Kitabı oku: «Теперь мы квиты»
Глава 1. Праздник на руинах
Комната вертелась, как гребаная карусель. В ушах постоянный шум, а тело не слушалось. Прикрыл глаза, а там ведьмины – зеленые, наглые, бесячие. Снова злостью накрывает, так что кулаки сжимаются. Мало… Сколько бы не вливал в себя, все равно будет недостаточно, чтобы вытравить эту заразу.
На улице уже светло. Солнце палило из окна, накаляя градус. Нужно было просто встать и закрыть долбанные жалюзи.
Встать.
Закрыть.
Но я не мог и пальцем пошевелить.
– А она смогла, – проговорил вслух и засмеялся, как придурок. Смогла предать. Смотрела каждому из нас в глаза и врала. И это никак не уляжется в моей голове.
Дверь открывается. Я вижу чью—то фигуру, но мне плевать.
– Ты уже с утра нажираешься?
Катя, Катя, Катерина…
– Да я по жизни такой, нажратый, Катюш. Зачем пришла?
На стену плечом облокотилась, и смотрит из—под ресниц своих длинных. Все такая же красивая, как и год назад, когда еще моей была. Любил ее? Не уверен. Закрывал глаза на выкрутасы. Да и сам не был святошей. Но я хотел с ней быть, видел с ней будущее. Но она ушла из моей жизни в тот момент, когда особенно нужна была поддержка. Было больно и я злился. Думал, никогда не смогу простить. А сейчас смотрю на глубокий вырез ее футболки, демонстрирующий четкую тройку, на плоский живот и округлые бедра – и не ёкает нигде. Пох*й. Прошло – забылось. Я хочу, чтобы так же с Ией было. Чтобы воспоминания о ней перестали грызть мой мозг, злить и выводить из себя. Но каждый раз, при одной только мысли – вены крутит так, что внутри все горит.
– Там ребята пришли. Попросили позвать тебя. Нейман проставляется в честь рождения сына.
Кивнул, улыбнулся при мысли о братишке.
– Ну чего мы тут сидим, Катюх? Идем.
Поднялся из-за стола, и, схватив бутылку, направился через зал. Немного покачивало, но я старался держаться ровно.
– Спасибо тебе за работу, – раздался Катин голос рядом. Она не сводила с меня глаз, но мой пьяный мозг никак не мог понять, чего ей от меня надо.
В ответ пожал плечами.
– Где тут наш папаша? – проговорил, стоило переступить порог.
Парни сидели за столом. Там была пицца и несколько бутылок виски, сок и содовая. О, такая движуха мне по вкусу.
– Как для меня старались, – усмехнулся, приблизившись к столу. Наполнил себе бокал и когда вернул бутылку, поднял глаза на присутствующих. Все как один пялились на меня.
В глазах Илая читалось осуждение.
– Десять утра. – он посмотрел на часы, а затем вернул на меня хмурый взгляд. – И ты уже на бровях.
Не вопрос – утверждение. По сути, он был прав. Спорить смысла не было.
– Как там наш боец? Как назвали-то?
Нейман улыбнулся.
– Лука, – произнес с гордостью. – И ты будешь крестным.
Клянусь, если бы я не был так пьян, я бы смог сдержать вспыхнувшие внутри эмоции. А сейчас стоял как баба, и пытался затолкать обратно ком, который встал поперек горла.
– Твою ж… – посмотрел на него с недоверием, но на лице Неймана не было и тени улыбки.
– Иди сюда, говнюк, – притянул к себе, похлопав по плечу. – Я не знаю, что значит быть отцом, брат. У меня и самого-то не было папаши. Но я клянусь тебе, я буду стараться изо всех сил.
Илай сжал меня в крепких объятиях.
– Я знаю, брат. Знаю. Это было нашим с Нинель решением.
Когда я отстранился, он все еще внимательно смотрел в мои глаза.
– Звони Ослику, пусть подъезжает. Сейчас Марика подтянется и ребята из ресторана. Тренировки я отменил, устроим выходной.
