Kitabı oku: «Это наш 4 «Н»»

© Ледерман В. В., текст, 2023

© Громова О. Н., иллюстрации, 2024

© Оформление. ООО «Издательский дом «КомпасГид», 2024

ЭТО НАШ 4 «Н»

Неугомонные, находчивые, непоседливые, настойчивые, непослушные, наблюдательные, надёжные

Иллюстрации Ольги Громовой

Новость дня

Саша Ведёркин не торопился в школу. Шёл вразвалку, смотрел по сторонам, останавливался на каждом шагу. А чего торопиться? В школе всегда одно и то же, а тут, на улице, всё разное и интересное. Вон дворник метёт опавшие листья метлой из прутьев, вон рабочие разгружают машину возле магазина, вон бабушка катит в коляске весёлого малыша в ярком комбинезоне. А вот воробьи дерутся из-за хлебной корки и так звонко чирикают, что аж в ушах звенит. Наверное, ругаются по-своему, по-воробьиному. Интересно, о чём они говорят? Вот бы учили в школе не английскому языку, а, к примеру, птичьему. Сейчас бы послушал и всё понял. И сам бы им что-то сказал. Чтобы не ссорились, чтобы летели в соседний двор к мусорным контейнерам, там полно таких крошек… А потом вырасти и выучиться на переводчика. А что? Переводчик с птичьего языка Александр Ведёркин! Классно звучит!

Сашу то и дело обгоняли разные прохожие, спешащие по своим важным делам. А один, высокий, с портфелем в руке, замедлил шаг и спросил:

– Ты в школу не опоздаешь? До звонка совсем немного осталось.

– Так это до первого звонка, – махнул рукой Саша. – Первый звонок на зарядку.

– На зарядку? – заинтересовался высокий человек. – В тридцать третьей школе есть зарядка?

– А откуда вы знаете, что я в тридцать третьей школе учусь? – удивился Саша.

– У тебя эмблема школы на форме, – улыбнулся высокий. Саша опустил взгляд на свою расстёгнутую куртку.

– А, понятно! Ваши дети в нашей школе учатся, поэтому вы сразу эмблему заприметили, да? Вы чей-то папа?

– Ну, в общем, да… Я папа, – согласился высокий. – Но про зарядку не знал.

– Это потому что зарядка только у нас, в началке. В средних классах её уже нет… Скорее бы уж в другое крыло перейти, – вздохнул Саша. – Там все взрослые, такой ерундой не занимаются. Там один звонок, сразу на уроки.

– А ты что же, на зарядку всегда опаздываешь?

– Нет. Только по понедельникам и четвергам, когда английский первым уроком. В остальные дни Виктор Егорович с утра в школе, он всех по списку проверяет. Он считает, что утренняя зарядка перед уроками очень полезна.

– А кто это – Виктор Егорович?

– Наш учитель по всем предметам, ну, кроме музыки, английского и информатики. А зарядку ведёт Лилия Маратовна, физручка. Она не следит, кого нет, – объяснил Саша.

– Понятно. А в каком классе ты учишься?

– В четвёртом «Н».

– Н?! Это у вас столько четвёртых классов?

– Нет, – засмеялся Саша. – У нас их всего пять: «А», «Б», «В» – это обычные классы. Ещё есть «М» – музыкальный, у них музыка и пение каждый день, представляете? А мы «Н» – научный класс. Проекты всякие пишем. Но Виктор Егорович говорит, что наша буква означает вовсе не науку.

– А что же?

– По-разному. Когда хвалит нас, Н – это «находчивые», «наблюдательные», «надёжные». А когда сердится, тогда – «невозможные», «нерасторопные», «несносные». Если плохо тест напишем, то «неумейки» и «незнайки». Ну, там много вариантов.

– Интересный у вас учитель.

– Ага. Он хороший. Шутки нам в классный чат пишет, загадки всякие. Сегодня вот написал – «Новость дня».

– И всё?

– Ещё смайлик, подмигивающий. Это чтобы мы помучились. Чтобы голову сломали, о чём таком важном нам сегодня объявят.

– Может, о том, что в четвёртых классах отменят зарядку? – с улыбкой произнёс высокий.

– Хорошо бы, – вздохнул Саша.

