Kitabı oku: «Целую, мистер Ротшильд»

Ви Киланд

Yazı tipi:

Vi Keeland

THE INVITATION

1

Стелла

– Нет, я так не могу. – Я замерла на ступенях мраморной лестницы.

Фишер, успевший подняться чуть выше, тоже остановился.

– Разумеется, можешь. Помнишь, как в шестом классе тебе надо было выступить с презентацией о твоем любимом президенте? Тебя просто трясло от страха. Ты думала, что не сможешь выдавить ни слова и все будут смотреть на тебя как на дурочку.

– А к чему ты это вспомнил?

– Ты справилась в тот раз, справишься и сейчас.

Да он просто спятил!

– Фишер, в тот день все мои страхи стали реальностью. Сначала меня прошиб пот. Я стояла перед классом и не могла вспомнить ни единого слова из презентации. Все взгляды были устремлены на меня… А потом еще ты полез со своими дурацкими замечаниями.

– Именно, – кивнул Фишер. – Ты оказалась лицом к лицу со своими страхами, но это не помешало тебе пережить тот день… который, заметим, стал лучшим в твоей жизни.

– Неужели?

– Мы тогда впервые попали в один класс. Сначала мне показалось, что ты такая же, как остальные девчонки, – невыносимо скучная. Но в тот день после уроков ты коршуном набросилась на меня за то, что я мешал тебе во время презентации. Тогда-то я и понял, что ты – не как все. И решил, что мы станем с тобой лучшими друзьями.

Мне оставалось только покачать головой.

– Да я и не разговаривала с тобой до конца учебного года!

– Ну и что, – пожал плечами Фишер. – Зато на следующий год я завоевал твою симпатию. А прямо сейчас ты чувствуешь себя чуточку спокойнее, чем пару минут назад, верно?

– Пожалуй, – вздохнула я.

Он протянул мне руку, обтянутую рукавом смокинга.

– Ну что, идем?

Я нервно сглотнула. Несмотря на все свои страхи, мне не терпелось увидеть, как выглядит библиотека, переоборудованная для свадебного торжества. Как-никак мне не раз приходилось сидеть на этих ступеньках, наблюдая за проходящими мимо людьми.

Фишер терпеливо ждал, пока я мучилась сомнениями. Наконец, тяжело вздохнув, я просунула руку ему под локоть.

– Если в итоге мы загремим в тюрьму, тебе одному придется вносить за нас залог. Я сейчас на мели.

– Договорились, – сверкнул он своей ослепительной улыбкой.

Пока мы поднимались к дверям Нью-Йоркской публичной библиотеки, я снова прокрутила в голове детали, которые мы обсуждали по пути сюда. Сегодня вечером нас зовут Эвелин Уайтли и Максимиллиан Рейнард. Макс занимался недвижимостью, а я закончила Уортонскую школу бизнеса, после чего снова вернулась в Нью-Йорк. Оба мы жили в Верхнем Ист-Сайде (хотя бы эта часть истории была правдой).

У дверей, похожих на ворота замка, стояли два официанта в белых перчатках. Один держал планшет, другой – поднос с шампанским. Я механически переставляла ноги, хотя все, чего мне хотелось, – сбежать отсюда куда глаза глядят.

– Добрый вечер, – кивнул нам официант с планшетом. – Могу я узнать ваши имена?

Фишер не моргнув глазом выложил первую за этот вечер порцию лжи.

Мужчина, пробежав взглядом список приглашенных, вежливо кивнул. Второй официант протянул нам по бокалу с шампанским.

– Добро пожаловать. Свадебная церемония пройдет в вестибюле. Ваши сиденья – по левую сторону.

– Спасибо, – сказал Фишер и добавил, как только за нами закрылись двери: – Видишь? Проще простого.

Он глотнул из своего бокала.

– М-м-м… классный напиток.

Я понятия не имела, как сумела сохранить спокойствие. Но также не понимала, как ему удалось подбить меня на эту авантюру.

