Kitabı oku: «Когда умирает ведьма», sayfa 2
– Иногда под настроение что-нибудь рисую.
– «Под настроение»?
– Да.
– Поясните, пожалуйста.
– Я рисую, когда мне этого хочется.
– И часто вам хочется?
– С каждым годом – все реже.
– Почему?
– Не знаю.
Люсин собеседник посмотрел на сидящую в торце стола женщину. Та сохраняла невозмутимое выражение лица, но Люсе показалось, что она все время как-то не так отвечает на вопросы хозяина кабинета, как-то по-другому надо, но она не могла объяснить себе, почему у нее появилось это чувство.
– Еще компьютер, – вдруг сказала она, лихорадочно соображая, что бы еще назвать такое, что могло бы зачесться в ее актив.
– Что, простите? – вопросительно посмотрел хозяин кабинета.
– Вы про увлечения спрашивали. Я компьютером пользуюсь.
– Похвально, – оценил собеседник, но как-то так он это сказал, что было видно: Люся стремительно теряет очки. Не приглянулась.
– А вы можете самой себе дать оценку? – сказал хозяин кабинета. – Попробуйте себя охарактеризовать.
Здесь был какой-то подвох. Люся знала о том, что существуют специальные методики проведения собеседований, где подробно расписано, какие вопросы следует задавать принимаемому на работу человеку и как ответы этого человека его характеризуют: глуп он или умен, честен или лукав, как переносит стрессовые ситуации. И этот вопрос был задан неспроста, но как следовало ответить, чтобы самой себе не навредить, Люся не знала. Хвалить себя нескромно, а критиковать – так это вовсе странно выглядит.
– Я попробую, – кивнула Люся, улыбкой маскируя свою растерянность. – Я общительная, легко схожусь с людьми, усидчивая, мне легко даются знания.
Но обязательно надо что-то сказать о недостатках. Чтобы безобидно, и в то же время самокритично.
– Правда, я не бойкая. Это мой недостаток, я думаю. Люблю быть одна.
– «Люблю быть одна», но «я общительная», – ровным голосом произнес хозяин кабинета, и кровь прихлынула к Люсиному лицу.
– Я, наверное, что-то не так сформулировала, – растерянно пролепетала она. – Не совсем точно…
– А вы можете назвать себя искренним человеком?
Испытующий взгляд голубых глаз, холодных, как лед. Ах, как она оплошала! И как он ее поймал!
– Я думаю, что я искренняя, – в отчаянии ответила Люся.
– Можем проверить, – все тем же ровным голосом произнес ее безжалостный собеседник. – Вы можете честно сказать, какой вопрос хотели бы мне задать? Что вас сейчас по-настоящему волнует?
– Конечно, могу, – с нарастающим отчаянием ответила Люся, которая все явственнее ощущала, что теряет почву под ногами. – Я как раз хотела у вас спросить: каков будет круг моих обязанностей в вашей фирме?
– Это ваш вопрос? – непритворно удивился собеседник, не понятно, с усмешкой или с разочарованием.
Он ее поймал! Опять поймал! Так ей, дуре, и надо! С кем она тягаться вздумала? Он ее насквозь видит!
И снова она сжала кулачки так, что побелели костяшки пальцев.
– Конечно, я не про то думала, – сказала она с ощущением человека, только что сделавшего шаг за окно на пятнадцатом этаже. – Если честно, то у меня все время один и тот же вопрос в голове вертится. Правда ли, что вы будете платить две тысячи долларов в месяц?
Упс! Он дрогнул! Она видела! Вроде бы ничто не изменилось в его взгляде, но это был уже другой взгляд!
– Да, – сказал хозяин кабинета. – Это правда.
Люся перевела дух. Все обошлось. Она выпрыгнула из окна, но ее успели ухватить за шиворот.
– И вы очень хотите прийти в нашу фирму, – продолжал хозяин кабинета.
– Да, – ответила испытавшая необыкновенную легкость Люся.
– И для вас в общем-то не очень важно, какую именно работу вам предложат…
– Да.
– Вы искренне отвечаете и вы действительно искренний человек…
– Да.
– И при этом умолчали о родителях и о той истории, которая с ними произошла…
Бац! Ворот выпустили из рук, и она все-таки шлепнулась об асфальт.
