Kitabı oku: «Фарцовщик. Часть вторая», sayfa 7
Дима удивленно посмотрел на нее, и вошел в купе. Девочка еще спала, а на столе, новая знакомая разложила различную еду. От простого нарезанного черного хлеба, до баночки с баклажанами, помидоров, большой жареной курицы, огромной вяленой воблы, трех бутылок пива и бутылки самогона. Все это стояла на столе, и поглядывало на Диму. Дима слегка растерялся, -« с чего это такой стол.?»
Он сел и автоматически взглянул на часы, -« до Адлера ехать еще четыре часа…, а что не загулять с соседкой.., женщина в теле…, очень симпатичная …, правда у нее дочка…., ну и что…?»
– А как Вас зовут?
–Зина. Я с дочкой еду к своим родителям в Адлер. Там у нас небольшое хозяйство…, с прошлого года все хочу навестить…. помочь… , но все времени не было…. А вот тут выдалось свободное время, муж поехал в Харьков на стажировку…, ну я решила навестить своих родителей…., а Вы откуда?
– Я из Москвы, еду отдохнуть тоже в Адлер… , просто покупаться, позагорать… .
–На отдых значит…, к нам.– Ну что же хорошо.
И Зина, плесканула из большой бутылки в граненые стаканы, тоже, золотистую жидкость. Выпили. Дима взял кусочек черного хлеба, заел, отметив, что жидкость не хуже, чем «вискарь».
– Да Вы не стесняйтесь, берите вот, курицу….
Девочка заворочалась, открыла глаза. «Мама, я хочу пипи?». Зина тут же к ней наклонилась, подняла, и понесла полусонную дочку в туалет. « Вот, блин, зачем-то проснулась-, недовольно, про себя выругался Дима, засовывая в рот баклажан, – спала бы и спала.., глядишь, малышка, мы бы с твоей мамой, смогли бы что ни будь сотворить полезное…, а теперь наверняка, ребенок захочет есть, пить…, и хрен знает что, он еще захочет…, одним словом «фишку» сломает, точно».
Вернулась Зина со своей девочкой, та находясь у нее на руках, спала. Она положила ее осторожно на полку, бережно покрыв одеялом.
– Я думала все, сейчас захочет, есть, пить,…, но Бог видимо дал нам время….
– Что Вы сказали про Бога, – переспросил Дима.
–Я говорю…., а давайте лучше выпьем, Дим, за знакомства, я Вас еще совершенно не знаю…
– Давайте.
Они чокнулись стаканами с самогоном, опять выпили, закусывая этот «народный» напиток, большими кусками курицы.
– Дим, а Вы вправду в Москве живете…, а то я смотрю, Вы такой простой, ну совсем как мы.
–Зин, а что москвич, он какой другой что ли, такой же парень, как и все. – Вот ты где живешь? -Дима перешел на ты ( начал действовать самогон)
– Под Ростовом, казачка я.
–Вот видишь, под Ростовом, а там у Вас, что другие люди живу, что ли…?
– Не знаю, я в Москве то не была ни когда..
– Не была, будешь, делов -то, купила билет на поезд, да приехала..
–Ой, не знаю, далеко больно до Вашей Москвы…, тут вот до Адлера не доедешь,– и она улыбнулась Диме, такой обворожительной улыбкой, что Дима, понял, «дело» будет, – вон едем, едем, с Вами.., а где, Адлер то, все нет…? -Вы Дим не курите?
– Я не курю, но пойду с Вами, что бы посмотреть, как это делается…
–Какой же Вы право, озорник.
Они вышли в коридор. Поезд медленно тянулся по одной колее, вдоль берега моря. И глядя в окно, на Диму нахлынуло чувство…., видимо чувство счастья. Перед ним расстилался, до горизонта, простор, светло фиолетовой воды…. , а рядом с ним стояла красивая женщина, с высокой грудью и роскошными каштановыми волосами…, ее круглые, женственные плечи были перед его лицом.., и Дима чувствовал ее запах. Запах желания, запах вожделения…, запах самки. И он не мог удержаться, что бы, не при обнять Зину. Очень нежно, он взял ее за талию и притянул к себе, и при этом притронулся губами к ее плечику. Она не отстранилась, а только замерла на секунду и прошептала, «Боже, как красиво», и потянула Диму за собой по коридору вагона.
