Kitabı oku: «2582»
«Коммунистическая идеология относится к разряду утопических в силу природы самого человека. В некотором роде, построение коммунизма можно назвать самым дорогостоящим и кровавым социальным экспериментом на земле, который больше не должен повторяться»
Выдержка из статьи в Википедии. 2020.
Глава 1
Осень, 2582 год.
Алексей проснулся от противного стука дождевых капель о металлический навес и машинально проверил внутренний карман в куртке – коммуникатор и пластиковый прямоугольник паспорта – на месте. Вздохнув, вывернул лацкан – шкала зарядки батареи, состоящая из десяти делений, показывала только половину крайнего слева. Выдохнув, выключил батарею и сел на досках, на эту ночь заменивших ему кровать и нехотя скинул за спину капюшон. Тут же нос и губы неласково обожгло холодным ветром.
Алексей поежился, потер щеки и огляделся. Рядом, прислонившись спинами к полуразвалившейся кирпичной стене, спали еще двое. Он не знал их имен – это было ни к чему. Если попадут вместе на тот небольшой теплоход, лениво покачивающийся на мелкой волне у пирса, то, может быть, и познакомятся. А так… Зачем забивать себе голову именами?
Дождь уже успел намочить площадь перед воротами в порт и смыл слой пыли с асфальта, обнажив уродливые трещины. Несмотря на ранний час перед воротами собралось с десяток таких же, как Алексей бедолаг, жаждущих попасть на последний теплоход в этом году, и которых, судя по красочному буклету, ждал сказочный мир в Ненецкой Республике. Алексей не верил в эти сказки, но зиму где-то надо было прожить и желательно не сдохнуть с голоду. А в России не то что зимой – в любое время года – выжить, стало проблемно. Даже чтобы устроиться дворником, надо было окончить университет и желательно – технический. Так что Алексею, с его четырьмя классами начальной школы оставалось только попробовать попасть на газовые буровые в Ненецкой Республике. И то, потому что туда везли морем бесплатно. Говорили, что в Республике Саха на золотых рудниках платят в разы больше, но туда добраться было и вовсе нереально.
– Малец, ну что там?
Алексей оглянулся. Один из тех двоих, что ночевали с ним под навесом, спросонья тер глаза и широко зевнул. Большой такой мужик, сильный. И на удивление – спокойный.
– Ничего, – ответил Алексей, отворачиваясь от холодного ветра. – Человек десять в очереди, не больше.
– Что-то в этом году желающих немного…
– Потому что оборзели эти ненцы, – раздался голос приглушенный капюшоном куртки. Это проснулся третий из компании, ночевавшей под навесом. – Платят гроши, а условия на буровых адские. Что заработаешь зимой, то летом на лечение уходит.
Большой мужик посмотрел на соседа с удивлением:
– А чего ты в порт приперся?
Капюшон медленно сполз, и Алексей вздрогнул от взгляда темных и злых глаз.
– Если пришел, значит надо.
Лёшка опять уставился на мокрую площадь, ожидая момент, когда створки ворот будут открываться. Тогда надо будет бежать к будке перед воротами, и вставать в очередь. Большой мужик подвинулся и тоже посмотрел в сторону порта.
– Даа, – протянул он с досадой, – народу и впрямь немного. Как бы этот пароходик человек пятьдесят вмещает. Придется ещё сутки ждать, пока желающие подтянутся.
Алексей недовольно сморщился. Ждать ещё сутки без еды и тепла совсем не радовало. Он сел так, чтобы площадь была видна, плотнее застегнул куртку и накинул капюшон, стараясь не думать о еде. У него было ещё немного денег на счету, но еду можно было купить только за территорией порта. Да и батарею подзарядить не помешает. С таким маленьким зарядом ночью он замерзнет.
– Эй, малец, у тебя есть коммуникатор? – большой мужик выглянул из-за угла стены.
Лёшка напрягся. Коммуникатор – это гаджет, который имел возможность выхода в Мировую Сеть и ещё много чего полезного для связи с различными службами. По нему можно было перевести деньги, заказать еду, одежду, поискать работу через объявления и даже подзарядить аккумулятор системы обогрева в одежде – только плати. Это была самая необходимая вещь после паспорта.
– А то мой совсем сдох, – пояснил мужик, виновато улыбнувшись.
– Мой тоже сдох, – сказал Лёшка. – И обогрев почти на нуле. Я даже выключил, чтобы заряда немного осталось.
