Kitabı oku: «Наследие Эдварда Гейна», sayfa 4

Глава 3. Винсент Марселло

Он не был к такому готов. Да, Леону показалось странным то, что его позвали на место преступления. Он здраво оценивал свои способности, но помнил он и о том, что власти не слишком охотно ведут сотрудничество с консультантами. Когда другого выхода нет – да, может быть. Однако здесь расследование только началось, и не было серьезных причин привлекать кого-то со стороны.

Значит, это она позвала его и Диму. Логично… Леон давно уже знал, что у Анны большие связи. То, что американцы в который раз прибегли к ее помощи, лишь укрепило ее репутацию. Понятно, почему ее послушали, когда она рекомендовала привлечь к расследованию двух экспертов!

Для Леона все это отходило на второй план. В голове крутилась одна и та же мысль: их встреча должна была пройти по-другому. Не перед посторонними взглядами, не на месте массового убийства! Чтобы они могли поговорить… А о чем? Он и сам не брался сказать.

Она выбрала такой путь, и ему пришлось подстраиваться на ходу. Выбор у него, конечно, был: уйти или остаться. Сыграть в обиженного и уйти или отстраниться от чувств ради по-настоящему серьезного дела и остаться.

Он выбрал второе, и вовсе не из-за Анны. Она была важной частью его жизни, но не определяла всё без исключения. Это дело зацепило его, задело за живое. Леон смотрел на десятки тел, истлевших, забытых, похороненных без могилы и без памяти. Он просто не мог оставить это просто так, сделать вид, что его такое не касается! Кому-то, похоже, захотелось поиграть в бога, властителя судеб. Да, новых тел в парке не было, однако это вовсе не означало, что псих остановился. Возможно, он просто нашел новую площадку.

Поэтому Леон мгновенно переключился, и там, в шатре, он не отвлекался на Анну, он работал, так же, как она. Из-за этого он даже не заметил, когда и как она ускользнула! Вроде как только что она была рядом, а потом – нет ее. Значит, решила, что на сегодня достаточно.

Это тоже было странно и неприятно. Они не могли работать сутками, это понятно, и оба нуждались в отдыхе. Но разве она не понимает, что им нужно поговорить? Нормальные люди так не поступают – не исчезают на несколько недель, чтобы потом вернуться как ни в чем не бывало…

Но это нормальные люди. Для них всегда были свои правила.

Леон отправился в гостиничный номер, снятый для него полицией. Он даже добрался до кровати и выключил свет, но так и не заснул. Ему не удавалось сомкнуть глаз, потому что ему постоянно виделись тела из того шатра. Он не боялся их, он чувствовал лишь нарастающую злость. Этих людей, живых, разных, вряд ли совершивших за свою жизнь хоть одно серьезное преступление, превратили в игрушки! Та часть Леона, которую Дима боялся, а сам Леон толком не знал, уже рвалась встретиться с человеком, совершившим это.

Перед разгорающимся жаром новой охоты даже запутанные отношения с Анной отходили на второй план. Возможно, она права в своей стратегии: проще притвориться, что все идет своим чередом, чем тратить время на сложные разговоры. Пусть будет так.

Он покинул номер ранним утром. Бессонная ночь не утомила его, Леону было не впервой, он просто устал от однообразия провинциальной гостиницы. Ему нужно было дождаться, пока объявят сбор или что-то в этом роде. А пока он лишь надеялся, что в гостинице в такое время найдется чашка кофе.

Но он явно недооценил своих спутников. Когда он спустился в холл, Анна уже была там. Она сидела в массивном кожаном кресле и читала журнал, как самая обычная туристка. Она совсем не напоминала полицейскую – или ту девицу-солдата, которую он видел вчера. На этот раз на ней было длинное темно-серое платье, закрывающее ее с ног до шеи, почти траурное как раз подходящее для того, чем им предстояло заниматься. Светлый ежик волос магическим образом сменился длинными черными локонами, опускающимися на плечи. Интересно, как она объяснила такую трансформацию сотрудникам гостиницы? Они вообще поняли, что случилось, или были убеждены, что это два разных человека?