Высокий шёл всё быстрее и быстрее, иногда поглядывая на часы, и Саше пришлось прибавить ходу, чтобы успевать за ним, ведь иначе неудобно разговаривать. Наконец улица закончилась, и Саша свернул на дорожку, ведущую к большому четырёхэтажному зданию. Высокий свернул вместе с ним.

– А вы тоже в школу? – спросил Саша.

– Да. У меня там… важное дело.

– К директору вызвали? Дети что-то натворили? Ой, у нас директор – просто жуть какая строгая! Её все как огня боятся. У нас однажды Эдик Ушаков стекло в шкафу разбил, его к ней водили. Так он говорит – от одного её взгляда умереть можно. Всё что угодно сделаешь, лишь бы больше в этот кабинет не попадать… Только её уже давно нет. Болеет, наверное. Так что вам повезло. К завучу пойдёте, а она не такая страшная.

Высокий усмехнулся и ничего не ответил. Они дошли до забора из железных прутьев, ограждающего пришкольную территорию. Саша снял с плеча рюкзак и нырнул в высокие желтеющие кусты.

– Ты куда? – удивился высокий. – Вход же не здесь.

– А мы здесь ходим. – Саша показался с другой стороны забора. – Здесь быстрее, обходить не нужно. Пробежал напрямик, через спортплощадку, завернул за угол – и уже у крыльца! Давайте сюда, вы худой, пролезете.

Высокий поставил свой портфель на землю, раздвинул кусты и оглядел дыру.

– Нет, не пролезу, – покачал он головой. – Слишком узко. Этот вход только для вас, школьников, годится.

– Да, это наша тайная нора, – похвастал Саша. – Учителя про неё не знают. Мы через неё на переменах в киоск бегаем за чипсами, чтобы никто не видел. Удобно, через домофон и камеры идти не нужно.

– Ну а я пойду через охрану, как положено.

– Идите, раз вы такой большой выросли.

Высокий подхватил портфель и отправился дальше вдоль забора, а Саша побежал напрямик через спортплощадку.

* * *

Он вошёл в школьный вестибюль именно в тот момент, когда прозвенел первый звонок. Ну вот, успел! Теперь придётся идти на зарядку. Всё из-за этого попутчика с его длинными ногами. Зачем он так быстро шёл?

Саша вздохнул и поплёлся по ступенькам на свой этаж, где в широком коридоре все четвёртые классы строились на утреннюю зарядку.

Когда закончилось последнее упражнение, Лилия Маратовна вместо обычной фразы «По классам разойдись!» вдруг сказала:

– Ребята, задержитесь на минутку. С вами хочет познакомиться наш новый директор.

Четвероклассники загудели, зашептались.

– А где старый? – выкрикнул кто-то. Кажется, это был Эдик Ушаков.

– Любовь Сергеевна здесь больше не работает. Вместо неё нашей школой будет управлять Игорь Александрович, – сказала Лилия Маратовна и захлопала в ладоши. Под нестройные аплодисменты вперёд вышел высокий человек в костюме и галстуке. Саша остолбенел. Это был он! Его утренний попутчик, только уже без плаща и портфеля. Саша даже головой потряс от изумления. Он – новый директор?! Вот это номер!

Игорь Александрович что-то говорил, а Саша никак не мог прийти в себя, стоял и хлопал глазами. Получается, он сегодня шёл в школу с самим директором? И тот с ним разговаривал, как обычный человек, и улыбался, и шутил? Да он и не строгий вовсе. А вполне себе приятный и даже добродушный. Значит, теперь и бояться нечего, можно вздохнуть свободно. К такому хорошему директору и в кабинет не страшно попасть. Какая хорошая новость дня. Просто шикарная!

Игорь Александрович закончил свою речь, пожелал всем удачного дня и хороших оценок и пошёл по коридору. Проходя мимо Саши, он нагнулся к нему и тихонько сказал:

– А «тайную нору» мы заделаем, в самое ближайшее время. И зарядку отменять не будем. Надо и в средней школе её ввести. Она и в самом деле полезна. А вот чипсы на переменах – не очень.

Он подмигнул Саше и вышел на лестничную площадку. А Саша стоял и смотрел ему вслед. И уже сомневался, что сегодняшняя «новость дня» такая уж шикарная.

