Что было до детективного агентства Фергюса Моррисона

Ночь вторая

Я задремал в кресле у камина. Даже не снял башмаки, дурно пахнущие еще с осени. Проснулся, собственно, от того, как две девочки аккуратно стягивают их с моих лап и утаскивают куда-то. Надеюсь, почистить. Надо было предупредить о небольшом 4-дюймовом сюрпризе в подошве. Да к черту.

Присс села в кресло рядом и протянула мне кружку кофе. Удивлен, что не виски. Отхлебнул и довольно поморщился, почувствовав, как горечь растекается по желудку и будит тело.

«Еще не взвыл от тоски здесь?»

Ага, как же. С вами не заскучаешь.

Присс ухмыльнулась и отхлебнула из бокала какое-то питье. По приторно-сладкому запаху узнал в нем бренди. У нее тут где-то погреб с бухлом, что ли? Надо будет наведаться на досуге.

Присс сидела, положив ногу на ногу, и задумчиво глядела в огонь. Размышляла о своем, а губы смеялись. Глаза не смеялись.

«Ты знала, что у Персеи сиф?»

Инстинктивно сжался и принялся ждать какой-нибудь гневной реакции. Ее не последовало.

«Знала.»

«Были неприятности с клиентами из-за этого?»

Присс пожала плечами и сделала большой глоток бренди.

«Может, и были. Мне она не говорила.»

«Как думаешь…»

«Хватит, Фергюс. Пожалуйста, прекрати. Неужели больше не о чем поговорить?»

В голосе Присс слышались непривычные слабость и мольба. Я поддался на ее уговоры. Может, как и Фея, относилась к Персее как к родной?

«А дети есть у тебя, дорогуша?»

А чем черт не шутит. Проверим догадку.

Присс удивленно посмотрела на меня, замерла. И рассмеялась в голос.

«Хитрюга ты, Фергюс. Нет, Персея не была мне дочерью. Не по крови во всяком случае. Оставь свои заумные домыслы при себе.»

Хах.

«И все-таки. Вопрос-то был другим.»

«Был один случай. Я сбежала сюда, купила этот дом. Хотела жить, как люди. Здесь было относительно тихо, безопасно. Легла под местного шефа жандармерии, от него и забрюхатила… он был женат и имел еще одну семью на стороне. Обещал удавить ребеночка, если рожу. Помощи ждать было не от кого. Я повторила судьбу своей проклятой мамаши.»

Присс выхлебала весь бренди и пьяно смотрела на догорающее пламя в камине. Оно в ответ стреляло искрами, которые в свою очередь летели прямо на ворс пышного довоенного ковра. Пахло паленым волосом.

«Что ты сделала, Присс?»

«Какой же ты надоедливый, Фергюс. Или не знаешь, что даме нельзя задавать такие щекотливые вопросы?»

Так это даме, – подумал я про себя.

«Я посадила новорожденного сынишку на корабль до Гаспаторы. Заплатила какой-о мамаше с тремя сопливыми отпрысками. Отвалила ей десять динаров за то, что она будет заботиться о моем ребенке какое-то время. Больше я не видела ни ее, ни денег, ни сына.»

«А что твой законник?»

«Подох. В первый год восстания Звонарей много жандармов сложило головы. Остальные покинули это проклятое место. Или сменили личину.»

«И ты не искала сына?»

«А на кой черт мне это надо? Шестнадцать лет уж минуло. Если он и пережил путешествие через два моря, то не захочет меня знать один хрен. Кому нужна мать – шлюха и сутенерша?

Присс не плакала, просто всхлипнула разок и замерла. Даже дыхания ее не слышал. Уснула, стало быть.

Я знал, что Фея стоит за углом у входа на кухню и слушает наш разговор. Ее присутствие выдавало громкое тиканье часов с руки сифозного Стерье.

Остаток ночи я провел в раздумьях под храп спящей Присс. Девчонка убита. Нет, изнасилована и убита, со слов старушки. Фанатиком-художником? Сифозным клиентом? Или это дело рук завистливых девочек?

Кстати, как там Элин. Так с ней и не связался. Энн? Она умница. В записке от нее было лишь одно слово. «Жду.» хочу услышать это от нее. Чуть позже. Пока надо разобраться с этим странным дельцем.

