Kitabı oku: «Миран. В его власти»

Глава 1

Кира

Господи, как же я устала. Я не чувствую своего тела, оно словно онемело. Из последних сил дергаю дверь подъезда на себя и захожу внутрь. Лампочку так и не вкрутили. Внутри темно, ничего не видно, и как назло у старенького мобильного села батарея.

Поднимаюсь по ступеням и в пролете налетаю на что-то. Цепляюсь ногой и падаю на четвереньки.

– Черт! – шиплю я, потирая ушибленную коленку.

И тут слышу стон. Полный боли и агонии. Я застываю на месте, меня парализует. Глаза привыкли к темноте, и сейчас я могу различить силуэт человека. Судя по размерам – огромный мужчина. О него я и зацепилась. Он лежит на спине, руки раскинуты в стороны. Он… Мертв? Нет же, я слышала стон. Подползаю ближе, прислушиваюсь к дыханию. Живой.

– Эй, вы меня слышите? – почему-то шепотом говорю.

Я касаюсь его плеча, как мне кажется, и моя ладонь становится влажной и липкой. Что это такое? Все мои инстинкты вопят о том, чтобы я бросила его здесь, забежала в квартиру и закрылась на все замки.

Но я не могу этого сделать!

На трясущихся ногах поднимаюсь выше на свой этаж, хоть бы Даня был дома. Открываю ключом дверь и слышу, как из комнаты брата доносится адская музыка. Дома. Я иду прямиком к нему.

– Даня, открой! – кричу я.

– Че надо? – слышу голос подростка.

– Помоги мне.

– Кира, отвали, я занят.

– Выходи сейчас же! Живо!

Слышу приглушенную ругань, а через пару секунд Данька выходит из комнаты.

– Че пристала?

– Возьми с собой телефон или фонарик, посветить надо, – говорю и бросаюсь прочь из квартиры.

Я уже около человека, слышу шаги брата.

– Если там опять какая-то живность, то я против!

– Иди сюда! Включи фонарик.

Брат включает фонарик, и я вижу мужчину перед собой. Я закрываю рот ладонью, потому что на нем нет живого места. Он избитый, весь в крови. Выглядит все очень-очень плохо.

– Боже… – выдыхаю я.

– Это кто? – напряженно спрашивает брат.

– Я не… Не знаю. Ему нужна помощь.

– Оставь его здесь, это не твоя проблема.

– Я не могу его оставить. Помоги затащить его в квартиру.

– Ты вообще с ума сошла? Это тебе не кошка и собака, которых ты нашла на мусорке. Это человек! И, судя по всему, он перешел кому-то дорогу. Хватит всех сирых и убогих домой таскать.

– Когда я захочу услышать твое мнение, то обязательно спрошу, – говорю я. – А теперь помоги мне, – включаю старшую сестру.

Брат знал, что со мной спорить бесполезно. Ему четырнадцать, адский возраст. Но ему приходится меня слушать.

– Ладно, – огрызается он. – Но потом не говори, что я тебя не предупреждал!

Не знаю как, но мы смогли затащить его в квартиру. Это было удивительно, потому что этот мужчина весит больше, чем мы оба с братом вместе взятые.

Я была просто без сил, пыталась отдышаться. Трясущимися руками закрыла дверь и увидела, как брат идет обратно в комнату.

– Ты куда? Помоги мне перенести его в комнату.

– Нет. Уговор был: затащить в квартиру, что я и сделал. А что дальше – не мои проблемы.

– Даня, не будь козлом! Человеку плохо, прояви хоть немного сострадания!

– Видимо, все сострадание досталось тебе, сестра, – хмыкает подросток.

– Даня!

– Все, я помогу тебе, и на этом все. ВСЕ, поняла, Кира? – начал кричать он.

Господи, дай мне сил не придушить его.

– Поняла, – проговорила сквозь стиснутые зубы.

В этот раз было еще сложнее. Мы кое-как затащили его на диван. Мужчина зашипел от боли. Сердце пропустило удар и сжалось от этого звука. Ему явно плохо.

