Kitabı oku: «Территория Левиафана»

Глава 1

Казалось, что эти люди пришли в бар лишь с одной целью: покончить с собой самым экзотичным способом из всех возможных. Они осознанно бесили легионера.

Справедливости ради стоит отметить, что они вряд ли до конца понимали, кто перед ними. Команда «Северной короны» была не на задании, сейчас у всех было свободное время. Поэтому они, включая Триана, пришли на станцию в обычной одежде, он – в джинсах, черной майке и тяжелых армейских ботинках. Но главное, поверх майки была наброшена куртка с символом специального корпуса космического флота. Это указывало, что Триан – солдат, наделенный особыми способностями. Какими – тут уж не поймешь, но посетителям бара достаточно было знать, что он не такой, как они.

Да и потом, вряд ли они вообще знали, что такое Легион. Даже другим представителям специального корпуса эта тайна открывалась лишь во время работы над особо важными заданиями. А обитатели космических станций, по сути, гражданские, даже не догадывались, что в специальном корпусе существует своя элита.

Нельзя сказать, что все гражданские относились к специальному корпусу вот так – с явной нелюбовью. Те, что поумнее, уважали и даже побаивались солдат с особыми способностями. Да и не без причины! Но на всей огромной космической станции Триан умудрился выбрать именно тот бар, где собирался обслуживающий персонал низшего ранга: люди не очень умные, а теперь еще и сильно нетрезвые.

Впрочем, Триан никогда и ничего не делал просто так, это Альда уже усвоила. Сейчас, наблюдая за ним, она пыталась выяснить, зачем он притащился в эту дыру.

Не по заданию капитана так точно! Не было у них сейчас никакого задания. «Северная корона» была вынуждена остановиться на этой станции, потому что штатному киборгу понадобилось срочное техобслуживание. Да и не мудрено, во время предыдущей миссии он не то что пострадал, но работал больше, чем следовало. Стерлинг осторожный, он собой рисковать не будет. Как только он обнаружил, что его микросхемы дают сбой, он тут же устроил истерику, вынуждая капитана запросить поддержку у флота.

А флот направил их на крупнейшую станцию, оказавшуюся на их пути. Она использовалась и военными, и гражданскими, это, пожалуй, был самый крупный искусственный объект, который Альде доводилось видеть в космосе. Там располагались ангары для починки кораблей, склады с оборудованием, жилые отсеки, медицинское крыло – все, что нужно. Потому что эта станция размещалась на границе хорошо исследованной территории, дальше была неясная, сумрачная пустота, перед полетом в которую неплохо было бы последний раз насладиться цивилизацией.

Пока Стерлинг проходил долгожданное техобслуживание, а на корабль загружалось дополнительное оборудование для миссии, капитан Лукия выделила команде свободное время. У них такого давно не было!

Первой ускользнула хилер, Ноэль Толедо. Она двигалась быстро и уверенно, как будто у нее была четко заданная цель. Это, вообще-то, не очень хорошо: от Ноэль всякого можно ожидать. Но Альда, поразмыслив, решила, что беспокоиться ей лучше не о хилере.

Капитан Лукия и Рале, ее ближайший помощник, направились куда-то вдвоем. Это было бы мило, если бы они не пошли в зону, полностью принадлежащую военному флоту. Туда ради романтических свиданий не ходят! Скорее всего, для команды уже есть задание, однако все остальные узнают об этом позже.

Оставались только Киган и Триан… ну и Альда, разумеется. Она знала, что Киган хотел бы побыть с ней. Эта станция идеально отвечала его представлениям о веселье, тут было все – от борделей до дорогущих ресторанов. Кигану давно хотелось помириться с ней – даже при том, что они не ссорились открыто. Он думал, что все еще можно исправить, достаточно одного разговора по душам в правильной атмосфере.

Альда в этом как раз сомневалась, но объясняться с механиком ей не пришлось: он стал единственным, кому не разрешили покидать корабль. Киган отвечал за все оборудование на «Северной короне», и теперь ему предстояло лично принять новые устройства.

