Kitabı oku: «Медведь с лабаза. Записки сахалинского таёжника. Одиннадцатая книга»
© Валерий Михайлович Маслов, 2020
ISBN 978-5-0051-7426-0 (т. 11)
ISBN 978-5-0050-6986-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Валерий Маслов.
Записки Сахалинского таёжника.
Книга одиннадцатая.
Медведь с лабаза
Медведь – боровая дичь. Лабаз – настил на деревьях. Не понятно, надо подробней? Пожалуйста! Медведь – боровая дичь, большая, лохматая и шустрая. Лабаз – настил на деревьях из досок или из кругляка. Опять не понятно? Кто такой медведь знают все, один из героев русско-народных сказок и русско-народных страшилок. Сказок о медведе много и в других странах. Страшилок про медведя в других странах, наверное, нет. Россия единственная, потому что медведей много и они самые большие.
Лабаз – если быть точным, то это магазин. Потом идёт схрон для продуктов и прочего таёжного скарба. Если быть не точным, то на юге Сахалина лабаз используют как засидку на медведя. Самая безопасная и результативная охота. Естественно, расстрел медведя это не охота, но называется охотой. В стране много чего называют преднамеренно не правильно, совесть глушат, у кого она есть. А у кого её нет, что они глушат преднамеренно неправильным определением деяния? Отсюда следует, что совесть есть у всех, но очень мало. Человек с достаточно развитым чувством совести не будет бить медведя с лабаза, ему будет стыдно.
А жрать в три горла медвежатину ему не будет стыдно. Ведь он не расстреливал мишку с лабаза. Совестливых товарищей после того как они обожрутся медвежатины, обычно тянет поразмышлять о сохранности природы, о жалости к братьям меньшим, о вегетарианстве и о прочем. Желудок загруженный до упора мясом на мозги давит, похлещи водки.
Об этом мало кто знает, мяса оно дорогое! К тому же его нужно уметь приготовить, водку готовить не надо, наливай да пей. Недаром на этикетке пишется – продукт готовый к употреблению! Дармовой говядиной до упора желудок не загрузишь. Даже если у лучшего соседа сдохнет корова, он вам много мяса не даст! У соседа охотника можно обожраться медвежатины на дармовщину, потому что он бессовестный, с лабаза расстрелял косолапого.
Когда впятером загоняют, припирают в угол медведя, стреляя из нарезного оружия, данное деяние тоже тяжело назвать охотой на медведя. Что бы загнать в угол мишку, его нужно сначала найти, потом долго гнать до угла! Это опасно, медвежатина может одному из охотников пойти в качестве поминального угощения. На лабаз мишка сам приходит, нужно только терпение.
***
Человек с помповой пятизарядной винтовкой двенадцатого калибра. С самодельным большим станковым полупустым рюкзаком бодро бежит по тропе вниз. Тропа идет по правовому берегу речки Чусовой. В полу километре выше по тропе плетется, спотыкается второй человек. Размерами в два раза больше первого человека, но без ружья. Зачем этому лбу ружьё?! Он без ружья согнёт косолапого в бараний рог.
Не согнёт, это дохляк и трус, он быстрей обгадит косолапого, потому что это супер охотник теоретик. Тем временем косолапый идёт вверх по тропе. Навстречу своей смерти? Нет, ружьё заряжено дробовыми патронами, к тому же дробь шестого номера, дробь на единицу выше, семёрка – это бекасинка, самая мелкая дробь. Расстояние между первым человеком и медведем сокращается, сокращается.
На прямом отрезки тропы они встречаются, расстояние меньше двадцати метров. Медведь за голову схватился, матерь божья, Тимоха, да с ружьём в руках. Караул! Спасайся, кто может. Зверь резко делает сметку вправо, в узкую полосу ельника и парниша резко делает сметку влево, туда же. Мишка сигает в речку с полутораметрового обрыва, на втором махе вылетает на левый берег, ломится в сопку. Красиво пошел! Тимохе так захотелось убить медведя, правильней будет съесть, а ещё правильней, обожраться медвежатины до ума помрачнения.
