Kitabı oku: «182», sayfa 6

– Больше лей, мальчик, больше. Мой кубок еще не полон.

Ранее войдя в зал, на эмоциях она схватила стоящий на камине позолоченный кубок, украшенный камнями. Несмотря на протесты обслуживающего персонала, передала кубок бармену и пожелала испить из него. «Сегодня я тебе все выскажу, Джо, я должна, я обязана» – приговаривала она и посматривала на заполнение кубка.

И, вот, в зал влетел Джордж, дрожа от холода и злобы.

– Где он? – взревел он, пугая гостей своим голосом и видом.

Музыка смолкла. Он принялся обегать каждого, безумным взглядом выискивая Дэймона. Оборачивался, снова выкрикивал его имя. Гости сбились в одну кучу, обеспокоенно следя за развитием событий.

Увидев Джо, Алиса злорадно улыбнулась. Торжественно отпив и отставив кубок в сторону, пошатываясь направилась к мужу. Он безумно посмотрел на нее и резко выругался:

– Не до тебя, пьянь, отойди. Где этот иуда? Змея, пригретая, где? – обратился он к гостям.

Вновь раздался гром, сверкнула молния. Шторы летней веранды раздувались от шального дыхания ветра. Дождь, набирая обороты, с порывами проникал в комнату. Персонал затаив дыхание, не шелохнувшись, оставался на своих местах.

– Джо, ты совсем обезумел со своими коллекциями. Я хочу сказать тебе, что ухожу от тебя и требую развода. Слышишь? – она дернула его за рукав, – Ты всю жизнь мне испортил.

Джо прорычал:

– Пошла ты! Кем бы ты была без меня? Содержанка. Алкоголик. Ты – никто.

Алиса печально взглянула на него:

– Хочешь знать, кем я бы была? Я бы вышла замуж за Тиля и не знала бы печали. Но он не писал мне из Гамбурга, видимо не так сильно любил, как говорил однажды.

– И жила бы без гроша в кармане на его ферме, – громко рассмеялся Джо и отмахнулся от нее.

– Может быть, но я тогда понятия не имела, что такое подлинное счастье. Догадывалась. Ждала хотя бы одного послания от него как знака. А счастье оказалось не в деньгах.

Джо вскипел и, жестоко посмотрев на нее, произнес:

– Давно пора бы тебе рассказать, моя милая, что Тиль отправлял тебе письма. Просто я их перехватывал. Ты была нужна мне тогда для ровного счета в коллекции. Кроме того, забеременела и я вынужден был на тебе жениться.

Вне себя от услышанного, Алиса, издав истошный вопль, выхватила из сумки кинжал от статуэтки и не замечая ничего вокруг вонзила его чуть ниже правой ключицы Джорджа.

Джо взревел от резкой боли и неожиданности. По залу пронесся испуганный крик гостей, которые в панике стали разбегаться в разные стороны. Опрокидывались столы и стулья, в воздух взлетали предметы интерьера и былого празднества. Присев, Джо резким движением вытащил кинжал из ключицы. По груди захлестала кровь, и он потерял сознание. Официанты, оправившись от шока, стали суетиться, подбежали к нему. Администратор вызвал скорую помощь и полицию. Гости спешно покидали зал. И лишь гроза, не успокаиваясь, как будто в такт произошедшему, еще долго бесновалась над крышами «Imperator».

Довольно улыбаясь, сидя за стойкой, портье протирал о брюки циферблат своих новых часов: «Будет мой трофей, еле вылез из этой комнаты. Так что заслужил».

X

– Ну что ж, теперь она твоя, – Дэймон передал ключи от Bugatti Франческе, – Пожалуйста, будь аккуратнее с моей «букашкой». В пустом зале бара «Harrats» раздавались мотивы «With or without you»¹⁵. Бармен, лениво зевая, протирал бокалы.

– Я буду беречь, обещаю, – улыбнулась Франческа и приняла ключи, – Какие планы на жизнь?

