Kitabı oku: «Повелитель Запретной Магии», sayfa 5
– …Но я не сказал бы, что обвиняю всех светлых в его грехах. По-моему это уже глупость.
– Значит, не ждет, – уверенно кивнул сереброволосый маг. Он говорил так, будто сам прошел через похожую ситуацию. – В свое время я был ослеплен ненавистью и кем в результате стал? Ушел из клана, убил тех, кто пытался встать на пути и, в конечном счете, докатился до продажи информации за деньги…
– А вам не кажется грубостью, выражаться подобным образом о погибшем товарище? – вдруг холодно перебила их Кассандра. – Каким бы он ни был, некоторые из нас сейчас живы лишь благодаря ему, так что предлагаю вам оставить эту тему, а еще лучше помолчать.
Ее слова привели Гончих в чувство. В воздухе снова повисла звенящая тишина. Катарина про себя отметила, что в последнее время тишина буквально преследует их. Перед началом совещания она решила наведаться к ренегату. Валент почему-то увязалась за ней.
Отбросив ткань навеса, мистик прошла внутрь. Вопреки ее желаниям, юноша лежал без признаков сознания. На всякий случай Катарина проверила, нет ли незаметных глазу изменений в его состоянии. Никаких.
– Ааа… ты уверена, ну… что он… жив? – спросила наемница, понизив голос до шепота и заглядывая ей через плечо. – По виду создается ощущение, будто он…
– Жив! – чуть резче, чем следовало бы, отозвалась женщина, присев рядом с Реннетом.
– Да, похоже, ты права. Его тело еще теплое, – согласилась Валент, после того как принюхалась. Катарина же ответила ей раздраженным взглядом. Бесцеремонность и вопиющая грубость были одной из основных черт характера девушки. Решив, что момент подходящий, мистик решила затронуть интересующую тему:
– Не думала, что именно ты согласишься передать собственную кровь дьюрару.
– Идея принадлежала Клесс, – выпалила девушка, но тут же опомнилась и прикрыла рот ладонью. Пожиратель собиралась хранить это в тайне.
– Хм? А ей-то это зачем? – удивилась женщина. – Не замечала я за ней признаков добродетели…
– Добродетели? – опасно сверкнули глаза Клесс, поменявшейся местами с Валент. – Позволь уяснить, мистик, доброта тут не при чем, как в случае с тобой и юношей. Ты ухаживаешь за ним, руководствуясь лишь эгоистичными чувствами. Я же вернула долг дьюрару за плащ и мазь, ускорившую заживление ран Валент. Не хочу, чтобы она осталась кому-либо должной.
– Ты упоминала что-то обо мне? – переспросила Катарина с ноткой угрозы в голосе.
Но на сей раз Клесс не удостоила ее ответом. Она просто передала управление телом девушке-наемнице. Валент, по-видимому, тоже не совсем поняла, о чем говорилось. Она с подозрением оглянулась на Катарину, но промолчала. Это не ее дело, в конце-то концов, а вот про упомянутые соседкой по телу плащ и мазь стоило расспросить на досуге.
Глава 5. Новый лидер и белые лилии
Очень часто можно услышать фразу: «Человека характеризуют не сказанные им слова, а его деяния» или же «Слова – лишь пустой звук, сотрясающий воздух, а понять кого-либо можно лишь сердцем и чувствами». Но большинство одиночек, повзрослевших и имеющих за плечами немалый жизненный опыт, никогда не согласятся с этим.
Чем старше становишься, тем отчетливее понимаешь, как мало ты знаешь об окружающих тебя людях, родных, близких, просто знакомых и чужаков. И что бы они не делали, как бы себя не вели, их истинных мотивов тебе не понять. Можно строить догадки и положиться на внутреннее чутье, но результат никогда не будет абсолютно и непоколебимо верным. А те, кто считают иначе, в конечном счете оказываются обманутыми.