Через полтора месяца его светлая, добрая, чистая мечта воплотится в жизнь! До ума помрачнения он мяса не нажрется, водки, да! Что придется вызывать скорую помощь два раза в один и тот же день! Медвежатина будит нормальной и водка будет нормальной. Все будут пить, кушать и всем будет хорошо. Тимохин организм почему-то не захочет принять холодец сваренный с медвежьей ступни, с энной дозой сорокоградусной. До приезда скорой помощи, произойдёт столько курьёзных событий, материала хватит на очередную серию Особенностей национальной охоты!
В данное время напрашивается два вопроса. Первый вопрос можно отнести к юридическому вопросу, второй к нравственному. Начнём с первого, с юридического. Почему Тимоха весной ходит по тайге с ружьём в котором патроны заряжены мелкой дробью? И сразу второй вопрос, потому что ответ получится общий на два вопроса. С какой стати Тимоха взял в руки оружие, ведь он стучал сёбя в грудь, что всё, прекратил убивать зверюшек. Скоро вообще прекратит мясо кушать, перейдёт на траву. Летом этого добра на Чусовой полно, зимой придется кору грызть. Даешь Гринпис, ура товарищи!
Парниша заделался пустынником, а эти люди, точней типы питались корешками, да травкой разной. Но жили очень долго, а вот с головой не дружили и оставили человечеству столько разной галиматьи в образах видения. Это естественно, вылез с землянки травки обожрался и галлюцинации словил. В старину галлюцинации были одного смысла и содержания. Все пустынники обожравшись корешков и травы гнали на церковную тематику! Как будто договорились!
Тимоха до безумства не дойдёт, он кушает рыбу, иногда мясо. Пустынники тоже кушали, мёд, мясо, рыбу и прочею белковую пищу. Летописи подло, мерзко лгут, церкви надо выставить тех святых в лучшем свете. Вот они какие, одной травой питались, в пешерах жили! Да и пусть, в наше время душевно больных больше, у них галлюцинации на другие темы – вурдалаки, разные монстры, а на первом месте инопланетяне!
Надо отвечать на вопросы. В руках ружьё большого, толстого человека, который плетется сзади, он даже не товарищ. Супер охотнику, хочется быстрей идти. Страшно одному в весенним лесу. Он не может быстро идти. В рюкзаке неподъемный вес и он идёт с таких мест, это так далеко, ужас! На самом деле ребята идут всего лишь с перевала, с черемшиной деляны. Черемша ещё маленькая, поднялась сантиметров на двадцать. Нащипали килограмм по восемь. Для кого-то восемь килограмм это не что.
Толстый теоретик, на обратной дороге, на восточной стороне перед перевалом стал терять свое ружьё. Сломался моментально, через каких-то двадцать минут обратного ходу. Парнише пришлось облегчить гражданина, тащится с этой палкой двенадцатого калибра. Толстый решил стать охотником. Пошел весной в лес и не взял не одного пулевого патрона. Были бы пули, сегодня было бы мясо, много мяса. Мишка встретился не большой, килограмм на сто, самый цимус.
Этот коротенький рассказ будим считать за предисловие.
***
Ну встретил Тимоха косолапого, он часто медведей встречает, кровожадного желания не было, а вот теперь есть, появилось. Хочет медвежатины так, аж но зубы ломит. Главную роль в ломки зубов на счёт погрызть медвежатины сыграл психологический фактор. Дело вот в чём. Старший товарищ Николай решил в плотную заняться промыслом медведей. Всё официально, юридически законно, лицензия в наличии. Николай построил у себя на промысловом участки два лабаза.
Парниша свёл старшего товарища со своим родственником. У Николая появилась, отлична кормушка на счёт медвежьей приманки, собак можно рыбой кормить, что он и делает. Занимается хорошим делом, заделался юным натуралистом, подкармливает медведей на Сусунайскому хребте. Молодец!
Косолапые на лабазы ходят, харчатся, там же опорожняются. Охотники не как не могут встретиться с медведем. Николай сколотил бригаду с двух спецов, которые в охоте, а тем более на медведя полные профаны, только языком. Сам бригадир в молодости на речки Жуковке по браконьерил на счёт косолапых. И не только на Жуковке. На счёту Николая имеется пять загубленных медведей, но это было давно. А теперь ночь на лабазе просидят, тишина. Только ушли, косолапый харчится, пришел. Ночами охотники не сидели, они друг друга технично обманывали. Если бы и сидели ночь на лабазе, нечего бы не изменилось.