Макияжем она сегодня не воспользовалась, и от этого казалась особенно юной, болезненно бледной. Леону показалось, что у нее чуть опухли веки – верный след недавних слез. Но ему, должно быть, примерещилось. Анна не из тех, кто будет ночами оплакивать жертв, она недостаточно сентиментальна для этого! А какие еще причины у нее могут быть для слез? В ее жизни ведь все хорошо!

Поэтому он решил и дальше продолжать их игру в нейтралитет. Это было не так уж сложно: он и сам не любил долгие эмоциональные беседы, которые обожала его бывшая жена. Теперь, когда первый шок прошел, Леону проще было признать, что она сделала правильный выбор.

Увидев его, Анна отложила журнал в сторону и кивнула на соседнее кресло. Леон улыбнулся ей – не из чистой вежливости, ему просто хотелось.

– Доброе утро, – сказал он. – Насколько добрым оно вообще может быть!

– Доброе, не сомневайся, – пожала плечами она. – То, что ты видел вчера и увидишь сегодня, – трагедия. Но жизнь продолжается, и для тех, кто еще жив, утро должно быть добрым. – Философски подметила.

– Это, конечно, исключает твоего брата, – добавила Анна.

– А что не так с Димой?

– Он, в отличие от нас, не против был бы поспать. Но сейчас любезная девушка за стойкой администрации как раз звонит ему, чтобы он насладился лучами рассвета. Позвонила бы и тебе, но ты опередил ее.

– Зачем тебе Дима в такую рань? – удивился Леон.

– Потому что нам с вами лучше поговорить пораньше. Сегодня днем начнется подготовка тел к транспортировке в Москву. Это будет наш последний шанс осмотреть место преступления, мы все будем заняты. Но я хочу, чтобы до этого и ты, и Дима узнали кое-что важное.

Леон лишь сейчас заметил, что в руках у нее не только журнал. Им Анна прикрывала пластиковую папку с распечатанными на принтере документами.

– Тебе прислали что-то?

– Этой ночью, – подтвердила Анна. – Кое-какая информация по жертвам, пока совсем немного, но и это важно.

– У тебя, похоже, большие связи…

– Иначе меня бы здесь не было.

– Не расскажешь, кто тебя привлек? – поинтересовался Леон.

– Не люблю сыпать громкими именами. Да и какая разница? Главное, что я здесь и ты здесь. Так и должно быть.

Леона и правда не слишком интересовали ее покровители из высшего руководства. А вот о Вадиме Смоленском он не отказался бы поговорить! Но пока на это не было времени, расследование затмевало все остальное.

Минут через десять к ним присоединился Дима, мрачный, еще сонный, однако уже готовый слушать. Вот у кого проблем со сном точно не было! В этом Леон даже завидовал брату.

Их провели в небольшой зал при ресторане гостиницы. Обычно тут, скорее всего, проводились праздники для небольших компаний. Теперь же зал обеспечивал им нужное уединение. То, о чем они собирались говорить, не предназначалось для ушей постояльцев, которым захотелось позавтракать с утра пораньше.

Дождавшись, пока официанты уйдут, Анна открыла папку и достала оттуда распечатки.

– Это все, что удалось узнать о жертвах из парка, – предупредила она. – Все они не местные. Ни в городе, ни в ближайших деревнях за последние тридцать лет не было ни одного пропавшего без вести, соответствующего найденным нами телам. Полная проверка по стране, естественно, еще не завершена… Да и не будет от нее толку.

– Почему это? – изумился Дима.

– Потому что страна у нас большая, если для тебя это новость. А мы еще и берем огромный промежуток времени. Конечно, подберется список пропавших без вести, соответствующих нашим данным – весьма обобщенным, увы. Но будет сложно проверить, те это люди или нет, очень сложно. Долгий процесс.

– Уже то, что они не отсюда, о многом говорит, – заметил Леон.

– Да, это такой же важный факт, как место захоронения. Убийца не только сумел закопать их прямо в центре города и остаться незамеченным. Он еще и доставил сюда тридцать семь человек так, что об этом никто не знал!