Дэймон поманил пальцем бармена:

– Дружище, плесни-ка мне вишневого пива. Какие планы? Планы жить, – устало усмехнулся он, – Завтра возвращается Дебора, заканчивается отпуск. Все пойдет своим чередом.

Франческа мечтательно вздохнула:

– А я бы махнула в Мексику и как следует развлеклась, с одной стороны. А с другой – хочется спокойствия. Возвратиться в Италию.

Она нахмурилась и махнула рукой:

– Да, разберусь по пути, – посмотрела на Дэймона и поняла, что его мысли уже далеко, – Что ж мне пора. Было приятно с тобой сотрудничать. Она встала из-за стола и нагнувшись поцеловала его в щеку.

Деймон попрощался с Франческой, расплатился с барменом и еще долго сидел в баре, посматривая на бокал пива, который так и остался не тронутым.

Через неделю, проходя коридорами серой Массачусетской больницы Бостона, Деймон на минуту задержался у окна, наблюдая за ленивым потоком машин. "Где-то вот так вот ползает и моя букашка", – подумал он, с грусть вспоминая о Bugatti. Вздохнул и направился в отделение с VIP палатами. Остановился в приемной, немного покружил и задорно улыбнувшись молоденькой медсестре, поинтересовался:

– Мадмуазель, могу я узнать, в какой палате остановился мистер Хэндриксон?

Под его игривым взглядом, девушка покраснела и стала просматривать картотеку:

– Номер 12, – ответила она.

– Мерси, – поблагодарил он и протянул ей пару персиков из корзины фруктов, предназначенных для Джорджа, – Ешьте персики, они так же прекрасны как ваша молодость.

Девушка, смутившись, приняла подарок.

Размахивая в одной руке корзиной, в другой – запечатанным бумажным свертком, он направился по коридору к палате Джо. Немедля распахнув дверь, он вошел и увидел того лежащего на постели, обмотанного трубками. При ранении Джордж потерял много крови. Он тяжело задышал, трубки от волнения зашевелились.

– Как ты смеешь? – прошипел он, – Являться сюда после всего. Я тебя уничтожу, гаденыш. Слышишь?

Улыбаясь, Дэймон присел на край кровати. Подбросив в воздух яблоко, он поймал его и спокойно произнес:

– Я принес тебе фрукты и еще кое-какую пищу для размышлений, – начал он.

Джо проследил взглядом как Дэймон, оставив на тумбочке корзину, распечатывает сверток. В руках Дэймона оказался диктофон. После нажатия кнопки «плэй», Джо услышал свой собственный голос и голос Франчески. Мгновенно все поняв, Джо побагровел и стал задыхаться от гнева, сыпля в адрес Дэймона проклятиями. Тот прохаживаясь по палате, терпеливо ждал отхождение приступа негодования.

– Чего ты хочешь, скот? – наконец процедил Джо сквозь зубы.

Дэймон подмигнул:

– Так-то лучше, по-деловому. Я хочу, чтобы ты подписал одну бумагу о прощении долга. Больше ничего не прошу. Хочу свободы, Джордж, от твоего рабства. Вот и все.

Джордж хрипло захохотал, откашлялся и гробовым голосом произнес:

– Каков хитрец. Ну, что ж, давай сюда бумагу свою! Только вряд ли ты освободишься, мой мальчик. Ты игрок, а игроки через всю свою жизнь проносят зависимость. Крутится рулетка, сдаются карты, вращается жизнь шальная. Одним словом, это – яма.

Дэймон достал из кармана свернутое пополам соглашение о прощении долга и подал Джо. Немного собравшись, тот размашисто нарисовал на нем свою подпись и передал Дэймону. По пути к выходу из палаты, Дэймон обернулся и проговорил:

– Что ж ты прав, дядя. Только теперь я предпочитаю обходить ямы – и бесшумно закрыл за собой дверь.

Заведя арендованный опель, он поехал в сторону парка и остановив машину, откинулся в кресле, вспоминая последний разговор с Софией в тот вечер на стоянке.

