Kitabı oku: «Принц и Виски», sayfa 2

Глава 2

Марика едва не сшибла меня с ног, стоило переступить порог «Веселого ворона». Господин Улаф ещё не пришёл, а её явно распирало от желания поделиться с кем-то новостями.

– Слышала, что произошло? – выпалила напарница, широко распахнув ресницы, отчего глаза, и так слегка навыкате, стали совсем как у Добби, если бы тот пользовался сиреневой тушью.

Я кинула сумку в подсобку и повязала передник.

– Нет, а что?

– Да чего только не произошло! Даже по местному радио передавали!

Я как раз прикалывала к груди бейдж, но в этом месте насторожилась и промахнулась, всадив острие в большой палец. Марика схватила меня за руку и усадила за ближайший столик.

– Этой ночью на машину господина Капелюша, возвращавшегося из поездки к родным в соседний город, прыгнул лось – можешь себе это представить? Прямо на подъезде в город!

– С ним всё в порядке?

– С лосем? Да что ему будет: умчался, прежде чем тот успел из машины выйти. А бьюик уже отогнали в мастерскую Лоцмана, можешь в перерыв сбегать посмотреть.

– Я вообще-то про господина Капелюша…

– Только вмятины на капоте странные, – задумчиво продолжила Марика, – вроде, не совсем лосиные. Там даже каблуки от сапог как будто угадываются. Может, какое-то другое животное… ещё темно было, господин Капелюш сам сказал, что толком не разглядел.

По спине потек неприятный холодок, но подготовиться к худшему мне не дали.

– А ещё кто-то выкопал принца Варлога!

– Что?! Как про это так быстро узнали?!

Марика была слишком поглощена собственными мыслями, чтобы обратить внимание на странный вопрос или лихорадочные пятна у меня на щеках.

– Рано утром приехали с инспекцией из столицы – её, оказывается, каждые полвека проводят, – уже собирались уходить, когда заметили на могиле принца очанку и мальву, которые по уставу запрещено сажать на кладбищах. А там уже пошло-поехало: обнаружили, что землю кто-то разворошил, копнули глубже, и бамс – пустой гроб, и никакого принца. Этого сумасшедшего сейчас ищут, по всем полицейским постам передают.

– Принца ищут? – охрипшим голосом переспросила я.

– Да не принца, – отмахнулась она, – а психа, который его выкопал.

– Почему решили, что она… то есть он псих?

– А нормальный стал бы похищать труп принца?

Марика запнулась, видимо, вспомнив о репутации сидящей напротив особы, но тут же продолжила:

– И это ещё не всё!

– Нет?.. – простонала я.

– На Друзилу Гримсен напали.

– Как напали? Кто напал? – выдавила я онемевшими губами, а перед глазами стояла перекушенная пополам белка.

– Она вывела Пикси на прогулку пораньше…

Пикси – это йоркширский терьер госпожи Гримсен, на редкость стервозное и вредное создание.

– …потому что у той в последнее время проблемы с мочевым пузырем. Они даже в лес не углублялись, так, слегка свернули от шоссе, и тут откуда ни возьмись выскочил парень в карнавальном костюме. Ой, ты мне так пальцы сломаешь, – Марика поморщилась и забрала руку. – Так вот, выскочил и перепугал их обеих до полусмерти. Госпожа Гримсен сразу поняла, что он собирается её обесчестить.

Я секунду подумала.

– То есть это первое, что пришло ей в голову?

– Конечно! Потому что он смотрел на неё таааким голодным взглядом.

– Госпоже Гримсен девяносто шесть.

– Для этих извращенцев нет ничего святого, – громко прошептала Марика, навалившись грудью на стол.

Звякнул дверной колокольчик, и в кафе, пригнув голову, вошёл господин Улаф. Мы, как по команде, поднялись и начали изображать активную деятельность: я принялась протирать столы, а Марика – проверять, где закончились соль и перец.

Больше всего на свете хозяин «Веселого ворона» не любил видеть нас без дела. Надо сказать, мы редко огорчали его этим зрелищем, честно отбивая жалованье.

– Так что там с госпожой Гримсен? – спросила я углом рта, когда Марика добралась до моего стола и потрясла солонку. – Она в больнице?