– Он привез не тридцать семь сразу, – возразил Дима.

– Да, он, скорее всего, доставлял их по одному-двое, однако делать это приходилось часто. У того, кого мы ищем, есть деньги и нужные связи. Достаточно надежные связи, чтобы прикрыть его.

В этом свете, у провинциального городка были свои преимущества для убийцы. Это в Москве невозможно уследить за всеми дорогами, подкупить всех, кто попадется на пути. Здесь контролировать ситуацию намного проще. А вот остаться при этом незамеченным – сложнее.

– Мало того, что псих, так еще и с деньгами, – проворчал Дима. – Что еще пойдет не так?

– Не забывай про близнецов, – указал Леон. – Это уже не разные города, а разные континенты. Я до сих пор не представляю, как он доставил их сюда!

Он и правда думал об этом ночью – благо времени хватало. Ответов просто не было – зато появлялись новые вопросы! Кто похитил Джессику и Мари – убийца или кто-то другой? А может, их никто не похищал, они сами решили навсегда оставить опостылевшую работу? Не очень-то приятно, когда в тебя толпа пальцами тычет! Если принять такую версию, то убийца перестает быть всемогущим демоном, для которого нет границ. Близнецы сами прибыли в Россию – и уже здесь были убиты.

Вот только их появление не осталось бы незамеченным, а ведь никаких сведений о них не было со времен похищения!

– Джессика и Мари Ластре – не единственные гости из других стран, оказавшиеся в этом парке, – с привычным хладнокровием пояснила Анна. – Среди тел есть представители разных рас и стран, это уже определили антропологи.

– Да, я тоже вчера обратил на это внимание, – кивнул Дима. – Опознать кого-то удалось?

– Предварительно. Данные еще будут проверять, но есть совпадение по международной базе пропавших без вести. Это те случаи, когда есть уникальные параметры вроде снимка зубов или образцов ДНК. В их случаях, мы сможем что-то точно определить, с остальными придется помучиться.

Анна перебрала несколько страниц и достала нужный документ, с которого зачитала:

– У нас тут Хизер Моррис – пропала в возрасте пятнадцати лет из небольшого американского городка. Было это в две тысячи третьем году, но семья активно ищет ее до сих пор, поэтому есть нужные данные. ДНК уже проверяют.

– В две тысячи третьем? – недоверчиво переспросил Леон. – Но это же сколько лет прошло!

– Убита она была позже. Если та, кого мы нашли, действительно Хизер Моррис, то убита она была лет через пять после своего похищения, не раньше.

– Где она была все эти годы?

Другая бы на месте Анны разозлилась – вопрос был откровенно наивным. Никто ведь ничего не знает! Но она осталась верна себе:

– Этого я тебе пока не скажу, будем разбираться. Просто послушай меня. У нас есть и более ранние исчезновения. Одно из тел, возможно, принадлежит Вейлину Лю, он пропал в тысяча девятьсот девяносто девятом. Гражданин Китая, в восемнадцать лет отправился в Южную Корею, там и исчез без следа.

– Южная Корея, США, – задумчиво произнес Дима. – География расширяется!

– И продолжит расширяться. Там у нас есть еще Мараятта Гверцони, гражданка Италии, пропала относительно недавно – в две тысячи восьмом. Ей было восемнадцать.

– Семнадцать, восемнадцать… Я смотрю, там в основном молодые, – отметил Леон.

– Не только. Есть еще Жером Перрен, в две тысячи пятом, когда он пропал, ему было сорок лет. Убит позже. Причем исчез он вместе со своей женой, но ее среди тел нет.

Мозаика упорно отказывалась складываться. В этом парке, который, по сути, стал братской могилой, нашли покой люди разного возраста, пола, из разных стран, разных рас, пропавшие в разное время. У них не было ничего общего! Более того, они никак не должны были оказаться здесь, в одной точке.

