Kitabı oku: «Невообразимая реальность», sayfa 2
Глава 4. Новый Свет
На следующее утро вертолёт доставил меня на пограничную заставу, от которой идти по горной дороге до Нового Света всего лишь полчаса. И вот я снова там, где прошли лучшие годы моей юности – конечно, это было летом, летом… Это было знойным крымским летом, когда море тёплое, когда все девушки красивы и каждый вечер пенится в бокалах игристое вино…
Однако нынешние впечатления были совсем не из приятных. Мало того, что мир для меня стал плоским, но всё было не то, совсем не то, что прежде. Некогда уютный посёлок на берегу живописной бухты стал неузнаваем – здесь появилось несколько гостиниц, пансионат, благоустроенная набережная, почти как в Ялте… С тех пор, как князь Голицын основал этот посёлок и построил завод игристых вин, долгое время всё оставалось без изменений – замок в средневековом стиле, дом княгини, несколько домишек для рабочих, ну и сам завод в подземелье, внутри горы. Примерно таким и был этот посёлок, когда я впервые посетил побережье Крыма. Ах, если бы снова оказаться там, в далёком прошлом!
Как только мысленно произнёс эти слова, вокруг всё преобразилось – исчезла набережная, словно бы сквозь землю провалились современные постройки. Передо мной снова возникло всё то же самое, что я увидел много лет назад. И я шагнул туда…
Что это было – переселение душ? Теперь уже не важно. На мне потрёпанные джинсы, сандалеты на босу ногу, и я иду по узкой тропинке к морю. Над головой – бездонное синее небо, на горизонте – Кара Даг, а справа и слева – две горы, Сокол и Орёл. Всё именно так, как было в пору бесшабашной юности – мы несколько лет подряд приезжали сюда в августе, чтобы отдохнуть от городской суеты и вдоволь насладиться иллюзией свободы.
Вдруг слышу – кто-то меня окликнул сзади… Неужели полковник и сюда проник? Я обернулся, ожидая неприятностей. Но это был всего лишь Алекс:
– Что же ты меня не подождал?
А я не знаю, что ответить. Всё потому, что внезапно осознал – мир для меня снова стал объёмным. Я этому так рад, что готов обнять давнего приятеля. Сейчас он ещё с вихрастой шевелюрой, но позже, в тридцать лет, стал изрядно лыс, а в сорок – сед. Я почему-то отвечаю невпопад:
– Ты как здесь оказался?
Алекс смеётся:
– Похоже, вчера ты изрядно перебрал…
– А что, был повод?
– Так ведь Машу провожали!
И тут только я вспомнил:
– Ах да, она ведь улетела в Самарканд, на киносъёмки…
Мне стало грустно. Алекс это понял и стал успокаивать:
– Не переживай! Найдёшь себе другую.
Вот что мне в Алексе не нравится – у него всё просто, ему всё нипочём. Бросил одну девчонку, потом завёл себе другую. А я так не могу! Теперь хоть уезжай в Москву – без Маши мне и жизнь не в радость. Ну какой отдых без неё? Что тут поделаешь, если начинающей актрисе предложили роль в каком-то историческом фильме, где ей предстояло изображать любимую жену бухарского эмира.
На пляже нас поджидала весёлая компания – мои однокурсники, ну и конечно несколько девиц. Да с Машей ни одна из этих не сравнится! Так что извините, милые, ничего вам здесь не светит, даже не надейтесь. Это если кто-то положил глаз на меня. Ведь всё предельно ясно – я в тоске, страдаю от разлуки, поэтому не приставайте, а не то… Тут даже объяснять не нужно, каждая поймёт. Но оказалось, всё не так.
Как-то незаметно, потихоньку одна из них словно приклеилась ко мне, не отходила ни на шаг, а на пляже как бы невзначай уселась рядом. Стоило мне войти в воду, как она тут как тут – плавает ничуть не хуже меня, так что от такого соседства не избавиться. А вечером, когда пели под гитару, прижалась к моему плечу – я грубости по отношению к девицам себе не позволяю, поэтому вежливо попросил немного отодвинуться. И правда, играть на гитаре, одновременно кого-то обнимая, – по-моему, это никому ещё не удавалось.