Мужик хмыкнул, но что поделать – Лёшка знал, что свой коммуникатор в чужие руки отдавать нельзя категорически. Деньги с привязанного к нему счёта, улетят тут же.
– Опа! Ворота открываются! – крикнул мужик и сорвался с места.
Лёшка слегка опоздал. Пока посмотрел, пока соображал, а к воротам с разных сторон уже бежали люди.
– В очередь! – послышался окрик охраны из будки перед воротами.
Охранников было двое, и бежавшая толпа могла бы снести их, затоптав. Но за открывающимися створками стояли человек шесть с оружием наизготовку и невысокая женщина в меховом полушубке с капюшоном. На пули за воротами нарываться никто из бежавших мужиков не хотел. Там была ничейная земля, и законы были тоже – ничейные.
Лёшка побежал к выстраивающейся очереди.
Когда мужики выстроились, с ничейной земли подошёл таможенник в темно-зеленом длинном плаще. Сбоку висел корф с переносным сканнером и прибором регистрации. Сканнером проверялся паспорт, а прибором регистрации на чип паспорта вносилась отметка о пересечении границы.
– Сколько сегодня человек, мадам Нина? – обратился таможенник к ненке в полушубке.
Та медленно пошла вдоль очереди, негромко и гортанно разговаривая с кем-то через гарнитуру в ухе. Остановилась возле Лёшки, быстро оглядела его и вернулась за ворота к таможеннику.
– Тридцать один, – ненка протянула ему тонкую пачку евродолларов.
– Выбирайте, – улыбнулся таможенник, открывая корф и опуская туда деньги.
Он рисковал. Тех, кого бы оставили перед воротам, смогли бы деньги отобрать, наваляв и таможеннику и охранникам. Возвращаться на ничейную землю было ещё рискованней – ненцы могли бы просто его застрелить, отобрав корф.
Лёшка перестал думать об этом, когда к воротам подъехал броневик полиции и из него вылезли два рослых полисмена в легких брониках. Таможенник поделится с ними и спокойно уедет в управление порта.
Отбор пошёл. Очередь медленно двигалась. Ненка тщательно осматривала претендента на поездку, потом тыкала пальцем в таможенника, или взмахом ладони отгоняла соискателя от ворот. Таможенник, получив очередной тычок, сканировал паспорт и ставил отметку.
– Проходим. Следующий, – и, получивший отметку, уходил на ничейную землю, под дула автоматов ненецкой шестёрки. Присаживался на корточки.
Те, кто отметку не получал, ругаясь уходили с территории порта, подгоняемые охранниками из будки. Недобрые взгляды полицейских тоже стимулировали быстрый уход. Попробуй скажи им что-нибудь обидное и загремишь на бесплатные работы. А кормить будут «синтетикой» раз в день.
Вспомнив про бесплатные работы, Лешка поморщился. Хорошо ему тогда всего семь суток дали. «Синтетика», или синтетическая пища имела свойство не растворяться в кишечнике и вставала в нем пробкой, прирастая к стенкам. И тогда всю ночь из туалета доносились крики и стоны, а утром кого-нибудь гнали туда убирать кровавую пену и оттирать стены.
Тридцать первый пассажир на ненецкий пароход закончился на Лёшке. Мадам Нина ткнула в таможенника корявым пальцем и сказала: – Это последний…
Ворота закрылись. Ненцы построили отобранных в две колонны, и повели к причалу. Лёшка шел последним, тупо уставившись на серую длиннополую куртку впереди идущего.
Пароход был не новым, как казалось издали, а только заново покрашенным. На надстройках проглядывала ржавчина сквозь свежую краску, а палубу не удосужились даже помыть при входе в порт. Лёшка, не раз бывавший в портовых городах, удивился, что такое судно пропустили к причалу. Это ещё и настораживало. Как и насторожило отсутствие спасательных шлюпок.
– Проходи живей! – ткнул Лёшку дулом автомата ненец. – Нечего глазеть.
Всех россиян закрыли в небольшом трюме, где по углам стояли биотуалеты. Две тусклые лампочки светились на стене, освещая наложенные кучей надувные лежаки. Люди принялись лениво разбирать их и крепить к полу. Делали это молча, не мешая друг другу. Какой-то мужичок замешкался, пытаясь разобраться в простой механике надувания лежака. Крутил его и так, и этак, а потом растерянно остановился, выронив мягкий пластик. Никто не шевельнулся, не посмотрел в его сторону – все были заняты только собой. Мужичонка кое-как зарылся в складки не надутого лежака и, сбросив дешёвые стоптанные ботинки, тяжко вздохнул. По трюму разнёсся кислый запах потных немытых ног. Кто-то даже закашлялся.