Невозможно утверждать, что ты знаешь, чего жаждет и добивается тот или иной человек, пока он сам не расскажет тебе. И вряд ли кто-либо способен понять, что он при этом чувствует. Любые предположения и умозаключения, даже если основаны на существующих фактах, могут оказаться ложными. Так уж получается, ты никогда не поймешь, что от тебя ожидают, как к тебе относятся, что им в тебе нравится или ненавистно – не поймешь, пока они сами тебе об этом не скажут. Пока не скажут теми самыми словами, к которым мы привыкли относиться так легкомысленно. Человечество еще не придумало ничего более эффективного в решении любой проблемы и в поиске любого ответа, чем обычные слова и разговоры.
Командиры союзных кланов, как было обговорено еще вчера, занимались собственными внутренними проблемами и пытались хотя бы немного отдохнуть. Им оставалось ждать решения Гончих касательно нового лидера охотников. При этом нельзя сказать, что их не тревожило нынешнее положение дел, или что они не хотели бы принимать участие в таком важном решении. Просто большинство из них осталось при мнении, что с неопределенностью в отряде должны покончить сами Гончие, и никто другой.
Семеро оставшихся собрались в одном из уцелевших зданий. Он находился практически на другом конце города, в значительном отдалении от двух других, в которых недавно и устроили лагерь. Можно сказать, это было именно то, что необходимо. Вопросы такого рода не стоило обсуждать в присутствии чужих ушей.
Первым делом, чтобы в дальнейшем избежать проблем с недосказанностью и взаимными подозрениями, слово решили дать Лангиниусу. Трагедия кровавого облака навсегда запечатлелась в памяти большинства членов отряда, и они хотели услышать обо всем от самого дьюрара. Тот прекрасно понимал, что в сложившейся ситуации это наиболее верный выход, потому не колебался.
Речь зашла о магии, которой обладали некоторые представители расы человекоподобных хищников. Собратья называли их дазарами, что на родном наречии означало «уникальные». Способность видеть и предсказывать будущее – лишь одна из многих. Попадались среди дазаров те, кто мог найти любой потерянный предмет, или способные прожить без воды и еды целый месяц. Было немало и дазаров-целителей. В любом случае, к ним в обществе дьюраров относились с уважением.
Их способности можно ставить в один ряд с силой боевых магов, однако источником их умений служила отнюдь не стихийная магия, колдовство, некромантия или мистицизм. Как выразился Лангиниус, дазарами становятся те, кто сильнее других соприкасается с окружающим миром. Если перевести в более понятную терминологию, необычными и необъяснимыми способностями обладают дьюрары, которые лучше остальных ощущают в себе дикую первородную магию. И надо сразу отметить, эта новость удивила всех, без исключения. Использовать материю, которая содержится буквально во всем, что есть вокруг, едва ли не значит быть самым настоящим Богом – создателем всего и вся.
Хотя… существовала загвоздка, оно же – недопонимание. Дьюрары не контролировали эту силу, не могли этого сделать. Они ощущали ее лучше других и даже пользовались крошечной частицей тех возможностей, что она в принципе могла бы даровать, но контролировать это и достичь большего были не в состоянии.
– Из твоих слов мне ясно одно, – поджала губы чародейка Кассандра, – предвидение будущего остается единственным, на что ты можешь рассчитывать, имея дело с дикой магией. Но что произошло на поле боя? Ты до сих пор не дал четкого ответа.
Лангиниус подумал про себя, что ее нечасто можно увидеть настолько нетерпеливой, потому поспешил с объяснением:
– Ни человек, ни дьюрар – не смогут в нормальном положении контролировать Свет Жизни. Это доказанный нашей расой факт. Но наши ученые в попытке это узнать провели бесчисленное количество экспериментов, результатом которых и стала трагедия, случившаяся во время сражения с Южной Оборонительной Армией. Да, контролировать дикую магию невозможно, но бывает способ повлиять на нее. Я всего лишь исказил течение дикой магии вокруг себя, не задумываясь о каких-либо последствиях. А так как она хранится во всех живых или неживых материях, подобное искажение привело к временному нарушению всех существующих процессов, в числе которых перемещение воздуха, рост и жизнедеятельность растений, бег крови по венам, давление силы тяжести, постепенное образование костей и мышц в человеческом теле. Все, что находилось в пределах площади поражения, просто-напросто было разрушено.