Самое неприятное началось после того, как допили последнюю бутылку вина. Тамара, так её звали, буквально повисла на мне, давая понять, что не отпустит до самого утра. Ну как не стыдно! Я ещё не пришёл в себя после отъезда Маши, а она… К счастью, выручил Алекс – чем-то отвлёк её, а я тем временем сбежал. Ну вот и что теперь прикажете мне делать? Плыть брассом или кролем прямо в Турцию или бежать от неё в Москву?
Когда проснулся утром, я выбрал третий вариант. Мне почему-то вспомнилось, что уже давно мечтал побывать в Париже – побродить по Монмартру, посидеть в кафе за бокалом прохладного «бордо». Так я и в Лувре ни разу не бывал! А если бы ещё оказаться на съёмках кинофильма… Я так и не понял, как мысль о Маше, улетевшей в Самарканд, трансформировалась в это странное желание. Одно было ясно – во всём виновата настырная Тамара!
И вот передо мной снова возникает нечто, похожее на светящийся столб, он снова разворачивается вширь и ввысь, точно так же, как вчера. И там, на этом огромном дисплее, я вижу панораму Парижа, знакомую по фильмам – и Эйфелева башня, и Елисейские поля… Я ткнул пальцем наугад.
Глава 5. Лабиринты сна
Передо мной стоит дама с растрёпанными волосами. Спрашивает по-французски:
– Где вас черти носят?
Отвечаю по-английски:
– Что случилось, мэм?
Всё дело в том, что помимо русского я знаю только этот язык. В аспирантуре Физтеха меня пытались обучить французскому, но я не дался, хотя смысл некоторых фраз могу понять. Впрочем, теперь уж поздно сожалеть об упущенных возможностях…
А дама между тем кричит:
– Мон дьё! У нас киносъёмка из-за вас срывается. Роль-то хотя бы выучили?
Я в недоумении – какая ещё роль? Поэтому отвечаю кратко:
– Нет.
– Ладно, это не страшно. Всё равно ваша роль без слов. С оружием имели дело?
– «Калашников», «макаров».
– Тогда с израильским «узи» и подавно справитесь.
– Так что мне делать? – спрашиваю.
– Всё очень просто. Когда Матьё выйдет из автомобиля, вы в него начнёте стрелять, выпустите всю обойму. Но промахнётесь! Он побежит, а вы за ним… Догоните, собьёте с ног…
И только тут я догадался, что нахожусь на съёмках пятого сезона «Бюро легенд», любимого мною сериала:
– Так это Матьё Кассовиц? Нет, я не могу с ним так подло поступить.
– Вот ведь не понятливый этот русский! – кричит дама куда-то в сторону и снова обращается ко мне: – Никто вам не позволит бить Матьё, он сам упадёт, а вы только сымитируете удар.
– А дальше?
– А потом пойдёте к нашему кассиру и получите свой гонорар.
Я в недоумении:
– Простите, а всё это сделать… Я имею в виду и стрельбу, и удар, и гонорар… Неужели на это не способен ни один француз?
– Поймите! – объясняет дама. – Мы добиваемся максимальной достоверности. Вы – русский гангстер, поэтому вам и поручили исполнять эту роль.
– Ну, если так…
Конечно, я был удивлён тем, что меня записали в гангстеры, но, припомнив сюжет фильма «Укол зонтиком», пришёл к выводу, что для французов это обычное дело – не видеть разницы между бандитом и добропорядочным месье. Как позже выяснилось, я был недалёк от истины.
После того, как сняли эпизод, ко мне подошёл Матьё, поблагодарил – видимо, за то, что я его не изувечил. Знал бы он, что я на это просто не способен… Но где же тут кассир?
