Kitabı oku: «Злодейка для ректора 2», sayfa 3

Глава 10. Нельзя обещать

Непонимающе смотрю на ректора. Он выглядит серьёзным и собранным, смотрит перед собой, а не на меня. Как будто доставляет ценный груз и сосредоточен на том, чтобы не уронить. Меня окутывает аромат бергамота, я чувствую себя в безопасности. Хочется закрыть глаза и расслабленно положить голову на его плечо. Но за миг, до того, как я решаюсь это сделать, вижу, что мы выходим из перехода. Нас же увидят!

– Спасибо, я дальше сама, – говорю я ректору.

Он бросает на меня косой взгляд и продолжает идти.

– Нас же увидят. И подумают что-то не то, – я пытаюсь отстраниться.

– Что “не то”, например? – выгибает бровь ректор.

– Что мы… Что у нас есть отношения, – говорю я тихо.

Не верю, что он заставляет произнести это вслух. Смущаюсь, будто мне столько же лет, сколько и Велене.

– Пусть думают, – хмыкает ректор.

Это можно расценивать как то, что он не против отношений? Я теряюсь. Нет, пока я не могу быть в этом уверена.

Когда слышу переговоры адептов где-то впереди по коридору, трусливо прячу лицо, прижимаюсь к груди ректора. Словно по волшебству, разговоры рядом с нами затихают. Адептов, к счастью, попадается по пути мало. Но и одного было бы достаточно для слухов.

По изменившемуся освещению и звукам понимаю, что мы вышли на улицу. Поднимаю голову только для того, чтобы столкнуться с шокированным взглядом преподавателя, мисс Кутси, и прячусь обратно.

Ладно, может, перестанет мне давать дополнительные доклады. Или наоборот, ещё больше их даст.

Когда вокруг становится тихо, я снова оглядываюсь. Мы идём к преподавательским домикам, построенным в отдалении и на границе с лесом. Они внешне похожи на таунхаусы: по два-три этажа и с несколькими входами. Но ректорский домик стоит особняком и напоминает коттедж, только в стиле местных построек.

Ректор открывает дверь не иначе как магией, приложив руку. Проходит в большую гостиную с камином и опускает меня на диван.

– И зачем было приводить меня сюда? – бурчу я.

– Для спокойствия. Иначе ты опять откроешь библиотеку или в одиночку с голыми руками нападёшь на тёмного мага, – бросает он на меня хмурый взгляд. – До завтра побудешь тут. Минимум до завтра.

Он говорит это таким тоном, что спорить я не решаюсь. Да и не хочу.

– К тому же, нам много что надо обсудить, – добавляет он.

Вместо меня решает ответить мой живот. Он урчит, намекая о голоде. Я неловко хихикаю: кажется, такое уже было.

– За ужином и поговорим, – хмыкает он. – Идём.

Ректор приводит меня на кухню. Чуть было не спрашиваю вслух, где холодильник. А его нет. В остальном вокруг похожие на наши, только повыше, кухонные шкафы, печь из металла, столик, стул. Сажусь и с нескрываемым интересом наблюдаю, как ректор разжигает заклинанием огонь и жарит омлет. Сочетание плавных, перетекающих друг в друга уверенных движений, как будто он меняет боевую стойку, и самих действий, готовки, бьёт по всем инстинктам. Сила, опасность и умение готовить. Я почти готова признаться ректору в любви.

– Можешь начинать рассказывать, – ставит передо мной ректор тарелку, когда заканчивает. – Откуда ты знала, что Мартин в библиотеке?

– Догадалась, – приходится врать мне. – Это было бы самым безопасным для него местом.

– Этот полудемон тебя использовал, чтобы открыть её, – сжимает вилку ректор. – Считаешь, он не виноват?

– Он же не знает тёмной магии, – возражаю уверенно.

Точно я, конечно, не знаю, но вряд ли. Ректор подтверждает:

– Нет, только всего лишь осваивает демоническую, – слышу сарказм в его интонации.

– Ну, это же не одно и то же, – пожимаю я плечами.

Демоны не фигурировали в сюжете. Я не дочитала, но обычно такие вещи всё равно упоминаются в книге, чтобы потом сработать в её конце.

