Kitabı oku: «Трагическая любовь атамана Артема»
© Марценюк В.П.
© Изд. «Радиоинформ»
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
От автора
Мой отец, Марценюк Пантелий Иванович, родился и прожил значительную часть своей сознательной жизни в селе Колюхов, бывшего Брацлавского уезда (теперь Тывровский район Винницкой области).
В своих воспоминаниях, опубликованных в первой части трилогии «Над Бугом-рекой», он упоминал трагическую судьбу известного атамана Артема, руководителя народных восстаний 1920-1921-го года на территории Брацлавщины. При более детальном ознакомлении с этой яркой личностью окъазалось, что Артем Евгеньевич Онищук, уроженец соседнего с Колюховом села Соколинцы, является нашим сравнительно недалеким родственником. Так двоюродная сестра отца Анастасия Григорьевна Кулибабчук (дочь его родного дяди Григория Марценюка) вышла первый раз замуж за племянника Артема Онищука – Константина Кулибабчука, и имела в этом браке двух дочерей – Тамару и Тину. Мать Константина, Татьяна Кулибабчук (девичья фамилия Онищук) была родной сестрой Артема.
Наиболее известным и доступным литературным произведением, которое описывает коварное уничтожение атамана Артема и его отряда большевистской властью, является рассказ Ерика Котляра «Конец бандитской вольницы», опубликованное в тенденциозном сборнике рассказов об известных чекистах. Не имея других исторических источников, мой отец в своей книге тоже изложил, почти полностью искаженную советским официозом версию завершения жизненного пути народного атамана. В изложении Е. Котляра, эта история была явно приведена с целью облагородить жестокую коварность образа основной героини рассказа – Эльзы Грундман.
Ознакомившись с другими, но уже документально подтвержденными историческими источниками, я пришел к выводу, о необходимости еще раз раскрыть образы героев истории Котляра совсем с другой их стороны. Исходя из этого, был обработан ряд исторических работ, архивных материалов и других сопутствующих источников с целью определить наиболее исторически-правдивое описание событий, которые привели в декабре 1921-го года к расстрелу Артема Онищука. Конечно, что полностью воссоздать события почти девяностолетней давности не является возможным. Поэтому автором было принято решение подготовить художественное произведение, с его допустимыми отклонениями от линии исторической правды.
Особую признательность автор хочет высказать кандидату исторических наук Константину Викторовичу Завальнюку за предоставленные им материалы, которые основываются на исследовании архивных источников Государственного архива Винницкой области.
В. П. Марценюк
1. Последний поход Действующей армии УНР
21-го ноября 1920-го года Действующая армия Украинской народной республики практически прекратила свое существование. Ряд фатальных ошибок Главного атамана, по сути дублированные командармом Михаилом Емельяновичем-Павленко, который так и не отважился действовать наперекор воли Симона Петлюры, привела к потери инициативы в наступлении, которое развивалось с территории Польши через Винниччину в направлении центральной Украины. Трагедия украинской армии завершилась, однако к завершению трагедии украинского народа еще оставались длинные годы и десятилетия [1].
Куренной Артем Онищук отступал вместе с остатками своего куреня в направлении железнодорожной станции Волочиск, где должна была быть организована переправа личного состава через реку Збруч на территорию Западной Украины, которая отходила к Польской республике. Личный состав куреня за эти десять дней, которые прошли в беспрерывных боях, начиная из десятого ноября, сократился в своей численности с четырех сотен до восьмидесяти активных сабель. В том, что красные начнут в скором времени свое наступление на украинские территории, которые отходили им по Рижскому договору, не сомневался никто. Были только некоторые сомнения, что это наступление будет начато именно десятого ноября и именно в семь часов утра.
Командование украинской армии, получив результаты Рижского мирного договора, тоже планировало продолжить наступление с целью дальнейшего освобождения Украины от красного большевистского нашествия. Теперь уже всем стало понятно, что поляки свои территориальные вопросы решили и дальнейшая вооруженная борьба ложится единолично только на плечи двадцатитысячной украинской армии, которой противостояла почти миллионная армия Советской России.
