Kitabı oku: «Новая эра»

Гость

Темное, похожее на чернильную кляксу, тело стремительно скользило в космическом пространстве, поглощая фотоны светового потока и не испуская в ответ ни единого лучика. Иногда оно растворялось в окружающем пространстве, чтобы возникнуть где-то в необозримой дали и вновь продолжить свою безумную гонку.

Последний раз «клякса» вынырнула позади естественного спутника Земли, после чего резко сбросила скорость. Не долетая километров четыреста до голубой планеты, она пристроилась к большому космическому аппарату и синхронизировала с ним орбиту.

Первым человеком, кому удалось лицезреть воочию космическое чудо, был Эрл Вудлоу, специалист станции МКС. Устроившись поудобнее на отдых в гамаке, он некоторое время провисел с закрытыми глазами, пока окончательно не осознал, что сна нет ни в одном глазу. Счастливое сопение коллеги, прикорнувшего чуть поодаль, стало раздражать и мешать сосредоточиться на погружении в царство Морфея.

Эрл вздохнул, достал широкий планшет, чтобы накропать заметку в свой микроблог. В нем он вел записи о сложности бытия космонавта с демонстрацией своим верным подписчикам разных чудес, в том числе и видов космического пространства. Красиво получались образы Земли, но особую таинственность несли в себе изображения другой стороны, черной бездны, уносящей воображение в звездную черную даль.

Вот и сейчас, Эрл решил проиллюстрировать свою заметку о бесконечности вселенной впечатляющим снимком через иллюминатор. Однако в этот раз что-то пошло не так. Эрл нацелился объективом планшета сквозь толстое стекло, но на получившимся снимке не увидел ни одной звезды. Озадаченный, он подышал на экран планшета и протер его рукавом, потом выглянул в иллюминатор сам.

– Не понял, – пробормотал он, протирая уже глаза, и выглянул еще раз.

Абсолютная чернота смотрела в ответ, пронизывая до кончиков пальцев вселенским холодом. Неясный страх поселился у него в груди. Эрл оглянулся, и отсек качнулся у него перед глазами. Отдыхающий Джозеф Пирс расплывался от окутавшей все мутной пелены. Но, Джозеф умиротворенно сопел на своем месте, и это состояние постепенно передалось и Эрлу.

– Спокойно, все в порядке, – подтвердил он вслух.

– Что в порядке? – Джозеф открыл глаза и с тревогой посмотрела на товарища. – Когда так говорят, значит что-то случилось. Что произошло, Эрл?

– Ты же только что спал, – растерялся тот. – Это я сказал сам себе…

– Зачем тебе нужно оставаться спокойным?

Эрл поежился под пристальным взглядом и подумал, что из двух зол нужно выбрать наименьшее.

– Там, – вздохнул он и кивнул в сторону иллюминатора, – пропали звезды.

«Или у меня проблемы со зрением», – мелькнула в его голове тревожная мысль.

Джозеф Пирс, командир корабля «Дракон», недоверчиво посмотрел на него и покачал головой. Невесомость способствовала развитию разных болезней, придавленных на Земле гравитацией и столбом воздуха над головой. И не всегда врачам можно было предсказать то, что произойдет, когда исчезнет сила тяжести и нахлынет синдром космической адаптации. Попрощавшись со сном, Джозеф выбрался из гамака и подплыл к иллюминатору. Минуту смотрел, не проронив ни слова, а после отвернулся с задумчивым видом.

– Ну что? – Эрл еле дождался этого момента, не находя себе места от нетерпения.

– Нужно сообщить командиру МКС, господину Волкову. Похоже, у нас гости.

Макарыч

Невысокий человек плотного сложения в драповом пальто и старомодной шляпе задумчиво вертел в руках длинный бумажный конверт с витиеватой эмблемой на штемпеле.

– Здорово, Макарыч! – проходящий мимо сосед взглянул на письмо в его руках с пониманием: – Это тебе, небось, судейские прислали. Они только и остались в прошлом веке, а сейчас у всех остальных почта электронная.

– Разберемся, – отмахнулся тот и, проводив соседа взглядом, присмотрелся к штемпелю отправителя.

Синие, слегка размытые переплетенные буквы сливались в два слова: «Космическое агентство». «Вот так, – подумал Макарыч, – есть много разных агентств: туристическое, автотранспортное, железнодорожное… Теперь появилось и космическое. А чем космос хуже? Транспорт налажен, туристы летают. В пору вводить регулярные рейсы с посещением МКС и фотографированием на фоне раритетных спутников, еще не успевших сгореть в атмосфере».

Он надорвал краешек конверта, но рука предательски задрожала и оторвался только краешек, не дотянув даже до половины. Макарыч убрал руку и решил переждать, пока схлынет накатившее волнение.

