Kitabı oku: «Тайна башни Углынь», sayfa 2

Глава 6
Светодолье

Она проснулась от мелодичного звука, подбежала к окну и, отведя в сторону занавеску, выглянула на улицу. Мимо дома неспешно брели коровы. За ними, выводя на дудочке незатейливую мелодию, шагал худенький пастушок в широкополой шляпе. В утреннем свете стало видно, что Ася попала в очень живописное место. Она залюбовалась на цветущие палисадники, на нарядные домики, затейливо сложенные из жёлтых и розовых красиво обтёсанных камней и увенчанные высокими тёмно-красными крышами. Казалось, их стены впитали в себя радостный свет летнего дня.

«Да, – подумала Ася, – я действительно – в Светодолье!»

Это почему-то придало ей уверенности и сил. Она быстро оделась и вышла. В горнице Верна хлопотала у очага и, заслышав звук открывшейся двери, обернулась к Асе.

– Да ты ранняя пташка! – ласково улыбнулась она. – Молодец! Умывальник у меня на дворе, а здесь на гвоздике – полотенце, возьми. И завтрак сейчас поспеет.

Ася поспешила во двор, чувствуя себя первооткрывательницей. Из полутёмных сеней вели две небольшие лестницы: одна направо, к двери, через которую она накануне вошла, другая – налево, куда-то в глубь дома. Ася спустилась налево, прошла бревенчатым коридором, отворила дощатую дверь – и оказалась на поросшем травой широком дворе. Здесь бродили куры, в дальнем углу паслась коза, а справа возле деревянного сруба колодца на толстом бревне висел умывальник, похожий на чайник. Девочка подбежала к нему, поёживаясь от утренней свежести, и быстро умылась.

«Приключение!» – бодро сказала она себе, чтобы не думать о тёплой ванне и горячей воде, и, на ходу вытираясь, побежала в дом.

– Ну и что же ты думаешь делать? – накормив, спросила её старушка. – Чем я могу помочь?

Ася, которую всё это время терзала тревога, ответила откровенно:

– Я боюсь, что мой друг в беде. Может быть, он ранен или ногу сломал, когда мы упали! Надо его найти. Ведь при свете дня в лесу не опасно?

– Да, днём бояться здесь некого, – кивнула Верна. – Только смотри, не заблудись! А потом возвращайся ко мне. Одна или с другом – непременно возвращайся до сумерек! Я буду ждать и поспрашиваю пока у соседей: может, кто-то что-то и видел. И вот ещё что: надень-ка ты это…

Верна открыла сундук и извлекла из-под груды аккуратно уложенной в нём одежды синий плащ с капюшоном.

– Он будет тебе в самую пору, и в нём тебе не страшны ни ветер, ни дождь, – заботливо сказала она и добавила, беря со стола узелок: – И возьми пирожков себе на обед.

– Как вы добры! – воскликнула Ася.

Ей очень хотелось обнять добросердечную бабушку, но она не посмела, не зная здешних обычаев. Вместо этого она низко ей поклонилась, положила пироги в рюкзачок, накинула плащ и вышла на улицу…

Целый день бродила она по окрестным лесам, но безрезультатно. Она не нашла ни Сергея, ни кого-нибудь, кто бы видел его.

Светодолье оказалось обширной холмистой долиной, окружённой зубчатыми горами. Здесь было очень красиво. Леса, расцвеченные багрянцем и золотом осенней листвы, казались многоцветным ковром, расстеленным по холмам руками художника. Красочные опрятные деревушки, ютящиеся в низинах, напоминали сказку. Быстрые речки сверкали серебристыми блёстками, струясь меж зелёных, как изумруд, берегов. Но Асю не радовало ничто.

Она не нашла Сергея!

Смертельно усталая, она в подступающих сумерках вернулась к домику Верны.

– Вижу, что не нашла! – едва взглянув на неё, вздохнула та. – И у нас никто не слыхал о незнакомом мальчике! Бедная девочка, как ты устала!

