Актуальные проблемы государственной политики

Вот пример: прогрессизм политической философии марксизма не позволил верно оценить глубину того кризиса Запада, из которого вызрел фашизм. Для этого политологический анализ должен был бы синтезировать исторический, культурологический и антропологический подходы.

Цитата

Коммунисты не поняли европейского пессимизма, они считали его явлением, присущим одной лишь буржуазии… Теоретики Коминтерна закрывали глаза на то, что европейский пролетариат был охвачен пессимизмом почти в такой же мере, как и все другие слои общества. Ошибочная оценка европейского пессимизма большевистской идеологией коренилась как в марксистской, так и в национально-русской традиции.

Л. Люкс. Коммунистические теоретики

о фашизме: озарения и просчеты

Допустим, это можно было объяснить механицизмом исторического материализма и особым взглядом на проблему зла в православной культуре. Но ведь слепой оказалась и западная политическая наука в рациональной веберовской версии, хотя, казалось бы, в труде «Протестантская этика и дух капитализма» было отмечено много признаков, указывающих на риск скатиться на траекторию фашизма.

Важно!

Но и в конце ХХ в. представление политологов о рациональности и устойчивости политических институтов современного государства привело к тяжелым ошибкам и политических философов Запада, и политиков посткоммунистических государств, которые следовали их консультациям. Неолиберальная волна и крах СССР привели к глубоким изменениям в культуре и идеологии и, как следствие, преобразовали политические институты Запада. Но политология этого как будто не заметила, а учебники просто игнорировали.

Дж. Грей пишет о неолиберализме: «Его сторонники либо не понимают роли культуры в поддержании политического порядка и обеспечения легитимности рыночных институтов, либо отвергают ее как нечто иррациональное. Они убеждены, что только система общих, обязательных для всех законов, якобы воплощающих общепринятые представления о правах, – это единственное, что требуется для стабильности рыночных институтов и либерального гражданского общества. Такая разновидность либерального легализма не учитывает или отрицает, что рыночные институты не станут стабильными, – во всяком случае в своем сочетании с демократическими институтами, – пока они будут расходиться с преобладающими понятиями о справедливости, нарушать иные важные культурные нормы или оказывать слишком разрушительное воздействие на привычные ожидания граждан. Этот либерализм отрицает очевидный факт, что абсолютно свободный рынок несовместим с социальной и политической стабильностью, в то же время стабильность самих рыночных институтов в гораздо большей мере зависит от того, насколько они приемлемы в политическом и культурном отношении, чем от совокупности правовых норм, призванных определять их рамки и защищать их».

Неолиберальный легализм стал настолько неадекватен политическим институтам современного государства, что многие утверждения учебников политологии вошли в противоречие с элементарной логикой. Многие политические институты, которые западные консультанты и эксперты в постсоветских государствах предлагали взять за образец, за последние 30—40 лет настолько видоизменились, что практически оказались замененными совсем иными структурами. Однако они продолжают носить номинально прежние названия, что привело к дезинформации политиков и общества многих стран и углубило их кризис.

Цитата

Те, кто формирует общественное мнение и делает политику на Западе, говоря о посткоммунистических государствах в переходный период, практически единодушно предполагают, что перестройка этих государств происходит по западному образцу и их интеграция в целостный международный порядок опирается на власть и институты Запада. В основе этой почти универсальной модели лежат анахроничные и абсолютно изжившие себя допущения… Подобного рода допущения игнорируют обусловленность этих институтов особой стратегической ситуацией времен холодной войны, а также тот факт, что по мере дезинтеграции послевоенного мироустройства они все больше утрачивают для нас привлекательность… Сегодня ситуация такова, что на Западе нет ни одной достаточно стабильной системы институтов, куда на практике могли бы интегрироваться бывшие коммунистические государства. Реальной перспективой здесь, скорее всего, является прямо противоположная тенденция, ведущая к распространению экономического и военного хаоса постсоветского мира на Запад… Будет жаль, если посткоммунистические страны, где политические ставки и цена политических ошибок для населения несравнимо выше, чем в любом западном государстве, станут испытательным полем для идеологий, чья стержневая идея на практике уже обернулась разрушениями для западных обществ, где условия их применения были куда более благоприятными.

Дж. Грей. Поминки по просвещению

Основные выводы

Государство – ядро сферы политики, сгусток общественных отношений и главная сила, которая эти отношения регулирует. Оно связывает политические и управленческие институты в единую систему, словом и делом влияет на все стороны жизни личности, общества и народа. Государство – понятие многомерное, ему нельзя дать замкнутого определения, его можно дополнять и дополнять содержательными примерами соответственно тем граням общественного бытия, на которые воздействует государство.

