Kitabı oku: «Планета будущего. Книга 3. Сито душ»

Глава 1. Из дальних странствий…

Очевидно, Эмиль попал в зону благоденствия. Когда провизия и ресурсы жизнеобеспечения уже выходили на "красный уровень критичности", вдруг всё заработало! Причём без его участия – сработала автоматика. Она как будто ждала своего часа: звездолёт благополучно отцепился от астероида Сопки, двигатели заработали на полную мощь, и система запросила о параметрах коррекции траектории полёта.

Эмиль не сдерживал слёз. Он дрожащими руками нажимал кнопки, назначение которых уже снилось. Вот на мониторе отобразился плавный разворот. Светящаяся эллиптическая траектория казалась волшебной линией, линией счастья!

Раздался голос:

– Багульник, если вы слышите, отзовитесь! Багульник…

Эмиль, переполненный эмоциями, не сразу вник, что и связь с Центром восстановилась. Среагировала система управления мозговой деятельностью, или, сокращённо, Сумод: она на позывной выдала ответное сообщение. Очень скоро Эмиль уже нёсся просторами Космоса к Атэре.

Летел один, поскольку тело лже-Ванана сразу же, в горячке, на эмоциях, поместил в камеру утилизации. И только, когда капсула с прахом было вышвырнута в космос, почувствовал раскаяние и горечь. Но… дело было сделано.

Возвращение проходило в полусне. Эмилю казалось, что это не он, а кто-то другой одарён необыкновенной удачей. Отчего всё его существо порхало в некоем иллюзорном пространстве. Сердце то колотилось в неимоверном волнении, то обрывалось и летело в бездну особенного блаженства.

Оказалось, Эмиль отсутствовал на Атэре почти месяц. Улететь с Сопкой, к счастью, удалось сравнительно недалеко. Это и спасло.

Когда корабль пристыковался к входному модулю Атэры, появился сам Вересков. За его спиной волновалась ликующая толпа, в которой мелькала физиономия дружка, Гени Никушкина, лица коллег и знакомых.

Бурлила вся Атэра, встречая “космического скитальца” – так окрестили Эмиля на одном из новостных каналов планеты. Событие чем-то напоминало встречу Гагарина, после его знаменитого полёта. Объятия, рукопожатия, речи и многочисленные беседы, интервью – пролетели одним мгновением!

В этой радостной суматохе не покидала мысль о Лэсли. Он вглядывался в проплывающие людские реки. Но, ставших родными, глаз не находил. Подспудная тревога нарастала, накрывая тусклой тенью невероятный праздник души.

Наконец, официальные мероприятия завершились, и они с дружком уединились в боксе Эмиля. Пока Геня делал заказ на ужин с привычным чаем, Эмиль не удержался:

– Среди встречающих я не увидел Лэсли, как она?

Геня покривил губы и глубоко вздохнул:

– Знаю-знаю, как она тебя зацепила. Тянуть и темнить не стану, и положенные предисловия отброшу. Ушла она…

– В смысле?…

– Сняла ограничения в Сумоде на чувство горя и – умерла…

Эмиль резко вскочил, подошёл к стене, где зеленела, укрывала ароматами знакомая лесная поляна и закрыл глаза рукой. До боли в дёснах сжал зубы, сдерживая стон. Картинка на стене потемнела, подул резкий ветер и пахнуло грозой.

Геня поднялся, подошёл к другу:

– На неё навалилось всё: крах “познаек” с их идеей воплощения справедливости, разочарование в соумышленниках и твой смертельный астероидный финт. Однако шибко не переживай – включи психологическую защиту в Сумоде и всё забудется, как детский сон.

– Нет… Не хочу так. Пусть будет по-земному: помучаюсь, окунусь в работу, там и оклемаюсь. А то ведь душа превратится в машину: когда захотел включил, а не понравилось что-то – выключил.

– Может, ты и прав, – вздохнул Геня и сел на место.

