Kitabı oku: «Драконы Корнуолла. Принеси мне шкуру любимого тирана», sayfa 5
К вечеру, сделав пару замысловатых крюков по округе, мы подъехали к последней деревне, расположившейся вокруг холма, на котором стоял настоящий замок с флагами, развевающимися на башнях. Стоило приблизиться, как перед нами гостеприимно закрыли ворота, опустили решетки и убрали мост.
Нам ничего другого не осталось, кроме как поднять в воздух драконов. На этот раз никто меня не стал слушать, Дрейк Дайер взял командование на себя. Оставалось только молиться, чтобы убитых и раненых было не слишком много.
Пара сожженных сараев, одна обугленная башня, снесенные ко всем чертям ворота, как я потом узнала, нечаянным чихом алого дракона, и мы вошли в замок и расположились как у себя дома, ведь это были завоёванные земли.
Я не была рада тому, что эту ночь проведу в настоящей постели, а не на голой земле, соломе или собственном драконе. По одной простой причине: мне не было понятно, чья это будет кровать, и буду ли я в ней одна?
Раздумывая над этими сложными вопросами, я вошла в главный зал замка и замерла, остановленная развернувшейся передо мной картиной. Драконьеры потрошили захваченный замок, а в центре жались хозяева, вернее, хозяйка – женщина средних лет, и пятеро ее детей. Со слегка опущенными веками гордым взглядом она презрительно провожала каждый захваченный в плен предмет. Ее глаза скользнули по мне, уголки губ брезгливо опустились ещё ниже, и она отвернулась. Я даже могла догадаться, о чем подумала эта гордячка.
«Добровольная подстилка!» – так и говорил ее взгляд.
А между тем я не сильно от нее отличалась: такая же бесправная пленница, только с иллюзией свободы.
Драконьер уже говорил с хозяйкой замка тихо и угрожающе, я не успела услышать следующую фазу, как хозяйка перебила его.
– Располагайтесь, если вам так угодно, но я хочу, чтобы вы знали, что вам здесь не рады, в этом замке и на этих землях. – Взяв детей, женщина пошла наверх, даже не спросив позволения у драконьера.
«Вот это гонор, – подумала я, – и невероятная самоуверенность, помноженная на глупость».
По сощуренным глазам предводителя фаррийцев я догадалась – это пренебрежение драконьер ей ещё припомнит. Может, мне удастся уговорить его не так жестоко расправляться с вассалами, а пытаться договориться?
Устало я поплелась вместе со всеми к огромному столу, за которым, как оказалось, для меня нет места.
Я ощущала себя настолько голодной и злой, что могла бы обглодать небольшого дракона.
Один из молодых драконьеров, очень стесняясь и краснея, объяснил мне, что хоть я и наездница, но все-таки леди их предводителя и дочь предводителя, а значит, мне не место за общим столом. Для меня приготовлен отдельный, где я буду ужинать вместе с лордом.
Та-ак, очередные происки Дрейка Дайера. Кто бы сомневался! А маленький стол для своих людей он приказал поставить специально, чтобы они чуть ли друг у друга на коленях не сидели и мне «случайно» не нашлось там места.
Драконьеры ютились так плотно, словно селедки в банке или стрижи на проводах. Оглядев картину, я отчетливо осознала: мне не вклиниться, только если сесть рядом со столом на пол, устланный гнилой соломой вперемешку с камышом. Я была бы довольна и этим, если бы некие фаррийские свиньи не бросали объедки прямо на пол.
Сгорая от унижения и злости, я развернулась на пятках и пошла искать особый предводительский стол.
Сервированный серебром и золотом индивидуальный стол нашелся в небольшой богато уставленной гостиной. С мебелью, гобеленами и испуганными слугами вдоль стен. Имелся персональный менестрель, тихонечко, стараясь не привлекать внимания, бренчавший в углу на арфе.
Опрокинувшись на высокую спинку, во главе стола сидел злой как черт Дрейк Дайер. Никто не ел, видимо, ожидали меня. В кулаке фаррийца был зажат серебряный нож. Драконьер нетерпеливо и зло постукивал о стол непосредственно острым концом, портя скатерть и полировку.