Откуда ни возьмись – он, то есть она. Вероятно, под впечатлением общения с Матьё, я не задумываясь протянул ей свой родной российский паспорт – наверняка у них тоже строгая отчётность. Но вот что не учёл – там не было Шенгенской визы! Всё потому, что в загранкомандировки меня не посылали, а роль туриста, бродящего в одиночестве по улицам Амстердама или Рима – это совсем не для меня, да и к тому же очень хлопотно. Все эти пересадки из такси в самолёт, из самолёта опять в такси или в автобус отбирают много сил, не столько физических, сколько моральных. А если ещё с попутчиками не повезёт! Куда приятнее нажать воображаемую кнопку на дисплее и мгновенно перенестись туда…
Эту свою оплошность с визой я осознал только после того, как оказался в окружении двух дюжих полицейских, которые подхватили меня под руки и повели… Вот потому сижу теперь на стуле в комнате с зарешёченными окнами, а передо мной – следователь и переводчик.
– Каким путём вы прибыли в Евросоюз?
А что я им могу сказать? Мол, захотелось, вот и прибыл? Мне уже успели сообщить, что я нахожусь в здании Главного управление внутренней безопасности МВД Франции, в ведение которого входят контрразведка и борьба с терроризмом. Эти никаких шуток не поймут, а уж рассказывать им о четвёртом измерении и светящемся столбе – это и вовсе бесполезное занятие. Нельзя также забывать о том, что я дал подписку о неразглашении… Нет, предателем и перебежчиком ни при каких условиях не стану! С другой стороны, если опять передо мной возникнет этот столб, то есть если я воспользуюсь его услугами, чтобы удрать отсюда – не будет ли это свидетельством того, что я невольно разгласил то, что любой российский гражданин обязан сохранить в тайне? Даже если попадёт в подобный переплёт.
Пришлось импровизировать:
– Вы можете мне не верить, но было так. Иду по улице, вдруг рядом останавливается чёрный минивэн, меня затаскивают внутрь, а дальше ничего не помню. Очнулся только там, на съёмочной площадке, где-то на окраине Парижа.
– Послушайте, месье! Здесь нет идиотов. Думаете, кто-то поверит в эту чепуху?
Так продолжалось несколько часов. Я вынужден был рассказать о себе всё, начиная с ясельного возраста, буквально всё, однако за исключением событий нескольких последних дней. К концу допроса они наконец-то получили подтверждение того, что я не вру – что я учёный секретарь одного из институтов Российской академии наук. Причём этот институт не имеет никакого отношения ни к ФСБ, ни к министерству обороны. Мало сказать, что следователь был разочарован – он просто не знал, что предпринять. Я понял, что срочно нужна более правдоподобная версия моего появления в Париже.
– Вы были правы – я соврал. Мне стыдно. Однако я не мог признаться в том, что нелегально пересёк границу только для того, чтобы повидаться с героем любимого мною сериала.
– Вы о чём?
– Да всё о нём же, о Матьё Кассовице. Если вы забыли, напомню, что он исполняет главную роль в шпионском сериале «Бюро легенд».
– Ну как же! – лицо следователя расплывается в улыбке. – Я трижды смотрел первые серии вместе с сыном и женой. Они в восторге от этого фильма, да и я… Неужели он и в России популярен?
– Поверьте, мы с нетерпением ждём нового сезона. Что касается меня, то я считаю этот сериал лучшим шпионским фильмом за последние сто лет!
– Я рад. Я очень рад, что и в России есть люди с европейским вкусом.
Следователь смотрит на меня уже не так, как несколько часов назад. Но в его взгляде, помимо внезапно возникшей симпатии, читается вопрос: что же делать с этим любителем французского кино и поклонником таланта Кассовица? И вот, тяжело вздохнув, следователь произносит те слова, которых я так долго ждал. Может быть, не совсем то, но очень близко к этому:
– Дорогой друг! Всё, что я могу для вас сделать, это отправить ближайшим рейсом в Москву. Надеюсь, сотрудники ваших спецслужб тоже любят французское кино и отнесутся с пониманием к вашей одиссее. Буду рад видеть вас в Париже, когда вы прибудете к нам по Шенгенской визе.
