Kitabı oku: «Аннкорт»
1 ЧАСТЬ.
ПРОБУЖДЕНИЕ.
Тьма. Кромешная и непроходимая. Глаза пытались сфокусироваться на чём-то кроме неё, но ни намёка на свет или какой-либо предмет не было. Я попыталась коснуться тьмы рукой, ощутить хотя бы кончиками пальцев, но ничего не чувствовала. Лишь слышала где-то вдалеке звук падающих капель воды…Раз, два… Кажется, будто прошла вечность, и я, порядком, сбилась с счёта уже на сотой капле.
Я не чувствовала своих рук, ног, пальцев и себя саму. Будто меня здесь не существовало. Будто я была ничем, лежащая на самом дне глубокой нескончаемой темноты.
Меня мучили вопросы, на которые я не могла найти ответ: где я находилась, что случилось и многие другие, от которых начинала гудеть голова.
Это было первое чувство.
Боль.
Оно и вывело меня из тьмы, заставив, наконец, открыть слипшейся глаза. Казавшийся таким ярким, дневной свет обжигал роговицу глаза, заставляя меня морщиться. Кое-как мне удалось сфокусировать взгляд на единственном, как оказалось, источнике света – полуразрушенном окне с рваными противно-жёлтыми шторами. Лучи, проникающие в комнату, так некстати падали на лицо, заставляя отвернуться. Шея тут же отозвалась тупой болью, и я поморщилась.
Боль.
Она была в каждой клеточке моего тела, пусть даже я не могла пошевелиться.
Так… Спокойно… Попытаемся по-тихоньку…
Я решила начать с малого, пытаясь привести в движение мимику – согнула губы в трубочку несколько раз, высунула язык и три раза сжала челюсть. После чего пошевелила пальцами: сначала на левой руке по одному, потом на правой. Поднять руки вверх оказалось задачей сложнее, но я справилась, удерживая зудящие от боли мышцы над собой в течение пары секунд. Получилось. Отлично.
Слишком много времени ушло на то, чтобы прийти в себя. Вновь ощутить себя в собственном теле. Когда я, наконец, попыталась встать с нагретого пола, мою ногу пронзила боль, похлеще любой другой. Приподнявшись на локтях, я почувствовала, как резкая ноющая судорога распространилась по всей правой ноге, начиная от самой стопы.
Я громко выдохнула, подавляя рвущейся наружу скулёж. Опустив взгляд, я скривила лицо в отвращении, почувствовав приступ тошноты. На мне были грязные порванные в нескольких местах джинсы, будто я валялась по земле в течение нескольких часов. Чуть ниже зоны паха было ранение, густо покрытое корочкой крови, которая не останавливалась. Все ноги и пол были перепачканы алой жидкостью, а я лишь смотрела на это и не представляла, что мне делать.
Прикоснувшись к лицу, я тут же одёрнула руку, испуганно осматривая ладони. Они были содраны в кровь, в грязи и неприятно ссадили. Сейчас я думала лишь о том, что провела здесь неизвестно сколько времени, а значит в ноге уже могло пойти заражение.
Вытерев руки о такую же несвежую майку, я сжала рану по бокам, и наклонилась, чтобы взглянуть на неё поближе. Мне казалось, что я увидела проблеск глубоко зашедшей пули, но ясно, что вытащить её я не смогу. Не имея медицинского образования, и не держа уверенно в руке даже учебник анатомии, я могла рассчитывать только на собственную смекалку. Судя по всему, в меня кто-то стрелял, а значит место не слишком безопасное. Ещё бы было хорошо узнать «здесь» – это где?
Комната была в полнейшем беспорядке: диван около которого я всё это время лежала покрылся толстым слоем пыли и стоял криво; кухонный стол был перевёрнут вместе с тарелками, которые осколками валялись по всей квартире; всё вокруг покрылось грязью, доносимой с улицы через разбитые окна.
Несмотря на заложенный нос, я чувствовала плотный запах гнили. Судя по всему, в квартире была утечка газа, потому что вся кухня была в гари, входившей почти что в пределы совмещённой гостиной. Окно на кухне и вовсе отсутствовало.
