Kitabı oku: «Женщина, которая считала себя правильной»
Снег ровно падал с неба, ложась под ноги скрипучим ковром. Таким, из которого получаются самые крепкие снеговики. И который украшает пушистые женские волосы. Две девушки, смеясь, пытались слепить снеговика.
– Гляди, курсанты! – крикнула одна из них подруге, – симпатичные! Открываем прицельный огонь по жертвам нашей красоты!
Ровные шарики снега полетели в трех юношей, шедших мимо. Большинство снарядов промазали, но один-таки достиг цели.
– Эй! – высокий молодой человек остановился, чтобы вытряхнуть липкий снег из-за воротника, – парни, а мы в засаду попали! Незамедлительно переходим в контратаку!
Юноши бросились врассыпную, пригнув спины и загребая снег. У девушек было мало шансов выдержать снежную атаку, не поплатившись размазанной по щекам тушью.
– Товарищи! Мы готовы поднять белый флаг и капитулировать! В надежде на ваше благородство и соблюдение уважения к пленным! – раскрасневшаяся Марина, улыбаясь, подняла руки. Снег искрился в ее каштановых волосах, глаза сияли зеленым огнем. Девушка чувствовала, что все трое курсантов сейчас от нее без ума. Оставалось только выбрать.
– Пленницы должны представиться! Назвать имя, отчество и фамилию, – чуть склонив голову сказал юноша, до этого отдавший друзьям команду о контратаке.
– Аделаида Кузьминична Митрополитова, – выпалила Марина. Ее подруга засмеялась в кулачок.
– Аделаида Кузьминична, какими судьбами в наших краях? Путешествовать изволите? – чуть кланяясь, спросил все тот же молодой человек. Остальные стояли рядом и, посмеиваясь, слушали разговор.
– Ничуть. Я выросла в этих краях. А вот родного края не ведаю: похищена была ростовщиками, но отбили меня товарищи красноармейцы.
– Да что Вы говорите, Аделаида Кузьминична! – засмеялся юноша, – великолепно выглядите! По Вам и не скажешь, что Вы успели застать бравых красноармейцев! В каком же году Вы изволили осчастливить этот мир своим появлением?
– А Вы знаете, что подобные вопросы барышням задавать неприлично? – Марина смекнула, что дала повод высокому красавцу посмеяться над своим невежеством, и решила изменить тему, – а Вы даже не соизволили представиться!
– О, каюсь! Иван Дмитриевич Остожин, а это – мои верные друзья и соратники: Сергей Крапивин и Юрий Скороходько.
– Я – Нина, – подруга Марины улыбнулась и протянула к пожатию маленькую ладошку. Сергей и Юрий растерялись. Чтобы не создавать неловкости, Иван подскочил к невысокой Нине, уверенно повернул ее ладонь и, склонившись, изобразил галантный поцелуй. Глаза Нины округлились: непривыкшая к подобным проявлениям, девушка густо покраснела и поспешила одернуть руку, спрятав ее в карман. Марина метнула недовольный взгляд на Ивана – она выбрала его и уступать «трофей» подруге не планировала.
– Так, товарищи! – звонко сказала Марина, – не пора ли вам плененных напоить чаем?
– Ох, ну конечно, Аделаида… как там Вас… запамятовал, по батюшке, – Иван предложил Марине опереться на его руку.
– Кузьминична я, – смеясь, ответила Марина и взяла Ивана под руку.
Нина оказалась меж Сергеем и Юрием и, спрятав руки в карманы, молча шла.
Через полчаса компания сидела за столиком, грея руки о чашки с чаем.
Нина с обожанием бросала взгляды на Ивана, который вел оживленную беседу с Мариной.
– Так скажите, Аделаида, – Иван понизил голос, – я ведь же могу Вас называть просто Аделаидой?
Марина закатила глаза.
– Как имеют честь называть Вас обычные миряне? – продолжал Иван.
– Вот, Аделаидой и имеют честь, – Марина приподняла бровь и сделала глоток чаю.
– Тогда, может, Вы, Нина, раскроете нам тайну мирского имени Аделаиды, – Иван с улыбкой повернулся к Нине. Девушка опустила пушистые ресницы и улыбнулась:
– Думаю, она сама скажет, когда захочет.