Ужинали молча: Геня был хорошим другом: лишними вопросами и напутствиями не напрягал. Без слов решили перенести предметный разговор на потом.

Прошло время…

Положенный после космических передряг “карантин” подходил к концу. Последние дни Эмиль практически не выходил из жилого бокса. Даже Геня не знал – мог только предполагать, что варилось в душе дружка и чем был занят его пытливый мозг.

Их первая основательная беседа стала для Эмиля прорывом, откровением; как выход из депрессии, как переход в привычное состояние деловой и научной активности.

Геня ввалился в бокс с “фирменной” иронией:

– Я начинаю закисать на Атэре. Представь, иногда ощущаю себя овощем, который забыли съесть, отчего продукт стал портиться.

Визит друга, его пересмешки пахнули на Эмиля порой далёкой юности. Тогда всё казалось по плечу, тянуло в дали и космическую высь. Он засветился взглядом и не остался в долгу:

– Ну, тогда нужно тебя встряхивать, дабы все вредные бактерии улетучились. Я как раз подошёл к тому краю, когда мысли уже вызрели, а руки неимоверно чешутся сорвать плоды. Короче, выдаю резюме моих бдений: пока я общался один на один с космосом, и отбывал отдых, возникла плодотворная, возможно даже, реализуемая идея. Тебе, как человеку далёкому от науки и техники, первому представлю мой вымученный в момент безделья проект.

Геня расплылся:

– В твоих очах и словах появились признаки прежнего фанатичного, где-то даже оторванного от древа бытия, Мили. Выслушаю безоговорочно, и даже не перебью. Но критиковать буду до одурения.

– Это, как положено, – заулыбался Эмиль. – Тогда усаживайся поудобнее, делай умную мину и пытайся вникнуть в не очень бредовые идеи.

Летел я по космической бездне, смотрел на звёзды и думал: вот бы побывать на других планетах. Желание, в общем-то, понятное и до безобразия неоригинальное. Но – посетила меня как-то мысль: а если путешествовать не самому, а в образе виртуальном…

Эмиль выдержал паузу, а Геня искривился, заёрзал на месте, но промолчал.

– Поскольку ты уже заинтриговался, то выдаю общую схему рассуждений: для человека-путешественника создаётся индивидуальный электронный виртуальный образ – ЭВОЧ. Для краткости назовём его Виртуал. Как его создавать – разъясню ниже. Далее, с помощью специального костюма устанавливается полная взаимосвязь: человек-Виртуал. Что это означает? Виртуал делает всё то, что делает человек. В свою очередь, последний воспринимает всё, что воспринимает его электронный образ.

– Что-то вроде робота? – не удержался Геня.

– Вроде, но принципиально не так. Робот – это железо, а Виртуал – область электромагнитного поля. Кстати, невидимая. Как создать видимость, ещё нужно помозговать. У Виртуала работают такие органы чувств как: зрение, обоняние и слух. То есть, создаётся полная иллюзия присутствия человека там, где будет Виртуал.

– Ну-ну… – покачал сомнительно головой дружок. – Ты хочешь сказать, что можно будет твой ЭВОЧ загонять на любую планету, в принципе, с любой средой, даже агрессивной, и бродить по ней, как по родной землице? Не опасаясь последствий, скажем, отсутствия кислорода и прочих жизненных благ?

– Где-то так. Так вот, в основе создания Виртуала будет электромагнитная голограмма.

– Для моей образовательной подготовки это уже сложновато.

– Ничего, я разъясню для уровня первоклашек, а пока вникай дальше. Не просто голограмма – а своеобразный компьютер голографический – сокращённо, Комгол. Здесь будут использоваться принципы структурированного электромагнитного поля – СЭП. Это поле позволяет создавать в пространстве точки с двумя состояниями, что и послужит основой для цифровой модели…

– Ох, друже, – опять заёрзал дружок, – давай попроще. Хотя очи твои горят, но моё серое вещество не настолько развито, чтобы осознать гениальность твоих “комголов”.

