Червячок Игнатий и его удивительная жизнь. 60 сказочных историй

Пятиногий!

Сухо, но не солнечно. Ветрено, но в меру. Всё как будто специально для игры в объёмные салочки. Компания червячка Игнатия решила в этот день собраться пораньше, чтобы поиграть. И погода их поддержала.

Правда, не смог выбраться паук Пафнутий, но он прислал целых двух заместителей: паучонка Чака и паучонку Чику. Они примчались к норке Игнатия даже раньше времени, но вид у них был странный. Точнее, перепуганный.

– Что случилось, паучата? – спросил червячок Игнатий, который первым заметил, что ребята растеряны и даже дрожат.

– Да мы там…

– Встретили такого…

– Ой, страх!..

– ПЯТИНОГИЙ ПАУК!..

– Постойте, постойте, – вмешался жук Дормидонт. – Он вам угрожал как-нибудь? Так я его!..

– Да нет, – всхлипнула Чика. – Он просто шёл. Но так странно, медленно, кособоко… Просто жуть.

– Будто и не паук вовсе, а привидение, – добавил Чак.

– Как это вы вообще заметили, что у него пять ног? – поинтересовалась стрекозка Зоя. – Пять или восемь – неужели так уж заметна разница?

– Ещё бы! – в один голос воскликнули Чак и Чика.

– Ладно, ребята. Может, он очень даже хороший, хоть и ходит странно, – успокаивающе произнёс червячок Игнатий.

– Может, он даже герой каких-нибудь особых событий, – поддержал его жук Дормидонт.

– Может, мы уже играть начнём, пока погода подходящая? – подскочила к ним божья коровка Пятнашка. – Между прочим, я ещё трёх любителей объёмных салочек пригласила, но их дожидаться не обязательно. Придут – подключатся.

– Кого позвала? – поинтересовалась стрекозка Зоя.

– Не знаю, – честно призналась Пятнашка. – Вернее, знаю только по никам, так имена в интернете называются. Вроде прозвищ. Даже не знаю, жуки они или стрекозы. Сидела за компьютером в интернет-кафе и общалась с теми, кто объёмные салочки любит. Вот и пригласила. Гогу, Жизель и Файва. Ну всё, начинаем!

– Файв? Знакомое имя… – стал припоминать червячок Игнатий, который тоже порою бывал в интернете, но божья коровка уже объявила себя водящей, так что он поторопился расправить крылышки.

Объёмные салочки – захватывающая игра. Правда, для неё надо уметь летать. Или быстро выпускать паутинку, перелетая туда-сюда. Играют обычно в кроне большого дерева. На этот раз выбрали самый большой тополь из тех, что поблизости.

В игре паучата забыли про свой страх. Вообще-то они забыли и про всё остальное на свете, кроме самой игры. Каждый из них мечтал оказаться тем единственным победителем, который заберёт в плен всех остальных. Но не так-то это было просто, ведь все остальные были постарше. В том числе и новые знакомые: муха Жизель, жук-пожарник Гога и паук Файв. Правда, перерывов на знакомство устраивать не стали: каждый тут же входил в игру, и приходилось гонять ещё резвее.

Но как же изумились паучата, когда победителем, поймавшим ВСЕХ, оказался паук Файв. Ведь именно его, пятиногого, они так испугались по дороге сюда. Теперь он казался им удивительно складным и ловким. Это же не шутка: обыграть таких мастеров, как божья коровка Пятнашка и стрекозка Зоя. Да ещё если у тебя на три ноги меньше, чем у обычного паука или паучонка!..

В норке, за чаем, червячок Игнатий вспомнил, откуда ему знакомо имя Файва. Но решил уточнить:

– Это вашу книгу я читал в интернете – про то, что инвалидов не бывает?

Файв кивнул, а паучонок Чак, который смотрел на него с восхищением, спросил:

– А кто такие инвалиды? И почему их не бывает?

