Kitabı oku: «Та, которой не было»

Yazı tipi:

* * *

Мы можем избавиться от болезни с помощью лекарств, но единственное лекарство от одиночества, отчаяния и безнадежности – это любовь. В мире много людей, которые умирают от голода, но еще больше тех, кто умирает от того, что им не хватает любви.
Мать Тереза

Пролог

Никогда не сомневайтесь в том, что группа небезразличных людей способна изменить мир. В сущности, только они и меняют его.
Маргарет Мид

– Детективов не существует. Как, впрочем, следователей, полицейских… Почему вы так удивляетесь? Вы ведь сами доказали мне это.

Слова человека, сидящего у окна, можно было бы принять за оскорбление, если бы в них была хотя бы тень эмоции. Обида, злость, раздражение – что угодно! Однако мужчина оставался совершенно спокоен. Все, что он произносил, звучало как очевидный факт, скучный и не заслуживающий внимания. Примерно таким тоном в школе преподают физику.

Поэтому следователь продолжал угрюмо наблюдать за своим собеседником, не зная, как реагировать. На кого-то другого он бы уже рявкнул за такое философствование, но тут – случай особый.

Во-первых, профессорского вида мужчина, лет пятидесяти, в скромном костюме, был своего рода рекордсменом: никто богаче в этот кабинет еще не входил. Во-вторых, поговаривали, что он людей насквозь видит, чуть ли не мысли читает, и пускай следователь в это и не верил, он предпочитал не нарываться без необходимости. А в‑третьих, посетитель имел право и на горечь, и на обиду, и на раздражение. Потому что то, как ушла из жизни его жена, из ряда вон выходящий случай.

– Мы будем продолжать работу, – только и сказал следователь.

– Бесполезно, – с прежним равнодушием отозвался мужчина у окна. – Год прошел. Не нашли никаких следов сразу – сейчас не найдете и подавно.

– Есть еще возможность…

– Я ведь не препятствую, продолжайте. Но если в каком-либо виде я получу уведомление о том, что это было самоубийство, проблемы начнутся и у вас, и у всего отдела.

Таких заявлений следователь вынести уже не мог.

– Вы мне угрожаете?!

– Оповещаю. Доброго дня.

Алексей Тронов поднялся со своего места у окна и направился к выходу. Он не видел причин оставаться здесь и дальше: все его показания хранились во внушительного размера папках, оккупировавших сейф следователя. Он ничего не мог добавить, и оставаться тут не было смысла. Да и вообще в Москве. Город давил на него, как захлопнувшаяся ловушка.

…У него тогда с самого начала было дурное предчувствие. Поездка казалась обычной, но… В душе словно арктический ветер выл, он плохо спал, порой тревога накрывала с головой, по коже шли мурашки, а причины не было и в помине.

Алексею хотелось отказаться от всего, остаться дома, но позволить себе такую роскошь он не мог. Объективных оснований для отказа у него не было, а сослаться на интуицию для него было равносильно признанию в профнепригодности.

У Стеллы никакого предчувствия не было. Она шутила, веселилась, предвкушала встречи с подругами… Может, была даже слишком веселой, но это он понял уже позже. Тогда собственное беспокойство слишком отвлекало его, чтобы обращать внимание на жену.

Когда они прилетели в Москву, стало легче. Работа закружила его, не оставалось ни одной свободной минуты, он даже не знал, исчезла его бессонница или нет, потому что времени на сон просто не было. Они со Стеллой мало времени проводили вместе, но обоих это устраивало. Они и так целыми днями вдвоем, поездку можно было использовать как своеобразный отдых друг от друга!

Он работал, она встречалась с подругами и родней. Но она не пыталась привлечь его внимание, уговорить на беседу по душам; когда они ужинали вместе, она делилась впечатлениями и улыбалась. Он не заметил подвох. Он до сих пор не был уверен, что подвох имелся.

День, когда все закончилось, мало чем отличался от других. Разве что он уехал чуть раньше… В шесть утра она еще спала. Он не стал ее будить, ушел не попрощавшись. Он тогда не знал, что нужно прощаться. У них не было последних слов, кроме разве что «Спокойной ночи».