Возникла пауза, порожденная этим простым ответом, и Нина почувствовала, как искры флирта, созданные ее подругой, стали стремительно таять. Поэтому, набрав воздуха, тихо, но смело добавила:
– Ну, или вы можете применить пытки.
– Огооо, – в один голос протянули трое ребят.
– Да Вы, Нина, темная лошадка, – засмеялся Юрий.
– Больше похожа на светлую, – заметила Марина, глядя на подругу блондинку.
– Главное не то, что снаружи, а то, что внутри, – сказал Сергей.
– Да ну, – усмехнулась Марина, – а разве не является внешнее отражением внутреннего? Это лишь у Дориана Грея все внешнее было спрятано в портрете, а у обычных людей вся их жизнь на лице!
– Для Вашего возраста, Ангелина, это очень смелое заявление, – улыбнулся Иван, –Вас ведь еще красноармейцы маленькую от ростовщиков спасали! По Вам и не скажешь, что у Вас такая богатая история.
Марина открыла было рот – колкость уже отчаянно формировалась в голове и уже была готова сорваться с языка, но Нина перебила ее тихим голосом:
– Ваня, а почему Вы так шутите про возраст М… про возраст и красноармейцев? Они что, уже распались, да?
Иван ответил не сразу, он смотрел на Нину. Услышав «Ваня» из ее уст, он переменился, прежний задор куда-то улетучился. Остался лишь его пристальный взгляд в синие глаза белокурой девушки.
– Распались Битлз, – сказал Сергей, – а Красная Армия стала Советской армией уже в 1946 году.
– М, спасибо, крайне познавательно, – нервно улыбнулась Марина Сергею и перевела взгляд, – нам пора, Нина!
– Да, ты права, – улыбнулась белокурая девушка и стала суетливо шарить на стуле, собираясь надеть пальто.
– Кавалер поможет даме, – Иван грациозно подхватил пальто и раскрыл его перед Ниной. Девушка опустила лицо, пряча пылающие щеки, и повернулась спиной к Ивану. Со второго раза она попала в рукава. Марина гневно отвернулась, посмотрев на Сергея с Юрием. Ее властный взгляд красноречиво указал на шубу. Юноши вдвоем кинулись к стулу Марины, столкнулись. Юрий отступил, и Сергей собрал мех, неловко расправив его перед Мариной. Девушка, грациозно присев, облачилась в шубу.
Выйдя на улицу, Иван повернулся к Марине:
– Так как я все еще не узнал Вашего настоящего имени, Ангелина… ой, простите, Аделаида! Хотя Вы и на Ангелину неплохо отзываетесь. Предлагаю еще раз встретиться нашей дружной компанией.
Марина довольно улыбнулась:
– Может быть.
– Может быть, Вы дадите свой номер телефона, чтобы мы могли договориться о встрече?
– Телефон есть у Нины, я им не пользуюсь, – пожала плечами Марина.
Скрежетнув зубами, Марина смотрела, как Иван записывает в блокнот номер Нины и договаривается о времени звонка. Марина выбрала Ивана себе. И совсем не хотела отдавать его подруге. «Ишь ты, назвала его Ваней, и он растаял! Тоже мне! Так любая может! А острый язык? А темперамент? Вот, что главное! Вот, что должно цеплять настоящего мужчину!» – кусала Марина губы по пути домой.
С той секунды, что снежок попал в шею Ивана, Сергей смотрел на Марину с нескрываемым восхищением.
Двадцать лет спустя.
Мужчина средних лет суетился в тесной прихожей. Он то и дело наклонялся, демонстрируя зародившуюся лысину.
– Я поехал, – непонятно, хотел ли мужчина, чтобы его услышали.
– Куда? – в прихожей появилась женщина. Она прислонилась к стене и скрестила руки на груди.
– Ремонт вообще-то делать! В нашей новой квартире. Ты ведь, как обычно, не поедешь?
– Вообще-то я должна за нашей дочерью следить! У нас помимо твоей квартиры есть дочь, если ты не помнишь!
– Ладно. Я понял. Я уехал.
– Когда ты вернешься?
– Не знаю, – мужчина уже открыл дверь.
– Сергей! Ну, хоть сегодня?
– Не знаю, – чуть мягче сказал он, – скорее всего, останусь ночевать там. Такси дорого, а закончу поздно. Я один все делаю.
