Kitabı oku: «Имитация»

© Виктор Печорин, 2016

© Микалоюс Чюрлёнис, иллюстрации, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Список сокращений

Апок. – Апокалипсис Иоанна

Быт. – Книга Бытие

Бх. – Бхагавадгита

Втор. – Второзаконие

Гал. – Послание Галатам

Дао – Дао-де цзин

Деян. – Деяния апостолов

Зах. – Книга пророка Захарии

Ин. – Евангелие от Иоанна

Иез. – Книга пророка Иезекииля

Иер. – Книга пророка Иеремии

Ион. – Книга Ионы

Ис. – Книга пророка Исаии

Исх. – Исход

К. – Коран

1 Кор. – Первое послание Коринфянам

2 Кор. – Второе послание Коринфянам

Лук. – Евангелие от Луки

Майтри уп. – Майтри упанишада

Мар. – Евангелие от Марка

Матф. – Евангелие от Матфея

Ос. – Книга пророка Осии

При. – Книга притч Соломоновых

Пс. – Псалтырь Давида

1 Цар. – 4 Цар. – Книги Царств

2 Пар. – Вторая книга Паралипоменон

Чис. – Книга Чисел

Хош. – Книга пророка Хошеа

Пролог. Потерянный Рай

Согласно книге Бытие, первоначально человек жил в раю, именуемом эден или эдин (в русской традиции – Едем или Эдем). Имя первого человека было Адан (Адам), что указывает на определенную связь между ним и Эдемом. Можно перевести имя Адам как «имеющий отношение к Эдему» или «житель Эдема».

Слово эден в еврейском языке не имеет смысла, и потому воспринимается как имя собственное – название конкретной местности, где расположен рай. Потому в тексте Библии его принято писать с прописной буквы. На самом деле это слово было заимствовано евреями у шумеров вместе с самой легендой о рае. В шумерском же языке слово эден имеет вполне определенный смысл. Оно означает «плодородная долина». Это слово обнаружено археологами в глиняных клинописных табличках шумерской эпохи. В тех же табличках встречается и слово адан (адам), но не как чье-то собственное имя, а в значении «поселение в долине».

Таким образом, эдем – это плодородная местность, проще говоря – сад, а адам – «живущий в эдеме».

Книга Бытие подтверждает этот вывод. Там говорится буквально следующее: «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке, и поместил там человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, и дерево познания добра и зла. Из Едема выходила река для орошения рая; и потом разделялась на четыре реки. Имя одной Фисон: она обтекает всю землю Хавила, ту, где золото; и золото той земли хорошее; там бдолах и камень оникс. Имя второй реки Гихон [Геон]: она обтекает всю землю Куш. Имя третьей реки Хиддекель [Тигр]: она протекает пред Ассириею. Четвертая река Евфрат» (Быт.3:8—14).

Итак, перед нами сад, заполненный плодородными деревьями, орошаемый естественными водными источниками, в котором обитали первые люди. Произраставшие тут деревья в изобилии снабжали человека пищей, так что не было необходимости трудиться ради пропитания. Жажду можно было без труда утолить чистыми водами рек. Благодаря теплому и мягкому климату не было необходимости в одежде. Не существовало ни болезней, ни опасностей. Даже животные, здесь были мирными и питались одной лишь травой, не нападая друг на друга. Жизнь в эдеме была поистине райской.

Но блаженство человека продолжалось недолго. Как сообщает книга Бытие, первые люди, по наущению коварного змея вкусившие плода с дерева познания, нарушив тем самым запрет Бога, были с позором изгнаны из благодатного рая. С тех пор они и их потомки вынуждены пребывать в жестоком и несовершенном мире за его пределами, где вместо райских изобильных деревьев произрастают терния и волчцы, где питание приходится добывать «со скорбью», «в поте лица своего», то есть трудом и усилием, где человек рождается «в болезни» и страдает на протяжении всей своей жизни, а затем умирает и возвращается в землю, из которой он взят.

Бог, говорит Библия, «изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт.3:23—24).

Врата рая захлопнулись за человеком. Отныне два мира – тот, из которого он вышел и тот, в который он попал – оказались разделены непреодолимой преградой.

С этого момента, собственно, начинается история человека на земле, а весь смысл человеческой истории заключается в трудных поисках обратного пути – пути в мир иной, где нет ни скорби, ни печали, ни болезни, ни смерти.

