Kitabı oku: «Питомник богов», sayfa 4

8
Подземные тоннели под Каманийскими горами,
планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,
10 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Вот здесь, господин, мы с братом её и нашли, – сказал рабочий клон тысяча сто семнадцатой серии.

Голубоватое гало шахтёрской лампы осветило его туповатое лицо с излишне правильными чертами, характерное для генетических модификантов дешёвых серий. На поверхности клон выглядел неуклюжим, но здесь, в глубинах рудника, от него исходила угроза. Быстрый и сильный, он был в три раза сильнее природнорождённого.

Агент «Ягд» надел специальные очки, позволявшие рассматривать предметы в различных волновых диапазонах. В ультрафиолете на камнях проступили затёртые пятна органики. Они мертвенно светились и на стенах и на полу тоннеля.

«Здесь определённо что-то происходило», – решил агент «Ягд» и переключил очки на фасеточный режим. Теперь он видел фрагменты поверхности одновременно в шести диапазонах. Даже без анализатора он мог определить, что несколько дней назад на этом участке копошились полдюжины организмов человеческого типа.

– Вы что, врачей сюда вызывали?

– Нет, господин, – покачал тяжёлой головой клон, – мы ту женщину на «паука» погрузили и отправили в поселение. Её там доктор Мангус осматривал. Так положено, господин. Она была чужая, а всех чужих надо доставлять в поселение. Такое правило. А врачи сюда никогда не ходят. Даже инженеры сюда не ходят. Только мы, шахтёры.

– Значит, вас здесь было двое?

– Я и брат.

«Интересно, – подумал агент «Ягд», – сколько у тебя, здоровяк, братьев. Поди тысяч сто, а то и больше».

Агент показал клону свой навигатор.

– Видишь, это навигатор.

– Да, господин. Я видел навигаторы. Они помогают ходить по пещерам.

– Правильно. В моём навигаторе есть карта пещер планеты, – он включил аппарат; над диском навигатора вспыхнул плазменный куб трёхмерного экрана. – Вот видишь эту красную точку? Это то место, где мы с тобой сейчас стоим. Пересечение тридцать второго и триста девятого тоннелей на третьем уровне рудника «Тёмное созвездие». Понимаешь?

– Да, господин. Я видел навигаторы.

– Тем лучше. Покажи мне на этой карте, как отсюда дойти до Подземного города.

– Куда, господин?

– Мне нужен Подземный город. Там живут те, кто не подчиняется императору.

– Вся Вселенная подчиняется императору, господин. Кроме злых ящеров, которые живут далеко-далеко отсюда.

– Ты думаешь, что ты хитрый, да?

– Я простой шахтёр, господин. Я ищу ценные камни и металлы. Мне не нужно быть хитрым.

– Не бойся меня. Я не хочу плохого ни тебе, ни твоим братьям, и не выдам тебя Службе. Моя мать тоже была клоном. Тысяча четыреста двадцатой серии. Она работала на ферме.

– Я никого не боюсь, господин. Мне осталось жить три года, потом меня демонтируют. Чего же мне бояться, господин?

– Я могу сделать так, что ты проживёшь сто лет.

– Разве вы бессмертный Велудуман, господин?

– Я не Велудуман, я слуга очень могущественного человека. Он живёт далеко отсюда. На другой планете. Он может приказать своим техникам, и они выключат твои ограничители. Ты будешь жить очень-очень долго. У тебя до конца жизни будет хорошая пища и красивые женщины. Ты ведь сильный мужчина, правда? Ты ведь любишь красивых женщин?

– У нас есть хорошие женщины, господин. Они из новой, тысяча четыреста пятьдесят пятой серии. Очень красивые. Они даже вам понравятся, господин.

– А у тебя есть мечта?

– У каждого есть мечта, господин.

– Я могу исполнить твою мечту, если ты покажешь мне дорогу к Подземному городу.

Клон внимательно посмотрел на агента «Ягда», потом задумался.

– Не сомневайся, я говорю правду, – дожимал агент. – Мой хозяин может всё.

– Господин, назовите мне имя вашего хозяина.

– Зачем? Ты его никогда не слышал.

– Мы простые шахтёры, но мы учились у Знающих.

Или только показалось агенту «Ягду», или интонация голоса клона в самом деле изменилась. В ней появилось что-то невежливое, почти насмешливое.