– Инвалидами называют тех, кто ничего не может делать, потому что у него не хватает лапок, крылышек или с головой что-то не в порядке, – объяснил Файв. – Но ведь не бывает таких, кто СОВСЕМ ни на что не способен. Просто некоторые прячутся ото всех в свою щель, прячутся за свои трудности. А можно и с этими трудностями быть особенным и нужным для остальных. Когда у меня было восемь ног, я вообще не умел играть в объёмные салочки. А после того, как попал в аварию, – решил научиться. Чтобы те, у кого всего одной ноги не хватает, знали: они тоже могут! С пятью ногами мне трудно плести паутину. Но я себе особую паутину нашёл. Ведь интернет так и называют – всемирной паутиной, потому что она весь мир оплетает.

– Ой, извините нас, Файв, что мы вас сначала так забоялись, – смущённо сказала Чика. – Мы теперь видим, что вы просто особенный. И очень гордимся, что познакомились с вами…

– Мы теперь никого из особенных бояться не будем, – пообещал Чак.

– Да, пожалуйста, не бойтесь! – обрадовался Файв. – Тогда поменьше будет тех, кто в свою щель хочет забиться.

– Вот только я спросить хотел… – замялся Чак.

– Спрашивай, раз хотел, – улыбнулся ему Файв.

– А с восемью ногами тоже можно научиться так классно играть в объёмные салочки, как вы?

– О, в этом я совершенно уверен! – воскликнул пятиногий паук. – Нет, не надо дожидаться, пока с тобой что-то случится. Когда-нибудь ты нас всех, и меня тоже, непременно победишь. И я буду только рад этому.

– Может быть, это уже сегодня произойдёт?.. – мечтательно пропела божья коровка Пятнашка. – Почему бы нам не сыграть после чая ещё разок? Только предупреждаю: я тоже не прочь стать победительницей.

Хранитель музыки

Когда и откуда появится стрекозка Зоя, угадать было невозможно. Это всегда происходило внезапно.

Червячок Игнатий, нарыхлившись земли, начитавшись книжек и наразмышлявшись на свежем воздухе о жизни, собирался уже возвращаться в норку. И вдруг – ззз! – перед ним возникла стрекозка. Почему-то ему показалось, что в норку он попадёт не скоро. Кстати, так оно и получилось.

– В Парке дружбы. В концертном зале. Сейчас. На рояле играют. Так здорово! – Зоя говорила отрывисто, чтобы между фразами отдышаться после скоростного полёта. – Объявили перерыв. И я полетела. Звать тебя. Не пожалеешь.

Мысль, которую Игнатий успел, к счастью, додумать как раз перед появлением стрекозки, была как раз об этом. О том, что скучно жить только по расписанию и по плану. Что надо радоваться, если тебя зовут к чему-то неожиданному. Поэтому он сразу согласился – и они полетели. Кстати, неожиданностей оказалось даже больше, чем можно было себе представить.

На своих мягких крылышках червячок Игнатий летел гораздо медленнее стрекозки, и он попросил её лететь быстро, чтобы она поменьше пропустила. А сам подоспел почти к концу концерта. Но даже того, что он услышал, было достаточно для самых бурных переживаний. Так вот что такое настоящая музыка!

Звуки, вырвавшиеся из рояля, заполняли весь мир вокруг. Они заполняли и самого Игнатия, так что всё внутри становилось весёлым или грустным, задумчивым или таинственным. Иногда звуки сливались вместе, а иногда пели на разные голоса, спорили друг с другом о чём-то очень важном. А то улетали к небу, чтобы сказать «спасибо» Тому, Кто создал такой удивительный мир, наполненный светом, звучанием и другими чудесами…

Когда всё закончилось и публика разошлась, а на сцене никого не осталось, червячку Игнатию очень-очень захотелось рассмотреть рояль поближе. Стрекозка Зоя уселась на клавиши и даже попробовала нажимать их, подпрыгивая (правда, у неё ничего не получилось). А Игнатий, обрадовавшись, что крышка рояля открыта, залез прямо внутрь него – посмотреть на струны: уж очень они его заинтересовали.

