Мужик и море

– Мы якорь потеряли, недобрый знак, это Любовь виновата.

Теплоход остановился недалеко от берега, бросив другой якорь, Стармех, у которого появились черные круги под глазами, настаивал, что якорь украли пираты, и призывал действовать осторожно, затем взял в библиотеке самую толстую книгу и по вечерам стал переписывать ее в тетрадь. Петрович взял Коляна и пошел осматривать якорную цепь. Когда они пришли на бак и держась за леер, выглянули вниз , то увидели, утлую лодочку, которая быстро подплыла к цепи. Один туземец схватился двумя руками за цепь, два других с необычайной скоростью полезли по ней наверх. Петрович посмотрел секунду и оценив ситуацию, закряхтел, нагнулся, медленно поднял, валявшуюся без дела, огромную ржавую гайку и прищурив один глаз бросил ее вниз. Гайка пробила большую дыру в лодке пиратов, и та, стала быстро тонуть. Туземец в лодке начал что-то кричать, и пираты, вплавь, ретировались. После такого вопиющего случая было принято решение выставить постового у носового брашпиля. Небольшого роста моторист, сидел в импровизированном укрытии пережидая тропический дождь. Вдруг из большой уключины вылезло несколько невысоких туземцев, моторист вскочил и побежал к надстройке, громко крича и размахивая руками. Команда высыпала на палубу. Увидев, что пиратов только трое, доктор – мужчина спортивного телосложения побежал им навстречу, и остановившись в паре метров от них, принял боевую позицию, приглашая сразиться в рукопашной схватке. Щуплого сложения, туземец, достал, из-за спины длинную, кривую саблю, параллельно, легко откручивая пальцами правой ноги, десятки раз закрашенную боцманом, большую бронзовую гайку от какой-то горловины. Мужчина спортивного телосложения развернулся, и также быстро убежал обратно. Пираты, под пристальным вниманием команды, по-хозяйски походили по баку, переворачивая мусор и забрав гайку, удалились. После этого вопиющего случая, на теплоход прибыл полицейский патруль. Полицейские осмотрелись, и один военный, вооруженный пистолетом, остался на судне. После ужина, Петрович взял три бутылки местной водки, имевшей странное название, в рядах советских граждан – «Ломойка», и пошел к, оставшемуся на судне, полицейскому, чтобы познакомиться и обсудить ряд острых политических вопросов. Мужик с Пашей перебирали банки, из под сока, и иногда поглядывали за этой странной дискуссией. Сначала Петрович что-то долго объяснял, потом учил туземца шагать на месте, и отдавать ему честь. Затем отжиматься от пола. Закончилось это тем, что они, окончательно напившись, решили застрелить Федора. Остановить их никто не решился, а узнавший об этом виновник торжества спрятался и забаррикадировался в трюме. Петрович пытался выкурить того углекислотным огнетушителем, но через какое –то время сдался, и они, с полицейским, стреляли, с кормы по растущей недалеко, на берегу, пальме, пока не кончились патроны. Полицейский пост сняли на следующий день. Ни пиратов, ни полицейских больше не было, но к судну стали приплывать местные, несовершеннолетние девицы и предлагать себя. Терпение замполита лопнуло, он с жаром потребовал, на экстренном собрании, не вступать в половые контакты с местным населением, все согласились, поэтому, на бартерный обмен судового хозяйственного мыла на местные экзотические фрукты, руководство стало смотреть сквозь пальцы. Наконец, погрузив стадо буйволов теплоход взял курс на Китай.

XII

Переход был недолгий, но совпал с каким-то праздником по китайскому календарю. В недрах машинного отделения было решено его отметить, сделав шашлык из буйвола. В трюм, за добычей, отправились Петрович с доктором, как самые сильные и Колян с Пашей, как самые бесправные. Огромная корова смотрела безразличным взглядом на Петровича, который размахнулся кувалдой, пытаясь ударить животное в лоб, между рогов. Удар прошел вскольз, буйвол наконец понял зачем пришли люди и дернулся так, что, бросив кувалду, все убежали.

На китайском рынке было многолюдно, столкнувшись с кем-то в толпе доктор, громко выругался и показал кулак, молодой человек, кивнул, снял очки и встал в боксерскую стойку, доктор мгновенно оценил свои свои шансы на успех, вспомнив, что он находится на родине нескольких боевых искусств, затем политические последствия этого инциндента и расплылся в улыбке:

– Русский с китайцем братья навек.

"Брат" кивнув, одел очки и пошел дальше. Паша пытался торговаться за джинсовую куртку из варенки, только входившую в моду в стране, на подкладке куртки был нарисован Ленин, и маршруты автобусов культурной столицы, что наверняка увеличивало ее стоимость, торговец согласился. Паша радостный, от столь прекрасного приобретения, обернулся, половина китайцев, что были на рынке в тот день, стояла за его спиной, с интересом наблюдая за происходящим. Расталкивая их, к Паше подошел довольный Петрович и показал свою покупку, бутыку водки с вставленным в нее кривым, желтым корнем:

– Пойдем пробовать, это жень-шень. Водку выпьем, корнем заедим, жить будем вечно.