Он закрыл глаза и сразу же перед ним промелькнули звезды, такие, какие они видятся только из космоса, а тело словно стало легче, подхваченное невесомостью. Космос уже никогда не отпускал того, кто хоть однажды видел его воочию. Иногда, по ночам, ему грезился полет в пространстве и Макарыч просыпался, «падая» на кровать. После чего некоторое время не мог прийти в себя и заснуть, не понимая, как здесь очутился.

Он убрал конверт в карман, но даже через ткань подкладки чувствовался исходящий от него жар.

– Что со мной? Стал суеверным? – усмехнулся Макарыч.

Спустя год серых будней появился слабенький лучик надежды. Тонкий и хрупкий, как стеклянная ниточка, протянувшаяся с небес.

– Ничего особенного там нет, – внезапно подумал он. – Если бы было, то проще было позвонить, а не слать глупые конверты, которые почтовая служба может потерять в пути.

Словно в ответ на его мысли зазвонил сотовый. Номер был незнаком. «Брать или не брать – вот в чем вопрос», – он задумчиво смотрел на экран телефона, как некогда Гамлет в черные глазницы черепа.

– Алло, – любопытство все же взяло верх.

– Макарыч? Здорово, старый хрыч! Что, не ожидал?

– Признаться, не очень… Но я тоже рад тебя слышать, Тимофей Николаевич.

– Ага, смотрю, что ты все тот же осторожный лис, как и прежде! Как я понял, письмо ты еще не прочитал?

– Вот, держу перед собой. Только получил. Ты же знаешь, как почта иной раз ходит.

– Ладно тебе нашу почту позорить. Работает, как может. Кстати, поэтому я и дублирую послание звонком. Короче, завтра с документами жду тебя в Управлении. То есть в Агентстве, мы так сейчас называемся. Пока все понятно?

– Зачем нужно письмо?

– Я подумал, что тебе будет приятно получить официальное приглашение.

– Спасибо, тронут.

– Ага, остальное – при встрече. Или ты еще раздумываешь?

– Нет, я на все согласен.

– Ну-ну, я бы на твоем месте не зарекался, – рассмеялся Тимофей Николаевич. – Но я на тебя не зря рассчитывал. Жду.

Экипаж

В этом здании Макарыч никогда не был. Невзрачная серая четырехэтажка, часть которой закрывал бетонный забор, не выглядела верхом архитектурного изыска. Эдакий постмодерновый практицизм, зато не где-то на куличках, а в пределах Садового кольца столицы. Коммерческие контакты в нынешнюю эпоху стали значить больше, чем деловые.

Макарыч взглянул на часы – до встречи оставалось минут пятнадцать, но надо было ещё получить пропуск. Женщина за толстым стеклом долго листала бумажные списки, «сличала возраст с полом» – как любил говаривать один его хороший знакомый. Наконец, без слов был вброшен в амбразуру окошечка кусочек пластика, открывающего дорогу в мир за трехметровым забором с колючей проволокой наверху.

Внутри территория была гораздо интереснее, чем представлялась снаружи. Красиво отделанный внутренний дворик радовал глаз зелеными насаждениями, ухоженными, как при королевском дворце. В центре этого маленького парка стоял непонятный космический аппарат, больше похожий на реквизит старого фантастического фильма.

Однако в полной мере насладиться произведением искусства не удалось. Шустрый провожатый проскакал сайгаком по территории, занырнул в здание и только тут степенно пошел вдоль ряда железных дверей, отвечая кивками проскакивающим с деловым видом сотрудникам. Наконец, около одной из дверей, по виду из более толстого металла, он остановился и бросил коротко: «Сюда». В ее верхней части красовалась табличка с золотыми буквами: «Савинков Тимофей Николаевич. Советник по общим вопросам»

Макарыч нажал на хромированную ручку и через несколько секунд пожимал руку высокому худому мужчине с остатками седой шевелюры на висках.

– Здравия желаю, Тимофей Николаевич.

– Сколько лет, сколько зим! Чай, кофе? Чего покрепче?

– Благодарю. Сразу к делу, если можно.

– Понимаю-понимаю, истосковалась душа по настоящей работе.

– Прибыльной.

– Прибы… Брось, Макарыч, – поморщился Савинков. – Думаешь мы здесь совсем скомерчелись? Не совсем, конечно, но… Не без того. А как быть? Наука – это локомотив человечества, а деньги – его топливо, разогревающее котлы и заставляющее вращаться шатуны и ещё чего там. Ты понял, что я хотел сказать.

– Куда на этот раз нацелен наш валютный экспресс?

– Чего ты к словам цепляешься, это же я в фигуральном смысле. Сейчас предстоит работа мировой значимости, планетарного масштаба, так сказать.

– Неужели отразить вторжение марсиан?

– А ты откуда… А-а-а, шутишь так? Ведь почти угадал. Но не отразить, а, наоборот, встретить со всей теплотой земного гостеприимства. Дело серьезное, настройся.