Нет убийцы с такими возможностями. Тут дело не в морали, это просто нереально! Как он все успевал? Какие деньги на это тратил? А главное, зачем? Если ему так хотелось убивать, он мог найти своих жертв и в России. Анна сказала верно – страна большая, здесь можно найти представителей любых национальностей. Почему тогда ему понадобились именно эти люди?

Невозможно.

Не сходится.

– Вчера Карина сказала мне, что сегодня будем сворачиваться, – вздохнул Дима. – И что теперь? Нам ведь, по сути, ничего не известно, а дело громкое!

– Ты прав в том, что дело громкое, и не прав в том, что нам ничего не известно, – заметила Анна. – Начнем с первого. Тут действительно веет международным скандалом. Скрыть эту находку от журналистов уже не удастся. Пока возможно только уменьшить ущерб, не позволить им узнать, насколько все плохо на самом деле. Скорее всего, они попытаются выйти на любого, кого видели хотя бы близко к этому шатру. Если выйдут на вас – не болтайте, да и вашим домашним об этом лучше не знать. В принципе, вы сейчас зашли не очень далеко, можно выйти из игры – другого такого момента не будет. Я помогу вам, раз уж я вас в это втянула.

Здесь Леон и думать не собирался, он ответил сразу же, как только она закончила говорить:

– Вот уж точно нет.

– Что, сразу уверен? – слабо улыбнулась Анна.

– А я в себе давно уже не сомневаюсь. Да и домашних, из-за которых я бы трясся, у меня нет.

Он хотел добавить, что все его домашние сейчас здесь, но сдержался. Это казалось неуместным, слишком сентиментальным – над списком мертвых людей.

– У тебя есть Лидия и Серафим! – возмущенно напомнил Дима.

– Серафим? – поразилась Анна. – Она серьезно назвала ребенка Серафимом?

– Это же Лидия, – фыркнул Леон. – Это ее сын, она не опустится до жалкого имени вроде «Ваня» или «Саша»!

– Речь о моем сыне, вообще-то! – вспылил Дима.

– Вот именно – о твоем сыне и моем племяннике. Маленького Сеню я люблю, вопросов нет, но не я ему нужен в первую очередь.

– Если Лидия узнает, что ты его Сеней зовешь, она тебе голову оторвет.

– Я не сомневалась, что она будет из тех матерей, которые всегда обращаются к ребенку по полному имени. «Серафим Дмитриевич покакать изволили». – Анна повернулась к Диме. – Но тему не меняй. Я действительно помогу тебе уйти и забыть, если нужно.

Дима с ответом не торопился. Леон знал, что так будет: его брат всегда отличался осторожностью. А тут еще такое дело – хаос в чистом виде, ничего не понятно, и становится только сложнее!

Но он все равно был профессионалом, и своим делом он занимался не только ради карьеры и денег. Для него это был вопрос принципа, вопрос справедливости – поэтому он при всем желании не мог развернуться и уйти.

– Я остаюсь, – с мученическим видом объявил Дима. – Надеюсь, я не пожалею об этом!

– Это уже от тебя зависит, – развела руками Анна. – Я ничего обещать не могу.

– Да с тобой вечно какие-то неприятности! То мы мужика, истыканного ножом, по кускам сшиваем, то это…

Напоминание было неожиданным и удачным, Леон поспешил воспользоваться им:

– Кстати об этом! Ты так и не рассказала нам о Вадиме Смоленском.

Он не знал, ответит она или нет. У нее был шанс соскочить, сказать, что им нужно торопиться, скоро ведь тела увезут. Однако Анна не спешила подниматься из-за стола, она лишь смерила своих собеседников тяжелым взглядом.

– Да, нужно вам сказать, хотя я надеялась вернуться к этому позже.

– Я ничего знать не хочу! – поспешно заявил Дима. – Я помню, что он преступник, и мне этого достаточно! Я помог ему, потому что это обязанность врача, больше я никаких дел иметь с ним не желаю!

– Да, он преступник, – подтвердила Анна. – И очень опасный. Что ты не желаешь иметь с ним дел – это похвально. Поддерживаю, лучше никогда не связывайся с ним. Но знать ты все равно должен. Вадим Смоленский – это пустое имя. Просто одно из многих.