Ася медленно, словно во сне, прошла следом за Верной через тёмные сени в тёплую, уютную горницу и без сил опустилась на стул у очага. Отчаяние накрыло её тёмной волной. Что случилось с Сергеем?!

Глава 7
В башне Углынь

Сначала он почувствовал холод. Потом он понял, что лежит на чём-то сыром, бугристом и жёстком. Он попытался открыть глаза, и сейчас же резкая боль пронзила виски. Он застонал и с трудом приоткрыл тяжёлые веки. Его окружала тьма, а в ней – какие-то глыбы. Он подумал, что спит, и снова закрыл глаза, надеясь, что, когда он проснётся, всё будет как надо, как в обычной жизни… и потерял сознание.

Но когда он снова пришёл в себя и снова с трудом и болью открыл глаза, всё было по-прежнему. Его окружали холод и тьма, голова раскалывалась от боли, мысли рассеянно уплывали, и он не мог разглядеть, где он лежит. Но вдруг где-то забрезжил свет, и тёмные глыбы приняли более ясные очертания.

И тогда он понял, что лежит на земле в ночном лесу. Кряжистые стволы вековых деревьев поднимались вокруг, простирая над ним корявые ветви. В их широких кронах шелестел моросящий дождь, и больше ни единого звука не раздавалось вокруг. Но что это был за странный свет, откуда он взялся в глухом ненастном лесу? Сергей приподнялся и обернулся. Боль прон-зила висок, но зато он увидел источник света.

За его спиной поднималась ввысь замшелая каменная стена с огромной дверью, окованной железными полосами. Над дверью светилось узенькое окно, бросая неверный свет на мощную древнюю кладку огромной башни, чёрным трезубцем вздымавшейся ввысь, в тёмно-синее небо. Сергей перевёл дыхание: здесь, рядом с ним, были люди, и значит – помощь.

Он попробовал их позвать, но вместо крика из горла вылетел слабый хрип. Даже сделать глубокий вдох он был не в силах. Тогда он перекатился поближе к двери… И вновь потерял сознание. Потом, очнувшись, перекатился ещё раз, ещё… Когда он очнулся возле ступеней, уже светало. Внезапно дверь отворилась, и человек в широком, длинном плаще выскочил на порог, едва не наступив на Сергея.

– Эй, это что?! – раздался вверху звонкий мальчишеский голос, и над Сергеем склонилось юное веснушчатое лицо с рыжими растрёпанными вихрами.

– Ты… ранен?! – разглядывая его, спросил незнакомец и тут же сам ответил себе: – Ну и болван же я! Конечно же ранен! Вот и кровь! Голова разбита! Ой-ёй-ёй! Молчи и не шевелись, тебе нельзя! Погоди, приятель, сейчас я кликну учителя и мы поможем тебе! – и, взметнув над Сергеем плащом, он бросился в башню.

Сергей облегчённо вздохнул и снова провалился в беспамятство…

Очнулся он в каменной комнатушке с узким окном, в которое ярко светило солнце. Он лежал возле стены на широкой лавке, укрытый стёганым одеялом. Возле него стоял табурет с кружкой и ломтём серого хлеба на деревянной тарелке. Сергей медленно приподнялся, опираясь на локоть, дотянулся до кружки и отхлебнул из неё. Вода показалась ему на удивление вкусной, и он с удовольствием выпил её до последней капли. Теперь надо было поставить кружку на место, одолев кружение стен, потолка, табурета.

– Да тебе же нельзя вертеться! – внезапно раздалось откуда-то сбоку, и сейчас же над ним появился давешний рыжий мальчик. Он взял у Сергея пустую кружку и помог ему поудобнее лечь на высокую шуршащую сеном подушку, всё время досадливо бормоча: – Ну вот, только я отошёл, а ты и очнулся! Ты бы позвал! Дверь на кухню открыта, я бы сразу пришёл. Ты, если что, зови, хорошо? Учитель сказал, что тебе надобно отлежаться денёк-другой.