Первая мысль, которая возникла в моей голове после того, как полицейские доставили меня к трапу самолёта – снова вызвать этот «столб», ткнуть пальцем в раскрывшийся дисплей и отправиться, куда глаза глядят. Только бы не попасть в могучие объятия полковника! Но вот незадача – кругом полным-полно людей. Это не самое удачное место, чтобы устраивать представление с фантомом. Единственное подходящее место – это туалет в самолёте, где я окажусь в полном одиночестве. Ну а пока можно подвести промежуточный итог моей недолгой одиссеи.
К этому времени я уже привык к тому, что при определённых обстоятельствах мир может оказаться и плоским, и объёмным. Понятно, что одно исключает другое, но я бы не удивился даже такому сочетанию. Всё потому, что многомерность мира зависит не только от нашего восприятия, но и от того, каков этот мир, заслуживает ли он привилегии быть не плоским, получив хотя бы ещё одну дополнительную координату.
Я вспомнил, что на съёмочной площадке видел всё в объёме, но стоило оказаться в руках полицейских, как окружающий мир стал плоским – площе некуда! А вот когда заставил улыбнуться следователя своими комплиментами в адрес французского кино, тогда вместе с его улыбкой, откуда ни возьмись, снова возникло третье измерение. Выходит так, что степень восприятия мира зависит от нашего отношения к нему? Или же наоборот – всё определяется тем, как этот мир относится к нам. То есть всё зависит от того, чем или кем мы являемся для него – расходным материалом или важнейшей частицей мироздания. Исходя из этого постулата, следует предположить, что нечто или некто мне благоволит, поэтому я и получил все эти ранее недоступные человечеству возможности – не только заглянуть в прошлое, но и мгновенно переместиться в любую точку Земли, хотя бы в восточном полушарии. А что если я захочу побывать в самом отдалённом уголке Вселенной?
Только оказавшись в тесном помещении туалета, я понял, что «столб» здесь никак не разместить – он может пробить обшивку самолёта. А если всё же попытаться – что будет? Надеюсь, дело не дойдёт до катастрофы. Спусковым крючком того, что потом случилось, стало желание избежать возвращения в Москву, где я попал бы в лапы ФСБ. Наверное, если бы захотел оказаться в джунглях Африки, не возникло бы никаких проблем. Но тут недостаточно чётко сформулированное желание привело к тому, что я вынужден был выбирать маршрут из огромного числа возможностей.
Итак, «столба» я так и не увидел – передо мной возникла сфера. Сначала я решил, что это глобус, компактная модель Земного шара, но при ближайшем рассмотрении убедился, что совсем не то. Вместо океана и континентов я видел мириады светящихся точек на чёрном фоне – понятно, что без микроскопа здесь ничего невозможно разглядеть. Тогда я опять воспользовался тем же приёмом, с помощью которого мы увеличиваем изображение на дисплее своего смартфона. Сфера стала увеличиваться в размерах, затем от неё остался лишь небольшой фрагмент, а светящиеся точки становились всё крупнее. И наконец случилось то, чего я никак не ожидал – я увидел Млечный Путь… Но тут раздался стук в дверь туалета – то ли приспичило кому-то, то ли стюардесса обратила внимание на долгое отсутствие одного из пассажиров. Я сделал движение пальцами, как будто до предела уменьшал изображение – как ни странно, изображение свернулось.
И вот я снова сижу в кресле, а до посадки остаётся всего лишь полчаса. Что делать? Разве что попробовать перетащить свёрнутое изображение на какой-нибудь дисплей – да тут у каждого пассажира в руках либо ноутбук, либо планшет. Не зря же, пока шёл к своему месту в салоне самолёта, держал пальцы одной руки щепоткой – а вдруг получится? Милая девушка, сидящая рядом со мной, сжалилась и дала мне свой планшет:
– Только ненадолго!