Так что Альда была сама по себе… вроде бы. Она и Триан не зависели друг от друга, он не звал ее с собой, и ей полагалось просто заняться своими делами. Вот только своих дел у нее не было, а интуиция требовала проследить, чем же занимается легионер на отдыхе.

Она шла за ним от самой «Северной короны», надеясь, что толпа ее скроет. В иных обстоятельствах не было и шанса, что Триан ее не заметит, но тут все-таки новое место, новые люди… и его безразличие. Он не выглядел настороженным, ни разу не обернулся, и Альда решила, что у нее все получилось.

Втайне она опасалась, что станет нежелательной свидетельницей его встречи с Легионом. Это ведь тайна в тайне, та часть космического флота, от которой можно ждать чего угодно! Неужели на такой крупной и значимой станции у Легиона нет своего представительства?

Но если оно и было, Триан встречей с коллегами определенно не интересовался. Он свернул к развлекательному крылу станции, а потом спустился туда, где забавы подешевле да попримитивней. Там толпа была бурной, как горная река, и куда более шумной. Повсюду ревела музыка, сливавшаяся в невнятный рев, мелькали неоном вывески, предлагавшие развлечения, которые человечество изобрело еще несколько веков назад. Ничего нового, ничего сложного, ничего возвышенного.

Она еще могла понять, если бы такое место заинтересовало Кигана. Он не дурак, ни в коем случае, но развлечения он предпочитает бесхитростные. Но Триан? С его вечным молчанием? С его взглядом принца в изгнании? Альда никак не могла представить его выбирающим дешевую проститутку! Да и дорогую, если задуматься, тоже.

Поэтому она шла за ним, хотя практической необходимости в этом было даже меньше, чем раньше. Он снова удивил ее, когда свернул в первый попавшийся бар, темный, душный и грязный. Там отдыхали после смены работяги, у которых не хватало ума распознать всю значимость специального корпуса – грузчики, чистильщики, заправщики. Они только усвоили, что солдаты специального корпуса работают меньше, чем они, а получают больше. Каждый судит мир по самостоятельно выбранным критериям. Так что Триан стал для них общим врагом, едва они увидели нашивку на его куртке.

С тех пор их взаимное существование в баре было похоже на пожар возле оружейного склада. Триан невозмутимо потягивал пиво, наблюдая за каким-то матчем на проекторе, а окружающие, обступившие его неплотным полукругом, пытались до него докопаться.

– Что, солдафонам урезали зарплаты, раз аж сюда приходится приходить?

– Или это как на зверей посмотреть – на нас? А, парни? Мы ж для него зверюшки!

– Да нет, может, просто хочет вспомнить, как люди выглядят, сам-то он давно уже не человек!

Работяги были раздраженными, но умеренно осторожными. Они напоминали Альде стаю диких собак, которые лают на жертву, стараясь определить, хватит ли у них сил справиться с ней, достаточно ли она слаба. Многим было неловко рядом с Трианом, они чувствовали тревогу, которой не могли найти объяснения. Эти насмехались все меньше и отступали назад все быстрее.

Но были и другие, те, что оказались то ли слишком пьяными, то ли слишком тупыми, чтобы разобраться в ситуации. Среди них явно лидировал лысый здоровяк, снова и снова напоминавший, что солдаты специального корпуса – не люди.

– А вот интересно, что он одну с нами еду ест и пиво глушит! Я слышал, что после перевоплощения эти уродцы могут только собственное дерьмо есть!

И снова ноль реакции. Но почему? Почему Триан вообще это терпит? Совсем на него не похоже!

Альда понимала, что вот так стоять здесь и пялиться – совсем уж нелепо. Даже хуже, чем просто следить за Трианом. Ей следовало бы подойти к нему и во всем признаться или оставить его в покое. Но она никак не решалась, потому что и себе не могла объяснить, что ей нужно, почему ее вообще потянуло за ним.