В тамбуре, она достала сигарету из пачки, прикурила ее от зажигалки и, сделав очень глубокую затяжку, прищурила один глаз, как снайпер, перед выстрелом, сказала, глядя в упор на Диму.
–Ох, ты и озорник. Не успел с одной девушкой расстаться, как к другой пристаешь…, да?
– Да,– просто ответил Дима.
Зина сделала другую глубокую затяжку, и заглянула в глаза Димы.
– А здоровья хватит, на двоих, москвич?
– Хватит,– опять просто ответил Дима и, отодвинув руку с сигаретой, прижал Зину к себе.
–Ну, смотри москвич…., -но Дима, не дал ей договорить, а крепко поцеловал ее в губы.
Она порывиста, ответила, прошептав, «вот, только где....?»
«Где», – этот вопрос Дима, только и решал за последние сутки. «Где»,– он не зал где, но очень хорошо знал, что времени у них нет. «Сейчас, пассажиры начнут просыпаться, потому что, пойдут станции, где обычно выходят…, это Лоо, Лазаревская, Сочи, Хоста, Адлер…, потом девочка проснется, если уже не проснулась…», – застучало у него в голове.
–Маш, посмотри…, тот же парень…, а сегодня с другой…, во, дает…
Это две тетки, из ресторана, уже тащили какую -то еду, на своих тележках, по вагонам. Зина, после их реплике, отпрянула от Димы, и хлопнув дверью тамбура заспешила в купе.
Через минуту, Дима успокаивал Зину, которая склонившись над спящей дочкой, гладила ее голову.
–Ну, что ты разволновалась…,– говорил он как можно тише,– ты, что баб завистливых не знаешь…, что они тебе нового рассказали…, ты сама же ночью все слышала…
Зина молчала и продолжала гладить волосы спящему ребенку.
–Ну, Зин, посмотри на меня…
– А что на тебя смотреть.., Вы все мужики…, кабели….
– Ладно Зин, кручинится, -и тут же у Димы в голове, пошла мысль, которая его несколько позабавила, – «ни чего еще не было, а разговор, как мужа с женой, просто диву даешься», – давай лучше самогона твоего дерним….
– А давай Дим, твоего дернем…, ты, что -то пил, перед тем как я проснулась…, на все купе воняло.
Дима быстро метнулся в сумку и через мгновения наливал в стаканы виски. Они не чокаясь выпили, и вдруг, через пару минут, неожиданно для нашего героя, Зина села вплотную к нему и наклонившись, зашептала, на ухо- « ну, москвич…, пригласи даму в гости…., на верхнею полку.., пока девочка спит…».
Дима быстро закрыл купе на защелку, и следующем движением взлетел на верхнею полку, через минуту, он обнимал полнотелую Зину.
Она знаком показала, что бы он молчал. Быстро скинула с себя кофточку…., Дима потянулся, что бы снять с нее лифчик, увидев, большие полные груди, под белым бюстгальтером с красной бабочкой…, но Зина сама, мгновенно освободилась от него. Он потянулся к ее юбки, но Зина, ловко закатала ее…, и через мгновение легла на Диму. Ее большие, красивые сиси, упали ему на лицо. Он начал их ласкать ртом, руками…., а они, как огромные футбольные мячи, перекатывались по его лицу…, он задыхался, стонал, и рвал свои джинсы, что бы выпустить на волю своего солдата, но тот был зажат большим телом Зины, и никак не высвобождался. Наконец, Зина, помогла ему, и вот его боец уперся в ее живот. Находясь в этой ситуации, он заметил, что Зина оставалась еще в трусиках.
– Сними, -прохрипел он, -сними…трусы, зачем они… тебе. Воздуху, ему явно не хватало. А Зина, наоборот, придавила его, своими прелестями, так, что он начал терять сознание.
– Ща милок, сниму,– шептала она ему и вдруг Дима почувствовал, что Зинины сиси принялись мять его бойца. Зина пропускала его солдата, через свою ложбинку между своих мячей. Потом, она изогнулась, и, о боже, его боец, был просто проглочен, сексуальным ртом Зины. Зина работала ртом, как помпой, «Где она так научилась, как будто проходила практику в домах Парижа», -мелькали в голове у Димы. И когда Дима, уже изнемогал, и держался из последних сил. Зина сдвинула свои трусы немного в строну, и заглотнула, теперь своей пещерой Диминого солдата, притом с потрохами, нашептывала, – «а, москвич, бабник херов.., сейчас я тебя затрахаю». И наверное бы затрахала, если бы в дверь не постучали со словами, -«просыпайтесь, скоро станция…, туалеты будут закрыты, санитарная зона…». Сразу заплакала девочка, «мама, я боюсь, где ты…. , кто то стучит… мама…».