С минуту я просто смотрела на него, пыталась понять, что делать дальше? Что в таких случаях делают? Попытаться привести в сознание? Напоить? Приложить подорожник и надеяться на лучшее?

– Помоги снять с него одежду, – прошу брата.

Он смотрит на меня с раздражением, а потом закатывает глаза, уходит из квартиры, хлопая дверью. Громко. Чтобы все соседи услышали. Никакой от него помощи. Со смертью бабушки стало только хуже. Скоро я вообще перестану с ним справляться. С содроганием жду этого момента.

Я бегу на кухню, мою руки, беру ведро с собой, чистые полотенца, спирт и ножницы. Возвращаюсь обратно, нависаю над мужчиной. Сначала я срезаю с него футболку, и от открывшегося вида меня начинает мутить. Мне нечем дышать. На нем нет живого места. Вся кожа в синяках и крови. Сплошное месиво. Боже…

Я мочу полотенце и начинаю вытирать кровь. Сначала лицо. Стараюсь действовать аккуратно, но он все равно морщится от боли. Вскоре вода в ведре становится алой. Что же с ним произошло? За что можно так зверски избить человека и бросить умирать?

Я снова и снова вытираю кровь, полощу полотенце, а такое чувство, что лучше не становится. Я вижу огромную рану на животе, промакиваю спиртом, если честно, я не знаю, что делать. И только сейчас до меня доходит, что мне нужно было надеть перчатки! Мало ли, чем он болен. Какая же я дура! Но уже поздно в любом случае. С этими дурными мыслями я продолжаю заботится о неизвестном мужчине. Перевязала раны на животе, груди и плече. Надеюсь, что кровь остановится. Немного замешкалась, когда дошла до пряжки ремня. Наверное, нужно стянуть с него и джинсы, чтобы осмотреть?..

Берусь за пряжку и пытаюсь снять, борюсь с замком, но ничего не выходит. Как в фильмах и книгах у всех так быстро получается расстегнуть ремень? Я чуть снова не позвала Даню, но вспомнила, что он ушел. Как вовремя. А потом увидела какую-то кнопку, нажала на нее, и с щелчком ремень расстегнулся. Я вооружилась ножницами и срезала ткань. Это было нелегко. Сил у меня оставалось все меньше. Ноги и бедра вроде целые. Порылась в карманах. Ни телефона, ни бумажника. Я побежала за чистыми полотенцами и водой.

А когда вернулась, то едва не споткнулась на пороге. Осознание ударом тока накрыло меня. В моей постели неизвестный, практически голый мужчина. Господи, я даже со своего места вижу очертания того, чем мальчики отличаются от девочек.

Тихо, Кира, он просто человек, которому нужна помощь. Бабушка всегда говорила нам, что людям нужны люди и помощь.

Вдохнула-выдохнула и подошла к нему. Вытерла разводы крови. И просто смотрела на него. Это был красивый молодой мужчина. С темными волосами, широкими бровями и длинными ресницами. Он очень привлекательный, даже со всей этой «красотой» на лице: высокий лоб, острые скулы, пухлые губы. А его тело… Сразу видно, что он зависает в спортзале. Интересно, какого цвета у него глаза?

Аккуратно провела пальцами по его лбу, убирая пряди волос назад.

– Кто же ты такой, незнакомец? – шепчу я.

Из транса меня выводит звук открываемой двери. В комнату забегает Данька, весь бледный, запыхавшийся.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашиваю.

– Его ищут! Алик и его люди зашли к нам в подъезд. Они будут обыскивать каждую квартиру, – выпаливает брат.

Я холодею от ужаса. Если его здесь найдут, то страшно представить, что с нами сделают… Наверное, то же самое, что и с этим незнакомцем, если не хуже.

Господи, что же делать?

Глава 2

Кира

– Говорил оставить его там! Ты меня не слушала! И что теперь? Они нас просто убьют! И все из-за него! – кричал брат.

– Не ори! Помолчи минуту, мне надо подумать.

Я схватилась за ноющие виски, такое чувство, что мою голову кто-то стискивает колючей цепью.

– О чем ты собралась думать? Можешь еще место на кладбище выбрать.

