Kitabı oku: «Душа стучит под чашечкой коленки. Пародии на стихи Виктории Зименковой», sayfa 5

Без чернил

Виктория Зименкова

ФЕВРАЛЬ… ЗАЖЕЧЬ СВЕЧУ И…

Февраль пережили без слёз у зажжённых свечей.

Прибавилось воздуха, света, и краски – сочней.

Оживших пернатых назойливей гомон и крик

Зима на исходе… Предчувствие жизни, интриг…

И всё бы казалось чудесно, легко, без обид…

Вот только осадок какой-то свербит и свербит…

Владимир Буев

БЕЗ ЧЕРНИЛ

Без слёз пережили февраль? Он короткий – ушёл.

А что там чернила? Достали? Пролили на стол?

Пернатые если назойливы стали грачи,

В чернилах пусть были не слёзы – от снега ручьи.

А если проталин, интриг, луж и донца очей

Чернила никак не касались средь грусти ночей,

То были компьютер с мобильником вместо чернил:

Свербило когда, палец клавиатуру давил.

Костерки. Отсрочка

Виктория Зименкова

ОГОНЬ АГОНИИ

Мне нужен нож, зовущий плоть.

Мне нужен йод. Мне нужен пластырь.

Мне нужен бинт, коньяк и пастырь,

Чтоб вену бледную вспороть.

Скрестим запястья на крови!

Друг в друга впившись, вены наши

Алкают жадно, как из чаши

Огонь агонии любви.

Владимир Буев

Вариант 1

КОСТЕРКИ

Не зря в народе говорят:

Пить надо меньше (алкоголя),

Дурные мысли бередят,

Коньяк кто хлещет без контроля.

А если бросить выпивать

И образ жизни сделать трезвым,

То можно йод и бинт послать

В тот путь, что всем давно известный.

С запястьем целым костерки

Огней приятней стометровых.

Алкают жадно мужики

Не трупы, а девиц здоровых.

Вариант 2

ОТСРОЧКА

Уж коли вену собралась

Ножом кромсать, к чему тут пластырь?

К чему здесь йод, бинты и пастырь?

Чтоб кровь из вены не слилась?

То демонстрация? Шантаж?

Мол, бросит коль, с собой покончишь?

Пусть будет ярким антураж,

Я в курсе: действие отсрочишь…

Дождь и хирург

Виктория Зименкова

ОБРАЗ

В больнице перекрашенные стены.

Стерильно низкий давит потолок.

Глаза закрыты. Где-то у колена

Кровавый, с твердой корочкой комок…

Лежит полуживое тело, дышит…

Бормочет что-то в бледной тишине…

Тяжёлый вздох…

А дождь стучит по крыше,

Ему так сладко вылить душу мне.

Присоски капельниц, бинты, уколы…

Всё будто происходит не со мной!

Здесь лишь урок какой-то странной школы.

Здесь тайный шум дождя в игре ночной.

И вдруг всё стихло! По кровати тенью

Скользнул какой-то образ предо мной…

Прошёл сквозь перекрашенные стены,

Оставив школу жизни за спиной.

Владимир Буев

ДОЖДЬ И ХИРУРГ

Душа стучит под чашечкой коленки.

В больнице лечат душеньку мою.

Я не открою терапевту зенки,

Не то перед хирургом запою.

А терапевт хитрит, даря таблетки:

Мол, где душа, не пятки ли ушла?

Иль в телесах ещё какие клетки,

Спастись желая, для себя нашла?

Но я молчу и в тишине вздыхаю.

Не выдам тайну лучшей из подруг,

Я мудрая, и я прекрасно знаю:

За скальпель тут же схватится хирург.

Стучит по крыше дождь – ему скажу я.

Ведь он уж точно девушку не сдаст.

…Хирурга тень мелькнула, дождь целуя.

А дождь шуршит и шепчет: языкаст.

Удавов иное пришло поколенье

Виктория Зименкова

КАК В ДЕТСТВЕ

Удав одиночества давит на плечи,

Ударом – в нокаут –

под дых или в печень.

И сотнями лет световых не измерить

Разлом между нами.

Я вновь на измене.

Мне страшно.

Мне больно.

Мне некуда деться.

Как в восьмидесятом,

картинка из детства:

Там папа и мама друг друга ругают,

Кричат, задыхаются,

машут руками…

А я от бессилья рыдаю в чулане,

Чужая родным,

в целом мире – чужая.