Ее мучительно неловкое ожидание закончилось, когда прямо у нее в голове прозвучал голос Триана.

«Ну что, так и будешь ждать особого приглашения, принцесса флота?»

Ей следовало подготовиться к тому, что он ее обнаружит, но Альда все равно вздрогнула от неожиданности. Это ведь делало ее положение еще глупее! Когда он ее засек?..

«С момента, когда ты решила, что пойдешь за мной, а не отправишься в кондитерскую лавку за карамельками», – пояснил Триан.

«Хватит читать мои мысли!» – возмутилась Альда.

«А ты закрывай свои мысли лучше, не девочка уже – так попадаться».

Тоже верно. Как и любой легионер, Триан обладал ограниченными способностями к телепатии, это и позволяло ему общаться с Альдой без слов. Но главная телепатка «Северной короны» все равно значительно превосходила его в этом. Если бы она хотела закрыть от него свое сознание, он бы в жизни туда не добрался, а она из-за смущения упустила контроль. Плохо. Однако это тоже опыт, который ей сейчас необходим.

«Ну и что теперь делать? – проворчала Альда. – Ты хочешь, чтобы я ушла?»

«Зачем? Нет уж, составь мне компанию, раз тебе это интересно. Пивом соблазнять не буду, оно тут мало отличается от дерьма, которое приписывают в основы моей диеты».

Это по-прежнему было странно, но Альда решила, что бегать от него нет смысла. Она уверенно вошла в бар, стараясь игнорировать направленные на нее сальные взгляды. Если Триан может не обращать внимания на этих людей, то и она справится! Поэтому она пересекла зал и устроилась за барной стойкой рядом с легионером.

Конечно же, работяги сразу поняли, кто она такая. Не могли не понять – она была в такой же куртке, как Триан. Да и без опознавательных знаков Альда серьезно отличалась от женщин, обитавших на этом уровне: слишком молодая, слишком худая, слишком чистая – во всех отношениях. Это раззадорило работяг куда больше, чем молчаливое присутствие Триана. Первым высказался, конечно, все тот же лысый здоровяк.

– Эй, ты смотри, кого к нам занесло! А правду говорят, что мутанткам из флота жизненно необходимо хоть раз в час перед мужиком ноги раздвинуть? Потому как если их не поимеет кто – они начинают чахнуть и дохнуть!

Сказал – и расхохотался над собственной шуткой. Следом раздались неуверенные смешки, но мало: работяги выжидали, какой будет реакция. А Альде не хотелось реагировать, хотелось только уйти. Что она могла сделать? Быть идиотом – это не преступление, за такое не наказывают, от идиотов можно лишь держатся подальше.

– Может, прогуляемся? – предложила она.

Однако Триан даже не смотрел на нее, он не отрывал взгляд от экрана, хотя вряд ли представлял, кто там с кем играет и во что. С Альдой он все же заговорил:

– Останови меня, если знаешь этот анекдот… Заходят как-то два солдата специального корпуса в бар и видят там толпу мудаков. Один солдат выбирает главного мудака и ломает ему руку.

Вот и все, что он сказал. А в следующее мгновение Триан сорвался с места так быстро, что уследить за ним было невозможно. На такую скорость были способны лишь легионеры, они, как призраки, скользили сквозь пространство. Но работяги о легионерах ничего не знали, и то, что им довелось наблюдать, предстало перед ними настоящим чудом. В один миг солдат был у барной стойки – а в следующий оказался прямо перед лысым здоровяком, как будто телепортировался.

Триан ничего ему не сказал. Он только улыбнулся – и от этой улыбки даже у Альды мурашки пошли по коже, а некоторых работяг и вовсе затрясло. Таким же быстрым, неуловимым движением Триан перехватил руку здоровяка, и музыку в баре на секунду перекрыл тошнотворный треск костей.