Найди десять отличий

Стас Оленюк толкнул локтем своего брата-близнеца Влада.

– Иди, тебя вызывают. Чего сидишь?

Влад кинул взгляд на Виктора Егоровича, зарывшегося в свой огромный портфель.

– Выйди ты, а? – прошептал он. – Я путаюсь в этих падежах. Сейчас опять тройбан влепит.

– Да ты что?! Он сразу поймёт.

– Не поймёт. Иди, пока он не смотрит.

– Влад Оленюк, мы все тебя очень ждём. – Виктор Егорович на мгновение поднял голову и вновь склонился над портфелем.

– Давай, – решился Стас.

Он вскочил со своего места, а Влад мгновенно пересел на его стул. Учитель ничего не заметил. По классу пробежал шепоток, но вслух никто ничего не сказал.

– Запиши словосочетания: говорить о книгах, извиниться перед отцом… – проговорил Виктор Егорович, положив на стол свой толстый ежедневник, – доверять товарищу…

Тут он повернулся к доске, запнулся на мгновение, слегка качнул головой и продолжил диктовать.

– Что ж, очень хорошо, – кивнул учитель, когда Стас закончил разбирать словосочетания. – Отличный ответ.

Стас задержался у учительского стола, глядя, как тот выводит оценку в журнале.

– Ой, Виктор Егорович, вы не тому пятёрку поставили! – воскликнул он. – Владу надо было.

– Ты уверен… Стас? – хитро прищурился учитель. – Кто отвечает, тот и получает. А Владу мы дадим ещё один шанс. Или сразу двойку ставить? А, Влад?

– Не надо двойку. Я иду, – пробурчал Влад и поплёлся к доске.

После уроков братья подошли к учителю.

– Виктор Егорович, а как вы поняли, что мы поменялись? – спросил Стас. – Ведь мы одинаковые.

– Ну, я вас учу уже не первый год, – улыбнулся Виктор Егорович.

– Другие тоже нас учат не первый год, и физрук, и музрук, и англичанка! Но они нас не различают, – сказал Влад. – Нас никто не может различить. И в классе, и в лыжке, и во дворе все всегда спрашивают – ты кто, Влад или Стас?

– А все знакомые зовут нас «Найди десять отличий», – добавил Стас.

– Ну, значит, я их нашёл, эти отличия, – ответил Виктор Егорович. – Я точно знаю, кто из вас кто. Можете даже не пытаться меня обмануть.

– Ну пожалуйста, скажите, как вы нас различаете, – взмолились близнецы. – Что у нас непохожее?

– Вы что, сами не знаете? – Виктор Егорович удивлённо поднял брови. Братья замотали головами.

– Ну хорошо, я вам скажу. – Учитель хитро посмотрел на них. – У вас… кроссовки разные.

Оленюки посмотрели на свои кроссовки. Действительно, у Влада зелёные вставки, у Стаса – коричневые.

– Понятно. Спасибо, – крикнули они и выбежали из класса.

На следующий день братья пришли в одинаковых чёрных кедах.

– Братцы-кролики, вы зачем местами поменялись? – спросил Виктор Егорович, проходя по классу. – Влад обычно слева сидит. А теперь слева Стас. Пересядьте обратно, мне так привычнее.

– Как вы узнали, Виктор Егорович? – завопили после урока близнецы. – У нас обувь одинаковая.

– Вы что, проверяете меня? – рассмеялся учитель. – Я же вам сказал, это бесполезно.

– Ну скажите нам правду, как вы нас различаете?

– А сами не можете догадаться?

– Нет!

– Стас с часами, Влад без часов.

– А, ясно!

Назавтра оба пришли без часов, но это не помешало Виктору Егоровичу узнать, кого из братьев он поймал в вестибюле, когда тот кидался смятыми бумажными шариками.

– У вас волосы по-разному зачёсаны, у Стаса назад, у Влада на бочок, – сообщил он близнецам очередную версию, когда они вновь пристали к нему.

Стас и Влад не сдавались. Они приходили в школу то полностью одинаковыми – с волосами назад, без часов, в чёрных кедах, – то изображали друг друга: Влад надевал часы Стаса, Стас зачёсывал волосы на бочок, они менялись кроссовками… Результат всегда был один и тот же. Учитель без труда мог отличить Влада от Стаса, а Стаса от Влада.