В курилке стоял легкий треск небольших металлических шаров, которые накупили моряки в китайском магазине сувениров и теперь медленно крутили в ладонях, Петрович грустно заметил:

– В Сингапур захода не будет. Любимый город может спать спокойно. Надо было мне на пассажирском оставаться. Там прачки меня на работу в корзине для белья носили. А сейчас весь рейс "под хвост". Идем в Бангладеш. Кто знает, что брать в этом Бангладеше?

Все молчали, там еще никто не был.

XIII

На улицах Дакки было знойно, стояла жуткая вонь – вместо туалета местными использовалась неглубокая канава, вырытая вдоль самодеятельного тротуара. Вокруг сновали инвалиды и попрошайки, корова лягла поперек проезжей части перекрыв движение, чем спровоцировала пробку из небольших мопедов и велосипедистов. Петрович, как ледокол, пробивал себе путь в людском море, за ним семенили, стараясь не отствавать его подшефные. Невзирая на наказ замполита, который выступил перед командой и вкратце обрисовал ситуацию в стране – здесь шла какая-то вялотекущая реводюция и днем местные могли побить иностранцев, в зависимости от политической коньюктуры. Один день могли бить американцев , на следующий день советских граждан. Когда солнце садилось, революция временно прекращалась. Кого должны были бить сегодня никто не знал, но Петровичу было все равно, решительной поступью он пошел на рынок. Ходить по рынку было еще более неприятней, чем по улицам. Посмотреть на больших белых людей сбежалось полрынка . Нищие и калеки тянули к нему руки, чумазые беспризорные хватали его за брюки. Но Петрович не обращал на них внимания, с серьезным видом он пошел по рядам уличных торговцев, выбирая себе одеколон. Товар лежал на земле, на обрывках газет или небольших коробках. Петрович брал флакон определенной марки смотрел сквозь него на солнце и осторожно нюхал содержимое. Все одинаковые флаконы, у различных торговцев, имели разный цвет содержимого и запах. Ребята старались не отставать от старшего группы. Паша брезгливо смотрел себе под ноги, стараясь не наступить на предлагаемый товар и совершенно не заметил разносчика пищи. Подросток с огромным металлическим тазом, на голове, доверху наполненным рисом, шел ему навстречу, оглядываясь по сторонам, выискивая потенциальных едоков. Паша столкнулся с ним в самом центре рынка. Тяжелый таз мгновенно упал в грязь. К месту происшествия стали подходить торговцы и смотреть на испорченный обед, когда их стало очень много, и ситуация стала напряженной. Петрович громко чихнул и скомандовал:

– Покричи на него.

Паша сделал большие глаза и начал что-то кричать , через секунду туземцы тоже начали кричать на подростка, он присел на корточки и начал рыдать и пока все отвлеклись, ребята ретировались. На выходе с рынка, Петрович нашел навес с едой и пошел туда, ребята безропотно пошли за ним , спорить было бесполезно. Он заказал каких-то пирожков, больше ничего не было, ребята переглянулись, и осторожно надкусили их. Перца в них было столько, что перехватило дыхание, чтобы как-то погасить пожар в горле, они схватили грязные стаканы и зачерпнули воды из какого-то таза с водой, стоящего на столе. Петрович спокойно доел все, расплатился и на выходе поблагодарил продавца. Всезнающий интеллигент Паша сказал:

– Перец, это чтобы не заболеть, для пользы.

Сытому Петровичу хотелось праздника, поэтому он предложил:

– А идемте в кино.

Зрители с опаской оглядывались на внезапных посетителей кинотеатра. В углу было выстроено небольшое ограждение и висели бумажные цветы и гирлянды, местные подходили к ограждению, снимали обувь, и ползли на коленях, постоянно отбивая поклоны. По сложившейся традиции, моряки решили закурить, заметив невысокий заборчик, решили что это место для курения. Посмотреть как иностранцы курят в священном месте сбежался весь кинотеатр. Местные зло переговаривались , но не решались что-то сказать гостям. Моряки докурили, побросали бычки под ноги и пошли в зал. Наконец погас свет, на экране появился какой-то флаг и заиграл гимн, весь зал встал. Петрович поднялся с места:

– Уважим папуасов.

Гимн ребята прослушали стоя. Затем начался какой-то индийский фильм, зрители повскакивали со своих мест, стали подпевать, героям на экране, и танцевать в проходах. Петровичу быстро надоел этот цирк:

– Все, знакомство с традициями закончено, будем отдыхать по старой схеме.

Они вышли из кинотеатра, и направились в дорогущий магазин алкоголя. Петрович купил бутылку водки, и они выпили ее прямо там:

– Водку, тоже, люди пьют для пользы.

Из магазина моряки пошли через дорогу в видеосалон, там тоже шел индийский фильм и зрители пели и танцевали. Петрович потребовал прекратить просмотр и стал просить поставить "жирную" кассету. Колян с Пашей, которых разморило жаркое солнце, молча наблюдали за всем происходящим. Наконец Петрович вытащил несколько долларов и передал их владельцу видеомагнитофона, после получения денег, тот сразу понял, о чем речь, и поставил порнокассету, местные зрители выкатив глаза и открыв рты, застыв, смотрели в экран, Петрович, пьяно усмехнулся: