Kitabı oku: «История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции», sayfa 7
И считалось, что авторы этих произведений использовали исторические материалы и документы разинского движения предвзято.
Вопрос об использовании исторического материала в историческом романе имеет принципиальное значение. От того, какие принципы отбора документального материала принял писатель при воссоздании того или иного реального эпизода, зависит полнота и многогранность его освещений.
А. Чапыгин широко и полновесно использует исторический материал, уместной цитатой создавая и передавая яркий колорит того времени, рисуя «всамделишный» мир, в существование которого веришь. Он изображает архаическую экзотику и детали быта, превосходно «вышивая» подробности тогдашней эпохи, великолепно описывает детали и подробности костюмов того времени, утвари, домашнего обихода, порой увлекается этими деталями, оказываясь будто в плену подробностей и деталей, но от этого яркость изображения не утрачивается, хотя ход динамичного развития события чуть-чуть замедляется, становится однообразным и монотонным.
С. Злобин решительно отказывается от цитирования исторических источников, тем самым как бы освобождая себя от каркаса документальности, который твёрдо связывает творческую свободу отбора материала, он не только не цитирует документ, но и не копирует источники. Он, коренным образом перерабатывая исторический материал, стремится к полному растворению документа в собственном художественном тексте, причём настолько, что у читателя нет никакой возможности отличить документальность повествования от вымышленного повествования. Документ и вымысел как бы сливаются в едином художественном потоке, стирая грани между «реальным», «документальным» и «придуманным», «возможным».
Исследователи обратили внимание на специфическую обработку исторического материала в данном случае, но сделали из этого неправильный вывод, представляя его лишь в выгодном для С. Злобина свете: «Следуя за историческими фактами в глубь веков и отвлекаясь от архаики документа, Злобин стремится увидеть живую историю. В историческом документе его интересуют не экзотические детали, не «отношения» вещей, а прежде всего отношения людей, творящих историю. Факт, как таковой, не играет для писателя самодовлеющей роли. Сведения из истории он сообщает как бы мимоходом, направляя основное внимание на объяснение их смысла. Для писателя важно не столько внешнее сходство с источником, сколько объяснение того, как история делалась людьми, как должны были происходить события в соответствии с законами исторического процесса, как они могли (!) происходить и как происходили в действительности. В отказе от увлечения экзотикой и архаикой документа, в умении видеть за внешними фактами глубинный смысл событий, в правильном соотношении «действительного» и «возможного» при использовании документа кроется секрет той объёмности, монументальности, художественной глубины, которых достигает Злобин в изображении истории» (Кудряшова Е. Степан Злобин как автор исторических романов. С. 38—39).
При обработке источников, поясняет Е. Кудряшова, Злобин должен был отвергнуть источники, составленные враждебными разинскому движению людьми, их точка зрения неприемлема для советского писателя, он должен был так критически обработать материал, домыслить и художественно его оформить, чтобы историческая истина предстала здесь в полном объёме.
Вроде бы всё правильно и точно соответствует нынешним теориям, но Е. Кудряшова не замечает, что такая позиция даёт широкий простор для произвольного толкования исторических фактов.
Степан Злобин работал над романом о Степане Разине совсем в иное время, чем А.П. Чапыгин. Только что победоносным триумфом закончилась Великая Отечественная война, а это многое меняло в оценках прошлого.
В первые послевоенные годы появляются значительные произведения художественной литературы, посвящённые осмыслению минувшей войны и начавшейся мирной жизни. Всем писателям были известны слова И.В. Сталина, обращённые к командующим войсками Красной армии, сказавшего, что исход войны решил великий русский народ… «потому что он является наиболее выдающейся нацией из всех наций, входящих в состав Советского Союза». «Я хотел, – сказал Сталин, – поднять тост за здоровье нашего советского народа и, прежде всего, русского народа. Я поднимаю тост за здоровье русского народа потому, что он заслужил в этой войне общее признание, как руководящей силы Советского Союза среди всех народов нашей страны. Я поднимаю тост за здоровье русского народа не только потому, что он – руководящий народ, но и потому, что у него имеется ясный ум, стойкий характер и терпение» (Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского Союза. М., 1946. С. 173).
