Kitabı oku: «Простые истины. Диалог о самом важном», sayfa 2
Глава 3
Заноза
Худший способ скучать по человеку —
это быть с ним и понимать,
что он никогда не будет твоим
Габриэль Гарсиа Маркес
– Сколько я вам должна? – холодно, почти надменно, поинтересовалась Лиза, глядя куда-то поверх головы Макса.
Они стояли у арендованной «Рено»; только что Максим галантно открыл дверцу, помогая девушке выбраться из салона.
Он не нашёлся, что ответить, да и не знал, как действовать: то ли рассмеяться от нелепого предложения, то ли обидеться.
Разумеется, о том, чтобы продолжать экскурсию по ЭКСПО речи даже не заходило. Лиза практически не могла передвигаться самостоятельно, да ещё и проклятая поломанная шпилька!
После того как Макс терпеливо переждал приступ слабости девушки (к её чести, надо сказать, что слёзы прекратились литься из её глаз достаточно быстро), он сразу же предложил свою помощь.
– У меня машина на стоянке припаркована, – сообщил он. – Давайте я вас отвезу. Куда нужно? В гостиницу? Всё равно вам помощь провожатого понадобится.
Лиза глянула на «спасителя» сдержанно, исподлобья. Конечно, она никогда не испытывала дефицита мужского внимания, но и не часто находилась в таком незавидном и беспомощном положении.
«Наверное, он прав, – мелькнуло у неё. – Да и не похож на проходимца, очень уж неказистый на вид. С другой стороны, смотреться рядом мы будем не очень-то. Но, учитывая моё ранение…» – она ещё раз глянула на Макса – тот индифферентно ждал её решения.
Лизу даже кольнула ревность: «Надо же, такое впечатление, что ему всё равно, что я решу!»
– Пожалуй, вы правы, – нехотя согласилась она. – Учитывая мою травму…
– Отлично, – безэмоционально отозвался Максим, словно бы предлагал помощь не сногсшибательной красоты девушке, а своему давнему «так себе» знакомому. – Тогда попробуйте встать и опирайтесь на моё плечо…
Лиза выполнила предписанное и дело пошло. Девушка, конечно, продолжала хромать, но, держась за провожатого, почти бодро семенила к выходу из локации.
– Просто чтобы не обращаться безлично, – проговорил Макс, когда они вышли из центральных ворот и направились к стоянке. – Как вас зовут? Я – Максим. Можно Макс.
– Елизавета, – отозвалась девушка. Благодарности в её тоне было столько же, сколько в объявлении диктора в метро.
– Красивое имя, – отстранённо протянул Макс, чтобы как-то отреагировать.
Лиза лишь поджала губы.
И вот теперь они стояли возле видавшего виды «Рено» и собирались прощаться. Максим довёз Лизу до её отеля и посчитал свою миссию выполненной.
– Так, сколько? – повторила Елизавета, испытующе – своим «фирменным» взглядом, – «упираясь» в провожатого.
– Нисколько, – просто ответил Макс. Он решил – какого чёрта я тут буду картинно возмущаться, обижаться и так далее – оно мне надо? – Нисколько, – повторил он. – Неужели вы, Елизавета, подумали, что я возьму с землячки деньги, когда она попала в такую сложную ситуацию?
– В этом нет ничего такого уж, – сверкнула глазами Лиза. – Вы же потратили на меня своё время и силы, быть может, я нарушила ваши планы. А за всё в современном мире надо платить. К тому же я имею такую возможность.
– Нет.
– Что «нет»? – не поняла Лиза.
– Не за всё надо платить, – пояснил Макс. – Если по-человечески…
– Как хотите… – Лиза ещё раз холодно глянула на Максима сверху вниз. – Тогда я пошла?
– Конечно, – кивнул Макс. – Надеюсь, нога заживёт быстро. Может, вас всё же сопроводить до номера?
– Нет-нет, спасибо, я сама, – буркнула Лиза, на секунду задержала на спутнике взгляд, но решительно развернулась и, стараясь хромать минимально, насколько это возможно, скрылась за раздвижными дверями холла гостиницы.
Макс некоторое время постоял в задумчивости, потом тряхнул головой и открыл дверцу своей маленькой машинки.
