Kitabı oku: «Записки сахалинского таёжника. Зимний экстрим. Книга первая», sayfa 2
Нет, так дело не пойдёт. Во-первых, уже есть желающие сходить на Браконьерку за рыбой. Как их Тимоха поведёт? А второе, всё-таки интересно посмотреть на новую речку. Есть и третье, не значительное, бензина мало. Хватит думать, ясно одно, с перевала нужно уносить ноги. Мишка может нагрянуть в любую минуту. Зверь видимо тоже здесь отдыхает. Ага, косолапый и бревнышко здесь установил, чтоб удобно было сидеть и курить!
Зелёный таёжник переборол страх, с опаской нырнул в бамбук. Останавливаясь почти на каждом шаге. Внимательно прислушиваясь к шуму тайги, пошел на Браконьерку. Постепенно увеличивая скорость хода. Бамбук закончился, стало веселей, страх улетучился. Снова разогнался как на пожар.
Выскочил на большую стоянку. Ну и дела, рот открыл от увиденного. На высоком толстом пне вырезано лицо или морда человека. Скорей всего морда, потому что больно страшный лик. Странно, ни кто не ходит на Браконьерку. Ну, ведь не медведи деревья порубили, на пнях вырезали разные ужасные лики, да костры жгли.
За стоянкой тропа снова нырнула в бамбук, круто пошла вниз. Если отсюда таскать рыбу, данный участок тропы тяжёлый, однако. Пару сотен метров пришлось пройти по глубокому желобу. Готовая траншея для укладки труб! Лес поменял свой облик, кругом большие ёлки. Тимоха успокоился, такие деревья мишка не поломает. Справа слышен нарастающий шум воды. Вскорости тропа повернула налево, пошла по распадку, параллельно речушки, до воды метров тридцать. Перепрыгнул ручей, режущий тропу, прошёл ещё минут десять.
Тропа, которая в этом месте уж больно похожа на заросшую дорогу, приблизилась к речке на столько. Что местами видно воду, рыбы в воде не видно. Между тропой и речкой огромная стоянка. Множество пеньков, все деревья исписаны. Здесь был Вася, Петя, Саша и так далее. На стоянке большущие кострище, куча разного мусора. Да уж, нечего себе, народ на Браконьерку не ходит! Здесь народу шастает, больше чем на Первой речки. Ну, Лёха, ему срочно надо лечиться!
Побежал дальше, десять минут хода, снова ручей тропу режет. Этот ручей в два раза больше первого ручья. Речка рядом, в десяти метрах от тропы. Кругом кондовый ельник, даже пойма отсутствует, одним словом тайга. Нет рыбы.
Вдруг послышался сильный всплеск. Тимоха вздрогнул, его как током пробило. Всплеск на самом деле не сильный, то есть не громкий. Просто отличается от монотонного журчания речки. Когда нервы напряжены, боишься, встречи с большим сильным, страшным зверем, любой новый звук кажется сильным, ну прямо по ушам бьёт! Зелёный таёжник вздрогнул, и тут же успокоился, скажем, не успел испугаться по-настоящему. Увидел, как по ручью лезет вверх рыба гибрид, смесь кеты с горбушей!
На самом деле данная рыба называется сима с нерестовыми изменениями. Научился у старших ребят обзывать благородную рыбу симу, некрасивым словом – гибрид! Деревенская молодежь посёлка Сокол называет данную рыбу гибрид, хорошо, что не гермафродит! Два года назад отец брал парнишу по ягоды, ездили за посёлок Успеновку. На небольшой речушке поймали две таких же рыбины, отец также назвал рыбу гибридом.
Так что подростку можно простить грубое невежество в области ихтиологии. Даже не смотря на то, что он аквариумист, рыбы лососевых пород в аквариумах не живут. Сима с нерестовыми изменениями красная, с жирными поперечными чёрными полосами. Брюшко чёрное, рыба имеет зубастый клюв, только у самцов нет горба, как допустим у самцов горбуши. Естественно, у рыбы белое мясо.
