Kitabı oku: «Аз воздам», sayfa 4
Глава 8
Геннадий Соломин
…Борщ был великолепен. Умяв вторую тарелку, Соловей задумчиво посмотрел в сторону стоящей на плите кастрюли, но от второй добавки решил отказаться – его еще ждало второе, не обратить внимания на которое было выше его сил. И здорово обидело бы стоящую у плиты мать:
– Супер, ма, а что там дальше?
– Пюре с котлетами… Сколько класть?
– Думаю, парочки хватит… – потянувшись рукой к стакану с компотом, он тут же получил подзатыльник.
– Не пей за едой! Желудок испортишь! – мама, как всегда, была в своем репертуаре.
– Ладно, ладно… Как скажешь… – улыбнулся Гена и, пододвинув к себе тарелку, принялся уничтожать одно из своих самых любимых блюд.
– Оголодал-то как… – вытерев руки о посудное полотенце, довольно заулыбалась хозяйка. – Совсем тебя твои зверята замучили…
– Да нет, ты знаешь, с ними интересно… – признался молодой учитель. – Кретинизма гораздо меньше, чем в армии…
– И риска – тоже… – заулыбалась женщина. – Я так рада, что ты, наконец, уволился… Эти твои вечные командировки кого угодно с ума сведут… Потому тебя и Светка не дождалась… Дура… Такого парня упустила… Вот и мается сейчас со своей пьянью…
– Да ну ее, мам… – не желая обсуждать свои отношения с Синявиной, поморщился Соловей, но остановить оседлавшую любимого конька женщину было невозможно.
– Че это? Я все равно права, и ты это знаешь! Была Светка дурой, дурой и осталась! Бегала тут «Геночка, миленький… я тебя люблю…», а когда тебя ранило – ни разу не навестила, стерва… Сразу нашла себе этого чертова инженеришку… Тьфу, прости меня, Господи…
– Ну, мам… Дай мне поесть, а? Сколько можно обсуждать одно и то же?
– А я не обсуждаю! Я хочу, чтобы ты знал, что я о тебе беспокоюсь… Жениться тебе пора, оболтус мой великовозрастный… Вон сколько баб вокруг бесхозных…
– Ну, например? – ухмыльнулся Соловей, представив себе кучу дамочек, тусующихся за окном…
– Вот Жанна, дочка Георгия Алексеевича… Очень хорошая девочка…
– Ну, ты сказала… – чуть не поперхнулся Гена. – Она же страшнее ядерной войны…
– Ну, уж прямо и страшнее… Зато хозяйка отличная, и ни на шаг из дома…
– Конечно, чтобы людей не пугать… Знаешь, сколько инфарктов будет на остановке возле ее дома, если она соберется куда… Не, мам, мне мои нервы надо беречь… Что ж ты меня так не любишь?
– Какие мы привередливые… – сморщив носик, Лидия Федоровна подошла к окну, отодвинула кружевную занавеску и, выглянув наружу, расхохоталась:
– Ну, а ты думаешь, что вот эта твоя воздыхательница лучше?
На этот раз Соловей все-таки подавился. Кое-как прокашлявшись, он вскочил с табуретки, подошел к матери и через ее плечо посмотрел во двор. И улыбнулся: за качелями детской площадки, встав так, чтобы ее не было видно из его окон, пряталась Олеся Коваленко…
– Да, мам, это тяжелый случай… Практически каждое утро «случайно» идет мимо… И провожает меня до школы… Даже не знаю, что делать…
– Я уже заметила… Как ни выгляну в окно – она тут… – хихикнула женщина. – Надеюсь, ты– то глаз на нее не положил?
– Да ты че, мам? Она же ребенок еще! – возмутился Соломин. – Скажешь тоже… Ладно, спасибо за завтрак, мне пора…
– Ну да, девочка заждалась… Негоже заставлять ее ждать… – ехидно ухмыльнулась Лидия Федоровна и, взъерошив волосы на голове единственного сына, вздохнула: – И когда ты только остепенишься?