Люся обездвижела. Ни сказать что-нибудь, ни вздохнуть – сил не было ни на что. А ее мучитель раскрыл папочку, которую перед ним положила его строгая подчиненная, и пробежал глазами текст. В начале встречи женщина, зачитывая подготовленную по Люсе информацию, о чем-то умолчала, а ее шеф заранее ознакомился со всеми бумагами.
Закрыл папочку и сказал, посмотрев почему-то не на Люсю, а на сидевшую в торце стола женщину:
– Ну что же… Спасибо…
Люсе показалось, что руки-ноги у нее сейчас отнимутся.
– Я про родителей так только потому, – пробормотала она, – что не хотела об этом говорить… Мне же тяжело, вы понимаете… Если хотите, я расскажу… Да вы и так, наверное, все знаете…
– Знаем, – сказал мужчина просто. – Навели справки. Спасибо вам за то, что к нам пришли. И извините, что мы отняли ваше время.
– Послушайте…
– До свидания! – возвысил голос хозяин кабинета – впервые за время их беседы.
– Я должна работать у вас!
– Лично у меня другое мнение.
– Ну спросите меня еще о чем-нибудь!
– В этом нет необходимости.
– Я вас прошу!
– Будьте добры, покиньте мой кабинет.
– Но ведь меня почему-то отобрали на собеседовании! Значит, я чем-то приглянулась!
– Это было всего лишь предварительное собеседование.
– Ну так давайте я еще вам о себе расскажу!
– Я прошу вас покинуть кабинет.
– Я не уйду так просто!
– Мне вызывать охрану?
– Ну что мне сделать?!
– Уйти.
– Мне уже понятны ваши требования! Я уже поняла, чего вы хотите! Вам нужен человек, который… честный… искренний… которому вы сможете доверять!
– Вы правильно поняли.
– Я такая!
– Возможно. Но мы не будем с вами это обсуждать.
– Ну почему?! – в отчаянии воскликнула Люся.
– Пригласите, пожалуйста, охранника, – попросил женщину Люсин собеседник.
Та поднялась из-за стола с каменным выражением лица.
– Я вас умоляю!!! – проскулила Люся. – Возьмите меня на работу!
Женщина уже шла к двери. Сейчас все закончится.
– А вы можете охарактеризовать ваших подруг? Тех, которые пришли на собеседование с вами? – вдруг спросил хозяин кабинета.
– Что? – опешила Люся.
Мужчина смотрел на нее так, как смотрит естествоиспытатель на исследуемый объект. Ну-ка, мол, попробуем еще вот так, и что же мы увидим?
– Вы можете рассказать о них все, что знаете? Вплоть до сплетен и самых интимных подробностей?
Совершенно деморализованная Люся посмотрела на своего мучителя, пытаясь понять, что все это значит, но так и не поняла, перевела взгляд на женщину и вдруг обнаружила, что та уже не идет к двери, остановилась и ждет. Ждет! Она ждала! И охранника еще никакого не было! И все теперь только от Люси зависело! Где-то чуть-чуть ошибется, и тогда появится охранник! Но пока – все в ее руках!
– Да, конечно, – сказала она с готовностью. – Конечно, я могу вам рассказать.
– Давайте о первой, – предложил хозяин кабинета. – Ее зовут…
– Светлана, – подсказала Люся.
– Да, Светлана, – кивнул мужчина и воззрился выжидательно.
– Учится хорошо, – медленно произнесла Люся, стараясь не ошибиться. – Я ее знаю со второго курса, до этого она не у нас училась…
Она посмотрела в глаза собеседника и обнаружила там разочарование.
– Что-то не так?! – всполошилась Люся.
– Вы не поняли задачу? Вы должны о своих подругах рассказать что-то такое, что заставило бы меня поменять свое отношение к ним на негативное. Что подсказало бы мне – эти люди у меня работать не будут, их на работу принимать нельзя.
– А Светлана и так к вам не пойдет, – сказала Люся.
И опять это был прыжок с пятнадцатого этажа.
– Почему? – спросил собеседник.
– У нее свадьба скоро. И жених просто ее к вам не отпустит. Он вообще против того, чтобы она где-то работала.
– Он ее сможет обеспечить?