Перелом был сложный. Альде не требовалось медицинское образование, чтобы понять это. Легионер не просто сломал кость, он раздробил ее, выкрутил руку так, что все внутри превратилось в костяную муку, а кожа и мышцы частично порвались. В полевых условиях это могло означать лишь одно: ампутацию. Но здесь, на станции, хорошая клиника, должны восстановить… если очень повезет. Однако даже при лучшем раскладе работяге предстояло пройти через адскую боль.

Он тоже это понял. Он молчал всего мгновение – от шока, от непонимания того, что с ним случилось. А потом он повалился на пол и заорал так, что недавние товарищи разбежались от него во все стороны. Возможно, некоторые и хотели бы ему помочь, но не решались в присутствии Триана.

– Да, дурацкий анекдот, – задумчиво произнес легионер. – Напомни мне больше его не рассказывать, шутку не все поймут. Пойдем? Или тебе тут все-таки понравилось?

Альда судорожно кивнула и поспешно направилась к выходу. Она больше не смотрела на изуродованную руку здоровяка. Да уж, этот урок он на всю жизнь запомнит! Но, может, оно и к лучшему? Как бы чудовищно это ни звучало, Триан пожалел его. Другой легионер вполне мог оторвать здоровяку голову после первого же оскорбления – и ему ничего не было бы. Легион многое позволяет своим солдатам.

Не могла Альда не заметить и кое-что другое… Триан был абсолютно равнодушен, когда работяги, как насекомые, покусывали его. Но стоило одному из них оскорбить Альду – и вот они получили то, чего давно следовало ожидать. Совпадение? Шоу для нее? Или нечто большее?

– Зачем ты это сделал? – тихо спросила она, когда они оказались на оживленной улице развлекательного крыла.

Здесь понятия не имели о том, что произошло в баре. Здесь праздник продолжался всегда, потому что жизнь в открытом космосе опасна и коротка, нельзя лишать ее веселья.

– Потому что добровольное скудоумие наказуемо, – отозвался Триан.

– Но ты же знал, что там так будет…

– Не знал наверняка, но предполагал с высокой долей вероятности. Девяносто девять целых и девять десятых процента, я бы сказал.

– Но ты все равно пошел в этот бар?

– Нужно было держать интригу.

– Интригу? – растерянно повторила Альда.

– Естественно. Ты пошла за мной, потому что тебе было любопытно, как поведет себя легионер на такой станции. Если бы я завалился в зону для особо важных, ты бы тут же отстала. Пошла бы гулять или, учитывая твою фирменную нерешительность, вернулась бы на корабль к своему электроскату. Но я пошел в этот блошиный квартал – и ты была заинтригована.

Шах и мат. Вот и вся цена ее шпионским способностям. Как бы она ни таилась, как бы ни убеждала себя, что толпа ее скроет, все напрасно. Триан заметил ее сразу же, как только она ступила с борта «Северной короны» – или раньше?

Она ведь не зря напоминала себе, что он ничего не делает случайно. Выбор бара, его недолгое смирение под градом оскорблений – все это было призвано удержать ее, подманить поближе, и он справился. Это было обидно и все равно интриговало, потому что без ответа оставался главный вопрос…

– Зачем тебе это? Я же не думаю, что дело исключительно в возможности мной манипулировать!

– Довольно забавная игра сама по себе, – пожал плечами легионер.

– Может быть, но слишком мелко для тебя. Нет, я думаю, на самом деле тебе от меня что-то нужно. Если бы ты попросил об этом сразу, я бы послала тебя куда подальше. Да и потом, ты же не умеешь просить! И ты решил выбить меня из колеи, усыпить бдительность стыдом, чтобы я пошла навстречу любой просьбе, лишь бы быстрее миновать неловкий момент. Сколько в этом правды?

В его глазах, темных, как космос за бронированными иллюминаторами, впервые мелькнуло уважение. Всего на миг – а потом взгляд Триана снова стал зеркальным, надежно скрывающим любые мысли и чувства. Но Альде и этого мига хватило, чтобы ощутить первый заслуженный триумф. Вот так-то! Может, она и попалась на его трюк с баром, но это вовсе не значит, что он ею управляет!