В этот момент к роялю подошёл солидный мужчина, следивший за порядком. Сначала он опустил чёрную полированную крышку на клавиши – так неожиданно, что юркая стрекозка еле успела выпорхнуть из-под неё. А потом, вынув подпорку, закрыл весь рояль, понятия не имея, что там, внутри, остался червячок.

– Червячок Игнатий, держись! – в ужасе крикнула стрекозка Зоя. – Я лечу за подмогой. Мы тебя спасём!

Вдруг повсюду погас свет. Кстати, так обычно и бывает после концертов.

Игнатию сначала показалось, что он остался в полной темноте. Но вскоре неподалёку от него обнаружилось что-то светящееся. Точнее, КТО-ТО светящийся. Он был похож на червячка, свернувшегося в клубочек, но выпустившего наверх длинную петельку тела, а вниз, из клубочка, свесившего кончик хвоста.

– Ой, кто вы? – вырвалось у Игнатия. Но он тут же спохватился: – То есть здравствуйте. Меня зовут червячок Игнатий. Я хотел посмотреть, как устроен рояль.

– А я Хранитель музыки, – пропел светящийся клубочек. – Рад видеть вас здесь.

Червячок не ожидал, что у него будет такой замечательный экскурсовод. Певучим голоском Хранитель музыки рассказывал о том, как устроен рояль, почему его тело так странно изогнуто, для чего сделаны молоточки и педали, зачем белые клавиши чередуются с чёрными. Кстати, выбраться из рояля было совсем нетрудно: лазейки встречались тут и там. Но червячку Игнатию пока не хотелось выбираться. «Подожду, пока стрекозка Зоя прилетит с подмогой, – подумал он. – Приятно, когда тебя хотят спасти, зачем же мешать этому?»

Больше всего Игнатию понравились струны. Они напоминали ему стройных длинных червячков. Он даже попробовал заговорить с ними, но они молчали.

– Отдыхают, – объяснил Хранитель музыки. – Звучать по-настоящему – трудная работа. Да и говорят они не словами, а музыкой. Вы же слышали, КАК они это делают.

– Они замечательно звучат, – согласился червячок Игнатий. – Но разве можно всё время находиться в напряжении? Да ещё когда молоточки по тебе постукивают…

– Молоточки у нас смягчённые, – заметил Хранитель. – Они только сигнал дают, когда надо звучать, с какой силой. А напряжения кто-то может и не выдержать. Тогда настройщик приходит, чтобы всё наладить.

– Да, чем-то у нас с ними работа похожа, – решил червячок Игнатий. – Только у меня мой молоточек внутри. Он мне сигнал даёт, и я землю рыхлю. А они… Знаете, музыка меня самого перерыхлила. И не только меня, ещё целый зал народа. А настройщиков у меня много. То играть позовут для отдыха, то на чаепитие приходят… Кстати, вот и они!

Действительно, снаружи раздавались знакомые голоса:

– Червячок Игнатий! Червячок Игнатий, где ты?

Пришлось прощаться с Хранителем музыки, со струнами и молоточками, со всем рояльным миром.

– Спасибо большое! – сказал он на прощанье. – Теперь я знаю, что музыка здесь хранится и для меня тоже. Ну, а сейчас меня спасать будут. И он крикнул из всех сил:

– Спасите! Подайте голос, чтобы я мог на него двигаться!

В ответ раздался не голос, а целый хор голосов:

– Чер-вя-чок Иг-на-тий! Вы-хо-ди сю-да! Мы те-бя ждём!