Марина провела рукой по волосам, наспех собранным в хвостик. Она бросила взгляд на свое отражение в зеркале – пора краситься: блеклые, подернутые сединой волосы отрасли уже на два пальца. Марина приняла эту малоинтересную мысль к сведению и направилась к кухне.
Испытывала ли она грусть? Отчаяние? Тоску? Тревогу? И да, и нет. Она замужем вот уже 20 лет. И у них есть дочь. Алисе через месяц с небольшим уже будет шестнадцать. Всю свою жизнь Марина посвятила дочери. Стараясь быть правильной матерью, водила девочку в школу, на занятия танцами и пением. Помогала участвовать в конкурсах, поддерживала. Ходила на все родительские собрания, не пропустила ни одного концерта, была председателем оргкомитета класса.
Она считала себя образцовой матерью. Правильной. А вот о своем муже она подобного сказать не могла. Образцовый отец? Смешно! Второй ребенок, скорее. Постоянно отсутствующий. Работа, работа, работа. Все остальное – на втором, если не на третьем плане! За все годы он пришел к дочери на концерт лишь однажды. Лишь раз увидел, как Алиса танцует. А ведь все это – и ее, Марины, заслуга! Отвести в школу, приготовить обед, встретить и привести дочь домой. Накормить. Посмотреть, что задано из уроков. Сесть рядом с ней, помочь сделать хоть что-то до выхода. И снова одеваться, снова выходить на занятия. А ведь они шесть раз в неделю! Отвести, даже если она не хочет. Не позволять ребенку бросать многолетний труд из-за капризов. Потом сорок минут пешком по центру города. Заманчиво звучит, а на деле вечная нехватка времени треплет нервы и мешает насладиться прогулкой. Затем домой. И дальше делать уроки. Допоздна. Что не успела дочь, доделает Марина. Дочь должна выспаться. Все-таки девочка отличница – хочется, чтобы у нее была золотая медаль. Правильная мать обязана помочь ребенку добиться успеха.
С такими мыслями Марина пошла в ванну: сегодня воскресенье, а значит, день стирки и уборки. В остальные дни ей некогда заниматься хозяйством, а помощи от мужа в этом деле ей просить даже в голову не приходило. Марина ненавидела дела по дому! А особенно – мытье посуды. «Пусть полежит до воскресенья», – говорила она, начиная с понедельника складывать тарелки в кухонную раковину, а ближе к среде нагружая ими все остальные плоскости. В воскресенье наступал «банный день», когда горы грязной посуды постепенно скудели: тарелки, миски и приборы, блестя и сверкая, отправлялись по своим местам в шкафах. Последние месяцы у Марины не было такой занятости, как годы до этого, но привычка брала свое. Домашние дела традиционно ждали воскресенья.
Сейчас, перемывая посуду, Марина в который раз уносилась мыслями в свое прошлое, в молодость. Вспоминала, как познакомилась с Сергеем. В мягкий зимний день они с подругой Ниной, скромной тихоней, полной противоположностью яркой Марины, пошли гулять – конечно же, туда, где водятся молодые офицеры. Будучи совсем юной девушкой, Марина рисовала себе все тяготы и невзгоды, проведенные вместе с молодым мужем в гарнизонах. Он, конечно же, будет умным, обходительным. Быстро продвинется по службе. И вот, она уже жена полковника. Сопровождает его на всяческие приемы, сияет среди жен высокопоставленных чиновников. Еще немного, и ее муж – генерал. А она, разумеется, всегда за ним, за его спиной. Самый надежный его тыл. Он ее обожает.
Марина саркастично хмыкнула навстречу своим мыслям. Мечта выйти замуж за военного сбылась. И даже гарнизоны были. И тяготы тоже. И невзгоды. Только это все были ее тяготы и невзгоды. Сергей вроде был рядом. Но в то же время она чувствовала себя одинокой.
Марина взяла пучок вилок и начала их задумчиво намыливать.
«Где же я ошиблась», – в который раз задала себе вопрос она.
Снова мысли перенесли ее в те зимние дни.