– Это я уже понял, – кивнул Леон. – Слишком уж идеальный персонаж получился!

– Потому что это и есть персонаж.

– Тогда как его зовут на самом деле?

– Его настоящего имени давно уже нет, – тихо ответила Анна. – Из того, что повторяется достаточно часто… Юпитер – вот что тебе нужно запомнить.

– Юпитер? – удивился Леон. – Это что, псевдоним такой?

– Нет.

– Кличка?

– И не кличка. Это… как бы тебе объяснить… в некотором смысле, позывные. Это связано с тем, что он делает. Тебе достаточно запомнить, что Юпитер – это про него.

– С тобой, между прочим, и так не просто общаться, а тут одни пробелы, – укоризненно заметил Леон.

– Это ради вашей же безопасности. Так вот, Юпитер выжил, и он знает, кто его спас. За это он подарил каждому из нас по одному желанию.

– Джин из бутылки! – раздраженно закатил глаза Дима.

– Смеяться над этим можно сколько угодно – но лучше не надо. Юпитер – достаточно могущественный человек. Как бы я к нему ни относилась, я это признаю. Его слово – не звук пустой. Он и правда может выполнить практически любое ваше желание, если это не бред вроде «оживить мертвеца». Это ваша награда, которую вы заслужили, и я не собираюсь скрывать ее от вас.

Тут уже Дима не колебался ни секунды:

– Нет, спасибо! Я сказал сто раз и скажу еще столько же: я не буду связываться с преступником! Пусть засунет свое желание себе в задницу, я просто хочу забыть все, что случилось той ночью!

А вот Леон с громкими заявлениями не торопился. Он знал, что Вадим Смоленский, или Юпитер, или кто он там, – преступник. Он это знал получше Димы! Но именно поэтому он и не спешил отказываться.

Такие награды, какими бы чудовищными они ни казались вначале, порой спасают жизнь.

* * *

Карина Тулина никогда не отличалась сентиментальностью. Она бы не выбрала такую профессию, если бы ее пугала смерть! Однако с такой смертью Карина еще не сталкивалась.

Она старалась эмоционально отстраниться от всего этого. Она не позволяла себе думать о том, что это невозможно, нереально просто. Она ведь не следователь! Ей не требуется разбираться в этом, ее задача – определить, кем были эти люди и что с ними произошло.

Но пообещать себе такое легко, а выполнить – куда сложнее. Чем больше Карина узнавала, тем сложнее ей становилось сохранять нейтральность и оставаться бесчувственным профессионалом. Бывали моменты, когда ей хотелось просто закричать, или заплакать, или уйти из этого шатра, не оглядываясь.

И все же она заставила себя остаться. Не потому, что боялась увольнения: эксперт ее уровня без работы сидеть не будет. Карине было искренне жаль этих людей, она знала, что должна помочь им. Или, по крайней мере, попытаться!

Когда прибыл Дмитрий Аграновский, стало чуть проще. Карина была поверхностно знакома с ним, доверяла его мнению. А главное, от него всегда исходила нужная уверенность, столь необходимая среди этого кошмара наяву. Теперь Карине было к кому обратиться, если она начинала в чем-то сомневаться, и эта условная подстраховка успокаивала ее.

Но не все в этой группе нравились Карине так, как Дмитрий. Его брат был странным, замкнутым, задумчивым. Если к нему обратиться – он ответит. Но сам никогда не заговорит первым, и черт его знает, что у него на уме.

Однако самой большой проблемой для нее стала Анна Солари. Во-первых, эта девица каждый день выглядела по-разному. Как будто два человека, а не один! Или три, кто там ее поймет… Зачем ей такое? Это нормально вообще?

Во-вторых, Анну, похоже, нисколько не задевало то, что здесь произошло. По крайней мере, Карина никогда не видела ее напуганной, шокированной или подавленной. Когда спокойствие сохраняли Дмитрий или Леонид, это еще куда ни шло. Они же мужчины, им положено! Но сама Карина, при всем своем немалом опыте, все равно порой не могла скрыть, как ее пугают тела из городского парка. Точнее, не тела даже, а сам факт, что такая резня возможна… Ну а Анна что же? Ходит тут, как по музею!