10 октября 1492 года на маленькой флотилии под руководством командора Колумба, состоявшей всего из трёх кораблей, поднялся ропот. Матросы отказывались продолжать безумное плавание на запад, длившееся уже 69 суток, причем последний остров остался позади 33 дня тому назад. Расстояние от родных берегов все увеличивалось, а впереди простиралась только зловещая океанская пустыня, временами приходящая в волнение, временами затихавшая, которой, казалось, не будет конца.

Возможно, там вообще нет никакой земли, – говорили Колумбу, – а если она и есть где-то, то, по-видимому, очень далеко. Как потом вспоминал один из моряков, команда поговаривала, что неплохо было бы отправить командора за борт, когда он ночью в очередной раз станет разглядывать звезды через какую-то дьявольскую штуковину.

Положение было критическое. Уговоры, посулы и угрозы командора, которыми он уже несколько дней пытался подбодрить впавшую в уныние команду, больше не имели успеха. И тогда он выложил свой последний козырь.

Мы зашли уже слишком далеко, – сказал он. – Назад пути нет. Скоро закончатся припасы пищи, а возвращаться придется против ветра, и обратный путь займет много больше времени. Теперь есть только два выхода: либо найти какую-нибудь землю и пополнить запасы продовольствия – либо погибнуть. Команде не оставалось ничего, кроме как смириться и ждать чуда.

Экспедиция Колумба не была обычным предприятием. Возможно, чтобы заинтересовать потенциальных акционеров, Колумб и обещал им найти новый путь в Индию, но настоящей целью его были не пряности или золото, но ценности иного порядка.

На кораблях его маленькой флотилии был заведен обычай: каждые полчаса, переворачивая песочные часы, юнга произносил духовные стихи, а утром и вечером в определенное время он запевал гимны и читал молитвы, к которым надлежало присоединяться команде. Поначалу бывалые моряки удивлялись причудам командора, но потом сочли за благо выполнять его требования. И не только потому, что Колумб был крут на расправу, но из страха Божия. Ведь командор задумал неслыханное дело, на грани святотатства: достичь земного Рая!

Разве Священное Писание не свидетельствует: «И насадил Господь Бог рай в Едеме на востоке» (Быт.2:8)? На старинных картах-плоскошариях Рай изображался далеко на востоке Азии. Поскольку Земля в древности представлялась плоской, Рай располагался на самом её краю, «где земля смыкается с небом». Путь к нему, как считалось, преграждали непроходимые пустыни.

«Ни единый смертный не может приблизиться к этому Раю, – писал Иоанн Мандевильский. – По земле никто не может проникнуть туда по причине диких животных, обитающих в пустынях, и по причине гор и скал, которые никто не может перейти, а равно и по причине находящихся там необозримых мрачных мест».

Но Колумб уже знал, что земля шарообразна. А значит, крайний запад смыкается с крайним востоком. Если плыть по морю на запад, можно подплыть к Раю с другой стороны, и таким образом миновать многотрудное и безнадежное странствование по пустыням!

11 октября, на 70-й день плавания, в океанских водах были замечены ветки кустарника, плывущие тростинки, кусок деревяшки. Паруса наполнил сильный ветер с востока, скорость кораблей возросла до 7 узлов. Ночью начало штормить, скорость достигла 9 узлов. В десять часов вечера Колумб записал в судовом журнале, что видит по ходу движения огонь, напоминающий горящую свечу. Наконец, в два часа пополуночи раздался крик вахтенного Родриго де Триана: «Земля!»

Так был открыт Новый Свет – огромный континент, разлегшийся поперек океана, населенный счастливыми людьми, не стыдившимися наготы и не знавшими цены золота.

Колумб был убежден, что находится в самом преддверии потерянного Рая, из которого в незапамятные времена были изгнаны согрешившие предки жителей Старого Света. И теперь потомки этих изгнанных смогли перекинуть мост через заполненную водой гигантскую пропасть, разделяющую сотрясаемую войнами, поражаемую эпидемиями и бескормицей, обуреваемую жаждой наживы, перенаселенную Землю смертных, – от настоящего земного Рая!