Она не звонила весь день, и это тоже было среди открытий, сделанных позже. Тогда Алексею некогда было отвлекаться, вокруг него и так постоянно гудела толпа людей, желающих поговорить. Перед его глазами мелькали сотни лиц, слепили камеры… Он не собирался звонить женщине, с которой жил больше десяти лет, с вопросом «Как ты?».

О ней он вспомнил днем, и по не самой приятной причине. Лаконичное сообщение в телефоне оповестило его, что с его счета было снято пятнадцать тысяч евро. Естественно, проигнорировать такую сумму он не мог, объявил перерыв в конференции, чтобы позвонить в банк. Менеджер спокойно пояснил, что деньги со счета сняла его супруга, Стелла Тронова. Лично приехала. Да, одна. Все забрала наличными. Какие-то проблемы, Алексей Петрович? Нет? Удачного дня!

Она имела право пользоваться этим счетом. Поэтому претензий к банку Алексей не имел, а проблемы его семьи этих людей не касались. Незачем им было знать, что они со Стеллой уже обсуждали эту тему. Транжирство было одним из немногих ее недостатков, которые его по-настоящему раздражали. Он объяснил это ей! Она пообещала следить за собой.

А вот теперь это! Алексей понятия не имел, зачем ей понадобились такие огромные деньги… Впрочем, его супруга могла просадить половину этой суммы за день, если входила в раж. А могла и подругам своим одолжить – они вечно просят, по поводу и без.

Выяснить истину незамедлительно не удалось: сначала Стелла не брала трубку, а потом и вовсе отключила телефон. Он едва удержался от того, чтобы не поехать домой сразу же, ему хотелось сорваться… Но обязанности не позволяли.

До своей московской квартиры он добрался лишь поздним вечером. Его встречала тишина: Стелла, которая знала, что ее ждет, затаилась. На первом этаже двухуровневых апартаментов было темно, свет горел лишь на втором – в ее спальне. Он рассеивал мрак, пробиваясь через открытую дверь.

– Если ты, как советовала твоя подружка, встречаешь меня голая, сразу предупрежу: оденься, – заявил Алексей, скидывая ботинки в прихожей. – Я уже не настолько молод, чтобы ради часа утех забыть о пятнадцати тысячах. Признаюсь, любопытство во мне сейчас сильнее гнева. Зачем они тебе?

Ответа не последовало, со второго этажа даже шагов не было слышно. В другое время это оставило бы Алексея равнодушным, но долгий день на работе утомил его, и принимать капризы жены не хотелось, раздражение нарастало.

– Стелла! Что за детский сад? Не начнешь нормально разговаривать – вернусь домой без тебя, останешься здесь до моего следующего визита! Стелла?

Ни звука. Ему стало не по себе, и наверх он поторопился уже без прежнего гнева. Его супруга была склонна к ребячеству, но дурой она не была. Стелла очень четко улавливала недовольство в его голосе и умела идти на компромисс. Она не должна была молчать!

Он даже пальто не снял. Побежал к ней… Уже поднимаясь по лестнице, Алексей знал, что что-то не так. Но это не могло подготовить его к тому, что он увидел в спальне.

Комната Стеллы всегда отличалась минимализмом, и в американском доме, и в московской квартире. Она так хотела: чтобы мало мебели и много света. Поэтому стены в ее спальне были выкрашены в белый цвет, из мебели имелась только большая кровать из черного металла и старинный комод, который она отыскала в какой-то антикварной лавке. Все!

Но теперь помещение изменилось до неузнаваемости. Его черно-белая простота исчезла, сменившись нелепой пестротой. Картинки, всюду картинки, яркие, как фантики конфет… и в прошлом безупречная белизна стен и потолка лишь подчеркивала их оттенки. Небольшие прямоугольники были расклеены повсюду, кроме разве что окна – но это потому, что оно было задернуто шторой, а на шторе они были. Приклеили бумажки неаккуратно, и теперь белизну стен портили еще и мутные пятна клея.