– О господи, нет, конечно! К счастью, господин Капелюш как раз возвращался на мятой тачке и спугнул мерзавца. Он-то и привёз её обратно и довёл до порога.

Больше до самого открытия нам не удалось перекинуться ни словом.

Но это было ни к чему. Новости крутили по радио, новости обсуждали за столами, новости сочились отовсюду и обрастали подробностями. К обеду вдруг «выяснилось», что маньяк успел порвать кофточку на госпоже Гримсен, но она проявила редкое присутствие духа и лягнула его в то самое место, при упоминании которого мужская половина слушателей поморщилась – в общем, получил по заслугам.

Последнее особенно радовало Ариэль Хук, девушку с широким лицом в следах от выдавленных угрей и мужицкими плечами, совсем не похожую на красноволосую русалочку. Она повторила фразу не меньше трех раз, смакуя.

Потом кто-то догадался связать нападение на добропорядочную жительницу города и акт вандализма на кладбище, и вскоре все единодушно решили, что оба преступления совершило одно и то же лицо – тот самый маньяк-извращенец. Оставалось только догадываться, что он сотворил с телом принца после истории-то с госпожой Гримсен.

В обед заглянула Нетта. Она часто заходила ко мне на работу, но в этот раз её появление показалось мне дурным предзнаменованием. На подруге был голубой топ с бахромой и узкие джинсы, в ушах покачивались пластиковые полумесяцы, а в волосах, как обычно, позвякивали костяные бусины.

Воспользовавшись тем, что господин Улаф скрылся в подсобке, я плюхнулась на диванчик напротив неё.

– Слышала, что случилось? – начала я, пытаясь копировать оживленный тон, которым все делились друг с другом новостями, буквально порвавшими наш городишко.

Нетта подняла голову от меню, которое разглядывала, морща нос, и её зеленые густо подведенные глаза расширились.

– Не может быть…

– А госпожа Гримсен проявляет бойцовские качества не только на распродажах, да? – предприняла новую попытку я.

– Это ведь ты? – Нетта вцепилась в мою руку.

– Не понимаю, о чем ты.

– У тебя кончик носа белеет, когда врёшь. Вот снова! Выкладывай, как ты это сделала?

– Сделала что? – Я до последнего упиралась, уже зная, что отвертеться не получится.

– Разбудила принца, конечно!

Иногда мне кажется, что Нетта больше подходит на роль внучки моей бабушки. Хотя та вряд ли потерпела бы шальные словечки, то и дело проскакивающие в её речи, и прилепленные по всему дому жвачки.

– Тише! – Я беспокойно оглянулась на соседние столики. – Такого разоблачения моя репутация уже не выдержит.

Нетта скрестила руки на груди.

– Требую подробностей.

– Давай не здесь, ладно? Встретимся после работы, тогда всё расскажу.

– Хорошо, подробности после работы, а сейчас самое главное, – она перегнулась через стол, – он правда такой красавчик, как рассказывают?

– Да, но…

– Ты с ним целовалась? – перебила она.

– И это было, – не стала отпираться я.

Она ткнула кулаком мне в плечо и откинулась на диване, одобрительно прищурившись.

– Ну ты и шлюшка!

Голос сделался циничным и прокуренным, хотя она не курит.

Нетта любит строить из себя прожженную оторву и рассуждает о парнях так, словно они каждое утро сотнями вылезают из окна её спальни, хотя на самом деле парень у неё всего один, был, есть и, без сомнения, будет. И умрут они в обнимку, как те неолитические «Ромео и Джульетта», обнаруженные при раскопках в Мантуе.

Чезаре Бартола влюбился в Лунетту Гертруду Изабеллу Раймон в тот самый миг, когда она влепила ему лопаткой промеж глаз в песочнице у озера. Обоим было по четыре, и его семья только-только переехала в город. У него даже шрам остался. С тех пор он ходит за ней, как привязанный. В кафе они обычно заказывают один коктейль на двоих, и дележ вишенки заканчивается страстным поцелуем. Иногда, глядя на них, я даже завидую: Нетта, по крайней мере, точно знает, с кем пройдёт по жизни, и может быть уверена, что её не бросят.