Зина на секунду замерла, а потом стала со страшной силой, крутить своей вагиной, как бы, пытаясь ввернуть, гайку на болт. Ее движения усиливались с каждой секундой, она так старалась ( понимая, что время вышло, но ей хотелось действо довести до конца), яростно крутить своими бедрами, что полка начала ходить ходуном.
– А..а..а..а, -заорал Дима, выпуская сильнейшую струю божественной энергии «ци», Зина ловко перехватила рукой его пульсирующего бойца, и направила его струю себе в рот, одновременно другой рукой зажимая его рот.
–А…а…а, – но эти крики, были уже почти не слышны.
Были слышны другие крики.
– Мамочка…а..а..а..а, где ты …?– Помогите…., мамочку убивают…а…а…а…
– Доченька я здесь…, успокойся милая…я вот, на верхней полочки прилегла, что бы тебя не будить.
И Зина быстро соскользнула вниз, прошептав Диме на ухо, -« сразу не спускайся, полежи минут десять….».
Дима лежал, пока Зина одевала ребенка, рассказывая девочки, какой -то сон, который якобы приснился ей. « И вот представляешь, доченька, иду я через лес…., а в лесу живет баба-яга костяная нога…» .
– Ой мама, может злой дядька в лесу был, который тетю душил, а не баба яга.
– Ты, Настенька, слушай, а не перебивай маму, « …так эта баба -яга костяная нога пыталась меня схватить….»..
– Я знаю, знаю, -захлопала Настенька в ладоши,– это точно был страшный дядька с верхней полки, а не баба-яга, я видела, видела, как он потащил тебя на верх…
– И что же ты видела? В голосе Зины, пошли нотки смущения и любопытства.
– Мам, а страшный дядька наверху еще…, я его боюсь, такой страшный…этот дядька.
– Так что же ты видела, -напирала Зина на дочку.
–Он тебя схватил, как паук, и унес к себе на верхнею полку. – Ты пыталась от него отбиваться…кричала и тяжело дышала, я слышала…, а он тебе все рот затыкал своей мохнатой лапой, и кровь пил из твоей шеи…. Мам я видела это все, и очень испугалась, даже спать не могла….я его боюсь. Давай посмотрим, он еще там, а то спрыгнет сейчас и меня укусит…
– Девочка моя, какая ты фантазерка стала, ни кто не спрыгнет и некто тебя не обидит…, ты ведь с мамой.
–Мам, ну подними меня наверх, хочу посмотреть на дядю паука…
– Настенька, нет там никого, это тебе все приснилось….
–Приснилось…, а почему ты тогда кричала, тебе этот дяденька-паук больно сделал, я слышала, как ты стонала, он наверное пил твою кровь и душил… Я в фильмах видела таких противных пауков-мужиков.
– Ну, хватит Настенька придумывать, пойдем в туалет…, умоемся, пипи сделаем, а потом покушаем.
Они вышли, и дверь в купе закрылась, Дима лежал, не жив, не мертв. Нет, не потому, что говорила девочка, совсем не потому. Он просто был опустошен за эти двое суток, почти до нуля, этим безумным сексом. Теперь он начал понимать, почему стариков разбивает Паркинсон. От большой любви к женщинам. «В живительных нитях мужчины, – размышлял Дима, – их жизненная сила, если ее бездумно расходовать, то к старости разобьет Паркинсон, надо поумерить пыл, а то и до море не доберешься с этими существами-женщинами. А теперь надо бы одеться, пока не вернулась любопытная Настя, и посидеть где ни будь, в ресторане часик, до приезда в Адлер».
Дима попробовал встать, но без сил повалился на полку, у него все болело, как будто на нем всю ночь, черти возили воду. Полежав еще, пять минут, он, напряг всю свою волю и оставшиеся силы, сел, свесив ноги с полки и…., вошли Зина с Настей.