А Эмиль только заулыбался и энергично продолжал:

– То есть, Виртуал – это, в общем-то, компьютер, со всеми вытекающими последствиями. Его органы чувств – тоже особые электромагнитные области, действующие, как датчики. Виртуалов будет два: одни базовый здесь, на Атэре, второй – рабочий на исследуемой планете. Эти два Виртула полностью завязаны с нашим путешественником. Итак, окончательная схема будет выглядеть так: к выбранной планете отправляется звездолёт-робот. Он вешается на стационарную орбиту и создаёт на поверхности “рабочий” виртуал, в виде электромагнитной голограммы Комгола. Технических проблем здесь не должно быть. Второй виртуал – это спецкостюм или особая камера, где будет происходить взаимодействие между ЭВОЧ и человеком. Резюмируя, можно сказать: мы будем отправлять в космос и на другие планеты не людей, а их виртуальные образы. Такой образ не подвержен, как ты правильно заметил, никаким отрицательным воздействиям даже самой агрессивной среды.

– Стоп-стоп, друже! – перебил Геня. – Насколько я допёр, ощущения твоего двойника-виртуала полностью передаются оригиналу-человеку, так? А ежели там, на этой планете, сотни градусей мороза? А ежели там жарища за тысячу? Как тогда?

– В этом и преимущества виртуального образа: все передаваемые ощущения буду обрабатываться специальными программами. Для ощущений будет установлен порог допустимости: всякие превышения будут отсекаться до приемлемых “человеческих” величин. Так что можно будет гулять хоть внутри солнца!

– Да, ну? А не разломает светило своими электромагнитиками твой виртуал?

– Всё может быть, нужно обмозговать и попробовать.

– Да, идейка классная и, видать, масштабная. Тут не мене нужно спецов и людей, чем тогда, когда начинали с Атэрой.

– Верно подметил: и времени проект займёт немало. Но, думаю, Вересков и научное сообщество Атэры меня поддержат.

– Однозначно. Даже моя непутёвая голова уловила полезность твоих иллюзий. Однако дай-ка перевести дух. Предлагаю подкрепиться и вернуться к трапезе, особливо, к чайку: а то нёбо присохло к языку – или наоборот. Так разволновал ты меня своими перспективами, – облизнул губы Геня. – И сразу просьба: как только дело вступит на тропу реальных проб, бери меня за шкирку и пихай в любое место, в смысле, планету. Очень-но интересно прогуляться по местам экзотическим и страшно космическим безо всякого страха и упрёка.

– Как я без тебя, – просиял Эмиль, чувствуя, как душа наполняется привычным восторгом от осознания, что в жизни опять намечается крутой перелом.

Излагая дружку идеи ЭВОЧ и Комгола, он, заодно, проверял их реализуемость. Ещё раз обдумывал тупики и острые углы, намечал способы решения, уже обдумывал организацию этого грандиозного проекта. Так что беседа с Геней была крайне полезной.

По ходу чаепития, Геня вспомнил про “астероидный проект”.

– Проблем здесь не вижу, – задумчиво говорил Эмиль. – Всё отлажено, остались детали. Астероиды мне уже не интересны. Отработанный материал. Да и негатив от лже-Ванана остался. Пусть дело добивают другие, а я займусь Виртуалом.