Алексею потребовалось несколько минут, чтобы осознать, что это не просто бумажки. Это денежные банкноты. Евро.

Но они не смогли долго удерживать его внимание. Взгляд мужчины устремился к кровати – и мир пропал.

Потому что Стелла была там. Она лежала на заправленной постели, ровно посередине, в белоснежной ночной рубашке, теперь так похожей на саван. В руках, сложенных на груди, она держала алую розу – любимый свой цветок. Ее лицо было непривычно бледным, сероватым даже, а губы почему-то оставались вишневыми, хотя такой помады у нее в жизни не было, да и не похоже это было на помаду.

На теле женщины не было ни единой раны – тонкая белая ткань рубашки мгновенно выдала бы кровь. Однако Стелла была совершенна, как статуя… и так же безжизненна.

Он не знал, сколько длилось его оцепенение, потому что чувство времени просто исчезло. Когда же он снова смог двигаться, он ринулся к ней. Алексею плевать было на то, что он разрушает эту безупречную композицию, сердце гармонии среди нелепого хаоса комнаты. Он обнял жену за плечи, тряс ее, кричал, пытался разбудить… Хотя и чувствовал, что кожа ее давно остыла, а мышцы закостенели. Она была мертва задолго до его прихода.

Он не вызывал полицию, это сделали соседи. Люди в форме вошли в не запертую им дверь, оттащили его от тела. Он пытался сопротивляться; хладнокровие полностью оставило его, он не мог рассуждать здраво. Разумом он понимал, что ничем не поможет ей, да ее уже и нет – это труп. Но сердце отказывалось связывать жену с этим словом.

Он ведь любил ее. Любовь была единственным явлением, не поддающимся логике, которое Алексей принимал. Они со Стеллой могли ссориться, могли не разговаривать часами, но чувство никуда не исчезало! Она была неотъемлемой частью его мира, его опорой во многом. Он и мысли не допускал, что она не переживет его – она ведь моложе! Поэтому ее смерть всегда казалась ему чем-то из области фантастики.

Алексей был просто не готов к тому, с чем столкнулся, и рвался к мертвому телу, как к последней нити, связывавшей его с реальностью. Но полицейские не понимали этого, не могли понять. Они оттащили его, дожидаясь приезда медиков. Дальше был укол – и тишина.

Его подозревали в убийстве жены. Как ни странно, это не ранило Алексея, вообще ни на что не повлияло. Ему было плевать, что там о нем думают окружающие. Его единственной целью стало найти убийцу.

О том, чтобы вернуться в Америку, он даже не думал. Он остался в Москве, но уже в другой квартире, чтобы лично следить за ходом расследования. Он не пренебрегал ни одним из методов: помогал официальному следствию, нанимал детективов и экспертов. Все они приносили ему одинаковые сведения, пусть и в разной форме. Все так или иначе приходили к одной версии – которую он просто не мог принять.

Стелла не делала в тот день ничего особенного. Посидела за чашкой кофе с подругой, отправилась по магазинам. В одиннадцать часов дня она позвонила в банк и заказала крупную сумму наличными. Она не требовала пятнадцать тысяч – просто хотела узнать, сколько ей могут собрать в ближайшее время. Ей было важно, чтобы деньги выдали мелкими купюрами. Все это были ее просьбы! Сотрудники банка привыкли к чудачествам клиентов, они были хорошо вышколены и не задавали лишних вопросов.

За деньгами Стелла явилась сама, хотя объем наличных был внушительный. Никто не ждал ее ни в холле, ни на улице, а уехала она на своей машине – и снова одна, камеры наблюдения четко показали это. В банке она казалась усталой, улыбалась нервно, но не более. Она даже не попыталась просить о помощи!

Розу она купила по пути домой. С цветком и сумкой ее видел сосед, с которым она столкнулась на лестничной клетке. Она поздоровалась с ним, как обычно, и подозрений у него не возникло. После этого она вошла в квартиру, чтобы больше уже не выйти.