Хор был таким дружным и громким, что ему тихим звоном отозвались струны рояля. Может быть, это была и не музыка, но напоминание о ней…

Бабушка улитки Ульяны

Однажды, после того, как червячок Игнатий нарыхлился земли и начитался книжек, он отправился дышать свежим воздухом и оказался довольно далеко от своей норки. Тут он вспомнил, что как раз здесь живёт улитка Ульяна, которая много раз звала его в гости, но всё как-то не получалось. И червячок решил заглянуть к ней.

Ульяна жила с бабушкой, за которой надо было ухаживать. Но когда Игнатий добрался до неё, то не увидел ни Ульяны, ни бабушки. Он полюбовался необычным украшением: горкой, которая сплошь была обсажена крошечными-крошечными цветами, и позвал:

– Улитка Ульяна, где ты? К тебе можно в гости? То есть я уже у тебя в гостях!

И вдруг цветочная горка зашевелилась, развернулась – и навстречу червячку Игнатию высунулась из этой горки-ракушки старая-старая улитка с весёлым взглядом и сообщила:

– Улитка Ульяна, вообще-то, я…

Наверное, у червячка Игнатия был очень ошарашенный вид, потому что старушка сжалилась и добавила:

– Ничего, ничего, не пугайтесь. Не думайте, что это ваша знакомая так состарилась. Просто мою внучку назвали в мою честь (и я этим очень горжусь). Так что мы с ней тёзки. Она ушла за продуктами и сейчас придёт.

Надо сказать, что «сейчас» по-улиточьи означает совсем не «вот-вот, с минуты на минуту», а скорее «с часу на час». Если прислушаться к этому слову, можно заметить, что улиточный смысл подходит к нему даже лучше.

Но червячок Игнатий не собирался скучать. Между прочим, он вообще не умел этого делать. Тем более теперь, когда он встретился, может быть, с самой древней жительницей их местности.

– Скажите, пожалуйста, бабушка Ульяна… – осторожно обратился он к ней и, увидев, что её такое название вполне устраивает, продолжал: – Вы ведь, наверное, помните эти места совсем другими? Вот интересно было бы узнать, как здесь всё выглядело…

– О-о-о, неужели вам это действительно интересно, молодой червячок? – обрадовалась старушка. – Впрочем, я догадываюсь, что вас зовут червячок Игнатий. Ульяночка много рассказывала про ваши знаменитые чаепития и про ваши приключения. Но чтобы порасспрашивать меня, это ей и в голову не приходит. А когда я начинаю вспоминать что-нибудь из прошлого, у неё тут же обнаруживается какое-нибудь неотложное дело…

– Да, да, – закивал червячок Игнатий. – Мне и в самом деле хочется вас послушать. А Ульяна, может быть, даже не ожидает услышать что-то увлекательное от собственной бабушки. Так часто бывает. Просто она к вам слишком близко находится. А я пришёл в гости. И очень хочу узнать про прошлые времена.

…То, что услышал червячок Игнатий от Ульяны, бабушки Ульяны, было ещё увлекательнее, чем он ожидал. Да и рассказывала она, как настоящая актриса.

Она говорила о тех временах, когда здесь ещё не было высоких домов, а стояла деревушка с яблоневыми и вишнёвыми садиками. Рядом было болото, и вся местность по нему называлась «на болоте». Бабушка Ульяна могла описать историю каждого дерева, каждого кустика. Она знала не только то, что помнила сама, но и то, что ей в детстве рассказывали её бабушка и дедушка. Оказывается, она даже была знакома с родителями червячка Игнатия, и с их родителями тоже! Она помнила страшное нашествие небольшой стаи саранчи, случайно залетевшей так далеко на север, и как на сражение с ней вышли все, кто мог прыгать, бегать, летать или ползать. Помнила землетрясение, когда всё вокруг ходило ходуном. Помнила наводнение, когда вода из бухты затопила всё вокруг и приходилось спасаться на деревьях. Помнила самые сильные морозы и самую жгучую жару…

Когда вернулась с продуктами улитка Ульяна, червячок Игнатий даже не заметил её прихода, так он заслушался бабушкиных рассказов. Да и сама бабушка была увлечена воспоминаниями: она лишь кивнула внучке, не прерывая повествования. Ульяна послушала-послушала – и тоже забыла обо всём на свете.