– Один-один, мелкая, – усмехнулся Триан.

– Где тогда мой приз?

Вот и второй удар прилетел в цель – сначала Альде удалось его впечатлить, теперь – удивить. Этот день нравился ей все больше.

– Какой еще приз?

– Раз я разгадала твой коварный план, мне полагается приз. Или я обижусь за то, что ты мной манипулировал.

– Так себе логика, если учитывать, что ты за мной следила.

– И тем не менее, хочу приз.

– Надо будет запомнить эту стратегию: гнуть свою линию безо всяких аргументов, – покачал головой Триан. – Но – допустим. Что за приз ты уже придумала?

– Понятно, что тебе от меня что-то нужно. Я хочу, чтобы ты попросил меня об этом, а не пытался намеками и уловками подтолкнуть меня к необходимому действию.

И снова остановился, смотрит на нее, ничего не говорит… Знать бы, о чем он сейчас думает! Такое желание у многих возникает, а Альде было особенно обидно от того, что она, телепатка, как раз могла бы покопаться в мыслях собеседника. Но это с кем-то другим, не с ним. Даже при неожиданной и пока еще нестабильной симпатии между ними она бы никогда не рискнула лезть в мозг легионера.

Так что дальнейшее развитие событий зависело исключительно от него. Просить Триан не спешил, но кивнул на лифт:

– Давай продолжим прогулку, а потом решим, готов ли я принять условия террористки.

На общем лифте, расшатанном и не слишком чистом, они поднялись на средний уровень – туда, где пересекались основные дороги станции. Здесь открывались пути к любому крылу, но ни одним из них Триан не воспользовался. Вместо этого он привел Альду к заблокированному белоснежному лифту, предназначавшемуся для особо важных персон.

Перед ним двери лифта мгновенно открылись. Это даже не удивляло.

Как и следовало ожидать, вопросы у Альды уже появились – и немало! Но она не задавала их, потому что знала: это сведет к нулю ее предыдущие победы. Она должна была показать Триану, что тоже умеет молчать и выжидать с показным безразличием ко всему.

Поэтому она вошла с ним в лифт, отличавшийся от общего, как космический корабль отличается от загаженной курами телеги. Просторная кабина беззвучно и без малейшей тряски подняла их наверх. Это тоже была зона отдыха – но для людей, которые значили гораздо больше, чем работяги.

Тут было светло и тихо, пахло полевыми цветами, даже ветерок был – нежный и теплый. Как будто они больше не в космосе, а снова на Земле… Да и развлечения здесь несколько иные: все скрыто за зеркальными дверями, ничего не выставлено напоказ. Это вовсе не значит, что здесь нельзя напиться или снять девицу на одну ночь. Но делается все так, чтобы на следующее утро репутация особо важного клиента не пострадала.

Как ни странно, среди этой роскоши Альде было так же неловко, как среди грязи нижнего уровня. Она знала, что на нее сейчас направлены десятки объективов. То, что она пришла сюда в компании легионера, записывается и уже не будет забыто.

– И что дальше? – спросила она.

– А дальше будет нехарактерная забава: просьба. Держи свой приз! Я ПРОШУ тебя оказать мне услугу.

– Снова заинтриговал, – тяжело вздохнула Альда. – Что нужно делать?

– Я хочу, чтобы ты проверила, сколько легионеров находятся на станции. Скорее всего, они будут здесь, они всегда на этом уровне тусуются.

– Ты с ума сошел? Ты прекрасно знаешь, что мне запрещено лезть в сознание легионеров!

– Ты так обрадовалась просьбе, что прекратила слушать после второго слова? Никто не говорит тебе читать их мысли. Я просто прошу тебя проверить, есть они здесь или нет.

Вообще-то, ему полагалось знать это самому – разве нет? Но Альда решила не тратить время на ненужные расспросы. Раз уж согласилась, надо помогать!