«Священное Писание свидетельствует, – писал командор своим патронам, католическим величествам Испании, – что Господь сотворил рай и насадил в нем древо жизни, и повелел вытекать оттуда четырем величайшим рекам вселенной: Гангу в Индии, Тигру и Евфрату (удаляясь от гор, дабы образовать Месопотамию и кончить свое течение в Персии) и Нилу, берущему свое начало в Эфиопии и впадающему в Александрийское море. <…> Святой Исидор, Беда и Страбон, святой Амвросий, Скотт и все теологи, отличающиеся правдивостью, единодушно утверждают, что рай должен быть на востоке. Оттуда только может вытекать это громадное количество воды, хотя течение этих рек идет на чрезвычайно большое пространство. Райские воды достигают места, где я нахожусь в настоящую минуту, и образуют тут озеро. Я повсюду вижу несомненные признаки земного Рая, ибо местоположение совершенно сходно с тем представлением, какое дают нам вышеупомянутые святые и правдивые теологи <…> Я полагаю, что если бы я прошел равноденствующую линию к возвышенному пункту, о котором говорю, я нашел бы там более мягкую температуру и различие в звездах и водах; я не думаю, что точка, находящаяся на самой большой высоте, удобна для мореплавания, или что там есть вода, или что туда можно подняться, но я убежден, что там именно находится земной рай, куда никто не может проникнуть без воли Божьей»¹.

Колумб не был пустым мечтателем. Затевая экспедицию на поиски земного рая, он руководствовался двумя, как он полагал, самыми надежными источниками: Святым писанием и картами, составленными лучшими картографами его времени.

Правда, карты оказались неточными. Даже беглый взгляд на нынешнюю карту мира или на глобус, убедит нас, что такого места, в котором могли бы соединяться Нил с Индом, Тигром и Евфратом, не существует и не может существовать, поскольку эти реки находятся на разных континентах. Представляете, каковы были средневековые карты, если они позволяли-таки четырем великим рекам сливаться в одну, вытекающую из рая! Поэтому если Колумб открыл совсем не то, на что рассчитывал, то виной тому – не Святое писание (как мы увидим далее, оно-то, как раз содержит достоверные сведения), а низкий уровень науки его времени. Средневековые карты более или менее реально изображали лишь доступную наблюдению часть мира, то есть главным образом – Средиземноморье, Европу, Северную Африку и Переднюю Азию. Южная часть Африканского континента, а так же север и восток Азии на этих картах выглядят самым фантастическим образом, поскольку изображались они не с натуры и даже не со слов очевидцев, а на основании одних лишь теоретических предположений богословов и естествоиспытателей.

Стоило какому-то благочестивому космографу отождествить четыре райские реки, описанные в Библии, с четырьмя известными ему великими реками – как он тут же, не задумываясь, на своей карте соединил их на востоке Азии, а в месте их соединения изобразил область земного рая. И это на несколько столетий стало непререкаемой истиной, несогласие с которой могло кончиться неприятным разговором в застенках Святой инквизиции.

Со временем эта идея обросла различного рода живописными подробностями. Например, Жуанвиль, друг Людовика Святого, с убежденностью очевидца рассказывает, повествуя о Ниле: «Следует упомянуть о реке, проходящей через египетскую страну и вытекающей из земного рая… Когда эта река достигает Египта, на берегу толпятся опытные и искусные люди, представляющие нечто вроде местных рыболовов: вечером они закидывают свои неводы в реки, а поутру их вытягивают и часто находят там пряности, которые продают в разные места, например, в Европу, на вес и очень дорого – корицу, ревень, имбирь, гвоздику, алоэ и многие другие хорошие вещи. И говорят, что эти хорошие вещи приплывают из земного рая, и что ветер сбивает их с дорогих деревьев, растущих в земном раю»².

Вот, оказывается, как добываются пряности: их выуживают из реки, вытекающей из рая!

Но загляните в Писание: где там утверждается, что Нил или Инд имеют отношение к раю?

Книга Бытие дает настолько подробное описание местоположения рая, что напоминает в этом месте скорее туристический путеводитель, чем священное Писание. Она сообщает нам, во-первых, что рай находится в плодородной местности (эдене по-шумерски) «на востоке». Во-вторых, что это вполне реальное место на земле, в котором растут деревья, текут реки и добывается золото. Более того, древний текст называет в качестве ориентиров хорошо известные нам реки Тигр и Евфрат.