А это уж как карта ляжет, выражаясь языком любителей пасьянса. Главное, чтобы он, то есть планшет, не улетел вместе со мной в тартарары. Поэтому я положил его на откидной столик.
И вот ткнул своими пальцами в дисплей… Всё тот же Млечный Путь, а чуть поодаль, сбоку – удивлённые глаза девицы. Однако ни девица, ни Млечный Путь мне ни к чему – хотелось бы оказаться там, где человек прежде не бывал, причём за пределами нашей галактики. Но как найти такое место, где и атмосфера подходящая, и сила тяготения вполне привычна? Возможно, достаточно моего желания… И тут изображение на дисплее изменилось – вместо Млечного пути я увидел скопление нескольких планет: одна большая и три маленьких – жёлтая, розовая и зелёная. Ну что ж, я ткнул пальцем в самую большую – в ту, что голубая…
Похоже, возникла непредвиденная задержка, поскольку ничего не изменилось – всё та же девица таращит на меня глаза, а на дисплее планшета красуются четыре разноцветные планеты. И долго это будет продолжаться?.. Понятно, что «столбу» здесь никак не развернуться, но надо же было предупредить, а то ведь с три короба наобещают, а потом в кусты… В этот момент я услышал предупреждение о том, что самолёт идёт на посадку, поэтому надо выключить планшеты и смартфоны. Ну вот, ещё несколько глотков свободы, а затем я окажусь в застенках ФСБ…
Всё ещё надеясь на чудо, я намеренно не торопился, поэтому выходил из салона в числе последних пассажиров. Глянул по сторонам – в нескольких метрах от трапа стоял чёрный минивэн с тонированными стёклами, а рядом с ним двое дюжих мужиков. Что ж, будь что будет!.. Тут всё и произошло. Темень непроглядная в глазах и ощущение полёта в никуда…
Глава 6. За горизонтом
– Здравствуйте, дорогой гость!
Я стоял на берегу реки, вдали виднелись заснеженные горы, над головой повисло голубое небо, а эти слова произнёс некто, одетый почти так же, как я в те годы, когда отдыхал в Крыму. Он шёл по тропинке по направлению ко мне – к тому месту, где я оказался, сделав шаг по трапу самолёта, а предварительно, за полчаса до этого, ткнув пальцем в голубую планету на планшете той девицы… Жаль, не успел её поблагодарить. А надо ли? Ещё не известно, чем закончится эта авантюра с мгновенным перемещением в пространстве. Вот и сейчас передо мной то ли человек, то ли существо, чей облик позаимствован у людей на время – только для того, чтобы не испугать незваного пришельца. Ведь, если верить создателям фантастических блокбастеров о внеземных цивилизациях, Вселенную населяют монстры и другие существа, совершенно не похожие на нас.
– Я рад приветствовать вас на планете Од, где вы найдёте друзей и можете не опасаться неприятностей.
Он говорил, не раскрывая рта, а я всё слышал. Как же так?
– Всё очень просто, уважаемый землянин. Мы уже давно общаемся с помощью телепатии, да и ваш мозг вполне приспособлен для получения такого вида информации, поэтому вы как бы слышите мои слова или воспринимаете образы, которые я транслирую. Впрочем, иногда, чтобы не забыть язык, мы обходимся без телепатии – если есть интересный собеседник или просто хочется поговорить.
– Так что, вы можете общаться между собой, даже находясь на противоположных концах планеты?
– Да нет, конечно. Возможности телепатии ограничены. Например, ваше излучение довольно слабое, поэтому я вас с трудом понимаю даже на расстоянии в пять метров.
Вполне логично, что я сделал шаг по направлению к нему, но не тут-то было – словно какая-то невидимая преграда встала между нами. Он тут же пояснил:
– Вы являетесь носителем болезнетворных бактерий, поэтому до тех пор, пока мы не избавим вас от них, вы не сможете перемещаться по планете. Но это ненадолго.