Найти сознание легионера не так уж сложно, в этом она убедилась после двух миссий с Трианом. Их сознание – это бездна, черная дыра, будто бы утягивающая в себя энергию… Внутрь соваться опасно, но понаблюдать можно, робко надеясь, что ее не заметят и не сломают ей руку, как тому работяге… или что поважнее руки.

Но беспокоилась она напрасно. Сначала Альда изучила этаж для ВИПов, а потом и всю остальную станцию, и результат был один.

– Нет здесь легионеров, – отчиталась она. – Ни одного.

– Этого я и ожидал. А теперь вторая просьба – две за раз, повезло тебе!

– Ничего себе! Ты клянчишь два одолжения, но делаешь вид, будто это мое везение? – возмутилась Альда.

– Я даже скажу «пожалуйста» и добавлю, что буду обязан тебе за это, но я должен знать.

– Что именно?

– Когда здесь последний раз были легионеры и куда они направились.

Это уже было посложнее. Чтобы получить ответы, быстрой проверки не хватит, придется копаться в сознании сотрудников станции. Это не так опасно, как связываться с солдатами специального корпуса: простые люди не заметят вторжения. Однако Альда не сомневалась, что ее это утомит.

Так что возиться с этим ей не хотелось. А с другой стороны, Триан прекрасно понимал, о чем просил. Он разбирался в телепатии и знал, что его собственных способностей на такую проверку не хватит. Он рисковал, привлекая Альду к своим личным делам, это действительно было серьезное одолжение с ее стороны – за которое в будущем полагалась такая же серьезная награда.

– Ладно, – сдалась телепатка. – Сделаю! Но с одним условием.

– Чего желает твой внутренний маленький торгаш?

– Ты объяснишь мне, зачем тебе это нужно.

– Я бы не хотел, – помрачнел Триан.

– Я знаю. А я бы не хотела лезть в неопрятную груду мозгов, где среди интересов превалируют бухло и сиськи, но так уж сложилось. Если я ныряю в эту мутную жижу, я хочу знать, ради чего!

– Ладно… Но это касается только меня. Капитан и остальные не должны знать.

– Так себе перспектива, – поморщилась Альда. – Но ты прекрасно знаешь, что инструкция не обязывает меня сообщать капитану Лукии все без исключения. Я сама решаю, что ей нужно знать.

– Тогда договорились. Ищи!

Стоять все это время у дверей было глупо, и они отошли в сторону, туда, где был разбит искусственный цветник вокруг белоснежной беседки. По крайней мере, Альде казалось, что он искусственный – должен быть! Но, подойдя поближе, она обнаружила, что все растения живые. Вот, значит, откуда шел медовый запах… Это к лучшему. Она закрыла глаза, сосредоточившись на чужих мыслях, а медовый запах так и остался с ней.

Время потеряло привычный ход. Но так всегда бывает, когда сосредоточишься на чем-то сложном – дело даже не в телепатии. Альда не думала о том, сколько времени проходит, что она делает и зачем. Она всего лишь знала, чего должна добиться.

Раньше она бы не решилась на такое. Не так важно, что она была среди лучших на своем курсе, академия все равно дает не все, да и не может дать, нужен опыт. Однако опыт у нее был. Благодаря своим миссиям на «Северной короне» она теперь могла отстраниться от личности людей, сознание которых просматривала, ей не важны были их имена и прошлое. Она искала нужную информацию с беспристрастностью компьютера, и получалось у нее даже лучше, чем она ожидала.

Триан не торопил ее, и когда она открыла глаза, он все так же сидел рядом, безмятежно наблюдая за цветами. Казалось, что он только ради этого сюда и пришел.

– Есть результат? – спросил он.

– Конечно, это же я! Только я этот результат не понимаю.

– Тебе и не нужно. Ты просто скажи, а понимать буду я.

– Сейчас легионеров нет, но они были – совсем недавно. За месяц здесь останавливались по меньшей мере три команды с легионерами, но ненадолго. Все они получали задание и продолжали путь по разным направлениям.