Схватил первую подвернувшеюся под руку дубину. Бросился в погоню за рыбиной, с третьего удара добыл первый трофей. Прошел по ручью вверх метров триста, вышел на отличное место. Здесь ручей тихий, мелкий и широкий. Отличное место для рыбалки первобытным способом. Рыбка есть, но мало, кстати, сима, это не горбуша. Сима в верховьях рек довольно резвая, шустрая рыба.
Добыл ещё два хвоста, как говорится, хорошего помаленьку, хватит. Как-то не по себе рыбачить в таких глухих местах. Кругом дремучий лес, подходит к самой воде. Когда бегаешь по воде с дубиной, теряешь контроль над подозрительным шумом. Сам шумишь довольно громко. А вдруг медведь услышит, да пойдет проверять. Кто такой смелый, ворует рыбу принадлежащею хозяину тайги. Медведю не докажешь, что это не его рыба, что она народная! Маленький браконьер ворует рыбу не у медведя, а у народа!
Трёх хвостов вполне достаточно. Быстро справился с рыбалкой, на дубину клюёт чётко. При правильном метком ударе у рыбины вылетают глаза. Улов завернул в лопухи, положил в рюкзак. В эти года развитой социализм уже знал, что такое полиэтиленовые пакеты, мало кто эти пакеты видел! Загнивающие капиталисты уже изобрели дивиди проигрыватели. В развитом социализме простой видеомагнитофон только в отделах КГБ.
Пролетарий и не слышал о видеомагнитофоне, он представить не мог, что такое возможно! Цветной телевизор на Сахалине редкость, сам ящик огромный. Часто, цветные телевизоры со знаком советского качества вспыхивают и даже взрываются. Много погорело квартир именно по вине цветных телевизоров.
Разведчик-браконьер удачно вылез на дорогу. Не один медведь его не поймал, даже не пытался. За сотни раз посещения речки Браконьерке, один единственный раз встретит медведя и то перед самим водоразделом, а не на речке. Обратно летел на всех парусах, настроение на пять с плюсом. Всё-таки сходил в разведку один и рыбы поймал. Оказывается речка Браконьерка рядом, чуть ли не под боком. Не мог засечь время, нет у него часов. Судя по солнышку, до ночи времени ещё много.
***
Во дворе, как обычно под вечер, на главной скамейки посиделки. Лесовик Лёха присутствует, ребята, наверное, Тимоху оплакивают. Когда он влетел во двор, все рты раскрыли. Юный браконьер лихо подогнал мопед вплотную к скамейке, заглушил двигатель.
– Тимоха вернулся, ура! Значит, скоро пойдём на Браконьерку! – Димыч обрадовался возвращению дружка. Он бес слов понял, что парниша нашёл речку.
– Ты Тим сияешь, как начищенный медный таз. Как будто золотую медаль выиграл. Ну и как? – спросил Андрюха.
– Всё нормально, всё отлично!
– Хочешь сказать, что на Браконьерки был?
– А что мне Лёха хотеть? Я был на Браконьерке, один был. Не с толпой в десять рыл.
– Что-то ты больно быстро вернулся. Андрей, во сколько ты говорил Тимоха уехал?
– Во втором часу.
– А сейчас время к семи подходит, не получается Тимоха, – Лёха пристально смотрит на него, ждёт, когда же он сознается в обмане.
– Это у тебя Леха не черта не получается, у меня всё сходиться, как в аптеке. Оказывается Браконьерка рядом. Ты Лёха наплёл кучу дров, народу, мол, некого. Там такие стоянки, на Первухе нет таких стоянок, и некогда не будет. Одна стоянка на спуске, вторая за первым ручьём, между тропой и речкой. Мусора горы, кострище два метра в диаметре. Как я понял, народ с Браконьерки таскает рыбу тоннами.
– На спуске это Столовая, там перекуривают и кушают, когда гружёные идут, – Лёха сник. До него, наконец, дошло, что Тимоха был именно на речки Браконьерке. Один! – Туда раньше народу много ходило, теперь там тихо. Молодец ты Тим! Не страшно было?