Первое, что сделала Лиза, поднявшись в номер, скинула ненавистные туфли, плюхнулась на диван, и, обеими руками некрасиво загнув правую ногу поближе к себе, принялась рассматривать свою ступню. В целом ничего катастрофического она там не увидела. Да мозоль, да лопнувшая мозоль, плюс все сопутствующие этому детали – покраснение, жжение, боль. Но никаких трещин в ноге и никакого вылезшего наружу мяса или костей. Хотя, какие в ступне кости? Их ведь там нет или как?
Лиза разогнулась, доковыляла до аптечки и принялась обрабатывать рану – залила перекисью, залепила антибактерицидным пластырем, замотала бинтом.
«До свадьбы заживёт, – подумала она, рассматривая забинтованную ногу. – Но мне надо, чтобы зажило до завтра».
Сегодня она уже решила никуда не выходить и вообще завершить все экскурсии по Дубаю.
«А завтра – сниму бинт, оставлю пластырь, потом в аэропорт и домой».
Неосознанно в её мысленный мир вплыл образ её «спасителя».
«Да уж, – подумалось ей, – повезло, так «повезло»: невысокий, щуплый, да ещё и, по-моему, с прыщиком на подбородке…»
Она, конечно, не очень-то приглядывалась, но… Почему её не мог подхватить какой-нибудь красавец? Это выглядело бы романтично. И кто знает, может быть, и переросло бы в волнующий роман.
Но тут же Лиза оборвала себя. Потому что вспомнила свою истерику – как ей было обидно и больно одновременно. Потому что с ней – с ней! – так гадко поступили. Оттолкнули как мебель, как мешающую игрушку, и, даже не обернувшись, поспешили прочь. И если бы не этот маленький мужчинка, она бы распласталась прямо в пыли. Такая красивая, ранимая, такая необыкновенная! У Лизы снова перехватило горло от обиды. Как же такое могло случиться?!
Её мама всегда говорила, что Лиза самая-самая. Несомненно, так говорят всем детям без исключения. Да только разница в том, что Елизавета и на самом деле была особенная. Пусть её внешняя красота проявилась не сразу, и подростком она выглядела угловато и неказисто, зато она всегда знала, что когда-нибудь преображение произойдёт. И мама всегда поддерживала такую уверенность дочери. Но вместе с тем и довольно строго воспитывала – в том плане, что следила, чтобы девочка максимально развивалась, даже в ущерб личному времени. День Лизы в юности был расписан от и до. Основная учёба, вспомогательная, факультативы, секции, занятия. На обычное гуляние не оставалось времени. Может быть поэтому Елизавета «проскочила» то самое время, когда её ровесницы повыскакивали замуж. Зато она получила нужные знания, поработала над своей внешностью, стала самостоятельной личностью. А замуж… Что замуж, ещё успеется.
Главное, добиться в своей жизни определённого успеха. К определённому времени.
И сейчас Лизе представлялось, что это у неё вполне получается. Пусть она пока не раскрылась на своей работе на сто процентов и не сколотила какую-то собственную империю, но ведь и лет ей ещё не пятьдесят! Зато её архитектурные расчёты не раз побеждали в специализированных конкурсах, да и сейчас она координатор весьма амбициозного проекта. Да, пусть не руководитель, координатор, но всё же не последняя, а вполне ответственная и престижная должность.
Не зря же её отправили в Дубай!
Лиза прислушалась к себе. Что-то было не так. И лопнувшая мозоль тут не при чём. В душе словно засела какая-то вредная заноза. Такая не очень-то назойливая или болезненная, но неприятная.
«Откуда такой дискомфорт? – удивилась Лиза. – Что произошло?»
Неужели дело в том, что из-за инцидента она не до конца выполнила план по ЭКСПО? Да нет, все рабочие моменты при посещении она успела закрыть, а продолжала экскурсию по павильонам уже в свободном режиме, что называется «для себя». Просто, давно привыкшая жить по жёсткому распорядку, Лиза всегда нервничала, если что-то идёт вразрез графика. Но не сегодня. Тут другое. Но что?
И она с удивлением поняла, что в её нынешнем тревожном состоянии виноват… тот самый неказистый мужчина. Что за бред?