– Ясно, так вот почему некоторых буквально расщепило в пыль, – спустя минуту тишины пробормотал Оуэр.
– Да, и это главная причина того, почему дьюрары до сих пор не подходили к людским войнам. Мы можем лишь уничтожить все и вся вокруг. К тому же, наши исследователи пока еще не могут говорить, как это влияет на Конфликт. Возможно, подобное вмешательство лишь усилит ситуацию. Поэтому правитель Владмир Раннох запретил всякие попытки договориться с Империей или Армией Ночи.
– Выходит, твои слова о нескольких посланниках вашей расы, якобы намеревающихся связаться с теми, кто способен остановить войну…
– Ложь, – кивком подтвердил Лангиниус опасения Призрака. – Я вам солгал. Кроме меня нет никого. Я заметил будущее и самостоятельно принял решение покинуть родные леса.
Его ответ члены отряда встретили гробовым молчанием. Некоторые даже разочароваться не могли. Спустя время хмурящийся Ладан произнес:
– Понятно. Думаю, к этой теме нам еще предстоит вернуться, когда покончим со всем остальным. Пока же мне даже сказать тебе нечего. Не уверен, что вторая часть совещания хоть как-то порадует нас.
Как бы в качестве пролога будущего обсуждения, он попросил Катарину подробнее рассказать о состоянии молодого ренегата Реннета. Не скрывая, мистик в словах изложила все, что ей было известно на сей счет…
– То есть, его душа и сознание застряло между жизнью и уходом за Пределы? – переспросила Валент. – Разве такое возможно? Ну, я всегда считала, что человек либо жив, либо он мертв…
– В медицине встречаются похожие случаи. В этом отношении среди магов бывает значительно меньше смертельных исходов, нежели среди обычных людей, скорее всего из-за магии и двойственной связи ее с телом. И все же, чем больше человек находится в пограничном состоянии, похожим на очень глубокий сон, тем меньше у него шансов вообще когда-либо проснуться.
Катарина бросила незаметный взгляд на сереброволосого лекаря Ладана. По какой-то причине ей казалось, что тот намеренно заостряет внимание на том, что Реннет уже практически мертв. Были ли у него личные мотивы в этом деле?
– А мистики могут повлиять на такое состояние? – поинтересовался вдруг тот, от кого такого вопроса даже не ожидали. Кром смотрел прямо на Катарину, в поисках ответа. Он добавил: – Вы же способны напрямую обращаться к душам, разве нет?
– О, неужели ты действительно такое умеешь? – встрепенулась наемница, разрушив повисшее в воздухе напряжение.
Гончие расположились по кругу. Некоторые предпочли оставаться на ногах, а другие присели на кое-как уцелевшую мебель. Помещение здания, в котором они находились, освещалось сразу несколькими факелами, желтый свет которых пересекался между собой, создавая на стенах причудливые тени. Они же придавали лицам присутствующих мрачности. С другой стороны, радоваться у них и без того не было причин.
– К сожалению, нет, – подавила вздох Катарина. Она старалась не раздражаться по таким мелочам, даже если происходящее ее сильно беспокоило. – Я не могу что-либо изменить.
– Ясно, – подытожил Ладан. Незаметно для всех, он начал руководить совещанием. Поэтому следующий вопрос тоже прозвучал из его уст: – Мне бы хотелось узнать, кто это были за люди, которые появились на поле боя уже после столкновения с Южной Оборонительной Армией. Катарина, ты утверждала, что они желали разговаривать только с Реннетом? Они сообщили тебе, как он должен с ними связаться? Быть может, у самой есть свежие мысли на этот счет? – спрашивал он у нее.