Пару месяцев назад, вернувшись домой с работы, я обнаружила на кухне Фишера, который, ко всему прочему, был моим соседом. Он по своему обыкновению обшаривал холодильник в поисках чего-нибудь съестного. Пока он перекусывал остатками пиццы, я, устроившись за столом с бокалом вина, проверяла почту. В какой-то момент я вскрыла большой конверт, даже не взглянув на адрес получателя. Внутри, напечатанное на роскошной бумаге, оказалось приглашение на свадьбу. Не открытка, а целое произведение искусства. Мало того: церемония должна была пройти в Нью-Йоркской публичной библиотеке, которая находилась возле моей прежней работы. Даже не упомнить, сколько обедов я съела на ступенях этого величественного здания. Я не была там уже около года, и мне вдруг отчаянно захотелось попасть на эту свадьбу.

Другое дело, что я понятия не имела, кто там женится и выходит замуж. Какие-нибудь дальние родственники? Имена оказались совершенно незнакомыми. И лишь перевернув конверт, я поняла почему. Я случайно открыла письмо, адресованное моей бывшей соседке по квартире. Вот оно что. Вовсе не меня приглашали на роскошную свадьбу в одно из красивейших зданий Нью-Йорка.

Тем не менее после пары бокалов вина Фишеру удалось убедить меня, что именно я должна идти на свадьбу, а не Эвелин. Это самое малое, чем мне может отплатить моя бывшая соседка, сказал он. Как-никак это она ускользнула не попрощавшись в разгар ночи, да еще прихватив с собой мои любимые туфли. Не говоря уже о том, что она задолжала мне за два месяца нашего совместного существования. В качестве компенсации ущерба я просто обязана была, по мнению Фишера, отправиться на свадьбу, где каждое блюдо стоило сотни долларов.

Что и говорить, никто из моих друзей не устраивал свадебного приема в таком роскошном месте. К тому времени когда мы опустошили вторую бутылку вина, Фишер безоговорочно заявил, что мы идем вместо Эвелин: как следует повеселимся и даже выпьем за ее здоровье. Фишер заполнил вложенную в приглашение открытку, сообщив, что прибудут двое гостей, и сунул в карман, чтобы на следующий день бросить ее в почтовый ящик.

Честно говоря, я напрочь забыла о наших безумных планах, пока две недели назад Фишер не явился ко мне со взятым напрокат смокингом. Я тут же пошла на попятный и заявила, что не собираюсь участвовать в этом маскараде. Но Фишер не был бы Фишером, если бы не убедил меня в том, что его плохая идея не так уж и плоха.

По крайней мере, так я думала до этого момента. Мы стояли в огромном вестибюле, обставленном с немыслимой роскошью, и я вдруг почувствовала, что и правда могу описаться от страха.

– Ну-ка глотни шампанского, – приказал Фишер. – Это избавит тебя от затравленного взгляда. А то ты выглядишь так, будто снова собираешься рассказать всему классу, за что ты любишь Джона Квинси Адамса¹.

Я окинула его холодным взглядом, но он улыбнулся в ответ как ни в чем не бывало. Вздохнув, я проглотила остатки шампанского.

– Так-то лучше, – самодовольно заметил Фишер.

– Заткнись и принеси мне еще бокал, пока я не наделала глупостей.

– Как скажешь, Эвелин, – хмыкнул он. – Постарайся только не подпортить нашу историю, прежде чем нам выпадет шанс увидеть прелестную невесту.

– Откуда ты знаешь, что она прелестная?

– Все невесты выглядят сногсшибательно. Как-никак вуаль помогает скрыть даже самое непривлекательное личико. Для них это особенный, волнующий день.

– Боже, как романтично.

– Не всем же повезло родиться таким красавчиком, как мне, – подмигнул Фишер.

После трех бокалов шампанского я смогла расслабиться настолько, что без проблем высидела всю свадебную церемонию. Невесте, как оказалось, вовсе не требовалась вуаль. Оливия Ротшильд – теперь уже Оливия Ройс – действительно выглядела сногсшибательно. Я даже слегка прослезилась, когда жених произносил свои клятвы. Жаль, что счастливая парочка на самом деле не относилась к числу моих друзей, так как один из шаферов жениха был невероятно хорош собой. При другом раскладе Ливи (так я называла про себя невесту) могла бы познакомить меня с приятелем своего мужа. Но я проникла сюда под чужим именем и не могла рассчитывать на участь Золушки.