– Знаешь, – сказал он ей тогда, – Теперь ты абсолютно свободна. Думаю, что нам не следует больше видеться. Ты прости меня за все, если сможешь. Когда-нибудь. И спасибо тебе за меня.

София удивленно посмотрела на него.

– Да, за меня София, что раскрыла мне глаза и изменила мое отношение к жизни. Если бы не ты, то самое чистое, что было со мной, я быть может так и существовал. Именно, существовал, а не жил. Раньше мне было плевать на чувства других, я был глух. А теперь, я видишь ли, стал прислушиваться.

Ей нечего было сказать ему в ответ. Из-под опущенных ресниц она изучала его профиль, такой родной и любимый. Внутри больно кольнуло, все же что-то осталось, подумалось Софии. Взяв в себя в руки, она тихо произнесла:

– Что ж, я рада за тебя. Прощай.

Выйдя из машины, она оставила дверь открытой и не оглядываясь направилась к стоянке такси. Она долго и бесцельно кружила на машине по улицам Бостона. Равнодушное такси везло ее от проспекта к проспекту. Наконец водитель остановился на безлюдной площади, повернулся к ней и уточнил:

– Может вы назовете конкретный адрес, мисс? Я не против с Вами путешествовать, но увы, бензин на исходе.

София задумалась и улыбнулась:

– Это то, что мне нужно, спасибо. Именно, попутешествовать. А сейчас отвезите меня, пожалуйста, в ближайшую гостиницу. Я невозможно устала.

Через три дня, получив извещение Доминика о готовности документов и банковский перевод отступного, София вернулась за своими вещами в поместье. На минуту остановилась в нерешительности перед воротами и позвонила. Неожиданно раздался собачий лай, к калитке подбежал обаятельный пес, породы корги. Приветливо высунув язык, он рассматривал Софию. Вслед за ним поспешил Мэтью и увидев Софию нетерпеливо стал отпирать ей ворота. Секунда и он с восторженным криком кинулся обниматься.

– Моя маленькая бабочка, куда же ты улетала? – ласково бормотал он.

София прижала малыша к себе.

– Бабочка была занята, бабочка отращивала крылья – прошептала она ему на ухо, – Это кто? Твой новый друг? – спросила она Мэтью, показав на собачку.

Тот кивнул и представил: его зовут Боб.

Они последовали на веранду, где о чем-то размышляя и попыхивая сигаретой, сидела Алиса. Казалось, что прошли целые годы. Так изменилась она: будто бы резко постарела за это время.

Завидев Софию, она подозвала ее к себе.

– Ну, здравствуй, куколка, – стараясь улыбнуться, проговорила Алиса.

– Привет! Как ты? – поздоровалась София.

– Скверно чувствую, скверно существую. У меня к тебе разговор есть, присядь, – пододвинула она Софии плетеное кресло.

София послушно села. Алиса ласково обратилась к Мэтью:

– Мальчик мой, сходи покорми Боба.

– Мама, но он же только недавно кушал, – возразил Мэтью.

– Ну, хорошо, тогда поиграй с ним на лужайке.

Мэтью погладил собачку по шерсти и подобрав маленький мячик побежал в сторону лужайки. Пес, радуясь устремился за ним

– Счастливые…Купила ему для развлечения. – Алиса затянулась сигаретой, потушила ее и замолчала.

– Так, о чем разговор, Алиса? – спросила София, – Как ты после того случая? Что в итоге?

– Ну, так вот, что я хотела тебе сказать, – Алиса посмотрела на свои руки, сложила ладони вместе – Вернее попросить.

– Я слушаю тебя.

Алиса никак не решалась продолжить.

На веранду зашла горничная. Поставила на стол прозрачный графин с лимонадом, в котором, постепенно оседая, плавали дольки лимона. Алиса горько усмехнулась:

– Я на дне, София как этот лимон. Порезана. Выжата. Тону.

– Все так плохо? – спросила девушка.