– Волков боятся, в лес не ходить. Если честно, то когда на браконьерском перевале увидел медвежьи следы. Хотел, было обратно поворачивать. Нет, страшно не было, а вот жутко, было. Кругом бамбук и трава за два метра, на болотине огромные медвежьи следы, ух! – последнею фразу произнёс загробным голосом и при этом поёжился.
– Ты рыбы привёз?
– Андрюха, тебе лишь бы пожрать. Привёз я рыбы, трёх гибридов поймал.
– Кого ты поймал? – у Лехи глаза округлились.
– Гибридов. Что ты так на меня смотришь?
– Ну-ка покажи, чего ты там поймал? – лесовик разволновался не на шутку. Ещё бы, этот шкет Тимоха в одиночку сходил на Браконьерку. Да привёз неслыханную рыбу. Всё, он теряет авторитет лесовика. Авторитет ярого рыбака, в глазах молодёжи. – Я не когда не слышал о такой рыбе.
– Это тоже горбуша, смесь кеты с горбушей. Вот поэтому гибридом называют, – парниша развязал рюкзак, вытащил улов, развернул лопух.
– Сам ты Тимоха гибрид горбуши с кетой! – Лёха облегчённо рассмеялся. – Это сима!
– Какая сима, ты, что Лёха гонишь? Сима серебряная, – возразил Андрюха. Он тоже ловил гибридов. Многие мальчишки, в верховьях речки Очепухи ловили гибридов!
– Сам ты гонишь. И горбуша в речку серебряная заходит, потом красится, клювы, горбы растут. У симы икра уже спелая, а у горбуши икра пока что мелкая и в плёнках.
Тимоха возражать не стал. Он сразу поверил, что гибрид – это сима, Лёха в рыбе разбирается. Это не главное, просто не может так рыба называться – гибрид, чушь какая-то. Ему стало немного стыдно, за себя, за Соколовских старших товарищей и родственников, за своего папашу. Самая читаемая страна в мире, и вот это, тоже чушь какая-то!
– Если сима добралась до верховьев, через недельку можно идти за горбушей.
– Ну и пойдём, да Тимоха?
– Конечно, Димыч пойдём.
– Так ты Тим до Чеховки не спускался?
– Я на втором ручье ловил. В самой речки рыбы нет. Точней будет, не видно рыбы.
– Скоро подойдёт рыбка.
– Ну что Тимка, когда на Браконьерку идём, – Димычу не терпится.
– Леха говорит через недельку рыба подойдёт. Дней через десять поёдём. Там Димыч классно, лес такой кондовый, лопух растёт только возле воды, тайга!
– Медведя не видел?
– Да, Андрюха, медведя не видел, тебе лишь бы пожрать. Если бы увидел мишку, то привёз бы тебе мяса. Ради такого соседа, я бы медведя загрыз!
– Ну-ну, загрыз бы. Забыл бы, в какой стороне город.
– Вот ты бы Лёха точно забыл, в какой стороне город. Я бы не забыл, я бы рванул в сторону города!
– Даже рёва не слышал?
– Не слышал я Вовик рёва, нет там некого. На перевале следы старые. На обратной дроге я это понял. Давненько мишка на перевал захаживал.
– Сейчас косолапые все внизу, рыбу ждут.
– Тебя Лёха не поймёшь, то медведей там море, то они уже все внизу.
– Да не ссы Андрюха! Пойдём на Браконьерку, мишка тебя увидит и помрёт. Мы будим рыбачить, а ты будишь медведей отпугивать.
– Тимоха, а может быть по-другому. Медведь Андрюху увидит и про нас забудет, он даже про рыбу забудет!
– Ты Димыч прав. Андрюха чёткая замануха для медведя, аппетитный кусок. Нам так и так будет хорошо, короче, без Андрюхи на Браконьерку не идём!
– А вдруг попадётся медведь, который любит вяленую корюшку, вы оба как раз подходите. Тимоха, правда, пересушен слегка! Но это не беда, речка рядом, можно отмочить! – Андрюха в долгу не остался.