После церемонии мы отправились в красивый зал, в котором я никогда не бывала. Поглядывая на узорную лепнину потолка, я ждала, пока мне приготовят мой напиток. Фишер улизнул, сказав, что хочет заглянуть в туалет, но на самом деле, я думаю, он решил пообщаться со смазливым официантом, который уже давно не сводил с него взгляда.

– Прошу вас, мисс. – Бармен подвинул мне коктейль.

– Спасибо.

Проверив, не смотрят ли на меня, я наклонилась к бокалу и глубоко вдохнула. Определенно не то, что я заказала.

– Прошу прощения, но не могло ли получиться так, что вместо джина «Хендрикс» вы налили сюда «Бифитер»?

– Не может быть, – нахмурился бармен.

Я понюхала еще раз, чтобы убедиться в своей догадке.

Слева от меня вдруг раздался мужской голос:

– Вы даже не попробовали, но уже уверены, что бармен ошибся?

Я вежливо улыбнулась.

– «Бифитер» готовят из можжевельника, цедры апельсина, горького миндаля и чайной смеси, а «Хендрикс» – из можжевельника, розы и огурца. Так что они пахнут по-разному.

– Хотите сказать, что можете заметить разницу, не отпив ни глоточка? – В голосе мужчины явно слышалось недоверие.

– У меня очень хорошее обоняние.

Мужчина бросил взгляд через мое плечо.

– Эй, Хадсон, ставлю сотню баксов на то, что леди не сможет отличить один напиток от другого, просто понюхав их.

Справа и чуть сзади от меня прозвучал еще один мужской голос. Глубокий и бархатистый, он удивительным образом походил на джин, из которого бармен должен был приготовить мой коктейль.

– Две сотни, и я в игре.

Я повернулась и обомлела.

Ух ты! Да это же тот красавчик со свадебной церемонии. Даже издалека он выглядел потрясающе, а уж вблизи и вовсе был неотразим: темные волосы, золотистый загар, четко очерченное лицо и полные, красивой формы губы. В волосах – косой пробор, делавший его похожим на кинозвезду прежних лет. Чего я не смогла разглядеть во время церемонии, так это ослепительной голубизны его глаз. И прямо сейчас глаза эти изучали мое лицо.

– Собираетесь поспорить на две сотни долларов, что я угадаю, где какой марки джин? – уточнила я.

– Хотите сказать, что у меня нет шансов на выигрыш? – спросил он с еле заметной улыбкой.

Покачав головой, я снова повернулась к его приятелю:

– Ладно, я вам подыграю, но только при условии, что мой интерес тоже составит две сотни баксов.

Я перевела взгляд на красавца справа от меня, и тот кивнул.

– Скажи бармену, – обратился он к приятелю, – пусть нальет рюмку «Хендрикса» и рюмку «Бифитера». Затем пусть поставит их перед леди, не сообщая, где какой напиток.

Спустя минуту я взяла в руки первую рюмку и принюхалась. Затем, уже для подстраховки, взяла вторую. Черт… мне стоило запросить больше: слишком уж простеньким оказалось задание. Я подвинула одну рюмку к бармену.

– Здесь «Хендрикс».

Тот уважительно взглянул на меня.

– Она права.

– Проклятие, – сказал парень, затеявший эту игру.

Сунув руку в карман, он достал оттуда внушительных размеров бумажник и отсчитал четыре стодолларовые купюры.

– Ничего, к понедельнику я отыграюсь.

Красавчик только усмехнулся и забрал свои две сотни. Наклонившись, он шепнул мне на ухо:

– Хорошая работа.

Господи. От его горячего дыхания у меня мурашки по спине побежали. Давненько уже у меня не было близких отношений с мужчиной. И все же я преодолела эту слабость.

Наклонившись к бару, парень взял рюмку и как следует принюхался. Затем сделал то же самое с другой.

– Признаться, не чувствую никакой разницы.

– Это значит, что у вас обычное обоняние.

– А у вас оно… необычное?

– В общем, да.

В глазах его снова мелькнула тень улыбки. Протянув мне одну рюмку, вторую он поднял в тосте.

– За то, чтобы мы всегда были необычными.