Как там его звали? Максим, кажется?
Нет, Лиза, разумеется, очень благодарна ему, по-хорошему, по-нормальному благодарна, что он оказался рядом в нужный момент, что проявил эмпатию и всё такое. Но… На этом ведь всё. Спасибо и пока-пока. Почему она о нём снова думает?
Лиза удивлённо проанализировала произошедшее. Она всегда старалась делать именно так. В любой отличающейся от нормы ситуации, попробуй установить причину случившегося. Почему твои нервные клеточки возбуждены сверх меры? Что стало побудительным мотивом выхода из зоны привычного комфорта?
Лизе что, впервые помогли? Смешно! Ей подставляли руку, плечо и другие части тела по нескольку раз в день самые разные мужчины. Самых разных возрастов и статусов и уж подавляющее большинство из них были не в пример солиднее этого Максима. В чём же тогда исключительность произошедшего?
Почему Лиза продолжает себя чувствовать уязвлённой?
Потому что нужно было отомстить обидчикам? Да нет, чушь: тот, кто её толкнул наверняка не собирался этого делать нарочно.
Понятно, что, несмотря на это, в ней продолжает оставаться обида на весь мир. Потому что поступили с ней всё равно подло – даже не обернулись, – но с этим-то всё и так кристально ясно. Обида постепенно растворится, Лиза сильная и сможет перевернуть эту страницу. А что не так с Максимом?
И тут Лиза поняла, что Макс не проявил рядом с ней должного восхищения. Казалось, он вовсе не заметил ни одного из её достоинств. Во всяком случае, вёл себя именно так. Он выглядел чересчур спокойным рядом с ней, что противоречило мироощущению Лизы. Она привыкла к другому. К тому пиетету, которым её окружали до этого. И мужчины, и женщины. Отмечая её красоту, совершенство и деловые качества. Чтобы удостовериться в этом не требовалось штудировать дополнительно её анкету. Всё ведь было на виду. И внешность, и манеры, и уровень делового общения. А на Максима все эти «прелести», казалось, не произвели никакого впечатления. И ладно, сам бы выглядел альфа-самцом или нарциссом, так ведь нет. Мужчина со всех сторон не самый выдающийся – и вдруг, повёл себя с ней как с обыкновенной посетительницей выставки. Нет, Лиза не считала себя королевой мира и не ждала от «подданых» бесконечного обожания. Ей не требовалось, чтобы все вокруг падали ниц при её виде. Но какое-то уважение она ведь должна заслуживать своим видом? Ведь сразу понятно, что она имеет право на специальное к себе отношение. Она заслужила такое право тяжёлой работой над собой. И постоянно ощущала за собой эту ауру – успешности, красоты и некоего подобострастия. И полагала это совершенно естественным.
«Фу ты, ну ты, – сказала она себе, рассердившись. – Дался тебе этот тщедушный Максим! Забудь и вычеркни как недоразумение. Всё равно ты его больше никогда не увидишь!»
И через некоторое время Лиза так и сделала. Постаралась забыть. И забыться. Даже легла спать немного раньше обычного – посчитала, что раненому человеку можно сделать послабление. Она постепенно проваливалась в сон, чувствуя тупую, ноющую боль в ступне и едва уловимую, но всё же не до конца «растворившуюся» боль в душе.
Может быть, из-за этого ей приснился очень странный сон: будто бы она с кем-то невидимым (он сидит за её спиной) в надувной резиновой лодке. В руках у Лизы – двухстороннее байдарочное весло. Она усердно гребёт, но никак не может отыскать проход в камыше, в последний момент тот, кто сидит сзади, поворачивает лодку на новый курс. Лиза отчаянно злится, пытается обернуться, чтобы высказать всё рулевому в лицо, но почему-то никак не может этого сделать.
На следующий день Лиза проснулась, несмотря ни на что, в добром расположении духа. Она сразу же прислушалась к своей болячке – ступня всего лишь слегка ныла – не сравнимо со вчерашней болью. Лиза размотала бинт, оставив пластырь – нога выглядела нормальной, чуть розоватой, вполне человеческой.