Я откашлялась, чувствуя, как сдавило всю грудь. Видимо, я забежала в заброшенный дом, чтобы укрыться после полученного ранения. Взглянув в очередной раз в сторону окна, я поняла, что не слышу никаких голосов или звуков, даже пения птиц. Почему так тихо?
Превозмогав боли во всем теле, я встала, сразу опираясь на диван. Нога беспомощно волочилась по полу, пока я пыталась найти аптечку.
Открыв вентель, я увидела ржавую воду и решила всё же поискать что-то, чем могла бы обработать рану. Передвижение по квартире с огнестрельным ранением – то ещё приключение, я обыскала все возможные ящики и спустя минут двадцать смогла найти только бинты и бутылку рома в кладовой. Посмотрев на пачку обезболивающих, я глубоко вздохнула и закрыла прикроватную тумбу. Мало ли сколько здесь лежат эти препараты.
Сил практически не было, но я, кряхтя, опустилась на пол, прислонившись спиной к кровати. Дрожащими руками я начала поливать ладони ромом, попутно вытирая их о какие-то шорты, найденные в полупустом шкафу. Приспустив джинсы до колен, я принялась обрабатывать ранение, надеясь, что моей ноге ещё возможно помочь. Пинцет в этом доме я так и не нашла, поэтому решила использовать единственный возможный вариант – всё же оставить пулю в ноге и не строить из себя хирурга.
Нужна тряпка.
Я оглядела пространство вокруг себя, натыкаясь на простыню на кровати. Дотянувшись рукой, я потянула пыльное одеяло, скидывая его на пол и сразу же сдёргивая оставшейся чистой простыню. Порвать тонкую ткань было несложно, но мне показалось, что я истратила свои последние силы на это. Однако было не время сдаваться, впереди у меня была более сложная задача – выдержать обработку.
Я перевязала ногу сверху куском простыни, затягивая как можно туже. Кровь, слава богу, не шла рекой, а значит ничего серьёзного не задето. Или же я потеряла уже достаточное количество. От этой мысли я нервно усмехнулась.
Следующие полчаса я отчаянно пыталась громко не кричать, обильно поливая ранение ромом, сжимая в зубах простыню. К сожалению, единственный спирт в этом доме был только такой, поэтому я не только обрабатывала им рану, но и использовала в качестве обезболивающего. Сделав из бутылки очередной глоток, я глухо дышала, чувствуя, как от боли содрогается всё тело. Я старалась терпеть, отвлекаться на что-то вокруг себя, но с каждой пролитой каплей было только хуже. Слёзы катились по щекам, казалось, что ещё немного и я вот-вот потеряю сознание.
Вылив остатки рома, я плюхнулась набок, тяжело дыша и закрывая руками лицо.
ГЛАВА 1
Спустя будто бы целую вечность, я вышла на свет. Кое-как спустившись по лестнице целых пять пролётов, я вдохнула свежий воздух и зажмурилась от яркого солнца. Не зря я подумала о том, что дом скорее всего заброшен. Он был светлого персикового цвета, высотой этажей десять, несколько из которых были почти полностью разрушены. Пространство вокруг выглядело не лучше самого дома, это не было похоже на даже бедный район… Это были развалины, как из самого страшного фильма про апокалипсис. Ветер гонял пыль по одинокой улице, заставляя закрыть глаза и закашляться.
Жарко.
Солнце было в своей наивысшей точке и сильно припекало. Я не слишком обращала внимание на то, что было вокруг, моя голова кружилась, и тошнило. Сейчас нужно понять куда мне идти и что дальше делать? Есть ли здесь ещё люди?
Я ранена, далеко уйти не смогу… Неизвестно, кто стрелял и здесь ли ещё этот человек. Вдруг за мной следят?
Я прикоснулась пальцами к вискам, немного массируя их, пытаясь избавиться от надоедливой головной боли. Я ничего не ела и не пила, кроме рома, желудок сводило от боли, а ноги еле держали, сотрясаясь в мелких судорогах. Осмотревшись, я поняла, что, кажется, местность была мне знакомой. В памяти я пыталась отчаянно отыскать подсказки.
