Kitabı oku: «Василиса»

© Владимир Харкевич, 2018

ISBN 978-5-4493-9529-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Я окунусь в купели синей

«Господь – любовь моя светла!

Храни всегда мою Россию

От воин, зависти и зла.»

От автора

Предлагаю на Ваш суд свою книгу.

Вначале у меня не было задумки опубликовывать свои стихи. В основном они о личном. Выложив некоторые в интернет, получил поддержку и одобрение.

Поздно начал писать. Я ведь от природы левша. А нас в свое время с первого класса заставляли писать в школе только правой рукой. И всю жизнь я писал правой. Однажды решил, если природа меня создала левшой, значит, это кому-то надо. Долго учился писать левой. И, наверное, во мне что-то открылось. Поздновато, конечно… Ну, там, сверху, видней. Пишется мне очень легко. Просто беру любую тему и тут же выходит стихотворение.

Первые стихи писал под псевдонимом «Влаха».

Произведение «Василиса» старался написать так, чтобы не затрагивать чувства верующих.

В поэме описана встреча с моей бабушкой в другом мире.

Бабушку мою звали Василиса Павловна. Мы жили на Алтае в селе Шимолино, у реки Кулунда. Благодатный край, а люди добрые и чистые. В настоящее время живу в г. Чехове.

Ваш «Влаха»

Алтай

 
Алтай, Кулундинские степи…
И неба бездонного синь.
К реке босоногие дети
Бегут, приминая полынь.
 
 
Здесь мостик построен удачно.
Плескание, шум, толчея.
Вода, как в купели, прозрачна,
И там средь детей где-то я.
 
 
Там детство растаяло где—то
И юности дерзкой мечты.
В сибирское жаркое лето
Ушел, не сжигая мосты.
 
 
Давно я живу в Подмосковье.
Здесь дом мой, работа, друзья.
Но чистой и светлой любовью
Я славлю родные края.
 
 
Все так же спокойно и мудро
Течет там река Кулунда,
Считает весною под утро
Кукушка чужие года.
 
 
Над речкой летают стрекозы.
Вдали слышен крик петухов.
Там сонный пастух на рассвете
Погнал добродушных коров.
 
 
И как—то внезапно под горло
Подкатит предательский ком.
К реке, но уже в Подмосковье
Бреду в по траве босиком.
 

«Гляжу я, и нет мне покоя…»

 
Гляжу я, и нет мне покоя,
На наш перевернутый мир.
Я старше отца уже вдвое.
Он был боевой командир.
 
 
Когда он с войны возвратился
С осколком под правым плечом,
Тогда я еще не родился
И ведать не мог ни о чем.
 
 
Какою ценою досталась
Победная эта весна.
Почти мужиков не осталось,
Лежала в руинах страна.
 
 
Уже отсвистели метели,
Война свой оставила след.
Еще похоронки летели,
Как пули из огненных лет.
 
 
Уже появились проталины…
Шинель да Победу с собой.
В бинтах и с наколкою Сталина
Отец возвращался домой.
 
 
И путь свой, судьбою отмеренный,
С раненьем недолго пожил.
Ходил лейтенант недостреленный,
Осколок его дострелил.
 
 
Отцовские черные волосы…
Когда на портрет я смотрю,
Я, белый как лунь,
                    тихим голосом,
Как с сыном, с ним говорю.
 

«Однажды, заболев стихами…»

 
Однажды, заболев стихами,
В болезни каждой есть урок,
Вы вывод сделаете сами-
Леченье не идет вам в прок.
 
 
И вас захватит дух бродяжий.
Тростник качнет от ветерка.
И журавлиный крик протяжный
Поманит вас издалека.
 
 
Как песней светлой, вдохновленной,
Вам распахнется в мир окно.
И вы сознаньем просветленным
Вдохнете то, что вам дано.
 
 
И, как вьюнок зеленой вязью,
Вас легкой рифмой закружит.
То мыслью, облаченной связью,
А то, как лист цветка, дрожит.
 
 
И вам откроется однажды,
Что миром правит доброта.
В стихах, а это очень важно,
Нужна любовь и простота.
 

Он молод и красив, как Бог

 
Он молод и красив, как Бог.
Она с волнами выходила с моря.
Никто их встрече помешать не мог,
Им ветры пели, с ангелами споря.
 
 
Весь этот мир был только для двоих.
Качалось солнце желтою лампадой.
Безудержный прибой, и тот притих,
И ветер свежий был ему наградой.
 
 
Случайно оказавшись где-то там,
На этом празднике свершившегося чуда,
Смущенный, уходил я по пескам,
Боясь нарушить таинство отсюда.
 
 
В глазах плыла картина вновь и вновь.
И как—то было на душе отрадно,
Что в мире где—то царствует любовь,
Что где—то кто—то счастлив, ну и ладно.
 
 
Восторженно качались облака.
Мир был прекрасен, пересохло в глотке.
В душе я им завидовал слегка,
И в местном баре заказал я водки.
 

«Опять я на родине милой…»

 
Опять я на родине милой.
Веселый и чуть под хмельком.
Меня Серафим шестикрылый
Доставил сюда с ветерком.
 
 
Его попросил я с надеждой
И даже моргнуть не успел.
Схватил он меня за одежды,
Принес и скорей улетел.
 
 
И я после долгой дороги
Иду, направляюсь туда.
Прохладой омоет мне ноги
Сестрица моя Кулунда.
 
 
У речки, где ивы редеют,
У той колыбели моей,
Пускай мне сегодня застелют
Постель из степных ковылей.
 
