Kitabı oku: «В России женщины святые»

Yazı tipi:

«В руке – подсвечники витые…»

В руке – подсвечники витые,
В углу – манящий лик икон.
«В России женщины – святые…» —
Склонясь к листу, напишет он.

России есть на что молиться,
И песни петь, и жизнь отдать.
Простые и… святые лица,
Сестра, жена, Россия, мать…

Какие б вечные идеи
Ни освящали тьму времён,
В России женщины святее
И всех идей, и всех икон.

Зачем оклады золотые?
Есть краше – русская земля.
«В России женщины – святые», —
Склонясь к листу, молился я…

«Бог с тобою!..»

Бог с тобою!..
С Богом, с Богом!..
Бог судья тебе,
Безбожнее!
Будь любою,
Будь с любовью,
Лишь не сгинь
На бездорожье.

«Города серый металл…»

Города серый металл
Шрамами улиц изрыт.
Я бы ему прочитал
Стихотворенье навзрыд.
Я бы ему прописал
Сто утоляющих строк,
Чтоб он спешить перестал
Под миллионами ног.
Чтоб миллионы машин
Замерли, бросив вражду,
Чтоб перестали спешить
Люди, которых не ждут,
Чтоб из бетонной горсти
Выпустить тишину,
В город тебя привести.
Одну.

«Весь ноябрь перечерчен прошлым…»

Весь ноябрь перечерчен прошлым.
Было ль? Не было ль? Бог судья…
Что мне этой разлуки горше?
Разве – неогорчённость твоя…
Мокрый ветер нарочно бросит
Запах грусти в открытую дверь.
Ведь тебя не любил я вовсе,
Отчего же так больно теперь?..

Весна

…А ночью вдруг Весну застали
В гримёрно-о-о-й!
Разбросанной одежды чёрной
Зиме неведомый покрой
И нагота – как столб позорный!..
Вот бледные запричитали!
Вокруг непрошеных смотрин
Вмиг закружились, залетали
Все: «01», «02», «03»,
И слуги Мельпомен, и слуги Талий,
И просто слуги, и слуги из ушей,
И слуги из калёной стали:
«Мерзавка! Дрянь! Развратница!
Ату её! Взашей!
Как можно в нашем божеском квартале
Без платьица?! Развратница!
За край приличного, за грань?! Дрянь!
По тротуарам, по садам, по лавкам?! Мерзавка!»

И так всю ночь – кляли, плевали,
Молили новые снега —
Снега, конечно же, упали.
Немой кладбищенский слуга
Убрал покойницу, как грешниц убирали, —
В презренье, в зависть, в венчики молвы…

А вы
той ночью
о любви мечтали?..

«Надо взрываться ежесекундно…»

Надо взрываться ежесекундно,
Чтоб не зачахнуть в покое простудном,
Чтобы дороге – трудной из трудных —
Вдруг не закончиться гимном занудным
На сытом застолье плутов и блудней.

Песню придумать не сладкой и милой,
А чтобы на грифе ладов не хватило,
Чтобы на шее полопались жилы,
Чтоб даже мёртвый из тёмной могилы
Вместе с непомнящим выкрикнул: «Было!»

Надо взрываться смыслом и делом,
Смехом и гневом, завистью белой.
Чтобы любить – не случайно и вкратце —
Нежностью тоже надо взрываться,
Самой неслышимой, самой несмелой…

«Скажи мне, кто строил…»

Скажи мне, кто строил
Этот большой Город?
Кто поселил Счастье
В самом большом доме?
Кто на листах улиц
Нарисовал Радость?
Сказал, что жить – будем,
Сказал, что жить – надо.
Любой ночной странник,
Вдруг проходя мимо,
Увидит свет в окнах
Сквозь пелену дыма,
Увидит, как щедро
Себя навек дарит
Такой чудной Вере
Такой чудной парень,
Как на губах милой
Рисует он Счастье,
Как ночь идёт мимо,
Как сон крадёт страсти.
Я расскажу людям
Про этот сад Правду,
Скажу, что жить – будем,
Скажу, что жить – надо,
Скажу себе тоже,
Что уж конец лета,
Что год не зря прожил,
Сажая сад этот,
Что рисовал Радость
На рукавах улиц
И говорил Правду
Взволнованным людям.

«Ты слишком хороша и высока…»

Ты слишком хороша и высока,
А у меня с далёких детских лет
Тянуться вверх привычки нет —
Я на дожди меняю облака,
На полумрак и тень меняю свет,
На шутку – искренний ответ.
Я из земли не рвусь за облака,
Наоборот – я дождь пока…

«Когда, собрав сокровища земли…»

Когда, собрав сокровища земли,
В своём стремленье к Счастью неустанны,
Готовы плыть по свету Корабли —
Нас отыскать не могут Капитаны.

Когда, в любви друг другу дав обет
И в чувствах став открытее и строже,
Проплыть готовы через белый свет —
Мы Корабля найти себе не можем.

Когда уже приказ к отплытью дан
И Корабли стоят под парусами,
Куда везти – не знает Капитан,
Куда нам плыть – не ведаем мы сами…

«С тобой мы одиноки оба…»

С тобой мы одиноки оба:
Я от людей о бычно затаён,
Но часто до душевного озноба
Я слышу одиночество твоё…

«Добрая, тебе не пел я песен…»

Добрая, тебе не пел я песен
Голосом, от юности пустым,
О себе – что я красив и весел,
Что красива и печальна – ты,
Что мы оба, в общем-то, похожи
Одинокостью своей на паруса:
Белый – я, беспечен и безбожен,
Алый – ты, божественно грустна.