– Я должен поблагодарить тебя. Я не всех проверил, но теперь тоже склоняюсь к тому, что пострадавшие связаны с адепткой Бирош, – рассуждает ректор, и в его голосе чувствуется искренность. – Так что держись от этой девушки подальше. Обещай мне.

Он требовательно смотрит в глаза. Я рада, что он прислушался ко мне, и автоматически чуть было не даю обещание. Но, открыв рот, тут же его закрываю.

Наоборот! Мне надо чаще видеть Катарину. Тёмный маг – кто-то из её окружения, а я толком никого не знаю! Конечно, я же наоборот, стремлюсь уйти от сюжета. Но чтобы вычислить гада, нужно искать его рядом с главной героиней.

Либо караулить в месте, где будет кульминация со спасением Катарины из лап тёмного. А это какой-то склеп, где лежит первый ректор. Жуткое, должно быть, место, и торчать там не хочется. Да и ректор верно заметил – я же не пойду на него с голыми руками.

– Обещать не могу, – признаюсь я.

– Велена, – строго говорит он.

– Правда, я не собираюсь с ней ссориться, но специально избегать тоже не буду, – о планах держаться поближе я молчу, их надо ещё обдумать. Ведь есть риск вернуться к сюжету из-за какой-то случайности. – А если вы волнуетесь обо мне, то расскажите, как противостоять тёмной магии.

– Изучи свою. Она будет противостоять лучше всего. Только одно средство будет ещё эффективней светлой магии, – ректор делает паузу и продолжает ещё серьёзнее: – Не встречаться с тёмным магом.

Я улыбаюсь. Да, это самое действенное. Только вот он и сам может решить со мной встретиться.

– Можно сказать, нам повезло с твоей силой. Ты уникальна, Велена, – продолжает ректор, с теплом глядя на меня. – Я не слышал о других случаях, когда у взрослого человека магия меняла спектр.

А вот тут становится неудобно. Я-то знаю причину: это из-за того, что в теле Велены теперь я. Но рассказать ректору не могу. Просто не решусь…

– Я писал твоим родителям, но они в ответ только уточнили, что не будут оплачивать дополнительные занятия по магии, – хмурится он.

Он не продолжает, но взгляд такой, словно по моей реакции на эти слова хочет выяснить, всё ли у меня хорошо в семье. Но я могу только развести руками и продолжить уплетать вкуснейший омлет. Да, похоже, у Велены довольно прохладные отношения с родителями. На них мне не положиться.

Чувствую на коже запястий и шеи какой-то зуд, и сразу вспоминается, как декан удерживал меня магией. Тру шею и морщусь. От ректора не скрывается это движение.

– Давай уберу, на тебе осталась магия, – хмурится он и пересаживается так, чтобы быть рядом.

Он чуть разворачивает мой стул к себе. Ректор проводит надо мной рукой не касаясь. Я не ощущаю никакой магии, да и понятия не имею, должна ли. Только еле заметное тепло от близости его руки, после которого еле заметный зуд проходит. Но это вызывает волну предвкушения сильнее, чем если бы он коснулся меня. Смотрю, как его ладонь идёт вдоль руки, идёт через грудь к шее, замирает возле щеки.

– Всё в порядке, я убрал последствия его магии, – говорит он хрипло.

Ладонь опускается на щёку. Зрачки ректора вытянуты, он приближает лицо. Я не тороплю и не сопротивляюсь моменту. За миг до касания на губах закрываю глаза.

Глава 11. Пропажа

Его губы горячие, словно у него жар. Поцелуй получается медленным, тягучим и сладким. Ректор притягивает меня к себе, пересаживая на колени. Он изучает мои губы, обхватывает своими, распаляя жар во мне всё больше и больше. Вскоре я уже не помню, где мы, кто я – остаются только ощущения и важность момента. Только он и я. Вместе.

Рука ректора опускается на затылок, прижимает меня к нему сильнее. Раз так, то и я решаюсь на действия. Кладу руки на его грудь, ощущая под пальцами упругие мышцы, а потом медленно веду вверх, обвиваю шею, запускаю пальцы одной руки в его волосы. Он чуть прикусывает нижнюю губу, проводит по ней языком. Отстраняется, касается лбом моего лба. Мы тяжело дышим. Чувствую, как горят губы и щёки. Мало.