Политическая организация современного мира базируется прежде всего на разделении стран по территориальному принципу. Государства представляют собой конкретные политические образования в отличие от цивилизации или мирового сообщества, которые не имеют собственных границ, пределов юрисдикции, официальных институтов и руководителей, полномочных принимать решения и реализовать их, и т.д.

В реальности чистых моделей государства нет, в самых «продвинутых» государствах модерна (например, США) и сегодня есть много пережитков традиционализма, а также происходят откаты в архаику – и в расовых, и в социальных, и культурных отношениях. Ситуация усложняется из-за наступления постмодерна, который разрушает политические институты, сконструированные Просвещением.

Современный аппарат государственно-административного управления действует по рационально разработанным формальным нормам и правилам и имеет постоянный характер. В отличие от той части политиков, которые избираются на сравнительно короткий срок (даже в высших органах государственной власти, как парламент), большинство бюрократов многие годы поднимаются по лестнице профессиональной карьеры. Аппарат управления эффективен при условии преемственности, и его ядро стараются сохранить даже в периоды революций.

Государство обладает суверенной властью, это основополагающий критерий, необходимый атрибут современного государства. Государству всецело и исключительно принадлежит верховная власть над всеми другими формами и проявлениями власти на всей территории данного государства. Суверенитет – условие единения, самоопределения и эффективности властной системы.

Предпосылкой возникновения нового общества и нового государства была Реформация в Европе в XVI—XVII вв., давшая религиозное обоснование превращения общинного человека в индивида и собственника.

В условиях глобализации государственный суверенитет оказывается под значительным давлением со стороны как других государств, так и новых международных институтов. Эта ситуация открывает широкие возможности для появления новых конфликтов между национальным и глобальным.

Главное свое полномочие – физическое насилие – государство осуществляет через учреждения, действующие рационально (а не по произволу). Государство, чтобы быть таковым, должно охранять свою монополию на насилие и допускать распоряжение оружием («вещественными средствами») лишь высшими руководителями.

Фашистское государство в Германии возникло, «пройдя до конца по пути демократизации» Веймарской республики. То есть в условиях острого кризиса гражданское общество с помощью присущих ему демократических механизмов породило фашистское государство.

Необходимо учитывать, что уже в первые десятилетия ХХ в. в политологии ставили вопрос о необходимости учета социокультурных, религиозных, психологических факторов, неосознанных и подсознательных мотивов в политическом поведении людей. Начинал складываться политико-культурный подход, который должен был дополнить формально-юридическое понимание политики, в рамках которого проводился анализ государственно-правовых институтов.

В конце ХХ в. представление политологов о рациональности и устойчивости политических институтов современного государства привело к тяжелым ошибкам и политических философов Запада, и политиков посткоммунистических государств, которые следовали их консультациям.

Контрольные вопросы

Дайте определение государства. Каковы его образ, функции и основные признаки?

Что такое суверенитет? Охарактеризуйте суверенное государство и глобальные политические трансформации.

Что представляет собой государство как система политических институтов?

Что означает «бунт иррациональности»? Поясните, что такое конфликт с институциональным устройством государства.

Дополнительная литература

Ильин М.В. Слова и смыслы: государство // Полис. 1994. № 1.

Желев Ж. Фашизм. Тоталитарное государство. М., 1991.

Кревельд М. ван. Расцвет и упадок государства. М., 2006.

Марченко М.Н. Теория государства и права (любое издание).

Хелд Д. и др. Глобальные политические трансформации: политика, экономика, культура. М., 2004.

Глава 3. Государственная политика и государственное управление

§ 1. Управление как взаимодействие

Государство при отправлении своей власти должно для достижения политических целей осуществлять сложную деятельность – государственное управление.

Важно!

В общем, под управлением понимают упорядочение взаимодействия определенного множества элементов или составных частей природы, общества, самого человека. Наиболее общие взаимосвязи и взаимодействия в механических, биологических, социальных и других системах изучает кибернетика. Здесь разработаны математические и информационные теории управления и теории систем.

Эти области науки способствовали созданию целого ряда технологий, во многом изменивших мир в ХХ в. Знание, накопленное в изучении процессов управления в природных и технических системах, было перенесено и адаптировано для управления обществом, дополнив огромный массив традиционного «знания власти», проверенного и систематизированного за 5 тыс. лет существования государства.