«Отболело ласковое имя…»

Отболело ласковое имя
В устающей нежности моей.
Давние свиданья, а над ними —
То ли Дева, то ли Водолей.
Всё одно. Одни и те же звёзды
Грех желанья отпускают нам.
Не напрасно ли я нежность роздал
Отболевшим быстро именам?

«…Любви минутное сиянье…»

…Любви минутное сиянье
Уж нас с тобой не ослепит:
Как я, ты сердце не неволь,
Услышь, как засыпает, спит
От наших душ на расстоянье
Любви стихающая боль…

«Кому-то нужен Бог…»

Кому-то нужен Бог,
Кому-то нужен Демон,
Сегодня – трубный вой,
А завтра – тишь листа.
Для каждого Вора
Нужна своя Кудема¹,
И грустная любовь —
Для каждого Шута.

«Когда ко мне, непрошены, незваны…»

Когда ко мне, непрошены, незваны,
Приходят мысли мрачные и в ряд
Садятся на скрипучие диваны
И ржавыми пружинами скрипят,
То больно мне – но есть от боли средство
Рассеять мрачность, мысли не губя, —
Я половину взял его у детства,
Другую половину – у тебя.

Жестоких войн кровавые забавы
Перечеркнут любовь и доброту
И угольки давно горевшей славы
По вымершему полю разметут.
Из роковых огней всемирных бедствий
Надежда к жизни вынесет меня.
Я половину взял её у детства,
Другую половину – у тебя.

Когда вступлю в годов почтенных царство,
Увижу, как меж топких берегов
Течёт по мне мальчишество, пацанство,
И больше не пускает никого.
Вот всё моё нехитрое наследство —
Петь песни, грубо струны теребя.
Я половину взял его у детства,
Другую половину – у тебя.

«Два разностранных, два хромых изгоя…»

Два разностранных, два хромых изгоя
В двух храмах, в двух неспасах-на-крови,
Мы всё-таки стоим пред аналоем
И даже объясняемся в любви.

Но далеко ль уйдёшь одной ногою?
Одним крылом не умахать от тьмы.
Мы стали друг-от-дружние изгои.
Слепы, глухи, немы. Совсем не мы…

«Вы меня забыли…»

Вы меня забыли.
Были заняты другим.
Были «за»,
Но вот – забыли,
Спряталась любовь за были,
И потухли – только дым —
Огнестрельные глаза.
А я помню, как я ждал и как я жил,
Помню, как по джунглям жил
Прокралась – вы были «за»! —
Саблезубая гроза.

Вы – не помните,
Вы мните.
Мнёте шляпку. Наказанье.
Есть судьба: был просто Витебск,
ЗаШагал и стал – сказаньем.

Оставайтесь.
Не шагайте.
Тень свою оберегайте.
Не волчок придёт, а волк —
Будет белка и свисток…

«Дети мои – завязь моя…»

Сашеньке, Настеньке

Дети мои – завязь моя.
Логос.
Голос Лен.
Дети мои – «Зависть моя
К Богу» —
Гобелен.

Дети мои – древность моя,
Многость.
Травести.
Дети мои – ревность моя
К Богу.
Бог простит.

Дети мои – повесть моя
Слогом
Верным от «а» до «я».
Дети мои – помесь моя
С Богом,
Он от рая, от ада – я.

Дети мои – медь, серебрённая до черни, —
Дочери,
Каждая – в муках стих.
Дети мои – две самобранные скатерти —
Матери
Внуков моих.

27.10.96

«Лена, миленький мой, сохну!..»

Лена, миленький мой, сохну!
С тщетами к дождю,
Сажей, поглотившей охру,
Лена, сохну,
А не просто жду.

Лена, миленький мой, гасну!
С тщетами к огню,
Непроизнесённой гласной,
Лена, гасну,
А не просто сплю.

Лена, миленький мой, гибну!
Омут: мразь и гнусь!..
Флейтой, исполнявшей гимны,
Лена, гибну,
А не просто гнусь…

«В этом городе, как войдёшь, налево…»

В этом городе, как войдёшь, налево,
Между бывшей дворницкой и приёмкой в стирку белья
Жили два привидения, незатейливых привидения,
Одно – в белых звёздочках – ты,
И без звёздочек, просто белое – я.

Были созданы друг для друга
В одном городе, в одно время,
Но проходили сквозь и мимо друг друга,
Как привидения.

Были сцеплены Провидением
Такая белозвёздная ты и такой беззвёздный я,
Но думали друг о друге только:
«Ах, какое мне было видение —
Точь-в-точь такое же привидение, как и я!..»

Плакали, даже невстреченности рады,
Сидя на одной скамье,
Где обычно отдыхало привидение-весна,
Ты, незаметная, занималась астрофизикой сада,
Я, невидимый, геометрией сна.

А в этом городе, по моим наблюдениям,
И по наблюдениям моей белозвёздной заодно,
Все-все знали про два влюблённых привидения
И даже, счастливые, видели какое-то одно.

И только мы, созданные друг для друга,
В одном городе, в одно полувечное время
Всё проходили и проходили сквозь и мимо друг друга,
Как привидения…