– Ты про нас с Джо? Да нет, это касается только меня. Нелепая жизнь какая-то. Кислая. Одна радость – Мэтью, – Алиса тяжело вздохнула.

– Что же будет? Тебя же не посадят в тюрьму? – забеспокоилась София.

– Нет. Джо заберет заявление. Кому надо на лапу даст. Подкупит свидетелей того кошмарного вечера. Уж слишком он дорожит своей репутацией. Полежит пару недель. Поразмышляет, разведемся. Вот только Мэтью… Знаешь, он очень взрослый, совсем не по годам.

София согласно кивнула.

– У меня к тебе просьба: не могла бы ты на время всей этой суеты, забрать его с собой? Он очень любит тебя и с удовольствием сменит обстановку. Так мне будет спокойнее, – с надеждой произнесла Алиса.

– Да, но, я не возвращаюсь во Францию – отрицательно помотала головой София.

Алиса удивленно посмотрела на нее:

– У тебя другие планы?

София задумалась и через некоторое время ответила:

– Я собралась в пеший поход. В горы Кипра. Купила все нужное обмундирование. Поход, Алиса, а значит – риск. Для ребенка – вдвойне. Мне нужно многое обдумать. Я не против компании, но Мэтью – сорвиголова. Боюсь за ним не уследишь.

Алиса помедлила, попробовала лимонад, одобрительно причмокнула:

– Если ты возьмешь его при определенных условиях, он будет вести себя как надо. Это у него от Джо, тот всегда соблюдает пункты контракта. Будь уверена.

София повернулась в сторону лужайки и стала наблюдать за игрой Мэтью и Боба. «Счастливые» – повторила она про себя.

– Хорошо, – согласилась она, – При условии послушания. Тем более, можно не так далеко уходить. Не так важно куда ты идешь. Значение имеет сам путь и то к чему он тебя приведет.

Через некоторое время по поместью раздался радостный возглас, поддерживаемый собачим лаем:

– Ура, мы с моей бабочкой летим в горы, – и Мэтью вновь кинулся в объятия Софии.

В помещение банка «Boston Private» уверенным шагом вошла темноволосая женщина в строгом сером костюме, задумчиво посматривая на стрелки своих золотых часов. Тут и там располагались стойки банковских служащих. Жужжали вентиляторы и клиенты. Окинула взглядом свободные кабинки и что-то прикинув про себя, направилась к веснушчатому пареньку – служителю банка.

– Меня зовут Гарри. Чем я могу быть полезен, мисс? – застыл он, пораженный ее красотой.

Девушка улыбнулась и произнесла:

– Меня зовут Франческа Триббиани, я бы хотела обналичить кое-что, – и протянула ему чек.

Собираясь в банк, она решила рискнуть. Конечно, может Джо и отозвал чек, но попытаться стоило. Девушка расстегнула верхнюю пуговицу блузки и, дав возможность юноше полюбоваться своим декольте, томно заметила:

– Как у вас тут душно. Работа с огоньком, так?

Подмигнула ему. Парень покраснел, стараясь отвести взгляд от нее. По монитору прыгали строки, перед глазами все расплывалось. Вот уже четыре года он работал здесь без отпуска по десять часов в сутки, практически без выходных. Ипотека, кредиты, избалованная подружка съедали почти весь его бюджет. Приходилось вкалывать за доплату, чтобы хоть как-то покрывать свои расходы. Еще приходят вот такие дамы, как тут сосредоточишься.

– Черт! – выругался он и поправился, – Простите, мисс, что-то я никак не соображу, – вновь взглянул на экран, потом на чек, поморгал глазами, – Боюсь у нас проблема, я не нахожу в базе поручения о выплате денег на предъявителя, – смущенно уставился он на Франческу.

Рядом с ним зазвонил телефон. Парень вздрогнул и, подняв трубку, устало забормотал:

– Ну, какой кот, Джесс? Нам еще не хватало кошек в доме. Сколько??? – повысил он голос, – Да, ты что с ума сошла? Ладно бы еще бесплатно отдавали… Ладно, Джесс, давай до вечера.