То есть, раньше ходила. Теперь эта странная девица устроилась в углу шатра, поближе к кондиционеру, с ноутбуком. Она была чем-то занята, не замечала ничего вокруг, и это было к лучшему: Карине не нужно было лишний раз пересекаться с ней.

У нее и так забот хватало.

– Натяните пленку поплотнее! – приказала она своим ассистентам. – Вы тут не мух гоняете, у нас мера безопасности! Доступ к телу срочно нужно ограничить!

На самом-то деле, никакой срочности не было. Но Карине хотелось, чтобы работа шла быстрее. Они и так задержались в этом странном городе!

Естественно, возня, которая поднялась из-за карантина, не осталась незамеченной. Очень скоро к ней подошел Дмитрий.

– Что здесь происходит? – спросил он.

– Протокол безопасности, – пояснила Карина. – Больше условность, если честно, но она должна быть соблюдена. Это тело нужно изолировать до перевозки, да и перевозить его будут отдельно.

– Есть угроза заражения?

– Сильно сомневаюсь, но лучше перестраховаться, вы же знаете.

– Согласен, – кивнул Дмитрий. – О какой болезни идет речь?

Они оба работали с утра, оба были в масках и перчатках, поэтому теперь они безбоязненно подошли к телу, лежащему на столе.

Оно провело в земле не один год, без гроба, и это серьезно повлияло на состояние тканей. Кроме того, когда девушку закапывали в парке, у нее уже не было кожи. Теперь перед экспертами лежали останки существа, которое когда-то, скорее всего, было прекрасным.

По крайней мере, кости указывали, что это была стройная молодая девушка. Она и пожить-то не успела… Вряд ли она могла предположить, что ее ждет такая смерть.

– Наши антропологи считают, что она откуда-то из Скандинавии, – указала Карина. Предположительно, Швеции. Детство, похоже, было сытым и безбедным. Но позже, в ранней юности, наступили резкие перемены: она плохо питалась, ее избивали, на костях, вот тут видно, многочисленные переломы. Это не посмертные травмы, многие успели срастись, над ней издевались много лет.

Из благополучной жизни через ад – к такому финалу… Врагу не пожелаешь!

– Значит, эту похитили в Швеции, а она все равно здесь… – нахмурился Дмитрий. – Но я пока не понимаю, зачем карантин, даже как мера предосторожности.

– Начали приходить отчеты из лаборатории, которые я запрашивала, – пояснила Карина. В тканях обнаружены остаточные указания на шистосомоз.

– Шистосомоз?..

Тут уж ее собеседник совсем растерялся, и Карина понимала его в этом. Она бы тоже не поверила, если бы сама не прочитала заключение экспертов.

– Шистосомоз – это заболевание, при котором человек становится носителем паразитов…

– Я знаю, что такое шистосомоз, – прервал ее Дмитрий. – Простите, грубо получилось.

– Ничего, мы все сейчас на взводе, – вздохнула Карина.

– Но знаю я еще и то, что заразиться этой дрянью можно только в некоторых странах – и точно не в нашей! И не в Швеции.

– Да. По предварительной оценке, у погибшей была форма, характерная для стран Африки. Но это еще будут проверять, образцы тканей уже отослали в Москву, пока нам нужно проследить, чтобы тело транспортировалось в нужных условиях.

– Получается, эту девушку похитили в Швеции, над ней издевались, а потом…

– Потом она каким-то образом оказалась в Африке, где и была заражена, – подтвердила Карина. – Но причиной смерти стало не это. Ее застрелили, один выстрел в голову.

– Черти что…

– Вот с этим я как раз согласна. Пойдемте, я вам еще кое-что покажу.

Дмитрий, как и она, не обязал был разбираться, что и почему тут случилось. Так ведь этим занимался его брат! Карина не любила общаться со следователями: они не понимали половину того, что она говорила, и приходилось все разжевывать, как маленьким детям. Но Дмитрий говорить со своим братом умеет, так что с ним можно поделиться наблюдениями. Вдруг они окажутся важными?