Бледными тенями справа и слева от предводителя наездников сидели хозяйка замка и ее старшая дочь.
Там же жался храмовник, достаточно важная персона, выполняющая обязанности писаря, но недостаточно влиятельная, чтобы принимать его присутствие и мнение в расчет.
Драконьер на них не смотрел, прожигая меня взглядом. Ох, не понравился мне этот взгляд.
«Ты сделала это специально, чтобы унизить меня», – говорили эти злые глаза.
Пришлось сглаживать конфликт и исправлять ситуацию, униженно извиняться за свое опоздание и мотивировать его тем, что заблудилась в незнакомом замке. Судя по недовольному лицу драконьера, мне ни на секунду не поверили, но решили пока не казнить.
Мы обедали и неспешно вели беседу. Храмовник обрабатывал хозяйку замка. С кислой мордой нудно и долго он рассказывал ей о спасительной религии. Мадам Фарье, хозяйка замка, ела и не чувствовала вкус. По ее лицу можно было догадаться, что она об этом всем думает, но тем не менее она вежливо поддакивала и кивала головой.
Я же, как могла, разговаривала со старшей дочерью мадам, если эти односложные ответы можно было назвать разговорами.
– Ты родилась в этом замке?
– Да, моя Леди!
– Сколько тебе лет, девочка?
– Одиннадцать, моя Леди.
– Тебе нравятся драконы? Когда-нибудь каталась на них?
– Нет, моя Леди! Мне бы никто и не разрешил.
«Нет, моя Леди. Да, моя Леди» – и так далее, и в том же духе, испуганные короткие ответы и ничего больше. Взгляд в стол и общее состояние нервозного напряжения, присущее всем забитым и угнетаемым существам.
Ни дочь, ни мать не были наездницами или владельцами драконов, значит, не считались дворянками. Только их отец владел драконом и занимался разведением этих ящеров, за что и получил от предводителя клана земли с замком. Когда же он умер, все пришло в упадок, как и дела всей семьи. Дракон, принадлежавший лорду, последовал за всадником, не пожелав больше жить. Без Лорда-хозяина люди, замок и земли обнищали.
Я представила, что будет с Черным Принцем, если со мной что-нибудь случится, и ещё раз пообещала себе, что любым способом выберусь из этого мира и дракона с собой прихвачу.
– Пожалуй, мы зазимуем здесь в замке, до первых морозов не успеем обернуться… – ковыряя вилкой в тарелке, рассуждал Лорд Дайер. Как только прозвучал его голос, все почтительно замолкли. – Да и нет смысла покидать эти земли, правда, дорогая? – Обратился ко мне драконьер с издевкой в голосе, намекая на то, что мои земли – его земли, я у него в плену. А после встал, недовольно швырнул в тарелку салфетку и вышел, бросив через плечо приказ, предназначенный уже хозяйке замка. – Потрудитесь оповестить моих людей и устройте каждого с удобствами.
Лично я даже не соизволила встать, продолжая невозмутимо есть. Мне подумалось: а что он ожидал, что его все будут развлекать и любить?
Хозяйка замка, убитая этим заявлением, закрыла глаза, но справившись с собой, превозмогла ужас. Встала, выпрямилась словно палка и с поджатыми губами пошла устраивать навязчивых гостей. Только бледность лица выдавала волнение. Как она одновременно разместит столько гостей? Хватит ли еды на долгие зимние месяцы, что их всех ждет впереди? Останется ли она и ее дети целыми и невредимыми в замке, полном диких драконьеров?
Я ее отлично понимала. Моя жизнь так же в одночасье перевернулась с ног на голову и превратилась в сплошной ад.
Кисломордый храмовник попытался было втянуть меня в беседу о вечном, едином боге и религии всеочищающего пламени. Но я быстро остудила его пыл, сказав, что я сатанистка. Прихватив немного еды со стола, быстро вышла вон, пока шокированный моим заявлением храмовник не очухался и не завел очередную душеспасительную дискуссию.