Тимоха поехал к Николаю в деревню, прочитал эмоциональную лекцию. Обозвал старшего товарища Гринписовцем и не только, есть слова по лучше и покрасивей, слова эти как принято говорит, не литературные. Мол, ты Коля такой сякой, занимаешься благотворительной деятельностью, набрал в бригаду дубов, да баранов. Кстати первый дуб Рафик, тот самый охотник теоретик, который патроны делает по таблицам, на соболя, на белку, на норку!
– По Чусовой медведи пачками ходят, а вы на лабазы спать ходите. Жена что ли с дома гонит?
– Тимофей, и не говори, знакомые смеются. Я мужа дома не вижу. Сутки на работе и сразу в лес на свои лабазы спать, – посетовала Валентина. – Был бы толк, другое дело.
– По-моему вы сейчас оба договоритесь. Попробуем на Чусовой взять.
Тимоха догадался, на каком лабазе Николай время проводит, седина в бороду, бес в ребро.
На Чусовой медведя не взяли, сходили на перевал за черемшой. Собаки бегали, лазили, а толку не какого. Парниша вообще предлагал собак не брать. Глупая молодая собака медведя наоборот отгонит, подранка ещё может остановить и удержать. Николай считает своих собак умными, чуть ли не супер охотничьими, он хочет, мечтает, чтоб у него собаки медведей рвали. Ненормальные мечты, не мешало бы обследоваться.
Сходили на перевал, набрали черемши, на этом всё, разбежались. Николай занялся продолжением гринписовской программы, кормит медведей, иногда как он говори, спит на лабазах. Много, часто спать дела не позволяют, весна ранняя, дом частный, огород, теплица, благоустройство двора. Тимоха занялся черемшой. Недолго черемшой занимался, успел сделать пять ходок. Двенадцатого июня собирал черемшу в высоченной зелёнке. Черемша огромная, стрелки вытянулись сантиметров на тридцать, под тяжестью бутона согнулись в дугу. Ранняя в этом году весна. В позднюю весну в середине июня на перевале снег лежит.
Свои именины справлял у Николая. После именин ребята решили в плотную заняться добычей, медвежьим промыслом, хотя бы одного медведя взять. Сроки медвежий охоты давно вышли. С юридической точки зрения товарищи решили заняться браконьерством. А кто узнает? Лабазы на промысловом участке Николая, в зелённой зоне, он имеет корочки охотоинсперктора. Короче боятся им нечего и некого, их самих должны бояться.
В двух сотнях метрах от главного зимовья, которое на речке Красносельской. Парниша в том году в первый числах ноября сделал схрон, сообща схоронили килограмм двести присоленного мяса, конины. Если сказать точней, захоронили или похоронили! В этом году медведь нашёл, раскопал схрон или кладбище! Короче косолапый гад повадился ходить жрать конину.
Вот так в жизни получается. Николай таскает на лабазы селёдку, по ночам караулит, а точней спит. Правильно делает, если бы охотники на лабаз ложились с раннего утра, то давно бы медведя взяли и не одного. Николай в поте лица трудится внизу, верху возле зимовья медведь живёт. Два товарища решил не далеко от зимовья сделать лабаз. Двух лабазов мало, надо третий делать!
В одно нехорошие утро, в ужасное утро, Николай отправился на работу, для него утро не ужасное, Обычное утро, как принято модно говорить, среднестатистическое утро! Тимохе плохо, он отправился на Чусовую. Для него утро не среднестатистическое, а ужасное! На избе денежка лежит, именины круто справили, в лимит не вложился, не хватило рюкзака черемши.
В местном магазине у него появился долг, он долг прощать не собирается. Как могли чужому человеку дать в долг в магазине, да на приличную сумму? Такого не бывает. В свободной демократической стране все бывает, хозяин магазина Николая друг детства и Тимоху хорошо знает. Поэтому и открыл небольшой кредит. Утро нехорошие в связи с сильнейшим перепоем, голова раскалывается. В ужасном состояние прошел больше десяти километров. На избе сразу запарил чаги и в лёжку.