Приведем, слегка сократив, компактные определения, данные в учебнике Г.В. Атаманчука «Теория государственного управления». Он называет несколько составляющих управления.

Наиболее отвечающим сущности управления является его определение как «воздействия»; главное в управлении – момент влияния на сознание, поведение и деятельность людей…

Импульсом и формирующей силой в управлении служат знания, мысль и воля человека. Управляющее воздействие, прежде чем осуществиться, возникает в сознании человека и должно содержать в себе момент целеполагания. Любое управляющее воздействие должно содержать в себе цель и направление движения к ней, к тому же оно должно быть практичным, т.е. вызывать действительное движение к цели.

«Организовывать» означает располагать людей в пространственной и функциональной координатах, соединять их со средствами деятельности, обеспечивать их взаимодействие, расширять их возможности путем согласования и концентрации усилий.

В управлении осуществляется прямое и практическое регулирование, при котором та или иная социальная норма не только провозглашается, признается, утверждается, но и претворяется в жизнь.

Обобщая сказанное, государственное управление можно определить следующим образом: это практическое, организующее и регулирующее воздействие государства на общественную жизнедеятельность людей в целях ее упорядочения, сохранения или преобразования, опирающееся на его властную силу.

Из истории политической науки

Г.В. Атаманчук (1933 – н.в.)

Российский ученый, специалист в области теории государственного управления, вопросов государственной службы. Доктор юридических наук, заслуженный деятель науки Российской Федерации.

Основные сочинения: «Управление – социальная ценность и эффективность» (1995), «Теория государственного управления» (1997), «Сущность государственной службы: история, теория, закон, практика» (2008)

Многие авторы разделяют управление на типы: государственное (субъект управляющих воздействий – государство), общественное (субъект – общество и его структуры), хозяйственное (субъект управляющих воздействий – предприниматель, собственник). В качестве особой подсистемы управления рассматривают также местное самоуправление (муниципальное управление).

Важно!

Среди всех видов управления государственное управление занимает особое место, что объясняется тремя только ему присущими свойствами:

• властной силой государства;

• распространенностью управления на все общество, даже за его пределы, на другие общества людей в силу проводимой государством международной политики.

• сложной структурой и многогранностью функций государства, что придает государственному управлению свойство системности.

В государственном управлении выделяют управляющий субъект, управляемый субъект, в некоторых случаях контрольный (надзорный) субъект. Управляющий и контрольный субъекты относятся к государственному аппарату (бюрократии), управляемый субъект может как относиться к бюрократии, так и не относиться. Формализация государственного управления осуществляется при помощи права (в основном административного, государственного и уголовного), что позволяет строить алгоритмы управления по схеме правовой нормы, включая санкции.

Важно!

Государственная политика – это сфера деятельности на стыке политической и государственно-управленческой, в рамках которой происходят выработка и согласование с основными политическими субъектами системы целей государственного управления в рамках всего государства или отдельных сфер государственно-управленческой деятельности, а также доведение этой системы целей до субъектов, осуществляющих государственное управление.

Государственная политика осуществляет функцию целеполагания для государственного управления. Это происходит во взаимодействии политики и государственного управления. Цель является идеальным представлением о желаемом результате. Для выработки политической или государственно-управленческой цели она должна быть согласована со всеми субъектами деятельности. В этом процессе происходит конкретизация цели по ряду параметров, которые позволяют более точно представить желаемый результат.

§ 2. Ценностное измерение политики

и управления

Рассматривая цели государственной политики, надо учесть, что постановка цели мотивируется совокупностью интересов и ценностей (идеалов).

Ценности влияют как на целеполагание (терминальные ценности), так и на способы достижения целей (инструментальные ценности). М. Вебер писал о ценностях («идеях»): «Интересы (материальные и идеальные), а не идеи непосредственно определяют действия человека. Однако картины мира, которые создаются “идеями”, очень часто, словно стрелки, определяют пути, по которым динамика интересов движет действия дальше».

Кризис России последних 30 лет, который иногда называют «смутой», т.е. крахом привычной картины мира, как раз и проявляется в массовом повреждении мировоззренческой матрицы – люди не могут выстроить и усвоить шкалу своих приоритетных ценностей («идей») и согласовать с ней свои актуальные и долгосрочные интересы. Это резко затрудняет выработку стратегической политической линии государства, но особенно пагубно сказывается на управлении. Выражаясь словами Вебера, «стрелки идей перестали определять пути, по которым динамика интересов движет действия дальше». Восстановить в главных социокультурных общностях соответствие ценностей и интересов – наша национальная проблема. Разобраться с этой проблемой – едва ли не важнейшая задача политологии.