День клонился к вечеру. Надо было проверить, где устроился на ночлег Черный Принц, и самой найти место для сна. На этот раз не такое «индивидуальное» и не настолько «специальное», а главное, подальше от Дрейка Дайера.
К сожаленью, стойла отпадали. Во-первых, они были забиты ящерами под завязку. Более того, мест не хватало самим драконам. Во-вторых, предполагалось, что в зимние месяцы драконы будут обогревать помещения своими телами, то есть без очага или камина я попросту замерзну в сарае.
Из разговоров погонщиков я узнала, что драконы теплолюбивые создания, особенно огненные.
При особо низких температурах они или впадают в спячку, замедляя обмен веществ, или жрут кокс, особенно самки, если должны согревать новорождённое потомство, обычно они делают это своим пламенем.
Погонщики и оруженосцы в зимние месяцы обязаны следить, чтобы у зимующих драконов всего было в достатке.
Если описывать более точно профессию этих людей, то можно было бы сказать так: выгребатели драконьего дерьма и надраиватели чешуи, в редких случаях действительно оруженосцы, то есть: таскатели оружия драконьеров. Наездники редко когда сами делали грязную работу, все-таки они были элитой. Запечатление с драконом – редкая удача и непостижимое волшебство. Механизм которого не может быть ни понят, ни изучен.
Моим слугой-оруженосцем был Бьерн мак Мах, рабочий на все руки, содержащий в себе все необходимые профессии, большего я не могла себе позволить. Так что в этом мире я была не только чужой, но и немощной, благо меня окружали те, кто мог сделать на порядок больше, чем я.
Мне оставалось только порадоваться за Черного Принца, вот предприимчивый малыш! Самостоятельно занял вполне приличное стойло, маленькое, правда. Так что дракончик торчал из него как кот из корзины. Это был не драконятник, а обычное лошадиное стойло.
Везде на стропилах сидели файры. Любопытные мордочки выглядывали из гнезд, свитых и слепленных из подручных материалов. Увидев это, я окончательно успокоилась: полудикие звери всегда выбирают самые лучшее места, подобное поведение неразрывно связано с выживанием.
Я стала устраивать своего любимца удобнее, придвинула ближе кормилку и поилку, натаскала воды. А после принялась почесывать своего звереныша, натирая его чешую до блеска.
Малыши на стропилах довольно мелодично посвистывали, я даже заслушалась.
Смазав шкуру ящера, я занялась запасами драконьей кормежки. Уходом за драконом я увлеклась настолько, что не замечала ничего, пока меня грубо и резко не прервали.
Они подкрались сзади, совершенно бесшумно, пока я, увлеченная сортировкой еды, ковырялась в соседнем сарае.
Стук двери, отрезавший песню файров – она уже стала складываться во вполне различимую мелодию, – и внезапно воцарившийся в помещении полумрак заставили меня очнуться от утешительных грез о собственном драконе и вернуться в реальность. Она оказалась не настолько радужной, как мне представлялась, а в сравнении с моим будущим и вовсе кошмарной.
Не знаю почему, но до этого момента угроза предводителя драконьеров казалась невероятной. Мне не верилось, что сейчас за мной будут охотиться толпы лордов, желающих получить наследство клана. И у меня есть только один шанс спастись: выбирать добровольно его, Дрейка Дайера, или лорды-драконьеры навяжут мне свое назойливое внимание. А попросту я достанусь самому ловкому, самому хитрому, самому подлому.
Эта угроза мне казалась чем-то нереальным, чем-то, что будет потом, а не сейчас. Почему-то, несмотря на страшные картины, расписываемые мне фаррийцем, запугивания и угрозы, рядом с ним я чувствовала себя в безопасности.
Теперь же, любуясь тремя кошмарными рожами, перекошенными от похоти и алчности, я поняла, что это будет самый мерзкий из возможных вариантов событий, и он будет здесь и сейчас.