Вообще-то я не любительница чистого джина, но почему бы и нет? Чокнувшись с ним рюмкой, я проглотила горькую жидкость. Может, алкоголь приведет меня в чувство.

– Я так понимаю, что вы с приятелем постоянно заключаете пари, раз уж он намерен отыграться к понедельнику?

– Наши с Джеком семьи дружат с незапамятных времен. Но спорить всерьез мы начали только в колледже. Мы с ним футбольные фанаты. Джек болеет за «USC», а я за «Нотр-Дам». Но поскольку денег у нас было в обрез, мы спорили на удар электрошокера.

– В смысле?

– Отец Джека был копом. Он-то и дал ему электрошокер, чтобы Джек на всякий случай держал его в машине. Думаю, он и представить себе не мог, что его сынуля будет получать удар в пятьдесят тысяч вольт всякий раз, когда его команда сольет игру соперникам.

Мне оставалось только покачать головой:

– По-моему, это сумасшествие.

– Да уж, не лучшее наше решение. По крайней мере, выигрывал я чаще, чем Джек. Не удивлюсь, если окажется, что кое-какие из его поступков в колледже были продиктованы именно мозговой травмой.

Я рассмеялась.

– Стало быть, сегодня я наблюдала за продолжением традиции?

– Именно так. – Он тоже улыбнулся и протянул руку: – Меня, кстати, зовут Хадсон.

– Рада знакомству. Я Ст… – я вовремя спохватилась: – Я Эвелин.

– Так ты у нас любитель джина? Поэтому и различаешь все виды по запаху?

– Я бы не сказала. Вообще-то предпочитаю вино. Просто я по профессии парфюмер.

– Делаешь духи?

– И духи тоже, – кивнула я. – Шесть лет я разрабатывала ароматы для одной косметической компании. Иногда это были новые духи, иногда средство для снятия макияжа или отдушка для какой-нибудь косметики.

– Никогда еще не встречал парфюмера.

– И какое впечатление? – улыбнулась я.

У Хадсона вырвался смешок.

– А где именно учат на парфюмера?

– Вообще-то у меня диплом химика. Но тут, сколько ни учись, все равно не сможешь стать хорошим парфюмером, если у тебя нет гиперосмии.

– А это…

– Повышенная чувствительность к запахам.

Многим людям кажется, что у них хорошее обоняние, но они не идут ни в какое сравнение с теми, у кого развита гиперосмия. Слова тут бесполезны – лучше все демонстрировать на практике. А мне к тому же хотелось узнать, каким одеколоном пользуется этот парень. Наклоняясь к нему, я поглубже вдохнула.

– Мыло Dove, – сказала я, выдохнув.

Не могу сказать, что мое замечание впечатлило Хадсона.

– Верно, но сейчас многие пользуются этим мылом.

– Дай мне закончить, – улыбнулась я. – Dove Cool Moisture. В составе его есть огурец и зеленый чай, его тоже используют при изготовлении джина. А еще ты пользуешься шампунем L’Oreal Elvive, тем же самым, что и я. Я отчетливо ощущаю запах экстракта гардении, розы и нотку кокосового масла. Дезодорант у тебя Irish Spring. Что касается одеколона, то ты им, по-моему, не пользуешься.

– Впечатляет, – кивнул Хадсон. – Прошлый вечер мы провели в гостинице, и я забыл упаковать свой одеколон.

– Какой именно?

– Этого я тебе не скажу. Хочу, чтобы ты сама отгадала на нашем втором свидании.

– Втором свидании? Я как-то не сообразила, что у нас будет еще и первое.

Хадсон с улыбкой протянул мне руку.

– Вечер еще в самом разгаре, Эвелин. Потанцуем?

Я чувствовала, что это не самая удачная идея. Предполагалось, что мы с Фишером станем держаться вместе и сведем до минимума контакты с другими гостями. С другой стороны, Фишер быстро испарился и мой новый знакомый обладал какой-то немыслимой притягательностью. Не успела я взвесить все за и против, а моя рука уже лежала в его руке. Обняв за талию, Хадсон повел меня в танце. Танцевал он, надо признать, превосходно.

– Что ж, Эвелин с удивительным обонянием, я никогда не встречал тебя раньше. Ты из приглашенных или пришла с кем-то из гостей? – Он окинул взглядом зал. – Не придется ли мне бежать за электрошокером Джека, чтобы отвадить ревнивого бойфренда?