Посмотрим на Запад. Временами в политике западных государств берет верх прагматический рационализм, и разработка политических решений представляется результатом научного количественного анализа.

Цитата

Ценности не могут быть выражены в количественных терминах естественных наук. Одна из наихудших аберраций современного человечества заключается во всеобщей уверенности, будто то, что нельзя измерить количественно и не может быть выражено на языке “точных” естественных наук, не существует в реальности; так отрицается характер реальной сущности того, что включает в себя ценности, и это отрицает общество, которое, как прекрасно сказал Хорст Штерн, знает цену всего и не знает ценности ничего.

К. Лоренц. Действия Природы и судьба человека

Из истории политической науки

Конрад Лоренц (1903—1989)

Австрийский зоолог и зоопсихолог, основоположник этологии – науки о поведении животных. Лауреат Нобелевской премии (1973).

Основные сочинения: «Человек находит друга» (1949), «Агрессия» (1963), «Оборотная сторона зеркала» (1973)

Такая «замена ценностей ценой» и придание экономической эффективности статуса высшего критерия наблюдались во время неолиберальной волны. Этот период в истории западной культуры можно считать трагическим, подобно началу ХХ в., когда кризис научной картины мира привел к кризису идеологий, а потом и к политическим и экономическим кризисам.

В философии неолиберализма отказ от ряда терминальных ценностей (например, от социальной справедливости) был откатом и от норм рациональности, от установки Просвещения на беспристрастное интеллектуальное освоение реальности как необходимого этапа, лишь предваряющего этическую оценку. Этот откат – признак общего культурного кризиса неолиберального общества. Как писал видный американский философ К. Лэш, «вырождение аналитической установки в массированное наступление на любые идеалы привело нашу культуру в плачевное состояние».

Важно!

В политике ценности (как и цели) далеко не всегда формулируются явно, что заставляет нас вводить вспомогательную категорию: реальные и мнимые цели и ценности. Распознание реальных целей иногда является трудной задачей, которую приходится решать как в государственной политике (особенно при «разделении властей»), так и в управлении.

§ 3. Формирование и реализация государственной политики

В государственной политике в целях анализа различают процессы формирования политики и ее реализацию. На деле они переплетены, так как в ходе реализации возникают новые ограничения и устраняются некоторые старые. Следовательно, цели корректируются, даже если в главном они не изменились.

В процессе формирования политики идет выявление потребностей, согласование интересов и ценностей различных групп. «Площадками» для этих процессов являются в зависимости от политической системы представительные законодательные органы, выборы и предвыборные кампании, общественные обсуждения и дискуссии, политические конфликты (забастовки, митинги, демонстрации), а также акты политического насилия. Результатом является принятие политических решений, определяющих вектор развития в той или иной сфере. В современной российской практике формой закрепления таких решений являются и законы, и документы типа «доктрины», «концепции», «стратегии», «программы» и пр. Принятие политического решения далеко не всегда завершается его закреплением в форме документа, об их наличии можно судить уже по ходу реализации.

Важно!

Реализация государственной политики происходит в сфере государственного управления. Для этого принимаются решения в органах государственного управления на соответствующих уровнях иерархии. Эти решения принимают уже бюрократы, ритуально обосновывая их политическими решениями высшей власти.

Любое государство стремится регламентировать статус бюрократии и ее полномочия и ответственность – всегда с переменным успехом, но чаще отступая перед бюрократией. Попытки предотвратить превращение бюрократии в самостоятельного политического субъекта с собственными политическими притязаниями осложняются тем, что грань между политическим и административным условна.

§ 4. Соотношение политики и управления

Разделение политики и управления – это абстракция, допустимая лишь в анализе. М. Вебер, описывая чистые (идеальные) типы, так различал чиновника и политика: «Задача первого состоит исключительно в беспрекословном профессиональном выполнении принятых политиком решений, при этом он не несет ответственности за направление и содержание политического решения. Такую ответственность несут политики, которые берут на себя функцию разработки программных установок и основных направлений их реализации».

