Kitabı oku: «Лира и горчица», sayfa 5

«Почему мне не искать ее? Почему не искать столько раз, сколько мы расстаёмся? Почему не чувствовать ее даже в этом чужом консервированном городе горечи? Я нашёл ее. Не получается понять, не получается постичь. К махуну всё, грёбанная метафизика, дурацкие категории. Понять то, что ощущаешь кончиками пальцев, дотрагиваясь до нее», – они молча смотрели друг на друга уже несколько минут, держась на расстоянии вытянутой руки. Молча и не отрываясь, поглощая друг друга, пытаясь определить произошедшие с обоими изменения за световые сутки среди горчицы и лиры.

«Что хорошо и что плохо? Кажется, я заснул там, на стройке, и сплю сейчас…», – Валь вытянул руку и дотронулся до носа своего университетского тьютора и громко рассмеялся в ответ на недоумённый взгляд Серены, в котором мелькнуло подозрение в степени его душевного здоровья.

Рука соскользнула ко рту, обрисовывая его линию заново. Упрямый рот, сомкнутые губы, почти всегда поджатые и чуть искривлённые к уголкам. Своей рукой нарисовать новые, приоткрывая их своей рукой, стирая горечь, открывая так, как будто только я могу их открывать, только я могу заставлять тебя радоваться или грустить, намечая твой рот, выражение твоего лица, которое я хочу видеть здесь и сейчас.

Ты очень возмущаешься, потому что грустить в городе горечи проще, удобнее, но твой рот уже открыт в улыбке, нарисованной мной. Грусть исчезла, ты уже чувствуешь это, но не готова смириться. А твоя маска на сегодня уже разбита, завтра ты уже не сможешь надеть такую же, как сегодня, как всегда до этого. Я дёргаю тебя за кудряшки, которые так быстро снова отросли и целую так, будто хочу отнять весь твой воздух, я сам задыхаюсь, мне самому кажется, что воздух закончился, и я умираю, ты меня укусил, но боль приятна. Воздух кончился, мы даже не можем больше отбирать его друг у друга, оба отшатываемся, как от удара шокером, дрожим, смотря друг на друга и, вспоминая Смерть.