А вот дальше начинался какой-то бред, в который Алексей и не мог поверить. Она стала обклеивать деньгами свою комнату! Потом в помещении нашли все пятнадцать тысяч, не пропало ни цента. Покончив с этим сомнительным развлечением, Стелла, очевидно, приняла душ, потому что на ее коже не было ни пятнышка клея. Она надела ночную рубашку, легла на кровать с розой и… умерла.

Просто умерла. Не была убита, не совершила самоубийство. Алексей позволил им вскрыть тело любимой, хотя это казалось ему кощунством, он нанимал десятки патологоанатомов и судмедэкспертов. Без толку. Ни один из них не мог однозначно назвать причину смерти. Все указывало на то, что у Стеллы внезапно остановилось сердце, хотя подобных проблем со здоровьем она в жизни не испытывала! Да и почему этот сердечный приступ случился с ней ровно в тот момент, когда она легла на кровать?

У Алексея не было сомнений, что в комнате находился кто-то еще. Увы, он был единственным, кто пришел к такому выводу. Фактических доказательств не было – ни в квартире, ни среди показаний соседей.

Давно уже стало ясно, что следствие зашло в тупик. Но Алексей не мог поверить в это, не позволял себе, упрямо бегал по кругу… Пока не понял: только он может остановить это. Все стало на свои места, когда следователь снова вызвал его. Не сообщить нечто новое, нет – он хотел попросить Тронова больше не привлекать к расследованию влиятельных знакомых, ведь это приводило лишь к новым выговорам за бездействие.

А Алексей и не собирался. Ни верить в возможности следствия, ни сдаваться. Он не смог уберечь Стеллу… но мог кое-что сделать в память о ней.

– Если детективов не существует, кто, по-вашему, должен преступлениями заниматься? – бросил ему в спину следователь, задетый, очевидно, за живое комментарием собеседника.

Алексей остановился на пороге, но оборачиваться не стал. Он ответил, глядя на закрытую дверь перед собой:

– Я не знаю. Но я найду людей, которые созданы для этого, где бы они ни были.

Глава 1
Когда звонит незнакомец

В момент принятия решений мы формируем свою судьбу.
Тони Роббинс

Подушка, плотно прижатая к голове, делала мир тихим и спокойным. Крики, сотрясавшие квартиру, с ее помощью превращались в неясное гудение. И Катю совершенно не волновало, что мера спасения у нее временная. Ей так и хотелось остаться тут: в своей маленькой комнатке, в уголке дивана, накрыв голову подушкой.

А потом пришел муж и все испортил.

– Зачем ты изображаешь страуса? – угрюмо поинтересовался Олег.

Он вернулся с работы уставший и злой, как всегда. У него не было настроения умиляться взлохмаченным кудрям супруги, выбравшейся из своего убежища, или ее покрасневшему от недавних слез носику. Он просто хотел поужинать, и пока эта нехитрая цель заботила его куда больше, чем ее эмоциональные терзания.

– Жрать приготовила?

– Зачем так грубо? – возмутилась Катя. – Кушать!

– Хорош сюсюкать, где мой ужин?

– На кухне. На плите и в холодильнике. Только я туда не пойду.

Кухня сейчас и была средоточием скандала. На небольшом пятачке собралось слишком много народа, и панельные стены дома звенели от повышенных голосов. Сестра вопила на мать, мать в долгу не оставалась, отец пытался их унять, но попадал то под одну горячую руку, то под вторую. Там же, судя по плачу, находилась и Машенька, дочь сестры, и ее присутствие достойно дополняло общую какофонию.

Для Кати все это было воплощением зла и апокалипсисом на земле. Муж ситуацией не проникся.

– Пойдешь, куда ты денешься! Я, что ли, с твоей родней буду иметь дело?

– Они и твоя родня тоже…

– Да конечно! Мы не в Америке живем, чтоб всех подряд мамами и папами называть! Если я туда пойду, еще и до меня докопаются. Так что будь добра, сними свой зад с дивана и сгоняй на кухню!