Горечь поднялась по гортани. Я посмотрел на него, и Нейман все понял. Вгляделся в мои глаза, а потом скривился.
– Да ну нах*й…
Я не хотел говорить о ней. Не сейчас. Никогда. Видел, как в комнату входит Марика с Лехой барменом. Их было слишком много. Тех, за кого я и жизнь отдам. Но сейчас я не был готов озвучить вслух то, что произошло вчера вечером. Да и не знал, как сказать Илаю о Потапе. Не стоит омрачать ему праздник.
– Систер, – поцеловал ее, она нахмурилась.
– Ты бухой уже с утра, Варламов. Все нормально?
– У меня крестный сын родился, имею право! – усмехнулся, целуя макушку сестры. Вдохнул запах ее волос, и подумал о том, что аромат той заставлял сердце работать на полную мощность.
Парни завтракали. В основном все пили сок или содовую. Нейман же ни на секунду не спускал с меня взгляда, и это дико нервировало.
– Курить хочу. Не теряйте, – выскользнул из объятий сестры.
И когда уже был в фойе, услышал шаги за спиной.
– Я с тобой, – Катя поравнялась. Заметил, как растрепались ее волосы от бега.
Мне было пох*й. Что есть она, что ее нет. Не было желания даже спорить. В любом случае интересного собеседника в моем лице она не найдет.
Вышел на улицу, съежился от холодного ветра. Телефон в кармане задребезжал, но я сознательно проигнорировал его. Сегодня у меня выходной. Никаких дел.
– Она бросила тебя, да? А ты стоишь и думаешь: «такая же, как и Катя», – проговорила задумчиво, затягиваясь сишкой.
Даже не посмотрел в ее сторону.
– Может не все так, как тебе кажется, Лука? Ты не думал об этом? Порой сделаешь выводы на эмоциях, да не те. Сломаешь все, а потом уж не вернуть…
– Ты чего вернулась то? – покосился на нее. – Слышал, у тебя все в ажуре было. Богатый мужик, тачка, красивые шмотки. Марика светила твоими фотками. Где вы там были? В Дубае?
С ее лица сошла краска.
– Не все то золото, что блестит, Варламов. И не каждый курорт стоит столько, сколько я заплатила.
Я пожал плечами.
– Порой идешь на предательство ради чего-то особенного. А потом понимаешь, что это вовсе не то. А так, дерьмо голубиное под ногами, – посмотрел на нее с улыбкой. Видел, как черты ее лица исказила гримаса злости.
– Придурок! – процедила сквозь зубы, и сорвалась в клуб.
– Даже, бл*ть, спорить не буду, Катерина, – бросил ей шепотом в след.
В этот момент из-за угла завернул черный Рэйндж Ровер. Джип был весь в шипах, с рогами на бампере. У*бище лесное, а не тачка. Такая безвкусица может быть только у одного зажравшегося м*дака.
И тот факт, что этот урод посмел сунуться ко мне в клуб, заставил напрячься.
Тачка остановилась, и со стороны водителя вышел Исай. Кажется, что этот шкаф стал еще шире и больше.
– Варламов, какая встреча, – улыбнулся, помахав ладонью. Не было и капли доброго в его жесте. Жестокий, плюющий на всех на своем пути. Братья Гесс в последние годы набрали силу в городе. Под ними практически все отрасли криминала. Но до этого дня они обходили нас стороной. Когда—то Потап поставил на место Исая, с тех пор он не контактировал с нами.
Гесс-старший встал прямо посреди проезжей части, и, вытянув из джинсов сигарету, вставил ее в зубы, прикуривая. На его пальцах было несколько серебряных печаток, а косуха с правой стороны изрешечена пулевыми отверстиями.
Я было хотел послать его к черту и на этом закончить разговор, но в следующую секунду из пассажирской двери появился Демид. Вот тогда—то я закипел.
Подошел к нему, спустившись на дорогу.