Как ни пыталась Марина быть у Нины дома в назначенное для звонка время – ничего не вышло. Словно злой рок ее преследовали неудачи: заболела бабушка, и ей пришлось просидеть (будто на крупных острых иглах) у постели больной. Когда встреча все же состоялась (Юрий ожидаемо на нее не пришел), Марина во что бы то ни стало пыталась покорить Ивана своим остроумием, эрудицией и темпераментом. Но лишь Марине начинало казаться, что она достигает цели – Нина либо произносила «Ваня», либо просто улыбалась. И Марина с ужасом наблюдала, как Иван тает перед этой маленькой блондинкой. А с Мариной лишь оттачивает технику саркастичной перепалки.
Зато Сергей (хоть и не отличался пылким темпераментом) смотрел на Марину с обожанием, и она изредка давала ему некоторые авансы, чтобы подпитать восхищение молодого мужчины. Марина не оставляла надежды завладеть, а точнее (как она сама себе говорила) вернуть себе Ивана. Ведь изначально именно она попала в него снежком.
Однако, время шло, Нина и Иван все больше сближались. Сергей, вечно приходящий на встречи с Иваном, стал уже каким-то родным. Когда стало ясно, что Иван без ума от Нины, Марина решила присмотреться к Сергею. Курсант. Будущий военный – все, как мечталось. Видно, что влюблен. Плюсом (чего нельзя сказать об Иване) отец Сергея высокопоставленный военный. Пытливый ум Марины рассчитал, что Сергей – самая выгодная партия. И Марина решила, что выйдет замуж за Сергея.
Марина очнулась от понимания, что моет последнюю тарелку уже минут десять. Раздраженно закрыв воду, она поставила посуду на полку и постаралась отмахнуться от воспоминаний. Но мысли все же пронеслись по верхушкам поблекших образов прошлого: закончилась зима, пронеслась весна, цвело лето. Нина уже носила на пальце обручальное кольцо. Ее Ваня души не чал в своей «малютке Ниночке» и рядом с девушкой превращался, по его собственным словам, в мурчащего счастливого кота. Нина же расцвела: синие глаза сияли, улыбка не сходила с милого лица, искренний смех звенел серебром, заражая окружающих. Марина давно смирилась с их свадьбой, даже взяла на себя роль ведущего на скромном банкете. В душе ее раздражало лишь то, что какая-то там Нинка уже выскочила замуж за военного, а она, Марина, звезда школы, королева курса – все еще нет. Как же нетерпелось уже надеть белое платье и утереть оставшимся незамужним подругам нос, продемонстрировав им мужа «без пяти минут лейтенанта». Потомственного военного с блестящими перспективами.
Марина, погруженная в воспоминания, споткнулась о порожек в ванной комнате. Все еще в задумчивости, начала рассортировывать вещи для стирки. «Подумать только, ведь если бы я не нажала, Сергей бы не сделал мне предложения. Может, стоило оставить его в покое? Да, Ваня сейчас красив и богат, Нинка до сих пор в нем души не чает. Ну, по крайней мере так говорит. А Сергей палец о палец не ударит. Но у нас дочь. Ради ребенка я должна быть с ним. И какой б он ни был – я его выбрала тогда. А потому я буду век ему верна. Буду с ним. Это мой долг. Перед дочерью. И перед собой. И это правильно».
На этих словах Марина решительно захлопнула крышку стиральной машинки.
– Мам, ты со стиралкой споришь? У нее нет шансов, она в курсе? – в дверях показалась высокая девушка. Розовые брюки, черная футболка и рыжие волосы. – Я к себе.
– Папа уехал в квартиру делать ремонт! – крикнула Марина вслед дочери, – не хочешь к нему съездить, помочь?
– Неа! – раздалось из глубины квартиры
– Мы пойдем на репетицию в понедельник? У вас там на танцах собирают всех «стареньких» и собираются ставить спектакль! – Марина встала.
– Мам! У меня каникулы! Мы ведь договорились! Я хочу отдохнуть! Хочу наконец гулять ходить. Одна! А не с мамой за ручку.
– Ты можешь одна ходить на репетиции, – у Марины замерло сердце. Она не верила, что предложила это дочери. Все эти годы они ходили на репетиции вместе. Марина считала, что это ее долг и обеспечивает безопасность девушки, – конечно, забирать тебя буду я, ведь вечером темно…
– Мам! Сейчас лето. Вечером светло!