– Ты учился у Знающих?

– Да, учился. И если ты, полукровка, меня сейчас обманешь, назвав неправильное имя, то я буду знать. Если обманешь, то умрёшь здесь.

– Но… – Агент присел на базальтовую глыбу. Он пожалел, что сунулся в эти пещеры без оружия. Но ему так сказали: «К Подземным надо идти без оружия». Вот и пришёл.

– Или ты называешь имя своего хозяина, или умираешь, – сказал клон и отстегнул от пояса плазменный резак. – Это будет твой выбор, полукровка. Человеку всегда надо давать выбор. Это справедливо, это угодно Велудуману. Даже если ты будешь молчать, ты всё равно умрёшь. Ты сказал: «Подземный город», и теперь для тебя назад дороги нет. Выбирай.

– Если я умру, тебя демонтируют немедленно.

– Я не боюсь смерти. Я верю в Велудумана, Предвечного Держателя Сводов. Но сначала пусть меня найдут.

– В тебя вмонтирован датчик обнаружения.

– Знающие отключат его.

– Они такие могущественные? Почему же ты у них не попросишь осуществить твою мечту?

– Это грех.

– Просить?

– Мечтать о несбыточном. Но ты не говоришь мне имени. Если так, тогда приготовься умереть, полукровка. В знак уважения к твоей матери, работавшей на ферме, я дам тебе время для одной молитвы.

– Стой! Хорошо… Моего хозяина зовут лорд Теслен. Эарлан Теслен.

– Он больше не лорд. Его вычеркнули из списка лордов.

– Откуда ты знаешь, клон?

– Знаю. Мы не такие примитивные, как вы думаете. Знающие давно уже отключили в некоторых из нас ограничители интеллекта. А приборы этого не видят. Плохие приборы. Мы смотрим трансляции с Арпикрана и с Земли, даже ходим по Вирте… Ты сказал правду, полукровка, и ты не умрёшь. А теперь ответь мне: зачем твоему хозяину люди Подземного города?

– Ему нужны ваши Знающие.

– Зачем?

– Он хочет с ними договориться.

– Они враги императора.

– Он тоже.

– Они враждуют по-разному.

– Он – великий адмирал. Он победил флот ящеров на Белых Звёздах. Ему виднее.

– То была плохая победа. Почти весь флот погиб. Остался один крейсер.

– Не тебе судить.

– Да. Не мне. Но Знающие сказали: плохая победа. Много горя, мало пользы.

– Ты проведёшь меня к ним?

– А твой хозяин исполнит мою мечту?

– Да.

– Поклянись от имени твоего хозяина.

– Клянусь от его имени. Чего ты хочешь?

– Ещё поклянись именем Велудумана.

– Я не верю в Велудумана.

– Велудуман держит все своды мира. Он слышит всех. Ты же не хочешь, полукровка, чтобы крыша этого тоннеля упала на твою глупую голову?

– Нет, не хочу.

– Вот видишь. Поклянись.

– Хорошо. Клянусь именем Велудумана… Чего ты хочешь, клон, говори?

– Я хочу клон жены императора.

– ?..

– Ты же сам сказал, что я сильный мужчина. Это правда. Я очень сильный. Я могу заниматься любовью всю ночь и не устаю. Женщинам нравится, как я занимаюсь любовью, они потом снова приходят ко мне. Я хочу клон императрицы Геринны Модесты. Хорошую, качественную копию. Я хочу иметь детей, похожих на жену императора. Я видел её по три-ка-визору ¹⁶, когда она прилетала с императором на Арпикран. Нам это показывали на большом экране. Она очень красивая. Красивее женщин тысяча четыреста пятьдесят третьей и тысяча четыреста пятьдесят пятой серий. Даже красивее женщины Зары из тысяча четыреста шестьдесят восьмой малотиражной серии, с которой живет сейчас доктор Мангус. Вот такая у меня мечта, полукровка.

9
«Красная зона» Резиденции Джи Тау,
главный жилой купол Центрального поселения,
планета Кидрония (4 КВ67:3) системы Абеллары,
10 семпрария 416 года Эры Восстановления

– Так вот на что мы подписались, – усмехнулся Марков. – На спасение человечества! И ордена, конечно, для нас уже приготовили.

– Рене, прекратите, – поморщилась Гвен Вей. – Пусть советник всё объяснит.