Она провела его к телу другой погибшей женщины. С этими останками нужно было обращаться очень аккуратно, почти ничего, кроме скелета, не сохранилось, да и в скелете не хватало нескольких крупных костей. Судя по всему, это было одно из первых тел, закопанных в саду.

– Тоже заражена чем-то? – предположил Дмитрий.

– Нет, тут другая особенность. Обратите внимание на кости таза. Это не посмертное повреждение, это прижизненная травма.

– Никогда такой не видел!

– Скорее всего, это следствие тяжелых родов, – печально указала Карина.

– Да, я тоже об этом подумал… Но деформация слишком серьезна! Я видел нечто подобное, однако в таком запущенном состоянии – никогда.

– А это потому, что она рожала очень часто, и минимум треть из этих родов была с осложнениями. Значит, все проходило в не самых цивилизованных условиях, и вместо квалифицированной медицинской помощи она получала непонятно что. Чудо, что она пережила это!

Чудо случилось, она пережила – а потом ей свернули шею и закопали под ногами у счастливых семей.

– Очень часто рожала – это сколько? – уточнил Дмитрий.

– Раз десять-пятнадцать, не меньше.

– Сколько же лет ей было?!

– Около тридцати.

Это было неправильно, чудовищно – как и все, что тут происходило.

– Другие такие тела есть?

– Нет, хотя есть женщины, у которых определенно были дети, – ответила Карина. – Но этот случай – исключительный. Видите, здесь у вас несколько исключительных случаев, и все они не похожи друг на друга. Я понятия не имею, как следователи будут разбираться с этим.

– Они, по-моему, и сами пока не решили!

Карина никогда не рвалась заниматься расследованиями, а о маньяках и вовсе узнавала все больше из фильмов и криминальных новостей. Но даже этих знаний было достаточно, чтобы понять: преступники себя так обычно не ведут. У них есть хоть какой-то почерк, а тут… Неясно, ради чего все это вообще затеяли. Изнасилование? Рождение детей? Но почему тогда изъяты части тел? Карине хотелось, чтобы это поскорее закончилось, и можно было перестать думать о таких жутких вещах.

Интересно, сколько они будут преследовать ее в ночных кошмарах, прежде чем все прекратится?

Она отвлеклась на Дмитрия и не сразу заметила движение рядом с ними – пока к ним не обратились.

– Вы продолжите работу с трупами в Москве? – поинтересовалась Анна Солари, теперь стоящая в шаге от них.

– Ой! – только и смогла произнести Карина.

– Я вас так пугаю?

Это должно было стать шуткой. Вот только Анна задала вопрос все с тем же невозмутимым видом. Ее лицо, пусть и красивое, напоминало Карине фарфоровую маску, и говорить с этой странной девицей было совсем уж неприятно.

У Карины только и получилось, что промямлить, совсем как в студенчестве:

– Нет, что вы… Я просто… Нет…

Хуже всего то, что Дмитрий стал свидетелем этой неловкой сцены, но изменить Карина ничего не могла.

– Вы нервничаете, – указала Анна.

– Не удивительно…

– Убийцы редко выставляют тела своих жертв на всеобщее обозрение. Куда чаще они прячут их.

– Но не целыми кладбищами же! Такого никогда не было…

– Ошибаетесь, такое происходит куда чаще, чем хотелось бы. Крупные собрания костей находят на местах сражений и расстрелов.

– Тут ведь другое! Тут… кладбище…

– Бывает, что и кладбища находят, – пожала плечами Анна. – Например, в американской Луизиане Винсент Марселло обнаружил кладбище на своем заднем дворе. Хотел выкопать бассейн – а нашел надгробья, гробы, кости. Та еще находка, особенно если учитывать склонность к суевериям, типичную для тех мест.

– Но это было не новое кладбище!

– Восемнадцатого века.

– У нас тут другое!

– У нас тут и не кладбище.