– Надеюсь, его поцелуи высосали из тебя воспоминания о том придурке? – Как и любая настоящая подруга, она считала своим долгом втаптывать посмевшего бросить меня парня в грязь. Тут я украдкой вздохнула: целовался Арий Лоск, как бог – такого непросто забыть. Он был настоящим совершенством, начиная с белозубой улыбки и заканчивая трогательной привычкой щипать себя во сне за локоть. – Целовались-то хоть с языком?

– Нетта, меня сейчас не это волнует. Принц съел белку.

Повисла пауза.

Лицо подруги стало обескураженным.

– До или после поцелуя?

– После, но не думаю, что тут есть какая-то взаимосвязь.

– Детка, да твои поцелуи сводят парней с ума!

– Нет, – я покачала головой, – с этим принцем что-то не так, чувствую это. Да и вообще думала, что он уже на полпути куда-нибудь, но, получается, принц Варлог всё ещё бродит в окрестностях Мистиктауна и пугает добропорядочных старушек. Это может означать одно…

– Ему что-то нужно, – кивнула Нетта, как всегда схватывая на лету. – Что если он хочет сделать тебя своей принцессой фей или типа того?

Я вспомнила полный крови и шерсти рот и содрогнулась.

– Или лечь обратно, в полной уверенности, что его больше не побеспокоят. Как бы то ни было, я должна найти его раньше полиции и горожан. За пятым столиком уже вовсю обсуждают идею разбиться на отряды и начать прочесывать лес.

– Так во сколько встречаемся?

– Для чего? – не поняла я.

– Ловить принца, конечно! Ты же не собиралась веселиться в одиночку?

Я почувствовала, как губы раздвигает улыбка.

– Спасибо, Нетта.

Она отмахнулась.

– Давай сразу, как стемнеет, – предложила я. – Только никому ни слова.

– Усекла.

– Я серьезно.

– Да поняла уже! – Глаза Нетты азартно сверкнули. – Пристегните ремни, дамы и господа. Охота на принца началась!

Глава 3

Мошкара суетливо металась в желтом конусе света от фонаря. Я зорко следила за улицей, прячась в тени между круглосуточной закусочной и кустами. Заслышав шаги, вытянула шею, пару секунд всматривалась, вышла из укрытия и откинула капюшон толстовки.

– Просила же никому не говорить!

Нетта обернулась на следовавшего за ней по пятам долговязого парня в линялой футболке с портретом Курта Кобейна, перечеркнутым надписью «Nobody dies virgin cause life fucks everyone»². Он прихлебывал газировку из жестянки и то и дело дергал головой, откидывая назад спутанные каштановые кудри.

– Это ж Чезаре, – искренне удивилась она.

Я вздохнула. Наверное, даже если бы Нетта ничего ему не сказала, он всё равно бы узнал через какой-то особый ментальный канал влюбленных.

Парень вскинул два разведенных пальца.

– Салют, Виски. Нетта сказала, от тебя принц сбежал?

– Тише, – я потянула их к кустам, поскольку в конце улицы показалась небольшая группа добровольцев во главе с Ариэль Хук.

Горожане проявили удивительное единодушие в деле поимки опасного психопата, и за время ожидания мимо прошло минимум три таких патруля. Когда они исчезли из поля зрения, я повернулась к парочке.

– Думаю, в городе искать бесполезно. Они прочесывают каждый квадратный сантиметр начиная с трех часов дня. Будь Варлог здесь, давно бы попался.

– Согласна, – кивнула Нетта. – Тогда шоссе и лес?

– Начнём с них, – согласилась я.

* * *

Поиски на шоссе ничего не дали, и вскоре мы углубились в лес. Свет с дороги сюда не проникал, поэтому карманный фонарик на батарейках, который я захватила, оказался очень кстати. Вскоре выяснилось, что не только нам пришла в голову мысль искать возмутителя спокойствия здесь: то и дело доносились голоса, за деревьями мелькали огоньки, у кого-то трещала рация, звонили рингтоны, и мигали экраны мобильных, которыми добровольцы подсвечивали себе путь. Ситуация всё больше напоминала охоту на детище доктора Франкенштейна. Я представила, как Ариэль Хук зажигает факел из болотного дерева и с решительным видом зовёт всех на мельницу. Правда были и те, для кого вылазка стала предлогом приятно провести время. Один раз мы даже вспугнули целующуюся парочку. Те выбежали из кустов и, смущенно хихикая, скрылись в темноте.