– Мама, смотри, дядя никуда не ушел, ни куда ни пропал…, а ты говорила, что он сошел с поезда ночью…, значит, ты меня обманула, значит, ты знала…, в этом месте девочка заплакала, и так громко, так искренне…
–Настенька, что с тобой солнышко, кто тебя обманул?
– Ты меня обманула…, зачем ты меня обманула…, это не честно…., ты знала…. знала…. что дядя, ни куда не делся…, ты нарочно сказала мне…, что бы я…., – и девочка зарыдала еще сильнее, что бы я поверила тебе…. и не рассказала папе…, да?
Дима в этом месте, лег обратно на полку, он был слегка в шоке, от слов маленькой Насти. « Пять лет, а все уже подмечает и замечает, как бы у моей новой приятельницы не было по приезду домой проблем….».
– А Вы дядя, – продолжала Настя, – что же с полки не прыгаете…, боитесь меня…, я же видела, как вы маму на полку тащили…, как «Человек паук», а теперь притаились там, на верху…, что же вы молчите….
– Настя, перестань так с дядей разговаривать…, он тебе не родственник и даже не сосед…он…
– Он очень противный…, мам…, а ты не испугалась к нему на полку залезть…,почему мам…, ты не кричала..?
– Настя, успокойся дорогая, скоро приедем к бабушке и дедушке, и ты им все расскажешь…
– Нет мам, бабушка и дедушка уже старенькие, они не поймут, о « Человеке-пауке»….Я все папе расскажу, папа у нас умный он, накажет этого дяденьку….,что бы к моей маме не приставал.
Дима лежа на верхней полки, думал, что Зина наверное очень жалеет, что связалась с ним, что допустила слабость…
– Мам, а почему дядя-паук не слезает…, я хочу посмотреть на него…. какие у него… вместо рук клешни…
– Настя, прекрати, ты совсем стыд потеряла.., как могут у молодого мужчины быть вместо рук клешни, ну что ты такое говоришь?
– Очень просто…, а как он мог ночью тебя утащить наверх…, он, что силач такой?
Тут Дима наклонился с полки , посмотрел на девочку и сказал, – «ну давай знакомится, я «человек-паук» и хочу тебя утащить к себе в нору….»
– Ой, ой…, мам, правда, дяденька «человек-паук», или он….шутит?
– Я совсем не шучу, – продолжал Дима, – давай свои ручки, и лезь ко мне на полку.
Настя посмотрела на маму, увидела, что она одобрительно кивнула, и протянула Диме свои руки. Дима тут же подхватил Настю и мигом поднял ее на верхнюю полку.
– Ой, как тут весело и высоко, -сказала умно девочка,– совсем не страшно, и дядя, совсем не страшный, и на паука не похож. –Покажите мне руки…, ой, руки человека, мам, у дяденьки руки человека…, как у вас тут интересно, какие-то выключатели, можно я их включу?
– Можно, Настя, включай.
Настя, несколько раз, щелкнула выключателем индивидуальной лампы, а потом вдруг резко заспешила вниз.
–Мам, снимай меня скорее, а то дядя на меня так смотрит…
Она прицелилась слезать, и вдруг, случайно, обнаружила, под подушкой лифчик.
–Ой, мам, я, что здесь нашла.., твой лифчик….
– Что ты сказала Настенька, – сначала не поняла Зина.
– Твой лифчик.., я его помню…, вот и бабочка на нем сидит…., когда мы собирались уезжать, ты еще его папе показывала, и спрашивала у него, идет он тебе или нет.
Наступила пауза, как в последней сцене, произведение Н. Гоголя «Ревизор». Дима находился в замешательстве не меньше, чем Зина. Он быстро, выхватил лифчик у девочки со словами. «Не хорошо чужие вещи брать…, пришла ко мне в гости…, и без спроса берешь мои вещи…».
– Я думала, что это моей мамы…
– Нет, – резко сказал Дима, – это вещь не твоей мамы. Это подарок, который я везу своей девушке…., а ты без спроса…
Настя спустилась с полки на руки своей мамы, недоуменно посмотрела на нее, помолчала, а потом, не уверенно, произнесла.
– Мам, у тебя тоже есть такой…, правда?
– Правда солнышко, есть у меня такой лифчик…
– Вот, а дядя не верит…., покажи ему свой…, где он у тебя лежит, в чемодане?