Лиза хмыкнула, спустила ноги с кроватки и попыталась встать. Это ей удалось. На удивление, рана почти не создавала неудобств. Лиза, практически не хромая, переместилась в ванную.
До рейса оставалась пара-тройка часов, и Лиза решила посвятить это время рабочим вопросам – систематизировать информацию, полученную в командировке.
Всё прошло вполне успешно и когда она уже поднималась по трапу самолёта, в душе царили гармония и умиротворение – она выполнила запланированное почти в полном объёме (если бы не инцидент на ЭКСПО, который смело можно списать на издержки).
Насвистывая про себя популярный мотивчик, Лиза прошла по проходу между кресел, отмечая для себя номера рядов.
Возле нужного остановилась, грациозно потянувшись, уложила ручную кладь в верхний багажник и, лишь усаживаясь на место, обратила внимание на своего соседа по полёту. Поэтому только тогда увидела беспримерно удивлённые глаза сидящего в соседнем кресле мужчины.
В это было невозможно поверить, но там сидел тот самый Максим, её «спаситель» с выставки.
Глава 4
Неприятности
Мы выбираем не случайно друг друга…
Мы встречаем только тех,
кто уже существует в нашем подсознании
Зигмунд Фрейд
Лиза терпеть не могла дурацких ситуаций. Той самой непредвиденной неловкости, от которой никуда не деться. И когда попадала в такое положение, злилась. Злилась не на кого-то конкретно (а кого тут обвинишь?!), а просто злилась. По-девичьи. По-женски.
Судя по реакции Максима, появление в соседнем кресле его недавней «подопечной» стало для него не меньшим сюрпризом.
«Интересно, – думал он. – Какова вероятность нашей повторной встречи в самолёте? И что на это скажет дядюшка Эйнштейн?»
Но эфемерный основоположник теории вероятности молчал, видимо, потому что уже давно покинул бренный мир, а Лиза, напротив, что-то говорила и была рядом – вот она! – самая что ни на есть настоящая, из плоти и крови.
– Что-что? – переспросил Макс, напрягая слух и неосознанно наклоняясь в сторону спутницы.
– Вы всё подстроили же? – повторила Лиза, поглядывая на Макса хмуро и колюче.
– Я? – изумился Максим. – Каким образом? Я купил свой билет ещё в Питере!
– Прекрасно, – не меняя пасмурного тона сообщила Лиза. – Мы ещё и из одного города. Надеюсь, живём хотя бы там в разных домах?
– Не знаю, я живу на Лиговке.
– Аллилуйя! Я на Измайловском…
– В центре? Не так уж и далеко.
– Что вы хотите этим сказать? – вспыхнула Лиза.
– Я? Ничего, – Макс пожал плечами.
Тем временем стюардесса на нескольких языках принялась зачитывать правила поведения при полёте.
Собеседники замолчали, думая каждый о своём.
Через пару минут турбины тоненько взвыли, лайнер еле заметно завибрировал и стронулся с места, выруливая на полосу.
Когда самолёт начал разбег и пассажиров чувствительно вдавило в спинки кресел, Лиза обратила внимание, что Максим сильно сжал подлокотники. Так сильно, что побелели костяшки. Она недоумённо перевела взгляд на его лицо, которое тоже заметно побледнело. Мало того, по виску Макса потекла отчётливая капля пота.
– Вы что, боитесь летать? – неожиданно для себя спросила Лиза.
Самолёт в этот момент оторвался от полосы, и земля в иллюминаторе стала стремительно уходить вниз.
– А? – хрипло отозвался Максим, продолжая смотреть прямо в спинку впереди стоящего кресла.
– Я говорю…
– А, нет, то есть, да. Мне не по себе, когда взлетаем. Потом уже нормально. А вот когда взлетаем, то… как-то не по себе.
– Скажите просто, что боитесь, – Лиза поджала губки. – К чему себя обманывать-то? А я думала, что вы весь такой рыцарь без страха и упрёка. А на самом деле… Летать даже боитесь.
Максим, наконец, удивлённо обернулся к спутнице.
– Вы это сейчас серьёзно?
– А разве я не права?
– Я полагал, что боязнь полётов, вернее, боязнь взлётов – ещё не повод для самоуничижения.
– Самоуничижения. Слово-то какое. Древнерусское что ли?