Казалось бы, садись в поезд, самолет или автомобиль – и через несколько часов ты уже в раю! Однако не тут то было. Мы хорошо знаем это место, издавна обжитое людьми. Ещё бы: междуречье Тигра и Евфрата в прошлом – место зарождения одной из древнейших земных цивилизаций, а в наше время это нефтеносный регион, снабжающий органическим топливом половину земного шара. Но здесь нет никакого рая!

Ученые выдвинули гипотезу: библейский Эдем находился в дельте Тигра и Евфрата при их впадении в Персидский залив, которая несколько тысячелетий назад была поглощена водами залива и в настоящее время покоится на морском дне. Согласно этой гипотезе, Эдем действительно некогда представлял собой плодородную долину с благоприятным климатом, орошаемую водными потоками, в которой в древности жили племена охотников и собирателей. Чрезвычайно благоприятные условия позволяли вести им беззаботную жизнь, а изобильная природа снабжала всем необходимым. Однако наступающее море отхватывало кусок за куском этой благодатной земли, пока, наконец, не вытеснило людей за её пределы – в места пустынные и гораздо менее плодородные. Рай был поглощён морем, а людям, лишенным прежнего изобилия, пришлось осваивать новое для них и весьма обременительное занятие – земледелие, на что указывает и библейский текст: «будешь питаться полевою травою; в поте лица твоего будешь есть хлеб» (Быт. 3:18—19). Гипотеза, действительно, весьма правдоподобная и хорошо согласуется с Библией. У нее был лишь один недостаток: в этом месте имеются только две реки, а в книге Бытие говорится о четырёх. Но и это недоразумение вскоре рассеялось: на фотографиях, сделанных из космоса, отчетливо видны русла еще двух древних рек, некогда сливавшихся с Тигром и Евфратом и впадавших в Персидский залив.

Ученые полагают, что в еврейское Писание история потерянного рая попала от вавилонян во время вавилонского пленения; вавилоняне унаследовали её от древних шумеров, шумеры – от еще более древнего народа убейдов, а те, возможно, услышали эту историю от потомков непосредственных очевидцев, живших в окрестностях затопленного Эдема.

Итак, библейский Эдем – не что иное, как место обитания первобытных людей, давным-давно поглощённое морскими водами. Море отняло у людей счастливое место их младенчества, а наука похоронила тысячелетнюю мечту о земном рае. Значит ли это, что нам следует отказаться от поисков потерянного рая, края блаженства и бессмертия?

Новый Свет, открытый Христофором Колумбом, оказался не раем, а всего лишь еще одним континентом, который жажда золота и политические амбиции европейских держав вскоре превратили в ад для местных жителей. Со времен Колумба удалось исследовать всю поверхность планеты Земля – и ни в одном самом удаленном уголке планеты не обнаружено ничего похожего на рай. Библейский Эдем оказался небольшим участком земли в пойме Тигра и Евфрата, где в древности обитали племена охотников и собирателей и который затем был поглощен морскими волнами.

Таким образом, все попытки обнаружить земной рай закончились неудачей. По всей видимости, никакого рая на земле нет. Может быть, он находится где-то в другом месте? Но где? Если не на земле – то, может быть, на небе?

Небо очевидным образом противоположно земле. На земле – грязь, страдания, неустройство, пожирание одних другими, насилие, убийства. А над всем этим, на недосягаемой высоте – хрустальная чистота неба, прекрасного в каждом своем проявлении: в сапфировой синеве дня, в белоснежных иероглифах облаков, в пурпуре заката, в бриллиантовой россыпи звезд на черном бархате ночи. На земле «все течёт и все изменяется»; небо всегда остается одним и тем же в попеременном чередовании дней и ночей. Всё, что есть на земле, подвержено уничтожению: камень разрушается, металл ржавеет, дерево гниёт, человек умирает. Обитатели же неба – солнце, луна, звезды, – всегда неизменны, одинаково блистательны и движутся по одним и тем же путям.

Небо всегда считали символом вечности, нерушимости, противопоставляя его эфемерности и изменчивости земли. Оно представлялось вечно существующим, бесконечным, неизменным, не подверженным порче, неразрушимым.

Где же ещё обитать могущественным и бессмертным существам, если не на небе? Боги столь же отличаются от людей, как небо отличается от земли, а потому вечное небо есть удел богов, а бренная земля – удел смертных. Светила, созвездия, планеты считались символами богов или самими богами. Марс, Меркурий, Венера, Нептун, Плутон, Сатурн – это всё имена богов. Среди созвездий мы обнаруживаем богов меньшего ранга, полубогов, героев, мифологических чудовищ. Сами великие светила в языческих религиях представляли богов: Солнце – Феба-Аполлона, Луна – Селену (Артемиду).