– Как только, так сразу, – натягивая на себя куртку, буркнул парень и, чмокнув мать в щеку, вышел из квартиры…
Нажав на кнопку вызова лифта, Соломин прислушался к звукам, доносящимся из шахты, и решил, что бежать по лестнице ему сегодня лениво. И тут же зазвонил телефон…
– Алло? Да, Гоша? – увидев, кто звонит, Соловей сразу же настроился на серьезный лад.
– Привет, преступник! – донеслось из трубки. – Ну и нашел же ты приключение на собственную задницу! Я хренею…
– Че нарыл? – перебил друга встревоженный Соловей.
– Мальчики очень не простые… Ходят под дяденькой по имени Огонек. Слышал о таком?
– Не-а…
– Ну и зря… В общем, бизнес от проституции и до производства поддельных сигарет. Все очень серьезно. Конкретно хозяин джипа – Макрин Бессарион Тенгизович, – говорят, занимается детской порнографией и контролирует почти всех сутенеров в вашем районе… У него не один десяток бойцов, неплохие связи в управе и в силовых структурах, и, между нами, его лучше не трогать… Вонять начнет так, что охренеешь…
– Блин… Поздняк метаться… – пожал плечами Соловей. – Теперь понятно, зачем ему девочка была… С-с-скотина… Кстати, как так – Бессарион – и… Макрин?
– Не один ты офигеваешь! – хохотнуло в трубке. – Возможны и не такие чудеса, если есть деньги и связи… Инфу я тебе скинул на почту… Доберешься – почитаешь… Все, что смог… Если что – звони. Мне пора на планерку…
– Спасибо, Гоша. С меня – бутылка красного…
– Ок, заметано…
Убрав телефон в чехол на поясе, Соломин привычно прижал левый локоть к ребрам, проверяя наличие кобуры с пистолетом, испугался, что ее нет, потом вспомнил, что уже давно уволился, и криво улыбнулся: пистолета, как и Конторы за спиной, не было уже давно. И рассчитывать приходилось только на себя самого… Хотя в экстренной ситуации можно было обращаться за помощью к тем, кто еще не «ушел»… Но… не хотелось…
…Коваленко возникла из ниоткуда, стоило Геннадию добраться до угла дома номер восемь – весьма довольная тем, что дождалась, девочка буквально за пару шагов обрушила на задумавшегося парня такой град вопросов, что Соловей даже растерялся. Ошалело посмотрев на сияющую Олесю, он почесал затылок, и тут снова зазвонил телефон…
Номер был незнаком. Задумчиво посмотрев на экран трубки, он нажал на кнопку и приложил телефон к уху.
– Привет, Соловей! Это Глаз! Помнишь такого?
– Привет, бродяга! – обрадовался Соломин. – А говорили, что тебя завалили! В Африке, что ли?
– Фирма «Щазз» к вашим услугам… – заржал его собеседник. – Кстати, я не один. Еще Сема рядом… Че передать?
– Скажи, что дискриминации по цвету кожи у нас нет. Официально… И если ему нужна работа, то пусть строится с опахалом у моего подъезда… – расхохотался Соловей, вспомнив их любимую шутку над чернокожим сослуживцем.
– Он говорит, что опахало есть… А вот мух завести забыл… Ты его простишь?
– Ну, так и быть… Вы где, бродяги?
– Ща в центре, питаемся… Хотели бы увидеться…
– В принципе, я – «за»… Только вот до трех у меня уроки… – хмыкнул Соломин.
– Че у тебя? Уроки? Никак в первый класс пошел? – хмыкнул Щепкин. – А разве умственно отсталых туда берут?
– Нет, не берут… – сокрушенно вздохнул Гена. – Я преподавать начал… В школе…
– Дай угадаю… математику? Или нет… Химию!!!
– Физкультуру, гады…
– Ладно, говори адрес, мы припремся… Спортивную форму брать?