За спинами трех мужчин закрытые наглухо двери сарая, Бьерн неизвестно где, мой дракон далеко и может не услышать мой зов. А я здесь, один на один с этими уродами, и нетрудно догадаться, что они от меня хотят.
– Не зови своего дракона, не надо… – прохрипела одна из фигур в полутьме. – Клятвенно обещаю тебе: если он явится сюда, выпущу ему кишки. То, что я драконьер, и у меня есть собственный ящер, меня не остановит. На кону слишком большой куш. Женщине зверь не нужен, вскорости он тебе и вовсе не понадобится. – В сосредоточенном взгляде насильника явно читалось: он не шутит.
Всего их было трое совершенно разных мужчин, один кошмарнее другого. Рыжий и облезлый, с низко нависающим лбом, одетый в сильно поношенную одежду явно с чужого плеча.
Стоявший рядом с рыжим мужчина был больше похож на деревенщину, чем на драконьера. Словно дворняга, затесавшаяся в стаю породистых псов. Стриженные под горшок волосы, общее недалекое, можно сказать, умственно-отсталое выражение лица.
– И не кричи, тоже бесполезно: в округе никого не осталось, наездники погнали драконов в горы на зимовку, в замке для всех не хватит места. – Это уже говорил низенький кривоногий коротышка с сальными волосами, свисающими на глаза. Остальная немытая шевелюра была небрежно собрана в крысиный хвостик на спине.
Этот незнакомец казался мне противнее остальных, возможно, потому, что в его узких, поблескивающих глазках вспыхивал интеллект определённого сорта – подлого, низменного.
Это были не самые изысканные представители фаррийцев и вообще драконьеров. Можно сказать, отбросы, человечьи очистки.
Все трое, наскоро метнув жребий – коротышка, конечно же, выиграл – начали свое наступление. Приближаясь, косоглазый пытался справиться с пряжкой на штанах. Я не сомневалась: черноволосый хмырь, что у них за главного, ловко надул своих подельников.
Тут не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – жребий они метали на меня, выясняя, кто будет первым.
Я была против любого из них по отдельности и всех вместе, поэтому медленно отступала, планируя дальнейшие действия.
Старый сарай был огромен, до крыши завален блоками прессованного сена. Циклопическими уровнями они высились до второго этажа. И еще выше, где эти блоки упирались в крышу, в которой одиноко и сиротливо светилось чердачное окно – мой маленький сверкающий билетик к спасению. Если успею добраться до него, вылезти наружу и спрыгнуть с крыши на рядом стоящее, более низкое здание. У меня будет шанс добежать до своего дракона, и тогда вместе мы сможем улететь. Черный Принц уже доказал, что способен подняться в воздух со мной без какого-либо разбега, один взмах крыльев, и мы далеко!
Неожиданно наездник сделал выпад, совершено застав меня врасплох, так что мне пришлось действовать без какого-либо плана. Развернувшись, я побежала к первой горе блоков, составленной из сухой соломы, и стала быстро взбираться вверх по импровизированным ступеням. Не забывая по возможности пару этих самых блоков столкнуть вниз на головы преследователей. Миновала второй этаж и, вцепившись в километровую лестницу, как обезьяна полезла наверх. И откуда столько силы и прыти взялось?!
К сожалению, мужчины были не менее целеустремленными и не отставали. Они с проворством голодных зверей, которым представилась возможность перекусить, карабкались вверх.
– Мне кажется, – постаралась я отвлечь насильников разговором, – в вашем плане есть слабые места! – крикнула я вниз, одновременно стараясь забраться повыше. Меня не смущало даже то, что два драконьера вцепились в лестницу, оторвали ее от стены и поставили дыбом. Мне так было даже лучше. Внизу много сена, если упаду, есть шанс не свернуть себе шею, а наверху всего в каком-то полуметре окно.
– Только не стряхните ее, наебнется еще… – приказал один из них.
– Сломает ноги, тогда точно не сможет убежать, так сподручней будет… – внес своё предложение другой голос, кажется, это тот умственно-отсталый наездник, но мне было не до разглядываний тех, кто держал лестницу. Я вся сосредоточилась на планомерном подъёме вверх, здесь главное быстрее добраться до окна и не смотреть вниз.