Брат раздраженно провел рукой по волосам, а затем подошел к незнакомцу, взял его за руки. Я вопросительно посмотрела на него.

– Что ты стоишь? Давай бери его за ноги, вынесем быстро, пусть забирают.

Я понимала, что это будет верным решением. Мы должны это сделать. Алик – местный бандит, который выполняет поручения более важных людей. Никто с ним не связывается. Его боятся.

Я тоже боюсь. Очень.

Но…

– Мы не будем никуда его выносить, – говорю трясущимся голосом.

– Киры, ты… – начал Даня.

– Он остается. А ты бери свои вещи и иди в квартиру к бабе Вале, я потом напишу тебе, когда можно приходить.

– Я никуда…

– Живо, Даня! Это не обсуждается! Сейчас же! Уходи!

Брат смотрит на меня с такой болью и обидой.

– Да пошла ты, Кира! – с обидой говорит.

Он снова уходит, хлопая дверью, но я точно знаю, что он пойдет к бабе Вале. Уж она-то не даст его в обиду. Я перевожу взгляд на незнакомца, его грудь тяжело поднимается и опускается, на лбу выступил пот, он так и не приходил в сознание. Сердце замирает от мысли, что он может умереть.

Наверное, я должна была выбросить его за дверь, чтобы спасти себя и брата, но я не могу так поступить. Это против моей природы, моей сущности. Если человеку нужна помощь – я помогу. Всегда.

А я выгнала Даньку, потому что… Потому что Алик давно уже дал понять, что я ему интересна. Несколько раз он грубо приставал ко мне, но далеко никогда не заходил. Даже предлагал встречаться. Пытался ухаживать. Встречал после работы, провожал до дома, дарил цветы, но, конечно, так, чтобы его братки не видели, а то засмеют. Его внимание вводило меня в состояние паники и истерики. Я не хочу иметь ничего общего с такими, как он. Мне вообще не нужны отношения, сейчас у меня другие цели.

В моей голове появился безумный план. Я могу попробовать сыграть на его отношении ко мне. И я не хотела, чтобы брат это видел.

Я побежала к шкафу, на ходу стягивая с себя шорты и майку. Нашла там голубое платье, которое нравилось Алику, он постоянно говорил об этом. Расплела косу и накрасила губы блеском. Вышла из комнаты и плотно закрыла за собой дверь.

Прижала руки к груди, сердце было готово вот-вот выпрыгнуть к ногам. По венам несся такой адреналин. Я сошла с ума. Просто рехнулась! Мне нужно провериться. Нельзя же так рисковать ради незнакомца! Но уже ничего не переиграть. Остается только молиться.

Не успела я собраться с мыслями, как в дверь заколотили. Я подпрыгнула на месте от неожиданности. Начинается. Ноги и руки тряслись так сильно, что я не могла нормально дойти до двери и открыть ее. Наконец у меня это получилось. Я распахнула дверь и практически вышла наружу. За ней стоял Алик и четверо его бойцов.

– Привет, Кирочка, – промурлыкал мужчина.

Он пробежался взглядом по моей фигуре, хищно улыбаясь. Мне захотелось прикрыться и принять душ, чтобы смыть это липкое ощущение.

– П*здец ты Барби. Как там говорится: вижу такую телочку и забываю про труп у себя в багажнике, – говорит он.

Да, в его понимании это комплименты.

Его парни ржут.

А меня передергивает. Почему-то про труп в багажнике – не фигура речи.

– Алик, привет, – улыбаюсь шире, стараюсь сделать так, чтобы он не увидел, как дрожит улыбка.

Но он занят, рассматривая мои голые ноги.

Бандит шагнул ближе и привалился к дверному косяку. Он был совсем рядом, я чувствовала аромат его парфюма и запах пота, меня начало мутить. Алик был откровенно некрасивым. Маленького роста, щуплый, с кривым носом и один глаз у него косил. Но он был злым, неуравновешенным и наводил на всех страх. Мы все прекрасно помним, как он совсем недавно избил молодого парня на глазах у беременной жены за то, что тот не дал ему прикурить.