Открываю глаза и вижу его близко-близко. Любуюсь глубоким зелёным цветом его глаз, прочерченным вертикальным зрачком. Больше ни у кого таких не видела.

– Кто ты? – выдыхаю я.

Ректор берёт себя в руки, возвращая глазам привычную человеческую форму. Нехотя отстраняется, и мне становится прохладнее. Думает, на миг прикрывая глаза.

– Не могу пока сказать, – глухо произносит он.

Я словно просыпаюсь ото сна. Так. Значит, он мне не доверяет? Или сомневается, стоит ли доверять полностью. А значит, если меня снова будут подозревать, он снова запрёт меня в изоляторе? Отлично.

Я отстраняюсь и встаю.

– Сердишься? – спрашивает он, тоже поднимаясь.

– Нет. Всё логично, мы слишком мало знаем друг друга, чтобы признаваться в таких вещах, – говорю спокойно, но под конец всё же проскальзывают не те интонации, слышно, что меня это задело. – Но тогда отведите меня в общежитие. Я не могу остаться на ночь в доме у неизвестно кого.

– Нет уж, – хмыкает ректор, нисколько не смутившись. – Я уже сказал, сегодня ты здесь. А завтра я повешу на вашу комнату дополнительные охранные заклинания.

– Не припомню в регламенте академии, что ректор может не выпускать адептку из дома, – отступаю.

– Я могу всё, если этого требуют обстоятельства, – на миг его взгляд темнеет, а потом он добавляет уже более мягким тоном. – Не бойся. Я не демон. И я тебя сегодня не трону.

– Я не боюсь, – поджимаю я губы. – Мне не нравится, что вы не доверяете мне.

Ну вот, сказала вслух, и стало полегче. По опыту знаю, что лучше говорить о том, что не устраивает, сразу. Жду реакции ректора.

– Знаешь, сколько людей видели, как у меня вытягиваются зрачки? – задумчиво спрашивает он.

– Нет, – хмурюсь, не понимая, к чему он.

– Нисколько. Только ты. В какой это раз? В четвёртый, пятый? – подходит он ближе.

– Не считала, – я продолжаю хмуриться. – А что?

– Я к тому, что меня к тебе сильно тянет, и я теряю контроль. И такого со мной раньше не случалось, – он обхватывает ладонями моё лицо и коротко целует. – Никуда не денусь, расскажу тебе всё. Просто чуть позже.

Ректор обнимает меня и гладит по спине. Невольно оттаиваю в его руках, в груди теплеет. Не получается долго дуться.

– Ладно, – нехотя говорю я.

Хочется ему верить. Не похоже это на отговорку. Но в то же время глубоко внутри меня остаётся маленький стержень, который не даёт расслабиться полностью. А что, если это такая игра, чтобы втереться мне в доверие, и я бы сама выдала все свои секреты? Что, если он догадывается, что с “Веленой” после того случая, когда она потеряла сознание, что-то не так?

Сама хороша. Я же тоже не собираюсь говорить ректору, кто я. Не сейчас, пока мы только в начале отношений, уж точно. И о разговоре с местным богом уж точно не заикнусь – решат, что я совсем с ума сошла.

– Тогда давайте о делах, пока есть возможность, – переключаюсь я. – Как будем ловить тёмного мага?

– Вместе? – поднимает он бровь.

– Моя магия ведь противостоит тёмной. Я могла бы помочь.

Если удастся незаметно направлять ректора в нужное русло, это же решит половину проблем! Сейчас, в середине сюжета, пока тёмный маг не вошёл в полную силу, мы его легко победим. Ректор и в конце книги имел шансы на победу, а уж в середине и подавно.

– Почему ты так настойчиво вмешиваешься в это дело? – прищуривается он.

– Потому что боюсь, – признаюсь я. И это правда. – Я могу стать следующей жертвой. Вы не представляете, до чего могут додуматься Дебион с Катариной. Миг – и я снова враг народа…

– Какого народа? – хмурится ректор. – И при чём здесь Дебион Ноаль?

Приходится объяснить в общих чертах. Наконец, я нашла человека, которому можно пожаловаться на кривую логику Дебиона и Катарины, которые то обвиняют меня, то хвалят за то, чего я сделать никак не могла.