Но всё-таки через некоторое время старушка спохватилась:

– Стоп. Устраиваем перерыв на чай. Я уже замучила червячка Игнатия своими россказнями.

– Что вы, так интересно… – прошептал Игнатий.

– Чай я сейчас организую, – сказала внучка Ульяна. – Только скажи, бабушка, а почему ты мне никогда таких интересных вещей не рассказывала?

Бабушка переглянулась с червячком Игнатием, и он вмешался:

– Это я её уговорил. А ещё хочу уговорить порассказывать всем нам, на большом чаепитии.

– Хорошо было бы, – вздохнула улитка Ульяна. – Только бабушка ведь до твоей норки не доберётся, далеко всё-таки.

– А мы здесь, у вас, чаепитие устроим, – предложил червячок Игнатий. – Пустите?

– Даже рады будем, – отозвалась бабушка. – Только, боюсь, у нас чашек маловато для вашей компании.

– Ничего, пусть каждый со своей чашкой приходит, – засмеялся Игнатий. – И с угощением к чаю. А с вас – рассказы. Надо же и вашей внучке вас послушать. Когда это ещё получится без большого общего чаепития!..

Что нужно орешку?

На одном из чаепитий в норке у червячка Игнатия жук Дормидонт спросил хозяина:

– Что это за орешек тут у тебя лежит? Полезная штука. Из него можно какую-нибудь ореховую мебель смастерить.

– Ты что, как это – мебель? – запротестовала божья коровка Пятнашка. – Он же кругленький! Дать ему высохнуть – и такой мячик получится… Будем в орехбол играть!

У паука Пафнутия было на этот счёт своё мнение:

– Мне кажется, из него отличная ваза для цветка выйдет. Можно сплести для неё подвеску из паутины, макраме называется, – красиво будет… Ой, мы тут думаем, как им распорядиться, а ты, червячок Игнатий, что об этом скажешь?

Червячок Игнатий слушал друзей с большим интересом и тут же откликнулся:

– Скажу, что вы здорово напридумывали – и каждый своё. Я всегда знал, что у меня очень творческие друзья.

– Ну, а про своё «своё» ты нам расскажешь? – уточнил паук Пафнутий. – Ты-то что придумал с ним сделать?

– Я придумал, что лучше всего у него спросить, – ответил червячок Игнатий. – У орешка.

– Ерунда! Орехи не разговаривают! – решительно возразил жук Дормидонт.

– Многие люди думают, что и насекомые не разговаривают, и пауки, и червячки, – напомнил червячок Игнатий. – Но это ведь не мешает нам общаться.

– Ух ты! Орешек, скорее скажи что-нибудь! – воскликнула божья коровка. – И прости, что я предложила тобой в орехбол играть.

Наступила тишина, и Пятнашка спохватилась:

– Ой, он же весь в скорлупе. Наверное, сквозь неё слова не проходят.

– Верно, – согласился червячок Игнатий и поставил на стол какое-то устройство, похожее на радиоприёмник. – Поэтому мой друг Ном, очень творческий гном, сделал вот такой прибор для разговора с орехами. Орехопереговорник. Включить его?

– Подождите, подождите! – паук Пафнутий был взволнован. – Мы что, повторим ему то, что наговорили? Не хотите ли, уважаемый орешек, стать мебелью? Или вазой?

– Да, я бы крепко обиделся, если бы мне такое сказанули, – подтвердил жук Дормидонт. – Ещё бы предложили ореховый соус из него приготовить. Хорошо, что переговорник включить не успели.

– Давайте сначала придумаем что-нибудь такое, более приятное для орехов, – сказала Пятнашка. – Правда, я, наверное, не очень разбираюсь в особенностях их характера.