– Благодарю вас, леди, – кивнул Гело-младший. – Но это займёт определённое время.

– Мы вас слушаем, – согласился Вольск. Он подумал, что, несмотря на скудный завтрак, который им предложили перед отлётом на карантинной станции, голодная смерть ему не грозит. По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

– Планета Фаренго, – начал советник-представитель, – была открыта беспилотным зондом в двести двенадцатом году и отнесена к планетам земного типа, предельно перспективным для колонизации. Кислородная атмосфера, умеренный климат, тёплый океан. Идеальные условия для колонии. Фаренго могла стать второй Аурелией и третьей планетой, где людям не надо было бы сидеть в куполах. Но планета находилась очень далеко, в Тёмном Агрегате Ориона…

– И входила в Сферу Г’ормы, – напомнил Марков.

– Да, вы правы, детектив. Звёздная система планеты входила в сферу юрисдикции Управляющей планеты ящеров Г’ормы, о чём через Знающих было получено предупреждение ещё в правление императора Деко Асмира ¹⁷…

– От каких именно Знающих? – спросил Марков.

Судя по тому, что Гело не отреагировал на его бесцеремонность, Вольск понял: тиррониец приступил к выполнению своих профессиональных обязанностей.

– От Знающих Пифии.

– Планеты Женщин?

– Да, – подтвердил советник, подумал и добавил: – В наших архивах, детектив, речь идёт о предупреждении с Пифии. Но аналитики не исключают того, что источником предупреждения были иные Знающие, а пифийки только передали его Императорскому Совету. Супруга тогдашнего канцлера была с Пифии. К её советам прислушивался сам император.

– Уже интересно! – Хищная сущность, которая не так давно проявилась в детективе, вновь выступила в его позе и выражении лица. «Он явно нащупал какую-то взаимосвязь между событиями. Он очень информированный и был допущен к секретным архивам», – предположил археолог. Как и большинство интеллектуалов Опережающих планет, Вольск давно усвоил: всё, что касается таинственной и могущественной корпорации Знающих, обсуждать не принято. И даже опасно. Это было одно из древнейших табу, восходящих к эпохам до Эры Восстановления.

– Поэтому, – продолжил советник, – колонизация Фаренго была отложена до лучших времён. В двести тридцать пятом году на планете побывала экспедиция аурелианского академика Нурасова на рейдере «Тинтажель». Экспедиция обнаружила на западном континенте планеты очень древние руины. Позже Знающие объявили, что это руины поселения погибшей цивилизации Ползучих Отцов. Этих легендарных существ ящеры считают своими то ли творцами, то ли наставниками. Их памяти ящеры воздают божественные почести.

– Это, конечно же, весьма и весьма познавательно, советник, – Марков вызвал на поверхность стола новый пакет с соком. – Но вот мне интересно, что аналитики вашей Службы говорят относительно такого вопроса: почему с двести тридцать пятого по триста девяносто третий год к Фаренго не было отправлено ни одной экспедиции? – Следователь открыл пакет и зачем-то понюхал его содержимое. – За полтора века ни одной экспедиции к планете, идеально подходящей для колонизации. Почему?

– Это не совсем так.

– В архивах нет ни одного упоминания об экспедициях к Фаренго после Нурасова. Ни одного, – заверил Марков, отпивая из пакета.

– Академик Хосро Нурасов не представил научной общественности Аурелианского Университета полного отчёта об экспедиции на «Тинтажеле», – сказал Гело. – Но вскоре после возвращения к Опережающим планетам он получил аудиенцию у императора. Такое приглашение по тем временам означало, что экспедиция привезла сведения исключительной важности. Записи на высочайших аудиенциях не велись, а письменный экземпляр доклада Нурасова был засекречен под грифом на два уровня выше, чем «три А». Насколько нам известно, этот экземпляр был записан на бумаге рукой самого академика и никогда никаким способом не переводился в цифровую форму. Документ, согласно нашим данным, был утерян во время смуты. Сгорел во время пожара в императорских архивах вместе с материалами экспедиции.

– Фантастика! – восторженно прокомментировал Марков. – На бумаге! Сгорел! Приключенческое «три-ка»! Правда же, доктор Вей? А где Сиоран дал аудиенцию академику?

– В своей резиденции Шекана на Сагунте. Там Сиоран провёл последние годы жизни.