Присс издала чересчур сильный храпок и повернулась ко мне спиной. Стакан из-под бренди скользнул с подлокотника кресла и упал. Успел поймать у самого пола, аккуратно поставил обратно. Тяжко ей пришлось в жизни, видимо. Подумала Персея, лежа в сырой мерзлой земле. Слышал от девочек, ее продал сюда папаша-алкаш за пять монет. Мать? Может, такая же шлюха. Оставила ее на базаре, чтобы не обременять свою непростую жизнь еще большими заботами. Такой вот порочный круг. Либо умираешь от голода, болезни, морозной ночи. Либо живешь всю жизнь продажной девкой. Как Присс. Как Элин. Как Фея. Невеселая перспектива.

Ночь близилась к рассвету. А в голове не было ни одной дельной мысли.

Проснулся я в полдень. Ощущение, будто проглотил кол. Позвоночник болел в трех местах из-а треклятого кресла. Но местным кроватям я не доверял больше. Пусть лучше уж так.

Заметил одну небольшую странность. Нет клиентов, уже третий день. Закрылись на карантин, что ли?

Девочки бродили смурные. Многие были без привычного белого макияжа, от чего их лица выглядели довольно нелепо. Привык наблюдать их в боевом раскрасе.

Я отправился на кухню чем-нибудь подкрепиться. Надеялся перехватить жареного бекона, запах которого чуял сквозь сон. По дороге пересекся с Феей. Она игриво толкнула меня бедром и направилась прочь, виляя задом. Долго смотрел ей вслед.

На кухне я заметил Жемая. Парнишка пытался выскочить через дверь, ведущую в кладовку с припасами, а оттуда на улицу. Карманы его куртешки не вмещали в себя огромные ломти копченой свинины, которые он только что стащил со стола.

«Воровать повадился?» – спросил я его, схватив за грудки.

Тот замотал головой и быстро выложил припрятанные продукты на поднос со свежеиспеченным хлебом.

Усмехнулся про себя. Вспомнил собственные похождения в погреба старухи Ган. Пусть покоится она с миром, жадная стерва.

Я распихал обратно по карманам парнишки его добычу и выпроводил до выхода, пока его никто не заметил. Поварихи здесь суровые.

«Стой, дружок. Расскажи, как так вышло, что ты работаешь на Присс?»

Парнишка замешкался с ответом. Теребил в руках меховые рукавицы, минуты три, наверное.

«Я иногда выполняю ее поручения. Доставляю почту куда нужно. Приношу продукты из лавки через два квартала.»

Хм. А за продуктами ж девочки ходят, если я ничего не путаю.

«Ты знал Персею?»

«Нет.»

Покраснели сперва мочки ушей. Лицо лишь спустя мгновение, когда он увидел выражение моей морды.

Я потащил парнишку в каморку, где накануне общался с Феей и устроил допрос по всем правилам. Жемай долго ломаться не стал, даже револьвер доставать не пришлось.

«То есть, вы с Персеей планировали убежать этой весной?» – подытожил я и откусил кусок копчености. Желудок заликовал.

«Планировал я, мистер. Персея долго не соглашалась, но я ее уговорил. Мадам Присс это бы не понравилось… Я не убивал ее! Клянусь. Мы были счастливы и хотели пожениться, когда пересекли бы границу города.»

Парнишка говорил долго и сбивчиво. Глотал слова и подростковые слезы. Он не врет. Или врет?

«Лет сколько тебе, дружище?» – спросил я его, выпроваживая из комнаты по окончании разговора.

«Шестнадцать».

Вот черт.

Сидит у окошка и вглядывается в морозный день. Выходной. Давно ли ела? Давно ли ел 11-летний парнишка, сидящий на лавке подле нее. Взгляд его пуст и направлен в пол. Она отвлекается от своего занятия и смотрит на ребенка. Прижимает его к себе, шепчет на ухо какие-то слова, напевает тихие мотивы. В изумрудных глазах застыли слезы, и когда день двинулся к закату, она встала со своего места, взяла в руки костыли и принялась за домашние хлопоты. Ее ожидание стоит того, чтобы вернуться.

Ночь третья, заключительная.

Я попросил одну из девочек ближе к полуночи пригласить Присс в коморку, в которой провел остаток дня с парнишкой. Жемай спал, свернувшись в калачик на грязной постели. Не стал его будить.

«Твой?» – шепнул я старой шлюхе, когда она шагнула за порог комнаты.