В задумчивости он положил трубку и взглянул на девушку:

– Извините меня. Так, о чем мы? А, вспомнил. К сожалению, я не могу провести чек, мисс.

Франческа надула губы:

– Ну, вот, как так? Чек же настоящий. Проверьте, – и вновь пододвинула его, коснувшись руки юноши.

Парень смущенно переместил руку в сторону и стал рассматривать чек. Откашлялся:

– Может и настоящий, мисс. Но в базе его нет. Я не могу совершить операцию.

Франческа облизала губы и прошептала:

– Ну, может быть, мы что-нибудь придумаем? Ты когда-нибудь был в Мексике, Гарри?

Тремя днями позже, на берегу Карибского моря танцевала пьяная и счастливая пара: темноволосая женщина и веснушчатый парень. Обжигающая текила дарила внутреннее тепло, как ветер, приносящий к их ногам ласковые волны. Вечером, в край охмелевший, бывший клерк банка набрал номер своей подружки в Бостоне:

– Алло, Джесс? Это ты? – еле выговаривая слова, говорил он ей по телефону, – Давно хотел тебе сказать, милая. Иди к черту! Ты и твой новый кот.

XI

– Мэтью, ты собрался? – София заглянула в его комнату. Мальчик по-прежнему гостил в поместье Дэймона со своей мамой. В скором времени обещали выписать Джо.

Крепко обнявшись посреди комнаты стояла Алиса и Мэтью в полной тишине. Мальчик прижался к матери, чувствуя, что им нескоро предстоит увидится. София, увидев трогательную сцену прощания, в смущении скользнула за дверь. Внизу поместья их ожидало такси в аэропорт, багажник которого был заполнен рюкзаком Софии, палаткой и прочими походными приспособлениями.

Наконец Мэтью вышел из комнаты в сопровождении Алисы. Ее лицо своим цветом напоминало свечу с подтеками воска от слез. София с жалостью посмотрела на нее, на что Алиса понимающе хмыкнула:

– Это ничего, я приду в себя, куколка…Ну, забирай мальчика в поход. Мэтью, помни, ты обещал.

Он в ответ улыбнулся с грустью в глазах и последовал вниз по лестнице. Алиса вздохнула.

– Да, Мэтью все понимает. Но путешествие его отвлечет. Жаль, что оно все так. Спасибо тебе – произнесла Алиса и не прощаясь, возвратилась в комнату.

По проспектам Бостона скользило такси. Увидев за окном знакомый книжный магазин, София решилась и попросила водителя остановиться. Скрипнули тормоза. София вошла в книжный и направилась к Барни. Тот удивленно, но радостно ее поприветствовал. Девушка вручила ему разноцветную коробку, подаренную ей Мэтью, перевязанную алым атласным бантом и произнесла:

– Я попрошу тебя передать это Дэймону. Сегодня я уезжаю. Пусть это останется на память. На память обо мне.

Барни кивнул, с интересом стал рассматривать коробку и хотел что-то сказать ей, но след Софии уже простыл на улице.

Накануне в эту коробку она сложила письма, что писала Дэймону в дни, которые проводила одна в беседке. Все те письма, что впитали в себя ее чувства. София долго думала о том, стоит ли их отправлять и, все же как тогда решила, повиноваться внутреннему импульсу. И вот, проезжая мимо книжного Барни, она почувствовала, что ей необходимо передать письма Дэймону и знать, что однажды он их прочтет. Пусть несвоевременно.

Самолет, курсирующий по маршруту Бостон – Ларнака, заканчивал свой полет. Позади были пересадки в Нью-Йорке и Дохе. Изрядно подуставший Мэтью мирно посапывал на плече у Софии. За все время рейса он не проронил ни слова. Долго смотрел в окно иллюминатора и что-то бормотал чуть слышно, шевеля губами. София, пытаясь его развлечь, рассказывала ему забавные истории, планы на будущий поход. Наконец, поняв, что мальчика лучше оставить в покое, она лишь искоса наблюдала за ним, читая купленный в Бостоне «Узорный покров»¹⁶. Фицджеральд обреченно покоился в сданном багаже.