– Он мебелью торгует.
– Он продавец в мебельном магазине? Или он владелец фирмы?
– У него фирма своя.
– И еще он жутко ревнивый, – подсказал хозяин кабинета. И снова Люся не смогла определить, присутствует ли в его интонации усмешка.
– Да, – подтвердила она. – Он ревнивый. Он привез сюда Светлану и сейчас ждет ее внизу. И уже звонил ей, пока мы в приемной сидели. Переживает.
– Хорошо. Давайте про вторую вашу подругу.
– Катерина, – сказала Люся.
Хозяин кабинета молчал. Женщина у двери застыла статуей. Пауза затягивалась.
– А вы действительно меня возьмете? – тихим голосом спросила Люся.
– Вы хотите со мной поторговаться? – вопросом на вопрос ответил собеседник и кивнул ожидающей у двери женщине.
Та распахнула ведущую в приемную дверь и произнесла требовательно:
– Миша!
Все рухнуло. Вошел охранник. Хозяин кабинета сказал Люсе мягко:
– До свидания!
– Я про Катерину могу! – решилась Люся. – Я ведь вам еще не дорассказала…
– Нет необходимости.
– Нет-нет. Вы должны знать! Она вам не подходит!
– А вы, значит, подходите.
И снова это была издевка. Но Люся уже пребывала в том состоянии безрассудного отчаяния, которое испытывает тонущий человек. Ничего, кроме страстного желания жить. А для нее сейчас решался вопрос жизни и смерти.
– Она очень ленивая! Хорошая, но ленивая! Знаете, что она говорит? Я, говорит, в школе не проработаю ни дня! Я на фирму устроюсь такую, где смогу босса окрутить! Конечно, если вы на это рассчитываете, – дерзко сказала Люся, – то это как раз ваш работник, но все же знайте, что Катька в своем Владивостоке в стриптиз-клубе выступала и ей потом пришлось лечиться…
Приступ безумия был короток, и Люся осеклась, едва только приступ отступил. Она обнаружила, что собеседник смотрит на нее с веселым изумлением, с каким зритель смотрит на проделавшего необыкновенно занятный фокус артиста.
– Это все правда, что вы рассказали? – уточнил хозяин кабинета.
– Кроме того, что она лечилась, – покаянно ответила Люся. Она чувствовала себя опустошенной, слабой и больной дрянью, и больше не могла сражаться. Поднялась и вышла из кабинета, ни на кого не глядя. Следом за ней вышла женщина.
– Если чья-нибудь кандидатура будет утверждена, вам об этом сообщат, – сказала она сухим неприятным голосом. – А сейчас я вас провожу…
Она направилась к лифту, а девушки гуськом за ней. Люся шла последней, и в лифте, пока опускались вниз, все время прятала глаза. Подруги, видя ее состояние, не осмеливались расспрашивать, пока с ними была их провожатая.
Когда они вышли на улицу, Люся сказала:
– Девчонки! Даже не надейтесь, никого из вас на работу не возьмут. Это все из-за меня. Простите!
А возьмут ли ее – об этом Люсю даже не спрашивали. Ответ можно было прочитать у нее на лице.
– Ну и подумаешь! – беззаботно воскликнула неунывающая Катька. – Хотя мужик, конечно, классный. Я бы с ним спала.
Глава 3
Вдова была в том же черном облегающем платье, что и в прошлый раз. Своеобразная вдовья униформа.
– Здравствуйте, – сказал Богдан.
– Здравствуйте, – ответила вдова нервно.
И лицо у нее какое-то постаревшее, и кожа не бледная до белизны, а серая, будто покрылась пылью. Этак она за год зачахнет, состарится и помрет. Если не одумается, естественно.
– Проходите, – пригласила вдова.
Посторонилась, пропуская Богдана в квартиру, и он, проходя мимо вдовы, уловил исходящий от нее аромат духов. Значит, барышня не совсем еще потеряна. Ее бы сейчас схватить, прижать крепко, впиться в губы страстным поцелуем… Но испугается. Не надо торопиться.
Богдан переступил через порог комнаты и остановился. В комнате сидел майор, тот самый, которого Богдан здесь видел в прошлый раз. Не забывает, значит, семью погибшего сотрудника. Утешитель вдов. Утешает, как может. Похоже, что Богдан не все в тот раз про офицерика этого понял. Майору первому вдова достанется. Он ближе, понятнее и роднее, и форма на нем такая же, как ее Паша покойный носил.