Седьмого ноября на военном совещании в городке Ялтушков командарм армии УНР Емельянович-Павленко объявил о своем решении назначить наступление на 11–12 ноября 1920 года. Перемирие, которое началось между воюющими сторонами 18-го октября 1920-го года, заканчивалось девятого ноября. Казалось, целиком логическим было бы начать военные действия сразу же по завершению срока перемирия уже десятого ноября. Эти действия можно было бы начать и намного раньше, учитывая тот факт, что руководство УНР не было одной из сторон в рижских переговорах, а потому и не брало на себя обязательств по прекращению боевых действий.
Такую позицию отстаивал командир 3-й Железной дивизии армии УНР генерал-хорунжий Александр Удовиченко. Он справедливо заметил, что переговоры в Риге, где украинская сторона была представлена только марионеточным правительством советской Украины, который действовал в Харькове, не могут проходить в интересах украинской государственности. Поэтому подписание мирного договора между поляками с одной стороны и красной Россией из другой приведут только к очередному перераспределению территории Украины между Польшей и Россией. А потому нужно продолжать борьбу и рассчитывать только на собственные силы.
По предложению Удовиченка Армия УНР должна возобновить военные действия тогда, когда будет больше всего шансов на победу. Ожидать результатов конференции в Риге не было никакой необходимости, все было и так полностью ясно. Убедительные аргументы Удовиченка повлияли на командарма Емельяновича-Павленко и он провел опрос командиров дивизий. Результаты опроса побудили командарма отдать приказ армии УНР перейти первого ноября 1920-го года в наступление, чтобы снова броситься на врага, который еще не успел в полной мере оправиться от поражений предыдущей кампании.
Однако, за несколько часов до начала наступления, командарм неожиданно отдал приказ его отложить. Это была уже вторая из ряда наиболее фатальных ошибок руководства УНР, которые и привели к полному поражению национально-освободительного движения украинского народа. Первая фатальная ошибка Симона Петлюры и его окружения в предпоследней освободительной кампании, состояла во втягивании украинской армии в состояние перемирия, в то время, как ее наступление на территории Украины успешно развивалось. К третьей из фатальных ошибок руководства армии УНР можно отнести явную потерю инициативы во времени начала наступления уже после окончания перемирия.
Остатки куреня Артема Онищука ускоренно двигались полевыми дорогами из городка Сатанев в направлении Волочиска. Был расчет выехать на дорогу Проскуров-Волочиск, обойдя справа городок Войтовцы. Всадники были очень утомлены последними боями с превосходящими силами красных и буквально падали с ног. День склонялся к вечеру, поэтому Артем решил остановиться на ночлег где-то за Войтовцами возле выезда на дорогу, чтобы дать своим казакам хоть небольшую передышку.
Конечно, желательно было бы проскочить путь к Волочиску побыстрее, с тем чтобы стать на отдых уже на польской территории. Однако была надежда на то, что и красным нужно отдыхать, а потому и они приостановят свое наступление в ночное время. А утром, только первые лучи солнца объявят о наступлении рассвета, курень не более чем за полчаса пробежит тот десяток километров, которые остались до переправы.
Увидев возле выезда на дорогу Проскуров-Волочиск небольшой сосново-лиственный лесок, Артем дал команду куреню свернуть в тот лесок и остановиться на ночевку. Всадники спешились, привязали коней к стволам окружающих деревьев, начали потихоньку готовить себе нехитрый ужин и стелить постели из листвы и ветвей. Наступила уже третья декада ноября. Подольские ночи становились все прохладнее и прохладнее. Они периодически сопровождались пронзительными ветрами с дождем. Хотя период заморозков еще не начался, однако ночная температура уже иногда снижалась до трех-пяти градусов, что не прибавляло особого комфорта часам ночного отдыха.
Распорядившись через своего помощника выставить внешнюю охрану стоянки, Артем и себе начал готовить место для ночевки. Нашел небольшое углубление между корнями старой липы, наломал ветвей орешника и застлал их сверху пластом сухой листвы. К тому, как готовить постель в лесу, Артем был приучен еще с детства. Недаром он вырос и возмужал в живописном подольском селе Соколинцы, которое раскинулось на одном из берегов реки Южный Буг [2].
По обеим берегам этой реки, как в сторону села Клещев, так и в сторону сел Потуш, Шендеров и Никифоровцы росли неплохие леса и лесочки. И Артем в детстве, сначала с отцом, а затем вместе со своими товарищами блуждал по тем лесам и лесочкам, разыскивая грибы, или ставя ловушки на лесного зверя. Иногда в лесу их заставала темная ночь, и они часто оставались там на ночевку. Отец с матерью и сестры Артема уже хорошо знали ту привычку сына и брата, а потому особенно не беспокоились, ожидая на его возвращение следующего дня.