Анна рассказывала об этом спокойно, и все равно Карине казалось, что следовательница издевается над ней. Глупо, наверно, но нервы и правда совсем никакие стали. Так и с рассудком расстаться недолго!

К счастью, Дмитрий наконец вмешался:

– Ты зачем пришла, просто поговорить?

– Я никогда не прихожу просто поговорить. У меня есть просьба к Карине, но для начала мне нужно убедиться, что она будет заниматься телами и дальше.

К этому моменту Карина наконец взяла себя в руки и могла отвечать уже спокойно:

– Да… С телами будут работать разные эксперты, но куратором, скорее всего, назначат меня.

– Хорошо. У всех тел, кроме близнецов, были извлечены определенные кости? Точнее, фрагменты костей, аккуратно вырезанные.

Об этом Анна спрашивала тем же тоном, которым рассказывала о Винсенте Марселло ровным, лишенным любого намека на эмоции. Как будто ей все равно! Но Карина не позволила этому задеть себя, она и так сорвалась при посторонних… почти сорвалась. Такое больше не повторится.

– Да. У некоторых могут отсутствовать кожа или органы, но это выборочно. А фрагменты костей изъяты у всех.

Это, если задуматься, было еще одной странностью – в общую копилку! Если бы Карине понадобился кусок кости, она бы извлекла целую кость и потом только начала пилить. Но убийца поступил иначе: он выпиливал фрагмент прямо из тела. Псих, по-другому и быть не может!

– Хорошо, – кивнула Анна. – Есть ли у нас необходимая техника, чтобы предоставить мне трехмерную модель пропавших костей?

– Что?

– Трехмерную модель. Гипсовый слепок, распечатка на 3D-принтере, компьютерная модель – подойдет что угодно, лишь бы были отражены нужные параметры.

Карина ненадолго задумывалась, прикидывая свои возможности, потом подтвердила:

– Да, я смогу это сделать. Мне сказали, что для этого дела я смогу запросить любую технику.

– Это очень хорошо. Мне понадобятся модели всех пропавших костей – до единой.

– Но их же очень много, – растерялась Карина. – У многих изъяли несколько костей сразу, как крупных, так и мелких.

– Да, это я знаю, поэтому я надеюсь на вас. Это очень важно.

Карина понятия не имела, как такое извращение может быть важным. Но она уже не раз слышала, что Анна Солари попала сюда не случайно, ее вроде как считают одной из лучших… Только лучших в чем, в понимании психов? Это было бы даже логично!

Она сомневалась, что от этой дурацкой возни с костями будет толк. Но Карина все равно собиралась выполнить эту просьбу – чтобы исчезло проклятое чувство, будто полиция в тупике и маньяк уже победил.

* * *

Леон исчез так быстро и внезапно, что поначалу Ярослав даже испугался. Они ведь не продажей мягких игрушек занимались! Их профессия была связана с недовольством многих людей, и у кого-то наверняка возникало желание отомстить. Да и в свободное от работы время Леон интересовался далеко не безобидными вещами!

Ему стоило немалых усилий заставить себя выждать хотя бы сутки, а не поднимать по тревоге всех знакомых. Расчет оправдался – Леон позвонил сам.

– Меня не будет несколько дней, но скоро я вернусь в Москву, – предупредил он. – Хотя мне все равно иногда придется… отлучаться, так что большую нагрузку по клиентам пока не бери.

– Необходимости нет, – заверил его Ярослав. – Не скажешь мне, что происходит?

Леон ответил не сразу, он медлил, словно взвешивая все «за» и «против». Это несколько обижало: Ярославу казалось, что он уже сделал достаточно, чтобы заслужить доверие напарника. Леон, видимо, тоже так решил, потому что отмалчиваться он не стал:

– Меня привлекли к расследованию дела о трупах в городском парке.

– Тому самому?!

– Тише ты! Да, тому самому. Болтать об этом не нужно, там и так слишком много шума.

– Да не собирался я болтать, – оскорбился Ярослав. – Будто ты бы на моем месте не удивился! Но каким боком ты там вообще?