Не только язычники поселяли своих богов на небе. По свидетельству Корана престол Аллаха учрежден на небесах. Бог иудеев и христиан также «еси на небесех», окруженный сонмами ангелов. Книга откровения Иоанна живописует во всех подробностях Небесный Иерусалим – целый город, в котором обитает Бог и святые: «И я Иоанн увидел святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста для мужа своего. Он имеет большую и высокую стену, имеет двенадцать ворот и на них двенадцать Ангелов… Улица города – чистое золото, как прозрачное стекло. Ворота его не будут запираться днём, а ночи там не будет. Среди улицы его и по ту и по другую сторону реки, древо жизни, двенадцать раз приносящее плоды, дающее на каждый месяц плод свой; и листья дерева – для исцеления народов.

И ничего не будет проклятого; но престол Бога и Агнца будет в нём, и рабы Его будут служить Ему. И узрят лицо Его, и имя Его будет на челах их. И ночи не будет там, и не будут иметь нужды ни в светильнике, ни в свете солнечном, ибо Господь Бог освещает их; и будут царствовать во веки веков» (Апокалипсис Иоанна, 21:2;12;21;25; 22:2—5).

Небесный Иерусалим – это и есть образ рая, только не земного, а небесного.

Согласно древним воззрениям, небо представляет собой нечто вроде крыши или перевернутой чаши, краями опирающейся на землю. Предполагалось, что находилось оно, конечно, высоко, но на некоторой вполне определенной высоте. Книга Бытие описывает небо как твердь, поднятую Богом над землей.

Уже в глубокой древности люди задумывались о том, как бы проникнуть на небо, в жилище богов, в небесный рай, и придумывали для этого различные способы.

Ливингстон обратил внимание на существующее у туземцев с реки Замбези, в окрестностях водопада Виктория, предание о попытке достичь неба по связанным между собою деревянным мачтам. Это предание более подробно было позднее записано одним швейцарским миссионером. Племя алуи, живущее в верховьях Замбези, рассказывает, что бог Ниамбе, олицетворяющий солнце, жил некогда на земле, но впоследствии поднялся на небо. Однажды бог явился к людям и, став на высокое место, сказал им: «Поклоняйтесь мне», на что люди ответили: «пойдем и убьем Ниамбе». Встревоженный этой дерзкой угрозой, бог поспешил уйти на небо. Тогда люди сказали: давайте поставим мачты, ставя их одну на другую и скрепляя между собой, а потом вскарабкаемся по ним вверх. Но когда они таким образом взобрались на большую высоту, мачты упали, и все висевшие на них люди разбились насмерть. Таков был их конец.

Бамбалангела, живущие у реки Конго, рассказывают, что вангого (соседнее племя) захотели однажды узнать, что представляет собой луна, и люди поднялись со своих мест, чтобы взобраться на луну. Они забили в землю толстую сваю, и один из них залез по ней наверх, таща за собой вторую сваю, которую он прикрепил к концу первой; ко второй свае была прикреплена третья и т. д. Все жители селения таскали наверх сваи. Когда вышка была возведена на значительную высоту, все сооружение вдруг рухнуло, и люди пали жертвой своего неуместного любопытства. С тех пор никто больше не стал доискиваться, что представляет собой луна.

Туземцы племени мкульве (в Восточной Африке) передают подобную же легенду. Однажды люди сказали друг другу: «Давайте построим высокий столп и взберемся на луну!» Они вбили в землю большое бревно, прикрепили к его верхнему концу другое, затем третье и т. д., пока, наконец, бревна не упали и не раздавили людей. Тогда некоторые сказали: «Не будем все-таки отказываться от нашего намерения». И люди вновь принялись за прежнюю работу и стали опять громоздить бревна одно на другое; в конце концов, они снова обрушились, и многие люди были убиты. После этого они оставили навсегда свои попытки взобраться на луну.