Несколько машин, стоявшие вдоль улиц были перевёрнуты или стояли прямо посреди дороги, помятые и грязные. Вдалеке виднелось несколько высоких панорамных зданий, возвышавшихся над обычными домами.
Неожиданно содрогнувшись, всё содержимое моего бедного желудка вышло наружу, и я закашлялась. Убрав волосы с лица, меня ещё несколько раз вырвало, прежде чем я почувствовала себя чуть лучше.
Я сглотнула, чувствуя невыносимую жажду. Захотелось расплакаться прямо здесь, опустившись на горячий асфальт и ждать пока смерть настанет сама. Неизвестность пугала, но ещё больше пугало незнание.
Я практически ничего не помнила, лишь некоторые отрывки: что-то из детства, что-то с школы, родители… Но всё это будто игнорировалось собственным мозгом.
Хейли.
Моё имя. Мне двадцать три года, я работаю в редакции, единственный ребёнок в семье, окончила университет в прошлом году… – от воспоминаний головная боль только ухудшилась. Я решила оставить это на потом, а сейчас нужно уйти с открытой местности, иначе я снова могу стать лёгкой мишенью для… кого-то?
Впереди оказался небольшой полуразваленный круглосуточный магазинчик, похожий на те, что обычно были в моём районе. Окна магазина были выбиты, а дверь отсутствовала вовсе. Вокруг лежало много стекла, наступив на который было легко пораниться, поэтому я заходила внутрь предельно осторожно.
Всё еще не было слышно ни звука, только лишь редкие крики птиц, летающих где-то высоко в небе. Тревога нарастала в моей груди с каждым маленьким шагом.
Взяв бутылку воды из выключенного холодильника и пару шоколадных батончиков, я решила пока не покидать «безопасное место». Присев за кассой, я открыла бутылку, жадно выпивая всё сразу. Вода, пусть и тёплая, но приятно освежила пересохшее горло, и я с удовольствием выдохнула. На вкус она была талой, можно сказать стухшей, но мне было достаточно и этого. Шоколадные батончики я оставила в стороне, когда увидела, что внутри они уже покрылись белой плесенью.
Нога не переставала болеть, и я боялась, что могло быть заражение. Умереть неизвестно где и неизвестно как было бы просто ужасно. Я резко обернулась, вытягивая шею и смотря в окно, услышав звук приближающейся машины. Мне очень хотелось верить, что это были люди, но не они ли ранили меня? Могу ли я попросить у них помощи?
Следом послышались крики и стрельба, а после пару человек выбежали на перекресток перед магазином. Я как можно скорее проковыляла к окну, тут же пригнувшись, и осторожно наблюдая. Люди на улице были в военной форме с оружием – две грузовые машины, как минимум, десять человек. Они что-то кричали, но разобрать было сложно с такого расстояния.
Машины поехали дальше, пока я кое-как выходила из магазина. Хватаясь за простреленную ногу, я почувстововала как наворачиваются слёзы от непрекращающейся боли. Возможно, стоило крикнуть, и меня бы услышали?
Я решительно начала двигаться в направлении военных, как по спине пробежали мурашки. Заствыв на месте, я сглотнула, почувствовав спиной чьё-то хриплое дыхание. Медленно повернув голову, я заметила огромную фигуру сзади и резко обернулась.
Внутри всё сжалось, лёгкие перекрыли воздух от страха. Сердце забилось с бешенной скоростью.
Красные глаза, абсолютно безумные звериные глаза. Передо мной стояло что-то, отдалённо напоминающее собаку, но не являющейся ею. Это был зверь ростом почти в два метра, с мощным туловищем, изуродованным шрамами. Кожа существа была грязно-серого цвета с редкими пучками шерсти. Он наблюдал за мной маленькими красными глазками, оскалившись.
Я всеми силами подавила в себе крик – зверь улавливал малейшее движение, заставляя дышать через раз.
Спокойно. Вдох.
Шаг назад, ещё один.
Выдох.
Животное принюхалось, обращая внимание на раненную ногу. Бежать от него было бы безумием. Это могло догнать быстрее, чем я успею спрятаться. Каковы мои шансы?