– Вы оставьте нас на время, Катя, – попросил майор. – Мы поговорим.
Вдова послушно удалилась на кухню. И даже дверь за собой прикрыла. Майор приблизился к Богдану, словно хотел сойтись с ним в ближнем бою. Но вместо этого сказал:
– Документы у вас имеются какие-нибудь?
И так он был сух и деловит, и так недоброжелателен, что кто-то другой на месте Богдана мог бы даже почувствовать себя в чем-то виноватым перед этим майором и дрогнуть, но Богдан только осведомился насмешливо:
– А в чем дело?
– Я говорю – документы! – сухо повторил свое требование майор.
Богдан обогнул майора, бросил в кресло свой портфель, сам сел на стул и демонстративно закинул ногу на ногу.
– Хорошо, давайте поговорим, – сказал Богдан, глядя на своего служивого соперника насмешливо. – Только нормально поговорим, без этого вот всего, – он сделал пальцы веером. – Вы ведь не на службе. Тогда зачем эти милицейские понты? Я же не клеиться пришел к вдове. Успокойтесь. Я пишу статью о ее муже. Собираю материал. Так что я по другим совсем делам здесь. Не по тем, что вы подумали.
Майор стоял у стола, возвышаясь над Богданом, и пальцами правой руки выбивал по столешнице барабанную дробь.
– Вы какое издание представляете? – хмурился майор. – Из какой газеты?
– Я для «Московского комсомольца» пишу, – сказал Богдан.
– Вы у них в штате?
– Нет, – после короткой, в одно мгновение, заминки ответил Богдан.
– А как же тогда? Каким вы боком к «Московскому комсомольцу»?
– Я же говорю: материалы для них готовлю.
– Кого вы там знаете?
– В смысле? – недружелюбно осведомился Богдан.
– С кем вы в этой газете в контакте? Фамилию назовите!
– Гусев.
– А имя?
– Павел.
– В каком он отделе?
– Он не в отделе. Он там главный редактор.
– Понятно, – кивнул майор, которому все стало ясно. – Так я еще раз вас про документы спрашиваю.
– Слушай, родной, – сказал Богдан. – Ты к вдове пришел, и я к вдове пришел. Ну давай мы с тобой здесь сейчас подеремся. Тебе скандал нужен? Лично мне – нет. Она хочет, чтобы ты остался, а я ушел? Ну так давай я уйду.
– Нет, ты не уйдешь, – сказал майор. – Мы сейчас с тобой проедем в ОВД…
– Вы меня арестовываете? – удивился Богдан.
– Задерживаю, – поправил майор.
– У вас есть основания?
– Есть. Наш товарищ погиб, убийцы не найдены, а тем временем вокруг семьи нашего товарища кто-то подозрительный топчется…
– Чушь какая-то, – замотал головой Богдан, все еще не веря в то, что это может быть всерьез. – Но я действительно пишу для газет и даже могу показать…
Он потянулся к своему портфелю, но тут майор с коротким возгласом «Сидеть!» сдвинул лежавшую на столе газету, а под газетой обнаружился табельный майорский «макаров». Увидев пистолет, Богдан обездвижел.
– Ты чего, майор?! – только и спросил он, обнаружив, насколько далеко все зашло.
– Документы! – сказал майор. – И осторожно, чтобы я не занервничал!
Он все так же барабанил пальцами по столешнице и его рука была на расстоянии каких-нибудь десяти сантиметров от оружия. Заворожено глядя на майорскую руку, Богдан осторожно достал из кармана паспорт. Майор взял паспорт и внимательно его изучал – страница за страницей, при этом вполглаза наблюдая за Богданом. Данные паспорта он переписал в свой блокнот. После этого взял портфель, с которым пришел Богдан, и принялся бесцеремонно изучать его содержимое. Россыпь ручек его не заинтересовала, но когда в портфеле обнаружились презервативы, майор взглянул на Богдана недобро. Богдан усмехнулся. Затем была извлечена тетрадь с записями, сделанными рукой Богдана в разное время: адреса и телефоны интервьюируемых им лиц, наброски статей, краткие характеристики героев, о которых писал Богдан. Своеобразие собранного под тетрадной обложкой материала озадачило майора. Он оторвался от записей и поднял глаза на Богдана.