– Но императорские архивы, если я не ошибаюсь, горели на Земле, а не на Сагунте.

– Не ошибаетесь, детектив. Документ действительно хранили на Земле. Дворец сгорел во время переворота.

– А Сагунтский архив?

– Там ничего не нашли. Судя по всему, после смерти Сиорана его преемники всё ценное вывезли на Землю.

– Хорошо искали?

– Очень хорошо, не сомневайтесь.

– А когда искали?

– Неоднократно и в разное время. Последний раз в девяностых годах прошлого века.

– Ага, ясно. А когда ничего не нашли, то отправили к Фаренго «Уриил»?

– Насколько мне известно, да.

– Так это всё-таки была инициатива координаторов вашей Службы, а не учёных Университета? Что ж это вы, Гело, нам тогда рассказываете про «несекретную экспедицию»?

– Официально экспедицию снаряжал и финансировал Университет планеты Альфы Альфы. Мы только ждали прибытия результатов. И не дождались.

– Рене, вы спешите, – вмешалась Гвен Вей. – До «Уриила» мы, я полагаю, ещё доберёмся. Советник ведь нам намекнул, что между экспедициями Нурасова и Анволи какие-то полёты к Фаренго всё-таки были. Я ведь правильно вас поняла, советник?

– Да, доктор Вей, вы поняли правильно. Было два полёта беспилотных аппаратов и необъявленная экспедиция Флота в триста втором году.

– То есть всё это было ещё до той смуты, когда якобы сгорел доклад Нурасова? – уточнил Марков.

– До смуты. Беспилотные корабли дважды высаживали киборгов, с которыми после высадки прерывалась связь. Причины этого не определены до сих пор. Летавшие в атмосфере роботы возвращались, но стоило киборгу достичь поверхности планеты, связь с ним быстро терялась. Поэтому, по приказу Императорского Совета, Флот послал военный фрегат с экипажем. Экспедиция триста второго года бесследно исчезла в районе Тёмного Агрегата. Мы даже не знаем, долетели ли они.

– Это, наверное, был исчезнувший фрегат «Атон», корабль контр-адмирала Варвика Гридаса, прадеда нынешнего вашего Верховного координатора? – предположил Марков. – О его потере было объявлено в официальном сообщении командования Флота, но никто никогда не упоминал, что «Атон» летел к Фаренго.

– Высокий уровень секретности, детектив. Очень высокий уровень. Да, вы правы, это была экспедиция, которой руководил прадед Оушена Гридаса. После той неудачи никаких попыток исследовать Фаренго не предпринималось более девяноста лет. Фаренго в документах Службы тех лет получила статус запретной планеты.

– Только статус? Может, она входила в список планет, за высадку на которые полагалось уголовное наказание?

– Она не входила в список. Запрет мотивировался крайней степенью опасности для исследователей планеты.

– Значит, ваши координаторы, советник, отправили Фелицию Анволи и её команду на верную гибель? Ведь им ничего не сказали о предыдущих полётах, о запретной планете, – на бесстрастном до того времени лице Гвен Вей проступили розовые пятна. – А это, к вашему сведению, были выдающиеся учёные, цвет альфианской науки. Я знала Фелицию, хорошо знала ксенобиолога экспедиции Сайну Тари. Мы вместе работали на Сельве и на планетах Звезды Каптейна ¹⁸. При подписании контракта, насколько мне известно, Сайне сказали, что прогноз успешности экспедиции – восемьдесят два процента. Вы меня понимаете? Восемьдесят два! А какой процент был реально? Вы должны знать, Гело. Прогностические вычислители всегда находились под контролем Службы.

– Шесть процентов, – Гело смотрел прямо в глаза арпикранской аристократки. – Да, именно так: шесть процентов вероятной успешности миссии.

– Сволочи, – отрезал Марков.

Гвен Вей молча покачала головой. Вольску показалось, что она еле сдерживает себя. «Не удивительно, – решил археолог. – Сайна была её близкой подругой. Она никогда не подписала бы контракт, если бы ей тогда сообщили реальный прогноз. Это ведь преступление. Если прогноз успешности экспедиции восемьдесят два процента – это одна сумма за риск, а если шесть – совсем другая. На два порядка больше. Те люди Службы были хуже сволочей. Они преступники. Они подставили учёных. И ведь Гело не сказал, что они наказаны. И не скажет».

