строить свою политику исключительно в собственных интересах, и она, убогая и обильная, великая и гордая, более не станет насиловать свои национальные принципы ради исполнения устарелых и отживших обязательств, навязанных русской дипломатии прежними комбинаторами.
Главная задача – развитие внутренних сил страны.
Но это не значит, что Россия замыкается в себе.
Напротив, она готова активно участвовать в политической жизни всего мира, и в первую очередь – в Европе…
Телеграфы отстукивали решающий аккорд Горчакова:
Говорят, что Россия сердится.
Нет, Россия не сердится.
Россия сосредоточивается.
Бисмарк хмуро предложил:
- Может, для начала выпьем?
- Э, Бисмарк! - ответил Горчаков. - Это только в России сначала выпьют, а потом подерутся. Давайте видоизменим этот порядок: сначала подерёмся, а потом и выпьем...
Мольтке в серых брюках с лампасами и в скромном кителе снова появился в бельгийском посольстве, где при виде его посол вздрогнул.
- Войны желает не та страна, которая нападает, - сказал он, - а та, которая вынуждает нас напасть на нее...
Из этой академической фразы торчали волчьи зубы. Мольтке доктринерски завуалировал смысл агрессии: виноват будет тот, кто слаб, не будешь слаб - не будешь и виноват.
Горчакова навестил и посол далекого Вашингтона:
- Америка никогда не признавала условий Парижского трактата. Эскадры флота Соединенных Штатов в вашем распоряжении. Скажите слово, и наши мониторы появятся на Босфоре, готовые залпами по сералю султана Турции расплатиться с Россией за все услуги, которые она оказала президенту Аврааму Линкольну в его борьбе с Южными Штатами...
- Я тронут, - сказал Горчаков. – Передайте благодарность конгрессу. Но война ограничится порханием бумаг. Потом все бумаги подошьют в дела архивов, а мы, успокоив нервы валерьянкой, приступим к возрождению Черноморского флота.
Австрия - мыльный пузырь, раздутый Габсбургами до невероятных размеров. Но уже со времен Марии-Терезии не было ни одного Габсбурга, который бы не понимал фальшивости существования их империи. Меттерних потому и велик, что 30 лет не давал никому проколоть этот пузырь, делая вид, что он бронирован. Его проколола революция! Венгры поднялись на борьбу за самостоятельность, и Австрия сразу же стала разваливаться по кускам... Николай I жестоко подавил восстание венгров и этим спас империю Габсбургов от распада. Казалось бы, император Франц-Иосиф до гробовой доски не забудет услуги Романовых. Однако из Вены было сказано: «Мир ещё ужаснётся от нашей чёрной неблагодарности!»
«коли вы похитили с неба огонь, то вам, как Прометею, кто-то ведь должен клевать печенку…»