Переночевал в своём зимовье, перекантовался ночь. Какой может быть сон, после сильного разгула. Взял денежку, на рассвете отправился обратно в деревню к Николаю. А уже в десять часов утра пошли на речку Красносельскую. Одно ружьё на двоих и то левое. Ружьё нормальное, зарегистрированное, вертикала двенадцатого калибра. Зарегистрировано на брата Николая. У главного охотника пока нет оружия, совсем скоро, буквально на днях он с рук купит вертикалу двадцать восьмого калибра.
Законы насчёт огнестрельного оружия ужесточились. Теперь за не законное хранение, а также за передачу гладкоствольного оружия в другие руки, уголовная ответственность. Ребята не по городу с ружьём ходят, где они ходят, там ни кто не ходит. Николай поможет построить лабаз и уйдёт в деревню, у него дел не в проворот. Тимоха останется на лабазе, дня три поживёт, может, пристрелит или застрелит мишку косолапого.
Добрались до избы, сообразили обед. Да, жил здесь медведь, помёта горы в десяти метрах от зимовья. Нижние подходы к избе загадили люди, огромную помойку устроили. Верхние подходы к избе загадил медведь. Жил мишка у зимовья, пока мясо было, а как всё схарчил, ушёл. Правильно сделал, мяса нет, делов нет! Раньше надо было думать. Поздно спохватились, поезд ушел. Пошли обратно в деревню, у парниши больная нога отваливается. С утра с Чусовой прибежал, сбегал на Красносельскую и обратно идёт.
***
На следующие утро после турпохода на Красносельскую. Два товарища отправились на речку Колку. Поехали на Судзуки Альта, взяли двух собак, Ласку и Рэма. Две молодые бестолковые лайки, точней помесь. Машину оставили у дома фермера, он по совместительству обслуживает кочегарку лагеря Юбилейного. Фермер – кочегар, смех и грех! Такое можно встретить только в свободной молодой России! Николай шапочно знаком с этим хитрым мужиком. Собак на поводки, пошли по асфальтовой дорожке к главным воротам лагеря. Тимоха только сейчас узнал о существование пионерского лагеря Юбилейный. Конечно лагерь давно не пионерский, пионерию вырвали с корнем.
Ребята без оружия, они в разведку собрались, посмотреть был ли последние время у лабаза, на приманки медведь. Николай две недели не ходил на лабазы, его бригада медвежатников давно разбежалась. У них у всех частные дома, так что надо не только на огородах работать. Николай горит желанием взять медведя, Тимоха горит желанием съесть медведя. Из этих двух желаний может получиться сильный огонь. На хорошем огне всё готовится и всё сбывается. Хороший огонь, как и хорошая дорога, залог успеха.
Через дырку прямо в главных воротах пролезли на территорию лагеря, направились по алее на юг. Жилые корпуса восточней, пока в лагере ни кто не живёт, идёт ремонт. Прошли летний открытый кинотеатр. Кино не показывают, спектакли тоже. На открытом месте множество лавок, большая сцена. На прямую пересекли территорию спортивного городка, спустились к воде, перешли крупный приток Колки. С полкилометра прошли по тропе, Николай спрятал в траве поводок и ошейники. Вышли на дорогу, с которой недавно ушли.
– Странно, дорога накатана. Как Тимоха думаешь, в чем дело?
– Коля, что здесь думать? Лес, наверное, возят.
– Да, обнаглели уроды, скоро всю зелённую зону выкосят.
– Коля, а ведь по дороге легковушки ездили. Уралы здесь не ходили.
Дорога круто привернула направо, на юг к реке. Два товарища пошли по свеже пробитой тропе на восток, через заросли молодой зеленки, которая уже в рост, следом за собакам пошли. Вскоре зеленка кончилась, оказались в еловом лесу. Такие ельники встречаются редко. Местность идеально ровная, деревья высокие, стволы ровные, чистые, кроны наверху. Лес средних размеров, пихта и ель. Растут в трёх, пяти метрах друг от друга. Внизу редкая травка. Это что растёт внизу, на земле. А что лежит на земле, такого ельника больше негде не встретишь.