– Хорошо… – еле слышно согласился Сергей, прикрывая глаза: и комната, и незнакомец всё время уплывали куда-то. – А… кто твой учитель?

– Звездочёт! – с гордостью ответил рыжеволосый.

– Ну что? – раздался у двери повелительный голос. – Тебе, я вижу, получше? Пришёл в себя, это уже хорошо. Познакомимся! Я Маландрин, здешний хозяин. А ты кто?

Сергей с усилием сфокусировал взгляд на вошедшем. Над ним возвышался чернобородый старик с бледным длинноносым лицом, пристально вглядываясь в него близко посаженными, пронзительными глазами.

– Как ты здесь очутился? Что случилось с тобой? – настойчиво спрашивал он.

– Я… – Сергей попытался сосредоточиться, но боль снова пронзила мозг, и он ответил, как мог: – Я ничего не помню… Кажется, я ехал куда-то… а потом… всё обрушилось…

– Он не может ещё говорить! – сострадательно прошептал ученик Маландрина. – Ему больно!

– Подожди, Нетеня! – раздражённо оборвал его звездочёт и продолжал допрос: – Ничего не помнишь? И как твоё имя – тоже?

– Имя… помню: Сергей. А больше… ничего, – невнятно ответил мальчик, пытаясь понять, как это может быть, что две фигуры в плащах плывут и шатаются, оставаясь при этом на месте.

– Если помнишь хоть что-то – скажи! – потребовал Маландрин. Потом, помолчав, спросил: – Может быть, тебя ищут и кто-то волнуется за тебя?

Перед раненым промелькнули смутные образы каких-то людей, где-то тревожащихся о нём, – но всё это было так нереально и далеко, так неуловимо, так отгорожено огненными шипами боли, что думать и говорить об этом у него совсем не было сил, и он прошептал:

– Нет… ничего не помню.

– А хочешь ли ты, чтобы я помогал тебе? – вкрадчиво спросил звездочёт.

– Да, – с благодарностью отозвался Сергей, морщась от боли, – спасибо…

Хозяин башни Углынь хищным, нервным движением потёр сухие ладони и затем простёр их над мальчиком.

– Да будет всё так! – возвестил он медленно и торжественно. – Моя помощь с тобою!

У Сергея позеленело в глазах, и всё исчезло – и странный учитель, и притихший его ученик, и тёмные стены каморки… Потом он снова очнулся – и ясно увидел бескровное худое лицо и птичьи пронзительные глаза склонившегося над ним Маландрина.

– Тебе получше? – спросил звездочёт.

– Да, учитель, мне лучше, – с готовностью отвечал Сергей. – Скоро я встану и смогу Вам служить!

Тот довольно кивнул и провёл хищной рукой перед лицом нового ученика.

– Прекрасно! Скоро и будешь служить. А теперь поспи!

И Сергей тут же заснул.

Глава 8
Чтилище

Сергей проспал несколько дней, просыпаясь лишь изредка и ненадолго, потому что даже самые простые дела, вроде завтрака и разговора, утомляли его. Ученик звездочёта оказался отличным поваром и сиделкой. Он жил в той же каморке, что и Сергей, и в течение дня, прерывая свои труды в таинственных недрах башни, постоянно возвращался к своему пациенту, беспокоясь о нём. Уже к вечеру первого дня мальчики чувствовали себя друзьями. Порывистый, доброжелательный, с рыжими вечно взлохмаченными вихрами, открытым лицом и простодушными голубыми глазами, Нетеня просто не мог не внушить доверия и симпатии. Поставив перед больным тарелку, он начинал добродушно болтать о своей работе у Маландрина, которого обожал.