– Всё равно не понимаю, как нас можно различить, – вздохнул Влад несколько дней спустя, когда учитель оставил их переписывать контрольную.

– Мама с папой тоже нас различают, – сказал Стас.

– Но это мама с папой! Для них-то мы разные.

– Но вы и в самом деле разные, – отозвался учитель из-за своего стола. – Один правша, другой левша.

Надёжный способ

– Давай скорее соображай! Сорок минут до сеанса осталось! – рассерженно прикрикнул Тёма Алёшин на своего друга Егора Зябликова, с которым они вместе готовились к завтрашнему тесту по английскому.

– Как я тебе соображу скорее? – огрызнулся Егор. – Как можно понимать по времени?

– А как можно не понимать такую простую тему? Мы её уже целый час разбираем! Короче, если сейчас ты её не поймёшь, билеты пропадут!

– Я что, виноват, что ли? Голова у меня такая, не принимает английский. Она его выталкивает.

– Она у тебя все предметы выталкивает, – проворчал Тёма. – Ты Н – необучаемый.

– А может, ты просто объяснять не умеешь?

– И Кристина Валерьевна не умеет? Её ты ведь тоже не понимаешь… Ладно, давай снова.

Ребята склонились над листами с заданием.

– Какой здесь вариант выбираешь? – Тёма ткнул пальцем в предложение под номером три.

– Здесь… – Егор неуверенно посмотрел на друга. – Ну, кажется… «А»?

– Кажется, – передразнил Тёма. – Думай. Рассуждай. «А» здесь вообще не подходит. Почему?

– Почему?

– Как почему? Ты что, не видишь, что это прошедшее время, а тебе нужно подставить либо настоящее простое, либо настоящее длительное. Это же элементарно!

– Элементарно?! – взорвался Егор. – Как такое вообще можно понять? Настоящее время – оно всегда одно! Как может быть несколько настоящих времён?

– Ну так одно из них длительное, длится сейчас, понимаешь?

– Но оно же всё равно настоящее!

– Нет, я больше не могу с тобой!

– Это я с тобой не могу!

Ребята сердито отвернулись друг от друга. Некоторое время раздавался только хруст ржаных сухариков, которые купил Егор, чтобы было чем полакомиться во время занятий. Потом Тёма встал, сходил на кухню, принёс два стакана воды.

– Пей, солёные очень эти сухари… Зачем ты их притащил? Обопьёмся теперь.

– А мы лимонад перед сеансом купим, – отозвался Егор.

– Так мы идём?

– Идём, конечно… Я всё равно завтра двойку по тесту получу, отец меня ещё долго в кино не пустит… И ведь не спишешь никак, англичанка всех всегда видит. Да и не у кого, рядом со мной отличников нет. А ты далеко.

– А если я тебе по телефону подскажу?

– Увидит, отберёт, родителям нажалуется. Ты ж её знаешь. И как ты подскажешь, у нас с тобой разные варианты: ты – первый, я – второй.

– Ну… – Тёма почесал голову. – Я могу завтра сесть на второй вариант. Я же пока один сижу, Остапенко ещё болеет.

– Ну, предположим, сядешь… А дальше что?

Оба задумались.

– А что, если… – Тёма вскочил. – Если мы придумаем свою знаковую систему?

– Это как?

– Ну изобретём условные знаки для передачи информации на расстоянии.

– Это как азбука Морзе, что ли?

– Скорее, как семафорная азбука, ну когда флажками машут. Там каждая буква – отдельный знак.

– Ничего себе! – присвистнул Егор. – Целый алфавит придумать? Это сколько же времени надо, чтобы их запомнить?

– Да нам не нужны все буквы! Сколько вариантов в заданиях? Три, ну или четыре. Поэтому надо придумать только четыре знака – «A», «B», «C», «D». Вот, например, если я почесал левый глаз – это вариант «А», почесал правый – это «В». Классно?

– Классно. Только я твой правый глаз не увижу. Ты сидишь ко мне левой стороной, да ещё через ряд. Так что все знаки должны быть на левой стороне.