– А если шею? – Огрызнулся черноволосый. – Не смей перечить мне! Делай как сказано!
– Слушайте, ну допустим, ваш план удастся, вас же трое, а я одна, как вы будете делить земли клана?
– Какая разница, кто будет отцом? – огрызнулся тот, что был у них за главаря. – Власть мы поделим пополам, а женится на тебе тот, чей ребенок станет лордом. Поэтому спускайся!
«Ага, щаз!» – подумала я.
– Пока ребенок не пройдет запечатление, – продолжал свою мысль коротышка, – он всего лишь жалкий кусок дерьма, таких много в городах и селах, каждая баба может плодить их десятками. Так что таким образом мы увеличим шансы на получение наследника, кому-нибудь да повезет! – бессовестный засранец готовился лезть за мной следом, чтобы снять с лестницы.
Вот оно значит как, я им не просто на один раз нужна. Они планируют меня поймать, потом украсть и увезти куда-нибудь, и там уже будут насиловать до того момента, пока не получат от меня желаемого. Не просто ребенка, а того, кто пройдет запечатление с драконом. После предъявят и меня и наследника в качестве доказательства своих прав и уже от его имени будут править кланами.
Скоты! Дрейк Дайер хотя бы предложил жениться на мне, прежде чем детей делать, а не просто использовать как свиноматку для достижения своих грязных целей!
В эту минуту я поклялась, что скорее спрыгну вниз головой и разобьюсь, чем отдамся им в руки. Пусть все тогда закончится так.
Изо всех сил я потянулась в сторону и толкнула рукой колонну из блоков. Они, немного поколебавшись, всё-таки решили мне помочь, и сенной обвал посыпался вниз, погребя под собой не в меру наглых драконьеров.
Лестницу остался держать только один из насильников, самый крупный, рыжеволосый.
Я уже балансировала где-то под потолком. Оставалось самое страшное: отпустить лестницу, выпрямиться во весь рост и вцепиться в оконный проем в надежде, что в руках хватит силы, чтобы подтянуться и вылезти наружу.
В наглухо зарытый сарай через щели в крыше пробралась стайка маленьких файров. Первое, что они сделали, облепили стропила и с интересом уставились на меня и фаррийцев.
То еще развлечение. Наверно, подобного цирка еще никто и никогда не видел в этом мире. Я готова была заплакать от обиды, унижения и, самое главное, страха, замораживающего душу и сковывающего волю. Я была в добром десятке метров от пола, мало кто отважился бы на такое.
– Помогите! – пискнула я, понимая: недолго мне здесь висеть. Сейчас оброненные мной насильники соберут кости, ушибленные тела и отшибленные головы, а дальше поднимутся по лестнице – и мне конец.
Файры, яркие малыши с расцветкой от малиново-красной до оранжевой, недвусмысленно отреагировали на мои крики о помощи. Часть файров, будто и впрямь были смазаны маслом и умели проникать в любые щели, ломанулись прочь вереща. Оставшиеся набросились на моих обидчиков.
Те, у кого в желудке был огненный камень, неожиданно кинулись в атаку. Они спланировали со стропил идеальным боевым клином. Каждый из чешуйчатых малышей выпустил по небольшой струе огня, заставив насильников напрочь забыть обо мне и заняться тушением очагов различной степени болезненности.
Файры ненадолго остановили наездников, на мою беду в сарае стояла поилка с водой. Стоило драконьерам потушить себя, как они тут же вспомнили о деле, за которым пришли.
Рыжий и черноволосый одновременно вынули мечи. Соломенноволосый выдернул из стога вилы, для него это было более привычное оружие.
Файры дружно вспорхнули вверх, но не убежали. Отчаянные смельчаки, сделав круг под крышей сарая, пошли на второй заход. Но вечно они не могут оберегать меня, рано или поздно запас газов у них в желудках кончится или острое оружие настигнет их. И тогда…
Тогда настанет моя очередь расплачиваться.