– Чего тут разбираться? – удивился Дормидонт. – Просто поставь себя на его место.

Божья коровка тут же вскочила из-за стола, подбежала к орешку, аккуратно подвинула его, встала рядом и стала усердно думать.

– Да я же не в этом смысле! – застонал жук Дормидонт. – А совсем в другом… как его…

– В переносном, – подсказал червячок Игнатий.

– Вот именно. – Жук Дормидонт посоображал и на всякий случай добавил: – Только не начинай, Пятнашка, ПЕРЕНОСИТЬ орех туда-сюда. Лучше догадайся, что ему самому хочется. Это и будет переносный смысл.

– Кажется, я понял, о чём ты говоришь, – обрадовался паук Пафнутий. – Орех – это ведь как бы семечко, зерно. Значит, для него главное – прорасти!

Жук Дормидонт удовлетворённо кивнул, а божья коровка Пятнашка с криком «Ну конечно же!» нежно погладила орех, вернулась за стол и с облегчением выпила чашку остывшего чая.

– Червячок Игнатий, а ты знаешь, где он созрел? На каком ореховом кусте? – спросил паук Пафнутий. – Чтобы там где-нибудь и посадить орешек.

– Знаю-знаю, – подтвердил Игнатий.

А жук Дормидонт уточнил:

– Не совсем в том же месте, а неподалёку, где свободная земля будет. Чтобы было где прорастать и разрастаться.

– И откладывать не будем, правда? – заметила Пятнашка. – Ему же скучно здесь без толку пылиться. Червячок Игнатий, не обижайся. Я не имею в виду, что у тебя в норке много пыли. Я говорю «пылиться» в этом… в переносном смысле. Совершенно в переносном!

– А что? Можно прямо сейчас отправиться! – решительно призвал друзей жук Дормидонт.

Вся компания была с ним согласна.

Когда они были уже довольно далеко от норки, божья коровка Пятнашка спохватилась:

– Мы ведь орехопереговорник забыли! И даже не попробовали его.

– Ничего, мы и так всё сообразили, что надо сделать. Это самое главное, – успокоил её паук Пафнутий.

К нему присоединился и червячок Игнатий:

– Конечно, если хочешь кого-то понять как следует, можно и без устройства обойтись. Хотя мы с орешком ещё раньше договорились о том, до чего вы сами додумались.

Разные зарядки

Засидевшись допоздна за разговорами у слизнячка Лямбы, червячок Игнатий остался у него ночевать. А наутро нашёл подходящее местечко среди зелёной травки, чтобы сделать зарядку. Но не успел он начать первое упражнение, как рядом раздался тонкий голосок:

– Уважаемый червячок Игнатий, Лямба сказал, что вы пошли делать зарядку. Можно мне посмотреть? Я никогда не видел, как червячки заряжаются.

Это был маленький дождевой червячок. Трудно было отказать ему в просьбе. Хотя Игнатий всегда делал зарядку один.

– Ладно. Только если сможешь смотреть молча, – предупредил он червячка.

– Хорошо-хорошо. Спасибо, – пискнул тот и сразу же спросил: – А зачем нужна зарядка?

– Чтобы чувствовать себя готовым ко всему, что нужно сегодня сделать, – терпеливо ответил Игнатий. – А как тебя зовут?

– Славик.

– Пожалуйста, Славик, наберись терпения. Сейчас у меня будет особое упражнение. Неподвижное и молчаливое, но самое главное. Мне нужно поговорить с Тем, Кто наверху. Настроить настроение. Вспомнить всех, кого я люблю. Ты тоже можешь этим заняться, тогда тебе не скучно будет.

И они оба замолчали.

Через несколько минут Игнатий спросил:

– Ну как, получилось упражнение?