Тут Катя много чего могла бы возразить. Например, напомнить ему, что он вселился в квартиру ее родителей, и это им радости точно не принесло, но они вынуждены были терпеть. Даже отдельную комнату молодым выделили! При этом помощь со стороны Олега была строго ограничена, что не добавляло к нему любви со стороны матери и отца.

В своем воображении девушка смело высказывала все это ему в лицо, в реальности – никогда. Катя панически боялась ссор с мужем, да и потом, определенную вину за собой она все-таки ощущала. Может, она и правда так себе жена, раз он постоянно недоволен?

Поэтому ей пришлось наспех пригладить волосы и отправиться на кухню.

С ее появлением словесные баталии мгновенно затихли, и только Машенька продолжала самозабвенно орать.

– Явилась? – Заплаканные глаза сестры смотрели на нее зло, почти с ненавистью. Катя невольно сжалась, вжимая голову в плечи. – Хорошо отдохнула?

– Да не лезь ты к ней… – попробовал вмешаться отец.

Но это только раззадорило мать.

– А чего к ней не лезть? Ничего, не перетрудится сестру послушать! Твой Олежек денег случайно не принес? Чисто случайно, так-то у него никогда не бывает!

– Принес он, как же! Больше того, что должен, не отдаст, чертов жмот! А вот почему эта дармоедка не идет на работу – мне непонятно!

– Ты ведь тоже не идешь…

– Я с ребенком! – Сестра подхватила на руки Машеньку. Та мгновенно угомонилась. – Кому мне ее оставлять? За ней уход нужен круглые сутки! А Катька – здоровая корова, могла бы уже заняться делом!

Все это они уже проходили. Раньше Катя пыталась отвечать и оправдываться, теперь перестала. Им это все равно не нужно, да и у нее аргументов было не так уж много.

Ну не умела она работать, у нее просто не получалось! Кое-как она отучилась на бухгалтера, потому что этого очень хотела мама. Даже на работу устроилась! Но вот дальше все пошло не так. Катя путалась в актах, ведомостях и отчетностях, цифры плясали у нее перед глазами, а ее безоговорочная доверчивость к людям не раз оставляла ее в весьма неприятных ситуациях.

Поэтому, выйдя замуж за Олега, она тут же оставила нелюбимое дело. Вести домашнее хозяйство – вот это было ее занятие! Она с удовольствием готовила, стирала, убирала, причем не только для мужа, но и для всех остальных. Семейство вроде как было удовлетворено, никто ее на работу не гнал…

А потом заболела Машенька. Сестра уволилась, а потребности в финансах лишь возросли: нужны были деньги и на лечение, и на реабилитацию после каждого курса. От былой дружеской атмосферы не осталось и следа, все разом стали раздраженными, злыми. Что бы они ни делали, денег все равно не хватало. Сестре необходимо было кого-то обвинить в своих бедах, и она выбрала Катю.

Катя пыталась помочь. Устроилась на работу продавщицей в небольшой магазинчик, но только ситуацию это не упростило. Во-первых, на ней все равно оставались домашние дела, отказываться от удобной привычки никто из родни не собирался, а она банально всего не успевала. Во-вторых, обмануть ее было – раз плюнуть. Пару раз ей приходилось пополнять недочет в кассе из своей зарплаты, потом она чуть не упустила кражу – тогда ее и уволили.

Даже когда она работала, Катя приносила в дом сущие копейки, ее ругали и за это. Да и недостаточно было такой суммы на лечение Маши! Она хотела что-то изменить, хотела помочь, а как сделать это – не знала.

Поэтому теперь она молча накладывала на тарелку картошку и котлеты под аккомпанемент критики со стороны сестры и матери.

– Дармоедка! Всю жизнь как сыр в масле катаешься, младшенькая любимица! Тебе б хоть половину того горя хлебнуть, какого я хлебнула!

– Таня права, ты уже взрослая женщина! Раз не рожаешь, иди работать!

– Куда ей еще рожать?! И так тут все живем друг у друга на головах, еще и она в подоле принесет!