Мощный пинок ноги вышиб деревянные двери, не помешали даже тяжелые засовы. В сарай и в неравную драку вступил еще один игрок, разом уравняв шансы на нашу победу.
Дрейк Дайер, злой как черт, на ходу вынимая мечи из-за спины, шел в бой.
Его не смущало то, что он собрался жестоко разобраться с собственными людьми.
Предводитель фаррийцев был самым страшным и безжалостным человеком, которого я знала за всю свою жизнь. Для него не существовало оттенков, в его мире присутствовало только белое и черное.
Дисциплина среди его людей должна была быть железной. Любое неподчинение – равнялось смерти. Эти трое получили приказ: отвести драконов в горы на зимовку. Они его не выполнили. Следствие подобных действий может быть только одно – смерть.
Меч фаррийца быстро настиг коротышку, его слишком маленькие, кривые ноги не смогли унести пошляка от стремительно летящего воина. Один взмах, и все было кончено. Если бы меня волновали подобные вещи, я бы сказала, что моя честь отомщена, но в этот самый момент моя честь волновала меня меньше всего, ибо мне грозил смертельный полет из-под купола сарая.
Один из несостоявшихся насильников развернулся и дал деру. Лестницу остался держать только один опальный драконьер, отчего она угрожающе накренилась, стремясь скинуть меня вниз. Спасительное чердачное окно уплыло в сторону, а подо мной разверзлось слегка присыпанное песком и трухой днище сарая.
Рыжий оказался трусом и был убит как трус, он даже не схватился за свое оружие. Скрещенные мечи фаррийца как ножницы отстригли ему голову, глупая кочерыжка покатилась по полу сарая и уткнулась носом в сено.
Последний драконьер-смертник деловито приставил лестницу к колонне соломенных блоков, отчего она закачалась, норовя стряхнуть меня вниз.
Дольше всех сопротивлялся убиению, как ни странно, соломенноволосая деревенщина – и то, исключительно по причине неоспоримого преимущества. Оружие у него было в полтора раза длиннее мечей Дрейка Дайера, но своими вилами он умел пользоваться не менее виртуозно, чем лорд-предводитель клинком. Вилы на длинной ручке совершенно не позволяли добраться до противника.
Но в конце концов настал и его черед, правда, подобное я видела впервые. Вместо того, чтобы колоть или рубить отступника, Дрейк Дайер применил некий чудной отвлекающий маневр. Подбросил один из своих мечей, и тот, описав в воздухе дугу, кувыркнулся, замер на мгновение и полетел острием вниз. А в это время деревенщина, не знакомая с подобными изысками, ждала подлого удара от второго меча, которого не последовало. Он-то и был на самом деле отвлекающим, а удар нанес тот, что был столь небрежно брошен. Тяжелый клинок со свистом и чавканьем вонзился в темечко предателя.
До недалекого примитивного мозга не сразу дошло, что он и его обладатель мертвы, туша деревенщины еще какое-то время стояла и только спустя несколько секунд завалилась, и последний нарушитель приказа упал на землю. Без каких-либо эмоций предводитель фаррийцев, наступив сапогом на голову трупа, выдрал меч вместе с ошметками мозга и кусками черепа.
Меня замутило, и я отвела глаза в сторону.
А во дворе Алый дракон расправлялся с тремя противниками сразу. Зеленый, оранжевый и коричневый драконы толпой навалились на Освальда. Благо, у последнего оставался козырь в виде запаса огненного камня, который он все это время берег, а не срыгнул, как это делали остальные драконы, не справившись.
Мало кто из ящеров мог долго сдерживать рвущийся наружу огонь. Обычно они срыгивали отработанный пепел спустя пару часов. После сельскохозяйственного оборота из этих остатков получалось великолепное удобрение.
Но даже огнем не так легко навредить драконам, упакованным в чешуйчатую броню. Три ящера, доведенные до отчаяния потерей хозяев, стояли не на жизнь, а на смерть. Вопреки всему они не так уж сильно и стремились последовать за ними.