Мистик пожала плечами и ответила с безразличным лицом:
– Нет, они ничего больше не говорили и лично я понятия не имею, кто они такие. Одно могу сказать наверняка, с ними надо быть осторожнее. Факт их появления в самый нужный момент и стремление к прямому разговору с Ренегатом уже сам по себе настораживает.
– Н-ну да… и выглядели они точь в точь как настоящие мертвецы… – задумчиво вставила неуемная Валент. Призрак повернулся к ней.
– Ты ведь тоже там была? Есть что добавить?
Говоря это, он осторожно покосился на женщину-мистика. В его синих глазах оставалось сомнение.
«Они, конечно, и в прошлом относились ко мне и к Реннету с подозрением, но сейчас, похоже, это вышло за всяческие рамки, – невольно подумала мистик. Ей почему-то захотелось расхохотаться в голос. – Неужели Ладан боится меня настолько сильно?»
Как ожидалось, ничего нового Валент сказать не могла. Незнакомцы не сообщали ей ровным счетом ничего. Потому вопросы о них также было решено оставить на будущее, причем мало кто из членов отряда хранил надежду на то, что они вообще могут быть решены, пока те сами этого не пожелают. Таким вот образом совещание подошло к своей кульминации, к самой сложной ее части.
Катарина отошла в сторону и подперла спиной ближайшую стену. Нетрудно предсказать, как дело пойдет дальше. Она уже давно уверилась в том, что Призрак метит на место Реннета. В последнее время он и еще несколько Гончих пытались повлиять на безрассудного юношу. Теперь уже можно сказать наверняка, что судьба оказалась к ним очень благосклонна, предоставив возможность обойтись без противостояния внутри отряда…
Но, вопреки ожиданиям, речь сереброволосого мага началась не с прямого предложения принять его самого в качестве нового лидера.
– Положение отряда можно назвать чрезвычайно серьезным. Все гораздо сложнее, чем могут представить некоторые из вас, – заговорил он, присаживаясь на один из железных стульев. – Лично я бы не побоялся назвать ее критическим. Думаю, ни для кого не новость, что юноша был и остается частью… значительной частью нашей боевой мощи. Его чутье не раз спасало нам жизни и это неоспоримый факт. Кроме того, используемая им запретная магия могла стать единственным фактором, способным уравновесить наши силы с могуществом светлых или темных. Но даже это еще не все…
– Мне кажется, или ты начал его боготворить? – с выражением жалости и удивления одновременно смотрела на него Кассандра. Она скрестила руки на груди и до нынешнего момента казалась равнодушной к происходящему. – Кощунством тянет, не думаешь?
Оуэр усмехнулся, а Валент с Лангиниусом встревоженно переглянулись между собой.
– Уважаемая Кассандра, твои слова не так уж далеки от истины, – спокойным и ровным тоном произнес маг-шпион. – Для нашего врага Реннет и впрямь был чем-то вроде могущественного божества. И он возглавлял Черных Гончих – отряд, которому полагалось стать легендой и ужасом мира магов!
Катарина не проронила ни слова и пыталась понять, к чему Ладан старается подвести разговор.
– …И как вы думаете, что случится, если вдруг Бога убьют? Командующему светлых известно, что юноша находится при смерти. Представляете, чем для нас грозит гибель такого лидера?
– Ничем хорошим, надо полагать, – ответил за всех Оуэр.
– Вот именно. Образно говоря, стоит убить Бога, как его приспешники обратятся кучкой слабых фигурок на карте войны. С исчезновением таинственного Ренегата легенда о Гончих развалиться и мы предстанем перед нашим противником безобидной бандой разбойников. Любые попытки продолжить начатое уйдут в пустую. Никто не рискнет стать нашим союзником, а может статься так, что на нас самих начнут охоту все, кому не лень. Говоря проще, следовать разработанному плану мы далее не сможем, если даже отбросить тот факт, что юный маг не соизволил посвятить нас в его детали.
