«Синий взгляд смерти. Закат» kitabından alıntılar, sayfa 3

Какой бы поганкой ни был покойный, после смерти приличному человеку перед ним станет неловко. Просто потому, что он жив, а поганка – нет.

– Смотреть на закат – дурная примета, – напомнил Хайнрих.

– Но не смотреть туда, куда смотреть нельзя, – ошибка. Стратегическая.

– Мне, между прочим, скоро на войну! Конечно, не только мне, но поэт говорит лишь о себе, иначе он…

– Осколок зеркала, – охотно подсказал Алва, – очень возможно, что кривого.

– Вот! – обрадовался Марсель. – А должен быть ройей, бриллиантом чистейшей воды или хотя бы капелькой росы на лепестке вечерней розы… На каплю я не похож.

– Ты похож на своего батюшку. – Алва сорвал одну из упомянутых роз, винно-красную. – И на своего Готти. Ловить отсутствующий хвост, а в нужный момент показать зубы. Тактика, близкая к совершенству.

Конечно, будь Жермон тонкой натурой, он бы в ночь перед битвой не сомкнул глаз и написал бы какой-нибудь рондель, но генерал уродился человеком грубым и толком продрал глаза лишь над миской с кашей. Рядом зевал столь же неутонченный Арно.

– А что? – засмеялся Вальдес. – Почему бы дриксенскому шкиперу не отвезти фельпскому герцогу кэналлийского? Мир сходит с ума, так пусть он делает это весело!

Лучше потерять, чем никогда не находить, и лучше умереть, чем не родиться, – так говорят бергеры, и я наконец-то их понял.

Судьба — это серьезно... Но не серьезней ветра — куда идти и под какими парусами, все равно решать нам.

Алва поднял бровь и сердцедробительно улыбнулся.

У марикьяре два закона — море и соберано. Моего соберано где-то носит, значит, соберано сейчас я.

Теньенты станут руководствоваться здравым смыслом, когда начальники штаба начнут смеяться.