2
На десятый день после разведки, наспех сколоченная бригада несовершеннолетних и малолетних браконьеров. В количестве шести человек, ранним утром отправилась в путь. Возглавляет банду Тимоха, он старший по возрасту и проводник. Сосед Андрюха одногодка, но ему ещё нет пятнадцати лет. Следующим по возрастной категории идёт Димыч, затем Олег. Самые молодые, верней будет самые маленькие Вовик и Славик, ребятишкам по одиннадцать годков от роду. Как раз время подошло, в лес ходить. Парниша в десяти летнем возрасте бегал по речкам с вилами.
Вовик рослый, длинный, тянет на тринадцати летнего. В банде самый здоровый, большой и толстый это Андрюха. Хорошая приманка медведю. У каждого товарища рюкзачки, бутерброды. Тимоха тащит большой топор из своего подвала. Андрюха несёт новое эмалированное ведро, которое Димыч увёл у своей бабушки. Димыч кастрюлю несёт, разумеется, тоже от бабушки. Ещё надо доказать, что это он уволок посуду, не пойман не вор. Кастрюля под чай, ведро под уху, топор под дрова. Топор и посуда возврату не подлежат. Тимоха топор не волок, взял топор. Он ответственный за подвал, его отец уже наверно забыл, где этот подвал находится.
С шутками прибаутками прошли тринадцать километров по грунтовой дорожке. Ребята все привычные на счёт пеших прогулок. Проводник повел отряд октябрят по тропе, шутки прибаутки закончились. Когда на водоразделе заметили старые медвежьи следы, юные браконьеры вообще притихли. Пошли на спуск. Не доходя Столовой, первой большой стоянки, где перекуривают и кушают. Андрюха затрубил тревогу.
– Пацаны, наверху рубашка, синея мелькнула, прятаться надо, – с испугом в пол голоса проговорил сосед.
Секунда, на тропе некого, все в кучки в бамбуке сидят, трясутся что зайцы.
– Ты точно человека видел? – спросил Тимоха.
– Да точно видел, кореец.
– Плохо дело. А может, они нас не заметили? – предположил Димыч.
– Да если бы заметили, то давно бы уже окружили и зарезали, – сказал Тимоха. Без тени юмора. – Но что-то тихо, они, наверное, верхом пошли, ближе к городу.
– Тимоха, там все корейцы спецы, диверсанты, они по лесу бесшумно продвигаются.
На острове корейцы нормальные люди, некого не режут, но русским не нравятся корейцы. Не потому что те некого не режут! А потому что корейцы днями пашут на своих огородах, от восхода до заката, торгуют, сволочи на базаре помидорами в три дорога, нет бы, даром отдать. Просто за неделю до браконьерского рейда шестерых ребятишек. С исправительно-трудовой колонии усиленного режима, расположенной в посёлки Стародубск, ушли в побег десять граждан корейской национальности.
Ушли классически, сделали подкоп длинною более пятидесяти метров. Ушли в побег обыкновенные зэки, простые люди, совершившие уголовные преступления. Они вынуждены были уйти в побег, чтоб заработать ещё три года. Корейцы, что дураки, нравится сидеть? Корейцы умные и продуманные, с русскими близко не поставить.
У всех подавшихся в бега не было советского гражданства. Они родились на острове Сахалин, при советской власти, но гражданства не было. У большинства людей корейской национальности нет советского гражданства, значит ущемление в правах. Вот вам и СССР, борющиеся за права негров в Африке!
Слышал Тимоха от взрослых, знающих людей, что по советским законам, после окончания срока, корейцы, не имеющие советского гражданства, депортируются в северную Корею. Там социализм намного развитей, Ким Ир Сен это вам не дядька Брежнев. Так что люди предпочитают сидеть в союзе в лагерях, чем оказаться на своей исторической родине. Беглые корейцы пальцем некого не тронут. По сплётням за неделю корейские зэки перерезали пол острова.
Сплетням способствуют объявления по радио и по телевидению. Что, мол, в лесу будьте осторожны, лучше на время прекратите выходы в лес. Этими объявлениями подняли весь юг острова на уши. Как в конце августа в лес не ходить? Самое время грибов, ягод, горбуша пошла. Все совершенные на острове преступления приписывались корейцам.