– Что за чепуха здесь написана? – спросил майор.
– Это моя специализация, – пояснил Богдан. – Статьи про экстрасенсов, ясновидящих, про сглаз, про порчу, про народных целителей…
– В общем, помогаешь дурачить народ.
– Вроде того, – не стал перечить Богдан.
Еще в портфеле обнаружились экземпляры газеты «Тайны непознаваемого». Майор бегло изучил заголовки. «Сельская учительница забеременела после контакта с инопланетянами». «Муж энергетической вампирши умер от глубокой старости в 22 года». «Еще за тридцать лет до страшного конца цыганка предсказала Гитлеру, что он умрет в день своей свадьбы».
– Что-то я не пойму, – сказал майор, недобро щурясь. – Какое отношение к этой дребедени имеет наш геройский погибший товарищ?
– Тут ведь смотря с какой точки зрения освещать происшедшее, – осторожно произнес Богдан, который угадал приближение бури и потому старался объяснять понятно настолько, насколько это возможно. – Меня эта история с вашим товарищем заинтересовала из-за того, что его смерть была предсказана.
– Кем? – осведомился майор, глядя в стол.
– Одной предсказательницей. Мне сама Екатерина, вдова, об этом рассказала. Вы, может быть, не в курсе…
Майор зыркнул на Богдана так, что тот осекся, поняв, что майор в курсе, и что он Богдана со всей этой ахинеей с удовольствием отделал бы под орех, и что терпение майорское уже на исходе.
– Я навел справки! – поспешно сказал Богдан. – Действительно есть такой человек! Подтверждается!
– Значит, так! – сказал майор, что-то уже про себя решив. – Сейчас ты отсюда уйдешь и больше никогда здесь не появишься. Если ты еще хотя бы раз рядом с Катериной нарисуешься… Если она мне скажет, что ты снова появился… Я тебе лично помидоры откручу. Это я, майор Пахарь, тебе гарантирую!
Глава 4
По расчищенной от снега улице подмосковной деревни катилась ярко-красная иномарка. Улица была застроена коттеджами в два-три этажа, возвышающимися над кирпичными заборами, но ни перед одним из коттеджей автомашина не остановилась, а проехала всю деревню насквозь и остановилась только тогда, когда расчищенная дорога уперлась в нетронутую снежную целину. Впереди, в низине виднелся маленький деревянный домик, обветшавший и неприглядный, каких когда-то здесь была целая деревня, и которые снесли, освобождая место под коттеджи, и только один этот дом и остался, потому что стоял в низине, и никто из новых обитателей деревни там обустраиваться не пожелал. Из печной трубы поднимался столб дыма. Там жили.
Из красной иномарки вышла женщина и направилась к дому, шагая по узкой тропинке, протоптанной от дороги к дому в низине.
Останки повалившегося штакетника, некогда ограждавшего двор, тут и там торчали из-под снега. Тропа аккуратно огибала полусгнившие деревяшки и выводила к крыльцу, местами проваленному. Женщина не без опаски поднялась на крыльцо, постучала в дверь, и пока в доме не произошло никакого движения, озиралась по сторонам с настороженным удивлением, будто все еще не в силах была поверить в то, что она не ошиблась адресом и этот дом – это как раз то, что ей нужно.
Укрепиться в своих сомнениях она не успела, потому как открылась дверь и в нешироком проеме обнаружилась старуха в грязном, целую вечность не стиранном халате, в валенках и телогрейке. Старуха была крива на один глаз, из-за чего ее лицо имело неприятное и крайне подозрительное выражение.
– Здравствуйте, – сказала женщина.
Старуха молчала, сверля гостью своим единственным глазом.
– Я не ошиблась? – спросила женщина. – Люда Тропарева здесь живет?
И тогда старуха, не поворачивая головы и все так же сверля гостью взглядом, крикнула, открыв рот с редкими костяшками желтых зубов:
– Людк! К тебе!
Брызги ее слюны попали гостье в лицо, и женщина едва не содрогнулась от омерзения.