Ельник полностью заминирован, да так кучно! Охотники медвежатники попали! Кругом кучки дерма, куски туалетной бумаги повсюду, пустые сигаретные пачки, фантики от жвачки. Южней, на большой поляне огромный палаточный городок. Слёт юных туристов, если быть точным, слёт юных поросят, дети пролетариев слетелись в одну кучу и под руководством взрослых пролетариев имеющих педагогическое образование загадили лес в прямом смысле слова. На восточном крае этого свинячьего табора стоит два туалета, М и Ж, на два отхожих места.
Судя по палаткам здесь минимум человек триста, полностью загаженный ельник подтверждает большое количество народа. Чему могут научить эти педагоги? Если они не могут нормально организовать бытовые условия. Учат детей разжигать костёр, ходить по лесу. Сначала надо научить ребёнка элементарному порядку. Этому своих детей с малых лет должны учить родители. Может, есть в лагере хорошие ребята и не мало. Они попали в общею огромную стаю, и всего два отхожих места. Дети вынуждены бежать в лес, их заставляют обстоятельства созданные их педагогами.
Два охотника плюнули, пошли напрямки по кучам дерьма. Николай орёт на собак.
– Коля, да пусть жрут, тебе, что дерьма жалко?
– Да Тимоха, вот это мы попали на минное поле. Ну и свиньи!
– А куда им в туалет идти?
– Я про взрослых говорю. У нас всё время так, при проведение массовых мероприятий отхожие места не учитываются. Я Тимоха помотался на спортивных сборах по всему Дальнему востоку и Сибири. Большая общага и два туалета, ну прямо как здесь М и Ж. Но здесь лес под боком, а в городах за угол летишь или в подъезд.
– У нас на весь город один туалет. Я Коля однажды десять суток заработал, за то, что оправился по маленькому в неположенном месте.
– Ты Вовку знаешь? Не брата, ну ты понял про кого я говорю, так он за это словил пятнадцать суток.
– Коля, этому Вове только за одну морду, можно дать два раза по пятнадцать! А лучше сразу по рылу. Обычно за ссаньё в неположенных местах хватали и продолжают хватать в сенокосную пору.
– В какую сенокосную? Он попал в конце зимы.
– Тебе этого не понять. В конце зимы пора очень, сенокосная. Нужны люди лёд долбить, вот и гребут. Обычно когда горотделу требуется мало рабочих рук, почти всем нарушителям административных законов выписывают штраф. А когда лёд долбить, силос заготавливать, картошку убирать, хрен ты штрафа получишь, строго пятнадцать суток за любое правонарушение.
– Ну сейчас то силос не заготавливают.
– Зато картошка и лёд каждый год. Так что в апреле и в конце августа лучше терпи, пусть мочевой пузырь лопнет, чем твоя совесть!
– Или до вокзала бежать, единственный туалет остался.
– Если деньги есть, можно пробежаться. На вокзале туалет стал платным. Свобода, если пяти рублей в кармане нету, делай в штаны, альтернатива отсутствует.
– Да Тимоха! Кто бы мог подумать, что мы до такого докатимся с этой демократией. Путин у руля встал, должно изменится в лучшею сторону.
– Может что-то и изменится, да должно измениться, но с пустым карманом делай в штаны. Эта проблема в нашей стране неискоренима. Ведь кому-то надо по весне рубить лёд, а по осени за ментов собирать картошку!
***
Наконец-то выскочили на дорогу, река под боком, пришлось залазить в воду. Минут десять с брезгливыми выражениями на лицах, топтались в речке, потирая сапог об сапог, смывая дерьмо и желая туристам всего хорошего. Дети здесь не причём, организаторам этого сборища следовало бы надавать по голове. Как привыкли говорить, лес всё стерпит, в лесу можно гадить, где попало. А почему бы и нет?