– Лука, – окликнул меня Дема.
Я обернулся, метнул в него разъяренным взглядом. Не х*р мне указывать, что и кому говорить. Если Огинский решил впустить в свою жизнь криминал и испортить ее, то зря надеется, что я позволю ему это сделать.
– Вот уж не рад, так не рад – проговорил, нагло глядя в глаза Исаю. Он был выше меня, но я его не боялся. И понять не мог, почему весь город дрожит лишь при упоминании его имени.
– В гостеприимстве тебе нет равных, – усмехнулся, не обращая внимания на грубость. – Дело есть. Можем обсудить?
– Нет у нас с тобой дел, Исай. Я Мирону уже все сказал.
Он широко улыбнулся, затянувшись сигаретой.
– Брат говорил, что вы нехило поеб*шились. Не думал, что так нынче обсуждаются дела, – проговорил с усмешкой.
– Считай, что это дружеским спаррингом, немного вышедшим за рамки.
– Лука, – окликнул Дема. – Послушай, Исай дело говорит.
– Мне пох*й, о каком деле говорит Исай.
Обернулся к Гессу. Он выжидающе смотрел на меня.
– Ответ тот же, что дал твоему брату. Мы не связываемся с криминалом. Ни один из моих бойцов не станет с тобой работать. И какие бы дела вас не связывали с Демидом, больше он не с тобой, все ясно? Узнаю, что ты моего бойца по своим подземкам таскаешь…
Выпустил дым сигареты. Гесс напрягся. Видел, как полыхнуло пламя в его глазах.
– Сделаешь ЧТО, Варламов?
Подошел к нему, задрав голову, посмотрел в глаза его наглые.
– Не. Суйся. К моей. Семье, – проговорил с нажимом, с расстановкой. – Стволами не только вы можете похвастаться, Гесс. Ты знаешь меня.
– Знаю, – кивнул Исай. – Но ты подумай, Варламов. Такие как вы, нужны нам.
Он садится в тачку и уезжает.
– Ты как? – Огинский поднимает напряженный взгляд, и я замечаю ссадину под его бровью. Твою ж!
Сжимаю пальцами глазницы. Бл*ть, как бы не сорваться.
– Слушай, у меня все под контролем, – начинает было Демид.
Я смеюсь.
– У меня тоже было, Дем… – не успеваю договорить.
Вдруг рядом с нами, едва не сбивая, тормозит тонированный фургон. И как только останавливается, из него градом сыпятся люди в скафандрах.
– Мордой в пол! Лежать! – кричит самый наглый, буквально сбивая меня с ног. Он давит на лицо, выламывая до боли руки за спиной.
– Больно, бл*ть! Легче! – слышу рев Демы, – повернув голову, вижу, что и его положили.
– Варламов Лука Алексеевич, Огинский Демид Владимирович? – раздается голос над головой. Я не вижу лица его хозяина. Все что я могу лицезреть – его лакированные туфли и брюки в клетку.
– Вы задержаны по подозрению в совершении преступления предусмотренного пунктом «Ж» части 2 статьи 105 УК РФ.
Меня вздергивают за руки, и я буквально повисаю в воздухе. И сейчас на меня смотрит тот самый следователь, с которым я встречался вчера.
– Ребят, грузите пассажиров.
Глава 2. Пойман, но не сломлен
– Рад нашей встрече, – сегодня Казанов выглядел намного бодрей.
Да и тон следака разительно изменился.
После утренней встряски с ОМОНом я немного протрезвел. Но все равно не мог понять, что происходит. Ясное дело, что здесь был замешан Вершинин и ничего хорошего нас не ждет.
– Не могу ответить тем же, – усмехнулся, потирая натертые наручниками запястья.
– Ясное дело, – с его губ сорвалась усмешка. – А вчера так красиво играли, будто не знаете убитого Архарова Давида Сергеевича. Так правдоподобно удивились новости о пистолете. Я даже поверил, еще и посочувствовал вам, – на губах мента застыла улыбка.
