«Слово и дело. Книга первая. Царица престрашного зраку. Том 1» kitabından alıntılar
- Так это и есть финансы... Экономия - вот суть устройства государства. Я жадных не люблю. Широких же безумцами считаю. Богатство зачинается с малой толики. Растет под ногами кустик махонький, а рвать нельзя: сей кустик деревом станется. Не о себе помышлять надобно, а о внуках наших: для нас он куст, а потомству российску деревом обернется.
- Они и срубят, выгоду имея.., не мне же! - сказала Анна.
- А вам рубить не надо, - отвечал Голицын. - Прежде чем дерево рубить, надо подумать. Нельзя ли инако извернуться? Глядь, дерево-то и пригодилось - благодатную тень дало! Тако же и люди... Они - главный капитал в государстве. Коли башку срубил, обратно не приставишь. Как и дерево ко пню не приладишь! В указах ваших пишется мудро: заботы о верноподданных выставляются миру на удивление. А между тем людей с головами безголовыми делают. А те, что безголовы от природы, те чинами украшаются...
Едва сумеет человек основать судьбу свою на мечтах юности, как смерть к нему уже поспешает…
Коли власть объявила, что ты счастлив, то быть несчастным уже не имеешь права. И не спорь, а то тебе худо будет!
Живем по старому: где пир — там и драка…
- Надеюсь, - ответил Бирен, - вы не станете набивать цену?
- Вот там, в углу, - показал Кристодемус, - стоит моя палка, которую я беру с собой, чтобы отбиваться от голодных собак... Видите? Так возьмите ее в руки!
- Я взял, - ответил Бирен. - А дальше - что?
- Теперь этой палкой тресните себя по глупой башке...
Старичок рыгнул после еды, как и положено православному,
Григорьевич Долгорукий страстно
Князь Голицын был поклонником духа русского. Однако в доме его часто слышалась речь иноземная – от лакеев князя. Секретарь Емельян Семенов и комнатный слуга Петя Стринкин были людьми учеными, по-латыни читали и изъяснялись. Образование в людях высоко чтил князь Дмитрий Михайлович, а рассуждал он таково: – Немцу на Руси делать нечего. Немцы у себя дома сами-то не способны порядок навести. И нам затей европейских не надобно. Почему не жить нам, как живали отцы и деды? Стыдно мне! По указу Петрову
– Мужчины, ваше высочество, – поучала ее воспитательница, – это проклятье рода человеческого, но без них, увы, не обойтись. Они – ужасны и любвеобильны. Впрочем, их можно понять, на нашу слабую породу глядя... Но зато, ваше высочество, какое блаженство испытаете вы, когда мужчина, смелый и благородный, увлечет вас в греховном падении в бездну ослепляющей страсти...
– Мадам, вы рассказываете мне о принце Антоне?
Адеркас игриво взмахнула веером.
– Ну зачем мне говорить вам о принце Антоне? – обиделась наставница юности. – Принц Антон Брауншвейгский станет лишь вашим мужем. А это всегда скучно и неинтересно... Я говорю, ваше высочество, о самом сладком мужчине – о любовнике говорю я вам, и вы меня внимательно слушайте! Поверьте: мне есть что рассказать о мужчинах. Я их знаю... Ого, еще как знаю! И как вести себя с любовником, я сейчас расскажу вам во всех подробностях...
Феофан Прокопович со своими молитвами был посрамлен. Кого хочешь переспорил бы он, но с мадам Адеркас ему не тягаться!
Но правда там, где правды стерегутся, всегда крамолой называется!
