Kitabı oku: «Наш дом – СССР: Союз будет жить»

Yazı tipi:

Посвящается Павлу Федоровичу Дерунову, настоящему Человеку.

Серия «Фантастический боевик. Новая эра»

Выпуск 67

* * *

– Привет, Саша, – услышав, кому принадлежит голос в телефонной трубке, я понял, что отпуск кончился. Вот так всегда, на самом интересном месте…

– Вечер добрый, Владимир Ефимович.

– Раз уж ты в Горьком, будь любезен, посети автозавод, там тебя заждались. Ты же обещал заняться автомобилестроением?

– Вы только для этого сняли нас с катера, причем так, словно меня арестовали?

– Если бы хотели арестовать, сделали бы, – жестко, бескомпромиссно ответил мне председатель КГБ.

– Вот я и спрашиваю, зачем нужен был этот цирк? – грублю намеренно.

– Ты думай сначала, как и с кем говоришь! – оборвали меня. – Всерьез надеялся, что так и будешь на лодочке кататься, пока остальная страна работает? Все, хватит, Саша, пора становиться серьёзным.

– Уж куда серьёзнее, гражданин председатель.

– Чего?

– Ну, меня же «приняли» тут, обратившись «гражданин Андреев», я соответствую.

– Прекрати паясничать. Ты будешь работать по автопромышленности?

– Буду, я же говорил, – согласился я.

– Вот и приступай. Инженеры Горьковского автозавода получили информацию о тебе от АЗЛК, так что будет несправедливо, если ты станешь помогать лишь «Москвичу».

– Мне на заводе безвылазно сидеть?

– Дурак, что ли? Квартирный фонд для командированных у них есть, проблем не возникнет. Если что-то понадобится от тебя, вызову через директора завода. Счастливо.

Вот, значит, как… Они как-то отслеживали наше путешествие и сняли не где-нибудь, а в Горьком. Еще бы, тут ведь знаменитый ГАЗ находится. Что, захотели нормальную машину получить вместо «Волги»? А вот и не буду я вам новое строить, размечтались!

Ладно, шучу я. Новинок – да, не будет пока, я их еще не продумал, а вот модернизация… О да, с этим можно повозиться.

Первым делом я потребовал у гэбэшников отвезти меня к семье, выполнили сразу, видимо, инструкции получили от и до. Катя встретила настороженно, решила, что я сбежал.

– И что теперь?

– Да ничего, работать надо, – пожал я плечами, всем видом выражая свое настроение. – Действительно надо, Кать. Вы со мной? Обещали квартиру временно дать, в гостинице жить не придётся.

– Знаешь, а нельзя ли нам домой? Ну, в Москву… – О как, столица уже домом стала? Прижились, однако.

– Что так? – уточнил я.

– Аленке в школу надо, сам же видишь, скучно ей одной. Да и мне пора поработать. Материала накопила уйму, пора потрудиться. В спокойной обстановке это лучше выходит.

– Я ожидал этого, – киваю, – сам-то еще чего-то делаю, меня грузят регулярно, а вы… Скучно, да?

– Нет, не скучно, просто хочется сделать что-нибудь важное, чего там не могла.

– Теперь ты понимаешь, что меня ведет?

– Кажется, да, – Катя задумчиво кивнула, наверное, своим мыслям.

– Поезжайте, извини, сам не смогу вас отвезти, но думаю, доставят вас как надо, – улыбнулся я.

– Ты надолго тут?

– Да как пойдёт, сама знаешь, инженеры – люди упрямые, не любят что-либо переделывать, а я настаивать ведь не стану. Предложу варианты, отвергнут, пусть сами выкручиваются.

Прощались недолго, поужинали вместе, помылись в душе по очереди, да и спать легли. Утром я уехал в управление КГБ, позвонил в Москву, сообщил, что жена хочет в столицу. «Наверху» поддержали это решение и распорядились насчет охраны. В итоге днем Катерину с дочерью увез из Горького поезд, а я в это время знакомился с товарищами инженерами Горьковского автозавода.

– Почему вы настаиваете на шаровых опорах? Для этого нужно менять весь узел подвески? – с первого же моего предложения начались препирательства.