Ребята нарисовались на большой перемене. Первым в спортивный зал ввалился ничуть не изменившийся Вовка Щепкин и тут же расплылся в искренней улыбке:
– Привет, Соловей! Сколько лет, сколько зим!!! Знакомься, это мои друзья! Олег, Угги, Сема Ремезов… А, этого знаешь? Хе-хе… Эрик, и… моя жена, по совместительству сестра Олега, Беата…
– Офигеть, ты женился? – вскочив из-за стола, Соломин протянул руку для рукопожатия парню по имени Олег. И чуть не скривился от боли – ему показалось, что его рука побывала в тисках! Уважительно осмотрев гиганта с головы до ног, Соловей осторожно протянул руку следующему – чуть менее массивному, но выглядящему так же внушительно Угги…
– Потрясающе выглядите! – оклемавшись от рукопожатий, он улыбнулся стоящей около Глаза девушке и ничуть не покривил душой – Беата была великолепна: короткая куртка, распахнутая на полной высокой груди, и джинсы в обтяжку демонстрировали такую фигуру, что можно было только позавидовать товарищу… А вот короткая стрижка под мальчика Геннадию понравилась не очень…
– Харе пялиться на мою жену! – усмехнулся Глаз и по-хозяйски уселся на стол преподавателя. – Ну, чем ты тут занимаешься?
– Детей учу…
– Угу, заметно… Макивары сам делал? – поинтересовался Сема, оглядывая зал.
– Да, в магазине они не продаются…
– Неплохо для школьного зала… И давно ты тут?
– Год уже… Как уволился… – признался Соломин. – В бизнес идти не захотелось… Платят относительно неплохо. Школа довольно большая, часов много… И… спокойно тут…
– Геннадий Михалыч! Нам переодеваться?! – донеслось от входа…
– Конечно! – кинув взгляд на столпившихся у дверей учеников 11-го «А», Соловей посмотрел на часы и, повернувшись к Глазу, спросил:
– Как у вас со временем? У меня еще три урока… Потом буду свободен, как рыба об лед…
– Нормально… Ничего, если мы тут где-нибудь посидим и посмотрим? – поинтересовался Ремезов.
– Конечно… Кстати, по коридору налево и до конца – неплохой буфет. Проголодаетесь – сможете перекусить… Ладно, дуйте вон туда, на тренажеры… А вам, Беата, я могу предложить мое кресло…
Глава 9
Хранитель Эол
– Шеф, эти люди неуправляемы… – набычившись, процедил Наксс. – Я не понимаю, зачем вы с ними связались…
– Ты голофильм смотрел? Внимательно? Если не допер, то наложи таймер и прокрути ЗА– МЕДЛЕННО! – повысил голос Маныш. – Если бы не «эти люди», вероятность того, что вы бы завалили операцию, по моим расчетам, равна шестидесяти трем процентам!
– Мы не применяли тяжелого вооружения! – мрачно буркнул Пейр. – Если бы не дурацкие ограничения…
– Тебе надоела твоя работа? – зарычал Маныш. – Эти «дурацкие ограничения» – стержень, на котором уже не одну сотню лет держится наша Служба! Мы не имеем права вмешиваться в историю менее развитых цивилизаций. Мы НЕ ИМЕЕМ права демонстрировать свои возможности. Мы НЕ ИМЕЕМ права давать им пищу для исследований…
– А как же метод, каким мы выносили замки? – криво усмехнулся Наксс.
– Анализ микрочастиц использованной вами взрывчатки не покажет ничего из ряда вон выходящего. С-4 производства Соединенных Штатов. Поинтересуйся у Пейра. Охрана уничтожена с помощью ХОЛОДНОГО оружия… Камеры вы нейтрализовали… Что еще тебе непонятно?
– Эти люди неуправляемы! – упрямо буркнул Наксс. – С ними невозможно работать…
– А тебе никто и не предлагает… – вмешался в разговор Эол. – Вы свою работу сделали. А они занимаются своей… И ими не надо управлять…
– Ольгерд мне угрожал… – глухо произнес Лой.