– В твоих словах есть резонные замечания, однако ответов в них я пока не наблюдаю, – хмурилась Кассандра. По-видимому, не смотря на внешнее безразличие, чародейка очень тщательно, буквально со всех сторон обдумывала его слова.
– Она права. Если уж ты завел об этом речь, должен иметь хоть какие-нибудь предложения, способные привести нас решению проблемы? – вступил в разговор Кром.
Ладан коротко кивнул и поднялся с места. Он прошел в центр помещения и остановился перед членами отряда. В следующий миг его облик начал удивительным образом меняться: руки и ноги стали тоньше, волосы также потемнели, из серебристых обратившись в темно-русые, а длинный плащ сменился короткой черной курткой. Лишь глаза остались прежними – лазурно-синими, как летнее небо. Вместо шпиона Призрака теперь перед ними стоял Реннет.
– А я думал, ты не способен менять цвет волос, – совсем не к месту заявил колдун.
– Так ты решил притвориться и выдать себя за мальчишку?
Катарина скрипнула зубами, но этого, к счастью, никто не заметил. Хотя достаточно было увидеть ее лицо, чтобы ясно понять, что происходящее ей откровенно не нравилось. Нет, неподходящее определение. Она испытала отвращение.
«Так вот чего ты добивался своими восхвалениями! Не просто решил занять место лидера Гончих, но и стараешься объяснить это необходимостью. Желаешь, чтобы мы прислушались к логике и разуму?»
– Не совсем так, Катарина, – внезапно обратился к ней маг. – Я не планирую занимать место Реннета. Честно говоря, я не думаю, что кто-то из нас способен принять лидерство и вести Гончих так же, как вел юноша. Не могу сказать, хорошим он был лидером или же нет. Но знаю наверняка, что у него правда был шанс остановить войну. После победы над сильнейшим драконом – Гелиосом, я еще больше убедился в этом.
– В таком случае, что ты от нас хочешь? – казалось, будто Кром и Кассандра тоже не ожидали такого поворота событий.
Ладан кивнул.
– Да, в дальнейшем я собираюсь изображать Ренегата, но решения, как и что делать, предлагаю принимать сообща, всем вместе. Это будет куда справедливей и эффективней в плане управления отрядом охотников на магов.
Многие тут же призадумались над его словами, но Катарине не потребовалось и минуты, чтобы понять абсолютную провальность плана.
«Да, конечно, разумеется, на первый взгляд предложение действительно кажется справедливым, а решение – наилучшим из возможных. Однако на деле это громадный шаг к гибели Гончих. Реннет, я уверена, сказал бы то же самое. Достаточно вспомнить, как все вчера разошлись во мнениях и взглядах, когда решалась судьба дьюрара. Обычное поведение для одиночек, думать собственной головой, но основная проблема в том, что они отвечают только за себя и стараются не навязывать собственное мнение другим. Это их слабость и тот изъян, что способен разрушить любой план. Лидером должен быть один человек, способный не только прислушиваться к остальным, но и самостоятельно принимающий все решения. Одно мнение, один разум, одна рука, держащая всю власть над отрядом. Как там говорил Реннет: лишь диктатура во главе одного человека способна стать идеальной властью! Хотя сам он все же считает, что в мирное время людям не нужна такая власть. Другое дело – Война. Неужели Призрак оказался настолько туп, чтобы не понимать очевидных вещей? Или же чувство справедливости оттеснило здравый смысл?»
Пока женщина-мистик проворачивала это в голове, Ладан успешно продолжал свою речь:
– И это еще не все, что я хочу вам предложить. Направление наших действий также придется изменить. В нынешнем состоянии отряд не сумеет претворить план ренегата в жизнь, так как весь он держится непосредственно на его участии. Нам придется все обсудить и заново расставить приоритеты. Возможно, вместо постоянных схваток мы вступим в прямые переговоры с одной из конфликтующих сторон. Как помним, Реннет никогда не утверждал, что дипломатия неспособна остановить войну. Он лишь говорил, что шансы малы, потому отбросил такую возможность сразу же. Быть может, пришло время пересмотреть наши взгляды? Уверен, союзники одобрят изменения. Бесконечные сражения лишили их многих товарищей.