– Не весь, а лишь верхний рычаг, не такой уж и большой объем изменений.

– Но ведь шкворень надежней! – усатый, с огромными залысинами мужчина, лет эдак пятидесяти, сопротивлялся буквально каждому моему слову. Вот же какой строптивый!

– Надёжней, – киваю, соглашаясь, – на конвейере. Если на него просто смотреть, то – несомненно. Скажите…

– Олег Борисович.

– Скажите, Олег Борисович, вы на автомобиле ездите?

– Да.

– И обслуживаете, наверное, сами? С утречка, после дождика выходите из дому и под машину, шприцевать…

– Что?

– Вот в этом и дело, – подытоживаю, – да, шкворень проще, руль легче, но только пока он нормально смазан. Одна поездка в дождь и… Хрен вы руль повернёте, когда солидол вымоется. Так что, дело ваше, но меня направили сюда не спорить с вами, а предложить усовершенствование имеющейся модели. Я подготовлю вам эскизы по экстерьеру, изложу мысли насчёт подвески и трансмиссии, остальное дело за вами.

– Мне сказали, что у вас есть предложения по новым моделям…

– А зачем? Вы отстаиваете свою устаревшую конструкцию, как будто она единственно верная, так какой смысл мне предлагать вам новую модель? На «Москвиче» люди вот более лояльные и сразу уловили тенденцию, поэтому и готовят новинку к автосалону за границей, а вы, видимо, собираетесь еще лет двадцать шкворни ставить да цельный мост использовать.

– А мост-то вам чем не угодил?

О-о-о, хорошенькое дельце мне подсуропил Семичастный, переубедить этого консерватора будет еще той проблемой. Представляю, как они там в Политбюро бодаются со стариками.

– Только тем, что он цельный, – смеюсь. – Почему не хотите использовать полуоси?

– Это существенно усложнит конструкцию и несомненно скажется на цене готового изделия!

– А также добавит управляемости, плавности хода и комфорта, – спокойно отвечаю я.

– Нет, это уже не смешно, – фыркает Олег Борисович, – комфорт нашей «Волги» по достоинству оценен многими высшими руководителями нашей страны, и не только нашей!

– А, ну да, они ведь с телегой из своей молодости сравнивают, там да, разница существенная… – Эх, либо я его переломлю, либо вылечу отсюда как пробка. Ну и к лучшему, быстрее домой приеду.

– Вы соображаете, что говорите, молодой человек?

– А я всегда говорю то, в чем уверен. Если вас что-то не устраивает, то у нас в стране и другие заводы есть…

– Вы мне что, угрожаете? – конструктор повеселел. – Ну знаете ли…

– Даже не собирался, – покачав головой, ответил я. – Короче, свои мысли я оформлю и предоставлю, дальше поступайте, как хотите.

– Посмотрим на ваши мысли, сколько вам нужно месяцев для предоставления проекта?

– Думаю, за неделю успею, – спокойно ответил я.

– Что?..

Ха, я опять его удивил. Он же не знает, что я видел лично все эти так называемые «новые проекты». Мне достаточно посидеть несколько дней, вспоминая, что и куда. Естественно, я не собираюсь воссоздавать им полные чертежи какого-нибудь «мерседеса», хотя и хочется. Сделаю что-то вроде «сто пятой». Уберу излишнюю на мой взгляд выштамповку на кузовных панелях, ее можно заменить внутренними ребрами жесткости, переработаю подвеску, укажу на пару известных в будущем косяков, точнее, предложу вариант их устранения, да и хватит.

– Я говорю, до свидания, уважаемый Олег Борисович. Как буду готов, я позвоню вашему секретарю, и мы договоримся о встрече. Хорошо?

– Хорошо, – конструктор выглядел несколько обалдевшим.

– Счастливо.

Выходя с завода, ну а что, я собирался работать на дому, чего мне пока на заводе делать? Вот представлю концепт, тогда да, придется «переезжать» на производство, контролируя весь процесс, а пока я и на квартире поработаю.