“Умная” стена словно подслушала их разговор и среагировала соответственно: заколыхались берёзки под лёгким ветерком и поплыли мягкие ароматы листьев, трав и мшистого леса – всё, что так любил ощущать и впитывать в себя Эмиль. Он уже обдумывал: как материализовать ЭВОЧ? Да-да, используя материалы на исследуемой планете, например, лёд, или, скажем, молекулы железа, создать оболочку по форме ЭВОЧ. Эмиль так углубился в размышления, что Геня понятливо повёл глазами, отодвинул в сторону пустую чашку и бесшумно удалился…

Глава 2. Бета-Мираж

Прошло несколько лет напряжённого труда, поисков, достижений, неудач, корректировок планов и, наконец, долгожданных успехов. Коллектив работал немалый! Всем заправлял Эмиль…

И, вот, знаменательное событие – Высшим учёным советом Атэры одобрены опытные испытания ЭВОЧ-Комгола на реальной планете. Планету для пробного путешествия выбирали долго. Геня даже стал возмущаться, поскольку горел нетерпением: в нём вдруг проснулся отчаянный путешественник.

– Миля, чё мы тянем? – пыхтел дружок, после очередного безуспешного обсуждения на учёном совете планеты-кандидата. – В небесах планет крутится как грязи. И в каждой своя изюмина. Куда ни ткнёмся, чего-то интересное надыбаем. Даром труды не пропадут однозначно.

– Не скажи, – хмурил лоб Эмиль, – оно хоть и проба, но хочется с толком.

– Эх! – разочарованно махал рукой Геня, и переключался на Азария, в частности, устраивал ему внеочередной разгон за “низкие показатели нарушений общественного порядка на Атэре”.

Почему Эмиль выбрал Бета-мираж?… Из-за её странностей. Например, отражаемый свет: то она горела как пламя костра, то была тусклой, как осенний туман. Иногда мерцала, испускала длинные волны непонятного происхождения, а то и меняла параметры орбиты. Были случаи, казалось, что и размеры менялись! Учёные-астрономы ломали головы, а Эмиль загорался: ”Похоже, вот она, наша первая!” Его просто потянула туда, в дали, где мерцала, сияла и пульсировала в ближайшем созвездии Плеяды эта странная Бета-мираж!

И, вот, корабль, который так и назвали “Звёздный виртуал”, уже крутился вокруг “Миража”. Проведены тестовые испытания. Все системы отработали штатно: ЭВОЧ-Комгол создаётся и реагирует, как и задумано.

Эмиль настоял, чтобы это, первое, виртуальное путешествие началось без лишнего официоза, без утомительной помпы, а просто и обыденно. И хотя высокое начальство присутствовало, в чине замов; пресса что-то снимала и записывала; рядом волновалась группа непосредственных участников проекта – Эмиль с Геней в спецкостюмах сохраняли невозмутимый вид. Они удобно улеглись на особые кушетки, больше напоминающие современные операционные столы: белые простыни и аппаратура с кучей проводов вокруг.

Руководитель группы технического сопровождения, ближайший научный соратник Эмиля, чётко отслеживал все процедуры, выполняемые помощниками. Успех первого путешествия, несомненно, во многом зависел от их слаженной профессиональной работы.

После облачения в костюм, Эмиль почувствовал, как погружается в состояние полёта: даже возникло лёгкое головокружение. В висках сжалось, в затылке ненавязчиво застучало. Глаза сами закрылись, и навалилась дрёма и полное спокойствие. Естественно, он не видел, как его непоседа-друг хотел было отметиться искромётной фразой, но лишь пошевелил губами и тоже прикрыл глаза…

Перед Эмилем простиралась бесконечная каменистая равнина, довольно плоская. Во всяком случае, каких-то ложбин, холмов, тем более гор не наблюдалось. Не ощущалось и атмосферы: полный покой, отсутствие даже лёгкого дуновения. Естественно, раз пустыня, то ни зелени, ни признаков воды, как-то ручьёв, речек, водоёмов – даже не угадывалось. Не было и привычного солнца, хотя света хватало, как в земной полдень. В вышине ни синевы, ни облаков – серая пустота.

Эмиль повернулся – образ Гени тёр пальцем лоб и явно собирался высказаться. В этой паузе, Эмиль рассмотрел дружка, а потом перевёл взгляд на себя: выглядели они вполне прилично. Правда, преобладали коричневые тона во всём: одежда, цвет кожи, даже глаза были карими. Хотя, в реальности, у Гени было больше цыганской черноты, а у Эмиля славянской синевы.