Катя уже сто раз обещала себе не реагировать на них – но все равно не получалось. Слезы пеленой застелили глаза, движения стали неловкими. Закрывая шкафчик, она и сама не заметила, что поставила тарелку на край. В итоге и фарфоровое блюдо, и лежащая на нем еда полетели на пол.

Это было похоже на взрыв бомбы. Грохот, осколки и грязь по всему кафелю, забрызганное платье сестры… На секунду после этого наступила тишина, а потом голоса возобновили звучание с новой силой:

– Вот корова неуклюжая!

– Ты хоть понимаешь, что все это денег стоит? Если бы сама зарабатывала, так хоть умела бы считать!

На шум прибежал Олег, только-только переодевшийся в домашнюю одежду. Но и он не сделал жизнь жены проще.

– Это что, мой ужин был? Катька, ты совсем сдурела?! Или мне это с пола жрать? Классный намек, поздравляю!

Шумовая волна теперь шла с трех сторон. Она накрывала Катю с головой, кружила в водовороте. Девушке казалось, она задыхается от того раздражения и злобы, которые повисли в воздухе. Она понимала, что не имеет права никого винить. У мамы две работы, у сестры маленький ребенок, муж очень устал, а она действительно иждивенка. Но сейчас все это как-то сразу навалилось, и Кате вдруг стало страшно. Возникла тревога, почти животная, заставляющая искать пути к спасению.

Ей казалось, что если она останется тут, то просто умрет. Прямо на этой кухне, на грязном полу! Ей нужно было уйти отсюда! Утирая рукавом слезы, она кинулась к дверям. Муж попытался бы задержать ее, если бы знал, куда она направляется. Но он такого не ожидал, все его мысли были заняты печальной судьбой котлет.

Бежать в свою комнату Катя не собиралась. Олег правильно сказал: это страусиная политика. Ее там найдут, снова окружат со всех сторон и будут орать, критиковать… Наверно, она обязана была все это терпеть, но сейчас просто не могла. Ей нужен был свежий воздух!

На улице стало легче. Люди спешили по своим делам, не обращая на нее внимания, по летнему небу плыли облачка. Мирно шумели старые тополя, от них пахло смолой, тепло и уютно, совсем как в детстве, когда они казались Кате невероятно большими. От всего этого становилось чуть спокойнее на душе.

Катя стояла возле своего подъезда в старых потрепанных джинсах и майке, на ногах – шлепанцы, и ей оставалось лишь радоваться, что погода сегодня позволяла такую одежду. Из вещей у нее с собой был только телефон, и то потому, что она носила его в кармане джинсов. Все!

По-хорошему, ей нужно было вернуться в дом. Но как только она представляла встречу, которая ее там ждет, в душе все переворачивалось. Это будет не скандал, а истерика настоящая!

Ну а что тогда? У нее не было денег даже на проезд, чтобы отправиться к кому-то из подруг. К тому же это было совсем нехарактерно для Кати. Она не устраивала истерик и не убегала в ночь, пугая родственников.

Девушка чувствовала себя в тупике. Что ей сделать? Катя была готова устроиться кем угодно, работать хоть за стакан воды, лишь бы ее оставили в покое. Вот только она знала, что ее семья такой вариант не примет. Чтобы они перестали цепляться к ней и начали уважать, должно произойти нечто экстраординарное!

В заднем кармане джинсов зазвонил телефон, мелодия заставила Катю вздрогнуть. Девушка долго не решалась даже взять аппарат в руки, потому что подозревала: это Олег. Сейчас скажет ей все, что думает! Однако и вечно игнорировать звонок было нельзя…

К немалому удивлению Кати, на экране высветился незнакомый номер. А незнакомые люди ей в принципе не звонили! Только семья или подруги, она свой номер телефона всем подряд не раздавала. Единственным вариантом мог быть рекламный звонок от очередной косметической компании, тоже сомнительная радость!

Тем не менее на вызов она ответила:

– Алло?..

– Добрый вечер. Это Екатерина Архарова? – поинтересовался мужской голос. Катя никогда раньше его не слышала, по крайней мере, память ничего не подсказывала.