У меня кое-как волочащаяся нога, обезвоживание и дезориентация. Я умру.
От выпитого рома всё ещё кружилась голова, и я не смогла подавить нервный смешок. Казалось, что легче было бы просто припасть к асфальту и громко закричать от страха. Переведя взгляд на прилавок магазина, из-за которого только что вышла, я увидела баллончики с какой-то жидкостью.
Примерно десять секунд… Успею ли?
Это единственное, что могло бы дать время, так как в круглосуточном магазинчике вряд ли найдётся охотничье ружье. Ну или уже сейчас можно прощаться с жизнью. Я решила рискнуть хотя бы напоследок.
Забыв о боли в ноге, я бросилась обратно в магазин, хватая один из баллончиков и по дороге скидывая с полок товары. Животное забежало следом, не отреагировав даже на разбитое стекло, врезающейся в лапы. Маленькие стеллажи и узкое пространство дало преимущество перед огромной псиной, которая врезалась в каждый угол.
Открыв баллон, я резко нажала и брызнула ему прямо в морду. Сработало, но это задержало зверя буквально на пять секунд, за которые я успела доковылять до отдела товаров для дома. На глаза попались грабли – пойдет.
Я схватила их, тут же падая на пол. Зверь возвышался надо мной, громко рыча.
Закричав от боли, пронзившей всё тело, я с усилием держала перед собой несчастные грабли, не дающие псине откусить мне голову. Его лапы с острыми когтями царапали мне кожу, а мерзкие липкие слюни падали на лицо. Руки дрожали от напора, сдерживать его было всё тяжелее, и в отчаянии я пыталась скинуть его, но, кажется, вес твари перевалил за сотню.
Я ранена и истощена, мне просто не хватит сил, чтобы побороть его. Умирать хотелось меньше всего, но и цепляться за жизнь в этой ситуации кажется безумием.
– Чёрт, – хрипло закричала я, произнося что-то впервые после пробуждения. Может все это лишь сон и на самом деле все хорошо? В этот самый момент я была готова опустить грабли и позволить огромной псине оторвать мне голову. Зажмурившись, я вдруг услышала громкий выстрел и скулёж зверя.
Напор ослабился, и существо завалилось набок рядом. Из толстого пуза торчало несколько дротиков с прозрачной жидкостью. Его огромная пасть лежала в паре сантиметров от моего лица, и от исходящей от него вони меня затошнило. Сердце билось как никогда сильно и на секунду мне показалось, что я умерла – настолько тихо вдруг стало.
Приближающейся осторожные шаги по разбитому стеклу и басистый голос:
– Вы в порядке? Встать можете? – неуверенно протянутая рука и внимательный суровый взгляд. Мужчина был обличён в военную экипировку с оружием, на лице была приспущенная белая маска.
Несколько других мужчин осторожно обошли меня и принялись перевязывать существо. Я не могла даже пошевелиться, и практическимсразу потеряла сознание.
.
Первое, что я увидела, открыв глаза – светло-серый потолок. Голова была одним большим тяжёлым шаром, а тело такое увесистое, что тяжело даже пальцем пошевелить. В нос врезается резкий запах спирта, и я пытаюсь сфокусировать взгляд на пространстве вокруг меня, но выходит слабо. Голова все ещё кружится, а во рту ощущается мерзкий вкус выпитого алкоголя.
– Пока что состояние стабильное, думаю, скоро она придёт в себя, – послышался женский голос, эхом отскакивающий от голых стен.
– Хорошо, сообщи, как только проснётся.
Грубый, но знакомый мужской голос.
Те мужчины, точно.
Последнее, что всплывает в воспоминаниях – протянутая дрожжащая руеа и этот голос, спрашивающий всё ли в порядке. Я осторожно приподнимаюсь с кровати, сажусь, пытаясь хоть немного восстановить ясность ума. Скидываю одеяло, оглядывая больничную сорочку. Правая нога полностью забинтована, на теле в нескольких местах также наложены бинты – обработали раны, нанесённые зверем.