Из-за спины старухи вынырнула Люда, увидела гостью, изумилась и испугалась одновременно, и единственное, на что ее хватило – спросить растерянно:
– Вы?!
Женщина, которая проводила собеседование с Люсей и ее подругами в университете и которая потом присутствовала при том разговоре, непонятном и унизительном – эта женщина стояла на крыльце полуразвалившегося дома, спрятавшегося в занесенной снегом низине, и увидеть ее здесь Люся никак не ожидала.
– Здравствуйте, Люда, – сказала женщина, и сейчас в ней не было той холодной надменности, которую Люся наблюдала при прежних встречах. – Не так просто оказалось вас разыскать.
– В университете, – подсказала не оправившаяся от растерянности Люся.
– Так ведь каникулы, – напомнила женщина.
– Ах, да, каникулы…
Они разговаривали, а между ними стояла безобразная старуха, ее демонстративно не замечали, но на самом деле она очень и очень мешала, и оттого обе собеседницы испытывали неловкость.
– Я на машине, – сказала женщина. – И если вы накинете пальто, мы может пойти в машину и там поговорить.
– Зачем машина? – вдруг вмешалась старуха. – Дом есть. В доме можно.
– В доме, – эхом отозвалась Люся.
По ней было видно, что с гораздо большим удовольствием она отправилась бы в машину, но не смела перечить старухе.
Старуха попятилась, оттесняя Люсю и открывая проход в дом для гостьи, и женщина осторожно переступила через порог, перемещаясь из наполненного солнечным светом морозного зимнего дня в сумрак старого дома, где не сразу угадывались очертания предметов, но где вошедшего с первых же шагов обволакивал тяжелый кисло-пыльно-смрадный дух жилья, который уже никогда не выветрится, а умрет только вместе с этими стенами.
В комнате, в которую они вошли, было чуть светлее из-за горящих здесь и там свечей, и по тому, как эти свечи были расставлены, и по предметам, присутствующим в комнате, по всем этим травкам-тряпочкам-узелочкам-порошочкам можно было догадаться, что одноглазая старуха либо знахарствует, либо колдует. И это вряд ли могло бы удивить, но зато удивляло присутствие в этом странном доме Люси, которая была человеком совсем другой закваски и вообще – из другого мира.
Люся, кажется, испытывала неловкость. Не знала, куда деть руки, покусывала губы и явно готова была сгореть со стыда – неприглядность ее нынешнего состояния представлялась ей столь позорной, от которой, может быть, уже не отмыться никогда. И даже демонстративное нелюбопытное равнодушие гостьи к обстановке старого дома казалось унизительным.
– Алексей Иванович хотел бы встретиться с вами еще раз, – сказала гостья.
– Кто? – глупо спросила Люся.
– Алексей Иванович, – терпеливо повторила гостья. – Мой шеф. Это тот человек, который с вами разговаривал.
– Зачем?
– Чтобы предложить вам работу.
– Вы не шутите? – не сдержалась Люся.
И снова гостья проявила долготерпение.
– Нет, – сказала она мягко. – Я же специально вас разыскала, чтобы сообщить об этом.
– Простите! – замотала головой Люся. – Все это слишком неожиданно.
– Я понимаю. Но это правда.
Гостья улыбнулась в ответ. Странно было видеть улыбку на лице этой женщины. Как и саму ее – в этом доме.
– Что я должна делать? – спросила Люся, потому что самостоятельно размышлять у нее не получалось, путались мысли.
– Поехать со мной, – подсказала ей гостья.
– Прямо сейчас?
– Да.
– Людк! А кто это? – вдруг громко спросила старуха.
Она вторглась в разговор с бесцеремонностью, присущей выживающим из ума старикам и невоспитанным детям.
– Я ищу работу, – сообщила Люся кротко. – Мне предлагают работу.
– Кто предлагает? Эта вот? – спросила старуха.
Ни один мускул на лице женщины не дрогнул.
– Нет, – сказала Люся. – Начальник этой женщины предлагает.
– Хорошая работа?
– Да, – ответила Люся.
– Платит?
– Да.
– Согласишься?
– Да.
– Только он не ту тебе работу даст, – вдруг сказала старуха.
– Как это – не ту? – вырвалось у Люси.