Если в центре города, гости города гадят в подъездах. И не от того, что они дурно воспитаны, просто приспичило, платных туалетов тоже катастрофически не хватает. Совсем скоро горожане понатыкают на подъезды кодовых замков, потом поставят домофоны. Так что уважаемые гости города старайтесь не гулять по центру, в частном секторе спокойней, там уборные есть! Воняют сильно, но зато бесплатно и очереди нет. Порядок в стране нужно наводить с самого низу.
Два охотничка меджатничка побежали по дороге. Охотничек медвежатничек, это тот, кому охота медважатенки покушать до умопомрачения! Пяток минут пробежали по дороге, выскочили на шумную развилку, как будто очутились в областном центре за парком. Стоит три палатки, огромный костёр, юных туристов человек тридцать минимум. Основная дрога идёт вдоль речки, отвилок уходит на северо-восток, просматривается крутой поворот на север.
– Мы Тимоха по этой дороги на шестьдесят девятом завозились. Через лагерь то не проедешь, граница на замке.
– А где на эту дорогу заезжали?
– По полям, а потом на крутую сопку залазили, переваливали отрог. Я в эти места с Толиком за грибами ездил на его машине, вот почему и знаю объездную дорогу.
– Так у Толика трахома древняя и кажется заднеприводная.
– Да, заднеприводная, через сопку дорога без грязи, камень сплошной. А вот в дождь с этой стороны на заднем приводе не поднимешься.
– Здесь по ходу моховика много, да?
– И маслят хватает, грузди есть.
– Ну не в этом же лиственничном лесу вперемешку с бамбуком грузди растут. Здесь место для маслёнка и моховика.
– На левом берегу ельник, груздей полно и народу здесь полно.
– Что народу полно я уже убедился. А куда они по дороге ходили, на перевал?
– Наверное, у них слёт, может, даже на Симау спускались.
– Слёт юных поросят.
– И не говори. Вот это мы сегодня влипли, я в такие ситуации не попадал.
– Попали конкретно, заминировали лес так, что и шагу ступить нельзя.
– Видать кормят их хорошо, надо пайку урезать!
От развилки прошли полчаса, дорога постепенно берёт в гору. Встречаются пяточки чистого ельника, но в основном жидкий березняк и мощный бамбук, южный склон. Есть большие квадраты лиственничного леса. За речкой водораздел между речкой Красносельской весь порос пихтовыми. Свернули к речки, по зелёнке пошли вниз.
– Дорога Коля далеко идёт?
– Метров сто и всё, тупик, дальше тропа пошла. Мы в мае по этой зелёнки прямо к реке спускались, напротив устья ручья машину ставили.
Перешли речку, на правом берегу довольно крупного ручейка, в сотни метрах от устья вытоптанная площадка, без какой либо растительности, мишка постарался. К двум ивам, тросом десяткой примотана сто литровая железная бочка. На верху бочки наверенна решетка из арматуры, ячеей сантиметров семь. Одна ячейка в три раза больше остальных. Рядом с бочкой на земле валяются остатки пиршества, высохшие селедочные кости. На эти остатки даже вороньё не зарится.
– Ходит косолапый, всё сожрал, до донышка.
– Ходит! Он живёт здесь, всё вытоптал. А где Коля лабаз? В упор не вижу.
– Вон, в ельнике, на сопке.
На левом берегу на начинающейся сопке увидел настил, примерно на высоте четырех метров от земли. А если взять в расчёт подъём, то лабаз от бочки возвышается метров на семь. На прямую, по траектории пули расстояние метров около двадцати пяти. Медведь вокруг бочки вытоптал всю зелёнку до голой земли.
– Коля, я вот не черта не понимаю. Мишка здесь живёт, а почему вы его не взяли?
– Да потому что такие охотники. Три часа полежали, всё, хватит. Я две ночи спал, медведь, правда, не пришёл.
– А почему он должен ночью приходить, а? Он что, ночной зверь, хищник?
– Тимоха, все берут медведей с лабаза ночью. Я вон одного мужика знаю, он себе оптику на карабин взял с прибором ночного виденья.
– Ты ночью много медведей взял?
– Я с лабаза не стрелял. А ты днём много взял? Я ведь Тимоха не от себя выдумал. Знающие люди рассказывают, ночью и берут зверя.