Я водила лучом фонарика по стволам деревьев и так напряженно вслушивалась в каждый звук, что едва не подпрыгнула, заслышав позади шорох. Резко повернувшись, направила свет на Нетту.

Она протянула пакетик чипсов.

– Хочешь?

– Как ты можешь сейчас есть?!

– Стоит открыть новую пачку, и он, – кивок на Чезаре, – тут как тут. Подумала, может, и с твоим сработает.

– Что верно, то верно, – заметил парень, закидывая в рот целую пригоршню сухих картофельных ломтиков.

– У меня ещё сухарики с беконом есть, хочешь?

– Так, – я остановилась и потерла лоб, – всё это никуда не годится. Чувствую, мы не там ищем.

Нетта и Чезаре слушали меня, хрумкая и по очереди запуская руку в пакетик.

– Давайте на секунду представим себя на месте принца. Вот ты, Чезаре, – я наставила на него луч, и юноша, заморгал, закрываясь ладонью, – что бы стал делать, очнувшись после многовекового сна?

Он задумался и повозил рукой в пачке, подбирая остатки со дна.

– Я бы поел.

– Согласна, именно это он бы и сделал в первую очередь. На той неделе ночевали у мамáн, так он спорол пирог, который она заказала у твоей бабушки для благотворительного собрания, а наутро, как обычно, ничего не помнил. Пришлось свалить вину на Бальтазара.

На своего кота Нетта валила вину буквально за всё последние семнадцать лет. В детстве делала это из страха перед наказанием, теперь продолжала уже по привычке. А про то, что Чезаре ходит во сне, я знала давно. В первый раз подруга подняла страшный крик, застав его в постели с недоеденной индейкой.

– Утолить голод, хорошо, это он уже сделал, а потом? Твоя версия, Нетта? – Я перевела луч на неё.

– Приняла бы душ, – ответила она, не задумываясь, – и заскочила к мамáн – сказать, что со мной всё в порядке.

Повисла пораженная пауза. Все подумали об одном и том же.

– Значит, домой, – тихо подытожила я.

* * *

Полчаса спустя мы стояли в лесопарковой зоне, начинавшейся за кладбищем, и обозревали развалины крепости. Вообще-то развалинами это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Башня неплохо сохранилась для сооружения, которому без малого тысяча лет. Казалось, она и сейчас способна выдержать натиск осадных орудий. Стены заросли мхом и вьюнками, в зазорах кладки тут и там горели сиреневые и желтые цветки. Десятка три глыб валялось у подножия, на шершавых боках проступали полустертые клейма мастера.

Именно отсюда, если верить легенде, берет свои корни Мистиктаун. Раньше на этом месте было небольшое поселение, а в крепости жил феодал с семьей. Когда напал Враг, все жители заперлись в башне и два месяца мужественно отражали атаки. Силы осажденных и запасы уже истощились, но тут мимо, по счастью, проезжал принц Варлог, возвращаясь из военного похода с тремя дюжинами верных рыцарей. Он вступился за несчастных и обратил Врага в бегство. Отличился и его верный ворон Морок, выклевав глаза трем пехотинцам, за что был награжден миниатюрной кольчугой.

Благодарные жители долго не хотели отпускать своего героя, старейшины осыпали его дарами, а девы ласками. В итоге ему так здесь понравилось, что он передумал возвращаться к себе и остался насовсем. Далее в легенде наступала мутная часть, по итогам которой Варлог оказывался уже спящим под действием заклинания в статусе героя и покровителя города.

Поговаривали, что дело не обошлось без ведьмы. Оно и понятно: кто-то же должен был наложить чары. Одни утверждали, что вскоре после победы принц подцепил легочную болезнь, и жить ему оставалось всего ничего. Опечаленные люди прибегли к колдовству, чтобы сохранить своего героя навеки молодым и красивым – таким, каким он явился им на выручку в рассветных лучах во главе отряда. Другие напирали на то, что всё это происки колдуньи, которая, подобно многим девушкам, влюбилась в него, но, не добившись взаимности, решила низко отомстить.