И Катарина уже ясно осознала, к чему идет их совещание. Без сомнений, личности, что в свое время пытались приструнить юного мага за его излишнюю жестокость, обеими руками вцепятся в предложенный выход.
– В твоих словах определенно есть смысл, – кивнул Оуэр, словно в подтверждение ее мыслей.
– Мне тоже так кажется, – Кром, как и всегда, был готов грудью встать за справедливость и равноправие.
Валент и Лангиниус молчали. Они не спешили принимать решение, от которого в будущем зависели их жизни и положение в отряде. Дьюрар хмурился. Никто в точности не знал, кем он был у себя на родине, однако очевидно не рядовой фигурой. Возможно, сейчас он понимал, что может пойти не так. С другой же стороны, сопротивление остальным тоже не может быть хорошим выходом.
– Не уверена в безоблачности твоего предложения и будущих изменений, – неожиданно для всех заявила Кассандра. – Не думаю конечно, что Светлый Орден так уж сильно жаждет войны, однако взращенная веками гордость не позволит им отказаться от части своих территорий в угоду примирения с Армией Ночи.
– Я слышу сомнение в твоих словах. Что ж, вполне справедливое замечание, – степенно кивнул Ладан. – А что насчет выбора всех нас в качестве лидера и управления охотниками на магов?
Казалось, в этот миг он старался отвести разговор в сторону, дабы избежать лишних пересудов и противостояния. Кассандра открыла рот, чтобы дать ответ, но не смогла…
Все присутствующие вдруг почувствовали, что неспособны даже шевельнуться. Они уже не контролировали свои тела и у всех одновременно отнялись языки, словно они испробовали на вкус ягоды Хока, способные вызвать временный паралич, во время которого отмирали все живые ткани организма. Правда, жертва часто умирает раньше, от удушения. Очень известный среди лекарей яд.
Лишь один человек не бегал взглядом по сторонам, не силился понять, что происходит, и не разыскивал виновника. Только он не паниковал, не пытался стряхнуть незримые оковы.
Катарина медленно отделилась от стены и направилась прямо к застывшей фигуре Ладана. Гончие уставились на нее, им потребовалось немного времени, чтобы сделать соответствующие выводы. Все заметили, как длинные каштановые волосы женщины начали чернеть от корней к кончикам, будто умирающая осенью листва. Не смотря на наличие нескольких факелов, в помещении, казалось, стало темнее.
Демонстративно отбросив волосы за спину, женщина пронзила шпиона-мага острым взором и улыбнулась. Это была не ее обычная улыбка, холодная и безразличная. Горделивой и презрительной ее тоже не назовешь. Нет, в выражении лица мистика не было и следа каких бы то ни было чувств, эмоций. Просто движение губ.
И с этим выражением лица она коснулась виска сереброволосого мага, после чего тот заорал нечеловеческим голосом, будто объятый неугасаемым пламенем зверь, мечущийся в агонии. Крик отразился от стен и проник в сознание всех, заставив стынуть в жилах кровь.
Продолжался он лишь половину минуты, но за этот короткий отрезок времени Ладан почувствовал на себе боль такой силы, что едва не потерял рассудок. Под конец голубые глаза мага начали закатываться, а в уголках век появились алые капли. Все это время Катарина с аномальным спокойствием смотрела ему прямо в лицо. Когда крик захлебнулся, и боль ушла, она отчетливо произнесла:
– Я услышала твое предложение, Ладан. И по моей реакции ты должен понять, что оно мной не принимается! Еще раз позволишь себе принять Его облик – уничтожу!
Затем, Катарина повернулась к остальным и внимательно оглядела их всех, одного за другим. При виде ее черных глаз, с изредка вспыхивающими искорками света, у любого существа, будь то человек или дьюрар, по спине побежали бы мурашки. Они уже не походили на человеческие глаза и казались опаснее хищных зрачков Клесс.