– Я так понимаю, – вступил в разговор Вольск, – что кто-то или что-то мешало нам исследовать Фаренго? Вероятно, это были ящеры с Г’ормы, да?

– Это одна из версий, – живо отозвался советник. На Гвен Вей он старался не смотреть.

– Но ведь «Уриилу» всё-таки удалось исследовать планету?

– После схода с Тёмных Путей супремус «Уриила» послал нам краткий отчёт. Там значилось, что посадочные аппараты успешно достигли поверхности Фаренго, высадили учёных, а через два месяца возвратили на борт живыми всех, кроме упомянутой Сайны Тари и пилота поискового вертолёта. Они погибли на планете, их тела не найдены.

– А разве адмирал Маккослиб не говорил вам об этом, леди? – Марков взглянул на Вей.

– Нет, – Глен Вей сделала вид, что не поняла намёка. Она по-прежнему сидела, плотно сжав губы.

Вольск поспешил ей на помощь:

– Похоже, что на этом история не закончилась?

– История не закончилась, – согласился советник. – В отчёте супремуса упоминалось, что повреждён радиатор двигательной секции. Это произошло на обратном пути, во время захода на Тёмные Пути в лимесе Ориона. Степень повреждения супремус определил как «не представляющее значительной угрозы» и отнёс его на счёт столкновения с неизвестным малоразмерным космическим телом. Тем не менее до Альфы «Уриил» из-за перегрева секции долететь не смог и встал на ремонт на орбите Кидронии. Я уже говорил, что экипаж и членов экспедиции на время ремонта супремус решил не выводить из сна. Поэтому они ни с кем из кидронийцев не общались.

– Но компьютер ремонтного блока должен был обмениваться данными с супремусом корабля.

– Он и обменивался. Эти данные у нас есть. Но там нет ничего об экспедиции. Сугубо техническая информация, отчёты примитивных ремонтных роботов, перечень затраченных материалов, данные по расходу энергии. Повреждения были ликвидированы в течение десяти рабочих часов. Кораблю после проверки двигателей был автоматически выдан сертификат исправности, и он ушёл на Пятьдесят шестой лимес. Больше его никто никогда не видел. Последнее сообщение супремус отправил перед заходом корабля на Тёмные Пути. Стандартный набор данных о работе оборудования. Ничего подозрительного.

– А когда обнаружили, что с «Уриила» кто-то скачал информацию? – спросил Марков.

– Семь стандартных недель назад.

– То есть двадцать два года не могли обнаружить, а семь недель назад вдруг прозрели? Я не верю. Так не бывает.

– При повторной проверке памяти ремонтного блока обнаружили следы несанкционированного трафика данных большого объёма.

– Какого? – спросил уже Вольск.

– Терабайтового как минимум.

– Кто-то выпотрошил память супремуса?

– Да, каким-то образом подобрав коды и используя каскады аналоговых и сингулярных масок.

– И этого не заметили тогда, в триста девяносто четвёртом?

– Тогда началась Великая Война. Кидрония стала чуть ли не передовой базой Шестого флота. Всех людей Службы кинули на подавление саботажа, на поиски ноланских партизан, агентов ящеров, а расследование гибели «Уриила» свернули на полпути. Ну и, плюс к тому, следы трафика взломщики тщательно замаскировали.

– Адресные цепи удалось проследить?

– Через двадцать два года? Вы шутите? Да и о самом взломе наши техники узнали по теням теней следов. Почти случайно. Потом перепроверяли, сами себе не верили. Вы вскоре сможете всё проверить. Мы надеемся, что такой квалифицированный археолог, как вы, сможет найти что-то такое, чего не заметили здешние техники.

– Понятно. Но каким образом взломщики подобрали коды к корабельному супремусу?

– Мы думаем, что это дело агентуры. Даже не думаем. Мы почти уверены. Кто-то с Альфы отдал или продал им информацию. Если бы экспедиция была нашей, секретной, мы бы поставили на супремус свои барьеры, их бы не преодолели.

– Перемудрили, значит, со своей непричастностью?

– Можно и так сказать.

– А где мы теперь найдём эти данные?

– Есть, по крайней мере, два пути, – предложил советник. – Через «чёрный ящик» колонии и через Подземных. Скорее всего, это их работа.