– Ага! – закивал Славик. – Вспомнил маму, папу и всех друзей. Настроение у меня и так супер. А Тому, Кто наверху, я сказал спасибо за классное утро. И за червячка Игнатия, который учит меня делать зарядку.

– По-моему, ты сам учишься быстрее, чем я тебя учу, – смутился Игнатий. – Хорошо, теперь будем тело пробуждать.

– Разве оно ещё не проснулось? – удивился Славик. – Мы ведь шевелимся, двигаемся вовсю.

– Это такое, предварительное шевеление. А чтобы как следует, надо все мышцы внутри пробудить. И вот здесь, и вот здесь, и вот здесь…

И червячок Игнатий начал свои привычные упражнения.

Славик пытался их повторять. Ему уже было не до разговоров. Он старался и пыхтел, пыхтел и старался. Иногда у него не получалось, а иногда получалось даже чересчур. Делая упражнение на раскачивание, он так увлёкся, что подлетел вверх и повис на травинке. Правда, травинка постепенно согнулась до самой земли, спустив червячка обратно. Он с облегчением сполз на землю и прилёг, пропустив пару упражнений (хотя внимательно наблюдал за ними). Потом попробовал снова угнаться за Игнатием, но в конце концов оставил эти попытки.

Тем временем червячок Игнатий закончил упражнения. Наклонив листик манжетки, в котором собралось изрядное количество холодной утренней росы, он вылил на себя щедрый поток воды. Брызги долетели и до Славика, который отчаянно запищал:

– Ой-ой-ой! Как холодно! – И тут же сокрушённо добавил: – Наверное, я всё делал не так.

– Почему ты так думаешь? – спросил червячок Игнатий.

– Так это же ЗАРЯДКА! Я должен был зарядиться, а я разрядился. Так устал, что шевельнуться трудно.

– Не огорчайся, Славик, – посочувствовал Игнатий. – Ты просто думал, что всё сразу получится, а так не бывает. Знаешь, как долго я приучал себя зарядку делать? И упражнения постепенно подбирал – такие, чтобы как раз мне годились. Тебе, может быть, совсем другие нужны. А ты за мои принялся, да ещё за все разом. Вот и оказалось трудно.

– Как же мне научиться заряжаться, если ваши упражнения мне не подходят?

– Ну, не всё так плохо. Первое упражнение, самое главное, которое для пробуждения души, у тебя прекрасно получилось. Так ведь?

– Ой, да! – обрадовался Славик.

– А для пробуждения тела добавь к нему какое-нибудь одно маленькое упражнение, которое тебе самому больше всего нравится, – продолжал червячок Игнатий.

– Одно-единственное?

– Одно-единственное. Главное – делай каждый день. А потом, когда привыкнешь, самому захочется что-то добавить. Вот и добавляй.

– Понятно, – кивнул Славик. – А кроме утренней зарядки бывают ещё какие-нибудь? Ну, дневная там, или вечерняя?

– Зарядки разные бывают… Вот ты играть любишь? – спросил в свою очередь червячок Игнатий.

– Ещё бы!

– Тогда можешь радоваться. Игра – это тоже такая зарядка! – И пока Славик радовался, Игнатий продолжал: – И разговор хороший может быть зарядкой. Мы вчера со слизнячком Лямбой до ночи заряжались. А ещё приглашаю тебя к нам на чаепитие, это наша общая зарядка. Придёшь?

– Обязательно приду, – пообещал Славик. – Спасибо. И до свидания, меня мама зовёт!

Вернувшись к Лямбе, червячок Игнатий сообщил:

– Знаешь, у меня сегодня было целых две зарядки. Одна обычная, а другая воспитательная.

– И кого ты воспитывал? – поинтересовался Лямба.

– Нет, это меня воспитывали, – засмеялся Игнатий. – Червячок Славик мне такие вопросы назадавал интересные. Я понял, что все хорошие вещи могут быть зарядкой – игра, разговор, чаепитие… Без него мне бы всё это и в голову не пришло!