Хватаюсь за рядом стоящий стул, морщусь от боли по всему телу, но все же встаю с кровати. Хрипло выдохнув, я поборола головокружение.
Босыми ногами ступаю по холодному полу. Ноги плохо слушались, заставляя меня хвататься за любой предмет, лишь бы удержаться. Комната, в которой я находилась была маленькой, с шкафом и небольшим столом, на котором лежали какие-то вещи. За окном было темно, а в комнате прохладно – от ветра руки мигом покрылись мурашками.
Заглянув за ширму, я наткнулась на пару любопытных карих глаз. Передо мной стояла девушка в белом халате с забавным пучком тёмных волос на голове и в круглых очках. Она сначала замялась, но уже через секунду оказалась рядом, спрашивая, как я себя чувствую.
– Я Рикки, медсестра базы. Можешь обращаться ко мне, если будет что-то беспокоить.
У девушки был приятный голос и добрые глаза. Таким людям как она не нужно заслуживать чьё-то расположение – они получают его в первые минуты знакомства.
– Спасибо, – прохрипела я, сразу закашливаясь, пока Рикки помогала мне сесть обратно на кровать. Она что-то причитала о том, что мне нужно больше лежать и не подвергать стрессу без того истощённый организм. Я всё ещё пыталась убрать пелену сна, но всё, чего я хотела – вновь ощущить головой подушку.
Рикки подошла к окну и закрыла форточку по моей просьбе. Я поёжилась, вцепившись пальцами в тонкое одеяло, которым была укрыта.
– Через полчаса принесу тебе поесть, если хочешь, ты можешь воспользоваться душем, – она указала на одну из дверей в комнате. Вторая, судя по всему, была выходом отсюда, – Полотенце и сменная одежда лежит на полке справа. Тебе нужна помощь?
Я неуверенно кивнула, на что Рикки сочувственно мне улыбнулась, подавая таблетки и стакан воды с тумбы. Пока я жадно запивала водой лекарства, девушка вешала раствор для капельницы.
Я не знаю этих людей, не знаю, где нахожусь, даже кто я вспоминается с трудом. Потерев руками лицо, я не без помощи девушки дошла до ванной комнаты. Придерживаясь за косяк двери, я наблюдала, как медсестра пускает воду в кабине, пробуя её по температуре. Ванна была тёмная и маленькая: раковина, душевая и туалет – всё по стандарту и никакой роскоши.
Рикки помогла доковылять до кабины, раздеться и хоть как-то помыться. Было неловко, но сама я бы вряд ли смогла смыть всю грязь. Девушка осторожно проводила мочалкой по коже, стараясь не причинять боли. Она не сильно разговорчива, да и мне не сказать, что хотелось поболтать. В горле першило, а глаза практически закрывались на ходу. Рикки обмолвилась о том, что я провалялась без сознания почти сутки. Живот скрючился до размеров изюма, и я чувстововала невыносимый тошнотный голод.
Помыться в таком состоянии – казалось пыткой, длившейся несколько часов подряд. Тёплая вода приятно согревала ноющие мышцы, а мыльный запах ощущался самым лучшим ароматом на свете.
После принятия душа меня перевели в другую комнату и, кажется, в другое здание. Предвигаться мне помогала Рикки и один из мужчин в форме. Я мало что видела в темноте и предпочитала смотреть в пол, пока мы не добрались до комнаты. Снова обработка ран и перевязка, а после – долгожданное принятие пищи. Аппетит был слабый и, мешая ложкой бульон, меня сильно тошнило. В супе практически ничего не было, но мне и не нужно было – жевать что-либо я вряд ли найду силы.
Съев несколько ложек супа, я отложила приборы, чувствуя, что могу лопнуть. Рикки заботливо поправила подушку мне за спиной, и заколола волосы крабиком, чтобы они мне не мешали. Девушка через несколько минут уложила меня в кровать, поставила капельницу и приказным тоном велела спать.
Я была рада подчиниться.
ГЛАВА 2
– И вы я, надеюсь, выяснили кто она?
– Девушка потеряла сознание, как только мы подоспели, сейчас отдыхает.
Мужчина раздражённо почёсывал подбородок, думая о чём-то своём.