Это было странно по нескольким причинам. Во-первых, команд с легионерами было не так уж много, они приписывались к экипажу в особых случаях. Во-вторых, шансы таких команд оказаться на одной станции в течение месяца предельно низки. А это было! Ну и в-третьих, Триан не казался удивленным.

Но свое слово он сдержал и все же объяснил ей:

– До меня дошли слухи, что это происходит по всему флоту, не только на этой станции.

– Что именно?

– Команды с высшими номерами Легиона рассылают на задания в самые дальние уголки космоса. Не всегда эти задания соответствуют уровню команд, но отказываться не положено. Когда это случается один раз, еще можно считать совпадением. Теперь же это стало тенденцией. Какой напрашивается вывод?

– Кто-то хочет, чтобы высшие номера прямо сейчас находились как можно дальше друг от друга, – догадалась Альда. – Но зачем?

– Я пока не знаю. Я вообще не был уверен, что это правда. Теперь вот убедился. Причины могут быть разными, пока у меня маловато данных для точного вывода. Зато я уверен вот в чем… Следующее задание «Северной короны» будет такого же типа, нас отошлют в самую глубокую дыру, какую только найдут. Капитан Лукия, естественно, удивится этому, но ей намекнут, что это наказание за нашу предыдущую миссию, которая, как ты знаешь, не очень понравилась космическому флоту.

Тут он был прав: если Легион действительно рассылал в разные стороны своих сильнейших воинов, обойти стороной номер семь они не могли. Но Альде все это катастрофически не нравилось. Миссия «Исход» в чистом виде не была простой, а тут еще и какие-то кулуарные интриги добавились!

– Ты расскажешь капитану? – уточнила она.

– Уже очевидно, что нет, я ж не зря попросил тебя молчать.

– Но почему?

– Потому что такие знания не принесут ни ей, ни команде какой-либо пользы. Они лишь навредят неврастеникам вроде Ноэль Толедо. В принципе, заявление о том, что дальняя миссия – наказание за нашу самодеятельность, достаточно правдоподобно. Пусть все так и остается.

Альда неохотно кивнула. Не то чтобы она опасалась Триана и готова была подчиниться ему во всем, от этого она была далека, да и обманывать капитана ей не хотелось. Но она не была уверена, что ее откровения никому не навредят. Она решила, что на сей раз позволит легионеру устанавливать правила.

Ну а будущее покажет, ошиблась она или нет.

* * *

Ребенок умирал, в этом сомневаться не приходилось. Хрупкое синюшное тельце изогнулось на больничной койке, глаза закатились, воздух покидал легкие с тяжелым хрипом. Это был не первый приступ, но пока самый тяжелый. Да иначе и быть не могло! Оуден давно понял, что состояние девочки ухудшается, он просто не хотел в это верить.

Он сделал для нее все, что мог. Другой врач, возможно, сразу сказал бы родителям, что надеяться не на что, и отослал бы их домой. Но не он… Он не поступил бы так ни с одной пациенткой, а со своей племянницей – тем более.

Ей дали отдельную палату, где с ней постоянно оставалась мать. Девочку поддерживали питательными растворами, ей сделали укол обезболивающего, но в глубине души Оуден понимал, что он тушит грандиозный пожар, дуя на него через соломинку. С самого рождения этого ребенка было ясно, что дойдет именно до такого финала. Но как это принять, как сказать родителям? Поэтому Оуден вместе со всей семьей помалкивал и надеялся на чудо.

Однако чудо не произошло. Девочка не прожила на свете и семи лет, а в больницу попадала уже третий раз. Возможно, в последний…

Очередная судорога отступила, девочка расслабилась, и на миг Оудену показалось, что это – всё. Предел, конец ее страданиям. Но нет, детский организм упрямо держался за жизнь, впалая грудь двигалась в мерном хриплом дыхании. Она просто потеряла сознание, но смерть отступила… пока отступила.

Убедившись, что девочку больше не нужно держать, ее мать повернула к Оудену злое заплаканное лицо.