На проходной меня встречали. А я-то думал уже ехать назад, в управление КГБ, хотя и не знаю, как туда добраться самостоятельно. Тут же стояла машина, два парня, видимо, моя непосредственная охрана, вышли навстречу. Не заставляя их гадать о причинах моего появления, заговорил сам:

– Ребят, мне нужны канцелярские принадлежности, где я смогу купить то, что необходимо?

– А зачем вам?

– Работать, конечно, – хмыкнул я. – Позже объясню почему, но пока работать я буду дома. Кстати, мне возвращаться в гостиницу, или все же будет квартира?

– Наверное, пару дней лучше провести в гостинице, квартиру приводят в порядок.

– Как скажете, – пожал я плечами, – так что насчет бумаги, карандашей и прочего?

– Составьте список, мы отдадим куда следует, а там уж как решат, – предложили мне вариант.

– Хорошо, тогда мне нужно заехать в сберкассу, затем в порт, а потом можно и в гостиницу. Выберите время, чтобы завезти куда следует мой список, ибо все, что напишу, требуется еще вчера.

– Можно узнать, зачем посещать названные места? – Вот ведь какие дотошные, мои рыбинские соглядатаи вообще никогда и ничего не спрашивали. Может, их специально так натравили?

– Давайте расставим точки, – встал в позу я, – у вас задание какое: держать меня на поводке или?..

– Мы не должны допустить вашего, так сказать, исчезновения.

– То есть смотрите за тем, чтобы я не сбежал? Так вот, ребята, моя семья уехала в столицу, один я никуда не сбегу, даже если бы захотел. Я намерен работать здесь и сейчас, поэтому можете успокоиться. Если будете настаивать, я обращусь к вашему руководству, уверен, что вам не давали полномочий держать меня взаперти и допрашивать!

– Мы должны оказывать вам всестороннюю помощь, – все же выдавил из себя старший охраны. Каких-то неприятных личностей поставили в этот раз. Хмурые, если не сказать злые, держатся отстраненно и властно, всем видом показывая мне, что я для них вроде арестанта.

– Вот и оказывайте, ничего сверхъестественного я не просил. Если вас не предупредили о том, что мне нужна будет какая-либо помощь, то виновато ваше руководство. Итак, как поступим?

– Когда вы подготовите список требуемых вещей?

– Заедем сначала в порт, на катере напишу, тем более что там у меня остались кое-какие документы, необходимые для работы. Составлю список там же.

– Все же хотелось бы знать заранее, для чего вы хотите попасть на судно?

– Я уже назвал причину, а также дал слово, что никуда сбегать я не намерен. Катер нужно приготовить к консервации, это не спичечный коробок.

– На этот счет имеем сведения, что есть договоренность с руководством порта о постановке судна в док на все время зимней стоянки.

– А вот это хорошо, но, как и сказал, мне нужно многое оттуда забрать.

– Хорошо, садитесь в машину.

Забрался в «Волгу» на заднее сиденье и с удовольствием развалился. Мягко. Мягко, но чего-то не хватает… Подумаем. Двигатель заурчал, машина плавно, раскачиваясь на мягкой подвеске, начала движение. Может, и прав упрямый инженер с завода, говоря о ненужности моих планов по модернизации «Волги»? Хотя отставить! Я уже прямо сейчас вижу, как водитель, замечу, весьма неслабый на первый взгляд сотрудник, здорово напрягает руки, крутя тонкую баранку.

– Давно шкворни смазывали? – обратился я к нему, чуть наклонившись. В этот момент напрягся сидящий слева. Блин, да кого они до меня «водили», преступников, что ли, на зоне? Нервные, злые, где и нашли таких?

– На прошлой неделе, – все же ответил водитель, не поворачивая головы.

– Дожди были?

– Да, просто некогда пока мазать.

– Спрашиваю, потому как занимаюсь именно этим, в смысле машинами.

Водитель, видимо, этого не знал, так как удивлённо взглянул на меня в салонное зеркало заднего вида.

На катере пришлось задержаться. К нашему приезду рядом с ним крутились какие-то работяги, но внутрь не лезли. Пришлось заговорить с ними и прояснить, кто я и что нужно сделать. Один из портовых рабочих направился куда-то в сторону административного здания, метрах в двухстах от пирса, а второй остался его ждать.