– Настя, это не прилично приставать к дяди, -уже рассержено говорила Зина,– зачем я чужому дяде, буду показывать свои женские вещи…., ты понимаешь, что это не прилично?
Поезд подходил к вокзалу города Сочи, и Дима обрадовался этому, потому что можно было, наконец, слезть с верхней полки, размять ноги, и самое важное отвлечь ребенка, и замять инцидент.
Дима вышел на перрон, посмотрел на яркое, солнечное небо, и не спеша пошел к газетному киоск (стоянка поезда, двадцать минут). Когда он шел обратно, с купленными газетами под мышкой, навстречу ему шли Зоя с Настей. Они поравнялись, Дима еще раз восхитился, природной, русской красотой Зины, и ему не верилось, что он недавно, был обладателем этой красоты. Ему захотелось еще потрогать эти формы, эти….
–Дядя…, а вы обманули меня…., нет у вас ни какой девушки, – неожиданно сказала Настя, и хитро посмотрела на свою маму.
–Что, – не понял Дима, – какой девушке…, ты о чем…деточка?
– А не какой девушке у Вас нет…, потому что…., девушкам такие подарки не дарят….
–Что..?
– Нет ни какой у вас девушки, вы дядя врун….
Дима растерянно развел руки, ища помощи у Зины, и его газеты упали на платформу. Он вдруг, очень смутился…, ему показалось, что девочка, знает все…, и непременно, расскажет своему папе, а папа…, папа…, теперь…., будет его искать, что бы набить ему лицо.
– Настя, ну прекрати смущать дядю, видишь, как ты его расстроила, что он все газеты потерял.., помоги ему их собрать.
Настя быстро присела, собрала газеты, и отдавая их Диме, хитро улыбаясь, произнесла.
– Если бы у Вас была красивая девушка, и Вы ехали к ней с подарками…, то не смотрели бы на мою маму так…
– Как так, – одновременно выпалили, – Дима с Зиной.
– Просто….Вы на маю маму смотрите, как наш, хитрый кот на канарейку, как будто хотите ее съесть…, значит она Вам нравиться…., а как дяди может нравиться, -начала размышлять умная Настя, – моя мама, если у дяди, есть любимая девушка. И такие, подарки любимым не дарят…, не дарят…, не дарят, а дарят…, там посуду…, чашки разные…, драгоценности…, нам воспитательница в детском саду об этом читала.
«Два ноль, – отметил Дима, в пользу Насти, – если так дело пойдет, то к приезду в Адлер, счет будет разгромный».
Когда поезд, отошел от платформы города Сочи, и набрав скорость застучал колесами по стыкам рельсов, Дима стоял в коридоре и смотрел на бескрайнее синие море. «Как там у Антонова, -«Мооооре, мооооре, мир без донный, шелест пенный…., а в каком году, я в первые увидел Черное море?» Сам у себя спрасил Дима…,– «да, правильно, в одна тысяча девятьсот пятьдесят девятом году, тогда я, с мамой, с папой, и сестрой приехали в Кудепсту отдыхать, это между Хостой и Адлером…., давно это было, папа, еще жив был… . «Хоста город не большой, пристань, да дома, волны плещут пред тобой и растет хурма….»,– вспомнил Дима свои наивные стихи, которые он сочинил тогда…. -«С мальчиком Петей познакомился, который его научил плавать», – вспоминал Дима. Перед приездом на море, он умел немного плавать ( научился, когда гостил у бабушки прошлым летом в Липецке, но там была речка, а здесь столько воды). Опять закрутилась песня в голове у Димы, Антонова, «…волн прибрежных…, над тобой встают как зори, над тобой встают как зори, нашей юности надежды». Пете было лет пятнадцать, спортивный парень, тогда научил Диму, не боятся воды…. смело нырял на большую глубину и великолепно плавал…., рассказывал, как он ухлестывает за девчонками…, и научил еще Диму, онанировать. Дима правда, и это тоже умел делать, но Петя, подвел под этот процесс, свою теорию, и обосновал, что « это очень полезно», что как раз в тот жизненный момент, явно не хватало Диме. «Да, давно это было…, сколько лет то прошло….? Семнадцать лет уже, боже мой, целая жизнь».