Кипр встречал их ярким солнечным светом и начинавшимся сезоном цветения благоухающих ароматов. Малиновые, белые цветы радостно приветствовали их по дороге трансфера из аэропорта до горного массива Троодос, расположенного в западной части острова. Мэтью в восторге осматривал разворачивающуюся перед ними картину выступающих вершин в окружении такого ласкового, исцеляющего солнца. София с облегчением вздохнула. Кажется, мальчуган постепенно начинал жить в настоящем.

Через час трансфер высадил их неподалеку от Троодос. В путеводителе значилось, что рядом к их услугам был предоставлен кемпинг. Погрузив на свои плечи рюкзаки, и, благодарно помахав отъезжающему трансферу, они отправились в путь.

По дороге к кемпингу отрывался неповторимый пейзаж, сотворенный царицей-природой: усеянные камнями горы с произрастающими из них зелеными насаждениями. Низкие и высокие, острые и чуть покатые возвышения.

Мэтью глубоко вздохнул и заметил:

– Какой вкусный и прозрачный ветер.

София рассмеялась:

– Верно! Очень вкусный. Скоро дойдем до места стоянки, развернем лагерь и будем вечерами сидеть у костра, печь картошку и плавить зефирки.

– Зефирки? – мальчик обрадовано переспросил – Вот это я понимаю. А байки будут?

– Куда же без них, пойдем скорее, – она поторопила малыша.

Немного погодя они дошли до кемпинга. Деревянный указатель гласил, что здесь расположена база отдыха для истинных друзей гор. Всюду сновали обитатели лагеря: кто-то был занят колкой дров, кто-то подготовкой обеда. Иные, вероятно, уставшие от утреннего похода или рыбалки, отдыхали в тени приютивших их деревьев. В кемпинге чувствовался запах костра и печенных продуктов.

Выбрав место поровнее, София и Мэтью стали разворачивать свой лагерь. Первым делом была вытащена палатка, подарок Софии бабушки Эльзы. Она была совсем новая, Софии так и не удалось ею воспользоваться. Помучавшись с палаткой примерно полчаса и, так не сумев понять смысл ее конструкции, София беспомощно опустилась на траву и сожалея посмотрела на Мэтью:

– Видимо придется ночевать под звездами, перед этой штукой я бессильна.

Мальчик подошел к ней, погладил по голове и произнес:

– Ну, что же ты, разве не можешь попросить помощи? Посмотри вокруг.

София оглянулась и развела руками:

– Да, но все заняты. Мне как-то неудобно.

– Ерунда! Эй, мистер, – окликнул он похрапывающего в тени мужчину, лицо которого прикрывала ярко желтая панама, – Эй, мистер! – повторил он настойчивее и подошел к нему.

Проснувшись, мужчина смешно задергался, убрал с лица панаму и непонимающе посмотрел на него.

– А, что? – спросил он, уставившись на Мэтью.

– Вы не могли бы нам помочь, – показал он на палатку.

Мужчина кисло улыбнулся, встал и направился в сторону Софии. Он был плечист, загорел с огненной как пламя шевелюрой и зеленоватыми глазами.

– Что же вы первый раз что – ли в кемпинге? – пробурчал он, почесав бороду, но встретившись глазами с Софией уже мягче добавил, – Ну, что ж разберемся. Все дело в терпении, мисс. Если желаешь получить что-либо, нужно как следует постараться и подождать.

– София, – представилась она.

– Ричард, – с улыбкой отозвался он.

Она стала наблюдать за ним: как он уверенно ставит палатку, натягивает стропы, вбивает колышки и чувство чего-то родного, уютного просыпалось в ней.