– Я хочу у него научиться всему, – взахлёб рассказывал он, – хочу читать судьбы по звёздам и помогать всем людям, как он! Ведь ничего нет лучше! Представляешь?! К нему приходят растерянные, несчастные и больные, а уходят с надеждой, и выздоравливают, и находят, что потеряли! Я раньше и подумать не мог, что такое бывает! Вот, например, Горица недавно пришла, перепуганная… – и он пускался в очередную историю, которых у него было не перечесть.

Сергей молча слушал его, и что-то смутно его тревожило во всех этих историях, но думать не было сил. Он благодарил за еду, устало откидывался на подушку и вновь засыпал. Ни о доме, ни о родителях, ни об Асе он за всё это время ни разу не вспомнил.

Только одно удивляло его. «Если Нетеня действительно ученик звездочёта, – думал он, – то почему он не учится, а выполняет всю работу «по дому», то есть «по башне» – готовит, убирается и даже стирает?» Наконец, он спросил об этом у друга. Тот удивлённо улыбнулся в ответ.

– Да ведь это же так всегда: это закон ученичества. У каждого мастера подмастерье сначала служит по-чёрному и трудится по хозяйству, а потом уже учится ремеслу. Я готов сколько угодно стряпать, прибирать и прислуживать, потому что в конце концов, когда годы ученья закончатся, я стану – как он! У меня ещё будет другое время – время овладения знанием! Но я уже и сейчас присутствую в чтилище и бываю на смотровой! – добавил он радостно.

Время шло, болезнь отступала, и вскоре Сергею уже не терпелось подняться на верхние этажи башни Углынь, где жил звездочёт и где находились смотровая башня и смотровая площадка вокруг неё, чтилище с таинственным камнем Инфиды, мастерская и множество других помещений непонятного назначения. Загадочный звездочёт теперь занимал все его мысли.

И вот однажды утром Нетеня принёс ему тёмно-коричневую широкую мантию, точно такую же, как у него самого. Сергей обрадованно оделся и пошёл следом за ним, с любопытством оглядываясь вокруг. Они миновали просторную кухню с большим рабочим столом и закопчённой печью, вышли на лестничную площадку и стали взбираться по винтовой каменной лестнице, от одной арки к другой, от одного стрельчатого окна к другому. Эти крутые веерные ступени о чём-то смутно напоминали Сергею, но он так и не понял о чём. Может быть, он когда-то точно так же взбирался, кружа и спеша, где-то ещё?.. Но где?! Память его словно была закрыта туманной плотной завесой. Он попытался вглядеться в глубь этого странного, непроницаемого тумана, но голова тотчас же заболела и закружилась. Он ухватился за поручень и сосредоточил все силы на том, чтобы не споткнуться, и не упасть, и не отстать от Нетени. Наконец тот остановился у арки, за которой виднелся освещённый факелом коридор.

– Нам сюда, – он кивнул в сторону факела и тревожно всмотрелся в Сергея: – Ты в порядке?

Сергей выпрямился, повыше поднял подбородок и ответил как мог бодрее:

– Конечно! Идём!

Нетеня прошёл по узкому коридору до чёрной высокой двери, взялся за металлическое кольцо и три раза размеренно стукнул им о железную бляшку.

Из-за двери донёсся в ответ гулкий протяжный звон. Тогда ученик звездочёта с усилием отворил тяжёлую дверь, шагнул в открывшуюся темноту и потянул за собой Сергея.

Внутри царил таинственный мрак. Только напротив двери на узкой высокой тумбе горела одна-единственная свеча. Она была почему-то чёрного цвета. Её трепетный огонёк выхватывал из темноты худое лицо и складки мантии звездочёта. Нетеня почтительно поклонился, Сергей повторил движение старшего друга.

– Поторопитесь: просители близко, – нетерпеливо кивнул в ответ Маландрин. – Приступайте к делу. Я скоро вернусь, – и он так быстро направился к выходу, что полы его фиолетовой мантии разметались, как крылья.

– Да, господин, – с готовностью воскликнул Нетеня и деловито обратился к Сергею: – Сначала зажжём огни!