– Ну вы и язва! – Макс даже усмехнулся, вместо того чтобы обидеться.
– Ну уж какая есть, – Лиза даже повысила голос от возмущения.
– Слушай… те… – сказал Максим, чувствуя, что его начинает куда-то «нести», но он ничего не может с этим поделать. – Может, раз уже так получилось и никто из нас в этом не виноват, мы хотя бы перейдём на «ты»?
Лиза смерила его высокомерным взглядом, но не увидела никакого ответного вызова. Макс даже чуть улыбнулся, вроде бы как от смущения из-за своего предложения. И, как ни странно, Лизу такая реакция обезоружила.
– Давай… те. Давай, – Лиза тоже ощущала какое-то необычное чувство. К которому примешивалось тривиальное женское любопытство, а ему порой почти невозможно сопротивляться.
К середине полёта Максим с Елизаветой успели познакомиться поближе. Былая неловкость достаточно быстро растворилась и, как ни странно, новоявленные собеседники ощутили даже некий интерес друг к другу. Нет-нет, это было очень далеко от каких-то романтических эмоций или чего-то подобного. Просто они заинтересовали друг друга как невольные попутчики. Ведь иногда малознакомому человеку расскажешь то, что утаишь от близкого. Хотя в данном случае Макс с Лизой были ещё далеки от того, чтобы делиться сокровенным, но какие-то точки соприкосновения они, безусловно, нашли. И прежде всего по работе. Оба занимались современными проектами: Лиза – архитектурно-строительными, а Макс – рекрутинговыми, он являлся руководителем HR-агентства по подбору персонала. Мало того, они даже обнаружили общих друзей в бизнесе: выяснилось, что они «вращаются» в близких деловых кругах.
Так, незаметно, они нашли общий язык и их диалог естественным образом перешёл на иной уровень, пока ещё не очень доверительный, но уже и не казённо-вежливый.
Макс настолько «разошёлся», что даже к месту рассказал анекдот про пожарного, который «…но как пожар, так хоть увольняйся», на что Лиза совершенно искренне рассмеялась. Делала она это красиво: чуть закидывала голову назад, и смеялась звонко, тоненько, будто перекликались серебряные колокольчики.
В принципе, несмотря на свой не очень представительный вид, Макс умел налаживать общение с противоположным полом. Даже по работе ему приходилось встречаться с самыми разными девушками и женщинами, на какие только типы характеров он не насмотрелся. Благодаря этому он мог в самом начале разговора почти точно определить, что из себя представляет собеседница, и насколько она ему подходит для тех или иных целей: рабочих, естественно. От такого умения зависело в том числе и процветание его фирмы. Сейчас все следили за своим реноме, HR- агентство Макса не являлось исключением. Если бы он совсем не разбирался в людях и отправлял на вакансии неподходящих специалистов, дело давно бы прогорело. Причём одними только профессиональными качествами тут тоже не обойтись – так работают, скорее, муниципальные биржи трудоустройств, Максим же исповедовал другое кредо – не только рабочие качества, но и личностный склад характера. И если эти две составляющих совпадали – тогда можно было кандидата работодателю рекомендовать. И только так.
Разумеется, Макс машинально оценил и свою новую знакомую, но, что самое занимательное, не смог в ней сходу разобраться. Ему показалось, что Лиза носит некую маску. И вся вот эта неприступность, колючесть, даже надменность – наносное. Нет, Макс допускал, что в Елизавете присутствуют эгоистические черты, некая высокомерность, самоуверенность, даже самолюбование, но все эти качества очень сильно зависят от окружающей обстановки. Легко себя так подавать в комфортной, привычной ситуации, но стоит выйти за рамки (сломать каблук и едва не упасть, сметённой толпой) и сразу же былая спесь спадает как осенний лист. И проявляется более глубокое, сокровенное. Но вот что там, за «маской» или за лицедейством Лизы (а все женщины – актрисы, Макс не сомневался), он понять пока не мог. И может из-за того, что он не может сходу разобраться в девушке, его так привлекла эта новая знакомая. Но и, конечно же, её внешняя красота! Покажите нормального мужчину, который останется равнодушным при виде таких длиннющих ног!