Пауза закончилась восклицанием дружка:

– Такое ощущение, будто тебя гахнули по темечку, а потом влили порцию обезболивающего: лёгкость в теле, туман в мозгах и полное отсутствие всяческих желаний, даже в русле наполнения желудка, что ранее всегда присутствовало.

– Ну, перед началом нашего путешествия, как ты помнишь, мы хорошенько подкрепились: дорога-то дальняя. А некоторая неопределённость состояния вскоре пройдёт. Это связано с большим расстоянием от Бета-миража до Атэры: сигнал от “Звёздного виртуала” проходит с некоторой задержкой. Теоретически мы это предвидели. Нужно некоторое время для адаптации, затем мы и забудем про такой нюанс.

– Как всегда, поверю тебе на слово, мой друже. Однако пустынно что-то. Неужто будем маяться среди этих неприглядных каменюк. Хоть бы какой затасканный лик на горизонте проявился в образе зелененького миражёнка, а? Или тут…

Геня замолчал, поскольку послышались голоса. Говорили где-то в стороне. Дружки стали оглядываться, но кроме пустынного безмолвия ничего не обнаружили. А голоса слышались отчётливо, причём рядом.

– Антипка, странные души, глянь-ка, – нёсся грудной женский голосок. – Слева будто мужики, а справа глянуть – разноцветные полосы.

– Видать новенькие, – ответил хрипловатый баритон. – На Земле деется такое, что души наружно портятся ещё до того, как к нам прибыть. И куда она повернёт порча, одному Спасителю- распорядителю ведомо. – С грустью констатировал баритон.

То, что виртуалы-пришельцы не одни на этой пустынной планете, так поразило дружков, что они впали в некую прострации.

Первым нашёлся Геня:

– Похоже, пошли звуковые миражи, что очень-но интригует. Знать, ожидается нескучный моцион. Эй, ребятки! Где вы там воркуете? Обозначьте свои лики как-нибудь?

Геня крутанулся на месте, даже зацепил Эмиля. Поскольку их Виртулаы были материализованы из микрочастиц Беты-миража, то Эмиль отлетел в сторону и ткнулся в нечто небритое, пухлое. Лицом такое образование назвать было сложно – скорее, по- народному, мордой. Морда крякнула, извинилась благостно и стала меняться: вытянулась головой с реденькой сединой, потом заморгала и засветилась доброжелательно. При этом проявились другие детали тела: шея, туловище, руки…

– Дозвольте представиться: Антип, сравнительно молод. Но на планете пользуюсь уважением. Вот и подружка моя, Марьяна…

Антип потянулся рукой в сторону, приговаривая:

– Марьянка, покажись, не чурайся. Чую нутром, свои это. У меня глаз наметанный.

Перед опешившими дружками вышла из марева умеренно полная, краснощёкая женщина. Производила впечатление матери, хозяйки, что тут же оправдалось. Женщина заметно уменьшилась в размерах, помолодела и представилась:

– Марьяна, бывшая многодетная мать. Упокоилась, поскольку пренебрегла советом лекарей – больше не рожать. А как я могла не дать жизнь, которая расцветала у меня внутри?…

Женщина разволновалась, её глаза укрылись влагой, а губы скорбно изогнулись. Вскинув голову, будто отряхивая воспоминания, она криво улыбнулась:

– Но мой младшенький выжил. Вот, только, я…

Дружки пожимали плечами, переглядывались и выжидали момента, чтобы прояснить ситуацию. Пока все эти появления- перевоплощения воспринимались как лазерные картинки: объёмное лазерное видеовещание уже давно присутствовало на Атэре.