Понятно, что я хотел уже сейчас получить ответы на множество вопросов, но не успел спросить – зачем воздух сотрясать, если он читает мои мысли? И кое-что он объяснил:
– Мы развивались примерно в тех же условиях, которые существуют на Земле. Поэтому не удивляйтесь, что мы похожи на вас – форма определяется целесообразностью. Конечно, можно ходить и на трёх, и на четырёх ногах, но зачем, если достаточно всего лишь двух? То же касается и рук – четыре руки весьма обременительны, да просто неудобны. Иная ситуация с глазами – когда-то у нас был третий глаз, он располагался сзади, на затылке. Но в процессе эволюции надобность в нём отпала. Вот и пальцев на руках и на ногах у нас было больше, но от лишних со временем избавились. Ну а волосы – никому ненужный атавизм, полагаю, вы с этим утверждением согласны. Вас, наверное, удивляют размер и форма головы – это не принципиально, поскольку тут важнее содержание.
Я ещё не успел осмыслить то, что только что услышал, как моя временная изоляция закончилась:
– Ну вот, теперь вы защищены от любой заразы, даже от неизвестного нам вируса, который может возникнуть на Земле за время вашего отсутствия, – он подошёл ко мне и протянул руку: – Зовите меня Дон, если такое имя не вызывает у вас каких-либо малоприятных ассоциаций.
– Да вроде нет. Ну а я Макс.
– Тогда приглашаю посетить дом, в котором я живу. Мы можем перенестись туда мгновенно, но я предлагаю прогуляться, если вы не против.
Я не возражал, поскольку за последние несколько часов практически не имел возможности самостоятельно передвигаться – то находился в здании французской контрразведки, то в полицейском автомобиле, позже в самолёте, да и тут вынужден был несколько минут стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу, пока продолжалась дезинфекция.
Жилище Дона располагалось совсем недалеко, в берёзовой роще, до которой мы дошли минут за десять. Деревянное строение с верандой – когда-то таких было много в дачных посёлках под Москвой. Возможно, Дон хотел, чтобы я оказался в привычной обстановке. Это было очень кстати – хотя бы здесь смогу немного отдохнуть после того, что мне пришлось пережить за последние несколько часов. А вот блюда, которые подавали за обедом, я не могу с чем-нибудь сравнить – вкусно, но спросить о происхождении этих продуктов так и не решился. Лучше этого не знать, а то ведь может оказаться, что всё это приготовлено из лягушачьих лапок и кузнечиков. Дон, увлечённый едой, даже не попытался меня разубедить.
На десерт подали фрукты и вино – было настолько вкусно, что я не удержался и спросил:
– Откуда это? Я прежде ничего подобного не ел.
– Я рад, что вам понравилось. Всё это натуральные продукты, а не какая-нибудь химия. Наверное, вы обратили внимание, что вокруг нашей планеты вращаются три спутника. Если использовать вашу терминологию, то на Жёлтой планете размещены промышленные предприятия, а земли на Зелёной планете отведены под сельское хозяйство.
– Наверное, там трудятся, в основном, роботы?
– Да, производство роботизировано, но «человекоподобные» роботы нам ни к чему. Когда-то они были, но после общепланетарной дискуссии на эту тему было принято решение их утилизировать.
– Но почему?
– По этическим соображениям. Дело в том, что такой робот фактически является рабом своего хозяина, и может возникнуть искушение эту, условно говоря, мораль перенести в реальную жизнь, в общение между живыми существами. Нас это не устраивает.
Я призадумался. На Земле разработка таких роботов ведётся на многих предприятиях, эта тема популярна в литературе и в кино. И никому нет дела до того, чем всё это закончится.
– Пожалуй, вы правы. А что на Розовой?
– Там мы выращиваем детей.