– Признаю, теряю хватку. Не сразу получилось сложить все детали пазла в единую картину. У вас же был довольно весомый мотив.
Последнее слово костью в горле застряло. Я даже поперхнулся.
– Не поясните?
Следак сохранял спокойствие.
– Я про оружие. Он лежал четко на трупе Архарова, а убит он был ножом. Это значит, что пистолет был посланием ему и всем его подельникам, – Казанов приблизился, посмотрел на меня в упор.
– Не молчите, Лука. В ваших интересах начать сотрудничать со следствием. Вы же знаете, что признательные показания сыграют на суде в вашу пользу.
С губ сорвался нервный смешок. Голова начинала болеть все сильней, и меня нервировало то, что я нихрена не понимаю.
– Может быть вы мне расскажите, чтобы сотрудничество было более плодотворным? Ей богу, гражданин начальник, голова болит зверски, не в то время вы меня в гости пригласили, – откинул голову на стену.
В висках пульсировало. Алкоголь отпускал, и если вспомнить, сколько я в себя влил за ночь – худо мне здесь придется в ближайшие сутки.
Он впивается в меня гневным взглядом. Только мне сейчас плевать. Если даже отмудохать меня решит, я ж ничего не скажу. Даже вариантов нет.
Взяв со стола ноутбук, подходит ко мне и ставит его напротив. На экране запись на «паузе». Он включает воспроизведение.
Черно белое изображение. Немного размыто, не видно лиц. Запись с видеонаблюдения. Но, по одежде, фигуре и прическе можно понять, кто именно на ней. Я отчетливо вижу, как мы с Демидом заходим в дом Давида. И в моих руках ствол.
– Нет-нет, вы не отворачиваетесь. Тут продолжение.
Он включает запись снова и теперь, спустя время, мы покидаем двор Архарова, озираясь по сторонам.
Я замираю. Мышцы дубеют, мысли вялые, ленивые. И в то время, когда нужно собраться, я полностью разбит. Будто только сейчас понимаю, что все по серьезке. Вот он я – вчера на ринге дрался с лучшим другом, меня предала любимая, а сегодня я зек за решеткой. И казалось ведь, что хуже некуда.
– Откуда у вас это? – поднял усталый взгляд на Казанова.
Он внимательно следил за моей реакцией.
– Анонимный доброжелатель прислал мне на почту сегодня ночью…
Я засмеялся. Прикрыл глаза, выдыхая. Ну, бл*ть, Вершинин, ты тот еще лось. Обставил меня в очередной раз. Поставил раком и отымел по-полной.
***
Здесь стоял ужасный запах. Будто кто-то сдох и неспешно разлагался, отравляя наше пребывание в этой конуре. Меня постоянно мутило, но такое состояние могло быть просто отходняком после попойки.
Темное подвальное помещение с обшарпанными стенами, восемь шконок – одна на другой. Грязный нужник в углу комнаты и железная дверь. Воздух здесь совсем не циркулирует, от этого создается ощущение удушения. В голове не хватает кислорода, отчего мысли становятся вялыми, путаются.
Дема сидел справа от меня. С виду абсолютно спокоен, словно уже не раз бывал в местах не столь отдаленных. На его скуле красовалась свежая ссадина и синяк – спецназовцы отработали свой хлеб на пятерочку. Усмехнулся. Хорошо, что лиц не видно, Дема был бы не прочь выйти потом с каждым «раз на раз».
– Как думаешь, надолго мы тут? – раздался его тихий голос. Я видел, как в нашу сторону недовольно покосился зэк с противоположной койки. Помимо нас, здесь было трое. Не уверен, что хочу с ними общаться или заводить знакомства. Но и о правилах жизни в подобных местах наслышан. Сюда со своим уставом лучше не соваться, поэтому я подошел к Деме и сел рядом.
– Уже темно. На ночь точно здесь останемся, – произнес тихо, хотя понимал, как это бредово звучит. Боюсь, как бы на десятку не заехали в эти места.