Поезд подходил к Хосте, -« в прошлом году с Лялей в тисосамшитовою рощу ездили на экскурсию, – продолжал вспоминать Дима, – и она на этой экскурсии, прямо в роще, закатила истерику, а теперь где Ляля, что Ляля…., классная девка была…, почему была, приеду в Москву, позвоню…., если не забуду…, а вон…, уже виден Адлер….»
– Дима, – Дима очнулся от воспоминаний, – вы собираетесь заходить в купе, а то мы с Настей соскучились. И Зина, это конечно была Зина, незаметно сунула Диме в руку клочок бумаги, и тут же прошептала на ухо, -«хорошо бы Вы мне, вернули лифчик…, я сейчас Настю отведу в туалет, с проводником договорюсь, чтобы открыл, а Вы положите его мне в сумку, хорошо?»
Дима кивнул, и вошел в купе.
–А… дядя вруль, вернулся…, почему Вас так долго не было, я уже с мамой, стала беспокоиться, что вы сошли с поезда раньше….
– Нет, Настя, я еще еду, но скоро мы все приедем в город Адлер. Вы поедете с мамой, к бабушке и дедушке, а я к своей девушке пойду…
– Вот и нет, Вы опять все придумали….
– Настя, ты хотела пипи, уже передумала…, пойдем скорее, пока туалеты не закрыли, здесь везде санитарная зона…
Когда они Вышли, Дима, быстро положил лифчик Зины в ее сумку и развернул клочок мятой бумаги, который сунула ему в руку Зина, там было написано следующее. «Хочу видеть тебя еще.., мы будем жить на улице Садовая, это за рестораном «Космос», дом девять, Скрындины. Приходи…, хочу…». Дима сунул записку в карман брюк.
Адлер. Вокзал. Небольшая суматоха, и вот Зина со своей дочкой смешались с толпой, и Дима, наконец, остался с самим собой. Он неспешна, пошел по платформе с спортивной сумкой в руке, где, кроме не допитой бутылки виски, лежали две рубашки, пара чистых носок и плавки. Даже зубной щетки, и бритвенного станка в сумке не было.
– Молодой человек, жилье нужно? Рядом с Димой, не заметно для него, оказалась сгорбленная старушка, которая схватила его за руку.
– Нужно.
– Ну, тогда пойдемте…, здесь не далеко…, комнатка чистая, не далеко от море…., рядом дешевое кафе…, погода у нас хорошая… . Вы откуда приехали…, надолго? Затараторила старушка, выводя Диму на станционную площадь, и тут же к ним подъехала легковая машина. Старушка подтолкнула Диму к машине, и Дима не успел ни чего сообразить, как его вещи были погружены в багажник , а сам он был водворен на переднее место рядом с водителем. «Все попался, – подумал он, – повезут сейчас в горы, а от туда до моря не дойдешь». Но все оказалось не так страшно, его отвезли от Адлера в сторону Хосты, и около небольшого домика выгрузили. Он не успел ступить на землю, как старушка, начала новую, массированную, словесную атаку на него.
– Вот дом,– и старушка, подхватив Димину сумку быстро вошла через калитку в маленький садик, где цвели розы, – здесь ваша комната, она светлая, не сырая…. у нас нет клопов, тараканов и крыс, как у некоторых…, это вам очень повезло.., как Вас величать?
– Дима.
–Замечательно Дима, Вам очень повезло.., что вы встретили меня.
Они уже входили в дом и в нос Димы уже на пороге, ударил запах сырости и плесни,– вот ваша комната… _-У нас нет здесь детей,– продолжала старушка, -что не мало важно в наше время, никто не шумит, никто не поет…, Вы случайно не певец…, в последнее время все в нашей стране поют, просто какой то кошмар….
Дима очутился в маленькой тесной каморке, с низким потолком, с огромной кроватью, маленьким столиком, стоящим около окна, и одной табуреткой. В комнате стоял тяжелый запах, запах сырости и нищеты. Дима оглянулся кругом…
– Я вижу, Вам понравилось, молодой человек…., а что еще нужно одному, красивому, мужчине…, и всего… три рубля ночь..
– А день, сколько стоит, – съязвил тут же Дима.
–Что.., день…, а, день тоже стоит три рубля.
–Значит с меня шесть рублей…, за сутки, так?
Старуха слегка смутилась, но быстра, нашлась, правда в ее голове шла страшная борьба, «не накрутить ли еще денег с молодого лоха из Москвы».