Я рассмеялась.

– Я и правда пришла не одна, но это всего лишь мой друг.

– Бедняга…

Я улыбнулась. Хадсон перебарщивал с комплиментами, но я особо не возражала.

– Фишер больше заинтересован в парне, который разносил шампанское, чем во мне.

Хадсон привлек меня к себе чуточку поближе.

– Теперь твой друг нравится мне куда больше, чем тридцать секунд назад.

Он на мгновение наклонился к моей шее.

– Восхитительный аромат. Эти духи ты тоже сделала сама?

Я кивнула.

– Но они не на продажу. Я хочу пользоваться ароматом, по которому меня будут помнить.

– Ну, для этого тебе вовсе не нужны духи.

Хадсон кружил меня с таким изяществом, что мне подумалось, уж не брал ли он уроки танцев. Большинство мужчин его возраста полагают, будто медленный танец – это меланхоличное покачивание на месте.

– Ты хорошо танцуешь, – заметила я.

– Моя мать была профессиональной танцовщицей. Вот я и успел кое-чего нахвататься.

– А тебе не хотелось пойти по ее стопам?

– Вот уж нет. Все детство я наблюдал, как она страдает от бурситов, стрессовых переломов, порванных связок. Знаешь, это вовсе не такая уж гламурная профессия, какой ее пытаются изображать в разных танцевальных шоу. Чтобы всерьез этим заниматься, надо быть влюбленным в свое дело.

– По-моему, это верно для любой профессии.

– Твоя правда.

Песня закончилась, и конферансье попросил всех рассесться по местам.

– Где ты сидишь? – поинтересовался Хадсон.

– Где-то там, – кивнула я на нашу половину зала. – Стол номер шестнадцать.

– Пойдем, провожу тебя.

К столику мы подошли одновременно с Фишером, который вопросительно взглянул на меня.

– Эм-м… это мой друг Фишер. Фишер, это Хадсон.

Хадсон протянул ему руку:

– Рад знакомству.

Фишер, который, казалось, утратил дар речи, молча пожал ее.

– Мне пора возвратиться к своему столику, – обратился ко мне Хадсон. – Потанцуешь со мной после ужина?

– С удовольствием, – улыбнулась я.

Хадсон направился было прочь, но тут же вернулся назад.

– На случай, если ты решишь поиграть в Золушку и исчезнуть без следа, я хочу знать твое полное имя, Эвелин.

– Уайтли.

– Уайтли?

Господи, неужели он знаком с Эвелин?

Взгляд его скользнул по моему лицу.

– Красивое имя. Что ж, увидимся позже.

– Э-э-э… ладно.

Стоило Хадсону отойти подальше, как Фишер тут же наклонился ко мне.

– Предполагалось, вообще-то, что меня зовут Максимиллиан.

– Господи, Фишер, идем отсюда, и побыстрей.

– Брось, – пожал он плечами. – Ну что за спешка? Мы так и так придумали Максимиллиана. Откуда им знать, кого приведет с собой Эвелин? Мне, правда, больше по душе роль денежного мешка.

– Дело не в этом.

– А в чем же?

– Мне кажется, он знает…

2

Стелла

Фишер беспечно отхлебнул пива.

– Да у тебя паранойя. Парень не имеет ни малейшего представления о том, кто мы такие. Я наблюдал за ним, когда ты назвалась Эвелин Уайтли. И ничего – никакой реакции.

– У него изменилось выражение лица, – покачала я головой. – И этот странный взгляд…

– Сколько времени вы с ним общались?

– Не знаю. Может, минут пятнадцать. Мы встретились у бара, а потом он пригласил меня на танец.

– И что, похож он на типа, который побоялся бы задать подобный вопрос?

Я задумалась. Пожалуй, нет. Хадсон явно не из робких.

– Нет, и все же…

Фишер положил руки мне на плечи.

– Ну-ка, вдохни поглубже.

– Фишер, нам лучше уйти.

В этот момент ведущий снова вышел на сцену и попросил всех занять свои места, так как подошло время ужина.

Фишер выдвинул мой стул.