– Придурок, надень ботинки!.. Ноги прикрой!..
Раздались голоса.
Лёшке было все равно. Он только ждал, когда начнут кормить. Судя по размерам судна, идти им предстояло дней пять, а учитывая волну, то и все семь. Для этих широт такое было странным. В навигацию путь от Архангельска до Нарьян-Мара – столицы Ненецкой республики, составлял от силы четыре дня. И то, на устаревших теплоходах. На современных судах и того меньше – максимум двое суток. Ненцы на этом пароходе что-то везли помимо рабочих на буровые, иначе, зачем их везли морем. По суше это было бы гораздо быстрее и дешевле.
Лёшку никто не учил делать анализ и выводы, применяемо к той ситуации, в которой он оказывался. За годы скитаний по северным районам России молодой человек сам учился думать, и порой он удивлялся, почему другие не могут этому научиться. Почему некоторые вещи, кажущиеся очевидными, таковыми кажутся только ему, а другие люди их вообще не воспринимают. Или не замечают.
Взять, хотя бы, сегодняшний отбор. Почему ненцы даже на ничейной земле вели рабочих на судно под дулами автоматического оружия? Кого ненцы боялись? Тридцати полуголодных и полузамерзших бродяг?! А что они могут сделать? Судно захватить?! А смысл? Кто судно поведёт и куда? Кончится еда и топливо на этом корыте, а дальше что? Посреди Белого моря без еды и топлива … Когда-нибудь найдут эту дрейфующую железную лоханку с промерзшими трупами.
Тут что-то другое.
Через люк сверху в трюм опустили два пластиковых термоса литров на двадцать каждый и мешок с одноразовой посудой. Человек десять самых голодных вскочили с лежаков и кинулись к термосам. Трюм наполнился сладковатым запахом синтетической еды.
Лёшка молча подошёл к мешку. Небрежно оттолкнув локтем выбиравшего посуду мужичка, поворошил содержимое и нашёл на дне большой пакет с сухарями. Наложил в тарелку несколько горстей и, прихватив бутылку с водой, вернулся на свой лежак. Не спеша, рассасывая сухари и запивая маленькими глотками воды, стал наблюдать.
Только четверо суетились возле термосов, черпая ложками синтетическую кашу. Остальные по примеру Лёшки, разобрали сухари и воду.
– Если так будут кормить, то зачем надо было рваться на эти буровые?
Вопрос прозвучал в никуда, будто задавший его человек говорил сам с собой. Каким-то странным образом этот мужик оказался рядом с Лёшкой. Да и ещё из тех, кто ночевал с ним у кирпичной стены около порта. Тот, кто просил у Лёшки коммуникатор.
– Если что-то не нравится, то можешь выйти на палубу и спрыгнуть в море, – посоветовал кто-то из обитателей трюма. – Судно пока стоит у причала.
– А почему я не смогу сойти на землю? – удивился мужик.
– Она ничейная, дебил, – последовал «любезный» ответ. – А море пока ещё территориальное. В воде не пристрелят. Ты не видел у ненцев стволы?
Но тут кто-то ещё решил вступить в беседу.
– Автоматическое оружие, вроде, запрещено. Почему у ненцев автоматы?
– Норвеги с ненцами договорились. Я видел, как с норвежского корвета грузили на эту лайбу два контейнера.
Разговор прибавился новыми голосами.
– А с ненцами можно поладить? Если там остаться…
– Не советую. Они нас не любят.
– А нас где-то любят?!
– Хватит синтетику жрать, уроды! Потом хрен заснёшь от ваших воплей в сортире!
Неожиданно заскрипела дверь и в трюм зашла мадам Нина в сопровождении трех ненцев.
Галдёж в трюме тут же прекратился.
Мадам величаво кивнула одному из ненцев и тот, отпихивая попадавшихся ему на пути людей, подошёл к Лёшке.
– Ты. Иди со мной.
Лёшка под молчаливые и заинтересованные взгляды вышел из трюма. Дверь закрыли, повернув колесо герметизации.
– Пойдем, мальчик, – улыбнулась мадам Нина Лёшке.
Он шёл за ней и, глядя на худые и кривые ноги мадам, обтянутые чёрной блестящей тканью, думал:
« Куда и зачем мы идём?»