И заговорили они по очереди – первым начал Эмиль:

– Мы ступили на вашу планету впервые… В смысле, наши “виртуалы”, то есть…

Эмиль явно разволновался, и с трудом подбирал слова. Геня поддержал друга по-своему:

– Уважаемые земляки – думаю, я не ошибся, поскольку уж много в вас земного и язык нашенский – проясните диспозицию: чё творится на этой планете? Кто вы и как здесь оказались? Мы-то понятное дело, а вот с вами пока недотягиваем мозгами.

– Так вы живые люди? – изумился Антип и протянул руку к Гене. – Точно! Твёрдые такие! И как вы тут очутились? – в свою очередь начал мужичок задавать вопросы.

Эмиль уже понял, что рассказывать про виртуальное путешествие на Бета-мираж, очевидно, не получится: уровень знаний явно разный. И он решил объяснить просто:

– Мы объявились на этой планете только что. Доставил нас специальный звездолёт. Правильно вы отметили: мы земляне, где-то даже живые.

– Чудеса! – восхитился Антип, а Марьяна засверкала всем лицом и стала креститься. Мужичок же продолжил:

– И как там, на Земле? Давненько я оттудова: веков так с пяток. Вот, Марьяна тянет на один век.

Геня восхищённо закачал головой, и Эмиль поразился:

– Несколько… веков? – слова у него натыкались друг на дружку.

А Антип рассказывал далее. Дружки слушали и в полном смысле теряли дар речи. Оказалось, Бета-мираж – это вместилище душ людей, умерших на Земле!

– Однако, не все сюда попадают, – гордо вещал Антип, поглядывая на свою то ли подругу, то ли коллегу. – Ежели, скажем, человек сгинул по старости, то душу его аккурат помещают в Чистилище. Где это, нам неведомо. Говорят, там, в Чистилище, и вычисляют по грехам: куда душу спровадить – в ад, али рай. У нас на Сите…

– Вы называете эту планету Сито? – не удержался уточнить Эмиль.

– Истинно так, – перекрестился Антип. – Сито душ. К нам направляются души людей, сгинувших по душевным причинам. К примеру, Марьяна, пострадала за дитя. А я искал зелье доброты, на чём и сгинул до срока.

– Так вы души идейные! – почему-то развеселился Геня. – А ещё примеры?

Антип глянул на благостную Марьяну, приглашая её к разговору. Женщина не стала молчать:

– Моя подружка Леда. Лучшая певица, певчая самого Приказчика. На Земле она так разочаровалась в любимом художнике, что завяла и умерла до времени…

Последние слова добрая женщина произносила с надрывом, дрожащим голосом и с затуманенным взглядом. Сметливый Антип, опережая вопросы пришельцев, пояснил, кто такой Приказчик:

– О, это наш главный распорядитель по высевке душ! И помощник у него под стать – суровый Высевок. На вид не глядится, но большой мастак в душах, – перекрестился Антип и почтительно склонил голову.

– Вы хотите сказать, что здесь происходит своеобразная сортировка-отсеивание душ. Очевидно, с той же целью: кого в рай, кого – в ад, – уточнил Эмиль. – Отсюда, и название планеты?

– Истинно так, – закивал Антип.

Геня повернулся к дружку:

– В нехилое место попали. Пообщаться с душами в подвешенном состоянии: ни тебе ада, ни рая. Как мыслишь, друже?

Но Эмиля занимал несколько иной вопрос:

– Скажите, Антип, как долго души задерживаются здесь до отправки в пункт, так сказать, конечного назначения?

– По-разному, – погрустнел мужичок. – Есть адовый отстойник – Сатань. Поганое место! Там души маются иногда веками. Эт как глянет Приказчик, а он на поводу у Высевка. На самом деле, Сатанью заправляет… Ух, – тяжко вздохнула душа Антипки, – злобный Уромар. Про него и вспоминать не хочется. Тем же, кому определили рай, готовятся к благодатям райским в Радуе. Самое охочее место, – восхищённо замотал он головой. – А кому ещё не определили судьбу, бродят по Ситу, как мы с Марьяной, и ждут своей доли…