– Да, это я.

– Меня зовут Степан, я являюсь ассистентом Алексея Петровича Тронова. Скажите, Екатерина, отправляли ли вы отклик на вакансию четыре дня назад?

– Что?..

– Я говорю про тест в Интернете, – невозмутимо пояснил Степан. – Вы проходили тест на сайте?

Этот вопрос уже был ей понятен. Четыре дня назад среди бесполезной виртуальной рекламы ей попалась ссылка на сайт, предлагавший высокооплачиваемую работу за «решение ребусов». Катя решила, что это шутка, но тест, размещенный на сайте, все-таки прошла. Он напоминал ей популярные тесты на айкью, включал несколько разноплановых заданий и был занимательным.

Но делала она это скорее для развлечения, чтобы отвлечься от очередного выговора матери! Катя прекрасно знала, что бесплатный сыр только в мышеловке: никто не будет платить большие деньги за подобную ерунду.

Так что о визите на тот сайт она забыла. Теперь вот вспомнила…

– Проходила, – призналась она. – Но если это часть какой-то рекламной кампании, то я вам ничем не помогу. Я в принципе плохой покупатель, у меня и денег-то нет!

– Это не розыгрыш и не обман, уверяю вас. Это реальное предложение о сотрудничестве. Ваш тест показал высокий результат, поэтому мой работодатель хотел бы пригласить вас на собеседование.

– Я… я не знаю… Что, действительно работа такая – ребусы разгадывать?

– Не совсем, – уклончиво ответил Степан. – Это, скорее, общее название. Но подробности лучше сообщить при личной встрече. Сейчас я лишь могу сказать, что работа необычная, а вознаграждение высокое, как и было обещано. Пожалуйста, выберите удобное время беседы. Если это упростит вам жизнь, мы готовы прислать за вами транспорт или оплатить дорогу.

Здравый смысл подсказывал, что нужно отказаться. Отключить телефон без объяснений, больше никогда не реагировать на вызовы с этого номера. А потом вернуться домой и жить привычной жизнью… которая Катю совсем не устраивала! От одной мысли, что вот сейчас она вернется в квартиру и все пойдет по-старому, девушке становилось физически плохо.

Вот она стоит одна, в нелепой домашней одежде, посреди улицы, без гроша в кармане… Никто так не начинает новую жизнь. Но попробовать-то можно!

– Прямо сейчас! – уверенно объявила Катя.

– Что, простите?

– Я хотела бы встретиться с вашим работодателем прямо сейчас!

* * *

Здание было из дорогих. За последние годы бизнес-центров появилось больше, чем грибов после дождя, поэтому простое наличие офиса в бизнес-центре ни о чем не говорило относительно престижа фирмы.

А в таком бизнес-центре – другое дело. Миновав идеальной прозрачности двери, Алиса оказалась в холле из зеленого мрамора. Огляделась. Турникеты, стойки администрации, охрана. На ее имя уже был выписан пропуск, поэтому проблем не возникло.

– Десятый этаж, – сообщила приветливая девушка-менеджер, передавая ей карточку.

Алиса сдержанно кивнула. Она до сих пор не была уверена, что правильно поступила, когда пришла сюда.

Вся ситуация была похожа на розыгрыш. Она прошла тест в Интернете забавы ради, совершенно не воспринимая его как возможность получить работу! Поэтому звонок, последовавший за этим, стал для нее полной неожиданностью. Да еще и мужчина, который звонил ей, Степан, отказался говорить, что за работа такая.

Но на встречу девушка все равно согласилась. Почему бы и нет? В центре города – угрозы Алиса не видела никакой. Что же до возможности мошенничества… она считала себя достаточно образованной личностью, чтобы избежать подобного примитива.

Зеркальный лифт поднял ее на десятый этаж. Интерьер офиса был нейтральным, оформленным в черно-белых тонах. Чувствовалось, что это помещение не обустраивалось под конкретную фирму, а сдавалось в аренду в готовом виде. Но чтобы использовать его, нужны большие деньги!