Осенняя ночь прошла довольно тихо и спокойно, только со стороны Волочиска доносился приглушенный гул от движения железнодорожных составов и бронепоездов, которые спешно отходили по мосту через Збруч на польскую сторону. С дороги, которая пролегала возле леска, целую ночь доносился скрип множества телег, которые двигались в темноте по направлению к Волочиску.
Когда первые лучи солнца пробились сквозь лесную листву, Артем резво вскочил на ноги, и в лесу громко прозвучала его команда:
– Внимание! Всем быстро подняться и готовить коней.
За десять минут куренной отдал следующую команду.
– По коням, за мной.
Курень потихоньку выбрался на дорогу и, едва лишь собрался направиться в сторону Волочиска, как кто-то из казаков воскликнул:
– Друже куренной, смотри, там вдали появилась красная конница!
И действительно, со стороны Войтовцев на Проскуровской дороге показалась большая колона конницы. Судя по всаднику в красной фуражке, который летел во главе колонны, это была конная бригада Котовского. Вдруг над куренем Артема и колонной котовцев начала взрываться шрапнель. Это батарея из восьми пушек Железной дивизии открыла огонь по красным.
Поняв, что пушечный огонь своей же артиллерии может накрыть и воинов его куреня, Артем отдал команду свернуть с центральной дороги влево в соседний овраг. В течении нескольких минут остатки куреня спрятались от обстрела в том же лесочке, где провели предыдущую ночь.
Котовцы тоже не пошли в наступление прямо на батарею Железной дивизии, а свернули с дороги вправо и начали обходной маневр с тем, чтобы зайти пушкарям с тыла. Расстреляв все свои заряды, и сокрушив при этом батарею красных, которая неожиданно выскочила из Войтовцев на открытую местность, батарея Железной дивизии начала спешно отступать в сторону Волочиска.
Спешившись в лесочке, Артем организовал круговую оборону из казаков куреня, после чего собрал на лужайке уцелевших сотников и других старшин. Старшины расселись кругом на лужайке, а куренной обратился к ним с такими словами:
– Панове-братья! Все мы видим, что Действующая армия, оказавшись один на один с большевистскими ордами, потерпела сокрушительное поражение. Поляки нас предали и заключили с красными позорный мир, за которым должны нас разоружить, интернировать и бросить в лагеря. Наша задача на сегодняшний день заключалась в том, чтобы отойти на правый берег Збруча и разоружиться. Мы еще можем это сделать, переправившись через реку в удобном для этого месте. Конечно, через мост в Волочиске нам это не удастся, потому что там уже котовцы. Но брод в другом месте найти еще можно, река здесь не очень глубокая и широкая.
– Однако, братья, мы можем показать и грабителям-большевикам, что не все то мед, что им кажется, – продолжил куренной свою речь.
– А потому я хочу предложить вам, панове старшины, другой, более рыцарский выход из этой позорной ситуации. Мы вернемся назад, на территорию наших родных Гайсинщины и Брацлавщины, откуда большинство из вас родом, чтобы продолжить борьбу. Ведь дома и родные стены помогают. Прошу, панове, высказываться, кто какую мысль имеет.
Некоторое время на лужайке стояла трепетная тишина, которую нарушала только едва слышная трескотня выстрелов далекого боя. Эту тишину первым нарушил сотник Галайда:
– Панове казаки! Все мы вместе прошли ту кровавую дорогу, которая пролегла нам с ноября 1919 года, когда под ударами, как белых так и красных мы вынуждены были отступить на польские территории. Тогда мы были союзниками поляков, и они к нам относились с определенным уважением, потому что рассчитывали на поддержку в боях с большевиками. А теперь мы кто для них будем?! Верно, мы будем просто быдлом, будем их холопами, как это было уже не раз в нашей истории. Поэтому я поддерживаю предложение куренного о возвращении в родные места.
Следующим слово взял чотовой Ковальчук:
– Братья! Не хочу я спокойно сидеть где-то на чужбине под караулом польских жолнеров и проникаться мыслью, что дома моих родителей, братьев и сестер грабят проклятые большевики. Поэтому я также голосую за возвращение.
