Kitabı oku: «Люди войны»
Слова этой повести о человечности. О сострадании, о любви, о заботе, о боли за ближнего.
Человеческая жизнь устроена таким образом, что невзгоды чередуются в ней чаще, чем приятное времяпрепровождение. Это и делает нашу планету уникальной.
Вселенная не приемлет перекосов, в ней всё сбалансировано и упорядоченно. Поэтому, в душах людей всегда теплятся воспоминания о рае, как о самой прекрасной мечте.
Мы все пришли сюда за неповторимым и уникальным опытом. Опытом земной жизни. Кто-то сразу насытился и отвалился от щедрого стола, а кто-то никак не может утолить свой аппетит.
Самое главное в этой гонке потребления услышать вздохи своей души и тогда всё тайное станет явным. А бессмысленное накопление опытов жизни обретёт желаемую форму. Форму единения с Творцом.
Бирюк
– Ванятка, что-то мне опять зябко. – синими от холода губами прошептала кроха своему старшему брату.
– Потерпи Олюшка, сейчас бомбёжка закончится и пойдём мамку поищем.
Мамка пропала два дня назад. Как только в деревню въехали немцы, она посадила детей в подпол и больше они её не видели. Ближе к вечеру, наверху начался ад, всё гремело, сыпалось и тряслось. Олюшка плакала, сначала громко, а потом всё тише и тише. Её трясло от страха и от озноба. В подполе было жутко холодно, и дети промёрзли до самых косточек.
– Ванятка, пить хочу. Принеси мне воды. Мама, я пить хочу. Где ты?
– Олюшка, да у тебя жар. Сейчас милая. – Ванятка на свой страх и риск вылез на поверхность. От деревни остались только остовы печек и кое-где куски стен. Ванятка побежал к разрушенному колодцу в надежде на остатки воды. Но всё тщетно. Где-то глубоко внизу она поблескивала, но достать её не было возможности.
– Эй пацан, ты как тут? – из— за ближайшей печи выглядывал оборванный мужик.
– У меня сестрёнка в подполе, болеет, жар её бьёт. А воды не достать. – Ванятка сдерживал слёзы как мог. Не пристало десятилетнему мужичку плакать на людях.
– Где твоя сестрёнка, показывай.
Олюшка лежала на ящиках и стонала.
– Дело плохо. – сказал незнакомец и у Ванятки сжалось сердце. —Пойдём за мной, тут недалече. – приказал мужик и полез с Олюшкой на руках вверх.
Действительно, сторожка оказалась совсем недалеко в лесу и, к счастью, не пострадала от взрывов.
– А как тебя зовут? – осмелел Ванятка.
– Бирюк. – не оглядываясь сказал мужик, продолжая колдовать над сестрой. Ванятка от страха присел на пятки. Это был известный деревенский колдун. Мамка строго-настрого запрещала детям смотреть в его сторону.
– Вот утащит к себе и съест. – стращала она их. И дети сразу же закрывали крепко глаза, как только видели его в начале улицы. Ванятка не узнал его, потому что он тоже сильно отощал и скукожился.
– Дяденька, а ты нас не съешь?
– Иди ка воды набери в баклажку лучше, а то пустомелит тут, стоит над душой… – буркнул Бирюк, растирая Олюшку каким— то жиром и закутывая покрепче.
К вечеру жар спал и Олюшка открыла глазки. Губы потрескались, и она была так слаба, что не могла держать чашку с отваром. Поэтому поили её по очереди.
– Вот зачем эта война вам, детям…? – рассуждал Бирюк, не ожидая ответа. Он давно уже жил один и привык общаться с собой. – Ну ладно мужики, им бы водку хлестать, да кулаками биться. А бабам, да ребятёнкам она зачем? В чём они то провинились перед тобой, Господи, а…!? – закричал он вдруг, задравши голову вверх. Олюшка заплакала, а Ванятка укрылся под столом. Бирюк недоуменно оглядел избушку, он на мгновение забыл о присутствующих, обвиняя в праведном гневе небеса.
– Дяденька Бирюк, Вы так не кричите, а то Олюшку пугаете. – из-под стола, неловко выглядывая, сказал Ванятка.
– Не буду больше малец, и ты ложись отдыхай. Намаялся небось. – погладил его по голове, как граблями загрёб, Бирюк.
Глубокой ночью всё началось сначала, Олюшка бредила в жару, а Бирюк с Ваняткой метались между печкой и кроватью. Так продолжалось неделю. От славной, круглолицей девчёнки остались только нос и глаза. Бирюк временами всё так же кричал недосягаемым небесам, и дети уже к этому привыкли. А потом наступил перелом, и сестрёнка пошла на поправку. Радости мужиков, и старого, и малого, не было конца. Каждый баловал её по-своему. Ванятка приносил какие-то веточки, а Бирюк накручивал на них тряпочки и получались незамысловатые куколки. Олюшка хлопала прозрачными ручками и глаза её светились, как звездочки.
Но война, всегда вносит свои нужды в жизни людей, живущих на её территории. Через месяц, когда Олюшка окрепла и уже гуляла без посторонней помощи во дворе, прилетел шальной снаряд и собрал свою страшную жатву. Прибежавшие с дальнего конца огорода Бирюк с Ваняткой, увидели только дымящуюся яму на месте палисадника, где любила играть девочка.