Каюты у нас запирались, причём каждая в отдельности, и дополнительно была дверь на лестнице, ведущей к ним. Открыл свою, прошёл к шкафу и начал собирать вещи. Отдам должное охране, не полезли за мной на катер. К моменту, когда я закончил со сбором вещей, а набрались две большие сумки, вернулся портовый рабочий.

– Сказали перегнать ваш катер и поставить в док, – парень с длинной челкой почесал затылок, сдвинув огромную кепку на нос, смешно так выглядит.

– Ребят, а можно попросить законсервировать?

– Да все сделают, у нас мастера хорошие, не переживайте.

– Отлично. Держите, – я протянул говорившему со мной «пятерку», надеюсь, ничего не сломают.

– О, спасибо, это за что? – удивился работяга.

– За работу без проблем для судна, – подмигнул я.

– Да мы его аккуратно, где такие строят, если не секрет?

– В Рыбинске, по моему проекту, – не стал скромничать я.

– Красивый получился, а как ход у него?

– А знаешь, – я вдруг задумался, – а даже и не испытал толком на полном ходу. Не хотелось, идешь на среднем, меньше жрёт, да и вокруг полюбоваться успеваешь.

– Понятно.

Из порта уехали прямо в контору к комитетчикам, где меня ожидал разговор по телефону.

– Чего ты там опять выступаешь? Почему ты решил работать в гостинице, а не в КБ завода? Что ты вообще вытворяешь? – даже поздороваться не успел, как товарищ председатель КГБ по телефону устроил мне разнос.

– И вам здравствуйте, товарищ Семичастный, – вредничать так вредничать. – А почему я не могу работать в гостинице? Вы ж наверняка осведомлены, что на заводе вовсе не так мне рады, как вам хотелось бы. Более того, мне ясно дали понять, что советы от всяких выскочек там принимать не намерены.

– Чего? Это еще что за новости? Директору завода сообщили, что ты к ним приедешь, разве он тебя не принял? Они же сами просили устроить встречу с тем человеком, кто работал на АЗЛК.

– Меня встретил главный конструктор завода, на все мои предложения кривил лицо и разве что прямо не сказал, что им меня не надо. Поэтому я предложил ему вариант совместной работы. Делаю проект, а они его рассмотрят. Вот и все, мне непонятна ваша реакция, как будто я сделал что-то ужасное. Начиная с вертухаев, которые как будто только с зоны строгого режима прибыли, а теперь эти гениальные конструкторы.

– Не забывайся, ты не с друзьями в пивной разговариваешь, – осадили меня жестко, – охрана ведет себя так, как ей положено…

– В эту игру можно играть и вдвоём, – грубо обрываю Семичастного. – Вам нравится, когда работают из-под палки? Тогда вы должны быть готовы к результатам такой работы. Кажется, я уже не раз объяснял и доказывал вам ошибки прежнего руководства, но, видимо, без толку. Заставить – можете, а вот делать хорошо вряд ли.

– Ты не прав, – внезапно услышал я ответ на свою грубость. – Не имеешь информации, а выводы делаешь. Ладно, обсудим через пару дней. Делай проект, как задумал, позже, думаю, ситуация изменится на более благоприятную.

– Хорошо, – ответил я и добавил: – Извините.

– Забыли. Сейчас идет серьёзная работа на всех уровнях, люди выбиваются из сил, присоединяйся и помогай. Если не хочешь, то хотя бы не мешай и не создавай проблем.

– Я все понял, – кивнул я, забыв, что председатель меня не видит. Чего у них там такого происходит, что он на таком взводе.