Дема поднял голову, посмотрел на узкое окно вверху стены. Длиной оно было не больше вытянутой ладони.
– Это Вершинин подсуетился, ты ведь понимаешь? Записей не было, Лука. Я проверял лично.
Что-то не сходилось. Я все крутил ситуацию в голове и не мог понять, как это можно было провернуть. Записей не было, да и камеры находились в нерабочем состоянии, когда Дема осматривал их в операторской.
– Полтергейст сраный, бл*ть, – засмеялся, устало растирая ладонями лицо.
Дема продолжал напряженно пялиться в стену.
– Или тот, кто это сделал, находился в доме…
Я замер, удивленно подсмотрел на него. Но он ни хера не шутил.
– И как только мы ушли, он снова врубил камеры, – проговорил Огинский, уже глядя мне в глаза.
Это звучало полным бредом, но в любом случае, тот, кто подставил нас, продумал все до мелочей.
От этих мыслей не по себе стало, снова злость по венам растеклась. Поднялся со шконки, уперся лбом в стену. И если это часть какого-то плана, тогда все еще более грязно.
И самое смешное, что сейчас меня волновал не грозящий нам срок. Нет. Единственное, что не давало покоя – это она. Какую роль играла Ия в этом схеме? Пешкой, которую Вершинин умело разыграл в своей партии? Или Ослик не знала о планах Ромы, когда просила меня пойти и отыскать ствол? Ведь одно дело, скрывать от меня правду об убийстве Потапа, и совсем другое – знать, что толкает меня на приличный срок.
Зарычал глухо, зажмурился. От этих мыслей хотелось лезть на стену. От беспомощности своей, от понимания того, что оказался круглым идиотом. Твою мать!
За спиной раздался лязг металлического засова. Маленькое окошко открылось, и в нем появилось злое лицо конвоира.
– Варламов! К стене, мордой в пол.
Почувствовал, как ледяной металл стальными оковами обхватил запястья. Мент толкнул меня в спину, заставляя идти вперед.
Мы прошли несколько секций и поднялись по лестнице. Возле одной из металлических дверей, он остановился.
– К тебе посетитель. У вас пятнадцать минут.
Сняв с меня наручники, буквально впихнул в комнату. Она была небольшой по размерам. Из мебели только было стол и два стула, привинченных к полу.
И когда я увидел того, кто пришел на разговор – внутри все льдом сковало. Ну уж нет! Только, бл*ть, не ты. И точно не сейчас.
***
Он сидел за столом. Руки сцеплены перед собой, взглядом в пол уперся. Спина сгорбленная, изрезанная хребтами мышц. На виске пульсирует жилка, а лоб весь в морщинках.
Он был напряжен, словно камень. Подобное его состояние мне знакомо. И оно не сулит ничего хорошего.
Подошел к столу и прикрыл глаза, понимая, что неприятного разговора не избежать. Не хотел я, чтобы он вот так все узнал.
– Как давно ты в курсе? – раздался его тихий, вибрирующий от напряжения голос. Видел, как Нейман сжал кулак.
Грудь обручем стянуло от понимания того, на что он пошел ради меня. Илаю невероятно сложно сидеть в этих стенах. Даже так, в роли посетителя это дается ему с титаническим трудом. Он несколько лет провел за решеткой, и сейчас, бьюсь об заклад, брат ловил не самые приятные «камбэки».
– Узнал после боя, когда Казан вызвал меня и сообщил о твоем отце. Прости, я не хотел портить тебе такой день.
Я опустился на стул напротив. Его взгляд был бешеный, он то и дело разминал костяшки, прожигая меня глазами. Злость сочилась из каждого его жеста, она витала даже в воздухе, резонировала от глухих стен комнаты, возвращаясь ко мне. Давя. И я понимал его гнев, ведь я чувствовал то же самое сейчас.
– Почему взяли тебя и Дему?
Я пожал плечами.
– Им просто нужно было кого—то взять, – проговорил в тишину, а в следующую секунду меня подняло со стула и к стене припечатало.