– Ну че, милаха, – проводит пальцем по подолу моего платья. – Пойдем на свиданку, м? Киношка, жрачка, пати-хаус?

– Я… Я не знаю. У меня же работа, сам знаешь, все строго.

– Хватит ломаться, Кира-а-а, – протянул последнюю гласную моего имени. – Поломалась, набила цену, я понял. Хорошо со мной будет, не обижу. Вытащу из этой дыры, – кивает вглубь квартиры. – Будешь жить как настоящая Барби, моей любимой куколкой станешь. А я буду тебя баловать, а ты за это приласкаешь.

Мне хотелось оттолкнуть его от себя, накричать, послать и закрыть дверь перед его мерзкой мордой. Я всеми фибрами души ненавидела этого человека, как и всех бандитов. Сраная гопота без чести и морального компаса. Думают, что самые крутые в этом мире, что им все позволено! Только и умеют, что грабить, насиловать и убивать.

Я понимала, прекрасно понимала, что скоро Алику надоест меня обхаживать, и тогда он просто силой меня заберет. Будет насиловать, мучить, издеваться.

Я это точно знаю.

Потому что раньше его Барби была Таня. Девушка на пару лет старше меня, мы ходили в одну школу, часто вдвоем возвращались домой, а потом она понравилась Алику. Она ему отказывала. А потом… Потом однажды просто не вернулась домой, и больше ее никто не видел.

– Мне семнадцать, Алик, – мягко говорю.

Я вру безбожно. Мне скоро девятнадцать, но ему об этом необязательно знать. Совсем необязательно.

– И когда восемнадцать? – спрашивает, нахмурившись.

– Через… Через два месяца, – выпалила я, а следом дала себе мысленный подзатыльник, надо было назвать больший срок.

– Два месяца, говоришь, – облизывает губы и снова лапает меня взглядом. – Ну я тогда подожду.

Я тихо выдыхаю. У меня отсрочка. Нужно будет думать, что делать дальше. Жизни он мне не даст. Мне нужно выбираться из этого района как можно быстрее… Вот только куда. За квартиру мы до сих пор судимся с теткой, продать ее нельзя. А снимать… У меня нет таких денег.

– Ты тут никого не видела? – спрашивает совсем другим тоном.

– Кого? – разыгрываю удивление.

– Одного залетного.

– Не видела, – хлопаю ресницами.

– А если проверю? – криво улыбается.

От страха у меня поползли мурашки, а сердце перестало биться.

– Я никого не видела, только недавно домой вернулась. Хотя… – делаю вид, что задумалась. – Нет, не важно, – отмахиваюсь я.

– Что?

– Я шла дворами, через шестой дом проходила и видела там подозрительного типа, мне показалось, что он какой-то странный, – говорю я, стараюсь не выдать себя голосом.

Я специально сказала именно ту сторону, там нет камер наблюдения, об этом все знают.

– Красивая и умная, слышали парни? – те согласно зашумели. – Два месяца, Кира-а, и ты моя.

Он послал мне воздушный поцелуй и со своими головорезами вышел из подъезда.

Я схватилась рукой за стену тяжело дыша. Не могу поверить, что он повелся на мою ложь! Настолько, что прекратил здесь поиски. В голове начали роиться тысячи мыслей. Что будет, когда он никого не найдет? Он вернется? Поймет ли, что я соврала?

Я откинула их от себя сосредоточившись на главном: что мне делать с незнакомцем?

Глава 3

Кира

Вернулась в комнату и проверила неизвестного. Он все так же лежал, не двигаясь, только тяжело дышал.

– И что мне с тобой делать? – прошептала я.

Его тело било мелкой дрожью, я нахмурилась и подошла ближе. Он был покрыт капельками пота, приложила ладонь к его лбу – он горит. Неужели в рану попала инфекция? Нужны антибиотики и жаропонижающие. Я застонала, прикинув, что у меня нет лишних денег на лекарства. Придется лезть в заначку на черный день. Ругаясь себе под нос я пошла на балкон, под половицей я прячу деньги, даже Данька не знает об этом. Достала тысячу рублей, надеюсь, мне этого хватит.