– Заинтриговал. Я весь во внимании.

– Докладываю обстановку. Космический корабль, чужак, третьи сутки висит рядом с МКС. Откуда он появился, кто там внутри и обитаем ли он вообще – не спрашивай, неизвестно. Но факт остается фактом – вращается вокруг Земли синхронно со станцией, не отсвечивая ни огнями, ни отраженным солнечным светом. Так что фото показать не могу, за исключением вот этого…

Савинков достал из стола лист бумаги альбомного формата и положил перед гостем. В основном лист был черный, но в его центре были видны два подсвеченных концентрических кольца с завитушками по краям. Оба имели совмещенные друг с другом радиальные разрезы, отчего фигура отдаленно напоминала замочную скважину старого амбарного замка.

– Теперь самое главное. Изначально информацией о чужаке располагали только работники ЦУПов, но сейчас начинают задавать вопросы обсерватории, а когда дело дойдет до любителей, то шила в мешке уже не утаить. Новость об инопланетянине прорвется наружу и станет достоянием общественности. Начнется шумиха, возможно, паника и тому подобные эксцессы. Народ-то, сам понимаешь, как подготовлен всякими нерадивыми фантастами. Чтобы предупредить любые страсти, нужно будет к этому моменту получить полную ясность кто к нам прилетел и зачем. Установить контакт, иными словами. Понятно изъясняю?

– Николаич, вот ты зачем меня к себе притащил? Не нашутился в молодости? Сегодня же не первое апреля. Ты показал мне какие-то размытые круги и назвал их инопланетным кораблем, все верно? Тебе не кажется, что такая подсадная утка для меня слишком примитивна?

– Прошло время шуток, Макарыч. Все именно так, как я тебе говорю, поверь. Эти круги – стыковочный адаптер, и ответная часть уже на скорую руку собрана нашими китайскими коллегами. Сейчас его в срочном порядке приделывают к Кривому Дракону[ Crew Dragon], одновременно монтируя предоставленные нами двигатели. Это единственный корабль, который будет готов к старту в самое ближайшее время. Так что, полет будет во всех смыслах международный. Кстати, об экипаже. Всего будет семь человек: трое штатовцев, один китаец, двое наших. Включая тебя.

– Ты сказал семеро?

– В этом-то всё и дело. Один астронавт пока держится в секрете, и кто он, я тебе сказать никак не могу. Не смотри на меня так, мне самому это не по душе. Проект щедро спонсируется одной нашей весьма богатой корпорацией при поддержке нескольких банков, и это является их непременным условием. А, как известно, чьи деньги, того и музыка. Тут уж ничего не попишешь.

Савинков достал тонкую папку и извлек из нее шесть листков. Кроме заполняющего их текста, на каждой в углу была маленькая цветная фотография.

– Знакомься: Сэм Марлоу, капитан Дракона и по совместительству пилот корабля. Ты его знаешь по твоим будням на МКС. Не забыл еще? Вот и ладно… Далее, Стив Моррис – специалист по электронике, Крис Саммерс – уполномоченный правительства. Держи с ним ухо востро, важная шишка. Ли Вэй – китайский представитель. Заявлен как технический специалист, а на самом деле партийный функционер. Впрочем, для китайцев, может быть, это одно и то же. С нашей стороны – Вадим Ковалев, главный специалист департамента Инопланетных отношений. Видишь, все настолько серьезно, что пришлось в срочном порядке организовывать в правительстве новую структуру.

– Ага, китайцы за три дня стыковочный адаптер сварганили, а мы – новый департамент.

– Еще неизвестно, что важнее. Главное, как и в любом деле, это организация работы. Так, последняя карточка… Ломов Сергей Макарыч. Про себя ты все знаешь, добавлю лишь, что назначаешься на Дракон бортинженером. Двигатели наши – инженер тоже наш. Вопросы есть?

– Почему именно я?

– Опытный космонавт, отличный специалист, способный принимать решения в трудных ситуациях. Вспомни тот случай на международной станции, когда никто не смог совладать с сошедшей с ума техникой? С кем вы тогда были, не с Марлоу часом? Кстати, он и просил за тебя, когда составлялся список экипажа.

– Это кое-что объясняет.

– Не преувеличивай, его голос был всего лишь совещательным. Тебя должна волновать не причина, почему тебя зачислили в экипаж, а нечто другое. Предупреждаю сразу, полёт будет необычным.

– Куда уж необычнее!

– Я не в том смысле. Нет, конечно, инопланетяне – это хорошо, первый контакт и всё такое… Если состоится, в чем у наших аналитиков большие сомнения. Сам понимаешь, полётные скорости, время – всё это против биологии.

– Постой, кто же по-твоему на борту?

Савинков вместо ответа встал и подошёл к массивному сейфу в углу. Прогремел ключами и извлёк пузатую бутылку с коньяком. Из шкафа с матовыми стёклами достал два бокала.