В дверь резко постучали, и сразу вошла Рикки, по дороге снимая очки, и устало потирая переносицу. Девушка подошла к столу, опираясь на него ладонями.
– Она пришла в себя, практически не говорит, я перевела её в подготовленную комнату на втором этаже.
– Хорошо, пусть до завтра отдохнёт, а утром решим, что с ней делать, – мужчина откашлялся и, развернувшись, быстрым шагом вышел из переговорной.
Остальные последовали его примеру.
.
Проснувшись утром, я не поняла, что оно наступило. Было пасмурно – небо заволокло тёмными тучами. Ни намёка на солнце не было. Если верить часам, стоявшим на столе –было почти двенадцать дня. Я не знала, сколько спала, но чувствовала себя прекрасно. Впервые за это время боли практически не было, и я могла вдохнуть спокойно.
В руку была поставлена капельница, которая все ещё не закончилась, и я поняла, что Рикки была здесь совсем недавно.
Сев на кровати, я осторожно поставила раненную ногу на пол. Всё в порядке – ноет, но не болит. Голова впервые за всё время стала ясной и не кружилась.
Осторожно вставая, я схатилась за тележку с капельницей, и доковыляла до окна. Я с трудом повернула защелку и распахнула его, впуская в комнату долгожданный свежий воздух. Глубоко вдохнув, я отбросила все мысли, наслаждаясь ароматом зеленой листвы, доносящимся из-за окна. Перед моим взором предстал небольшой сад, и несколько клумб, в которых росли цветы. Раскинувшейся лес озаряли яркие лучи солнца, и я поглубже вдохнула.
Дойдя до ванной, я невольно хмыкнула. В этой комнате она была чуть светлее и больше, но в целом не сильно отличалась. В углу виднелся потрескавшийся кафель, а на стенах – неравномерно нанесённая краска, оставляющая проплешены. В воздухе витал странный, немного сладковатый запах, напоминающий одновременно мокрые листья и затхлый подвал. Всюду царила тишина, прерываемая лишь тихим гудением старой водопроводной системы. Увидев круглое зеркало над раковиной, я не спешила в него смотреть. Звучит как безумие, но я даже не могу вспомнить себя.
Капельница закончила капать, и я самостоятельно извлекла иглу, прижимая вату к проколу. Осмотрев комнату ещё в течение десяти минут, я решила всё-таки умыться.
Я не могла вспомнить своё отражение, даже воспоминания о близких были расплывчатыми, а их лица непроглядными. Но всё же, взглянв в зеркало, я будто ничего и не забывала. Те же светлые вьющейся волосы, серо-голубые глаза, искусанные до крови пухловатые губы. Лицо было осунувшимся, на курносом носу и щеках едва заметные веснушки, которые всегда появляются от солнца. Я пальцами осторожно прикасалась к каждой части своего тела, заново изучая.
Вспоминая себя.
На скуле, рядом с ухом, был жёлто-синий синяк, а на плечах и груди небольшое раздражение. По всему телу были мелкие царапины, и одна глубокая – на спине. Цвет моей кожи был как никогда болезненным, напоминая о том, сколько крови я потеряла.
Почистив зубы щёткой, которая уже была здесь приготовлена вместе с пастой, и умывшись мылом, я решила разведать обстановку. Увидев на стуле рядом с кроватью какие-то вещи, я поджала губы и решила переодеться. Обычная белая футболка и серые спортивные штаны – то, что нужно. Завязав волосы в хвост, я ещё немного помедлила, но всё же приоткрыла входную дверь.
Я выглянула в коридор и тут же наткнулась на чью-то спину. Те, кто помог мне, явно позаботились о том, чтобы я не сбежала и поставили у двери охрану. Мужчина в форме обернулся, быстро оглядывая меня с ног до головы. Я кивнула ему в знак привествия.
– Она вышла. – безэмоционально сказал он в рацию, держащую в руке. Услышав грубый мужской голос в ответ, я напряглась:
– Веди её в переговорную, и позови капитана Сандерса.