Быстро забежала в комнату и переоделась в мешковатые штаны и кофту, аптека за углом, но я боюсь в нее идти, нужно подальше от дома, чтобы не вызвать подозрений.

– Я скоро вернусь, – сказала незнакомцу, словно он мне ответит.

Наверное, стоит дать ему имя? Пока в себя не придет и не назовет настоящее.

– Ваня. Будешь Ванькой, – улыбнулась я.

Этот смуглый красавец явно не похож на Ивана. Но звучит забавно.

Когда села в маршрутку, позвонила Дане, попросила посидеть с нашим гостем, он, естественно, отказался, сказал, что пойдет к Димке, будут рубиться в приставку. Вот что за человек? Никакого сочувствия и помощи. Пришла в аптеку, купила антибиотики в ампулах, шприцы и обезболивающее. Денег хватило впритык.

Вернулась домой, Ваня все так же лежал на диване. Я вымыла руки, налила в стакан воды и взяла ложку. Села возле мужчины и начала поить из ложечки, вдруг обезвоживание. Если честно, я вообще не понимала, что делаю. Внимательно прочитала инструкцию и сделала два укола Ивану в плечо. Сама пошла на кухню и стала готовить ужин.

Отварила картошку и запекла три окорочка, может, незнакомец придет в себя и покушает? Самой мне и кусок в горло не лез. Выпила сладкий чай, набрала брату.

– Дань, ты где? – спросила, когда ответил.

– Сказал же, у Димы.

– А ты когда домой? Я ужин приготовила, приходи, пока горячий.

– Сама ешь. Я останусь у Димы.

– С ночевкой, что ли?

– Какая догадливая, – хмыкнул брат.

– Завтра же в школу!

– И че? С утра приду за портфелем.

– А уроки?

– Кира, отцепись, а! Какие уроки? В нашей квартире хрен пойми кто, у меня стресс, – дерзко ответил пацан.

– Какой стресс? Домой быстро, я тебе такой стресс устрою!

– Все, не пыли. До завтра, – сказал Даниил и повесил трубку.

Все мои последующие звонки этот поганец просто игнорировал.

– Ну, мелкий гаденыш, вернешься домой, я тебе устрою, – прошипела в тишину квартиры.

Если честно, то я вообще не понимала, как мне общаться с братом. Я пыталась дать ему свободу, доверяла, но он творил такие вещи, от которых волосы дыбом. Я просто не знаю, как держать его в узде. Родителей мы потеряли рано, воспитанием занималась бабушка. Мне только-только исполнилось восемнадцать, она умерла. Это был настоящий шок. Наша боевая бабуля, которая даже не болела никогда, мирно умерла во сне. Это был такой ад. Подготовка к похоронам, оформление опекунства, поиски работы… В восемнадцать лет жизнь только начинается, а у меня, такое чувство, что закончилась. Я поступила в университет, отучилась две недели и забрала документы. Устроилась продавщицей в магазин и теперь стою за кассой, пробиваю людям товары. Моя мечта стать певицей канула в Лету. Какая мечта, если реальность больно бьет и с ног сбивает.

Я понимаю, что Даньке тяжело, очень. Он очень любил бабушку. Мы всегда жили скромно, но были счастливы, а сейчас… Сейчас он начал общаться с обеспеченными одноклассниками и тоже хочет себе кроссовки по цене моей месячной зарплаты. А я просто не могу себе этого позволить.

Он злится, я тоже.

Так и живем.

Я вернулась в комнату, потрогала лоб Ваньки, жар начал спадать. Я быстро приняла душ и надела на себя футболку и шорты, в которых сплю. Я думала, как поступить, ведь незнакомец занял мое койко-место. Может, пойти в комнату к Дане? А если он вернется и найдет меня в своей комнате, то скандала не избежать. Я подумала, что лучше лягу на полу. Постелила себя старое одеяло, спать можно. Вторая подушка лежала на диване, я потянулась за ней, и тогда меня цапнули за руку, от неожиданности я закричала и упала сверху на мужчину.