Сторонники вышеозначенных версий так и не пришли к общему знаменателю, но сходились в одном: принц должен лежать там, куда его положили. Это решение было принято много веков назад, их предками, и не им его менять.

Откапывая принца, я убеждала себя, что оказываю ему услугу. Ведь если причина в болезни, наверняка, ему захочется ещё разок вдохнуть здешний воздух, поболтать ногами в озере и встретить рассвет, а если в ведьме, то я тем более поступаю благородно.

В детстве мы частенько бегали сюда вместе с другими ребятишками, несмотря на запрет родителей, даже во многом из-за него. Тогда я верила, что он связан с привидениями, а не полуразрушенными перекрытиями и опасностью столбняка.

Башня манила нас почище домика колдуньи со стенами из печенья и леденцовой крышей. Верхом крутости считалось провести в ней ночь. Крутым в нашем городе не стал никто. Дольше всех продержался Чезаре: он вышел за час до восхода солнца под восторженные крики. И лишь в прошлом году признался Нетте, что потерял сознание от страха и очухался только перед рассветом.

И вот мы снова здесь, стоим, задрав головы. Кладка башни серебрилась в свете луны, как чешуя огромной рептилии, единственное окно на самом верху темнело выбитым глазом. Гром в отдалении и собирающиеся тучи намекали на вероятность дождя.

– Как вы думаете, он там? – прошептала Нетта.

– Надеюсь, – так же тихо отозвалась я, далеко не уверенная, что действительно этого хочу.

***

Вход завалило глыбами, поэтому в детстве все пользовались проломом в стене. Пришлось обойти башню трижды, прежде чем нужное место наконец нашлось. Свисающие до земли ленты мха и вьюнки закрывали его занавеской, а груды камней служили естественным препятствием.

Чезаре вскочил на ближайший, покачнулся и раскинул руки, восстанавливая равновесие. Потом помог вскарабкаться нам с Неттой. Оттуда по глыбам мы добрались до пролома. Чезаре спрыгнул первым и исчез внутри.

– Эй, ты в порядке? – встревоженно позвала Нетта, вглядываясь в темноту.

– А здесь круто! – раздался его возбужденный голос, а через секунду в проёме появился и он сам, протягивая руки.

Подруга села на край, оттолкнулась и, тихонько взвизгнув, скользнула в его объятия. Я не стала дожидаться помощи и спрыгнула сама. Одной рукой Нетта всё ещё обнимала Чезаре, а второй отряхивала джинсы.

Внутри оказалось не так уж и темно. Ближе к крыше зияла брешь, через которую проникал рассеянный лунный свет, расползаясь внутри молочным туманом. Стены поддерживал древесно-лиственный корсет из корней и лоз. Наверх вела лестница, покрытая толстым слоем скользкого мха. Увидеть в таких условиях чьи-то следы нереально.

– Что дальше? – прошептала я.

Нетта пожала плечами и приставила ладони рупором ко рту:

– Принц Варлог! Эй, вы здесь? Вы меня слышите?

– Тише! – Я схватила её за локоть.

Эхо унеслось ввысь, отскакивая от стен и искажаясь, пока голос Нетты не стал похож на крик ночной птицы.

– Мы твоего принца ищем, а не чудовище из Черной Лагуны, – удивилась она, отлепляя мои пальцы. – И раз уж он не поспешил на зов, предлагаю не затягивать с поисками. Тут повсюду мох, а у Чезаре аллергия на сырость.

В подтверждение парень громко чихнул.

Груды камней не облегчали задачу. Довольно скоро стало ясно, что продвигаться втроём не слишком удобно, и мне пришлось пойти впереди, а друзья поотстали.

– Представляю, каково сейчас принцу, если он видел всё это, – заметила я, водя фонариком из стороны в сторону и уворачиваясь от свисающих корней. – Я б, на его месте, расстроилась, проснувшись и обнаружив, что мой дом превратился в ботанический сад.

– Ты забыла, что он жил в другое время, – откликнулась Нетта и наклонилась, чтобы провести ладонью по ковру из наперстянок. – Тогда люди были ближе к природе: никакого зависания в фейсбуке и инстаграмме. Только молитвы, прогулки на свежем воздухе и натуральная пища. Думаю, они оценили бы суши.