– Дэймон, ты опять испортил весь отчет, – в раздражении бросил папку на его стол начальник отдела статистики, – Что с тобой происходит? Еще один промах, пиши заявление.

Резко хлопнула дверь кабинета.

Дэймон равнодушно взглянул на выбившиеся из папки бумаги, отодвинул их в сторону. Откинулся на спинку кресла. «Да, черт с ним, пусть увольняют». Подумал он и, схватив куртку, направился в кофейню на углу.

– Экспрессо для «Капитана галактик»? – подмигнув, поинтересовалась девушка на кассе «Starbucks».

– Капучино с корицей, – хмуро возразил он, оплатил и стал ждать заказ.

В кофейне было мало посетителей. Группа студентов о чем-то громко разговаривала, преимущественно на молодежном сленге. Сыпался смех и сахар в их чашки.

– София! – крикнул один из них, увидев входящую в кофейню девушку.

Дэймон вздрогнул и обернулся.

Осторожно двигаясь между столиков, к их группе подошла темнокожая девушка в ярко салатовом комбинезоне. Дэймон нервно почесал запястье, забрал заказ и быстрым шагом пошел в парк Коммон.

В Бостоне наступала осень, листья в минорном танце опускались в лоно еще зеленых трав. Солнце устало билось сквозь тучи, ветер дарил прохладу и чувство неизбежности отступления лета. Присев на газоне парка, Дэймон смотрел на проходящие мимо пары, молодых мам с колясками. Аромат кофе струился сладким паром. Распластавшись на траве, он закинул руки за голову и стал провожать взглядом плывущие мимо облака. Вспомнился один сентябрьский день из детства.

– А, вот это облако похоже на пингвина, – говорил он тогда своей маме. Та, прижав его к себе соглашалась и показывала уже на другое облако.

– А, вон то на что похоже? – улыбаясь, интересовалась она.

– Это облако как космический корабль. Ведь, когда я вырасту, я буду прославленным капитаном галактик, правда? – спрашивал он.

Мама целовала его в щеку и отвечала:

– Ты добьешься много, Дэймон, я в тебя верю. Самое главное не разменивать свою жизнь на что попало и, встретив кого-то особенного, держаться за него как можно крепче.

– Я обещаю, мам…

«Не сдержал».

К вечеру, возвращаясь в офис, чтобы забрать вещи, он решил заглянуть к Барни, попрощаться. Ведь, наверняка его уже уволили, рядом работать больше не представится возможности.

– О, привет, Дэй! – заспешил к нему приятель, – Рад видеть тебя, – и протянул руку, чтобы поздороваться.

– Я пришел попрощаться на время, – Дэймон пожал руку Барни, – Надо менять поле деятельности, понимаешь.

– О, опять поиски себя? – озабоченно спросил друг.

Дэймон усмехнулся:

– Боюсь, что себя-то я как раз нашел. Только теперь не знаю, что с этим делать.

– Ну, ты разберешься, я уверен. Пиши, звони, приходи, если что… Меня ты знаешь где найти, – подмигнул он, – О себе дай знать, как определишься.

– Конечно, – подтвердил Дэймон и направился к выходу из книжного.

Уже на улице Барни догнал его и, запыхавшись, вручил переданную для него коробку Софии:

– Чуть не забыл. Та девушка приходила и оставила тебе кое-что, – пояснил друг.

Дэймон в удивлении стал вертеть в руках коробку и поблагодарил Барни.

Зайдя в офис, он увидел разгневанного босса и бланк заявления об увольнении на своем столе. Размашисто подписав его и не говоря ни слова, он покинул здание. На стоянке уже верным другом его ждал арендованный опель. Заведя мотор, он поглядывал на коробку. Дэймон в нерешительности застыл и лишь нервный сигнал отъезжающего автомобиля вывел его из оцепенения.

Выехав с парковки, он направился в сторону Чарльзтауна. Притормозив недалеко от того места, где они тогда с Софией наблюдали за движением реки, он, набравшись смелости открыл коробку. На колени высыпалось несколько аккуратно сложенных, пронумерованных листочков. Один из них был из нежно-голубого картона и значился под номером один.