У ашанти существует предание, что в старину бог жил среди людей, но после того, как одна старуха оскорбила его, он в гневе удалился в свою небесную обитель. Скорбя об уходе бога, люди решили отправиться на поиски его. С этой целью они собрали все, какие у них были, песты, которыми толкут зерно для похлебки, и начали ставить их один на другой. Но когда составленная таким образом башня уже почти достигала неба, к несчастью, оказалось, что пестов не хватает. Что было делать? И тут один мудрец нашел простой выход: «Возьмем самый нижний пест и поставим его наверх; продолжая делать так дальше, мы дойдем до бога». Предложение было принято, но, когда приступили к его осуществлению, вся башня развалилась, как и следовало ожидать. Впрочем, некоторые утверждают, что виновниками несчастья были белые муравьи, которые изгрызли целиком нижний пест.

Как бы там ни было, людям ни разу не удалось добраться до неба.

В легендах африканцев не подвергается сомнению сама возможность достижения неба; проблема видится лишь в неустойчивости сооружения из поставленных друг на друга шестов или столбов. А другими конструктивными материалами африканские племена не располагали.

Однако, как только у людей появлялись новые технологии, они тут же пытались применить их для подъема на небо.

Одна из первых прогрессивных строительных технологий была изобретена в Месопотамии. Здесь не было достаточного количества леса и удобного для обработки камня, зато было много песка и глины, из которых местные жители приноровились формовать кирпичи, которые после высушивания на солнце приобретали достаточную прочность. Позднее люди придумали для повышения прочности кирпичей обжигать их на огне. Стандартные размеры кирпича позволяли легко возводить из него разнообразные сооружения, скрепляя кирпичи между собой глиной и бывшей тут в изобилии «земляной смолой» – природным асфальтом или битумом. Некоторые из сооружённых древними вавилонянами ступенчатых пирамид-зиккуратов можно видеть и до сих пор. В древности они производили на людей не меньшее впечатление, чем современные небоскрёбы. К тому же сама конструкция зиккуратов казалась достаточно устойчивой, ибо они опирались на широкое и массивное основание. Вид этих величественных сооружений, по-видимому, породил легенду о Вавилонской башне, вошедшую в книгу Бытие.

Там говорится, что потомки Ноя, представлявшие собой ещё единый народ, придя в долину Шенар, решили построить город и башню высотой до небес, по которой можно было бы взойти к Богу. Город этот получил название «Баб-илу» (на иврите – «Бавэль», а по-русски – Вавилон), что означает «Врата Бога». Эта затея вызвала гнев Бога, который, убоявшись того, что люди смогут выполнить задуманное, «смешал их языки», чтобы один не понимал речи другого, в результате чего стало невозможно продолжать строительство. Разноязыкие люди перессорились между собой и разбрелись в разные стороны, оставив башню недостроенной, а название города было интерпретировано не как «Врата Бога», а как «место смешения»: по созвучию «Бавэль» – «балаль» (смешивать)³.

Итак, проект «Вавилонская башня» тоже не увенчался успехом. Неудача породила мысль о том, что боги не желают проникновения смертных в их заоблачное обиталище и потому всячески препятствуют таким попыткам. Но от этого притягательность небесного рая не уменьшилась. Просто люди стали думать над другими способами проникновения на небо.

И тут их внимание привлекли птицы – удивительные существа, земные по происхождению, но способные легко подниматься в небесную высь. Некоторые из них взлетают на такую высоту, что их едва различает глаз. Древние были уверены: птицы могут достигать мира богов, небесного рая. Не исключено даже, что и оттуда, с небес, до земли иногда долетают обитающие там «райские» птицы. Полагали, что они отличаются от земных птиц неземной красотой и… отсутствием ног. На небесах ведь нет земли и веток, куда бы могли садиться птицы, поэтому райским птицам, как впрочем, и ангелам, ноги не нужны. Ещё в XVIII веке в модных тогда кабинетах-паноптикумах можно было встретить чучела «райских птиц», привезённых из экзотических стран. У этих чучел действительно отсутствовали лапки, из-за чего Карл Линней в своей классификации животных видов присвоил им название Paradisea apoda («райская безногая»)⁴.

Вот бы и человеку взмыть вверх подобно птице, прямо в чертоги Бога, блистающего на хрустальной выси в образе непобедимого солнца, разливающего тепло и свет по всей вселенной!

Эта, безумная на первый взгляд, идея прочно засела в человеческом сознании, воплотившись в мифах, легендах и сказках. Полёты со стаей лебедей или диких гусей, на ковре-самолёте, на летающем корабле, в воронке вихря, о которых повествуют сказки и легенды, – отголоски всё того же страстного желания человека достичь неба. Обретение человеком крыльев и возможности летать – один из самых распространенных сюжетов в мифологии народов мира.