– Хм, скорее уж основу рациона составляло мясо.

– Всё никак не можешь забыть ту белку?

– Ты бы тоже не забыла, поверь.

Болтовня продолжалась ещё какое-то время, пока я не заметила, что говорю одна. Не дождавшись ответа, обернулась и обнаружила, что Нетте нечем ответить: они с Чезаре самозабвенно целовались, привалившись к стене. Пальцы подруги зарылись ему в волосы, а нога обнимала пониже талии.

Будто только вчера начали встречаться. Я вздохнула и посмотрела на лестницу.

– Проверю наверху и возвращаемся в город. Может, появились какие-то новости. Если нет, решим, где искать дальше.

Нетта издала мычание, но не уверена, что оно относилось к моим словам.

– В общем, я быстро.

Быстро не получилось. Скользкий мох превратил лестницу в настоящую горку. Приходилось подниматься, цепляясь за стену. Лак позеленел, а под ногти забилась земля. До цели я добралась вспотевшей и совершенно выбившейся из сил.

Весь верхний этаж занимала просторная комната с окном, которое мы видели снаружи. Входом служил квадратный люк в полу. Ступени закончились в тот момент, когда верхняя часть моего туловища была уже в комнате, а нижняя всё ещё на лестнице. Я положила фонарик на пол, сняла через голову и кинула рядом сумку, уперлась руками, подтянулась и влезла.

Поднявшись с четверенек, отряхнулась и повернулась кругом. Что-то выделяло это помещение, какая-то незримая аура. Должно быть, раньше здесь располагались личные покои – спальня хозяев или комната их дочери, если она у них была. Я представила возле окна златоволосую деву, склонившуюся над вышивкой: как она напевает и временами поглядывает на лужайку перед башней, где красуется рыцарь.

Нарисованный воображением образ растаял, оставив только прямоугольник окна с неровными краями. Свисающие сверху корешки завораживающе покачивались на ветру, а снаружи шумели кроны деревьев. Я шагнула вперед и запнулась о крышку люка, ставшую практически частью пола. Аккуратно обогнула её и приблизилась к окну.

Дыхание перехватило от открывшегося вида: вся округа, как на ладони. Лес обступал башню темной волнующейся массой, от него тянулось серебристой иглой шоссе, которое упиралось в наш город. Отчетливо проступали крыши Мистиктауна. Различались даже очертания старой водонапорной башни и моргающая неоновая вывеска с огромной красно-белой кеглей.

Увлекшись, я не сразу поняла, что лопатки колет чей-то взгляд. Стоящий позади не обозначил своё присутствие ни единым шорохом, но волоски на руках вздыбились, и я обернулась. Принц тут же выступил из тени стены. Стоило большого труда не вскрикнуть – наверное, это было бы невежливо, хотя вполне оправдано, учитывая обстоятельства нашей первой встречи. Не знаю, находился ли он в комнате с самого начала и наблюдал, как я, кряхтя, выбираюсь из люка, стою на четвереньках, отряхиваюсь и спотыкаюсь, или же пришел позже. Мне нравится думать, что второе. Сейчас я смотрелась куда эффектнее: на фоне окна, с раздувающимися от ветра волосами…

С потолка мягко спланировал Морок и забил костяными крыльями над плечом хозяина. На этот раз в Варлоге было больше человеческого, хотя застрявшие в волосах листики придавали ему немного дикий вид, делая похожим на сказочное порождение леса.

Он двинулся вперед, не сводя с меня горящих, как два оникса, глаз.

– Ты та дева, что пробудила меня…

Глухой голос был не лишен выразительности, а сам принц казался ещё красивее. Лунный свет превращал капельки влаги на его дублете в россыпи жемчужин, а чувственный изгиб губ вызывал желание коснуться их.

Может, ещё не поздно завести речь о бале?

Я тоже двинулась ему навстречу.

– Не нужно благодарить, мне это ничего не стоило, тем более что…

– И поэтому ты умрешь, ведьма!

Ворон щелкнул клювом.

– Что? – попятилась я. – Нет, погодите, понимаю, конечно, что неловко вышло, и вы расстроены – сама терпеть не могу, когда сосед по средам ни свет ни заря включает газонокосилку, а мне на работу во вторую смену, – но, уверена, мы найдём способ уложить вас обратно.