Меня буквально выволокли из комнаты и заставили идти следом. Пытаясь идти быстрее, я только вызвала приступ боли в ноге и неприятно поморщилась. Охранник не оборачивался и продолжал идти. Мне оставалось тихо кряхтеть и подстраиваться под его шаг.
Коридор был светлым и казался бесконечным лабиринтом. Мы проходили мимо таких же комнат как моя, пока не вышли в большой атриум. Мы находились на втором этаже, и я успела разглядеть как несколько людей сидели одним за столом и играли в настольную игру. По помещению эхом раздавались голоса, но разглядеть все в подробностях я не успела – мы свернули в один из коридоров, после чего остановились перед двухстворчатой чёрной дверью.
Охранник, постучав, открыл её и поддтолкнул меня внутрь.
– Доброе утро, присаживайтесь, – у окна, держа руки за спиной, стоял среднего возраста мужчина в военной форме, с небольшой сединой на бороде и в коротких тёмно-русых волосах. Не заметить его ярко-голубые глаза было бы просто преступлением. Он любопытно осматривал меня, будто я редкий экспонат в музее. Было неловко, но я старалась не обращать на это внимания.
– Здравствуйте, – голос всё ещё был хриплым от того, что я достаточное количество времени не разговаривала. Мужчина пригласил меня сесть за большой круглый стол, а после – сел напротив, облокачиваясь на спинку стула. Его взор обратился чуть в сторону, где сидел мужчина моложе в похожей военной форме.
Тот самый, голос которого я слышала в своей комнате вчера, и который спас меня от зверя. Вспомнив его мерзкую морду и вонючие слюни, я поморщилась, подалвяя тошноту.
Сначала я даже не заметила мужчину, а теперь не упускала возможность рассмотреть. У него были коротко постриженные тёмные волосы и такие же тёмные, глубоко посаженные глаза. Они достаточно равнодушно смотрели на меня, без особого интереса. Военный казался отстранённым от разговора, будто ему это было не слишком интересно.
Я поджала губы, перевод взгляд на другого – он сел в кресло напротив, и я сосредоточила нимание на его вопросе.
– Итак, дорогая, кто же ты? Откуда? Расскажи нам свою историю, – мужчина сложил руки в замок, немного улыбнувшись. Я передёрнула плечом, стараясь чувствовать себя увереннее, но на самом деле в моей голове все было перемешано. Я не была уверена, даже в своих воспоминаниях.
– Не думаете, что не вежливо спрашивать о таком, не представившись самим? – всё же ответила я, откашлявшись. В горле першило.
Оба мужчины улыбнулись, посмотрев друг на друга, а после на меня.
– Простите наше невежество. Меня зовут генерал Грегори Форбс, а это капитан Дерек Сандерс, который нашёл тебя в городе, – взгляд мужчины сменился на более насмешливый. Я пропустила его тон мимо ушей, представляясь:
– Меня зовут Хейли Маннкувер, и я не знаю, как я оказалась там, где вы меня нашли, – пожала плечами я. Это действительно всё, что я могла им рассказать, другие подробности жизни пока не до конца были мне доступны. На секунду я попыталась вспомнить, но в виски ударила тупая боль, заставляя поморщиться.
– Расскажи всё с самого начала, что произошло? Мы нашли тебя с группой, когда на тебя напал Дир, – подал нетерпеливый голос капитан. Я перевела на него вопросительный взгляд и нахмурилась, сразу вспоминая того зверя, что напал на меня в магазинчике.
– Что такое Дир? Это то существо? Что-то вроде… Большой собаки?
Капитан усмехнулся, закатывая глаза.
– Что-то вроде большой собаки, – повторил он за мной, немного передразнивая. Я проглотила недовольство и глубоко вздохнула, всё же решив поделиться произошедшим. Оба мужчины меня внимательно слушали, не упуская возможности задать интересующие вопросы.
– Ты должно быть шутишь, – саркастично произнёс капитан, вставая с своего места и подходя к окну. Закатив глаза, я сжала челюсть. Я понимала, что должна относится к капитану с уважением хотя бы из благодарности за спасение, но он вызывал во мне, отнюдь, не положительные эмоции.