Марина молчала. Когда дочь заявила ей, что хочет на каникулы сделать перерыв во всех занятиях, Марина списала это на усталость. Она понимала, что дочь окончила десятый класс, впереди последний год в школе, надо выбрать курсы подготовки для поступления в университет… Но никак не понимала желания дочери ходить болтаться по улицам. С подругой Светой. Немного ясности пролил подслушанный телефонный разговор, из которого выяснилось, что девушки ходят чуть ли не на свидания к каким-то охранникам! Разразился скандал, был привлечен Сергей. Дочь на 2 недели оказалась под домашним арестом.
– Как я понимаю, разговор окончен, – сверкнули рыжие волосы, и Марина увидела спину дочери.
Сергей был категорически против прогулок Алисы без сопровождения. Если только по утрам. Но после почти двух месяцев непрерывных женских криков было решено разрешить девочке ходить гулять с подругами по выходным. До восьми часов вечера. Хотя бы минута опоздания каралась запретом прогулки на следующий день.
С середины весны прекратилось посещение всех кружков. Сначала по причине недомогания, а потом и вовсе из-за «не хочу».
Марине было тяжело переживать это. Она не понимала, зачем теперь нужна. До совершеннолетия дочери оставалось без малого два года, а девочка уже пыталась продемонстрировать свою автономность. Но Марина и Сергей считали, что обязаны защитить дочь и от зла окружающего мира, и от собственных неконтролируемых желаний.
Год назад родители Сергея купили ему квартиру. Сейчас семья жила в служебной однушке, расположенной в центре города. Марина понимала, что дочери давно нужна своя комната, а не отгороженная шкафом каморка. Однако, радости от предстоящего переезда не испытывала. Как и от постоянных поездок Сергея в квартиру для вялотекущего ремонта.
Впрочем, как и от самого Сергея. Да, двадцать лет назад он ею восхищался. Она это видела и считала, что так и должно быть. В конце концов, это Марина позволила ему быть с нею. А он? Привык. Просто привык к ней. Уже вынашивая ребенка, Марина отмечала отсутствие блеска в глазах мужа. После родов пришлось тяжело: девочка часто болела, Марине приходилось месяцами лежать с ней в больницах. Она взяла академический отпуск в университете. Наконец, через полтора года молодые родители решили отвезти малышку родителям Сергея, а Марина восстановилась в университете, чтобы закончить учебу. Девочка росла с бабушкой, и когда ей исполнилось четыре, Марина с Сергеем забрали дочь к себе насовсем.
Марина вытащила пылесос. Воткнув шнур в розетку, она вспомнила, как Сергей подбегал к ней к беременной, выхватывал шнур и сам втыкал вилку, наклоняясь к низкой розетке. «Лучше бы он у меня пылесос выхватывал», – отмахнулась от воспоминания Марина. Еще не нажав на кнопку «старт», Марина облокотилась на длинную трубу: «а была ли я счастлива с ним? Вот так, чтоб голова кругом? Как я всегда хотела? Наверное тогда перед тем, как Алиску от бабушки забрать. После того, как я диплом получила, когда он меня приревновал к одногруппнику. Вот, тогда были несколько месяцев, когда он снова на меня с обожанием смотрел, делал, что я скажу. Да. Тогда мне было с ним хорошо! Но вернулась Алиса, и он очень скоро понял, что все. Никуда я больше от его не денусь. Перестал меня ценить. Был бы он с Ванькиным характером – чтоб можно было пререкаться целыми днями. Но так, интеллектуально. Чтоб я его покоряла. А тут и покорять нечего. Пришел, лег на диван – и в телевизор. Ему и покорился».
Марина включила пылесос.
Дни сменяли друг друга в тягучей тоске, утекали сквозь пальцы, не принося радости или любых иных сильных эмоций. Марина отмеряла время лишь значимыми вехами. И одна из них была на подходе.
– Надо купить Алисе подарок на день рождения, – Марина скрестила руки на груди, готовясь к спору с Сергеем. Мужчина молча кивнул.
– Она хочет новый телефон, – с нажимом сказала Марина.
– А со старым-то что не так? – Сергей потянулся к холодильнику, – я поменял батареи в квартире. Знаешь, сколько это стоило? А весной окна. Все стеклопакеты новые. Беленькие такие.
– Сергей! Хватит мне про свою квартиру! Ты меня слышишь?