Они прошли по узким коридорам судна и остановились у широкой двери в коридоре, выводившем на верхнюю палубу. На выходе маячил человек с автоматом.
Ненка резким жестом отпустила сопровождающих и втолкнула Лёшку в большую каюту с двумя иллюминаторами. Посреди каюты стоял стол, уставленный тарелками с едой и бутылками. Из большой чаши свисали гроздья винограда, обвивая крупные апельсины.
– Помойся, – мадам указала рукой на дверь в санузел, – а потом покушаешь.
Лёшка не спешил. Он внимательно осматривал каюту, будто чувствовал скрытую угрозу.
– Что встал?! – ненка скривила рот. – Умойся и язык тщательно почисти.
Не желая провоцировать мадам, Лёшка торопливо скрылся в небольшой комнате с душем и подвесным санузлом. Запер дверь и вздохнул. Пустив воду тонкой струёй, достал коммуникатор.
«Странно, что не отобрали», – Лёшка включил прибор и настроил его на поиск зарядного порта. Коммуникатор радостно мигнул – порт нашёлся, и шкала показала растущую интенсивность зарядки.
– Давай, давай, давай! – шептал Алексей, поглядывая на дверь.
Пол под ногами слегка задрожал, и пароход издал длинный звук, будто кто-то сильно дунул в пустую трубу. Лёшку качнуло, и он прижался бедром к раковине, чтобы не упасть.
Теперь нужно было зарядить батарею в одежде пока коммуникатор чётко «зацепил» зарядку. Кто знает, сколько ещё продлится путешествие. Но куртку он не успел даже расстегнуть – дверь отрылась, и рослый ненец выдернул Алексея из санузла.
– Неплохой комм, – ненец выхватил у Лёшки коммуникатор. – Тебе больше не понадобится…
Остаться без коммуникатора – ты почти не человек. Это то же самое, что выколоть себе глаза, или отрубить руки. Конечно, ко всему можно привыкнуть, но ненадолго. Лёшка без коммуникатора прожить долго не сможет. Да и произнесённая ненцем фраза не предвещала ничего хорошего.
Алексей жестко перехватил его руку, но тот был начеку – коммуникатор полетел по каюте и приземлился на широкий диван. Около полуголой мадам Нины.
Оказалось, что пока Лёшка был в ванной, старая ненка уже успела ярко намазать губы и подвести глаза. А ещё зачем-то оголить грудь и ноги.
– Что вам от меня надо?! – Алексей вздрогнул от вида дряблой накрашенной мумии.
– Иди ко мне, мальчик, – прошамкала мадам и стала медленно раздвигать ноги, наглаживая грудь ладонями. – В России уже давно перевелись мужчины, но ты ещё молод. Возможно, какие-нибудь инстинкты в тебе остались…
Лёшка попятился. Он совсем не понимал, что хочет от него эта старуха с намалеванными губами, но чувствовал, что её желания совсем неестественны. Что можно сделать с её телом?!
– Иди сюда, скотина! – злобно прошипела мадам. – Или ты думаешь, что я бесплатно везу тебя на этом судне?
Лёшка ощутил болезненный удар в бок. Он и забыл, что за его спиной стоит ненец.
– Добавь ему ещё, – кивнула мадам и потянулась за курительной трубкой. – Если не поумнеет, то выкинь его за борт…
Алексей среагировал быстро. Он сильно толкнул плечом ненца в грудь и пока тот падал на какой-то комод, бросился к выходу из каюты. Мадам Нина истошно закричала.
Дверь распахнулась, и на пути Лёшки встал ещё один ненец. В руках он сжимал компактный короткоствольный автомат. И тут Алексей среагировал быстро. Он шагнул в сторону и схватил оружие сбоку, с размаху двинув острым коленом ненцу в живот. Неожиданно автомат грохнул очередью, больно ударив по пальцам Лёшки торчащей деталью затвора. За спиной раздался громкий вскрик, звон разбивающегося стекла и свист срикошетивших пуль. В каюте запахло морским воздухом и гарью. В коридоре загрохотали быстрые шаги…
Лёшка взглянул на кровать в каюте. Мадам Нина с пробитой в нескольких местах грудью, пыталась что-то сказать окровавленным ртом. Стрелявший в неё ненец буквально застыл, явно не понимая как всё произошло. Алексей сообразил быстрее – просто упал на пол.