Присс замерла на мгновение. Этого времени мне хватило, чтобы успеть перехватить ее руку с однозарядным револьвером, который она ловко выхватила из-под юбки. В панталонах его держит, что ли?

«Твой?» – повторил я, направив на нее ее оружие.

«Мой. Тронешь его – глотку тебе перегрызу.»

Присс шипела, как кошка и глядела на меня исподлобья. Дверь она не закрыла, и я ждал с минуты на минуту прихода ее девочек.

«Быстро сядь сейчас на кровать. И не шути со мной, дорогуша.»

Присс подчинилась. Дерзко плюхнулась на постель, закрыв своей спиной только проснувшегося Жемая. Ну прям мать-лань, защищающая своим телом олененка-несмышленыша.

«Мама, я не хотел говорить. Но он обвинял меня в убийстве Персеи. Ты же в это не веришь, мама? Я бы никогда…»

«Знаю, сынок, знаю. А теперь будь хорошим мальчиком – заткнись и дай мне самой поговорить с этим недоумком.»

«Как грубо.» – заметил я, почесав нос рукояткой револьвера.

Присс ухмыльнулась усмешкой висельника и прижалась спиной к мальчишке.

«Спроси своего отпрыска, дорогуша. Зачем он убил девушку. Спроси, сейчас же.»

Парнишка яростно замотал головой и спрятался за материнский стан. Как трогательно.

А Присс, переводя взгляд с оружия на Жемая, что-то невнятно воскликнула и… засмеялась.

А?

Смеялась она долго, издавая клокочущие звуки. Похожи на бульканье крови в перерезанной глотке. Жемай глядел на мать взглядом, полного ужаса и недоумения. Старушка головой тронулась, что ли?

В дверь постучали. Я осторожно, не отводя оружия от матери с сыном отворил ее. И увидел Персею.

Девушка смотрела на меня и улыбалась. Улыбка брала начало у левого уха, в аккурат от сережки в виде шипастой розы. А заканчивалась с другой стороны. Там вместо украшения в ухе застрял комок мерзлой земли. Персея моргнула и повалилась вперед.

Я отпрянул, и девушка упала на пол, издав грохот от падения мертвого холодного тела.

«Выходим, дорогие мои.» – раздался звонкий голосок Феи откуда-то сверху. У входа в коморку столпились девочки. Кто с ножами, кто с маникюрными ножницами. Ага.

«Допрыгался, идиот.» – прошипела мне Присс, выводя сына за руку из комнаты.

Допрыгался.

Мы вышли в центр холла. Девочки обступили нас, взяв в плотное кольцо. Сбоку у камина прислонили тело Персеи. Ее жуткая улыбка нагнетала обстановку. Хотя, казалось, куда хуже.

«Дамы. Джентльмены.» – при последнем слове Фея подмигнула мне и провела язычком по внутренней стороне щеки. В руках у нее уютно пристроился здоровенный кухонный нож для нарезки хлеба, которым она размахивала из стороны в сторону.

«Не все присутствующие знают, зачем мы здесь собрались. Пора внести некоторую ясность в происходящее.»

Девочки одобрительно загудели, потрясая в воздухе своим грозным оружием. Ну прям амазонки. Сексуальнее женщин я в жизни не видел.

«Как всем нам известно,» – продолжала Фея. – «Нашу сестренку, Персею, жестоко убили пару дней назад. Вот она, пришла посмотреть на то, как справедливость возьмет верх! Судить будем мы все, девочки. А ты, лис, будешь тому свидетель.»

Рука с тесаком указала на меня. По загривку пробежал неприятный холодок, и я с сожалением вспомнил о револьвере, который спрятан в комнатушке в порту. Однозарядная пукалка здесь вопрос не решит.

«Олиннет, Марайи. Будьте любезны.»

По приказу Феи две девочки отделились от общей массы и оттащили вяло сопротивляющегося Жемая к камину, поближе к телу Персеи. От каминного жара оно начинало таять и потихоньку оседать на пол. Я с трудом подавил приступ тошноты и посмотрел на Фею.

«Милая, зачем так. Давай попридержим лошадей и спокойно все обсудим. Уверен, парнишка глубоко раскаялся в своем поступке и сможет загладить свою вину перед тобой и девочками. Сначала дай ему все объяснить.»