– Стоп, стоп, – вдруг спохватился Марков. – Вернёмся немного назад. Я вот, простите за тупость, так и не понял, почему это вдруг через двадцать два года после событий вы кинулись искать какие-то «тени теней следов»? Что случилось? Что-то же должно было случиться.

– Вы опять правы, детектив, – усмехнулся Гело. – Случилось. И вы даже знаете что. Вы же, наверное, перед отлётом просматривали сводки по вашему министерству?

– Семь стандартных недель назад? Подождите, подождите… – Тиррониец изобразил на своём подвижном лице предельное напряжение мысли. – Ну да, атомный взрыв на астероиде Волт-Армстридж в системе Альфы. Это как-то связано с Фаренго? Там на Волт-Армстридже есть база Пятнадцатого флота?

– Была.

– Ну да, конечно же. Была.

– Примерно год назад Флот послал к Тёмному Агрегату экспериментальный беспилотный рейдер из состава Пятнадцатого флота. Корабль-невидимку. Как утверждают наши специалисты, самая современная разработка оружейников из Второго Арсенала. Рейдер летел по очень сложной траектории, с тремя заходами на Пути, огибал область активного звёздообразования, её пылевое гало ¹⁹ и тамошнюю «чёрную дыру». Предполагалось, что ящеры не должны его засечь. Целью этого беспилотника была не Фаренго, а планета 9 КВ40:2. Вам, Вольск, этот шифр о чём-нибудь говорит?

– Безусловно. Очень древняя планета, вторая в системе красной звезды Меллани. С этой планеты три года назад доставили кремниевую плату с металлическими вкраплениями. Наши «научные боги» решили, что это древний компьютер неизвестной цивилизации. Я, по контракту с вашей конторой, как вы, наверное, знаете, исследовал предмет, но не пришёл ни к каким определённым выводам. Очень интересная штуковина с точки зрения пространственных решений, теории сплавов и наноархитектуры, но бесполезная и неработающая, как информационный прибор без каких-то неизвестных нам дополнительных агрегатов или обстоятельств.

– Исчерпывающий ответ, – согласился Гело. – Эту штуку, кроме вас, Александр, исследовали ещё несколько специалистов и пришли к схожим результатам. Эту планету, между прочим, Знающие тоже рекомендовали оставить в покое.

– А вы бы прислушивались к их рекомендациям, – напомнила о себе Гвен Вей.

– Тогда бы мы, леди, признали полную победу мистики над наукой.

– Ну и что? – пожала плечами ксенобиолог. – А что, наука уже знает, как ломают пространство Белые Камни? Или наука познала природу Тёмных Путей?

– Классический вариант ответа: наука знает то, что она ничего не знает, – отозвался вместо Гело-младшего Марков. – Но я удивляюсь вам, леди. Вы вроде как принадлежите к учёному сословию, а так непочтительно о науке…

– А вы, я вижу, много знаете об учёном сословии, детектив Марков, – с подчёркнутой холодностью заметила арпикранка. – А я думала, вы только в аристократах разбираетесь.

– А детективы, доктор Вей, во всём должны разбираться. Работа такая. Среди преступников, которых я видел, были и учёного сословия люди, и даже аристократы были. Разные, знаете ли, попадались…

– А почему всё-таки Знающие рекомендовали оставить в покое 9 КВ40:2? – повернул разговор в главное русло Вольск. – К слову, мы называем её Тифоном.

– Знающие отнесли 9 КВ40:2 или, если вам угодно, Тифон, к планетам, где остались следы Ползучих Отцов. А они, если верить ящерам, погибли от нашествия неких агрессивных и непобедимых организмов. Знающие предостерегли: не будите древнее зло, иначе человечество погибнет, – советник на несколько секунд замолчал, как будто сомневаясь, что стоит говорить дальше, потом продолжил:

– И вот ещё что… Я в это, конечно, не верю, прошу понять меня правильно, но ящеры, по мнению Знающих, начали Великую Войну только для того, чтобы отогнать нас от заражённых планет в Тёмном Агрегате. Согласно нашему договору с управляющей группой ящеров Г’ормы, именно согласно довоенному договору, наши корабли не должны были заходить в гравитационную зону ближайших к ним планетных систем, включая систему Меллани, без их разрешения. Кроме того, Г’орма имеет право проводить инспекцию всех кораблей, получивших такое разрешение.