Он рванул на меня зверем, а я среагировать не успел. Вот сидели друг напротив друга, а в следующую секунду он прижимает меня локтем за горло, не давая вырваться.
– Хватит мне врать! – рычит.
Резко отталкиваю его, уходя из захвата.
– Пошел ты, – цежу сквозь зубы, отходя к противоположной стене. Вытираю рукавом выступившие над губой капли пота.
– Варламов, речь о моем отце! О том, что наказали неповинных людей в его смерти, а ты молчишь?!
– И что я должен был сделать?! Позвонить тебе, в то время, как ты в роддоме с женой и ребенком?! И сказать, что нас кинули?! Что Вершинин обвел вокруг пальца всю нашу семью?!
– Вершинин?…
Я видел, как краска сошла с его лица. Всего на мгновение. И только для того, чтобы заполнить его глаза огнем.
Передернул плечом. Чувствовал себя виноватым. Но я не собирался каяться перед ним. Мне еб*ть, как надоело все происходящее. Илай заслуживает право знать правду. Жаль, что все произошло таким образом, но изменить прошлое я не могу.
– Вершинин убил Потапа из пистолета Глеба, – проговорил сдавленно, устало растирая ладонями лицо. – А потом, в нужный ему момент, Рома завалил своего начальника безопасности и подбросил ствол, как наживку ментам. Чтобы стрелки перевести на нашу семью…
– Рома завалил своего безопасника только для того, чтоб подставить нас?
– Я не знаю, что у них за терки были. Может, Давид перешел Вершинину дорогу. Он, вроде как, шантажировал Рому, грозя слить компромат со стволом. Ия рассказала мне, и я хотел забрать его, спрятать.
Нейман приближается вплотную. Мы стоим и смотрим друг другу в глаза. И я вижу, как злость в его карих глазах сменяется болью.
– Поэтому взяли именно тебя и Огинского?
Кивнул. В горле тут же пересохло. Понял сейчас, что даже говорить о предательстве Ослика не могу.
– Мы были там. После смерти Давида мы находились в доме. Я должен был найти ствол и разобраться с этим ублюдком, но я, бл*ть, не знал, что из того же пистолета убили Потапа, бро… Я… – скривился, чувствую снова еб*чий ком поперек горла. Отвернулся, чтобы перевести дыхание.
– Если бы я знал… я бы суку разорвал на части. Рома бы кровью харкал, брат…
Внутри горело все, и с каждой минутой это ощущение становилось только сильней. Совсем, как тогда, во дворе у Ромы. Когда я в глаза ее смотрел и подыхал.
И он видел. Не знаю, как, но Нейман все в глазах моих прочел. Скривился, словно самого сейчас ломало от моих ощущений.
– Это она, – с его губ сорвался горький смех. Отвернулся, зарычал сквозь стиснутые зубы – Да ну нах*й, бро, она ведь знала…
Он притянул к себе, упираясь лбом.
– Я убью суку… – чувствовал, как его трясет. – Рома уже сегодня будет подыхать в канаве, – прорычал Нейман.
Его слова разозлили.
– Иди к черту! – рыкнул на него. Отошел подальше, стараясь успокоиться.
– Даже не вздумай, Нейман, слышишь? Даже думать забудь об этой х*йне! На тебе жена и дети, на тебе клуб! Я не знаю, насколько здесь и сейчас, как никогда нужно усилить защиту семьи. Ты думаешь, они не ожидают такого исхода?! Да они, бл*ть, спят и видят, когда ты возьмешь пушку и пойдешь к ним. А потом обставят все также, как со мной. И глазом моргнуть не успеешь, как окажешься за решеткой. Не позволяй этим шакалам раздербанить наш клуб на куски, слышишь?
Он молчал. Смотрел на меня из—под хмуро сведенных бровей.
– С ней что делать? Она нужна тебе?
– Не троньте ее, брат. Она сделала свой выбор. В любом случае, все что случилось – только мой косяк.