– Тебе повезло, что он ограничился этим… – пожал плечами Маныш. – Я думаю, что им не очень приятно было осознать, что мы их использовали… Ладно, дискуссия окончена. И ваша работа тут – тоже. Можете отправляться. Спасибо…
– Ты оказался прав! – дождавшись, пока недовольные разносом сотрудники выйдут из лаборатории, буркнул Маныш. – Мне казалось, что вероятность того, что похищенное окажется в бункере в этом их «Подмосковье» – исчезающе мала…
– Ну, так исходя из того, что земляне видели переход Ольгерда и его товарищей именно в этом месте, разместить исследовательский центр где-то еще было бы нелогичным. И везти захваченное оборудование куда-нибудь еще – тоже…
– Твои аргументы я уже слышал… В общем, здорово, что ты оказался прав… А что с Пророчествами? «Нечто» молчит? – пошутило Начальство.
– Да нет, не молчит… Как обычно, не очень понятно… Но тему для раздумий подкинуло…
– Ну-ка? – Маныш потянулся к протянутому ему блокноту и с интересом уставился в обычные восемь строк текста:
Жизнь часто вносит коррективы
в надежды наши и мечты
и вваливает в хвост и в гриву
тем, кто с Судьбой своей на «Ты»…
Те, кто урвал на детском горе
кусок послаще – канут в Ад…
А тот, кто вышел в мир из моря,
заставит Власть сменить уклад…
– Однако… даже не знаю, что сказать…
– Сам такой… – усмехнулся Эол. – Понятно одно: каша начинает завариваться…
– Знаешь, я начинаю тебя понимать… – Маныш отодвинул от себя блокнот и, весело посмотрев на удивленного подчиненного, добавил: – Жду не дождусь, когда смогу просмотреть записи камер, вживленных твоим друзьям. Просто не представляю, что им предстоит пережить… Это тебе не сидение в кабинете…
Эол грустно усмехнулся и встал:
– Ладно, пойду, немного потренируюсь… Этот спецкостюм – чертовски интересная вещь… жалко, препарат, вызывающий состояние этого самого джуше, подарить Ольгерду не догадались… А синтезировать его пока не удается…
– Ага, и я вчера пробовал… Мне тоже понравилось… – хмыкнул Маныш и улыбнулся. – Пожалуй, эти костюмчики надо пустить в производство…
Глава 10
Ольга
…Эскалоп по-карноульски таял во рту. Как и все, что тут подавали. Несмотря на то что ресторан был французским, расположенный в поместье нормандского пэра, построенном аж в начале XIII века, «Le Manoir aux Quat’ Saisons» казался Ольге олицетворением истинного духа Англии. Потрясающий по красоте сад, сам особняк, уютные номера – все дышало стариной и… роскошью. Той самой роскошью, однажды прикоснувшись к которой уже не хотелось возвращаться в Москву. Влезать в убогие «Жигули» и «Волги», питаться в «Елках-палках» и тому подобной ерунде, куда ее таскали одноклассники. Еще какой-то год назад…
Выглянув в окно, девушка еле слышно вздохнула – для того чтобы тут остаться, финансовых возможностей родителей было маловато. Требовалось закончить этот дурацкий колледж, причем блестяще. И поступить в Оксфорд. А с появлением в ее жизни Гарри Хоупа желание грызть гранит науки пропало напрочь. И возвращаться что-то не собиралось…
…То, что Гарри был бабником, бросалось в глаза с самого первого взгляда: все в нем, от идеально сидящего костюма, дорогого парфюма, изысканных манер и до легкого загара на теле и пресыщенной жизнью улыбки, орало о том, что от него надо держаться подальше. Но… в его глазах играла жизнь, к которой так хотелось прикоснуться – тусовки в «Pangaea», «Boujis» «Chinawhite»; ночные поездки в его «Астоне» куда глаза глядят, романтические ужины в этом же «Le Manoir aux Quat’ Saisons» или лондонском «Nobu»… Отказаться от которой было выше ее сил…
…Нет, задирать лапки кверху в день первой встречи она не собиралась – вот уже полтора месяца плейбой осаждал неприступную крепость. Но краешек белого флага, изредка мелькавший над ее стенами, не позволял самолюбивому завоевателю просто так повернуться и уйти… Смотреть на его потуги было бы даже смешно, если бы не мысль о том, что после сдачи крепости и кратковременного триумфа Победитель пойдет дальше… А ей хотелось постоянства и, как это ни смешно звучит в наше время, Любви… Пусть не до гроба, но… хотя бы пока она молода и красива…
– Тост? – прервал ее размышления Гарри, приподнимая бокал с шампанским и «влюбленными» глазами глядя на нее…
Ольга улыбнулась, приподняла свой и, прикоснувшись стеклянным шедевром к бокалу «своего мужчины», сделала небольшой глоток…
– Тебе не нравится шампанское? – удивленно поинтересовался Хоуп.