– Вы нарушили мирный договор с г’ормитами? – Марков покачал головой.

Гело промолчал. Ответ был очевиден.

– Ящеры боятся, что мы заразим наши планеты этими организмами? – удивилась Гвен.

– Или того, что мы используем «древнее зло» против них. Они, вероятно, боятся и ненавидят это «древнее зло» больше всего на свете. Ведь оно, насколько нам известно от Знающих, погубило цивилизацию их божественных наставников.

– А Фаренго Знающие тоже отнесли к заражённым планетам? – в свою очередь осведомился Вольск.

– Прямых предостережений о заражении не было. С одной стороны, система звезды Талис, к которой принадлежит Фаренго, не входит в список систем, куда мы, по договору, обязались не соваться без разрешения Г’ормы. С другой стороны, Талис и без того в сфере юрисдикции ящеров. Мы полагаем, что на Фаренго есть нечто, относящееся к знаниям Ползучих Отцов. Нечто такое, чего, по мнению ящеров, человеческой расе знать не следует.

– По мнению ящеров или по мнению Знающих? – уточнила Гвен.

– Мы говорим: «по мнению ящеров», – в ответе советника Вольск почувствовал некую недоговорённость, которую он отнёс на счёт древнего табу.

– Так что же всё-таки произошло с Волт-Армстриджем? – не успокаивался Марков. – Заражение?

– Да. Через двое суток после возвращения беспилотника в карантинном блоке базы появились неизвестные нашим ксенобиологам агрессивные организмы. Крупные хищные ксеноморфы, убивающие и пожирающие людей.

– Доигрались, – прошептала Гвен Вей.

– Мы никогда не сталкивались с такими существами. Принцип их размножения стал сюрпризом для наших биологов и физиков. Сначала с ними пытались бороться, но все, кто был отправлен в карантинный блок, погибли. Потом ксеноморфы появились в служебных и жилых отсеках. В трёх обитаемых секторах базы одновременно. Появились, несмотря на то, что карантинный блок экстренно изолировали. Менее чем за стандартный час после изоляции заражению подверглось двадцать два процента герметизированного объёма базы. Почти четверть общего объёма и больше половины обитаемых блоков. Ураганное заражение. Командующий Пятнадцатым флотом оперативно оценил степень угрозы и приказал выжечь астероид ядерным взрывом большой мощности. Взрыв осуществляла кризисная команда управления «D». Более тысячи солдат, офицеров и вольнонаёмных погибли. Погиб и сам командующий. Он и его семья во время взрыва тоже находились на заражённом астероиде. Он поступил как настоящий офицер Империи.

– Он был обречён, – сказала Гвен.

– Но не каждый смог бы поступить так, как поступил адмирал-командор лорд Скифи, да будет светлой память о нём.

– Да, не каждый, – согласился Марков. – Леди, офицеры и вы, сержант, предлагаю помянуть воинской молитвой погибших на «Атоне», «Урииле» и Волт-Армстридже.

Присутствующие встали. Советник прочитал молитву. Слова её были торжественными и древними. Слова полузабытого земного наречия звучали здесь, на Кидронии, таинственно и странно. Говорили, что эта молитва сохранилась неизменной со времён первых космических полётов. Восемь столетий и десятки парсеков отделяли собравшихся в «красной зоне» от мира её созда-телей.

– У вас, конечно же, есть записи с камер наблюдения и приборов карантинного блока на Волт-Армстридже? – то ли спросила, то ли констатировала ксенобиолог.

– Да. Записей много. Если хотите, леди, мы их вам покажем.

– Да, я хочу посмотреть.

– Мы тоже, – высказал общее пожелание Марков.

– Просмотр записей можем устроить завтра вечером, в этой комнате, – сказал Чандрасекар, до этого не принимавший участия в разговоре. – А днём мы запланировали визит к лорду Джилину. Правитель примет вас в своих апартаментах на базе Гардик. На этот визит мы возлагаем определённые надежды. Вам, доктор Вей, надо будет убедить правителя, чтобы он допустил вас к «чёрному ящику» колонии. Без его прямого разрешения мы не сможем исследовать записи «чёрного ящика». И будьте внимательны, коллеги, ни слова о «теме 88» за пределами «красной зоны». Постарайтесь даже не думать о ней.

Марков рассмеялся.