У лифта девушку встречала секретарь, предупрежденная охраной.

– Здравствуйте, Алиса. Спасибо, что пришли вовремя. Алексей Петрович ждет вас.

– Я рада.

Этот самый Алексей Петрович был еще одной причиной, по которой она согласилась на встречу. О Тронове она слышала еще в студенчестве, хотя было это давно. Известный психолог, живущий в Штатах, автор огромного количества пособий по практической психологии, обучающих курсов, тренингов, обладатель престижных наград. Вроде бы у него еще и бизнес имелся, но это Алису интересовало меньше.

Она читала его книги, признавала, что он действительно талантлив. Уже одна встреча с ним была неплохой причиной потратить субботнее утро на этот визит. Но то, что она не понимала ситуацию до конца, Алису раздражало. Ей привычней было держать все под контролем!

Секретарь провела ее через узкий коридор со сложной системой подсветки в белоснежный холл. На одном из больших кожаных диванов сидел мужчина лет тридцати пяти, подтянутый, с ранней сединой в темных волосах. На Алису он даже не посмотрел, продолжая изучать какие-то документы. Да и девушка не рвалась с ним знакомиться, потому что секретарь пригласила ее пройти дальше – к деревянным дверям кабинета.

– Заходите, – кивнула она. – Алексей Петрович ждет вас.

Никакого смущения или сомнений Алиса не испытывала. Очевидная роскошь окружения на нее не воздействовала, поэтому в кабинет она вошла уверенно.

Тронов сидел за столом. Он мало чем отличался от своих фотографий в газетах – разве что прибавилось тревожных морщин на лбу, свидетельствовавших о частом беспокойстве, да седина стала абсолютной, не позволяя определить первоначальный цвет волос.

Тем не менее он был в отличной форме. Алисе он улыбнулся искренне, как старому другу, которого давно не видел, поднялся ей навстречу.

– Алиса, здравствуйте! Вы точны как швейцарские часы! Присаживайтесь, прошу!

Он отодвинул перед ней стул, галантно помогая сесть, потом вернулся на свое место. Никакой тревоги рядом с ним Алиса не чувствовала, разве что легкое раздражение из-за того, что человек его уровня затеял какой-то балаган.

– Здравствуйте, Алексей Петрович. Я пришла узнать, что происходит.

– Вот этот подход мне нравится! – с довольным видом заявил Тронов. – Никаких дифирамбов, никаких ложных благодарностей, сразу к сути! Отвечу в том же ключе: я позвал вас, Алиса, чтобы дать работу.

– Я в работе не нуждаюсь, она у меня есть.

– Я осведомлен об этом. Я изучил информацию о вас, которая находится в общем доступе. Надеюсь, вы не будете возражать. Уверен, вы занимались тем же относительно моей скромной персоны.

– Занималась, поэтому и знаю, что персона у вас совсем не скромная. Что здесь происходит?

– Вы заполнили тест. Значит, на каком-то уровне, пусть даже подсознательном, в вас живет недовольство тем, что вы сейчас делаете. Вам хочется перемен. Хочу вам сказать, что мой тест за неделю заполнили более трех тысяч человек. Но те, которые осознанно искали с его помощью работу, были отсеяны сразу. Моя предвзятость тут ни при чем, компьютер был со мной солидарен: они не отличались умом. А вот те, кто заполнил тест от скуки, в качестве шутки или эксперимента, показали наивысшие результаты. Вы слишком умны, чтобы искать легкий заработок через Интернет, но вам достаточно скучно, чтобы посвятить свое время тесту, если он неувлекательный. Поэтому я постарался сделать его увлекательным.

Он был прав, но это не оказывало на Алису положительного впечатления. Напротив, она терпеть не могла общаться с такими людьми: казалось, что они видят ее насквозь.

– Вы вполне успешны на своем поприще, Алиса, – продолжил Тронов. – У вас есть несомненный талант к тому, что вы делаете. Но устраивает ли это вас? Дает ли ресурсы для решения проблем?