– Я тоже Коля много слышал про охоту с лабаза, да, ночью. Но теперь мне это кажется странным. Лет десять назад я верил, а теперь сомнения гложут, спасу нет, как гложут. Коля, ты хоть убей меня, но медведь зверь не ночной. Ну что, брать его надо.
– В том то и дело, что брать надо. Стыдно, медведь всё истоптал, а мы без мяса.
– А на втором лабазе как дела обстоят?
– На обратном пути заскочим, посмотрим, там от машины полста метров вниз и лабаз.
Направились обратно, в заминированный ельник не полезли. Прошли сквозь огромный туристический бивуак. Тимоха видел такое огромное скопление палаток только по телевизору. Каждый город, посёлок стоит обособленно, веревочками обозначены границы, стоят, шиты указывающие название населённого пункта. Углегорск, Смирных, Поронайск, даже с города Охи юные туристы приехали.
С юга острова, с каждого серьёзно населенного пункта есть отряды, отдельно Сокол, Долинск, Березняки. Южно-Сахалинцы по номерам школ. Много народу. Большая шатровая столовая, здесь же мощный дизельгенератор. Провода с лампочками по всему полевому лагерю. Неплохо устроились, но извините, всего два отхожих места. Да здесь инструкторов, взрослых людей человек пятьдесят им самим этого туалета мало. Судя по количеству палаток, по обозначенный населённым пунктам. Здесь не триста юных туристов, а гораздо больше.
***
Добрались до автомобиля, поехали на юг. Между мостами через речки Колка и Красносельская расстояние по трассе одиннадцать километров. Красносельская выходя из распадка уходит на юг. Между двух выше названых речек с отрогов Сусунайского хребта бегут только два ручья. За вторым, южным ручьём Николай ушёл с трассы, погнал машину наверх к лесу.
Здесь кругом поля опытной сельскохозяйственной станции имени Михаила Мицуля, на балансе САХНИИ. Кстати единственный памятник человеку, поднимавшему островное сельское хозяйство, точней бюст, расположен на территории самой станции. От автотрассы до леса дорога идёт в гору, расстояние примерно километра четыре, повернули на север, с километра полтора проехали по дороге, идущей круто вверх.
– Коля, а куда это дорога идёт?
– Лес здесь брали. В верховья ручья много старых делян. Так что Тимоха не одна Чусовая страдает. Потихоньку выкашивают зелённую зону.
– Суки! Жуют об экологии, о боге, о нравственности, ублюдки! Лес, вон, по трассе везут и везут. А нужной доски хрен найдёшь и цены на пиломатериал как в степных регионах.
– В порты лес везут. У нас здесь пилорам то осталось пять штук на весь остров. От этого и пиломатериал дорогой.
Оставили машину на ровном участке дороги. Пошли вниз на запад по склону градусов в тридцать. Поросшему молодым ельником, внизу чистенько, кругом хвоя. Здесь груздей должно быть много. Через полсотни метров на границе ельника и не большого болотца лабаз. Ниже начинается, рождается ручеёк. Разумеется кругом мощный лопух и снова вытоптанная площадка. Здесь на чернозёме хорошо видно довольно свежие следы, разные. Не только косолапые кормились, енот тоже сильно наследил. Половинка двухсот литровой железной бочки, с наваренной наверху арматурной решеткой лежит на боку. Косолапый свернул бочку.
– Видишь Коля, медведь шибко сердился. Почему рыбы нету? Слушай, а как он рыбу из бочки доставал? Ну здесь то ясно, бочку свернул, да вытряхнул.
– Хрен его знает, может лапой. Ты смотри на следы. Совсем недавно здесь был крупный медведь. А вот поменьше след и совсем маленькие следы есть.
– Да уж, охотнички! Медведи пачками ходят, а вы без мяса сидите.
– Ну что Тимоха, займёмся? У меня вся надежда на тебя.
– Давай займёмся. Ствол один, да?
– На той недели покупаю себе двадцать восьмой.
– Его ещё регистрировать надо.
– Аккуратно, пост объедим, дороги знаю.
– Ну а насчёт времени, вторая половина июня?