– Да, взять Алису и пойти ей за телефоном. Только на что я ей его покупать буду…
– Ойй! Как же мне надоело твое нытье! – Марина вышла из кухни, достала книгу и устроилась на диване.
Чтение не шло. Мир Марины шатался. До руин еще было далеко, но трещины женщина наблюдала приличные. Алиса бросила кружки. С сентября надо было оплачивать курсы по подготовке к ЕГЭ. Сейчас вот приходится просить Сергея купить подарок дочери. Просить. Просить. Сколько можно?! Как бы ей самой хотелось зарабатывать! Да, она никогда в жизни не работала. Но все же когда-то она окончила педагогический ВУЗ. И потом, что значит не работала? Еще как работала! Она занималась дочерью и помогала в организации сотни концертов! В Марине закипала решимость. Спина стала ровной, глаза загорелись. Книга захлопнулась. Женщина поняла, что сейчас она способна изменить такую привычную, но вдруг показавшуюся такой пустой жизнь.
Марина решительно встала с дивана.
Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. Представила, как ходит на работу: утром делает макияж, выбирает подходящий наряд, едет на работу. «Я всю жизнь рядом с детьми, и не только с Алисой! Я педагог по образованию! Я буду работать с детьми и получать за это зарплату!»
Сердце Марины учащенно забилось от предвкушения новой главы ее жизни.
– Я устраиваюсь на работу, – заявила она Сергею, жующему бутерброд перед маленьким кухонным телевизором. Мужчина перевел взгляд на жену:
– Чего?
– Я устраиваюсь на работу! – повторила Марина.
– Куда? – Сергей перестал жевать.
– В школу!
– В Алискину что ли?
– Может, и в Алисину. Посмотрим!
– То есть ты еще не знаешь?
– Ну, конечно, я еще не знаю, в какую именно! Я решение приняла 10 минут назад!
– А. Понятно, – Сергей хмыкнул и снова уставился в телевизор.
– Что тебе понятно? – Марина села за стол.
– Что ты решила пойти на работу, – не отрываясь от просмотра, ответил Сергей.
– Тебе все равно? Как обычно! Как меня это бесит! Нам надо многое обсудить! Многое поменяется, когда я стану работать!
– Да не будешь ты работать, – Сергей перевел взгляд на Марину, – тебе почти сорок, и раньше желания я не видел! И я не совсем понимаю, кто будет за Алисой следить, пока ты будешь работать.
– Если я буду работать в школе, то она сама там же будет во время моего рабочего дня!
– Ну понятно. Ладно. Я понял.
– Да что понял-то? Ты можешь по-человечески разговаривать?
– Чего тебе надо? – Сергей взглянул на Марину.
– Чтобы ты со мной поговорил! Я задолбалась, что ты вечно показываешь, что я тебе не интересна! Если мы с тобой и разговариваем, то о твоей работе и о Семенчикове. Все! Я другой жизни не знаю! Я сама-то тебе интересна?
– Ууу, началось, – Сергей закатил глаза.
– Да что началось?! – Марина вскочила из-за стола, – я тебе зачем вообще нужна? Чтоб пожрать приготовить, да обстирать тебя?
– Все, я поехал в квартиру, – Сергей поднялся со стула.
– Никуда ты не поедешь, пока мы не поговорим! – властным голосом сказала Марина.
– Да не ори ты! Дочь дома!
– Она у себя в своих наушниках, не слышит ничего! Рот мне не затыкай! Иди к своим бабам и им затыкай!
– Каким бабам?
– Думаешь, я не понимаю, зачем ты в квартиру все выходные ездишь?
– Чего? Я вообще-то тебя с собой постоянно зову!
– Ты прекрасно знаешь, что я с тобой не поеду! Ремонт он делает! Мы здесь почти десять лет живем и как въехали, так ничего, НИЧЕГО ты тут не поменял! Десять лет! Кухня вся в жиру, все отваливается! Диван весь в дырах! Палец о палец не ударил! А тут – поглядите, какое рвение!
– Потому что тут – не мое, а там – мое!
– Да какое твое? – нервно засмеялась Марина, – родители тебе как дали, так и назад возьмут! Твое – это то, что тебе государство обещало в собственность дать, но что-то не видно ничего. Ванька с Ниной еще восемь лет назад получили. Уже еще одну купить успели! Твоим всем однокурсникам уже дали! Тебе только все никак не могут!