– Итак, до настоящего момента вы полагали, что вопрос «Кто станет новым лидером отряда?» должны решить исходя из общего мнения. Надеюсь, не сильно разочаруетесь, если я отберу у вас это право?
– Ты что удумала, Катарина?! Окончательно спятила?! – вдруг заговорил Ладан. Ему стоило больших трудов это сделать, принимая во внимание остаточный болевой эффект. Двигаться он не мог по-прежнему, но ограничение в речи Катарина убрала сама.
– То, что тебе разрешено открыть рот, еще не значит, что позволено меня оскорблять, Ладан! – посуровела женщина. – Весь твой план и фальшивой монеты не стоит, не говоря уже о переговорах со сторонами конфликта! Твоя жизнь – ошибка, и исправить ее я могу в любой момент. – Она снова обратила взгляд на других членов отряда и добавила: – Как сильнейшая среди вас, я беру командование в собственные руки, пока Реннет не соизволит прийти в себя. А в том, что он очнется, даже не сомневайтесь!
По очереди, она освободила языки всем присутствующим, оставив одно лишь оцепенение. Нагрузка на сознание уменьшилась вдвое, что помогло ей яснее мыслить.
– Сильнейшая?! – вскричала с яростью Кассандра, потеряв самообладание. – Ты сама так решила?! Прекрати молоть чушь!
– Жаль, что ты не поняла этого раньше, Кристальная чародейка, – с холодным спокойствием заговорила с ней мистик, – но никто из вас не способен мне противостоять! Это не удалось бы даже Ему. Такова реальность! Сами чувствуете, стоило только захотеть, как вы превратились в безобидные статуи, замерев и заткнувшись.
– Это была подлая уловка! В настоящем сражении…
Катарина не пришлось даже пальцем пошевелить, чтобы отнять у Крома голос. Слышать вопли злости и обиды ей не хотелось совсем. Тут же, с многозначительным выражением, она взглянула на Ладана. Он единственный знал ее настоящую сущность и был способен развеять любые заблуждения на этот счет.
Сереброволосый маг целую минуту прожигал ее взглядом, но потом выдохнул и смирился. Кто бы там что ни думал, Ладан не был идиотом. И сейчас он понимал бессмысленность противостояния.
– Извини Кром, но в настоящей схватке ты бы проиграл, как и любой из нас. Я догадывался обо всем этом, но осознание того, насколько велика разница, посетило меня только сейчас. – Он вскинул глаза и без малейших признаков страха заявил: – Ты должна рассказать им все сама! Тебе же есть чем гордиться, не так ли?
Черные глаза будто потемнели еще сильнее, а серебристые искорки в их глубине замерцали угрожающим светом. Но, не смотря на дерзость прозвучавших слов, Ладан был прав. Если Катарина не хотела сделать из членов отряда кукол, ей придется изложить им всю правду о себе и своем прошлом. Первым ее историю должен был услышать юноша, на данный момент находящийся между жизнью и смертью. Так хотелось бы ей…
– Все вы должны помнить, как я едва не умерла от соприкосновения со священной магией? Ливада говорила правду, и ваш страх по этому поводу был более чем оправдан. Тьмы и грехов во мне много больше, чем в Реннете или ком-то из вас. Я Темный мистик, хотя давным-давно люди придумали более интересное прозвище для подобных мне – ведьма! – Она встряхнула черными волосами и скривила губы в ядовитой усмешке. – Знаю, сейчас начнете кричать, что ведьмы существуют лишь в легендах и сказках. Действительно, ни одна из подлинных исторических хроник не упоминает существование ведьм…
– Потому что это даже звучит бредово! – вдруг оборвал ее колдун. – Ведьмы похищают младенцев и, пожирая их, получают в дар вечную молодость. Они способны наложить на человека проклятие, сглазить его, наслать болезнь. Это же просто чушь! Термин «проклятие» не имеет под собой логического обоснования. Существуют маги, колдуны, некроманты и даже мистики, но и они, их возможности и заклинания, подчинены законам природы. Они ограничены ими, и это есть наука – а не суеверия выживших из ума фанатиков. Нельзя проклясть кого-либо, нельзя заразить неудачей!