На практике такое разделение нереализуемо. Оба эти типа деятельности глубоко проникают друг в друга. Все крупные политики – Петр I, Ленин и Сталин, Наполеон и Бисмарк, Черчилль и Рузвельт – были одновременно и организаторами, жестко управляющими созданными ими политическими системами. Напротив, получив в Февральской революции 1917 г. политическую власть, Временное правительство, устранилось от организации жизнеустройства России в качестве практического управления. Оно приняло принцип «непредрешенчества», оставив принятие главных решений управления на усмотрение будущего Учредительного собрания. Это было важной политической ошибкой. Ту же ошибку совершило и Белое движение, так же следуя принципу непредрешенчества.

В свою очередь, выдающиеся практики управления часто бывают не просто экспертами политиков, но и авторами концепций, превращаемых в политические доктрины. Например, наши великие управленцы в сфере науки – академики Вернадский и Курчатов – не просто возглавили разработку и реализацию атомной программы Российской империи и СССР, но и убедили высшее руководство страны (уже в советское время) в стратегической политической важности этой программы.

Важно!

В результате неизбежного переплетения политики и управления бюрократия не только не теряет позиций, а по некоторым направлениям еще глубже проникает в политическую сферу, укореняясь в ней, в том числе за счет расширения собственной социальной базы, ее самоорганизации и самоосознания как коллективного субъекта политики.

Разделить политику и управление невозможно и потому, что очень большая часть политических решений, поступающих для реализации в систему управления, выражена очень невнятно, в форме декларации, пожелания или даже грезы наяву. Чиновники вынуждены интерпретировать смутные цели политиков и придавать им такой смысл, чтобы риск или даже вред для страны и населения был поменьше. В 1990-е годы именно бюрократы государственного аппарата, а не политическая оппозиция тормозили разрушительный радикализм политиков, «спуская на тормозах» их решения. Например, провал 1990-х годов был бы гораздо глубже, если бы аппарат «беспрекословно» выполнил указы Ельцина о передаче всей социальной инфраструктуры промышленных предприятий муниципальным властям.

Важно!

Планируя действия по реализации политических решений, работники системы управления проводят структурно-функциональный анализ, даже если об этом не подозревают. Эту же операцию должны выполнять политологи, которые реконструируют политические и управленческие решения. Эта операция гораздо сложнее, чем она кажется в свете обыденного опыта.

Невыполнение требований структурно-функционального анализа сильно снижает качество выполнения одной из важнейших функций государственной политики – целеполагания. Например, много лет правительство ставило целью «обеспечение граждан доступным жильем». Был даже предпринят приоритетный национальный проект. В результате увеличили масштабы ипотечных кредитов и цены на жилье, в чем далеко обогнали Западную Европу. Между тем для большинства населения России главной проблемой стало не приобретение жилья, а его содержание (можно даже сказать, удержание). Население с большим трудом справляется с оплатой жилищно-коммунальных услуг, но это мелочь по сравнению с деградацией основных фондов ЖКХ – зданий и инфраструктуры. Это неумолимый фактор, для восстановления ЖКХ нужны большие ресурсы и чрезвычайные усилия, власти постепенно стали перекладывать эти расходы на плечи населения – хотя известно, что оно не имеет для этого средств. Число таких проблем, которые власть замалчивает, быстро растет.

Реформа пенсионного обеспечения или ЖКХ – это проблемы уровня исторического выбора. Все они меняют сам тип жизнеустройства народа. Они должны обсуждаться как политические проблемы. А в Госдуме слышатся призывы «уйти от политики». В дебатах Госдумы все законопроекты представлены как очевидно полезные, так что речь может идти только о «поправках». Чиновники и политики часто не знают, зачем было принято то или иное решение, и легко от него отказываются.

Историческая иллюстрация

13 ноября 2009 г. Госдума приняла в третьем, окончательном чтении законопроект об удвоении базовой ставки налога на транспортные средства. Законопроект был разработан Минфином и опубликован 25 августа, он изучался в инстанциях почти три месяца. В сентябре он был одобрен решением правительства. Оно сразу вызвало критику из регионов. Несмотря на это, большинство в Госдуме приняло законопроект в трех чтениях. А 17 ноября руководитель администрации президента Сергей Нарышкин сообщил, что депутатам рекомендовано не повышать ставку этого налога.