Дон произнёс эти слова так, как будто речь шла о выращивании капусты или помидоров. А я не смог скрыть удивления:
– То есть как? Неужели в инкубаторах…
– Да нет, – успокоил меня Дон, – всё происходит как у вас, как у людей. Но вот процесс деторождения… Как бы это правильнее сказать? – он посмотрел по сторонам, словно бы искал подсказку. – Этот процесс проходит у нас более организованно, с учётом интересов общества. Мы не считаем необходимым искусственно продлевать жизнь людей – каждому отведён свой срок, определяемый возможностями его организма. Так что численность нашего населения могла бы постоянно сокращаться в силу естественной убыли, но мы его регулярно пополняем. При этом количество женщин и мужчин должно быть примерно равным. Если некая пара созрела для того, чтобы иметь ребёнка, мы определяем, каким будет пол ребёнка, и даём разрешение или запрещаем произвести его на свет. Так вот, Розовая планета как раз и предназначена для вынашивания, рождения и воспитания детей вплоть до их совершеннолетия. Там созданы оптимальные условия для этого.
– А что же происходит здесь, на голубой планете?
– Здесь мы живём, – Дон улыбнулся и продолжил: – Вижу, что вас не устраивает такой ответ. Но более подробно не буду разъяснять – скоро сами всё увидите.
Это следовало переварить – и сытный обед, и то, что за обедом рассказал мне Дон.
На следующий день мы побывали в разных уголках планеты. Всё очень интересно, но, честно говоря, в своём воображении я мог бы соорудить что-нибудь более оригинальное. К примеру, их города располагаются под землёй, но они пустуют, поскольку предназначены для размещения населения в случае глобальной катастрофы. Ну а на поверхности планеты можно было увидеть самые разнообразные пейзажи – не только земные, но и позаимствованные из других миров. И где-то там, под пальмами или в берёзовых рощах жители планеты Од построили дома, вероятно, каждый на свой вкус. Вот только крыши соответствовали некоему стандарту, что неудивительно – на Земле жители разных стран в прежние времена тоже следовали некой местной моде.
Меня удивило то, что нет никаких животных, даже птиц. Дон тут же пояснил:
– В этом нет необходимости. К примеру, на вашей планете функцию опыления растений выполняю насекомые, птицы и летучие мыши, а здесь все растения самоопыляемые – это результат труда наших учёных. Что касается рыб, птиц и более крупных животных, то их вы сможете увидеть только на специализированных фермах Зелёной планеты. Если такие существа будут жить здесь, это доставит нам массу неудобств.
Я не возражал: что поделаешь, если у здешних жителей своё представление о жизненном комфорте. Но больше всего меня занимал вопрос, откуда они получают энергию. Она нужна для освоения спутников планеты и развития промышленности. Тем более, без неё наверняка не обойтись при мгновенном перемещении в пространстве. Но стоило об этом заговорить, как Дон меня прервал:
– Макс, я хорошо к вам отношусь, но вы рискуете попасть в неприятную историю. Эту тему нам запрещено обсуждать.
– Но почему? У нас на Земле никому не приходит в голову засекречивать расположение даже атомных электростанций.
После недолгого раздумья Дон ответил на вопрос, но чувствовалось, что он это делает лишь из уважения к гостю:
– Дело в том, что источники энергии являются гарантией существования нашей цивилизации, и если информация о них дойдёт до посторонних… Ну вы и сами понимаете. Тогда возникнет угроза нашей безопасности.
И тут своя ФСБ! Что ж, я не стал углубляться в эту тему.
Вечером мы обсуждали проблему, которая, к счастью, не была засекречена. Всё началось с моего вопроса:
– Как вам удаётся перемещать материальные тела мгновенно, если скорость света ограничена?
– Что ж, давайте поговорим об этом, – согласился Дон. – Скорость света в вакууме, то есть максимальная скорость передачи информации – это неотъемлемое свойство нашей трёхмерной Вселенной, которая, как вы знаете, является поверхностью четырёхмерной гиперсферы, имеющей вполне определённые размеры. Поэтому и скорость света имеет конечную величину – иначе будут нарушены принципы однозначности и познаваемости. А вот за пределами этой гиперсферы нет таких ограничений – информация передаётся мгновенно, поэтому и материальные тела можно перемещать быстро, без каких-либо ограничений.
– Что-то вроде телепортации?