Эти слова, ставшие символом веры в историческую роль великого русского народа, оказали несомненное влияние на развитие литературы и искусства, на всех исторических писателей, в том числе и на Степана Злобина, работавшего в это время над романом «Степан Разин».
Восстание Степана Разина – один из важнейших моментов в истории России, в истории русского крестьянства и его борьбы против феодального гнета. Но такой взгляд сложился не сразу, этот взгляд утвердился в трудах историков, по-новому взглянувших на ход русской истории, приведший к Февральской и Октябрьской революциям.
Степан Разин давно привлекал к себе художников слова. Много песен, сказаний, легенд связано с его именем. Пушкин назвал его «единственным поэтическим лицом русской истории», собирал и записывал о нём песни, но так и не нашёл хотя бы «сухого», точного, документального описания событий, связанных с ним, с его именем. Один из современников указывает только, что Пушкин одно время был очень занят историей Пугачёва и Степана Разина: «Последним, казалось мне, больше. Он принёс даже с собою брошюрку на французском языке, переведённую с английского и изданную в те времена одним капитаном английской службы, который, по взятии Разиным Астрахани, представлялся ему и потом был очевидцем казни его». Другой современник сообщает, что «Пушкин написал много нового, между прочим поэму «Стенька Разин».
Но после Пушкина мало кто интересовался личностью Степана Разина. Лишь накануне крестьянских реформ Александра II интерес к Степану Разину и его движению вновь обострился: появились упоминания о нём в публицистических выступлениях, монографиях, главы в исторических трудах. Но дворянско-буржуазная историография сначала делала всё, чтобы предать забвению имя великого бунтаря и его сподвижников, но затем, почувствовав, что народ любовно хранит всё, что касалось личности Разина, отдаёт ему должное как борцу за осуществление народной мечты о справедливой жизни на земле, изменила «тактику»: в соответствии со своим дворянским мировоззрением стали обращать внимание на одни факты и обходить другие, которые могли бы разрушить сложившееся представление об этом трагическом событии в русской истории. Вполне естественно, что дворянско-буржуазная историография стремилась затушевать истинные причины восстания донского казачества и крестьянства, а самого вождя восстания обрисовать в чёрном свете. Классовая заинтересованность не давала возможности даже выдающимся историкам и писателям выявить объективный характер разинского движения. А. Ключевский, в частности, считая всякое проявление недовольства «беспорядком», нарушением гармонического развития исторического процесса, почти совсем не замечал таких событий в жизни русского народа, ограничиваясь скупой информацией. По словам другого видного историка Н. Костомарова, «эпоха Стеньки Разина» оказалась бесплодной, как метеор», это «тёмное пятно» в русской истории.
Злобин, работая над образом Степана Разина, тщательно изучая исторические документы и свидетельства современников, иной раз откровенно полемизировал со своими предшественниками, в том числе и А.П. Чапыгиным, отбирал лишь те эпизоды и факты, которые чётче и яснее раскрывали классовую сущность вождя крестьянского движения.
Степан Разин показан на широком фоне русской жизни второй половины XVII века. Обращаясь к прошлому, известному лишь по документам, по сохранившимся народным песням и легендам, писатель стремился не только к строгому соблюдению всех известных нам исторических фактов, но и делал всё возможное, чтобы представить Степана Разина воплощением лучших черт русского национального характера, как человека непреклонного в достижении своей цели, полного неиссякаемой внутренней энергии и мужества.
К сожалению, стремясь как можно яснее выразить классовую сущность Разина, Злобин пошёл на поводу у времени и в какой-то мере лишил своего героя сочности, страстности, крутого нрава, которым он отличался, по крайней мере обеднил своего героя по сравнению с тем, каким его создал А.П. Чапыгин в 20-х годах.