Первое приспособление, имитирующее полёт птицы, принято приписывать легендарному изобретателю Дедалу. Набрав птичьих перьев, он соединил их посредством проволоки и воска и сумел придать им форму гигантских крыльев. Дедал сам опробовал своё изобретение, и ему удалось подняться на большую высоту и даже совершенно спокойно и без больших усилий парить над морем.

Правда, конструируя свои крылья, Дедал не думал о полёте на небо. Перед ним стояла гораздо более насущная цель: выбраться вместе с сыном Икаром из башни, в которую их заточил царь Минос.

Довольный удачным испытанием устройства, Дедал привязал крылья также и сыну, объяснил ему способ управления ими; кроме того, он дал ему совет не слишком низко летать над морем, чтобы не намочить перья, и не подниматься слишком высоко, чтобы лучи солнца не растопили воск, которым они были скреплены. Вначале все шло хорошо; Икар следовал за отцом и помнил его советы.

Но, говорит легенда, становясь все более и более отважным, он решил, что крылья помогут ему подняться на большую высоту и, может быть, достичь небесного свода. Жгучее солнце растопило воск, и несчастный юноша, громко призывая отца на помощь, упал в море.

Надежде человека достичь неба вновь не суждено было сбыться. Бог-солнце упорно не желал проникновения человека на небо.

Смысл легенды прозрачен: все попытки человека по собственной воле приблизиться к Богу, обречены на неудачу.

Между тем, существуют и мифы противоположного свойства, согласно которым боги вмешиваются в жизнь людей, а некоторые люди проникают в мир богов и благополучно возвращаются назад, как например, Прометей, похитивший у богов небесный огонь и принесший его людям. Значит, между небесным миром и миром смертных должно существовать какое-то сообщение! Должен существовать некий портал, врата, через которые человек может проникнуть в мир богов.

Где же искать врата в небесный мир?

И тут взгляд древнего человека остановился на Луне, самом близком к земле небесном теле. Луна висит высоко в небе над нашими головами как большое серебряное зеркало, отражающее образ иного мира.

Самой характерной особенностью Луны является смена фаз. Для наблюдателя с земли она то становится с каждым днем все больше и круглее, то, наоборот, худеет, обращаясь сначала в узкий серп месяца, а затем и вовсе исчезает, чтобы через несколько дней возродиться вновь. Благодаря этим трансформациям, полагали древние, Луна периодически продлевает свое существование и таким образом является вечной. А вечность – атрибут мира богов.

Периодическое распухание луны в первую половину цикла объясняли поглощением ею душ умерших; во второй половине цикла души поднимаются на следующие уровни иного мира и луна худеет. Таким образом, луна выполняет функцию своеобразного накопителя душ на пути к иному миру.

Древние индусы считали Луну вратами небесного мира, мира Брахмана, верховного Бога-Абсолюта: «Поистине, те, кто уходит из этого мира, все идут к Луне. Благодаря их жизненным силам она растет в первую половину месяца и во вторую половину месяца заставляет их родиться [снова]. Поистине Луна – это врата небесного мира. Кто отвечает ей [должным образом], того она отпускает. Кто же не отвечает ей, тот став дождем, проливается дождем; тот снова рождается здесь червем, или насекомым, или рыбой, или птицей, или львом, или вепрем, или змеей, или тигром, или человеком…» (Каушитаки-упанишада, 1:2).

Плутарх в своем трактате De Facie in orbe Lunae («О лике, видимом на диске Луны») описывает Луну как местопребывание счастливых душ. Души умерших подымаются вверх и приближаются к Луне по мере своего совершенства; но многие приходят в соприкосновение со светилом, и светило их не принимает: «Луна отвергает их и многих отбрасывает своими колебаниями в ту минуту, когда они прикасаются к ней. Лишь избранные души окончательно на ней укрепляются: они уподобляются пламени, ибо подымаясь в эфир Луны, как пламя подымается от Земли, они получают силу и твердость, подобно раскаленному железу, которое опускают в холодную воду».

Даниил Гвеций, епископ Авраншский, в трактате, изданном в 1691 году, говорит о Луне как об одном из возможных мест нахождения Рая.