– Вот именно, что «вроде». Если под этим термином понимать перемещение по поверхности гиперсферы, тогда телепортация невозможна в принципе.
Слишком сложно даже для меня, но прежде всего я хотел понять, что такое принцип познаваемости? Дон спокойно воспринял мой вопрос. Мне даже показалось, что ему приятно объяснять особенности строения Вселенной неразумному землянину:
– Это фундаментальный принцип, и формулируется он так: в природе невозможно существование непознаваемого. Иными словами, ложным является всякое утверждение, будто нечто находится за пределами нашего понимания и наших возможностей познания.
– Довольно смело! Но, судя по всему, у вас есть основания для того, чтобы считать этот принцип фундаментальным.
Дон кивком головы подтвердил моё предположение, однако предпочёл не вдаваться в тонкости – видимо, на то были свои причины:
– Итак, продолжим. Представьте, что вы находитесь в своём трёхмерном пространстве, то есть на поверхности четырёхмерной гиперсферы, а скорость света бесконечно велика. Если вы включите фонарь и направите узконаправленный луч света в какую-то сторону, тогда в то же мгновение пятно света, обогнув всю гиперсферу, появится на вашем затылке. При этом возникает неоднозначное понимание того, что вы сделали – то ли направили луч вперёд, то ли на свой затылок. Принцип однозначности объясняет, почему скорость света в нашей Вселенной имеет конечную величину.
– Но чем она определяется? Я полагаю, что у нас есть только два параметра, с помощью которых можно вычислить скорость: длина большой окружности гиперсферы и время существования Вселенной. Если поделить одну величину на другую, мы получим значение максимальной скорости света.
– Вы правы. Эта формула не противоречит принципам однозначности и познаваемости… – Дон сделал паузу, чтобы дать мне время для осмысления того, что он сказал, но видимо, прочитал в моих глазах сомнение. – Я вижу, что вас не убедил, поэтому поясню. Итак, принцип однозначности ограничивает величину скорости, а что касается принципа познаваемости, тут всё гораздо проще. Если максимальная скорость меньшей той, что следует из упомянутой вами формулы, это ничем невозможно объяснить, то есть непознаваемо, поэтому невозможно.
Уже тогда у меня возникло подозрение – что-то здесь не так. Но я гнал от себя такие мысли, поскольку Дон мог их прочитать. Мне казалось, что это недостойное занятие для гостя – сомневаться в справедливости слов гостеприимного хозяина.
Поэтому я перевёл разговор на другую тему:
– В каком созвездии находится ваша звёздная система?
Дон только развёл руками:
– Что толку называть вам координаты, если наша галактика настолько далека от Млечного пути, что ваши телескопы не позволят её разглядеть. Проще говоря, она находится за пределами видимой вами области Вселенной.
– Но почему вы обратили внимание на Землю?
– К сожалению, мы нашли во Вселенной только одну планету, по многим параметрам похожую на планету Од. Мы не вмешиваемся в вашу жизнь, но следим за работой ваших учёных – именно от них зависят темпы развития цивилизации. И если видим, что учёный находится на правильном пути, мы кое-что ему подсказываем. А как иначе вы можете объяснить внезапное озарение некоего исследователя?
Довольно неожиданное объяснение причин того, как делаются научные открытия на Земле. Не слишком ли это просто? Вот мы провозгласили кого-то гением, а на самом деле ему просто повезло. Признаться, я до сих пор не разобрался в том, что есть прозрение – догадка или продукт некоего коллективного подсознания.
– Дон, но почему мы так отстали в развитии, даже несмотря на вашу помощь?
– Причина в особенностях излучения Солнца. Оно даёт свет и тепло, но при определённых условиях может вызвать резкое изменение климата и повлиять на психику людей. Я имею в виду не только народные восстания и войны, которые происходят с завидной регулярность, но и ничем неоправданную агрессию, неадекватное поведение и прочие психические расстройства, которые тормозят развитие цивилизации. Понятно, что мы хотели бы помочь, но оказать воздействие на Солнце мы пока не в состоянии.