Потом я вспомнила о его ранах, на трясущихся руках попыталась перенести свой вес, но он мне не позволил. Я не знаю как, но в следующую секунду я лежала на боку, прижатая к его твердому телу, а он обнимал меня за живот, не давая пошевелиться. Я попыталась выбраться, но он стискивал лишь сильнее. Почувствовала, как он зарылся мне в волосы и его дыхание выровнялось. А я только и чувствовала бешеный стук собственного сердца и пульса по точкам. Я никогда и ни с кем так не лежала! А он вообще незнакомец, я даже имени его не знаю. Но при этом… Мне было так спокойно в его объятиях. Такое странное ощущение, что он может защитить меня от всего мира, я могу спать спокойно и все будет хорошо. Очень странно.

Я вновь попыталась выбраться, он возмущенно зарычал, я положила свои ладони поверх его, успокаивая. Начала выводить незамысловатые узоры по его руке и тихо петь. Не знаю, почему в голове возникла песня Зверей «Говори». Мне она очень нравилась, такая эмоциональная, монолог души, я бы так назвала. Я пела, а Ваня прижимался к моей спине головой, такое ощущение, что он слушал именно вибрацию моего тела, а не голос.

Я спела еще несколько песен, а потом сама не заметила, как заснула.

Проснулась рывком. Мне казалось, что на меня кто-то смотрит. Резко села на диване и тут же увидела своего незнакомца. Он грозовой тучей нависал надо мной. Он просто огромный. Его тело состоит из литых мускулов, он словно нарисованный. Душа ушла в пятки, он наводил дикий страх и ужас. Я даже не успела порадоваться, что он пришел в себя. Его энергетика давила так сильно, что хотелось прятаться под одеялом.

– Кто ты нахрен такая? – грубо спросил мужчина.

По моей коже разбежались мурашки паники. Именно сейчас я поняла, что совершила огромную ошибку. Поняла, что он не безобидный Иван-дурак.

Этот мужчина совсем другой вид.

Я таких еще не встречала.

Надеюсь, что это столкновение переживу…

Глава 4

Кира

Я в шоке смотрю на огромного, практически голого мужчину, и мне страшно даже дышать.

– Еще раз: ты кто такая?

Я просто моргаю, не в силах ответить. Он подходит ближе, и я отшатываюсь в самый конец дивана, забиваюсь в угол.

– Я Ки-Кира, – заикаюсь я.

– И где я сейчас нахожусь, Ки-Кира?

– У меня дома.

Медленно он обвел мою скромную комнату взглядом. Мне почему-то стало очень стыдно за то, как мы живем, на грани бедности. Щеки мгновенно запылали.

– И как я здесь оказался? – возвращается к моим глазам.

Только сейчас я осмелилась встретится с ним взглядом. Глаза у него карие, теплого оттенка, очень красивый цвет. И ресницы длинные, обзавидоваться можно.

– Я нашла вас и принесла сюда. Вам требовалась помощь.

– Сама принесла? – хмыкает, кидая многозначительный взгляд на мое щуплое тело.

– Нет, с братом.

– А помочь решила по доброте душевной? – криво улыбается.

– Ну… Да.

– Кира, Кира, – качает головой. – Врать нехорошо, тебя разве не учили?

Я вспыхиваю еще сильнее.

– Я не вру! Вы вообще себя видели? Я думала, что вы ночь не переживете. Обработала раны, антибиотики колола и обезболивающие. Я не могла вас там оставить, в подъезде. Алик и его упыри нашли бы, и тогда…

– Кто такой Алик?

– Он… Он местный авторитет?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Я не знаю, как таких бандитов называют. Он искал вас.

– Плохо искал, раз я еще здесь.

– Я… Я ему наврала, что вас здесь нет.

– И он поверил?

Я просто кивнула.

– А говоришь, что не врешь.

– Мне пришлось!

Он сел на диван, поставил локти на колени и опустил голову на руки. Я смотрела на его широкую спину, забитую татуировками. Никогда не любила узоры на теле, но его тату почему-то захотелось рассматривать часами. Мамочки, а вдруг он зэк какой-то? Вдруг его ищет полиция? А я его укрываю! Боже…

– Вещи мои где? – мужчина резко повернулся ко мне.