Ребятишки пошли в дебри тайги без всякой опаски, на счёт беглых корейцев. Мол, Стародубск далеко. Не правы они, оказались, правильно взрослые говорили, что беглые будут подбираться или к аэропорту или к морскому порту Корсаков, чтоб захватить самолёт или пароход. В группе беглецов есть лётчики, капитаны пароходов, даже есть капитан подводной лодки. Хорошо, что не было капитана многоразового космического корабля! А может, всё-таки был?
Ребята всю эту галиматью слышали от взрослых, от своих родителей. На самом деле ушли в побег люди, не имеющие даже среднего образования! Ушли ради того чтоб оттянуть свидание со своей исторической родиной.
– Тимоха, а здесь маковых полей нету? – спросил Вовик.
– Мака захотел? У меня есть два рогалика с маком! – шутя, ответил парниша.
– Да причём здесь рогалики?
– Вовчик хочет буханку хлеба с маком, а ты ему Тимоха рогалик предлагаешь, – выдвинул свое предположение Олег.
– Сам дурак! Забыл что ли?
– Тихо ты Вовик, не кричи. А то нас без мака порежут, – Тимоха остановил сору двух друзей. – Нету здесь полей маковых, здесь вообще полей нет, кругом сопки, а на них ёлка и бамбук.
Страшилка про маковые поля, гораздо серьёзней беглых корейцев диверсантов. На самом деле, имел место трагический случай. Даже учителя в школе рассказывали. Лет десять тому назад, а может и в начале шестидесятых годах. Туристический отряд пионеров путешествовал по тайге Углегорского района. Туристы вышли на большое маковое поле. Прямо на поле разбили бивуак. Инструктор по туризму оказался дубовым, не растёт на Сахалине мак в диком виде да в огромном количестве. Надо было ноги уносить с макового поля. Наутро из туристов некто не проснулся. Порезали всех, отряд насчитывал человек пятнадцать. Кто именно порезал, осталось тайной.
Приписали всё корейцам, которые балуются опиумом. По русским понятиям опиум наркотик, а не лекарство. После этого случая, корейцев сровняли с горцами. Как что, так сразу за кинжал и по горлу! Как только сообщили в СМИ о коллективном побеге. Народ сразу вспомнил порезанный отряд октябрят, и пошло и поехало. Десять человек продвигаются на юг, по тайге, оставляя за собой горы трупов.
Беглецы сами дали повод, одного своего товарища зарезали вблизи выхода с подземного хода. Последних трёх человек задержат в конце сентября, не далеко от города Корсакова. Почти за два месяца скитанья по тайге корейцы некого пальцам не тронут, кроме картошки с совхозных полей.
Ребята просидели в бамбуке с полчаса, надоело.
– Димыч, пойдём, сходим, посмотрим? – предложил Тимоха другу. – Они, наверное, всё-таки верхом прошли, нас не заметили.
– А как обратно пойдём? – спросил Андрюха.
– Нужны мы корейцам этим, у нас не самолёта, не парохода.
Два разведчика вылезли на тропу, крадучись, согнувшись, пошли вперед, смотря в четыре глаза наверх. Между ёлок мелькнул синий цвет. Разведчики, было, хотели на тропу падать и ползком в бамбук, присмотревшись внимательней, рассмеялись! Между деревьев мелькает небо синие. Небо не мелькает и деревья на месте прочно стоят. Когда идёшь, кажется, что небо мелькает между деревьями. Да, права пословица – у страха глаза велики!
Тимоха засвистел, – Эй! На барже, вылезай. Ну, ты Андрюха и очкун! Трепло!
Ребята вылезли на тропу, подошли к разведчикам.
– Вон, смотрите, сколько корейцев в синих рубахах, – Тимоха махнул рукой на отрог.
– Да мне показалось, что человек бежал, – стал оправдываться Андрюха.
– Креститься надо когда, кажется, напугал всех и время сколько потеряли.
– Ты Тимоха потише кричи, вдруг медведь услышит. Время потеряли, ты же сказал, что почти пришли.
– Андрюха, завязывай пацанов пугать, то корейцы то медведи. Лёха сказал, что косолапые все внизу, рыбу жрут или ждут, вперёд!