Илай усмехнулся.
– Это дичь полная, ты знаешь. Но я понимаю тебя. Я сам бы поступил также.
Я кивнул.
– Что у них на вас есть?
– Камеры видеонаблюдения. Скорее всего, это Рома отправил их Казанову. Там видно, как мы с Демой заходим и выходим из дома Давида.
– Отпечатки на стволе?
– Нет. Его там не было. Мы не нашли. А потом, чудесным образом оно появилось, – усмехнулся в очередной раз.
– Сука, – рычит Илай, нервно потирая виски. – У нас турнир на носу, тебе нужно быть в клубе. Я один не вытяну. Драться – это одно. Но делать то, что делаешь ты, я не умею.
Я понимал, что он не пустой пришел. Уже есть какое—то предложение. Да и пройти ко мне на свиданку, так просто у него бы не вышло.
– Говори…
Сказал, а у самого похолодело все внутри. Уже догадывался, о каких вариантах пойдет речь.
– Я говорил с Исаем…
Даже знать не хочу.
Нейман оскалился.
– Дослушай, а потом посылай все и вся! Он предлагает сделку. Гесс вытягивает вас отсюда, а ты, в свою очередь, соглашаешься на работу с ним. Временную работу, в течение года. Но там нет никакой херни, типа подпольных боев, наркоты или макрухи. Ничего особо криминального…
– Ничего криминального? – усмехнулся. – Илай, ты хотя помнишь, кто такой Исай? Ты помнишь, что за терки у него с Потапом были? Наркотрафик, оружие, грабежи и угоны – все самое стремное связано с братьями Гесс. И, если ты не хочешь закопать нас глубоко, ты просто сейчас оть*бешься от меня с Гессем.
– Я знаю, кто такой Исай, – проговорил зло. – И всегда был против криминала, но речь идет просто о помощи. Я бы не согласился на что—то грязное, слышишь?
Он подходит ко мне.
– Через клуб будут проходить суммы, – шепотом, склонившись к плечу. Понимаем оба, что здесь и стены имеют уши, но другого варианта нет.
– Ему нужен способ прогнать бабки с дел. Да, это нездоровая х*йня, мы можем встрять. Но, если ты зависнешь здесь на пятнашку – будет намного хуже.
Нейман отстраняется, в глаза мне смотрит.
– Ты мне нужен, Варламов. А моему сыну нужен крестный, так что запихни свои принципы глубоко в себя и подумай о семье!
Я не могу на это пойти. Один раз уже там был, и слишком большую цену пришлось заплатить.
– Из-за этого убили Потапа. И я был зачинщиком…
– Тогда был выбор. Сейчас – нет. Мы должны рискнуть.
– Нет.
Внутри все разрывало. Подошел к двери и постучал пару раз, желая убраться отсюда. Не позволю Нейману зарыть нас всех в глубокую яму. Есть другой выход. Мне просто нужно время, чтобы найти его.
– Лука, – окликнул Илай.
Слышал, как скрипит дверной засов. Обернулся, посмотрел на друга. Он стоял посреди этой маленькой, убогой комнатки. Высокий, здоровый шкаф. Братское сердце, пусть даже с неподходящей мне группой крови. Они – моя семья. И я не хочу подставлять их будущее ради собственной свободы.
– Мне нужен ответ сейчас, – проговорил негромко, ни на секунду не отпуская моих глаз. – И ты понимаешь, что речь идет не только о тебе. Замешан Дема, а у него мать больная. Ты же не хочешь сломать жизнь пареньку?
Прикрыл глаза, стиснув челюсть. Знает ведь, чем брать.
– На выход, – рыкнул конвоир.
Я послушно прошел в коридор и встал лицом к стене. Прикрыл глаза, пока мент надевал оковы.
«У тебя просто нет другого выбора, и ты это прекрасно знаешь».
Громкий голос Неймана эхом в ушах. На всем пути до камеры. Ни на секунду не отпускал.