Он достал из тумбы пучок лучин, зажёг одну из них от чёрной свечи, подал её Сергею и указал на два больших стола, на которых стояло множество чёрных склянок.

– Это масляные лампады. Зажигай на левом столе, а я буду на правом.

Сергей поспешил к своему столу, схватил ближайшую плошку, зажёг плавающий фитилёк… и вскрикнул. Загоревшийся в лампе огонь пугающе изменил её. На чёрном стекле, словно ожив, засветились и замигали красными огоньками узкие щели глаз и растянутый хищный рот. Это «лицо» показалось мальчику отвратительным.

– Ты что?! – испугался Нетеня. – Осторожно, не урони! Никогда не видел такого, да? – и в полутьме не поняв эффекта, произведённого лампой на друга, сказал с похвальбой: – Впечатляет, верно?! Это учитель сам отливает и красит! И нас научит когда-нибудь. Это жертвы огня, от чтителей. Дарины. Ну, поторопись, а то мы не успеем их все зажечь, и учитель рассердится!

– Учитель отливает?! – с почтением повторил Сергей, и сразу же огненное «лицо» перестало казаться ему зловещим.

Он бережно поставил плошку на место и послушно принялся зажигать огоньки в бесчисленных соседних даринах.

Вскоре чтилище озарилось мятущимся светом, и мальчик увидел то, что раньше скрывала тьма. Это было поистине странное помещение!

Сергей с изумлением озирался. Они находились в просторной округлой зале, увешанной гобеленами. В дальнем её конце, за столами с даринами, возвышался чёрный огромный камень необычайной формы: словно чья-то фигура напряжённо склонилась и замерла под окаменевшей тканью. Взглянув на причудливые, оплывшие линии глыбы, мальчик сразу же догадался, что перед ним громадный метеорит. Нетеня в этот момент как раз зажигал высокий светильник возле него, и тени от камня задрожали на гобеленах, будто бы подавая знаки вытканным там чудовищам: гигантскому, хищно изогнутому скорпиону и скелету с весами в костлявой руке.

Прямо за чёрным камнем висела светлая занавеска. На эту ткань теперь падала резкая тень метеорита, до жути напоминающая силуэт склонившейся женщины. Сергей, зачарованный ужасом, с трудом отвёл от неё глаза.

Слева от входя стоял у стены небольшой сундук. Мальчика поразило, что он был заперт на целых четыре замка: они свисали в ряд с выпуклой крышки. Над сундуком, на слегка колыхавшемся гобелене, темнело изображение буйного, взметнувшегося козерога. Дикий зверь изогнулся в яростном гневе. В его ярких глазах пылала угроза смерти… Сергея неприятно кольнула тревога, а когда он разглядел соседние изображения, комната показалась ему окружённой хороводом чудовищ, устремившихся на него в неистовой злобе.

– Это знаки зодиака! – благоговейно прошептал возле него Нетеня.

Сергей смутно припомнил, что это название он слышал когда-то, в другой неявственной жизни… Что-то затеплилось радостным светом в глубине подёрнутого туманом сознания… Но сейчас же такая боль пронизала мозг, что он со стоном закрыл глаза.

– Всё ещё болит? – сочувственно воскликнул Нетеня. – Ну ничего, мы уже всё приготовили, теперь можешь и отдохнуть. Просто постой у двери. Молчи и не двигайся, что бы ни случилось. Как будто тебя здесь нет.

В коридоре послышались чьи-то шаги. Мальчики встали у входа на манер караула и застыли на месте. Дверь медленно распахнулась…

Глава 9
Отдай то, не знаешь что

– Ты – перед чтилищем богини Инфиды, Прилетающей со звезды, – раздался из коридора торжественный речитатив Маландрина. – Тихо войди и встань прямо у входа!

– Да, господин, – пискнул придушенный страхом голос.