Не много фактов знает история из жизни Степана Разина до восстания. Поэтому всё, что мы узнаём из романа о юности его, – это плод авторского вымысла, но, пользуясь словами Лессинга, целесообразного вымысла, вымысла, который не уводит читателя от понимания характера исторической личности и той действительности, которая его формировала, а наоборот, этот вымысел помогает глубже раскрыть характер великого героя, через вымышленные детали и подробности полнее воплотить типические обстоятельства той эпохи, быт и нравы XVII века.
История зафиксировала несколько дат из биографии Степана Разина. И этой биографической канвы С. Злобин строго придерживается: в 1652 году он ходил на богомолье в Соловецкий монастырь, в 1661 году Степан был отправлен в посольстве к калмыкам. В том же году он побывал в Москве.
XVII век – яркая страница в жизни русского народа. Через всё столетие проходит незатухающая борьба крестьян против помещиков. Крестьянская война в начале века под руководством Ивана Болотникова, восстание под предводительством Косолапа, целая серия восстаний в царствование царя Алексея Михайловича – Соляной бунт, Медный бунт, восстание в Туле под руководством Василия Уса…
Белинский, полемизируя со славянофилами, довольно точно выразил основную тенденцию развития русской жизни того времени. Славяне, писал он, «указывают нам на смирение как на выражение русской национальности… можно заметить, что этот взгляд… не совсем уживается с историческими фактами. Удельный период наш отличается скорее гордынею и драчливостью, нежели смирением. Татарам поддались мы совсем не от смирения (это было бы для нас не честью, а бесчестием, как и для всякого другого народа), а по бессилию, вследствие разделения наших сил родовым, кровным началом, положенным в основание правительственной системы того времени. Иоанн Калита был хитёр, а не смирен; Симеон даже прозван был «гордым», а эти князья были первоначальниками силы Московского царства; Димитрий Донской мечом, а не смирением предсказал татарам конец их владычества над Русью. Иоанны III и IV, оба прозванные «грозными», не отличались смирением… И вообще как-то странно видеть в смирении причину, по которой ничтожное Московское княжество сделалось впоследствии сперва Московским царством, а потом Российскою империею» (Белинский В.Г. Избр. фил. соч. М., 1948. Т. 2. С. 298—299).
В 1649 году было создано Соборное уложение – новый свод законов, которые окончательно закрепостили крестьян. На основании законов Соборного уложения помещики могли искать беглых крестьян без «урочных лет», независимо от того, когда бежал крестьянин, тем самым завершался длительный период наступления помещиков на свободу крестьянства.
Степан Злобин в соответствии с исторической правдой, документами эпохи воссоздаёт правдивые картины тяжёлого положения русского крестьянства, посадских людей после окончательного закабаления их в 1649 году.
Во время своего первого выхода в «большой мир» Степан познакомился с другой, незнакомой и невиданной им жизнью. Он привык, что основной закон на Дону соблюдался крепко – к сохе не прикасаться: «Где пашня, там и боярщина. Вольному казаку не пахать, не сеять». С удивлением и любопытством смотрел на пашущего крестьянина, смотрел на соху и на борону, словно на «сказочную небылицу, словно увидел въявь ступу Бабы-яги». Удивляет его, что крестьяне, так много работающие на земле, так мало пользуются дарами заработанного, плохо, скудно живут. Разговор с крестьянином, у которого Степан ночевал, постепенно раскрывает ему на многое в жизни глаза, впервые он узнаёт о тяжкой жизни крестьянина, который постоянно оказывается в долгу у помещика.
Москва предстала пред ним опять же не такой, какой он себе её представлял. Ему казалось, что в Москве живёт только царь да бояре в красивых дворцах и палатах, охраняемых стрельцами, и он был очень удивлён, когда увидел простые бедные домишки, тесно ютившиеся на кривой улице. Разных людей, представлявших разные социальные группы, населявшие Москву, увидел он в Москве. Торговка квасом восхищается внешней красотой Москвы. Старенький псаломщик переключает внимание Степана на теневые стороны жизни столицы. Это не только столица, полная нарядных церквей, боярских золочёных колымаг, боярских слуг и ратников, иностранных послов, но и центр крепостнического режима; пойди на Красную площадь, советует он, посмотри, как «палач мужиков дерёт», «того хлещут плетью, того батогом, а иного кнутом вот гульня где!..».