Но Освальд безжалостно драл их в клочья, ломая крылья и вскрывая броню когтями задних лап. Ящеры превратились в катающиеся по земле неразличимые чешуйчатые шары, и только зубы и когти мелькали, разя цель.
Меня поразила жестокость, с которой это было сделано. Тяжелый бронированный дракон прыгал всей тушей на плечи огрызающегося противника, вцеплялся мощными челюстями ему в горло, валил на землю и вспарывал брюхо лапами. Сопротивляться было бесполезно, алгоритм убийства себе подобных был отработан до уровня рефлексов. Секунда – и противник валяется у ног с выпущенными кишками.
Даже на пороге смерти эти ящеры были похожи на своих хозяев, они не хотели погибнуть с честью в битве и пытались раненые уползти на брюхе. Всех троих предателей, сучивших ножками по земле, Освальд добил, вцепившись зубами им в головы и, резко мотнув мордой, сломал шеи. После, задрав лапу, презрительно помочился на трупы трусов.
Все это я видела в распахнутые ворота сарая.
Правда, битва щекотала мне нервы гораздо меньше, чем собственное сражение с гравитацией. Потому что от мощных ударов ящеров, падающих туш тряслась земля, сарай и моя лестница, на конце которой я висела.
Фарриец встал в четырех метрах подо мной и протянул руки.
– Прыгай! – скомандовал он, и голос звучал уверенно. Драконьер не сомневался, что я немедленно подчинюсь. – Не волнуйся, я поймаю. – Только от одного этого пренебрежительного тона захотелось сидеть на лестнице до скончания веков. Но я не могла просидеть на жердочке вечно, потому что внезапно почувствовала беспокойство своего дракона, откуда я это знала, мне было неизвестно. Черный Принц, встревоженный запахом крови, вылез из стойла и отправился на мои поиски. Ради своего дракона я готова была сигануть в пасть к дьяволу!
Спустив ноги и зажмурив глаза, я спрыгнула, но вопреки моим ожиданиям, резкая боль не порезала тела, только два мягких толчка. Я повисла в полуметре от земли, драконьер без каких-либо усилий держал меня на весу, а потом меня медленно и мягко опустили.
На земле я почувствовала себя гораздо лучше. Стоило только ногам коснуться твёрдой поверхности, я тут же отшатнулась от драконьера, причиной были наглые пальцы фаррийца, которые вместо того, чтобы поддерживать, ощупывали бока. И похоже, им нравилось ощущение горячего девичьего тела, потому что наглые хапалки не сразу отпустили, несмотря на мои попытки вырваться. Ладони разжались только тогда, когда сами этого захотели.
Фарриец даже не обратил на произошедшее внимание, казалось, его не волнует, что я шарахаюсь от него. Пронзительный, наделенный умом взгляд предводителя драконьеров укорял меня за мою глупость и ослиное упрямство. Вместе с тем во взгляде проскакивала жалость, он знал, что я в западне, но ничем не мог помочь. Драконьер гораздо упорнее и терпеливее меня и готов подождать. Но если бы я была хоть чуточку сообразительней, то согласилась бы на все добровольно, и тогда каждому из нас стало бы гораздо легче.
А еще его глаза насмехались, видя мой испуг и оценивая моральный урон. Фарриец своей еле-еле заметной ухмылкой намекал на то, что он предупреждал меня, и это еще только начало, дальше будет гораздо интересней.
Меня нельзя было просто так взять этими дешёвыми психологическими приемами, гордо переступив через трупы не без внутреннего содрогания, я последовала на выход из сарая.
Убедившись в моем несгибаемом упорстве, фарриец потерял ко мне интерес. На время, потому что этот мужчина никогда ничего не забывает, всегда обо всем помнит и настороже в любое время дня и ночи.
Лорд Дрейк Дайер поднял руку, и один из малиновых файров спустился к нему, поластился, получил подачку и довольный полетел прочь.
Значит, драконьер мне не доверял, и все это время за мной наблюдал более незаметный мелкий стукач.