Далее все происходило, как в кошмарном сне. Ненец, упавший от толчка Лёшки на комод, видимо, увидел, что натворил его приятель и открыл беспорядочную стрельбу, не разбирая. Он напичкал пулями и того, кто убил мадам Нину, и ещё двоих товарищей, прибежавших по коридору на звуки стрельбы. Причем, с ними у него получилась яростная перестрелка – отстрелянные горячие гильзы летели кучей, и даже парочка залетела Лёшке за шиворот. Ненцу в каюте тоже досталось. И когда он, истекая кровью, пытался сменить магазин автомата, ещё один прибежавший на шум приятель, прикончил его одиночным выстрелом в голову.
Лёшка помнил этого ненца – тот толкал его, когда заходили на трап судна. Наверное, ненец посчитал, что Алексей тоже убит и спокойно перешагнул через его тело. Потом, некоторое время стоял перед трупом мадам, о чём-то раздумывая.
Лёшка же раздумывал, как ему выбраться и при этом забрать свой коммуникатор. На помощь неожиданно пришёл капитан судна, тоже прибежавший на выстрелы к каюте мадам Нины. Алексей наблюдал за ним, стараясь не шевелиться и чуть приподняв веко.
– Что тут нахрен происходит?!
Капитан в распахнутом фирменном плаще топтался возле Лёшки, не решаясь зайти в каюту.
– Ничего такого, чтобы помешало вести судно, кэп, – ответил ненец из каюты. – Вернитесь в рубку и займитесь своей работой.
– Да тут гора трупов и лужи кровищи! Через три часа нам выходить из территориальных вод. На выходе нас будут пасти корветы Норвежского королевства!
– Успокойтесь, кэп! Вам заплатили за рейс?!
– Да! Но…
– Всё остальное не ваши проблемы. Через час тут будет всё чисто. Обещаю, что за это… недоразумение вам дополнительно заплатят.
Но капитан не торопился уходить.
– Береговая охрана может потребовать выстроить команду на палубе.
Ненец начинал терять терпение.
– Капитан! – крикнул он. – Я решу и это затруднение. Вернитесь в рубку…
И тихо, но грозно закончил: – Прошу, не стоит беспокоиться.
Капитан, наконец, ушёл, громко топая сапогами. Ненец ещё немного шуршал в каюте, потом, хлопнув дверцей комода, тоже вышел в коридор. Постепенно его тяжелые шаги стихли где-то в глубине судна.
Лёшка вскочил на ноги. Стараясь не наступить в лужи крови, подошёл к мадам и пошарил на диване. Найдя свой коммуникатор, тут же с досадой отбросил – экран был пробит пулей. Алексей выскочил в коридор.
Справа от него метрах в двадцати был выход на палубу – в носовую часть судна. Налево длинный проход к корме. Оттуда его привели в каюту мадам.
Лёшка растерянно крутил головой и совершенно не знал, что ему делать. В разбитом коммуникаторе остались все его деньги и, вообще, всё, что связывало его с прошлой жизнью. Оставался, правда, небольшой и древний гаджет, отданный ему родаваном, но энергобатарея прибора плохо держала зарядку. Алексей всё равно хранил гаджет во внутреннем кармане куртки – а вдруг пригодится.
И всё же он решил пойти направо – к носу корабля. Лёшка не стал проверять содержимое карманов убитых ненцев и брать оружие, предположив, что если его заметят с оружием, то точно грохнут. А так оставался некоторый шанс выжить и, возможно, добраться на этом корабле до берега.
Он услышал грохот, будто открывали дверь, а потом негромкие голоса и топот в коридоре. Алексей быстро вышел на палубу и затаился.
Выход в носовую часть заканчивался узким балконом над верхней палубой. С балкона на палубу вела лестница, но Лёшка не стал по ней спускаться, а спрятался за открытой дверью коридора. Оттуда он разглядел на палубе два небольших контейнера, и подумал, что в случае опасности можно между ними спрятаться. А если опасность будет слишком велика, то и прыгнуть за борт. Днём по Двинской губе сновало немало рыбацких лодок – за какую-нибудь и зацепился бы.
Голоса и топот по коридору были слышны отчетливей. Лёшка не смог унять любопытство и осторожно выглянул.
Два ненца привели к каюте мадам шесть человек из трюма. В их числе Алексей увидел своих знакомых, тех с кем ночевал у кирпичной стены перед воротами в порт.
– Надо упаковать тела в мешки и сбросить в воду… Пол отмыть.
Распоряжался ненец, показывая на убитых.
– Слышь, я не для этого нанимался на буровые, – угрюмо сказал парень со злыми глазами.