– Не понимаю, почему они считают меня какой-то злодейкой, – заканчиваю я.

– Ноаль вряд ли сам пришёл к такому выводу, – комментирует ректор. – Кто-то ему подсказал. Бирош тоже не склонна думать о людях плохо.

По сюжету вроде бы ректор не часто общался с этими двумя. Так, помогал в критических ситуациях.

– А вы откуда так хорошо их знаете?

– Я знаю хорошо теперь тебя. А про них предполагаю. Ноаль встречался с тобой, значит, не считал злодейкой. Нет, самое главное…

Ректор проводит рукой по моим волосам и заглядывает в глаза с хитрым прищуром.

– Не обращайся ко мне на “вы” когда мы одни, – изображает он недовольство. – Только “ты” и Аскар. Особенно когда упоминаешь имя своего бывшего парня.

Неужели, он ревнует? Даже приятно. Не буду пока говорить, что Дебион для меня как досадная помеха. И как Велена могла с ним встречаться?

– Хорошо, Аскар, – отзываюсь я.

Его напускное недовольство исчезает с лица, взгляд опускается на губы.

– И не бойся, – продолжает он. – Я защищу тебя от этого мага.

Он склоняется и снова целует меня. Начинает медленно, но распаляется всё больше. Тело охотно отзывается трепетом в груди и тянущим напряжением внизу живота.

Нас прерывает звук резко открывшейся входной двери.

– Дядя Аскар! Беда! – слышу я голос соседки. – Велена пропала!

Глава 12. Аскар. Гостья

Аскар.

Велена еле заметно вздрагивает, и я прерываю поцелуй. Быстрые шаги племянницы приближаются сюда. Как не вовремя! Я только вошёл во вкус.

– Её нигде нет! – говорит Тиона, заходя в кухню.

И замолкает. Потому что Велена тут, в моих объятиях. Девушки смотрят друг на друга одинаково потеряно. Велена напрягается, хочет отстраниться, но я не даю. Поздно. А ещё мне не нравится, что она смущается и не хочет демонстрировать наши отношения. Нет, так действительно лучше – меньше сплетен и проблем. Но задевает. Будто она думает, что у нас всё временно. Нет. Она теперь моя, даже если пока не поняла этого.

– А, ну я тогда пойду, – бормочет Тиона и разворачивается.

– Стой, – говорю я командным тоном. На племянницу только такой и действует. – Уже поздно бродить по территории. Остаёшься здесь. Комнат хватит.

– А я вам не помешаю? – спрашивает она с невинным видом.

– Нисколько, – я нехотя выпускаю Велену из рук. – Даже поможешь. А то кое-кто тут не доверяет мне полностью.

– Как и ты мне, – ворчит она.

Даже это выглядит мило. Хочу снова попробовать на вкус её губы, которые немного припухли от поцелуя. Но сдерживаюсь, чтобы не смущать ещё больше.

Гашу недовольство Велены поцелуем в макушку. Срабатывает. Я довольно улыбаюсь, а затем оставляю девушек одних, а сам иду искать им пижамы. Сразу хочется увидеть, как Велена будет смотреться в одной моей рубахе. Но опасно – я всегда на всё, что связано с ней, реагирую ярче и острее обычного. Вот и тут не ручаюсь, что удержусь от того, чтобы снять эту рубашку.

Приходится признать перед самим собой – хорошо, что Тиона пришла. Велене нужно время, чтобы привыкнуть ко мне.

Племянница всё равно рано или поздно бы узнала. Лучше бы, конечно, чуть позже. Только вчера я говорил Тионе, что не собираюсь начинать отношения, тем более, с адепткой. Но кто же знал, что мне так сорвёт черепицу, стоит мне увидеть, как Велену пытается изнасиловать какой-то старый идиот.

Нет, это началось раньше, гораздо раньше. Просто я не осознавал.

Наверное, с того момента, как увидел её, выходящую из лазарета, издалека. Я не знаю характеры всех адептов, но тут заметил, что что-то во взгляде Велены поменялось. Он смягчился, если можно так сказать.

Взгляда мало, чтобы делать выводы, и я бы быстро забыл об этом, если бы Велена не начала с завидной регулярностью попадать ко мне в кабинет. Мне даже в какой-то момент показалось, что она специально. Если бы на её лице не так легко читались эмоции, продолжал бы сомневаться. А её рисунки? Когда она успела такому научиться?