– Не ту, что ты думала.
– А что я думала? – еще больше растерялась Люся.
Но старуха, не ответив, ушла в другую комнату, будто вмиг потеряв интерес к происходящему.
– Если надо ехать, я готова, – сказала Люся женщине. – Вы подождете меня?
Через десять минут Люся вышла к гостье и теперь, в своем современном наряде, она еще более странно смотрелась в убогом старухином жилище – на фоне потрескивающих свечей, используемых для заговоров и приворотов трав, и множества старых предметов, о назначении которых невозможно было догадаться, но которые имели мистическое значение для медленно выживавшей из ума одноглазой старухи.
Сама старуха так и не появилась. Люся и ее гостья вышли из дома, направились по тропе к ярко-красной иномарке.
– Люда, я хочу вам в двух словах сказать, что от вас требуется. Во-первых, соглашайтесь на все, что от вас будет требовать Алексей Иванович. Во-вторых, не задавайте ему вопросов. Все, что он посчитает нужным, он скажем вам сам.
– А вам вопросы можно задавать?
– Мне – можно.
– Почему он изменил свое решение?
– Я настояла.
– Вы?! – не смогла удержать изумления Люся.
– Удивлены?
– Да.
– Мне показалось, что вы – самая подходящая кандидатура.
– Почему?
– Просто показалось – все.
Не хотела это обсуждать. Сели в машину.
– Так мы договорились? – спросила женщина.
– Да.
Уже на выезде из деревни, когда дороге оставалось миновать последнюю сотню метров кирпичных заборов, прежде чем вырваться на простор заснеженного поля, справа по ходу вдруг открылись взгляду возвышающиеся над забором черные стены выгоревшего дотла дома. Белый снег, красный кирпич забора, синее небо – и оттого еще более ужасно выглядящее пожарище.
– Надо же, – сказала женщина, скользнув по обгоревшим стенам взглядом. – Как не повезло кому-то.
Дорога выскользнула из деревни и женщина прибавила скорость.
– Это был мой дом, – сказала Люся.
– Что?!
Люся сидела бледная.
– Простите меня, – сказала женщина. – Я не знала.
Удерживая руль левой рукой, правой она осторожно коснулась Люси. Прикосновение оказалось нежным, словно это была мать.
– Бедная девочка! – сказала женщина.
* * *
Ничто за эти дни не изменилось в офисе, кроме перемен, случившихся с самим боссом. Те же вычурно-театральные интерьеры и завораживающе-таинственный сумрак всех помещений – и строгий деловой костюм голубоглазого ковбоя. Впрочем, на ковбоя он сейчас не был похож. Скорее, на красавчика из глянцевых журналов: молод, стильно одет, явно успешен и безусловно богат.
Когда Люся, сопровождаемая доставившей ее женщиной, вошла в кабинет, хозяин кабинета стоял у стола. Он обернулся, не поздоровался, как и в прошлый раз, и только окатил Люсю с головы до ног синевой своего взгляда, будто ледяной водой – Люся, по крайней мере, испытала озноб.
Во-первых, на все соглашаться. Во-вторых, вопросов не задавать. На все соглашаться, без вопросов. Соглашаться…
– Вы еще не передумали?
– Что?! – встрепенулась Люся.
– Не передумали у нас работать?
– Нет.
– Садитесь, – предложил хозяин кабинета.
Люся опустилась на стул, а ее собеседник остался стоять, и женщина у двери стояла, они возвышались над Люсей, отчего она почувствовала себя совсем уж маленькой.
– А у нас командировки, – сказал Алексей Иванович, будто давая Люсе возможность еще раз все хорошенько взвесить и обдумать.
– Мне это будет несложно, – сообщила Люся.
– В том числе заграничные.
– Мне подходит.
– У вас есть заграничный паспорт?
– Да.
– Долго он еще будет действителен?
– Точно не помню, но года три.
Три года – это хорошо, подумалось самой Люсе. Можно ездить в командировки – и целых три года не думать о том, что паспорт надо менять.
– А в институте придется взять академический отпуск.
Люся хотела спросить, зачем, но вовремя вспомнила, что спрашивать ни о чем нельзя, и промолчала. Но ее молчание было воспринято как заминка, и Алексей Иванович спросил:
– Что – вам не подходит?