– Там все непросто…
– Да знаю я, что там непростого! Просто надо подсуетиться вовремя! А ты, тюфяк, не можешь!
– Я – тюфяк, я понял, – Сергей направился к выходу из кухни.
– Сидеть! Я сказала! – закричала Марина, – сначала мы обсудим, как будем жить, когда начну работать, как будем следить за Алисой. Убираться и готовить теперь тоже будем вдвоем. Или ты думаешь, что я как лошадь Пржевальского буду и работать, и продолжать всех тут обслуживать, а в твоей жизни ничего не изменится?
Марина продолжала сыпать вопросами, больше похожими на обвинения за накопленные годами обиды, Сергей же безучастно стоял, облокотившись на дверной косяк, и смотрел в сторону телевизора.
Спор перерастал в горячую ссору и грозился стать одной из тех, когда Марина искренне желала подать на развод и уехать в другой город к своей бабушке. Отца Марина не знала, мать похоронила несколько лет назад. Желание все бросить и сбежать возникало у нее не чаще раза в год, да и так словами и оставалось. Однако, антураж семейных скандалов оформлялся с размахом: билась посуда, Алиса ставилась пред выбором, с кем из родителей оставаться. Девочку поначалу пугал этот выбор, но она искренне заставляла себя начать размышлять: либо проститься со всеми друзьями и концертами, либо – остаться с отцом, которого она видела редко, а если и видела, то сильной любви к нему не испытывала. Со временем Алиса перестала реагировать на родительские скандалы.
Сергей тоже относился к редким вспышкам меланхолично, зная, что далее слов Марина не уедет.
Нынешний же спор мало, чем отличался от предыдущих, поэтому слушал мужчина вполуха и дальнейшие вопросы жены игнорировал не нарочно, а просто потому, что мысли его занимали обои: клеить их самому с Семенчиковым (придется ему немного заплатить или можно ограничиться совместной попойкой?) или все же нанять бригаду?
– Ты ответишь когда-нибудь? Ааа, да ты меня просто даже не слушаешь! Конечно! А зачем? Кто я такая для тебя? – прорвался в сознание Сергея голос Марины, – я уйду от тебя! Уеду! К бабушке! Ей-то я нужна! Она единственная меня любит!
– Каждый год уезжаешь. Все не уедешь никак, – Сергей отвлекся от мыслей про обои и тоже повысил голос.
– А вот в это раз уеду! Увидишь!
– Ты разберись, что делать собралась: уезжать или на работу идти.
– Уеду и там на работу пойду! Там у меня есть все! Близкий человек! Поистине близкий, а не такой козел как ты!
– Ну и вали! – скрежетнул зубами Сергей, протиснулся между Мариной и стеной, вышел в крохотную прихожую, обулся и ушел, хлопнув дверью.
Марина подскочила к двери, открыла ее и крикнула вслед:
– Козел!
Через час в маленькой квартирке творился бардак. Марина достала с антресолей два своих стареньких чемодана и паковала вещи.
– Мам, чего делаешь? – Алиса стояла перед чемоданами.
– Ух ты, заметила! – развела руками Марина, – а я думала, ты не оторвешься от своих игр компьютерных! Вещи собираю, сейчас пойду схожу на вокзал за билетом.
– А куда билет?
– К бабушке.
– Мне что, тоже надо ехать?
– На твой выбор, – Марина без разбору кидала в чемоданы вещи.
– Я бы не хотела…
– Ты не понимаешь? – Марина застыла с брюками в руках, – я уезжаю навсегда! А тебе надо решить, с кем ты остаешься!
– А, опять, – девушка развернулась и скрылась за шкафом.
Спустя несколько минут рыжие волосы снова показались из-за шкафа:
– Ммм, маам, я хотела со Светой встретиться…
– Да ты что? То есть мать уезжает, а ты на гулянку?
– Ладно, я поняла. Извини.
Марина прислушалась. Из-за шкафа донеслись обрывки шепота «поссорились», «не могу». Вещи чаще полетели в чемоданы. Марина злилась: «Когда она стала такой бездушной? Другая дочь подошла бы, обняла мать, поговорила. А эта ушла опять в игры играть, да с подругами болтать».