Девушка-головоломка, она вызывала всё больше вопросов. Чего-то опасалась, иногда выглядела серьёзной не по годам, и при этом забавно смущалась. Вляпывалась в опасные истории и, кажется, что-то скрывала. Когда я думал, что она связалась с тёмным магом, чуть с ума не сошёл. Злился, сожалел, бесился, но не мог встать на сторону чувств. Я сталкивался с тёмной магией и знаю, насколько она может быть опасна. Она меняет личность носителя, человек забывает, что раньше было для него ценным. Главным становится получение большей силы.

Надо как можно быстрее избавиться от глупца, который решил освоить тёмную магию. Я уже проверил всех преподавателей, а теперь надо придумать, как проверить адептов по партиям, а не по одному. Да ещё чтобы тёмный ничего не заподозрил. Раздражает, что я до сих пор не устранил опасность, которая может грозить Велене. И из-за этого мне всё сложнее держать человеческую форму.

Или это из-за Велены? Я прожил в людском городе большую часть своей жизни и ни разу ни у кого не возникало сомнений в том, что я человек. Я настолько привык, что самоуверенно думал, что спонтанное превращение мне не грозит. Ошибался. Когда я почувствовал знакомые отголоски магии и понял, что Велена в опасности, еле сдержался. Огромный ящер, проломивший стены, создал бы в академии больше проблем, чем решил.

Отвлекаюсь от мыслей делами насущными. Нахожу в шкафу две свободные туники. Девушки в них утонут, конечно, но зато будет удобно. Забираю чистую постель и отношу это в нужные комнаты. Когда возвращаюсь на кухню, омлет уже уничтожен Тионой. Воистину драконий аппетит.

– Дядя, а что с Мартином? – спрашивает она.

Велена смотрит на меня жадным взглядом. Тоже переживает за полудемона. Меня это злит.

– Решится позже. Идите обе спать, завтра я вас разбужу к первому занятию.

Объясняю племяннице, какие комнаты будут их. Расположение она знает, душ тоже найдёт. Провожаю Велену взглядом и радуюсь, что пришла Тиона. Сколько соблазнов я избежал благодаря этому.

Сам спать не иду. Поднимаюсь в свой кабинет, чтобы закончить тестовый артефакт. Он должен будет сильно помочь в поиске тёмного.

От дела отвлекает несмелый стук по стеклу. Сначала я не обращаю внимания, мало ли, ветка бьётся от ветра. А потом вспоминаю, что единственное дерево рядом не касается окон.

Стук повторяется. За окном темно, а блик от лампы мешает разглядеть, что там. Гашу свет и чуть не трансформируюсь от неожиданности. С внешней стороны на подоконнике отчётливо виден женский силуэт.

Глава 13. Упущение

Голова гудит от обилия мыслей и событий дня. Уже ничего не хочется, только отдохнуть. И я лежу в приятной мягкой постели, вдыхаю запах чистого белья, слушаю сверчков, которых слышно даже за закрытым окном… И мне не спится.

Тиона в соседней комнате. Не знаю, рада ли она, что я встречаюсь (а судя по всему, это так) с её дядей, или против. Но ей было очень любопытно, как у нас к этому пришло. Ответила на вопросы соседки, как смогла. Больше всего сочувствия и поддержки получила из-за декана травников. Он, видимо, никому не нравился.

В груди снова теплеет от благодарности ректору. Он меня спас. И надо будет не отставать от него, пока не научит заклинаниям для самообороны. Что-то мне подсказывает, что они пригодятся.

Раз не спится, я встаю и открываю окно. Хочу подышать свежим ночным воздухом – может, поможет потом уснуть. Слышу, как кто-то открывает соседнее окно. Почему-то сразу думаю, что это ректор. Он в соседней комнате, так близко…

– Мисс Энн? – слышу его голос. – Почему не через дверь?

Перевариваю только что услышанную фразу. Мисс Энн полезла к нему через окно? В спальню?

Нет, это не может быть то, о чём я подумала. Они же знают друг друга дня три… Хотя когда это было помехой? Неприятный холодок расползается по телу. Не хочу верить.