Все требуемое мной для работы с чертежами было предоставлено в считанные минуты, видимо, указание было получено ранее. Далее меня отвезли в гостиницу и поселили в шикарный двухкомнатный номер, но не для того, чтобы поразить какой-то роскошью, разве меня удивишь, а для удобства. Это оказалось действительно удобным, что я прочувствовал уже на следующий день. В одной комнате я как бы жил, сделав ее спальней, а во второй – работал. Вымучивать из себя что-либо не приходилось, ведь у меня все было в голове и давно продумано. Остается лишь воплотить в рисунок-чертеж все то, что хотелось бы внедрить в проект нового автомобиля. Это не было чем-то новым, как вышло с «Москвичом». Машина оставалась все той же, двадцать четвёртой «Волгой», но изменения затронули многое. Для упрощения работы я попросил привезти с завода чертеж или эскиз машины, и мне его доставили, в пяти проекциях. Далее я просто сделал кальку с эскиза и приступил к работе. Сгладил углы, убрал глубокую выштамповку, да знаю, я знаю, что ее специально разрабатывали для увеличения жесткости кузова, но я же делаю модернизацию… Для общей эстетики скруглил арки, немного понизил перед и чуть вздернул зад, уточняя, что клиренс изменять не нужно, только железо нарастить. Крышка багажника теперь будет глубже уходить вниз, предоставляя более удобную возможность погрузки-разгрузки. Ведь реально неудобно было, багажник огромный, а загрузить в него что-либо – надумаешься. Ведь не только чиновники без поклажи будут владельцами новой «Волги». Бензобак убрал из-под пола багажника к спинке сиденья, предложив дополнительно рассмотреть вариант с расположением над мостом, а запаску уложил на его старое место бака. Снаружи травмобезопасные бамперы из мягкой пластмассы заканчивали мои изменения во внешнем виде автомобиля. Даже с фарами пока решил не мудрить, только стопы нарисовал другими, более информативными.

Долго думал, менять ли угол наклона лобового стекла, и пришел к выводу, что это уже более серьезное изменение, требующее переработки всего силового каркаса кузова, оставим на новую модель.

Салон. Да, салон хочется перетряхнуть как следует, интересно, а могут ли рулевой редуктор поставить нормально, так, чтобы колонка больше не смотрела в левое окно? Почему так сделали, надеюсь, расскажут.

Нарисовал новое торпедо, указал материалы, изменил профиль кресел. Да, выгонят меня с такими изменениями из КБ грязными тряпками.

Итак, подвеска. На хрен шкворни, рисуем новый верхний рычаг, шаровые соединения, изменяем трапецию… Так, а почему бы не довести до кипения конструкторов, изменив и задний мост? Гулять так гулять! Убираем мост, берем редуктор, полуоси на шрусах, добавляем бумерангом изогнутую балку и пару рычагов… Блин, чего-то у меня уже «мерседес» какой-то получается… Стоп, а ведь верно, «123»-й выйдет в семьдесят шестом году, а все мои улучшения как раз из этой области, ведь и правда была отличная машина. А и по фигу, все равно ничего менять не станут, а у меня будет задел для новой машины. Отдам в НИИ, пусть проработают концепцию и сообщат, возможно ли сейчас воспроизвести что-то подобное.

Работал два полных дня, после чего позвонил на завод и попросил о встрече. Назначили на будущий день, прям к восьми утра. Машину утром не вызывал, тут трамвай ходит прямо до завода, на нем и добрался. Встретили меня очень бурно, старые, заслуженные работяги автостроения смотрели на меня как на инородное тело. Собралось тут целых шестнадцать человек, и все жаждали «разбить» меня в пух и прах. Но мы и не такое видели в нашей бурной жизни, пободаемся.

– Здравствуйте, товарищи, – коротко кивнул я, осматривая собравшихся. – Можно начинать?

– Здравствуйте, молодой человек, попробуйте…

О как, с порога, значит, в стойло ставят, ну-ну, посмотрим.

А через двадцать минут ожесточённого спора я вышел из кабинета главного конструктора, громко хлопнув дверью. Ну и пофиг, может, от меня наконец отстанут? Я уже, пожалуй, ничего не хочу. Накинулись на меня так рьяно, что немного даже растерялся поначалу. Абсолютно все мои предложения отвергали с настойчивостью носорога. Это пипец, товарищи, других и слов нет. По хрен, сейчас отзвонюсь в Москву, а там пусть идет как шло, меня это уже не волнует. В любом случае с горьковчанами я работать не стану, по крайней мере с нынешним руководством.