Марина вспомнила выписку из роддома. Она уже придумала имя для девочки. Алиса. Как у Кэррола. Обязательно будет в ее жизни белый кролик, который приведет Алису в чудесную страну. А Сергей, увидев дочь, сказал: «Ну какая это Алиса?! Люся это». Так всю жизнь ее и называл. Люся. Год назад только перестал. Когда Алиса ему скандал закатила.
Марина захлопнула чемоданы и крикнула в сторону шкафа:
– Я ушла на вокзал!
Алиса выглянула и кивнула.
Марина захлопнула дверь.
Марина брела в суете вокзала будто в тумане. Женщина чувствовала себя потерянной. Изредка она поднимала глаза и вглядывалась в лица похожих. Как хотелось увидеть глаза, которые ее понимают. Которые пожалеют, для которых она будет особенной и желанной. Но Марина видела лишь озабоченные лица и холодные, расчетливые взгляды.
Она опустилась на скамейку и достала телефон. Междугородние звонки недешевы, но сейчас ей это необходимо.
Гудок, один, второй. Марина точно знала, что бабушка ответит: пожилая женщина не выходила из дома.
– Слушаю, – донеслось из трубки.
– Привет, – выдохнула Марина.
– Мариша! Здравствуй! Как ты? Давно как не звонила мне!
– Да, три дня уже!
– Хорошо, что позвонила! Ко мне тут приходили из соцслужбы, и я рассказывала про тебя. Там новая девчушка, такая хорошенькая…
– Бабушка, погоди. Я хочу приехать!
– О, как здорово! Ты, как обычно, с Алисой или Сергей-то все-таки тоже приедет?
– Я одна хочу приехать.
– Это как же так? А Алиса? Что случилось?
– Бабушка, они меня не ценят совсем! Я им не нужна! Алиса то за компьютером, то с подругами, а Сергей все в своем ремонте!
– Из-за этой квартиры вы отдалились друг от друга! Послушай меня, старую женщину! Негоже тебе мужа терять или от него сбегать! Ты, конечно, можешь приехать, но ненадолго. Проучить его. Чтоб ценить начал.
– Я хочу начать новую жизнь!
– А эту куда денешь? У тебя Алиса!
– Алиса уже большая!
– В 15 лет? Что с ней будет без тебя? В подоле принесет! И что ты с этим делать будешь? Слушай меня! Если уж хочешь приезжать, бери Алису и приезжайте вдвоем. Разместимся. Будем втроем жить. Но Алису Сергею не отдавай!
– Но…
– Без но. Можешь одна на пару дней приехать, но жить без Алисы я тебе запрещаю. Ты сначала обязана ее выдать замуж, а потом без нее жить. Поняла меня?
Марина обхватила голову руками. До Алисиного совершеннолетия еще два года, потом институт. «Когда же я свободна-то буду», – Марина запрокинула голову.
Куда идти? В опостылевший дом возвращаться не хотелось. Поехать к Сергею в квартиру? Зачем?
Марина встала, прошлась по залу вокзала. Вернулась к скамейке и снова села. Она потеряла счет времени, глядя в одну точку. Чувствуя, как затекли ноги, Марина встала и направилась к кассам. Купила билет в один конец.
«Будь, что будет, – подумала Марина, – но завтра я уеду».
Когда она вышла из здания вокзала, небо светилось закатом. Марина побрела домой.
Закрыв за собой дверь, она увидела отблески работающего экрана компьютера. Сергея дома не было. Марина почувствовала, как злость закипает в ней и придает сил. Она снова вышла из квартиры и спустилась на улицу. Достала телефон и набрала номер Сергея.
Со второго раза мужчина ответил.
– Тебе вообще все равно? – закричала Марина.
– Чего мне все равно?
– Я купила билет! Завтра после обеда уезжаю. Утром по делам схожу. Сразу с чемоданами, их в камере хранения оставлю. Попрощаться не хочешь?
– Ты хорошо подумала?
– Хорошо!
– Я понял.
– Ну ты и козел! Ты бездушная сволочь! Тебе на меня плевать! Плевать! Я самые лучшие свои годы провела с тобой! Ты понимаешь? Всю молодость! И что я получаю? Равнодушие! – Марина кричала в телефон, не обращая внимания на оборачивающихся прохожих. Она не сразу поняла, что Сергей уже повесил трубку.