– Оно великолепно… – склонив голову на плечо и глядя на парня сквозь стекло бокала, прошептала девушка. – Просто я стараюсь получить максимум удовольствия от каждого глотка… И от всего, что я делаю…
– Это правильно… – в глазах ухажера заскакали чертики, и он, отставив в сторону шампанское, полез во внутренний карман пиджака и, достав оттуда маленькую коробочку, аккуратно поставил ее перед девушкой: – Самой прекрасной леди на этой планете от безумно влюбленного в нее юноши… На память…
Серьги были великолепны. И стоили, наверное, не одну тысячу фунтов. Закусив губу, Ольга растерянно посмотрела по сторонам, но Гришу не обнаружила – телохранитель, «проспонсированный» Гарри, ожидал завершения ужина в своем «Гелендвагене» на стоянке. И не мог посоветовать, брать их или нет. Хотя, зная реакцию Рыжова, можно было представить даже тон, которым бы он произнес свою коронную фразу:
– А че, неплохая хрень… Бери, че там той жизни-то… радуйся, пока молодая…
Каждый раз, слыша эту сентенцию, Ольга пыталась понять логику, по которой охранять ее поручили именно этому, пусть очень здоровому и умелому, дядьке. И не понимала – по ее мнению, любимых детей следовало оберегать прежде всего от соблазнов. И уже потом от остальных мифических опасностей…
– Тебе не нравится? – удивленно посмотрев на задумавшуюся девушку, растерянно спросил Гарри.
– Они великолепны… Как и все, что ты делаешь… – улыбнулась Ольга. – Только вот они очень дорогие… И я не уверена, что должна принять такой роскошный подарок… Он налагает на меня определенные обязательства…
– Ерунда… – расхохотался ловелас. – Никаких обязательств… Я просто отдаю дань твоей красоте… Не более того… Правда, если в благодарность мне будет позволено прикоснуться губами к твоим прекрасным пальчикам, я буду на седьмом небе от счастья…
Мысленно переведя на русский язык довольно сложное для восприятия на слух предложение, Ольга чуть было не расхохоталась, представив себе реакцию своих одноклассниц на такую просьбу, но вовремя сдержала рвущуюся наружу улыбку и, сделав серьезное лицо, царственным жестом протянула Хоупу обе руки…
– Дорогая, что ты делаешь в выходные? – «с трудом оторвавшись» от ее пальцев, спросил Гарри через минуту.
– Какие будут предложения? – достав из сумочки зеркальце, Ольга поставила его перед собой и сняла с левого уха сережку…
– Хочу съездить в Париж. В следующую среду – день рождения моего брата, и я хотел бы, чтобы ты составила мне компанию…
– А Париж при чем? – не поняла Ольга.