У ворот завода меня ждала охрана, решили, видимо, подвезти, это хорошо. Настроение было ужасным, не люблю работать с людьми, когда они совсем не настроены на эту самую работу. Мне ясно дали понять, что я абсолютно нежеланная персона на их заводе. Хрен знает, почему они так отстаивают свое изобретение. Ведь даже объяснить и доказать необходимость модернизации не дали, тупо обрывая на полуслове. Ну, и я не сдержался, так и выдал им в лицо:

– Вот чего-чего, товарищи, а болтать вы точно умеете лучше меня, одна болтовня у вас. Когда тут машины хорошие делать, времени языками трещать не хватает!

После моих слов все дружно притихли, а затем вспыхнули как огонь, а я молча встал и вышел из кабинета, правда, дверью саданул знатно.

– Здравствуйте.

– И тебе не хворать, – Семичастный был на месте, дозвониться удалось с первого раза.

– Вы уже в курсе?

– Смотря чего, – усмехнулся на том конце провода мой собеседник, – если того скандала, какой ты устроил в конструкторском бюро, то да, в курсе.

– И чего я там такого устроил, интересно даже? – хмыкнул я.

– А то не знаешь? Обозвал всех заслуженных работников завода лентяями и болтунами, намекая на партию и членов ЦК.

– О, а то, что предлагал Ленина из мавзолея вынести, не сообщили? Или о том, что их всех хотел расстрелять? Тоже нет? Обидно…

– Не ёрничай, – сделался строгим Владимир Ефимович, – давай по делу.

– А по делу все просто, они ничего не хотят, их все устраивает, а я выскочка и несу бред.

– Понятно, мы с тобой при встрече об этом поговорим, не по телефону. Собирайся и давай в Москву. Будем ждать.

– Хорошо, – я даже удивился такому решению председателя, – все равно тут я работать не смогу.

– Узнай, когда поезд, и вперед.

– Дали бы машину, приехал бы сегодня же.

– Как хочешь. Но не за рулём. Я сейчас позвоню начальнику Горьковского управления, выделят машину, сопровождение и в путь.

– Ну нет, еще и сопровождение! Уж лучше на поезде.

– Так и знал, что это скажешь. Ладно, бери билеты, и хорошей дороги.

Купе не оказалось в наличии, да и к лучшему. Даже рад был проехаться до столицы в плацкарте, людей послушать, а то редко окунаюсь в среду. И знаете, очень меня порадовало то, что слышал в течение пути. Поезд был казанским, то есть шел из Казани в Москву, народ едет долго, кое-кто даже сдружиться успел, разговоры откровенные. Когда только уселся в поезд, думал, вообще счастье привалило, для охраны мест не оказалось не то что поблизости, а вообще в вагоне, но радость была недолгой. То ли поменялись как-то, то ли вообще приказали уступить им места, но два парня из охраны оказались буквально у меня за стенкой. Плюнул на этот факт и продолжил обживаться. Понравилось все: и хрустящее белье, накрахмаленное, и чай в подстаканниках, а уж пассажиры…

Выпала мне верхняя полка, на трех других расположилась семья, муж с женой, молодая пара лет двадцати пяти и, видимо, теща. Как она их обоих строила всю дорогу, заслушаешься, уже через час пути я чуть не в голос ржал. Бедный парень, не повезло, я в той жизни проблем с тещей не знал, мирно жили, а тут… Тетя явно любила и привыкла строить всех, кто рядом. Меня не затронуло, а вот зятя она шпыняла и в хвост, и в гриву. Поезд был не скорым, останавливался едва ли не на каждом полустанке, так эта… женщина гоняла его то за водой, то за пирожками, то окно приоткрыть, то закрыть. На одной из остановок парнишка притащил беляшей, я думал, она сожрет его вместе с беляшами. Такой ругани и унижения мужика я еще не видел. Пришлось мне влезть в разговор и обменять им беляши на пироги с картошкой и яйцом, которые купил сам. Кстати, нормальные беляши оказались, ни разу не прихватило за всю дорогу.

