«Танцующий горностай» kitabından alıntılar
никто не хотел Игоря калечить. Если бы все сложилось иначе, они с этим парнем уже на следующий день пили бы вместе пиво и ржали над тупыми анекдотами! Вот почему нельзя отменить одну секунду? Всего лишь одну проклятую секунду?
Меня послали к тебе на переговоры, почему-то считая, что я смогу все объяснить цивилизованно. А мне, если честно, просто хочется дать тебе в морду.
я слежу за новыми подходами. Есть у меня подписка на пару журналов… Знаете вы, что такое научные журналы? – Как наши комиксы, только много буковок и без картинок, – послушно отозвалась Александра. – Ну вот. Короче, если там обнаруживается что-нибудь интересное, я беру черенок от швабры и гоняю наших криминалистов до тех пор, пока они это не освоят. – Потрясающее сочетание инноваций и традиций, – оценил Ян.
Ты предпочел запомнить только то, что выгодно тебе, но не цену, которую придется заплатить
Зато умом она превосходила всех, кого знал Ян. Возможно, это тоже было частью болезни. А может, свобода от эмоций давала ей возможность думать там, где другие начинали переживать. Порой Ева напоминала ему компьютер, который анализировал ситуацию беспристрастно, извлекая из памяти невообразимые объемы данных.
Это ты мыслишь какими-то стерильными категориями добра и зла. А я понимаю, что реальная жизнь намного сложнее.
Единственным, кто знал всю правду, был Гайя – и потому что подслушал телефонный разговор, и потому что за годы их знакомства показал себя великолепным хранителем секретов.
Ева предпочла устроиться на подоконнике. Она опиралась спиной на одну стену, вытянула длинные ноги почти до второй, и на фоне золотых огней города казалась ненастоящей, слишком хрупкой. Силуэт, нарисованный на стекле, фея, которая по ошибке оказалась в чужом мире. Глядя на нее, сложно было догадаться, на что она способна. Пока она говорить не начинала…
. Тут и Гайю бы не испугались, рассудив,
Есть пример педофила, который похитил маленького мальчика и убедил его, что мальчик этот – его сын. Ребенок поверил, он путешествовал с предполагаемым отцом по всей стране долгие годы, общался с другими людьми, оставался один, но ему и в голову не приходило ни удрать, ни просить о помощи. Даже при том, что он регулярно подвергался сексуальному насилию: ему внушили, что это нормально, так и надо, все так живут, а вот говорить о таком неприлично.