***
За полчаса добежали до ручья, где Тимоха впервые рыбачил на речке Браконьерке. От родного двора, до развилки потратили четыре часа с небольшим. Тридцать минут можно смело убрать, когда в бамбуке прятались. Корче, дошли до Браконьерки за три с половиной часа. По пути осмотрели вторую стоянку и поняли, что здесь делать нечего. В округе не одной сухой палки дров. Надо самим делать стоянку. На этот раз в речки горбуши хватает, но не кишит. Перешли на правый берег, в ельнике сделали базу.
Подчистили площадку, костерок, рогачки. Тем временем Димыч с Олегом добыли четыре хвоста, четыре самки. Парниша выпотрошил рыбу, порезал на куски, забросил в ведро, повесил на огонь. Принялся делать икру, он специалист в данном деле, три раза делал икру пятиминутку! Все сидят уху ждут, внимательно смотрят, как старший товарищ колдует над икрой. Сморят и учатся. Варево готово, стынет, на костре доходит водичка под чай. Икру схарчили в момент, раз и нет икры. Разумеется, икру кушали ложками. Там-то икры было, кот наплакал. С этой икры сложно сделать бутерброд, ни кто и не пытался делать бутерброд.
– Ты Тимоха перец в уху сыпал? – спросил Андрюха.
– Пол ложки насыпал, кому мало будет, пусть добавляют себе в чашку, – с детства перец не любит. Потому что отец, одно время, чуть ли не насильно заставлял кушать перец, чтоб зимой не мёрзнуть и не болеть. Что сделаешь, не повезло ему с отцом!
– Пол ложки на ведро, это разве поперчил! Вот у меня дед, на чашку ухи сыпет ложку перца, – сказал Славик.
Ну, зачем он это сказал, к тому же солгал? Ложку перца на чашку, это не преувеличил и даже не солгал, а грубо наврал!
– Слава, мы по круче твоего деда, скажи Димыч? – проговорил парниша, держа в руке почти полную пачку чёрного молотого перца.
Димыч махнул головой, мол, давай делай вещи. Тимоха сделал, ни кто и сообразить не успел, как он у всех на глазах бахнул в ведро с ухой пачку черного молотого перца!
Ребятишки покушали рыбы, юшку кушать не возможно. Главное все молчат, косятся на Славика, как будто это он засыпал пачку перца в ведро. Нельзя было перед Тимохой хвастаться своим дедом насчёт перца. Не надо было так грубо врать. Сказал бы чайную ложку перца на чашку, всё равно много!
– Наловим рыбы, ещё ухи сварим, – сказал Тимоха.
– У тебя что, ещё пачка перца есть?! – спросил Димыч.
– Нету. Андрюха, у тебя же есть пачка перца. Что молчишь?!
– Спасибо, перчить сам буду.
– Димыч давай заберём у него перец? Сварим второе ведро, одного мало. А без перца какая уха?
– Шиш вы заберете, нас четверо.
– Я не понял! Нормальная уха, можно было ещё поперчить, да Тимоха. А ты Андрюха перец зажал.
– Ну, зажал. Пацаны, это рыба здесь такая горькая. Андрюха у тебя какой перец, черный или красный, покажи пачку?
– Синий!
– Синий? Новый какой-то. Особо острый, да?
– Нет, особо тупой! – сосед злой, потому что голодный остался.
Короче дошло до того, что Андрюха спрятал пачку перца. Второй раз парниша так бы не поступил. Побаловались и хватит. Он тоже кушать хочет. Шутка хороша, когда свежая. Правда, за такие шутки в речке топят, но он здесь главный и Димыч с ним заодно.
Маленькие браконьеры напились чая от пуза, с хлебом, с пряниками, с печеньем, с домашними бутербродами. Покушать взяли дня на три, как обычно.
Преступили к рыбалке. Димыч, Олег и Вовка пошли вверх по речки. Тимоха, Андрюха и Слава пошли вниз. Мелких длинных перекатов в верховьях фактически нет, ямка на ямки. Слава одной рукой лупит дубинной как двумя руками. Ребята с двора не замечают что у товарища одна рука. Он младший, но равный, это сильная психологическая поддержка.