Их ругань так мне надоела, что решил прогуляться по вагонам, посмотреть на людей. Бродил долго, ещё и в ресторан зашел, отобедал, а когда вернулся, застал интересную картину. Один из моих надсмотрщиков сидел на нижней полке и ждал меня. Чего это они решились вылезти? Хотел просто пройти мимо и забраться к себе, но тот вдруг заговорил со мной.

– Это ваше, гражданин? – только сейчас я обратил внимание, что беспокойной семейки нет на местах и кагэбэшник сидит на месте злобной тещи из скандальной семейки. Вокруг стало как-то тихо, и с боковых полок пассажиры смотрели на меня с осторожностью. Бросив взгляд на руки комитетчика, разглядел в них кошелек. Мужской, довольно большой бумажник, редко здесь такие кто-то использует, но встречались.

– Нет, – мотнул головой я.

– А это? – в другой руке появился знакомый предмет. Моя рабочая папка с черновиками и набросками.

– Это – мое, – утвердительно кивнул я.

– Эти вещи лежали вместе, в одной сумке, можете это объяснить?

– Нет, – чуть растерянно ответил я.

– Этот бумажник, согласно найденным в нем документам, принадлежит жителю Казани, здесь документы и деньги. Как он мог оказаться в ваших вещах?

– Я… – задумался я всерьез, как-то все это выбивало меня из колеи. Это ж мой охранник сидит и спрашивает, зачем ему этот допрос? – Я не знаю.

– Александр Сергеевич, будьте внимательны, пожалуйста, со своими вещами. Эту сумку мы изъяли у той троицы, что всех здесь развлекала своими склоками. Пока вы обедали, поезд останавливался, заметили?

Я кивнул.

– Внезапно эта троица сорвалась с места и, прихватив ваши вещи, попыталась скрыться. Вон, гражданина Серегина благодарите, это он заметил их действия и поднял шум. Хорошо, что мы были близко и сумели их задержать.

– Спасибо большое, – последовал я совету и, обернувшись к пассажиру с боковой полки, произнес слова благодарности.

– Да чего там, я лежу, читаю, они вдруг засуетились, и гляжу, по вашим вещам шуруют. Я окликнул, а они бежать, поезд как раз стоял. Хорошо, что товарищи из комитета рядом ехали, а то бы все…

– Еще раз спасибо вам, – повторил я.

– Они вынесли секретные документы, мы подадим рапорт о вашей беспечности! – тихо, подойдя ко мне вплотную, объявил комитетчик.

– Ваше дело… – Вот блин, как у них тут все серьёзно! В моей папке были не только черновики моей книги, над которой работаю в настоящий момент, но и наброски по новинкам и разработкам. Потерять эту папку было бы хреново. – Вернете?

– Получите, когда отпадет необходимость, – заключил кагэбэшник.

– Но они мне нужны!

– Вот и объясните на месте, почему секретные разработки попадают в чужие руки.

– Слушай, парень, – мой голос сделался жестким, – вы играйте, да не заигрывайтесь. Ведь сами знаете обо мне, чего тут ваньку валяете?

– Отойдем? – комитетчик указал направление в конец вагона. Пришлось идти за ним. В купе проводника парень запер дверь и строго взглянул мне в глаза. – Мне наплевать, кто ты и почему тебя нужно охранять. По мне так ты шикующий наглец и бездельник. Но нами получен приказ, и мы его выполним. Выполним как следует, ибо нам не нужны проблемы, какие ты доставил предыдущей группе! Парней выпнули на улицу, а хотели ещё и арестовать за твои проделки.

– Какие проделки, о чем ты? – я не понимал его, но видел, что говорит он всерьёз.

– Ты сбежал от наблюдения и подставил ребят, а они тебе доверяли!

– В Москве я решу эту проблему, правда не знал, что такое произошло, – охренел я от услышанного. Значит, ребят из моей охраны выгнали со службы? Очень неприятно, и виноват в этом только я.

– Иди уже, решала, – фыркнул недовольно молодой сотрудник КГБ.

– Послушай и ты меня, – встал я все же в позу, – тебе, конечно, плевать на меня, дело твое, но вот не зная дела, ты судишь человека лишь по внешнему виду. Ты не прав. Да, вина моя есть в увольнении парней, но ты ни черта обо мне не знаешь.