В зал вступил звездочёт, шагавший величественно и неспешно, и следом за ним неуверенно переступила порог испуганная неказистая женщина в сером невзрачном платье. Она затравленно огляделась и замерла.

Маландрин остановился перед столами и величавым жестом указал ей рукой в широком ниспадающем рукаве на чёрный камень. В зеркально-гладких складках метеорита, завораживая, играли блики огней. Свет и тени на нём перемещались и переливались, и Сергею вдруг показалось, что камень зашевелился. Он похолодел. А звездочёт обернулся к просительнице и громко, медленно произнёс:

– Здесь, перед этим даром Прилетающей со звезды, перед каменной тенью богини, поведай о том, зачем ты пришла. И она, если ей будет угодно, даст мне знать, как тебе помочь!

Женщина испуганно посмотрела на жуткий камень, на его текучие тени – и задрожала. Явно не в состоянии говорить, она судорожно вздохнула, открыла и снова закрыла рот, не издав ни звука. Маландрин терпеливо ждал, не отводя от неё пронзительных глаз. Наконец ей удалось выдавить из себя ответ.

– Да кормилица наша пропала! – тонким прерывистым голоском пролепетала она. – Коровушка наша… Белка! Отбилась от стада, а найти не может никто… Всей деревней искали её, да напрасно… – тут она запнулась и замолчала, с таким ужасом глядя на камень, точно он и впрямь шевельнулся.

– Ты просишь меня помочь найти твою Белку? – снисходительно, как ребёнка, спросил её Маландрин.

Крестьянка судорожно сглотнула и молча поклонилась ему.

– И уж конечно, ты ждёшь, что я составлю твой гороскоп, чтобы тебе избежать нападения Мруста? – подсказал ей звездочёт.

Она вновь согнулась в поклоне.

– Хорошо. Ты, верно, знаешь, что я не беру платы за помощь. Но дарина Инфиде должна быть зажжена от тебя, а это значит, что за неё ты должна мне дать свою личную вещь, – и он повторил с ударением: – Твою собственную, которой ты пользовалась.

Та закивала, вынула из уложенной на затылке косы шпильку с речной жемчужиной на конце и протянула её Маландрину. Сейчас же Нетеня вышел вперёд, взял её у просительницы и с поклоном поднёс звездочёту. Маландрин рассмотрел её и с довольным видом возложил перед чёрной свечой.

– Подойдёт. Ученик, – Нетеня вытянулся перед ним, – принеси мне дарину.

Мальчик поторопился к комоду, что стоял у правой стены, достал из него чёрную плошку и поставил её на стол. Звездочёт спросил у просительницы:

– Как зовут тебя, женщина?

– Нета, – пискнула та.

– Нета! Инфида примет твой дар огня, если ты откажешься ради неё от того, чего не знаешь в себе. Согласна ли ты на это?

– Чего не знаю в себе? – пробормотала та растерянно и негромко, но так, что стоявший рядом Сергей слышал каждое слово. – Всё, что мне дорого, я о себе уж, наверное, знаю… А если не знаю, то оно уж точно ничего для меня не значит! – и она прошептала погромче: – Согласна, мой господин.

– Повтори и поклонись, – вкрадчивым, тихим голосом приказал Маландрин: – Ты отказываешься от того, чего не знаешь в себе, ради помощи Прилетающей со звезды?

– Я отказываюсь от того, чего не знаю в себе, ради помощи Прилетающей со звезды! – послушно повторила она и поклонилась камню.

– Договор совершён! Зажигаю огонь! – громогласно объявил звездочёт, зажёг от свечи на тумбе тонкую чёрную палочку, величественно шагнул к столу – и в следующее мгновенье вспыхнули красным хищным огнём прищуренные глаза и разверстая пасть новой дарины.

Нета судорожно вздохнула. А Маландрин торжественно прошёл между столами, встал перед камнем, воздел к нему руки и замер. В молчании прошла томительная минута… Неожиданно чародей, не двигаясь, не оборачиваясь, заговорил гортанным, подвывающим голосом:

– Жертва твоя принята. Отныне ты под моей защитой, моя Нета! То, что ты ищешь, найдёшь в Отрадном лесу у Омутищ.