Я от неожиданности подпрыгнула.

– Что ты шугаешься? Сама ко мне в койку запрыгнула, а теперь строишь из себя невинность.

Я просто в шоке от его слов! Не могу поверить, что он подумал, что…

– Никуда я не запрыгивала! Вы сами меня… Против моей воли! Я… Я…

– Больно сделал? – поморщился. – Блть, ничего не помню. Прости, медсестричка. Может, врачу покажешься?

– Зачем мне? – не поняла я.

– Не болит? Я обычно не нежничаю, а в отключке хрен знает, как веду себя.

– Та… нормально.

Он странно на меня смотрит.

– Понравилось? Повторим? Только давай сама, я на спине полежу.

Смотрю, как он ложится на спину и тянет меня за лодыжку к себе.

– Вы что творите? Пустите! – вырываюсь я.

– Чего орешь? Понравилось же, – ухмыляется.

И тут до меня доходит! Внезапно, резко, стремительно. Он думал, что мы занимались сексом! Какой ужас.

Я пулей слетаю с дивана, прижимаю руки к колотящемуся сердцу.

– Мы просто спали вместе! СПАЛИ! Я хотела на полу, но вы не дали! Когда полезла за подушкой, вы просто уложили меня рядом с собой! Я не такая, я… Как вы могли подумать? – в моих глазах стояли слезы.

Какая же я дура. Зачем вообще ему помогла?

Прячу лицо в ладонях, не хочу смотреть на него. Слышу, как скрипит диван, он подходит совсем близко. Прижимает к себе, обнимает.

– Пустите, – вырываюсь я.

– Тихо, девочка. Ты молодец, хорошая, жизнь мне спасла. Спасибо.

– Зачем тогда гадости говорите?

– Не подумал нормально. Проснулся непонятно где, с тобой под боком, вот и сложил два плюс два.

– Как-то совсем плохо у вас с математикой, – язвлю я.

А сама вырываться перестала. Тепло его тела и нежные поглаживания по спине так успокаивают.

Он смеется, этот звук вибрацией проходит по моему телу и оседает где-то в животе.

– Ой, – говорю я и тут же отшатываюсь от него. – Ваши раны! Их нельзя тревожить.

– Жить буду, – отмахивается он.

– Нет! Их надо обработать, а то инфекция, я читала…

– Кира, не суетись. Я сейчас пойду в душ, найдутся какие-то вещи? Ты говорила, что брат помогал.

– Да… Но я не думаю, что размер подойдет… Что нибудь подыщу.

– Отлично, где ванная?

Я веду его в ванную, а потом иду к Даньке в комнату, роюсь в его шкафу в поисках одежды. Нашла шорты и футболку, оставила на двери ванной. Сама бегу в комнату и звоню брату. Не берет. Время уже десять утра, а за портфелем он так и не пришел, засранец. Пишу ему гневное сообщение. А потом иду на кухню, ставлю чайник на плиту. Просто рухаюсь на табуретку, такое чувство, что из меня выкачали абсолютно все силы. Я просто в шоке от того, как моя жизнь перевернулась за последние двенадцать часов.

Мне даже страшно думать, что будет дальше. Я всеми фибрами души чувствую, что встреча с этим «Иваном» роковая и моя жизнь изменится: до и после. Может, я просто себя накрутила? Но моя интуиция меня еще ни разу не подводила. И что же делать? Просто выпихать его за дверь? Но никто не должен его видеть, это нужно делать под покровом ночи. Но я же не могу оставить его здесь! Я боюсь его, реально боюсь. Он хоть вчера и лежал умирал, но сегодня уже полон сил и энергии. Еще и подумал, что мы… Фу.

Чайник закипел, и я заварила две чашки ароматного чая с облепихой. Услышала, как вода в ванной перестала шуметь, а через несколько секунд на кухне появился незнакомец. Он надел лишь шорты. Снял с себя повязки. А я просто таращилась на него, следила за тем, как капельки воды стекают по его рельефному прессу и останавливаются у кромки шорт.

– В-вас надо перевязать, – сказала хрипло.

– Перевяжи, Кира.