– Где Кольцо? – потребовал он, продолжая надвигаться.

– Так вам нужно кольцо? – с облегчением воскликнула я и принялась срывать дешевые перстни, а заодно и браслеты, радуясь, что надела так много. – Вот, держите, забирайте все, возвращать не нужно. Считайте это извинением за причиненное беспокойство. Можете подарить кому угодно, хоть Регине Санкёр, я не буду возражать.

Принц перешагнул через горку побрякушек и остановился вплотную.

– Кольцо Имельды, где оно?

Я схватилась за края окна, чувствуя за спиной пустоту. Развевающиеся волосы больше не радовали.

– Никогда о таком не слышала. А Имельда – это ваша девушка? Если она лежала неподалеку, можем и её откопать.

– Найди мне Кольцо Имельды, ведьма.

– Конечно. Как скажете. И тогда вы меня не убьёте?

– Тогда я убью тебя в последнюю очередь. – Он посмотрел поверх моего плеча на ночные огни Мистиктауна и пугающе ухмыльнулся. – Сперва разделаюсь с каждым жителем этого жалкого городишки. Они ещё пожалеют!

Вспыхнула зарница, и раскаленная молния расщепила дерево во дворе. Я проследила, как две половинки с треском развалились в разные стороны, и задрожала. Как принц это сделал?!

– Разве вы не должны защищать Мистиктаун? Вы же его покровитель! Герой! – воскликнула я и зачем-то добавила. – У нас бал в пятницу!

Принц упёрся рукой в стену рядом с моим лицом и подался вперед.

– Бал?

Пришлось отклониться ещё немного назад. Я глянула вниз, и живот скрутило в узел от ужаса: до земли было не меньше ста футов лету. Ветер стонал и ревел, раскачивая верхушки деревьев, а на лоб шмякнулась холодная дождевая капля.

– Да, ежегодный, осенний, соберется весь город, и из соседних приедут, – забормотала я, цепляясь вспотевшими пальцами за кладку, – такова древняя традиция…

– Прекрасно, значит, даю тебе сроку до пятницы. И не вздумай меня обмануть, ведьма. Все жители в одном месте – это ещё лучше.

– Хотите сказать, что… тоже пойдёте?

Я так удивилась, что забыла об опасности расплющиться о землю.

– Мы пойдём, ведьма.

– Мы? То есть вы меня приглашаете?!

– Предупреждаю, – прошелестел принц.

Не могу поверить, что всё происходит наяву. Каких-то пять минут назад я прикидывала, как бы половчее подтолкнуть его к мысли о бале, и вот Варлог сам меня приглашает. Но ещё никогда мои жизненные ценности не менялись так кардинально за пять минут.

– И последнее…

– Это не всё?! – в отчаянии вскричала я.

Внезапно он притянул меня за талию и впился поцелуем. Совсем близко громыхнул гром, небо прошила ветвистая молния, а ускользающее сознание ещё успело отметить свежесть дыхания – должно быть, у принца белкоотталкивающие зубы – после чего окончательно помрачилось, растворенное в ощущениях. Поцелуй оказался горячим и пьянящим, растекаясь внутри сладостным трепетом, голова кружилась от восторга, а ещё ужаса, потому что я наполовину свесилась наружу, но лежащая на спине рука удерживала от падения.

Пространство поплыло, нас мягко обступили звуки: шуршание юбок, чей-то негромкий смех, шепотки, бряцанье железа во дворе, конское ржание, скрип колодезного ворота и далекий звон посуды. Они подкрадывались, просачивались со всех сторон и становились тем громче, чем крепче губы принца прижимались к моим. Повеяло новыми ароматами: дыма, конюшни, раскаленной стали, хлеба. Где-то в небе коротко прокричал охотничий сокол.

На этом звуке наш поцелуй оборвался.

Принц отстранился, и все снова стихло, а внутри осталось странное ощущение, будто я потеряла что-то важное. Пальцы невольно коснулись горевших губ, ещё хранивших вкус поцелуя.

– Найди Кольцо, и никому ни слова, – повторил принц, отступая обратно в тень стены и словно бы сливаясь с ней.

Последними исчезли мерцающие глаза, растаяв во мраке.