Маловато рыбы, горбуша дюже прыткая, мясо почти красное. Приходиться, выгонять горбушу с ямок, где удар дубиной малоэффективен. Затем бегать, гнаться за рыбиной, лупить дубиной направо и налево. Брызги стоят столбом, крик, смех, десять минут, рыбаки мокрые до нитки.
Трое браконьеров, не смотря на поднятый самими шум, всё-таки услышали медвежий рёв. Караул! Спасайся, кто может. Побросали дубины, рыбу, побежали наверх к костру, спотыкаясь, падая в речку. Прибежали к спасительному огню, в туже минуту прибежали верхние браконьеры, там тоже медведь. Значить, медведи окружили ребят, плохо дело! Что за речка такая неправильная, то корейцы беглые, то медведи косолапые!
Буквально через минуту, все шестеро смеялись, ржали что кони, вспоминая, кто как бежал и падал в речку. Юные браконьеры высоко в небе заметили вертолёт. Ложная тревога, снова пошли на рыбалку. На самом деле, это была реальная опасность, рыбинспекция опасней медведя в тысячу раз. На мелкой водной артерии, где кругом сплошные еловые массивы. Практически ни возможно разглядеть с воздуха, что творится на ручье.
Наглушили рыбы, напороли икры. На каждого получилось около трёх литров красной икорки, больше и не надо, так же каждый взял по три хвоста. Тимоха наварил полное ведро голов и брюшков. Перец ему в руки не дали, да он и не просил. Побаловались разок и хватит. Покушали, отдохнули, курящих в банде только двое, Тимоха да Олег. Андрюха, Димыч уже бросили курить. Славик ещё не начинал, Вовка так и не начнёт.
Парниша совсем недавно начал курить по серьёзному. Готовит себя к училищу. ПТУ сельское, там все курящие, в деревнях с первого класса дымят. Он ростком маленький, худющий, ему нельзя быть белой вороной, заклюют сразу. Так что делай как все. Совсем скоро, через каких-то, три года пошлёт всех далеко, далеко. Станет белой вороной, не таким как все, он с рождения был белой вороной, искусно гад маскировался под общую массу рабочих и крестьян!
***
Ближе к вечеру банда маленьких браконьеров направилась обратно в город, ребята довольные, рыбалка прошла удачно. Повеселились, медведь некого не съел. Разумеется, посуду спрятали, не единожды на этом месте будет гореть костёр. Только через четыре года прейдут на новое место, немногим ниже устья речки Чеховки.
По тропе прошли спокойно, некого не остерегаясь. Не доходя полкилометра до дороги, ушли с тропы вправо. Стали, как партизаны подкрадываться к дороге. На реках восточного побережья, южной части острова, начался массовый ход горбуши. Рыбинспекция часто катается по перевальской дороге, товарищи хорошо работают, у них каждый год богатый улов. Это естественно, многим хочется покушать жареной горбуши и хорошей свежей икры.
Перебежали дорогу, устроились в зелёнке на совещание. Димыч, Олег и Славик отказались играть в партизан. Дело в том, что Олег на рыбалки слегка повредил ногу. Попал под Димыча богатырский замах дубиной. Точней горбуша искала спасения возле Олега ноги. Не нашла рыбья морда спасения и мальчишку подставила! Димыч в азарте перестаёт адекватно воспринимать обстановку, ему без разницы кого глушить, лишь бы глушить.
Вообще, носится по речки с дубиной, бить рыбу занятие увлекательное, захватывающие. Важен не только результат, но и сам процесс. Не зависимо от возраста, человек забывает свое я, это похоже на сильное опьянение. После употребления алкоголя, долго трезвеешь. В данном случае, услышали подозрительный шум, сразу отрезвели, вспомнили своё я. На такой рыбалки хватаешь адреналин.
Три браконьера решили идти по дороге, реагировать на шум машин. Опыт, сигать с дороги в кусты присутствует у всех. У троицы ушедшей по дороге, при поимки органами рыбнадзора, наказание будет гораздо мягче. Их родители мал-мал, занимаются воспитанием свих детей. Тимоху, Андрюху и Вовика при поимки, ждёт жестокое наказание.