И я не с тобою,

я с болью обвенча-

–на. Хочется в этом чулане навечно

Забиться,

забыться,

завыть и молиться.

Не видеть знакомых притворные лица.

И ждать,

что однажды дыхание Будды

Мой путь озарит тихим светом как будто.

Владимир Буев

Удавов иное пришло поколенье,

И новое с ними возникло явленье.

Не только душить научились змеюки,

Достигли высот и в боксёрской науке;

И могут не только в нокдаун отправить –

В нокаут (под дых и по печени вставить).

Мне страшно, мне больно, мне некуда деться.

В моём не случалось подобного детстве.

Но есть в доме место, где места нет гадам:

Не только удавам, но прочим ползучим

(И прямоходящим змеиным бригадам).

В чулане я боли и страх свой озвучу.

Кому? Да старинному другу-удаву,

Который (игрушка!) душить не умеет,

Не то что хвалиться боксёрскою славой.

…Пусть явится Будда и мной овладеет!

Весь мир в кармане

Виктория Зименкова

ТИШИНА

Лес уснул в медвежьих мягких лапах.

За стеной шуршит тихонько мышь.

Тусклый свет сороковаттной лампы,

И кусочек неба между крыш…

Тихий вечер замер тёплой псиной,

Что у ног печали сторожит.

Тишина дрожит, как лист осины,

От ударов маятника лжи…

Засыпаю… Кедровое масло

Догорает в ладанке… Шепну

Сонно… В целом мире места мало,

Чтоб вместить всю эту тишину!

Владимир Буев

ВЕСЬ МИР В КАРМАНЕ

Я шепну тебе, склонившись к ушку:

Ящик есть – Вселенные войдут.

И тиши туда вся влезет тушка,

Ведь Пандоры ящик очень крут.

Впрочем, я ошибся – так бывает:

В ящике Пандоры – лишь беда.

Чёрный ящик целый мир вмещает.

Тьфу ты! Снова лезет лабуда.

…Темный вечер волком смотрит в спину.

Тишь такая, словно бой грядёт.

Где ж тот ящик – ёмкость, что рутину

Вместе с тишиной в себе замкнёт?

Юбка-Вселенная

Виктория Зименкова

МАРИАНСКАЯ ВПАДИНА

Мои руки – подъёмные краны,

Что приводят в движенье дома.

Шаг ноги – что прыжок великана.

Груди – два высоченных холма.

Вены – чистые водоканалы,

В них эмоций пульсирует жизнь.

Я в песок размельчаю скалы,

Чтоб скрутить их в торнадную шизь.

Голова упирается в космос.

Мыслезвёзды горят надо мной.

Развиваются по ветру космы,

Опоясав экватор Земной.

Марианская впадина блещет!

Треугольник Бермудский бурлит!

Там ночами во мне зловеще

Гибнут мощные корабли!

Мой живот – это поле для гольфа.

Шея – взлетная полоса.

Я горячим дыханьем Гольфстрим

Надуваю мечты паруса.

Громоголос мой – эха рокот.

В огородах моих – кремли.

А под юбкой моей широкой –

Все мужчины Большой Земли!

Владимир Буев

ЮБКА-ВСЕЛЕННАЯ

Юбку долго ношу – стала грязной.

Целый год не могу уж решить:

То ли стоит сменить, то ль несчастной

Ей придётся нестиранной быть.

Эта юбка, пожалуй, покруче,

Чем бельё Катерины Второй.

Пусть она уже стала пахучей –

Это плюс дополнительный мой.

Марианская впадина – бездна.

Нет ей дна, ибо космос она.

Кто под юбкой укрылся, не тесно,

Ибо впадина в меру скромна.

Почему я сменить опасаюсь

Сей одежды пустой элемент?

Потому что под юбкой (не каюсь!)

Затаился мужской контингент.

Вдруг сниму, чтоб сменить – разбегутся

Все клиенты, других чтоб познать.

Вряд ли снова когда соберутся

На живот мой, чтоб в гольф поиграть.

Никакой мой Бермудский -угольник

Тре- не сможет их снова собрать

Чтобы груди-столбы, словно школьник,

Как впервые мои подержать.

…Кстати, есть у меня мыслезвёзды:

Семь раз меряю – режу один.

Потому нерушимым форпостом

Служит юбка ценою в алтын.