Оказывается, «кремлевская администрация собралась на совещание, пригласив представителей федеральных органов исполнительной власти, лидеров фракции “Единая Россия” и членов Совета Федерации» и они «признали нецелесообразным повышать ставку транспортного налога». «Российская газета» пишет: «И вчера же думские "единороссы" выразили надежду, что закон о повышении базовой ставки транспортного налога, принятый Госдумой, будет отклонен Советом Федерации. Такое в современной парламентской практике случается, пожалуй, впервые – чтобы депутаты, которые потратили много слов, убеждая коллег в необходимости и срочности принятия документа, и дружно проголосовали за него, вдруг сами захотели, чтобы плод их законотворческого труда был забракован. Объяснить это можно только злым колдовством – третье чтение законопроекта выпало на пятницу, 13-е число».

Эпизод показывает рассогласованность системы – правительства, Госдумы, администрации президента. Выяснилась неспособность их служб подготовить приемлемое решение и оценить возможности его реализации – это признак «нечувствительности» к сигналам «снизу» или даже отсутствия таких сигналов от органов практического управления.

Разрывы в коммуникации между политикой и управлением привели к частому разрыву целостности решения, в котором должны быть совмещены две категории – цели и ограничений. Здесь произошел тяжелый методологический провал – из рассмотрения была почти полностью устранена категория ограничений. Их в ответ на поставленную политиками цель должна предъявить система управления.

В процессе целеполагания выделяется какая-то конкретная цель. Поскольку разные цели конкурируют, мы стремимся не беспредельно увеличить или уменьшить какой-то показатель, а достичь его оптимальной (или близкой к ней) величины.

Важно!

Но, определяя цель, всегда надо иметь в виду то «пространство допустимого», в рамках которого можно изменять переменные ради достижения конкретной цели. Это пространство задано ограничениями – запретами высшего порядка, которые нельзя нарушать. Иными словами, разумная постановка задачи звучит так: увеличивать (или уменьшать) такой-то показатель в сторону оптимума при выполнении таких-то ограничений.

Без последнего условия задача не имеет смысла. Ограничения-запреты есть категория более фундаментальная, нежели категория цели. Анализ «пределов» (непреодолимых в данный момент ограничений) и размышление над ними – одна из важных сторон критического рационального мышления. Она связана с самой идеей прогресса, развития. Ведь развитие – это и есть нахождение способов преодоления ограничений посредством создания новых «средств», новых систем и даже новой среды.

Уход, начиная с момента перестройки, от размышлений об ограничениях, в рамках которых развивалась экономика России и СССР, привел к тому, что попытки преодолеть эти реальные, но неосмысленные ограничения в годы реформы обернулись крахом.

Важно!

Государственная политика и государственное управление – две очень разные системы, которые при этом «прорастают» друг в друга. Это системы разных классов, вплоть до того, что принятие решения о действии в политике и в управлении требует не просто разной методологии, но и разной структуры мышления и знания. Политика задает вектор движения и в самых общих чертах – его маршрут. А управление организует движение по конкретным «ухабам». Уровни целей и задач разные, разные и уровни общности и абстрактности в понятийных аппаратах этих систем.

Для политологии важно то, что политические проблемы и подходы к их решениям излагаются в форме моделей, абстрагирующихся от частных деталей. Поэтому сложился практически универсальный язык, который с небольшими усилиями может быть понят в контексте места и времени – трактаты Аристотеля для нас актуальны и сегодня. Система управления, чтобы реализовать политическое решение, погружается в среду, в которой «дьявол кроется в деталях» – абстрагироваться от них нельзя. Политика природопользования – одно, а управиться с конкретным озером – совсем другое, ибо каждое озеро уникально. Физиология человека – одно, а лечение конкретного человека – совсем иное.

Следствием этого различия стали разные типы «экспозиции» политики и управления в науке и даже просто в описании. Политика излагается на довольно хорошо формализованном языке, и массив литературы о ней (включая учебники) огромен. Об управлении пишут туманно и скупо. Тексты о нем обычно насыщены банальными суждениями, которые мало говорят о том, как в действительности протекает процесс управления. Чаще всего под титулом «управления» авторы излагают политические решения низших уровней.

Историческая иллюстрация

Вспомним нашу историю ХХ в. У нас много источников, чтобы представить политический ландшафт: установки, цели и решения монархии, политических партий и политизированной массы, Государственной думы и т.д. Но материалов о методологии и организации разработки и принятия решений в управлении очень мало. Многие критически важные решения в практике управления Империи остаются необъясненными. М. Вебер писал, что после 1905 г. царское правительство было «не в состоянии предпринять попытку разрешения какой угодно большой социальной проблемы, не нанося себе при этом смертельный удар». Как оказались в таком тупике?