Дэймон стал вникать в написанный текст:

«1. Я долго думала, стоит ли тебе знать, что мною чувствовалось… Многогранно. Остро. Глухо. В разные дни. Те мысли, что приходили первыми и всплывали на поверхность. Как ты сказал тогда, мгновенные и истинные. Раз ты открыл эту коробку, значит решилась. Что ж, знай. Прошу только об одном. Читай последовательно, каждое письмо под нужным номером. Письма не все, не буду таить. Наверное, самые отчаянные. Ведь иногда так сложно заставить себя писать или на это совсем не остается сил, когда мысли путаются. Прощай, не твоя. София».

2. От любви.

«Мне было так пусто и одиноко, пока в моей жизни не появился ты. Ворвался в мою жизнь и вырвал все бывшее с корнем. Люблю тебя до опьянения. Голова кружится, но мне это не важно. Умиляюсь тебе, живу тобой. Страшно. Очень. Разбираю твои шаги и улыбки по нотам. Отмечаю детали. Буйно помешанная. А хотелось бы быть частью тебя, жизни твоей. Участия. Стать птицей, что любовно вьет гнезда на дереве у твоего окна. Оберегать твой дом от невзгод. Радовать тебя по утрам развеселым пением и чириканьем. Встречать рядом с тобой весну и лето. Или стать тем утренним кофе, что ты держишь в своей руке, стоя у окна, наблюдая за движением облаков. Быть испитой тобой до дна, до самой последней капли, самой сладкой. Дать возможность тебе проснуться от меня, осветлить ещё захваченные сном мысли. Быть в тебе, крепить тебя, обжигать тебя. Быть тем отчетом, над которым ты так трепетно работаешь в течение дня, ощущать тепло твоих пальцев, движущихся по бумаге от строчки к строчке. Видеть твое сосредоточенное лицо и как ты стараешься сделать меня лучше, выделяешь нужное, прошивая до основания и, завершив меня, самодовольно улыбаешься. Быть тем ветром, что невидимо касается твоих губ во время обеденного перерыва в парке, когда ты, откинувшись на траву, шумно вдыхаешь свежесть крон и выдыхаешь, слегка приоткрыв губы. Тем лучом солнца, что ласково касается твоей щеки по пути домой, сопровождая тебя. Той искоркой, которая загорается в твоем взгляде от радостей, что иногда дарят тебе люди и их мир. Люблю».

3. До ненависти.

«Если бы только знал, что со мной происходит каждый раз тогда, когда ты покидаешь меня. Ненавижу эти мгновения опьянения до тошноты. Глаза в ночи вспышки, съедать тебя ими, растягивая удовольствие до боли в них, осознания невозможность и скоротечность встреч. Каждый раз прощаться как будто на веки, уже скучая через секунды. Ждать твоих разговоров, формируя в сознании горделивые ответы. Бояться тебя отпустить и отпускать с болью. Рвать себя на части и собираться вновь в целое, чувствуя усталость в веках, дрожь в руках. Накручивать себя мыслями-цепями. Ждать тебя как лето. Прощаться с тобой слезами осени. Мечтать, но уже не о светлом. Сгорать, но уже не от нежности. Спать уже из необходимости. Смотреть на все, но уже не теми глазами. Погружаться, но уже не в море. На самое его дно с головой. Ненавижу».

4. К апатии.

«Нет больше энергии. Совсем охмелевшая плыву по течению. Не могу так больше жить, дышать полной грудью. Не отпускает память о тебе мою светлую, но такую затуманенную голову. Всюду чувствуется присутствие тебя: предметах, мелодиях, воздухе. На границе двух проплывающих мимо облаков прорисовывается твой образ. И движение головы в мою сторону. Ты ещё улыбаешься, так искренне и будто освещен тысячей лампочек. А я смотрю на тебя удивленно, обескураженно как тогда, когда нас представили друг другу. Устала от тебя».