Вопрос прозвучал так, что дальше уже должно было последовать предложение покинуть кабинет. Так показалось Люсе. И она поспешно ответила:
– Я согласна!
– Поездка очень скоро. Поедем, как только нам сделают визы. Нам?! Она едет… И он… За границу… За две тысячи долларов в месяц… «Про работу – это все для отвода глаз»… Это еще в прошлый раз многоопытная Катька сказала.
– И еще вам надо будет посетить врача, – будничным тоном продолжил Алексей Иванович. – Это обязательное условие.
Растерявшаяся Люся повела взглядом, зацепилась за неподвижно стоящую у двери женщину и на ней сфокусировала свой взгляд, будто пыталась таким образом удержать равновесие. Предложение было стыдное, и так нагло с Люсей не обходился еще никто и никогда. Особенно унизительно было то, что все происходило при этой женщине. Люся до сих пор помнила ее по-матерински нежное прикосновение там, в машине, когда женщина сказала ей: «Бедная девочка!», и было между ними уже что-то почти родственное, а некоторые вещи в присутствии близких делать неловко или даже вовсе не возможно.
Люся молчала, и Алексей Иванович спросил, как и пару минут назад:
– Вам не подходит?
Вниз головой. С пятнадцатого этажа. И нельзя зажмуриваться. Пусть думают, что ей совсем не страшно.
– Нет, я ничего против не имею, – сказала Люся.
Но как же страшно падать!
– Отлично, – оценил Алексей Иванович, словно другого ответа попросту быть не могло.
– Но у меня есть пожелание.
Голос у Люси твердый, а взгляд доброжелательный. Босс склонил голову, изготовившись выслушать.
– Я хотела бы получить зарплату за три месяца вперед.
Босс воззрился на Люсю с веселым изумлением, как это было в прошлый раз, когда она в порыве отчаяния наговорила гадостей о Катьке. Но сейчас за его едва угадываемой улыбкой Люсе виделся спокойно и обстоятельно производимый подсчет: босс оценивал, не слишком ли завышенную плату просит девочка за все эти визиты к гинекологам-венерологам, и вообще – правильную ли цену она себе, такой красивой и длинноногой, назначает.
– Хорошо, – сказал босс. – Вы получите эти деньги авансом. Ей хотелось бы его сейчас расцеловать, но не было сил подняться, и Люся просто сказала:
– Спасибо!
– Еще что-нибудь?
– Нет.
– В таком случае Наталья Романовна все вам объяснит.
Женщина у двери кивнула с готовностью. Можно было уходить. Люся поднялась со стула. Ей было неловко.
– До свидания, – пробормотала она.
– До свидания, – пробормотала она.
Босс не ответил. Люся бочком вышла из кабинета, мышкой проскользнула через приемную, но спастись бегством ей не удалось, потому что в коридоре ее нагнала Наталья Романовна. Та делала вид, что ничего особенного не случилось. Распорядилась с начальственной интонацией в голосе:
– Завтра к десяти утра – сюда с загранпаспортом и двумя фотографиями. И завтра же посетим с вами клинику.
– Какие врачи? – спросила Люся невинным голосом.
– Там по списку, – ответила Наталья Романовна неопределенно.
– Гинеколог, наверное, венеролог, – кротко предположила Люся.
Наталья Романовна посмотрела на нее внимательно и поправила с нажимом на первую часть слова:
– Дерматолог-венеролог.
Глава 5
Увидев гостью на пороге, частный детектив Станислав Сергеевич Пахарь заметно приуныл.
– Здравствуйте, – сказала Люся.
– Здравствуйте, девушка, – ответил Пахарь, старательно давя вздох.
Впервые он столкнулся со случаем, когда к нему повторно обращался человек, уже получивший однажды отказ. Пахарь умел говорить «нет» так, что у просителей полностью рассеивались иллюзии. Хватало людям ума понять. А эта красавица оказалась непонятливой.
– Я приходила к вам, – напомнила Люся.
– Да что вы говорите! – игриво ответил на это Пахарь, демонстрируя гостье, что серьезного разговора у них не получится.
– Вы сказали, что без денег разговора не будет.
– Вас в тот раз это сильно удивило, – напомнил Станислав Сергеевич.