Лизе же в какой-то момент понравилась простота и естественность Максима. Она, что уж греха таить, немного подустала от подобострастных ухаживаний. Всё время новые знакомства проходили по похожему сценарию: после обмена первыми репликами «по протоколу», у мужчин перехватывало дыхание, начинала капать слюна и они катастрофически глупели. Причём в диапазоне от подобострастной суеты и навязчивого желания услужить во всём до каких-то ужасно пошлых намёков и обещаний в случае её согласия озолотить, не сходя с места. Какое-то время это Лизу даже радовало и забавляло, но достаточно быстро надоело. Когда в тебе видят только сексуальную куклу, не происходит никакого движения вперёд, не говоря уже о психологическом развитии. Наверное поэтому у Лизы и выработалась защитная реакция – та самая отстранённость и то самое высокомерие: мол, даже и не пытайтесь. Но ведь всё равно пытались, если не каждый первый, то каждый второй. И опять же, именно из-за этого Лиза повела себя так необычно после встречи с Максом. Он почему-то действовал не «по сценарию», и ей стало любопытно. Потому как дело было не только в непритязательной внешности Максима. Нет-нет. Не только в этом. И нынешний разговор в самолёте только подтверждал данное допущение. К тому же выяснилось, что Максим женат, на его пальце красовалось обручальное кольцо. Разумеется, данный статус почти не останавливал большинство ухажёров и домогателей Лизы, но от факта никуда не денешься. А значит… А что значит?
Питер встретил их моросящим мелким-мелким дождём.
Посадка произошла без происшествий (Макс судорожно сжимал подлокотники совершенно зря!), и после того, как их доставили в здание аэровокзала, они на секунду растерялись.
– Слушай, – сказал после паузы Максим. – Давай дёрнем по чашечке кофе, как-то не хочется вот так просто разъезжаться. Как считаешь?
– Ну если только по одной, – Лиза, несмотря на общее воздушное путешествие, продолжала дистанцию держать.
– Решено, – Макс кивнул в сторону ближайшей кафешки.
Кофе оказался на удивление достойным. Лиза прихлёбывала напиток маленькими глотками, бросая короткие взгляды на спутника.
А Максим слегка смешался. Он понимал, что надо что-то сказать и даже открывал рот, но вдруг понимал, что именно вот эти слова сейчас не самые уместные.
Выручил его звонок.
У Лизы в сумочке завибрировало и запиликало.
Она, отставив кофе, выудила из клатча свой айфон и поднесла к уху.
Макс тем временем сделал чувствительный глоток обжигающего напитка.
– Как не нашла?! – повысив голос, спросила у кого-то Лиза. – Ты в своём уме?
На том конце провода высказали какую-то неразборчивую тираду.
– Что за бред ты несёшь? – сказала Лиза, переходя на шипящие. – Я всё сохранила в папку с указанием года. Если у тебя глаза на жопе, то я не виновата! Ищи где хочешь, но чтобы распечатки были на столе у шефа к моему приезду! Я ясно выразилась?
– …
– Я сказала – ищи! – Лиза едва не выкрикнула последнее слово и импульсивно нажала на отбой, резко отстранив айфон от уха.
– Эм-м-м, – немного опешил Макс. – Неприятности?
– Обычное рабочее разгильдяйство, – отмахнулась Лиза. – Не помощница, а лошадь ленивая. Не подгонишь, не повезёт.
– Весело у вас там, – заметил Максим и тут зазвонил его собственный смартфон.
Он нажал на приём, прикрыл ладонью, шепнул Лизе – «Извини!», и чуть отвернулся от столика.
– На проводе, – сказал он уже «в трубку». – Да… Прилетел… Что за пожар?.. Когда? А что такого страшного-то?.. Понятно… Ну и передай его Габуле… Послушай, Ваня, не надо истерить раньше времени. Нет людей, которые не ошибаются. Суть в том, что одни могут исправить свои ошибки, а другие нет. Решай сам, в каком ты лагере… Ну вот… Ну да… Естественно… – и Макс отключился.
– Неприятности? – иронично поглядывая на собеседника, поинтересовалась Лиза.
– Да, – Максим рассмеялся. – Оказывается, у нас и здесь очень много общего.