– Не хотела отвлекать вас надолго и заставлять спускаться, – слышу ответ мисс Энн гораздо чётче и громче.

Видимо, она так и осталась снаружи окна. Да и произнесла она фразу как обычно, почти безэмоционально. Так к любовникам не ходят.

– Пришёл ответ насчёт Мартина, – продолжает она. – Мы смогли договориться. Надо подготовить документы об отчислении.

Только моя шкала симпатии и доверия к мисс Энн поднялась, как после этих слов снова упала. Мартина всё же отчислят. За что? За то, что узнали, кто он. А не узнали бы – не отчислили бы. Несправедливо.

– Я вас понял, – отзывается ректор чуть глуше. – Но вы же пока останетесь?

– Да, пока не убедимся, что угрозы нет.

– Отлично. Рассчитываю на вас.

– До завтра.

Слышу шуршание, а потом всё стихает. По логике я должна была бы слышать шаги, но мисс Энн передвигается бесшумно. Или она осталась стоять под окнами? От последнего предположения немного жутко.

Стою и жду, когда можно будет закрыть окно. Не хочу, чтобы Аскар или мисс Энн поняли, что я слышала разговор.

– Велена, почему не спишь? – спрашивает ректор.

Итак, он давно уже понял. И тоже не закрывал окно.

– А вы?

– Много работы, – хмыкает он. – Но я почти закончил.

– Становится прохладно. Закрывайте окно.

– Ты первая. Я именно это и жду.

Глупо улыбаюсь и, пожелав спокойной ночи, закрываю.

Ой. Или надо было как в старых фильмах, начать спорить: “нет, ты первый”?

В любом случае дело сделано. Продолжая улыбаться, ложусь в кровать и на этот раз быстро засыпаю.

Утром я предвкушала завтрак с ректором и Тионой – почти как в кругу семьи. Но сама испортила вероятный романтический момент. Проспала.

Сначала ректор мягко будил меня, просил проснуться. Потом настойчиво. Но вскочила я, только когда он пригрозил отчислить. А когда собралась, я поняла, что отчисления теперь мне бояться не стоит. Вряд ли ректор отдаст меня дяде Филиппу.

Спускаюсь на первый этаж и вижу, как ректор надевает пиджак. Простое, обыденное действие вызывает во мне трепет в груди. Потому что я вижу его “домашнюю” сторону. А ещё вспоминаю о поцелуе.

– Завтракать не успеваем, – по-деловому говорит он. – Но по дороге в корпус обговорим планы.

– А что их обсуждать? У меня занятия, а потом отработка в теплице. Или ты её отменишь? – хлопаю я глазками.

– Ни в коем случае, – он подходит и чмокает меня в губы. – Я разделяю отношения и работу.

Он тянется снова поцеловать меня, но я отстраняюсь. После его слов сразу вспоминается изолятор. Да и вообще я не чувствую себя защищённой.

– Заметила, – отвожу взгляд. – Мы опаздываем.

Ректор всё же ловит мои губы. Из-за чистого упрямства, не иначе. Улыбается и примирительно говорит.

– Сначала две важные вещи. Во-первых, возьми амулет, – ректор протягивает мне тонкую цепочку с кулончиком. – Это артефакт защиты от тёмной магии. Он мало поможет, но пусть будет. Мы не знаем, насколько тёмный уже силён.

– Спасибо, – принимаю артефакт.

Он почти как тот, что у меня сломался, но меньше. Лишним не будет.

– Во-вторых, тебе должны были на занятии по травничеству дать семя манника. Оно увеличивает магическую силу.

– Да, давали. Оно сидит в горшке и не прорастает, – рассказываю я. – Хотя я и свет настроила, и тепло… вроде.

– Отдай его мне. А сама съешь вот это, – ректор вкладывает мне в руку что-то похожее на косточку от абрикоса, но мягкое. – Это плод манника. Он поможет увеличить твой потенциал.

Вот теперь я готова простить ему почти всё! Магия мне нужнее всего, особенно если она у меня противоположна тёмной. Если стану сильнее, скрытый злодей ничего не сможет мне сделать! Сразу откусываю плод. На вкус сладковатый и сочный.

– Только съешь его не сейчас, а после…

Ректор замолкает. Я замираю с поднесённой к губам второй половинкой плода.