Когда поочередно высказались все старшины, оказалось, что в числе присутствующих нет желающих интернироваться. А потому согласились с возвращением к родным местам. В завершение совета куренной Онищук сказал такое:
– Панове старшины! Ситуация у нас сложилась такая, что с этого момента мы из строевого куреня Действующей Армии УНР превращаемся в самостоятельный повстанческо-партизанский отряд. А потому я не хочу, чтобы в наших рядах кто-то оставался из принуждения. Прошу вас предложить всем казакам, кто желает перейти в Польшу, сообщить об этом мне. Они смогут сегодня же оставить наш лагерь.
Когда утром на следующий день курень Армии УНР, а теперь уже повстанческо-партизанский отряд под началом атамана Артема отправился в обратную дорогу к родным местам, из его рядов отделилось девять всадников, которые повернули своих коней в сторону Збруча.
2. На родную Брацлавщину
Путь, теперь уже повстанческо-партизанского отряда атамана Артема Онищука, пролегал на родную Брацлавщину через городки Ярмолинцы, Виньковцы, Ялтушков, Копайгород, Шпиков, Тывров. Старшине и казакам отряда было понятно, что атаман хочет вернуться в родные места, которые он знал, как пять пальцев на своей руке. Это позволило бы отряду определенное время маневрировать, избегая прямых стычек с большевистскими войсками.
В то же время, полностью таких стычек избежать все же не удавалось. Большевики, освободившие вследствие мира с поляками свои регулярные войсковые части, бросили их на борьбу с остатками Действующей Армии УНР и региональными повстанческими отрядами.
Одним из таких отрядов был отряд Маруси Соколовской, который под давлением превосходящих сил большевиков отступил с родного Горбулева, что под Радомышлем, на территорию Брацлавщины. Ситуация заставила атаманов Артема и Марусю объединиться в борьбе против общего врага.
Кроме отряда Маруси Соколовской в начале декабря 1920-го года к отряду Артема Онищука присоединились также отряды атаманов Лыхо, Якубенко и Винтоненко. Объединенный отряд, под общим командованием Артема, в это время насчитывал больше пяти сотен человек и имел на вооружении целую батарею из восьми пушек [3].
Первая встреча атаманов Артема Онищука и Маруси Соколовской состоялась в доме лесника, который находился возле села Никифоровцы Брацлавского уезда. Дом этот был построен в центре довольно большого леса, который простирался между селами Потуш и Никифоровцы. Дом лесника находился на довольно значительном расстоянии от основных дорог.
Это позволяло Артему надежно организовать охрану, разместив по окраинам леса дозорные посты. Дом лесника с хозяйственными строениями был построен добротно и обеспечивал размещение всех семи десятков казаков отряда Онищука.
Артем и раньше, воюя в отрядах Анания Волынца, встречался с братьями-атаманами Соколовскими. Но их младшую сестру Александру, которая, как атаман, приняла псевдоним Маруся, видел сегодня впервые. Перед ним стояла стройная, небольшая по росту, еще совсем юная девушка, которая была одета по-мужски в теплый полушубок.
Полушубок был перепоясан патронными лентами и поясом, на котором висели кобура маузера и короткая шаблюка. Первое на что обратил внимание Онищук, так это на острый взгляд глаз атаманши, который словно бы пронизывал все его естество вопросом – кто ты есть, и могу ли я на тебя положиться в бою? Этот юный взгляд явным образом излучал не женскую кротость, а скорее воинский запал. Образ атаманши дополнял короткий карабин, заброшенный через ее хрупкое плечо [4].
Атаманша ездила верхом, как заправский казак и довольно хорошо владела карабином. Как и ее братья, была отважной, а среди повстанцев пользовалась заслуженным авторитетом. Не удивительно, что после смерти братьев она приняла командование над их отрядом.
Александра Соколовская была последним ребенком в семье уже немолодого казака Тимоша Соколовского, который, по ему одному известным причинам, забрел в глухое село Горбулев из Чигирина. Однако, именно в Горбулеве нашел Тимош ту женщину, которая родила ему восьмерых детей. Евдокия, а так звали его жену, походила из довольно богатого рода местных мещан Квасницких.
Женившись, построил Тимош дом рядом с церковью, в которой устроился работать дьяком. В этой церкви окрестил своих четверых сыновей Степана, Василия, Дмитрия, Алексея и трех дочерей Анну, Веру, Устину, а в декабре 1902 года, четвертую самую младшую Александру.