– Нет, всего…три…, с половиной рубля сутки…
– Вы же только сказали три…, как Вас, кстати, зовут, Дима брал инициативу в свои руки.
– Клавдия Ивановна, но можно Клаша…., да я оговорилась.., уже старая, мозги плохо работают, можно конечно и три рубля.
Дима бросил сумку на пол и сел на кровать, что бы начать переодеваться.
– Деньги вперед…., Вы сколько будете ночей…
– Пока, не знаю.., дней десять буду, а там посмотрим, – подоврал Дима, у него в кармане был обратный билет на Москву, через двенадцать дней.
–Значит с Вас тридцать рублей, молодой человек.
Дима отсчитал и передал старухе названную суму. Она жадно приняла деньги, их пересчитала, и куда-то вышла, через минуту принесла полотенце, две простыни, наволочку и одеяло.
– Все отдыхайте…, ключ в двери…, кафе, через дорогу.., ну все.., девок не води…, ну я пошла. И она, хлопнув дверью, вышла, а Дима продолжил переодевания. Через минуту он услышал, как старуха кого -то ругает…, – « я тебе сколько раз говорила, не лезь не в свои дела, выпил…. ну и лежи… на хер встревать в мои дела…, я здесь хозяйка, а ты никто…».
Дорога к морю, шла по улице, состоящих из таких же полу развалившихся домов, в одном из которых, остановился наш герой. Затем, дорога резко забирала влево, через заброшенный сквер, какого то пансионата, в котором едва теплилась жизнь и вот, перед Димой раскинулось Черное море. Пляж был почти пустынный, несколько человек сидела на берегу, и один или двое плавали у берега. Дима сразу сбросил с себя рубашку, штаны и кинулся в воду. Он широко разбрасывая руки, резко поплыл от берега, его тело, как хорошо тренированная машина рассекала пенистую волну, которая набегала на него, ему было весело и хорошо, вот так бы плыть неизвестно куда, подальше от берега. Плавал он очень хорошо и наверняка уплыл бы далеко, но вдруг острая мысль пронзила голову, – «черт, все деньги которые он взял с собой в поездку лежат в кармане его брюк ( триста двадцать рублей), которые валяются, на берегу без присмотра, подходи, и бери»,– он резко развернулся и с бешенной скоростью поплыл назад. Уже через пару минут он выходил на берег тяжело дыша. Брюки были на месте, как и остальная одежда.
– Пан, классно, плавает,– на него смотрела ( откуда взялась), и хлопала в ладоши, симпатичная блондинка лет тридцати.
Дима что -то буркнул в ответ и повалился на грязноватый песок пляжа. Его от такого напряжения, слегка мутило и он, к тому же, нахлебался, противной, соленой, морской воды.
–Пан, наверное, есть глухой, – продолжала блондинка.
И здесь, Дима заметил, что блондинка говорит с небольшим акцентом. Он повернулся к ней , собираясь заговорить, но, та уже поднялась с песка, и начала собирать вещи…, притом уже не смотрела в его сторону. Дима, без сожаленья повалился опять на песок, закрыв глаза, вспомнив, что он обещал себе не связываться с женщинами, хотя бы первую неделю, находясь на отдыхе.
–Пан, -вдруг услышал опять Дима, – очень есть нелюдим.., видимо пан, не любит женщин…, это есть очень некорошо…
Дима привстал на локтях, и собирался ответить, (как он определил иностранке), но женщина грациозна, уходила с пляжа, легкой походкой.
Дима провел на море, почти весь день. Только часов в пять он решил покинуть пляж и поесть. Нашел небольшое кафе, без аппетита съел, тарелку плохо приготовленного супа с курицей ( кусок курицы, плавающей в супе, был, чрезвычайно жесток). Потом ел рагу, тоже очень не вкусное, но настроение было хорошее. Он на Юге, он на берегу Черного моря, погода отличная, море теплое, что еще надо жителю Москвы. А что в кафе кормят плохо, наплевать, он приехал сюда купаться и загорать, а не «жиры» накапливать.
Вечером Дима пришел в свою коморку. Еще раз, ее оглядел, трезвым взглядом. «Сырая, дыра, – подумал он, – но делать не чего…, деньги заплачены, за ночлег вперед, как ни будь десять дней перекантуюсь.., а там посмотрим…. главное быть больше на свежем воздухе…».