Члены отряда были немного удивлены пламенной речью Оуэра, потому замолчали. Обычно колдун не опровергал чью-то позицию настолько решительно, так как считал себя истинным исследователем области магии.
Катарина даже бровью не повела.
– Наука, говоришь? Раз уж ты набрался смелости заговорить, у меня есть один вопрос: ты знаешь, что буквально во всех существующих легендах ведьмы предстают как самые страшные существа этого мира? Откуда в них такая однозначность, если то всего лишь выдумка безумцев? Теперь хочу немного сказать о нашей с вами суровой реальности. Уж не знаю, кому первым пришла в голову такая мысль, но несколько лет назад Армия Ночи вплотную занялась изучением странностей со всех концов Континента. Они решили, если светлые тратят время на совершенствование существующего, то им следует обратиться к тому, что до сих пор скрывалось от глаз и за завесой прошлого. То есть, мы взялись за изучение всего, что могло быть интересным, необычным, необъяснимым. И ты знаешь, многие сказочки имеют под собой вполне реалистичное основание. Ведьмы не стали исключением.
– В летописях о нас не упоминается, – продолжила мистик после небольшой паузы, – потому плоды исследований Армии Ночи можно назвать воплощением легенд в жизнь. Ведьм удалось создать путем уничтожения слабостей мистиков. Можно даже заявить, что их самих уничтожают в духовном плане. Маги-мистики привыкли ценить и чтить неприкосновенность человеческой души, но что произойдет, если они собственноручно уничтожат эту ценность? Не кажется ли тебе убийство души аналогией пожирания младенцев? Очень похожие преступления, не так ли?
– Это… мерзость… – прошептал Оуэр.
– Убийство души? Разве возможно совершить нечто подобное? – спросил Кром, заметив на бледном лице колдуна выражение ужаса.
– В обычных условиях и обычному человеку такая задача непосильна, хотя в прошлом ты уже испытал на себе нечто похожее, – ответила Катарина. – Вспомни того мага-грабителя, что отобрал у тебя меч и тем самым сломал твой дух воина. Речь идет не об ударах клинком или отраве, а конкретно о разрушении разума путем подавления личности. В сознание жертвы насылаются видения, самые кошмарные и ужасные, какие ты даже представить себе не можешь. Что происходит, если человек постоянно подвергается такого рода истязаниям? Он вконец свихнется уже через пару дней, а еще через неделю перестает что-либо ощущать, проявлять эмоции, потеряет человечность. Разум уже оказывается не в состоянии управлять телом, из-за чего процессы жизнедеятельности поддерживаются искусственно, дабы не дать ему умереть раньше времени, до того, как душа распадется на куски и исчезнет. Не уходит за Пределы, а именно исчезнет. Мистик же выступает в роли палача, порой и не один раз. Многие из них также сходят с ума, но в итоге получают иную силу – полную власть над человеческим сознанием. Убийство души избавляет их от слабостей. А говоря о науке… эти твои проклятия тоже вполне себе объяснимы наукой.
Она шагнула к Оуэру и нацелила указательный палец ему в лоб.
– Вот здесь скрыта вся суть – в твоей голове, колдун! Если я способностями мистика изменю твой разум, добавив, например, очень небольшой изъян, неточность в мышлении или оценке расстояния – ты начнешь спотыкаться и падать постоянно, будешь опрокидывать на себя все подряд и во время сражения навредишь себе своим же оружием. Чем не проклятие невезучести? А можно сделать так, что через некоторое время твои внутренние органы начнут отказывать один за другим? Достаточно всего лишь вложить в твое сознание, управляющее телом, такой приказ. Разумеется, обычному мистику подобное трудно провернуть, а вот такой как я в самый раз.