Рожденные все же в казацкой семье, сыны дьяка Тимоша Соколовского не смогли не стать на защиту украинской государственности в 1918-м году. Первым в руки оружие взял самый младший сын Тимофея – Алексей, которому к тому времени исполнилось всего восемнадцать лет. В конце ноября 1918-го года, услышав призывы Украинского национального союза, он организовал из молодых жителей Горбулева и окружающих сел Корчивки, Слипыць, Головина свой первый отряд и пошел с ним освобождать от гетьманцев уездный городок Радомышль.
Потом пришлось отряду противостоять большевикам, которые пришли грабить украинский хлеб, сахар, масло и сало. На этот раз подняться против грабителей Алексея попросил уездный комиссар Мордалевич, который с этой целью приезжал в Горбулев. Во главе отряда из двух сотен казаков снова пошел тогда Алексей уже большевиков гнать из Радомышля.
К сожалению, судьба отвела Алексею очень короткую жизнь и в январе 1919-го года он погиб. Трагедия произошла в городке Коростышев на мосту через реку Тетерев. Прогнав большевиков из родного уезда, он во главе отряда казаков возвращался из Коростышева в Радомышль. И, вдруг, из соседнего с мостом дома прозвучал смертельный выстрел…
Саблю атамана подхватил старший брат Дмитрий. При нем отряд Алексея Соколовского увеличил свою численность до пяти сотен воинов. Дмитрий не менее упрямо, чем его брат, выкуривал из украинской земли грабительские полки большевиков, которые как саранча ползли и ползли на Украину из голодной России, разрушенной революцией.
Штабом отряда повстанцев к тому времени стал руководить седой, но еще не сломленный своим 67-летним возрастом, отец Тимош Соколовский. Атаманы Алексей и Дмитрий, хотя и были во главе отрядов, однако всегда прислушались к его мудрым советам.
Александре Соколовской к тому времени исполнилось шестнадцать лет. Она только что завершила обучение в четвертом классе Горбулевской гимназии и определенное время учительствовала в церковно-приходской школе. В отрядах братьев Саша выполняла роль связной. Одаренная даром убеждения, она ездила по окружающим селам и агитировала крестьян выступить на защиту своего имущества и жилья. Одевалась Александра в короткую юбку, синюю чумарку, сапоги с острогами и серую шапку с красной лентой. На этой ленте был выписан синими чернилами хорошим каллиграфическим почерком призыв: «Смерть врагам Украины!».
Боевой путь Дмитрия, как и его брата Алексея оказался тоже довольно коротким. На атаманском месте братьев заступил Василий Соколовский, военная дорога которого оказалась еще короче. Неумолимая судьба отвела братьям Соколовским для борьбы с врагами Украины очень мало времени. После гибели Василия, повстанческую бригаду возглавила самая младшая сестра, которая взяла себе имя-псевдоним Маруся. Она имела к тому времени всего только семнадцать лет.
После соединения с другими атаманами объединенный отряд в начале декабря 1920-го года расположился в старых окопах в лесу за десять верст от Гайсина. Этот укрепленный район остался еще со времен войны 1914-го года и предназначался для организации новой линии обороны в случае отступления войск царской армии. Кроме, глубоко вырытых и хорошо укрепленных деревом окопных коммуникаций, здесь также были неплохо построенные блиндажи и огневые точки. Все это позволяло рассчитывать на зимовку отряда в довольно приличных условиях.
Поэтому командование объединенного отряда приняло решение провести подготовку блиндажей и коммуникаций к зимнему базированию. Не затягивая этот вопрос, весь личный состав приступил к приведению базы своего расположения к жилому состоянию. Начались работы по укреплению стен и крыш блиндажей, утеплению помещений и установлению в них дровяных печей. Отдельным подразделениям, которые имели через своих казаков связь с местными крестьянами, удалось даже достать и установить в блиндажах железные печки-буржуйки.
Хозяйственная часть занялась заготовкой провианта, для чего периодически снаряжались продовольственные отряды. Эти отряды, прежде всего, реквизировали продуктовые запасы на близлежащих складах, охраняемых большевистской властью. Продовольственные запасы готовились для отправки в соседнюю Россию.
Конечно, такая деятельность не могла остаться незамеченной властными структурами большевиков, боевые части которых к тому времени, в результате мира с поляками, были полностью брошены на борьбу с остатками армии УНР.
Ücretsiz ön izlemeyi tamamladınız.