– Ладно, пусть все на левой. Тогда так: глаз – «А», нос – «В», ухо – «С», подбородок «D».

– Только давай наоборот: ухо – «В», а нос – «С».

– Это почему?

– Так легче запомнить.

– Чем же легче?

– Логичнее. Мы как бы вниз спускаемся: глаз, ухо, нос, подбородок.

– У меня что, ухо выше, чем нос?

– А ты хочешь сказать, что у тебя нос выше уха?

Тёма подошёл к зеркальной двери шкафа и стал рассматривать своё лицо. Егор встал рядом с ним.

– Видишь, ухо выше носа.

– Если уж на то пошло, ухо и выше глаза, – заключил Тёма. – Тогда надо, чтобы оно было «А».

– Нет, давай оно будет «D», самое последнее. Оно же в стороне растёт, отдельно от лица.

– Ну давай. Глаз – «А», нос – «В», подбородок – «С», ухо – «D». Запомнил?

– Глаз – «А», нос – «В», подбородок – «С», ухо – «D», – повторил Егор. – Но там же будет шесть заданий. Как я пойму, про какое из них ты чешешься?

– Так по порядку же! Я к тебе поворачиваться не буду, чтобы англичанка ничего не заподозрила. А ты за мной внимательно следи, только осторожно, украдкой. Лучше в тетрадь свою смотри, а на меня только глазами косись. Как увидишь, что я, например, почесал подбородок, это значит, первое задание, вариант «С». Второй раз почешусь – второе задание и так далее. Ясно?

– Ясно. Классный мы с тобой способ придумали, скажи ведь?

– Ага. И главное, надёжный! Никто ничего не поймёт, кроме нас.

Друзья оделись и стремглав помчались в кинотеатр, потому что до сеанса осталось совсем мало времени.

* * *

На следующий день английский был первым уроком. Кристина Валерьевна раздала тестовые задания и предупредила, что через двадцать минут соберёт тетради. Егор взволнованно ёрзал на своём стуле. Мало того, что Тёма едва успел на тест – примчался практически со звонком, – так ещё и в их группе сегодня только семь человек: остальные гриппом болеют. И этих несчастных семерых англичанка пересадила по одному так, чтобы все были на виду и далеко друг от друга. Тёма вдруг оказался наполовину перекрыт широкой спиной полненькой Элины Кулешовой. Единственный плюс – вариант теста был всего один, и все получили одинаковые задания.

Егор не спускал глаз с Тёмы. Хорошо, что тот догадался немного сдвинуться влево и сесть вполразворота, и теперь Егор худо-бедно мог его видеть. Тёма сосредоточенно смотрел в свою тетрадь. Потом вдруг почесал щёку. Егор удивился. Такого знака не было. Про щёку они не договаривались. Тёма кончиком ручки почесал лоб, затем подбородок и что-то написал в тетради. Потом отложил ручку и почесал нос. Егор растерялся. Столько почёсываний на одно задание или это уже на все шесть? Из них только два – по их знаковой системе. Так какую же букву ставить в первом задании? «В» или «С»? Наверное, в первом задании «С», раз первым был подбородок. А во втором задании «В», потому что нос был вторым. Но зачем он чешет другие места? Забыл, о чём договаривались?

Тёма потёр глаз, почесал шею и снова щёку. Егор рассердился. Да он издевается! Как тут можно что-то понять? Всё уже давно перепуталось – и номера заданий, и буквы вариантов.

Тёма тем временем чесал попеременно то ухо, то щёку, то шею, то снова ухо. Егор уже отчаялся что-либо понять в этих знаках, сидел, подперев голову рукой, и смотрел на эти непонятные английские предложения.

– Что с тобой, Алёшин? – Кристина Валерьевна подошла к Тёме.

– У меня всё чешется, – ответил тот, яростно расчёсывая шею.

– Да ты весь красный. У тебя аллергия?

– Не знаю. У меня вообще-то бывает, на рыбу… Но я её не ел.

– Беги скорее к медсестре.

Тёма бросил ручку, вскочил и выбежал из класса. Егор посмотрел ему вслед, вздохнул и принялся наобум ставить ответы в тесте.

* * *

– Теперь переписывать придётся, – вздохнул Егор по дороге домой. – Там наверняка ни одного правильного ответа нет.