– Давай хотя бы поедим. Если захочешь, мы можем сбежать после ужина. Но я тебе еще раз говорю: ты напрасно боишься.

Чутье подсказывало мне, что пора уходить. Но когда я окинула взглядом зал, оказалось, что мы едва ли не единственные, кто еще не уселся за стол. Гости начали поглядывать в нашу сторону.

– Ладно, – вздохнула я, – ужинаем и сваливаем отсюда.

Фишер довольно улыбнулся.

– И кстати, ты сам-то где был?

– Ушел поболтать с Ноем.

– Кто такой Ной?

– Один хорошенький официант. Он собирается стать актером.

– Кто бы сомневался, – фыркнула я. – Между прочим, мы договаривались, что не будем расходиться.

– Ну, ты, похоже, не слишком скучала. Кстати, что это за Адонис? Ты же знаешь, я не люблю, когда рядом с тобой вьется кто-нибудь красивее меня.

Я только вздохнула.

– Ты действительно считаешь, что он ничего не заметил? Или ты успокаиваешь меня только для того, чтобы мы посидели здесь подольше?

– Да нет же, все в полном порядке.

За ужином я немного расслабилась, благодаря не столько убедительным доводам Фишера, сколько хорошему шампанскому.

После того как официанты убрали тарелки, Фишер пригласил меня на танец. Почему бы и нет, подумала я. Приятный туман в голове не позволял сосредоточиться на чем-то серьезном. Начали мы под быструю песню, а затем закружили в медленном танце.

Внезапно кто-то легонько хлопнул моего партнера по плечу.

– Не возражаете, если я потанцую с вашей дамой?

Хадсон.

Сердце у меня заколотилось. Фишер с улыбкой отступил в сторону.

– Надеюсь, вы позаботитесь о моей девушке.

– Без сомнения.

Что-то в его тоне заставило меня снова занервничать.

– Ну как, хорошо проводишь время?

– Э-э-э… да. Замечательное место для свадьбы. Никогда не бывала тут раньше.

– Так чей, ты сказала, гость – жениха или невесты?

Этого я не говорила.

– Невесты.

– И давно вы знакомы?

Черт. Я бросила взгляд на Хадсона. Его губы сложились в подобие улыбки.

– Ну-у, мы работали вместе одно время.

– В самом деле? Это где же – в «Ротшильд Инвестментс»?

Я нервно сглотнула.

– Да, именно там.

Все, что я знала о краткосрочном пребывании Эвелин в этой компании, – что она работала на ресепшен и терпеть не могла своего босса. Тот еще придурок – так она отзывалась о нем.

– И в какой же должности?

Это начинало походить на допрос.

– На ресепшен.

– Серьезно? Мне казалось, что ты парфюмер.

Черт. О чем я только думала, когда рассказывала ему о своей настоящей профессии?

– Видишь ли… я собиралась начать собственное дело, но там возникли кое-какие проблемы и мне срочно потребовались деньги.

– И что же это за дело?

Тут хотя бы мне не пришлось врать.

– Духи на заказ. «Персональный аромат». Доставляться будут по почте.

– Как именно это работает?

– Для начала мы отсылаем человеку двадцать пробников ароматов и просим пронумеровать их по десятибалльной шкале. А еще направляем подробную анкету. Опираясь на ответы опросника и предпочтения в запахах, мы изготавливаем для него персональные духи. Я разработала специальный алгоритм, создающий нужную формулу на основе полученных данных.

Хадсон не сводил с меня взгляда. Казалось, он пытается решить для себя какую-то загадку. Когда он заговорил, в тоне его уже не звучало прежней жесткости.

– Неплохая идея.

Непонятно почему, я обиделась.

– Думаешь, если я блондинка, то не могу придумать ничего хорошего?

Лицо Хадсона на мгновение озарилось улыбкой, но тут же вновь посерьезнело. Он смотрел на меня так долго, что я невольно затаила дыхание: неужели сейчас последует разоблачение?

– Я собираюсь произнести речь и хочу, чтобы ты постояла рядом. Твое прелестное личико послужит для меня вдохновением.

– Ну… хорошо.

Хадсон улыбнулся, и снова его улыбка чем-то встревожила меня. Но сама просьба выглядела вполне безобидной, и я послушно ждала, пока он поговорит с ведущим.