– Ну и что. Кто здесь нам что скажет, а? Здесь главный я, меня бракаши боятся, мне боятся некого.
***
На следующий день с утра занялись ужасной работой, да лучше целый день по дерьму пересекать заминированный лес. Николай в апреле привёз с пол тонный бракованной селёдки, малосол. О малосольной бракованной селёдочки впереди поговорим, а так же о глупости. Кстати селёдочка, пальчики оближешь, вкуснятина! Разумеется, вкуснятиной селедочка была в апреле, когда брали! Через два месяца селедочка стала такой тухлятиной, слов нету, а нюхать не надо, может дурно стать. У Николая во дворе осталось полная двухсот литровая бочка этой тухлятины. Остальную рыбу охотник успел скормить медведям.
Приступили к расфасовки тухлятины по мешкам. Парниша как обычно на самой сложной, ответственной, грязной и очень вонючей работе. Руками черпает из бочки разлагающеюся рыбу, кладет на решетку, что бы жижа немного стекла, потом в пропиленовый мешок. Дышать приходится ртом, неприятно брать руками мягкую, разваливающеюся рыбную плоть. Но что сделаешь? Партия сказала надо, он ответил есть!
Этот запах его будит неделю преследовать. Когда выбрал пол бочки тухлятины, стало глаза резать. Приходится наклоняться, по плечи оказываешься в бочке. Чем меньше в бочке тухлятины, тем больше жижи, приходилось периодически сливать жижу в ведро, относить на помойку. Набрали три мешка, примерно килограмм по тридцать в каждом.
Во дворе вонища! Николай лучшего нечего не придумал, как хранить тухлятину на переднем крае двора. Пока бочку не трогали, она молчала. Теперь, что бы пройти в дом надо вдохнуть ароматы. Если ты дюже брезгливый, без противогаза к Николаю в дом не попадешь. Можно с другой стороны в хату пробраться, через кухонное окно. Ребята стойкие, ходят как и положено, через дверь. Перед обедом помылись в бане, запах всё равно присутствует. Запах трупного яда и в рыбе очень стойкий.
Наступил новый день, погода дождя обещает. Николай с утра уехал на работу, на сутки заступил. У Тимохи серьезное задание, надо доставить тухлый груз по назначению, на речку Колку. Косолапые уже оголодовали, бочки выворачивают, требуют рыбу. Ещё немного, ещё чуть-чуть и выйдут на забастовку, перекроют автотрассу! Почему отменили льготное питание?! Так что нужно срочно медвежьему электорату заткнуть глотку тухлой селёдкой! Их профсоюзного лидера, выследить и пристрелить, чтоб воду не мутил! Нужно не только тухлую рыбу завести, есть ещё одно серьёзное дело.
Раним утром, три пропиленовых мешка с тухлятиной упаковали во вкладыши. Не по-русски сделали? Надо было вкладыши вставить в пропиленовые мешки, потом затаривать тухлятину. Сделали всё нормально, как было и нужно. За ночь с мешков стекло приличное количество зловонной жижи. Мешки стали легче.
В девять утра во двор заехали Нива, приехал Володя, старший брат Николая. Сложили задние сиденье, в салоне Нивы получился довольно вместительный багажник. Преступили к погрузке, да, три мешка грузить это долго. Много чего надо грузить. Рубероид, бензин, гвозди, топоры, лопаты, бензопилу, пропиленовую ткань, посуду, матрасы. Короче загрузили полную машину. Весь скарб для новой избы на речке Колка. Избы пока нет, место только выбрали, тропу прочистили. Тухлятину, в последнею очередь аккуратно поставили ближе к задней двери.
Взяли курс на посёлок Березняки. Лагерь Юбилейный объехали с юга, по старым дорогам пробитым по пойме речки Колки. Два раза речку переезжали. Заезды и выезды с реки только для коротко базового автомобиля повышенной проходимость. Допустим микроавтобус УАЗ на этих участках свое брюхо рефтанул бы конкретно, а может, быть и повис на брюхе. ВАЗ-2121 коротко базовый, дюже проходимый. Промышленность стала выпускать длинно базовые, пяти дверные Нивы. Они такие красивые, так здорово смотрятся, что получили название – гроб!