Целый ряд картин, полных драматизма, открывает перед Степаном мир реально существующих отношений – мир, полный обмана, жестокостей и несправедливости к простому народу. Страстный, порывистый, не терпящий несправедливости, Степан сразу же вступает в конфликт с законами государства. Короткая расправа с купцом, избивавшим нищего, послужила поводом для его ареста. Так впервые открыто столкнулся Степан с боярско-дворянской системой управления народом и государством. Думный дьяк Алмаз Иванович наставляет молодого казака на «путь истинный»: «…Хочешь Русь на праведный путь кулаком наставить?! – с насмешкой сказал дьяк и серьёзно добавил: – Не так строят правду, Степанка. Всяк человек своё дело ведай, а в чужое не лезь – то и будем правда! А коли всяк станет всякого наставлять кулаками, так и держава не устоит – псарня станет!» (с. 44).
Злобин, широко показывая недовольство различных социальных слоёв, пользуется массовыми сценами. Жестокое зрелище казни привлекает толпы разного люда. В их разговорах чувствуется осуждение того, кто «ревёт белугой». Мимо этой сцены не мог пройти Степан, и многое открылось ему из разговоров собравшейся толпы. «Вместе с другими Стенька пошёл вслед за скрипучей телегой, на которой отец увозил сына с места казни. Они шли гурьбой… ропща вполголоса, обсуждая жестокость судей» (с. 50). В то же время автор подчёркивает, что крестьяне смиренно терпят такое положение, возмущаются втихомолку, свои упования возлагают на доброго царя, который ничего не знает о том, что творят бояре и дворяне, вот узнает и всё поправит.
Встреча Степана с царём полностью подтверждает сложившееся представление о нём в народе. И получалось, что издевались над самим Степаном бояре и дворяне, освободил же его и наградил царь Алексей Михайлович. Так и в народе жила вера в хорошего царя, доброго и справедливого.
Степан Разин наделён чуткой душой, стремлением к справедливости, добру и красоте. Столкновение его со «свинцовыми мерзостями» жизни, жестокой и волчьей, является содержанием многих страниц романа Злобина. Огромную роль в формировании характера Степана сыграл старик рыбак, с которым он встретился после того, как убил Афоньку, монастырского приказчика, за его неправедные дела. Воспоминание о рыбаке осталось у Степана на всю жизнь, общение с ним многому его научило. Любимые герои рассказов старика – это честные, великодушные люди, отдающие свой ум, сердце служению народу. Лучшие качества народа: отвага, богатырская сила, вольнолюбие, ненависть к поработителям, мужество, трудолюбие, бодрость, оптимизм – Степан видел в образах, нарисованных воображением мудрого старика. Народное творчество – не только мудрость народа, как любил выражаться Горький, но и неиссякаемый источник героического стремления человека быть похожим на этих людей.
Последовали события в Польше, на Дону, поход на Азов, первые конфликты с атаманом Корнилой Ходневым, потом – с царскими стрельцами; с каждым днём дружина Степана пополнялась «толпой отчаянной, бесшабашной голытьбы» (с. 138). Жизнь в Яицком городке «гулевым атаманом», поход на Дербент и разгром главного невольничьего рынка на Каспии, разгром флотилии Менеды-хана…
Существенную роль в восстании Степана Разина играли стрельцы, посадские и другие социальные группы трудового населения городов. Однако, несмотря на пёстрый социальный состав участников восстания Разина, первое место среди восставших, бесспорно, принадлежало крестьянам. На Дону в составе войска Степана было уже много беглецов из Московии, а когда события достигли своей высшей точки, крестьянство преобладало в массе восставших: «Окружение Разина составляли разные люди: крестьяне, посадские, яицкие и запорожские казаки, а донцы, которые были в начале похода основой войска, теперь представляли собой далеко не главную часть» – такой вывод сделал автор романа, изучив все исторические свидетельства о восстании. По всему Поволжью крестьяне уже готовыми отрядами присоединялись к разинцам. Под воздействием крестьянской идеологии меняется и первоначальный план Разина.