Когда закончилась очередная песня, ведущий вновь попросил гостей занять свои места.

– Леди и джентльмены, я хочу представить вам человека, который по-настоящему близок нашим новобрачным. Это брат нашей очаровательной невесты и хороший друг жениха. Поприветствуем же нашего шафера, Хадсона!

Проклятье. Брат невесты!

Бывший босс Эвелин!

– Оставайся здесь, Эвелин, – наклонился ко мне Хадсон, – чтобы я мог любоваться твоим прелестным личиком.

Я кивнула и улыбнулась, хотя меня и подташнивало от страха.

Речь Хадсона заняла около десяти минут. Он поведал нам о том, какой негодницей была его сестрица в детстве и в какую замечательную женщину она потом превратилась. Когда он упомянул о том, что их отца с матерью больше нет в живых, мне даже немного взгрустнулось. В общем и целом оставалось радоваться тому, что он ни словом не обмолвился обо мне, чего я, признаюсь, очень боялась.

В конце речи Хадсон поднял бокал.

– За Мейсона и Оливию. Хочу пожелать им любви, здоровья и богатства, а главное – долгой совместной жизни, чтобы от души насладиться этими дарами.

Все дружно выпили за здоровье молодых. Я уже решила, что на этом все и закончится, но Хадсон, вместо того чтобы вернуть микрофон ведущему, повернулся ко мне.

– Ну а сейчас, – заявил он, – сюрприз. Подружка моей сестры Эвелин тоже хочет сказать вам несколько слов.

Глаза у меня стали круглыми, как блюдца.

– Ей просто не терпится поделиться с вами замечательной историей о том, как она познакомилась с моей сестрицей.

Хадсон решительно зашагал ко мне с микрофоном в руках. Глаза его искрились весельем, зато мне было не до смеха.

Я попыталась отмахнуться от него, но это лишь раззадорило Хадсона.

Взяв меня за руку, он снова обратился к гостям:

– Эвелин, похоже, слегка перенервничала. Она у нас не из бойких. – Он потянул меня вперед, и я по инерции сделала пару шагов, прежде чем упереться изо всех сил.

– Похоже, ей нужна поддержка, – рассмеялся Хадсон. – Что скажете, леди и джентльмены? Подбодрим нашу Эвелин аплодисментами?

Собравшиеся захлопали в ладоши. В этот момент мне хотелось только одного: чтобы пол подо мной разверзся и я провалилась бы в бездонную яму. Все взгляды были обращены на меня, так что о бегстве не стоило и мечтать.

Собравшись с духом, я подошла к ближайшему столику и спросила у первого попавшегося мне на глаза гостя, есть ли в его напитке алкоголь. Когда он ответил, что это водка со льдом, я в один глоток опустошила содержимое рюмки. Затем, расправив плечи и одернув платье, подошла к Хадсону и выхватила у него микрофон.

– Удачи, Эвелин, – прошептал он с ехидной улыбкой.

Все затихли в ожидании моей речи, а я почувствовала, как в горле у меня набухает комок. Мне надо было живенько состряпать историю – любую, лишь бы ей хватало правдоподобия.

Я откашлялась.

– Привет. Я Эвелин. Мы с Оливией познакомились еще в начальной школе.

Тут я совершила глупость, взглянув на столик, за которым сидели новобрачные. Оливия смотрела на меня в явном замешательстве и при этом нашептывала что-то на ухо своему мужу.

Пора уже заканчивать этот балаган.

– Как уже упомянул Хадсон, я хотела поделиться с вами историей о том, как мы встретились с Ливи. Я переехала в Нью-Йорк в середине учебного года и не успела еще обзавестись друзьями. В то время я была ужасно стеснительной и краснела всякий раз, когда на меня обращали внимание. Неудивительно, что я старалась пореже говорить в классе. Однажды на перемене я выпила целую бутылку воды, и мне до зарезу нужно было сбегать в туалет. Но мистер Ной, наш учитель, уже начал урок, и я не рискнула прервать его, ведь это значило поднять руку и привлечь к себе внимание всего класса. В результате мне пришлось терпеть, пока нас снова не отпустят на перемену.

Я бросила взгляд на новобрачных.