– И знать не хочу, – буквально выплюнул мне в лицо слова оперативник, – я бы тебе в рожу лучше дал, да вот вынужден охранять.

– В рожу дал, говоришь? А вариант, что получишь в ответ, не рассматриваешь? Или думаешь, контора прикроет? – усмехнулся я.

Рука оперативника внезапно дернулась, я уже напрягся, но парень совладал с собой и шумно выпустил воздух из легких, приходя в чувства.

– Не провоцируй, я не хочу терять работу из-за какого-то подонка!

– Эх, парень, – покачал я головой, – не суди, да не судим будешь, слышал такое выражение?

– Разговор окончен, – процедил оперативник сквозь зубы и буквально припечатал мою папку, что держал в руках, к моей груди.

– И тебе не хворать, – хмуро улыбнувшись, я вернулся на свое место в вагоне.

Настроение было испорчено окончательно, мало того, еще и похоже врага себе нажил. Надеюсь, он был из Горького и после доставки моей тушки в столицу отправится в свой родной город.

На вокзале никто не встречал, да и не знал никто, во сколько точно приеду, только если мои злобные охранники сообщили. Вещи все были при мне, оглядываться на охрану не стал, а просто поймал такси.

– Лубянка, – коротко бросил я водителю, когда уселся в машину на заднее сиденье.

Водитель, кстати, вылезал и помогал мне грузить сумки в багажник. Краем глаза заметил суету на площади, охранники также нашли такси и усаживались в машину. Значит, точно не сообщали, иначе бы по приезде здесь был бы целый комитет по встрече. По крайней мере, машину точно прислали бы. А не срались бы со мной, так и вовсе поехали бы вместе.

– Вам где на Лубянке остановить? – уважительно спросил таксист.

– Там, где и подумали, уважаемый. Большой дом, – время было обеденное, но решил ехать сразу без звонка.

– Хорошо, с главного подъезда?

– Да встаньте на углу, дойду, – отмахнулся я.

Семичастного на месте не оказалось, хорошо, секретарь меня знала и разрешила сделать звонок по телефону. Сначала сообщу родным, что я приехал, а там посмотрим.

– Привет, я в Москве, – начал я, услышав в трубке родной голос.

– Что-то случилось? – встревожилась супруга.

– Есть немного, – уклончиво заметил я, косясь на секретаршу. Та делала вид, что ей не до меня, и что-то писала.

– Как вы?

– Все в порядке. Аленка в школе, сейчас придёт уже, собирались к трем часам в художественную идти…

– Что, нашла?

– Да, мне помощница наша, Варвара Алексеевна, подсказала. Она давно приметила, что Алёнка рисует, вот сама и подсказала.

– Правильно, надо развивать, вдруг ей понравится, – согласился я. Дочка у нас очень любила рисовать, очень. Тиранить не буду, никогда не понимал этого, когда родители мучают ребёнка, таскают из секции в секцию и обязательно, чтобы стал лучше всех. Свою никогда не заставлял, ещё не хватало ребёнку психику ломать. Понравится – пусть ходит, нет – не беда.

– Ты сам где?

– У Семичастного, его нет пока, жду.

– Ладно. Тебя ждать сегодня? – спросила Катерина серьёзно, без смешка.

– Если не посадят, то приеду, – мельком бросил взгляд на секретаршу и увидел ее сердитый взор. Не одобряет моё ехидное высказывание.

– Возвращайся скорее, мы будем ждать, – тепло проговорила Катя.

– Целую, до встречи, – положив палец на рычаг телефона, я закончил разговор, но лишь для того, чтобы начать новый.

– Кому? – без слов поняла секретарь.

– Александра Николаевича, пожалуйста.

– Слушаю, – мягкий голос Железного Шурика звучал привычно. Раз на месте, значит, обедает не вместе с Семичастным.

– Здравствуйте, Александр Николаевич, это Андреев.

– О, приехал? Ты из кабинета председателя? Давай ко мне, я на месте. Владимир Ефимович сейчас на выезде, будет только к вечеру. Срочные дела.

– Понял, я с сумками, можно взять машину?