Большое значение в романах А. Чапыгина и С. Злобина придаётся личности Василия Лавреевича Уса, «мужицкого вожжа». Во многих исторических источниках Василий Ус представлен как обыкновенный донской атаман, ставший на какое-то время разинским есаулом. Во многих официальных документах он изображён как «вор, злодей и разбойник», «губитель православных христиан», «погибший злою смертию», его живого «съели черви» (Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел. М., 1828. Ч. IV. С. 262).
Советские историки впервые дали объективную оценку личности и деятельности Василия Уса: «Это был главный помощник Разина и выдающийся вождь», – писала М. Нечкина.
Отмечая творческую удачу писателя при создании образа Василия Уса, исследователи и критики писали о том, что многие «поучения» Уса звучат «слишком назидательно, слишком дальновиден он в понимании исторических событий. Часто он не в действии, а весь – в речах, обращённых к Разину… Некоторая идеализация и модернизация мировоззрения героя объясняются, вероятно, тем, что на этот образ, занимающий в произведении очень немного места, падает огромная идейная нагрузка, она ослабляет и отодвигает на второй план его человеческий облик. Чувствуя это, писатель стремился избежать схематичности, программности образа Уса. Так, Ус в романе при всей своей дальновидности, широком «государственном» уме выступает царистом…» (Кудряшова Е. Степан Злобин как автор исторических романов. С. 71).
В действительности всё было не так просто, как представлялось Василию Усу, персонажу С. Злобина, а гораздо сложнее, противоречивее, гораздо болезненнее и ужаснее.
Злобин во многом верно передаёт историческую обстановку, в которой возникло и протекало разинское движение, определяет его характер, переосмысливает многие факты, характеристики отдельных исторических личностей.
Писатель проследил эволюцию Степана Разина, который постепенно под влиянием правдиво переданных обстоятельств из «гулевого» атамана превращается в вождя народного восстания.
Злобину удалось воссоздать и некоторые черты личности Степана Разина – даровитого, волевого, преданного своей великой цели, талантливого военачальника и вождя; это один из лучших сыновей своего народа, мужественный, твёрдый, справедливый, непреклонный, ироничный даже в самые трудные моменты своей жизни, отважный; в его образе автору удалось передать неповторимые особенности русского национального характера.
Но стремление писателя отбирать только лучшие черты человеческой личности невольно привело к некоторой идеализации образа. Под пером Степана Злобина несколько утрачивалась яркость человеческой индивидуальности Разина, его многогранность и полнокровность. Вспоминается в связи с этим завет Льва Толстого: «Характер только выигрывает от смело накладываемых теней». А характер реального Степана Разина, судя по свидетельству современников, обладал глубокой, можно сказать рембрандтовской светотенью, он бывал и несдержанным в своих страстях, жестоким от безмерной власти над людьми. Злобин явно «подсушил» своего Разина, стремясь воплотить в нём идеального народного заступника.
Конечно, сколько писателей, пишущих о Разине, столько и Разиных, одним больше удаётся приблизиться к воплощению реального исторического героя, другим это удаётся в меньшей степени. Очевидно, что русским художникам ещё не раз предстоит возвращаться к этому яркому и «самому поэтичному» лицу в русской истории.
Степан в романе не одинок: рядом с ним живут и действуют его ближайшие помощники, колоритные и преданные его делам и заботам: Сергей Кривой, Иван Черноярец, Наумов, Чупрыгин, Минаев и др.
В манифестах Степана Разина к населению со всей полнотой выразилась не только основная идея, овладевшая восставшими, – освободиться от власти бояр и помещиков. Разинское движение, как и другие крестьянские восстания прошлого, не сумело ещё порвать с царём; наоборот, восставшие идеализировали царя, обвиняя во всех своих бедах только бояр. Автор во многих сценах романа раскрывает эти народные чувства и мысли. Но это не последний роман о Степане Разине. Через несколько лет Василий Шукшин вновь вернётся к этой теме.