– А где еще можно купить тебе достойное платье? – сделав круглые глаза, поинтересовался Гарри и, выждав несколько секунд, расхохотался. – Я там знаю пару отличных магазинчиков… И потом, прокатиться на машине туда и обратно, как мне кажется, довольно интересно…
– Я подумаю, ладно? – любуясь на подарок, занявший свое место в мочках ее ушей, улыбнулась Ольга. – Мне надо договориться с Гришей…
– Это я беру на себя, дорогая… Кстати, ты смотришься просто великолепно… Главное, чтобы у тебя было желание… а твой бодигард возражать не будет… Мы скажем ему адрес отеля, где я планирую остановиться, и когда он туда доберется, то сможет продолжить выполнять свои обязанности… У его джипа, конечно, форсированный мотор, но угнаться за моим «Астоном» ему удастся вряд ли… И потом, представь себе – ночь, луна, дорога… Мы вдвоем в машине… и сзади этот гроб на колесах… Хеллоуин!
Представив себе описанную картину, девушка расхохоталась:
– Да, только будет немного не так! Ночь, дорога, туман… Или дождь… Какая луна в Англии?
– Как это? – Гарри пожал широкими плечами и усмехнулся: – Днем ты краше солнца. А ночью – луны… Зачем мне другое светило, дорогая?
– Льстец… – Ольга приподняла бокал с шампанским и, зябко поведя плечами, отчего ее не по возрасту полная грудь пришла в движение, хитро посмотрела на тут же заметавшийся взгляд Хоупа: – Ужин был великолепен. Как и ты, милый… Я согласна… Только Гришу ты берешь на себя… И чтобы в понедельник я была на занятиях, причем в сознании… А теперь отвези меня домой, ладно? А то завтра мне надо в колледж…
– А десерт? – расстроился Гарри, но тут же принялся искать глазами официанта.
– На десерт я бы хотела один твой поцелуй… – хрипло прошептала девушка и покраснела, ехидно подумав про себя: «Черт, как бы не переиграть…»
Глава 11
Макрин Бессарион Тенгизович. Кличка Бес
– Лежите, больной! У вас тяжелое сотрясение мозга! Вам нельзя вставать! И тем более ходить!!! – визгливый голос лечащего врача вызывал приступы головной боли посильнее, чем вчерашний удар затылком о ветровое стекло своего собственного джипа.
– Заткни ее, а то я за себя не ручаюсь… – стараясь выражаться как можно тише, чтобы не слышала врачиха, согласившаяся лечить пациента только по большому блату, вполголоса попросил стоящего рядом товарища Бес. – Не могу слышать ее голоса… Как ножом по стеклу… Других врачей не было, что ли?
– Нэт. Этат – лючий. Папробую… Лидия Алэксандровна, вас можна на минутку в каридор? У миня эст пара важни вапрос…
– Только пусть господин Макрин ляжет на место, ладно? А то я откажусь его лечить… – проскрипела женщина и все-таки вышла из палаты…
– Блин, вот это голос… – дождавшись, пока закроется входная дверь, Ваня Щуплый, мнущийся до этого у телевизора, уселся на подоконник и грязно выругался…
– Ладно, не о ней речь… Что это за урод нам вчера попался? – поморщившись от яркого света за окном, спросил Макрин.
– Учитель физкультуры какой-то. Живет там неподалеку. Работает в школе через дорогу от того места, где вы… где вас… В общем, там же. Фамилия – Соломин. Зовут Геннадием. Участковый говорит, что ни разу с ним не сталкивался. Местные пацаны – тоже… тихий какой-то… Спортсмен, наверное, мать его…
– Урою, с-суку… – Бес дернул было головой и чуть не взвыл от стрельнувшей в голову боли. – Бля, голова раскалывается… Что там со Слоном и с Бекой?