Замолчав, он ещё какое-то время постоял неподвижно, потом весь обмяк, его руки упали, он обернулся, – и Сергей удивился тому, как изменилось его лицо: словно тёмная, жуткая тень легла на него.

Шелестя складками мантии, звездочёт приблизился к оцепеневшей Нете и уже обычным голосом повелел:

– За гороскопом придёшь завтра с утра: я составлю его в ночи. Иди, мой ученик проводит тебя. Внизу он запишет час, день и год твоего рождения. Прощай! – и он указал ей на дверь, отпуская.

«Неужели корова и впрямь найдётся у Омутищ?» – с интересом подумал Сергей. Всё это действо ему чем-то очень сильно не нравилось, но он не мог понять, чем именно и почему.

А Нетеня тем временем без единого слова скрылся вместе с Нетой за дверью.

Маландрин повернулся к Сергею, пронзил его острым, холодным взглядом – и вдруг улыбнулся. Странной была эта улыбка. В ней чудилось столько смыслов, что уловить ни один из них не получалось. Впрочем, она сейчас же исчезла, едва он заговорил, надменно глядя на мальчика сверху вниз:

– Видишь, какое служение мы здесь несём! Отныне ты будешь приобщаться к нему. Твои обязанности пока будут просты. Так начинают все подмастерья. Что касается хозяйственных дел, Нетеня всё покажет и объяснит тебе. А здесь, в чтилище Прилетающей со звезды, ты будешь отныне мыть пол и делать то, что тебе велит первый мой ученик. Запомни: один никогда сюда не входи! Это место поистине страшно, и гнев Инфиды ужасен! Этот камень – непостижимая тень богини. А где тень, там и она сама! Помни, что она невидимо обитает здесь и видит тебя, видит всё, что ты делаешь!

Маландрин говорил с грозной уверенностью, так что Сергею стало не по себе. Невольно он бросил перепуганный взгляд на тёмную глыбу, и ему опять показалось, что она шевелится, как живая. Мороз прошёл по его спине.

Звездочёт, между тем, продолжал, гордо возвышаясь над ним:

– Она сама прислала мне с неба свою окаменевшую тень как залог своей воли помогать людям через меня. В этом камне таится неодолимая мощь, и только я один могу принимать её. Любого другого эта сила убьёт! Помни это и не приближайся к тени богини! Когда-нибудь ты окрепнешь настолько, что сможешь без вреда для себя вступать в общение с той, что является со звезды. И если она соизволит, станешь покровителем княжества! Великое предназначение у тебя! Но всему своё время, и это будет нескоро. Трудись и надейся.

Сергей смущённо молчал. Что-то было не так с этим пугающим камнем и приславшей его неизвестной, но что именно, он почему-то никак не мог уяснить. Казалось, он должен быть горд и счастлив тем служением людям, что предлагал ему звездочёт, но почему-то он не чувствовал ни счастья, ни гордости. Что-то мешало ему, что-то тревожило. Однако, чтобы не обижать благодетеля, он вежливо улыбнулся и выдавил из себя:

– Это поразительно, господин…

– Я понимаю, что ты потрясён, – высокомерно кивнул Маландрин. – Впервые увидеть такое! Судьба благоволит к тебе! Иди, отдохни. А потом делай всё, что скажет тебе Нетеня.

Выйдя и закрыв за собою дверь, Сергей испытал такое сильное облегчение, что подумал, а не удрать ли ему из этой зловещей башни, ото всех этих странных щедрот. Только одно останавливало его: он совершенно не знал, куда и к кому он мог бы сбежать. Он ничего не помнил, кроме этих каменных стен, кухни, чтилища и каморки, где они спали с Нетеней. Внешний мир, неведомый и огромный, необъяснимо пугал его…