 
Мне птицы поют величальную.
Степям нет бескрайним границ.
Реки камышинки печальные
Стоят поволокой ресниц.
 
 
Довольный судьбою и ближними,
Покинув родную купель,
Иду я дорогою нижнею,
Где дикий кудрявится хмель.
 
 
Всегда почему-то отрадно,
Когда, возвращаясь домой,
Напьёшься под вечер прохладной,
С колодца живою водой.
 
 
***
Жена мне: «Вставай на работу!
Опять этой ночью храпел.»
И я, прикрывая зевоту:
«Когда это я прилетел?»
 

«Что с тобою, друг мой, происходит?..»

 
Что с тобою, друг мой, происходит?
Почему грустишь и не смеешься?
Отчего сегодня взгляд твой бродит?
Почему ты мне не улыбнешься?
 
 
Понимаешь, это так бывает.
Нездоровится, и новости плохие.
Вон и птицы в небе улетают,
Осенив крылом края родные.
 
 
За окошком дождь всплакнул немножко.
Небо в тучах, горизонта просинь.
Пожелтели на ветвях ладошки.
Понимаешь, просто это осень.
 
 
Ветер песню грустную заводит.
В этом мире каждый лишь прохожий.
Вон и сын твой с девочкой проходит.
Как же на тебя он стал похожим!
 
 
Кто-то в небе пошутил немножко.
На виски тебе плеснул снежинки.
Желтых листьев вывалил лукошко
И березки нарядил в косынки.
 
 
Улетает птица. Видно, ей так надо.
А тебе идет такая проседь.
И весна нам будет как награда.
Понимаешь, это просто осень.
 

Молитва

 
Прозрачным утром перед образами
Еще не расплескалася заря,
Мальчишка с васильковыми глазами
Молился голосом, прозрачней янтаря.
 
 
В рубахе белой, крестик на веревочке.
Ступал по половицам босиком.
Огонь свечи, оплавленной на полочке,
С окна качало свежим ветерком.
 
 
«Нам помоги, святая Богородица.
Прошу, чтоб нас ты пожалела.
Пускай отец с войны воротится.
И мама чтобы не болела.
 
 
И справь сестренке платье новое.
Мне очень за нее тревожно.
Ее порадуй ты обновою.
Дай хлеба, если только можно.»
 
 
Уже светало, мать спала.
На ветках просыпались птицы.
И он, чтоб мама попила,
Принес колодезной водицы.
 

«Проходя по облакам пушистым…»

 
Проходя по облакам пушистым,
Сам Господь, того не замечая,
Обронил листвою кружевною
Золотой запас родного края.
 
 
Вспыхнули пожаром где-то рощи.
Закружились листья, опадая.
Их по улице разносит и полощет
Ветер вольный, жалости не зная.
 
 
И на облаке присев на длинном,
Оглядевши красоту такую,
Бог, любуясь клином журавлиным,
Почесал пролысину седую.
 
 
Что ж тебе такого не хватает,
Богатейший край и благодатный?
И талантом люди обладают,
И духовной силой необъятной.
 
 
Почему тебя везде не любят?
Злобою плюют, аж зубы сводит.
Дай им волю, на куски порубят.
Задыхаясь, второпях проглотят.
 
 
Или зависть о богатстве гложет,
Что природа так распорядилась?
Бестолковые правители, быть может,
Что страною править подрядились?
 
 
Оглядел господь поля, долины,
Из—за пазухи достал горбушку хлеба,
Сел удобнее на клин на журавлиный,
Огорченный, улетел на небо.
 

Христос и разбойник

 
«Ты зачем пришел на эту землю?
Не спасти тебе людей заблудших.
Я добро такое не приемлю.
Все грехи от пожеланий лучших.
 
 
Для чего ты их молиться учишь?»
– Я вселяю в них ростки надежды.
От добра добра ты не получишь.
Все останется, как было прежде.
 
 
Ты же можешь вознестись на небо.
У тебя возможности такие.
– Если так, то я Христом бы не был.
Я страдаю за грехи людские.
 
 
И разбойник замолчал угрюмо.
По щеке слеза впервые в жизни.
Не узнать, о чем тогда он думал,
На Христа взирая с укоризной.
 
 
Над безумством не было управы.
Где-то женщина рыдала безутешно.
Над Голгофой шла кровавая расправа.
Гвоздь палач вбивал в ладонь поспешно.
 
 
Все померкло в мире на мгновенье.
Сумраком покрылась вся долина.
Охватив Христа кровавые колени,
Плакала Мария Магдалина.
 

«Осень краски расплескала на поляне…»

 
Осень краски расплескала на поляне
И разбавила их там травой дурманом.
Чтоб могли полюбоваться россияне
Красотой земли, приправила туманом.
 
 
Лето сдвинула осенняя прохлада.
День короче, очень грустная примета.
Заметает все дорожки листопадом
Легкий ветер. Накатило бабье лето.
 
 
Ты сегодня отчего-то молчалива.
Я о грустном не спрошу, ну что за тема.
Листья стелются ковром неторопливо
На любимые тобою хризантемы.
 
 
Осень жизни, погрустив слегка о лете,
Перекинет наших дней листвы страницу.
Чтоб с улыбкой ты встречала всех на свете,
Подрисует из дождя себе ресницы.
 
 
Повстречались мы с тобой. Ты помнишь это?
Была осень теплым солнышком согрета.
Пусть же будет это доброю приметой-
Нам с тобою золотое Бабье лето.