– Плохо… у обоих – сломано колено и раздроблена челюсть. Хирург в шоке – колени собрать невозможно… Хромать будут всю жизнь…
– Бля, урод… В общем, так! Отловите и сломаете ему ОБА колена, челюсть и ОБЕ руки в локтях. Пусть живет и мучается, скотина… И снимите все на камеру – я ХОЧУ это видеть… Врач сказал, что мне надо лежать минимум дней десять… А ждать так долго я не могу… Тебе все ясно? Два дня даю…
– Сегодня поедем, Бес. Ребята готовы. Фофан его уже пасет у школы… Как этот каратист чертов выйдет – мы его упакуем и накажем…
– Ты слышал про видео, тупость? – разозлился Макрин. – Лети в ближайший магазин и купи камеру, чурка! Не будет фильма – убью на хер…
– Все сделаю, босс! Обещаю… – испугался вспышки его гнева Щуплый. – Прямо ща и рвану…
– Все, свободен… Скажи, чтобы тоже ехал с вами. Я пока посплю. Ноги дрожат чего-то… И голова кружится… И пусть вечером заедет в «Риони» и привезет мне что-нибудь на ужин… Он знает, что я люблю… Все, можешь идти… Только достань эту суку, прошу тебя, слышишь?
– Угу, Бес! – Ваня вскочил на ноги и выскочил в коридор, чуть не сбив с ног пытающуюся войти в палату медсестру…
…Открывать глаза не хотелось – надежда на то, что боль в затылке хоть немного утихнет, накрылась медным тазом: после короткого сна его состояние стало еще хуже. Выругавшись, Бес перевернулся на спину и, нащупав на тумбочке около кровати пульт, включил телевизор. Вслепую пощелкав клавишами, он нашел Муз-ТВ и поморщился – выла очередная группа из серии «Поющие трусики». Ни музыки, ни текста. Одни смазливые накрашенные мордочки. По цене сто баксов за ночь… С надбавкой «за звездность»… Однако переключать каналы дальше он не стал – смотреть телевизор не рекомендовалось, а радио в палате не было…
Послушав еще несколько композиций, Макрин приглушил звук и потянулся к телефону – Щуплый что-то не звонил, а желание отомстить скотскому учителю никуда не пропало. Набрав номер мобильного, Бес дождался ответа и рявкнул:
– Ну, что у вас там? Что не звоните-то?
– Эта сука вышла не одна! С ним еще пять здоровенных лбов. И телка. Сели в две тачки и поперлись в кабак.
– Какой, на хер, кабак? – не понял Бесо.
– В «Белое солнце пустыни», Бес!
– Бля… Надолго?
– Хрен их знает… Кстати, судя по виду, отморозки еще те… Мне они не нравятся, шеф…
– Сколько вас, чмо? – рассвирепел Макрин.
– Восемь… – промямлил Ванька. – Я, Гиви, Холодный…
– Меня не интересует, кто конкретно… – перебил Щуплого Бесо. – Вызвони еще человек пять-семь и возьми этого придурка… Что мне вас, всему учить, что ли?
– Н-не надо, босс… Все будет путем… Бля буду…
– Бессарион Танкизович! – раздалось от дверей в палату.
– Тенгизович! – рявкнул Бес и, слегка приподняв голову, открыл глаза.
– Ой, простите… – покраснела медсестра. – Вам что-нибудь нужно?
Осмотрев девушку с головы до ног, Макрин криво улыбнулся – судя по внешнему виду, еще вчера в больнице эта красотка не работала.
«Гиви постарался? – взглядом показав грудастой красотке на стул около кровати, подумал Бес. – А что, телка очень даже ничего»…
– Только дверь закрой… Есть там замок на двери?
Девушка тряхнула роскошной черной гривой и, щелкнув ключом, расстегнула пуговицу на весьма коротком белом халатике. Показались алые кружева в цвет помады на полных и чувственных губах…
– О, черт… – Макрин почувствовал, что боль, еще мгновение назад не прекращавшаяся ни на секунду, вдруг пропала черт его знает куда, а на смену ей пришло лихорадочное возбуждение…
Тем временем девушка протанцевала к телевизору, слегка прибавила звук и, крутанувшись на одной ноге, чувственно прогнулась в пояснице…