– Помнишь, Ливи, как мистер Ной говорил и говорил без умолку, пересыпая свою речь старомодными шуточками, над которыми сам же и смеялся?

Оливия смотрела на меня так, будто я совершенно чокнутая.

В течение следующих пяти минут я продолжала развлекать гостей историей о том, как я, дождавшись окончания урока, помчалась наконец в туалет. Но все кабинки оказались заняты, и я не могла больше терпеть. Я вернулась в класс по стеночке, пытаясь скрыть мокрые штанишки, но один мальчик все-таки заметил и закричал: «Смотрите! Наша новенькая описалась!» Я уже готова была разрыдаться, когда на выручку мне пришла новая подружка. С отчаянной решимостью она тоже описала штанишки, а затем встала и сказала, что мы вместе сидели во время перемены на мокрой траве.

В заключение я пожелала молодоженам, чтобы их жизнь была такой же легкой и беззаботной, как наша дружба с Оливией. Подняв руку в воображаемом тосте, я произнесла: «За здоровье молодых!»

Гости начали аплодировать, а я решила, что пора все-таки выбираться отсюда. Подойдя к Хадсону, глаза которого весело поблескивали, я сунула ему в руки микрофон.

Прикрыв его ладошкой, Хадсон с усмешкой заметил:

– Очень трогательно.

Я преувеличенно широко улыбнулась и шепнула в ответ:

– Ну ты и скотина.

У Хадсона вырвался смешок, а я тем временем устремилась прочь, даже не глянув по сторонам. К счастью, Фишер уже спешил мне навстречу, так что мне не пришлось даже разыскивать его.

– Ты что, спятила? – прошипел он. – Что это сейчас было?

Схватив его за руку, я продолжила маршировать к выходу.

– Потом. Все потом. Моя сумочка у тебя?

– Нет.

Я мысленно чертыхнулась. Может, оставить ее здесь? Но в сумке лежали права и кредитка. Резко свернув, я поспешила к нашему столику. Краем глаза я заметила, как Хадсон и муж Оливии беседуют с метрдотелем, указывая в нашу сторону.

– Живей! – Я подхватила сумку и рванулась к выходу, но через пару шагов снова притормозила.

– Что ты делаешь? – поинтересовался Фишер.

Я взяла со стола неоткупоренную бутылку шампанского.

– Собираюсь забрать это с собой.

Фишер со смехом покачал головой и поспешил за мной к двери. По пути мы успели прихватить еще несколько бутылок – общей стоимостью под штуку баксов. Другие гости в замешательстве смотрели на нас, не понимая, что тут происходит.

Выскочив на улицу, мы с облегчением увидели, что на светофоре притормозило несколько такси. Запрыгнув в первую же свободную машину, мы захлопнули за собой дверцу и повернулись, чтобы взглянуть в заднее стекло. Метрдотель и двое охранников уже спешили вниз по мраморной лестнице. На самом ее верху, потягивая из бокала шампанское и с интересом наблюдая за происходящим, устроился Хадсон. В тот самый момент, когда наши преследователи выскочили на тротуар, загорелся наконец зеленый свет.

– Живей! – закричали мы таксисту.

Тот нажал на газ, и мы с Фишером еще какое-то время смотрели, как эта троица отстает все больше и больше. Когда машина свернула за угол, я с облегчением вздохнула.

– Что случилось, Стелла? В одну секунду ты танцуешь с парнем, который не спускает с тебя глаз, а уже в следующую несешь какую-то чушь перед парой сотен гостей. Ты что, напилась?

– Если и так, то с тех пор точно протрезвела от страха.

– Да что на тебя нашло?

– Помнишь того парня, с которым я танцевала? Оказывается, он все знал.

Меня накрыло волной паники, когда я поняла, что не могу найти свой телефон. Схватив сумочку, я вывернула ее содержимое себе на колени.

Телефон!

Где мой телефон?

– Что ты ищешь? – спросил Фишер.

– Пожалуйста, скажи, что мой телефон у тебя!

– С какой стати ему быть у меня?

– Если нет, значит, я оставила его на столике…

1.Джон Квинси Адамс (1767–1848) – американский политический деятель, шестой президент США (1825–1829). (Прим. ред.)