Фея тихонько засмеялась. Смеялись девочки. И Присс, громче всех. Я один здесь ничего не соображаю?

«А при чем здесь парнишка, сладкий мой?»

С этими словами Фея развернулась и ткнула ножом Присс под левое ребро. Сутенерша издала тихий стон и медленно осела на пол.

Парнишка кричал без звука. Девочки ликовали и порывались закончить начатое. Фея сдержала их взмахом руки. Она склонилась к Присс и погладила по лысой голове – парик длинных рыжих волос упал наземь во время удара.

А я просто охеревал от всего происходящего.

Старушка тяжело дышала, пытаясь зажать глубокую рану рукой. По тонким крючковатым пальцам с плохой кожей обильно текла красная жидкость.

У нее по жилам течет не кровь, а вино. Глупая мысль.

Фея шептала на ухо Присс какие-то слова. Может, ругала. Или прощала. Шлюха выпрямилась и серьезно посмотрела на меня.

«Старая стерва ревновала своего сыночка в бедняжке Персее. Прознала, что они хотят сбежать вместе. Олиннет видела, как две ночи назад она тащила нашу сестренку за ее прекрасные волосы на мороз. Как резала ей лицо своим мерзким скальпелем. Тварь.»

По лицу Присс прошелся сильной удар голой пяткой Феи. Слышал хруст переносицы. Или это хрустит тело Персеи, уже полностью сидевшее в луже талой воды. Воняло, ка к в мясной лавке.

«Скажи мне, Присс, дорогая. Ты убила ее из-за ревности? Не хотела отпускать своего отпрыска из-под своей юбки? Говори сейчас.»

Старая шлюха посмотрела в лицо молодой. И плюнула ей под ноги скопившейся во рту кровью.

«Потому что она шлюха. Грязная паскудная продажная девка. Как ты, как все вы. И как я.»

«Зачем тебе был я?» – поспешил спросить, пока Фея не снесла виновной голову своим тесаком.

Присс не могла говорить из-за залитого свежей кровью рта. За нее ответила Фея.

«Потому что мы должны тебе, дурашка. Понадеялась на то, что в твоем присутствии мы не тронем ее. Она велела мне купить два билета на корабль, который на рассвете отправляется в Гаспатору. Ты бы как миленький пропьянствовал с ней всю оставшуюся ночь. А на утро она свалила бы навсегда из страны со своим сыночком. И Персея никогда бы не отведала сладкого вкуса мести. Кстати. Вот твои билеты, тварь.»

Фея достала из-за пазухи две мятые бумажки и запихала в окровавленный рот старушки Присс.

Принимать решение нужно было быстро. И я принял.

«Я заберу парнишку с собой. Ты не против, милая?»

«Что скажете, девочки? Мы не против?» – громко сказала Фея, поигрывая тесаком, перепачканным в крови и кишках Присс.

Реакция была самой разной, но девочка сама уже все решила.

«У тебя три минуты, сладкий. Забирай мальца и выметайся из моего дома.»

Фея указала на часы сифозного Стерье и махнула рукой девочкам, которые держали впавшего в апатию от всего услышанного Жемая. Они без возражений отпустили его. Я поспешил схватить парнишку за шиворот и выволочить на мороз. Присс умоляюще глядела на сына, когда он проходил мимо. Жемай аккуратно перешагнул через ее парик и покинул этот проклятый дом.

Слышал за спиной звуки вонзающейся в плоть стали. Девочки делали свое дело молча, с тихо ненавистью в глазах. Персея улыбалась, глядя на свершенный суд.

Двое встрепенулись, услышав шум проворачивающегося ключа в ржавом скрипящем замке. Она вскочила и радостно направилась к двери. Парнишка замялся на миг, обида и затаенная боль промелькнули в его глазах. он решился и направился вслед за девушкой.

Стоял на пороге и глупо улыбался.

«Не для тебя она» – проносилось в голове, когда Энн целовала меня в щеки и нос, смачивая их слезами радости.

«Не для тебя она» – говорили мне глаза умирающей от рук своих девочек Присс.

Видел то же самое в выражении лица Рика, стоявшего чуть поодаль и отрешенно смотрящего в сторону. Все еще не простил меня за проваленное дело о пропаже семьи Люсии. Обязательно расскажу ему всю правду. Но сначала решу пару кой-каких вопросов.