Ненец помолчал недолго, а потом предложил:
– Уберёте и помоете, а потом возьмёте оставшуюся еду и одежду. Там полушубки, фрукты, сладости…
– Согласен, – кивнул парень, мельком взглянув внутрь каюты.
Ненцы подобрали оружие и, оставив мешки, ведро и швабру, ушли, сказав:
– Сделайте быстрей. Через час мы за вами вернёмся.
Проводив взглядом ненцев, парень подтолкнул мешки ногой.
– Работаем. Что встали?!
Лёшка из-за угла с удивлением наблюдал, как мужики, толкаясь, кое-как запихнули мертвые тела в мешки. Причём работали пятеро, а шестой – парень со злыми глазами, что-то высматривал на носу судна, при этом стараясь не высовываться из коридора.
– Несите вон туда, к контейнерам, – почему-то приказал он остальным, а сам юркнул вглубь каюты.
Мужики неуклюже стали тащить мешки. Каждый пытался взять по мешку, но ничего хорошего не вышло. Наконец, сообразили, что вдвоем нести мешок сподручнее. Когда понесли два трупа, и носильщики были заняты тем, чтобы не упасть с лестницы, Лёшка подскочил к третьему мешку и ухватился за края.
– Бери за другие, – сказал он своему «напарнику» – невысокому мужчине в старой рваной куртке. Тот на секунду задумался, а потом взялся за мешок. Так они и несли – Лёшка шёл задом, а его «напарник» поддерживал мешок. Первые четверо уже отнесли свою ношу, и когда Лёшка с напарником сошли на палубу, быстро вернулись в каюту.
– А ты откуда здесь?! – вдруг спросил напарник Лёшки, бросив мешок. – Тебя с нами не было…
– Ты просто не помнишь, – спокойно ответил Алексей, стараясь не выдать волнение и страх. – Давай сбросим мешки в море. Только куртку сними, а то зацепишься.
Мужичок послушался, хотя и оглянулся пару раз в сторону открытой двери коридора. Он торопился. Видимо, желал попасть в каюту, чтобы успеть к разделу добычи. На это Лёшка и рассчитывал.
– Бери мешок и клади вот на этот трос, – указал он мужику на слегка провисший леер. Посмотрел назад, прикидывая, будет ли видна их возня с мешками из ходовой рубки.
Тут послышался шум из каюты. Он был до того громкий, что «напарник» Лёшки услышал его и на мгновение замер, положив край мешка на леер. Алексей только подтолкнул резче мешок и мужичок, потеряв равновесие, стал заваливаться за борт. Глаза его расширились от страха, он попытался ухватиться за леер, но Лёшка подставил ему под руки край мешка, резко приподняв над палубой свой край. «Напарник», гортанно вскрикнув, кувырнулся в море вместе с мешком. Алексей не испытывал ничего внутри, только мельком взглянул на всплеск за бортом. Он проделал все действия механически, будто робот, занятый неким делом и не отвлекающийся по мелочам. Так же, механически, подобрал рваную куртку «напарника» и натянул на себя. Он знал, что ненцы не будут распознавать его по лицу, а его соотечественникам будет всё равно. Ушло шестеро из трюма, и придёт шестеро. А что до того парня, которого увела к себе мадам Нина… Ну, увела и увела… Уже забыли. Лёшка сморщился, вспомнив про мадам – её труп оставался лежать в каюте, а это ненцам не понравится.
Он посмотрел вперед. Судно ходко огибало мыс, выходя из Двинской губы. Пожалуй, ещё полдня на таком ходу и они выйдут в Белое море. Лёшка знал это, потому что несколько раз ходил с рыбаками на лов трески и сельди. А ещё он знал, что на выходе в море их остановят корветы Норвежского королевства для проверки документов и судового маршрута. И заодно, чем-нибудь поживиться. Самое неприятное, если на норвежских корветах будут инспектора, похожие на Лёшкину туроду – с накрашенными ресницами и деланными губами. Они крупные и жестокие. Чуть что не так, и улов летел в воду, а рыбакам предписывался штраф и возврат в гавань.
– Эй! – раздался окрик. – Ты чего тут возишься?
Лёшка торопливо стал спихивать в воду лежавшие на палубе мешки. Сбросив, выпрямился, запахнув куртку. Рядом с ним стоял ненец и сурово смотрел прямо ему в глаза.
– Давай-ка обратно в трюм, – сказал ненец, поднимая автомат.
Лёшка заспешил к коридору.