– Ты же врач! – прошипела она. – Сделай что-нибудь!

– Я и так делаю… – попытался оправдаться он, но Беттали, как всегда, перебила его.

– Ты мало делаешь! Посмотри на нее! Ей же больно, ей плохо… Она страдает! Ты ее дядя, ты обязан!..

Он многое мог бы сказать ей и о многом напомнить, и все же Оуден промолчал, хотя это стоило ему немалых усилий. С Беттали бесполезно разговаривать. Если она не слушала его в лучшие времена, то теперь и подавно не послушает. Она – мать, перед которой умирает ее дитя, нет смысла уповать на ее благоразумие.

– Останься с ней, – велел Оуден. – Мне нужно поговорить с Джованной.

– Да! Поговори с ней! Нам нужно лекарство!

– Сиди здесь, Бет. Если я узнаю, что ты покидала палату, вы с малышкой сегодня же отправитесь домой. Ты знаешь, к чему это приведет.

Беттали снова злобно зыркнула на него, но все же замолчала. Горько по-своему… Оуден уже сейчас знал, что даже если ему удастся спасти девочку, благодарности он не получит. Только упреки за то, что не сделал это достаточно быстро и с улыбкой на лице.

Но сначала нужно спасти ее, а это очень непросто…

Оставив палату племянницы, он поспешил наверх, туда, где располагался кабинет главного врача колонии. Джованна не ожидала его прихода, но согласилась принять. По ее взгляду сразу было понятно: она догадывалась, о чем он попросит.

И соглашаться она не собиралась.

– Ей нужно лекарство, – просто сказал Оуден. Он не видел смысла придумывать какую-то новую причину, ситуация и так была на виду.

– Нет.

Собственно, вот этого ответа он и ожидал. Слово «Нет» давно уже было между ними, оно висело в воздухе зловещей тенью с того дня, как он положил свою племянницу в больницу. Оуден не начал разговор раньше как раз по этой причине: пока смертный приговор не прозвучал, еще можно наивно верить, что существуют и другие варианты.

Но вот безжалостное слово разрезало воздух, а отступать Оуден все равно не хотел.

– Я бы не просил, если бы это не было важно. Но ей всего шесть лет!

– Даже не начинай, – прервала Джованна. – Не нужно давить на жалость, рассказывать, сколько ей лет, что она любит и какая она милая девочка. Решения в колонии принимаются не так.

В этом она была права… Лекарства всегда было мало, а сейчас – особенно. Насколько было известно Оудену, при последней вылазке за сырьем на меров напали. Они понесли серьезные потери, а добыли даже меньше, чем обычно.

Поэтому для распределения оставшегося лекарства был введен особый протокол, и маленькая девочка в него никак не вписывалась.

– Ты же знаешь, что лекарство полагается только взрослым, – холодно указала Джованна.

Нельзя сказать, что дети были совсем уж не важны для колонии. Очень важны! Дети – будущее, как ни крути. Но только здоровые дети. Младенцев в последние годы рождалось достаточно много, даже больше, чем требовалось для существования колонии. При этом ни места, ни еды больше не становилось.

Никто не мог запретить женщинам рожать детей. Однако все знали негласный закон: выжить дозволено только самым здоровым. Поэтому Оуден и другие врачи никого толком не лечили, они просто поддерживали организм пациентов, но решающую роль все-таки играла иммунная система. Это было жестоко, но действенно: те, кому удавалось дожить до зрелости, болели редко, отличались силой и выносливостью.

А если учитывать, что по-настоящему ценен для колонии был только взрослый молодой человек с крепким иммунитетом и хорошим образованием, у младших детей его сестры не было ни шанса. Как, впрочем, и у самой Беттали.

– Но если бы заболел я, мне бы ты выдала лекарство? – спросил Оуден.

– Ты же знаешь, что да.

– Так выдай, будто это мне! Я им никогда не пользовался.

– Снова ты ведешь себя как ребенок, – заметила Джованна. – Такое тоже не дозволено.