Родители будут бить так, Сидорова коза отдыхает! Родители знают, что их детишки ушли на браконьерский промысел. Принесут рыбы, молодцы! Если принесут штраф, ну тогда держите по полной программе. Нужно поправиться, родители знают, что их дети пошли не на браконьерский промысел, а на рыбалку за горбушей.
Пока тебя не поймали при ловле горбуши или при транспортировке пойманной рыбы, ты рыбак. На острове пока не кто не браконьерит, все ходят на рыбалку, ловят горбушу, кету, для себя на покушать. Как только тебя поймали, ты автоматически становишься браконьером, расхитителем народного добра или социалистической собственности.
Парниша в качестве Сусанина решил побыть до конца браконьерского рейда. Повёл Андрюху с Вовиком по кустам на перевал. Тяжелое это дело ломится сквозь тайгу. Прошло три часа, как перебегали дорогу и разделились. Троица осторожных браконьеров сидит на тропе. Напротив начала водохранилища, в которое впадает речка Рогатка. Замучились вить петли по речки. Мальчишки так устали, что слов нет. Можно, сказать почти темно, ночь наступила, а силы кончились.
– Наши, наверное, уже дома, – с завистью предположил Вовик.
– Если не поймали, то дома, – зло сказал Тимоха.
Он всю дорогу, почти с самого перевала проклинал себя, громко и матерно. И двое товарищей проклинали его, только молча, в уме. Путь получился ужасный, тяжеленный.
– Как дальше пойдём, темно хоть глаз коли, – посетовал Андрюха.
– Ну конечно не глаз коли, как-нибудь на ощупь два километра по тропе протянем. Потом по ЛЭП пойдём.
Вовик стал рыться в своём рюкзачке. – Не понял, а где икра?
Тимоха посветил младшему товарищу спичками, нет икры в рюкзаке. – Вовик, а ты не забыл её?
– Точно! Ёлки палки, а и чёрт с ней.
– Чёрт то чёрт, а ведь обидно, да Вовка.
– Андрюха, не тереби пацану душу, лучше возьми да поделись своей икрой!
– Да не надо делиться, я сам виноват.
– Вовик, ни кто делиться не собирается. Извини, у тебя была икра, в следующий раз будишь внимательней. Ну что, пошли. Андрюха, держи дистанцию, вдруг я упаду, а ты сверху и раздавишь меня нафик.
– Не ссы я буду мимо падать.
– Какой мимо, если об меня споткнешься, не успеешь мимо упасть, короче, дистанцию держи.
Дальше начались ужасы другого плана, как идёт тропа видно, особенно наверху, просвет между деревьями, под ногами нечего не видно. Тропа здесь ровная что нитка, она идёт в трёх метрах параллельно забора из колючей проволоки. Внизу озеро городского водохранилища, ещё японцы строили.
Тимоха падет носом, успевая выставить руки, или с маху садится на задницу, при этом кричит. – Пацаны, яма, бревно! – а пацаны гады такие, в благодарность ржут что кони.
Ему надоело это дело, тоже посмеяться охота. Когда падаешь сам, смеяться не хочется. Андрюха впереди пошел. Короче, все два километра тропы смеялись и кувыркались в порядке очереди. Нет, всё-таки прорываться сквозь таёжные дебри, гораздо тяжелей, там ни кто не смеялся. Разумеется, кто кувыркался, тот и здесь не смеялся, а матерился, как на перевале, когда лезли сквозь бамбук с кустами вперемешку. Впереди идущий товарищ падая, предупреждал о подарке под ногами. Кто шел следом, это место проходили аккуратно, щупая тропу ногами.
Димыч со Славиком в данное время дома смотрели телевизор. Олег ещё раньше попал домой. Его с перевала, как пострадавшего увёз мотоцикл. Хорошо, что он голову не подставил под Димыча богатырский замах, иначе бы глаза вылетели! Когда при ударе у горбуши вылетает два глаза, это считается шиком, профессиональным ударом. Димыч, а также Тимоха в этом деле были впереди всёх.