Я рассказала им всё, что помнила, особенно их зацепило то, что я очнулась в одном из зданий, раненная. Они были уверены в том, что их отряд в этом не замешан. Упомянув мое ранение, Грегори Форбс лишь хмыкнул, прокомментировав это как «обычное дело».
Переведя взгляд за спину генерала, я на несколько секунд выплаа из жизни, рассматривая виднеющейся лес, на который опустился густой туман. Тихое колыхание деревьев погрузило меня в пустые размышления, и я ощущала, как головная боль сходит на нет.
– Дерек, прекращай, – резко произнес Форбс, тем самым прервав и меня. Капитан тоже прервал разглядывание леса и повернулся ко мне, нахмурившись.
– То есть я один считаю это странным? Как мо-
Начал мужчина, но генерал остановил его взмахом руки, говоря успокоиться. Вздохнув, Дерек все же подчинился приказу. Взглядами мы больше не сталкивались.
– Ясно одно, – Форбс снова обратил взор на меня, непроизвольно водя пальцем по кромке стола. – Ты ничего не знаешь о произошедшем, о том, как мы здесь живём, пусть это и странно. Разберёмся.
Я нахмурилась, решая задать главный вопрос.
– А здесь, это, собственно, где? – нервный смешок и две пары любопытных глаз, уставившихся на меня.
– Будет весело.
Это было последнее, что я услышала перед тем, как меня отправили обратно в комнату и велели сидеть там, пока за мной не придут.
Сложно было не запутаться в бесконечных серых коридорах по дороге обратно. В этот раз меня не провожал охранник, и пришлось разбираться самостоятельно. Однако всё вокруг казалось слишком одинаковым – светлые длинные коридоры, тёмно-коричневые двери через каждые пять метров, длинные в ряд идущие лампы на потолке, которые сейчас были выключены. Окна встречались через каждые пять или шесть комнат, поэтому было достаточно мрачно.
Хотелось выйти наружу и вздохнуть, наконец, свежий воздух, потому что здесь всё было пропитано пахучим антисептическим средством. Я постоянно почёсывала нос, чувствуя, как запах начал буквально щекотать его. В голову пришла, возможно, глупая идея, но меня это не сильно останавливало.
Я не знала где выход, поэтому просто шла вперед, пока вновь не вышла в атриум, и не увидела большую лестницу, на которой стояли несколько людей в обычной одежде. Должно быть здесь находятся не только военные. Я решила спокойно спуститься по лестнице, надеясь остаться незамеченной и проскочить в большие двери. И мне это удалось, даже охрана на выходе из здания и глазом не моргнула в мою сторону. Я торопливо спустилась по лестнице, не оборачиваясь. Конечно, я не считала, что нарушаю какое-то правило, ведь мне не говорили, что нельзя выходить на улицу.
По правую сторону я увидела небольшой сад, через который шла дорога к витиеватым воротам. За ними была длинная тропа и уже знакомый лес. Видимо, там был выход отсюда. С левой стороны я увидела ещё одно небольшое здание, что-то вроде престроя. Оно было одноэтажное, и там велись какие-то ремонтные работы.
Обернувшись, я внимательно рассматривала здание, из которого только что вышла. Оно чем-то напоминало мэрию: светло-серое в три этажа, несколько колонн у входа и балконы на последних этажах. Сверху была конусообразная невысокая крыша с несколькими окнами. Территория на самом деле казалась большой, но рассмотреть всё пока что я не могла.
Сад выглядел не лучшим образом, но несколько цветов, росших вдоль каменной тропинки, завладели моим вниманием. Я не слишком разбиралась в них, но мне они напоминали фиалки. В саду было много маленьких деревьев и кустарников, а после я увидела маленький фонтан, в середине него была просто тёмная изогнутая труба, из которой тонкой струйкой текла вода. Не успела я присесть на одну из скамеек рядом, как будто из неоткуда появляется знакомый мне капитан Сандерс.
– Тебе было сказано идти в комнату, почему ты здесь? – он нахмурился, смотря на меня сверху вниз. На нём была всё та же военная форма и нелепые солнечные очки. Я улыбнулась уголками губ, рассматривая серое небо, затянутое тучами.