Меня пасли не только бородатый толстяк со своим молчаливым и угрюмым другом. У меня были соглядатаи и получше этих двух олухов, которых нет на месте, когда они нужны.
И слежку вел не один предводитель фаррийцев.
Прячась в тени строения, стояла фигура. Я узнала ее по платью и по вытянутой руке с серебряными браслетами, на которую сел один из оранжевых файров.
Эта же рука поманила меня к себе и указала на самую высокую башню замка.
От подозрительной особы меня отвлек драконьер, вышедший из сарая, он тщательно и любовно вытирал меч соломой. На меня Лорд Дайер не смотрел, уделяя все внимание железяке.
– Возвращайся в замок и не выходи из него, пока не вернется твой слуга. – Это было сказано донельзя недовольным презрительным тоном, можно сказать, драконьер сплюнул эту фразу. – Я не могу вечно вытаскивать твою задницу из проблем. Из-за тебя я и так отстал от своих. Постарайся до нашего возвращения не вляпаться в еще какую-нибудь историю. – И все! Коротко и лаконично, а что же это были за взгляды такие внутри сарая? На неуравновешенного типа драконьер не похож. Скорее, на собранного и отлично владеющего собой. Этот мужчина просто загадка.
***
В этом чертовом мире у меня даже не было времени собраться с мыслями. Пройдя через двор, я встретилась глазами с беспокойно переминающимся на месте Черным Принцем. Я успокаивающе кивнула ему и указала на стойло. Замерзший дракон развернулся и, оглядываясь, потащился в теплое помещение. Я же направилась в замок. Поднялась в указанную таинственной рукой башню и обнаружила, что в ней давно уже хозяйничает Бьерн мак Мах.
Это оказалась спальня, отведенная мне хозяйкой замка, а вскоре появилась и она сама. Взглядом отослала слугу прочь и самолично занялась распаковкой моих немногочисленных вещей.
Их, хочу сказать, было не густо: одна смена белья да теплые вещи, прикупленные по случаю обещанных холодов – вот и все мое богатство. Постромки, сбруя и драконье седло – подержанные, так сказать, с чужого драконьего плеча.
Даже гребешок для волос – и тот деревянный, выструганный деревенским парнем для продажи на ярмарке, а не серебряная щётка с щетиной дракона, как у всех остальных Леди-драконьеров.
Все, на что хватило жалких медяков, выплаченных мне скаредным Дрейком Дайером, за службу в его отряде. Остальное ушло на кормежку дракона и содержание одного-единственного слуги.
Но хозяйка замка, знавшая лучшие времена, даже не скривившись, с большим почтением перекладывала мой жалкий скарб, хоть я и посматривала на нее с вызовом.
Гордячка и задира теперь выглядела покорной словно овечка, а еще сдувшейся и… сломленной?
Мои вещи, к смущению хозяйки, кончились слишком быстро, и женщина повернулась ко мне, ожидая, когда я обращу на нее внимание. Но стоило мне посмотреть на нее, как хозяйка замка бросилась к моим ногам и вцепилась мертвой хваткой.
– Госпожа! Спасите мою дочь! – с места в карьер начала она. Театральным талантам женщины можно было позавидовать. – О-о-о! – выла она. – Только вам это под силу! Никто, никто кроме вас не сможет спасти ее от позора. Умоляю!
Я попыталась стряхнуть с себя вздорную бабу, но та вцепилась как клещ и ползла по мне вверх, подбираясь к моему лицу.
– Лорд-предводитель положил на нее глаз, но она ещё ребенок. – Мне хотелось стряхнуть с себя эту особу с цепкими пальцами и огрызнуться: «Ну так пусть снимет его!» – глаз я имела в виду.
Но дело представлялось серьезным, и я понимала отчаяние женщины.
– Умоляю, – теперь она ползала на коленях у моих ног. И откуда столько ловкости и гибкости в этом уже не молодом теле? – Всего лишь одно ваше слово! Я не уйду, пока вы не пообещаете!