На следующей день, он уже в десять часов, резво плавал в море. Притом заплывал очень далеко от берега. Ложился на спину, и смотрел в прозрачную синеву неба. Ему было очень хорошо. Вот так лежать на спине и смотреть, смотреть в небо. Ах! Почему он не поэт, а только младший научный сотрудник института Африки, – «как замечательно можно было описать в стихах, это небо, это море, этот город…, эти волны…» . Дима, наслаждался таким плаваньем. « .. там в Москве…, небось, противная мокрая, гриппозная погода…, дождик накрапывает с утра…, и все граждане столицы, тащатся в метро на работу…, тоска…, а я вот, плещусь в волнах Черного моря…. просто замечательно….».
Выйдя на берег, и поскакав на одной ноге, чтобы морская вода из ухо вылилась, он опять увидел, ту самую даму, которая вчера, ему делала комплименты.
В этот раз, дама лежала на животе, на своем полотенце, и прикрывшись широкополой шляпой , читала книгу, не обращая никого внимания на Диму.
Дима сам заговорил с ней.
–Интересную книгу читаете…?
…………
– Я говорю, книга интересная…..?
– Це пан? Я не разумею.
Наконец отреагировала дама, на вопросы Дмитрия, но свою позицию, она не изменила, как лежала на животе, так и продолжала лежать.
Дима понял, что теперь инициатива на стороне этой, стройной блондинки, и она, сегодня, врядле, полна желания поддерживать с ним беседу.
Он смерился, тоже лег на полотенце, только на спину, и рассматривая, проплывающие облачка, задремал.
– Пан, – Диму разбудил резкий голос его стройной соседки, – пан, быстро просыпайтесь…, очень долго спать не можно…, Ваш одежда украден….
И Дима увидел ее руку, указывающую на какого то мелкого пацана, убегающего с пляжа, с его модной, иранской рубашкой, которую он купил у Леньки.
Дима мгновенно вскочил на ноги, и рванул за воришкой, через пять минут, он нагнал его и ударил бегущего пацана в затылок рукой. Тот сразу упал и свернувшись в комок, дико задергал ногами и руками, крича, что он психически больной. Опешив, от такой картины, Дима на минуту потерял концентрацию, и пацан, воспользовавшейся моментом, со страшным воплем вскочил с земли, резко оттолкнул Дмитрия, и помчался опять к морю с удвоенной скоростью.
Рубашка была у Димы в руках, в ее кармане был кошелек с двадцатью рублями, теперь Дима, уходя на пляж, брал небольшую сумму, но этот случай, убедил его, что бдительность терять не надо.
Прошел еще день, потом еще, Дима вспомнил о своих приключениях в поезде, и задумался. « Может сгонять в Туапсе, отсюда не долго, часа четыре на электричке, или пойти в гости… на Садовую…, но там девчонка…, такая ушлая…», – это он так, размышлял лежа на полотенце на третий день своего приезда к морю. Но, честно говоря, тащиться в Туапсе ему, не хотелось, а поход на Садовую улицу, он, почему то откладывал.
Прошел еще день, погода была замечательная, несмотря на то, что была середина сентября, море было градусов восемнадцать – двадцать. А на улице, так вообще, все тридцать. Во дворе соседнего дома, когда Дима возвращался к себе, он увидел мальчика, лет десяти, который печальным голосом учил стихотворение, -«Вот небо осенью дышало ( но небо совершенно, осенью еще не дышало), вот реже солнышко блистало ( какая чушь), короче становился день ( здесь, в Адлере, это было совершенно не заметно)….», мальчик, тоже как Дима, не мог понять, о чем это в учебнике, идет речь…, как то это не вязалось с окружающей природой, с той жарой, и великолепием природы. Из соседнего дома выскочила тетка и заорала на мальчика, « Учи стих, бестолочь, учи, а то опять двойку получишь…». Мальчик тоскливо посмотрел на Диму, и забубнил…,– « ..уж, небо осенью дышало…» ,– видимо не понимая , – «какая осень, где какие тучи…, о чем вы Александр Сергеевич…., осень у Вас, в Вашем холодном Петербурге, а здесь еще лето». До здравствует лето, хотелось кричать мальчику, и бежать купаться на море, а не бубнить, совершенно не понятное стихотворение. Дима посочувствовал ему, проходя мимо.
