Kitabı oku: «Параллели сплетутся», sayfa 6
15
– Давно я не видел, чтобы кто-то так разговаривал с Павлом Александровичем …
… Бойко позвонил около девяти часов утра. Дал мне на сборы двадцать минут и сказал, что заедет. Спустя некоторое время мы уже въезжали в ворота губернаторовского особняка. Минут через пятнадцать ожидания в парке за домом к нам вышел губернатор. Он был одет по-домашнему: льняные широкие штаны, хлопчатобумажная рубашка в крупную клетку с коротким рукавом и шлёпанцы на босу ногу. Напрашивалась ещё широкополая соломенная шляпа, но, увы, её не было.
После сухого приветствия Сладков и Бойко ещё несколько минут беседовали общими фразами на разные темы от политики до хорошей погоды и видов на урожай. Только после того, как нам принесли чай и сладости, губернатор дал знак охране, и те ушли.
– Ну, – вопросительно уставился хозяин на меня, – выкладывай свои соображения. Почему мне стоит опасаться за своё кресло?
Немного сбивчиво, не делая акценты, минуты за три выдал все факты, которые знал, о стремлении некоторых силовиков переделить сферы влияния в городе и, как мне кажется, в области в целом. Губернатор, казалось, слушал невнимательно, попивая чай, откинувшись на спинку большого плетёного кресла.
– Не могу вспомнить, – поставил чашку на столик, – где я тебя раньше видел? Ты же из банковских? Не люблю вашего брата.
– Позапрошлым летом Вы были гостем на моей свадьбе. – Похоже, это не продвинуло моего собеседника в воспоминаниях. – Свадьбу устраивала Елена Алексеевна Кармазина.
– А! – хлопнул ладонями по коленям. – Точно! – Довольная улыбка украсила его лицо.
Очевидно, теперь ко мне будет больше доверия. В разговор вступил Бойко:
– К сказанному Владимиром могу добавить ещё несколько похожих случаев, с которыми довелось столкнуться нашим общим знакомым.
– Да брось ты, Петрович! – Губернатор махнул небрежно рукой в сторону говорящего. – Решили голодные менты чуток подзаработать …
– Я тоже так думал. Но! – Почему-то решил взять театральную паузу. – Один из этих ментов выложил схему и то, что приказы идут из Москвы. Чуть не забыл, – удобное маркер для привлечения внимания, – как-то в беседе со мной Легостаев обмолвился, что его часто расспрашивают в последнее время о нашей области и о неформальных центрах силы в ней.
– Генерал Легостаев?
– Да, Сергей Петрович. – Уточнил для солидности. – В понедельник обедал с ним.
– И это всё? – Сладков изобразил некое подобие брезгливости. – И только на этом вы поднимаете панику?
– «Усё пропало, шеф! Гипс снимают, клиент уходит!» – Сказал я в полголоса.
– Что? – Теперь в голосе губернатора проскочило недовольство.
– Я не собирался поднимать панику. – Как можно спокойней и без малейших оттенков эмоциональности. – Изначально со своими мыслями о возможной смене власти в области и связанных с этим рисках для «Химзавода», я пришёл финансовому директору предприятия. Мы с Ольгой Николаевной выработали план мероприятий на случай, если это произойдёт. Вопросы, как сохранить пост для самого губернатора, меня совсем не интересовали. И здесь я только по просьбе Виктора Петровича …
– Ух, ты! А молодёжь нынче дерзкая пошла! – Ухмыльнулся Сладков. – А если я сейчас вызову начальника Следственного комитета области, и он за клевету с тебя спросит?
– Вы невнимательный слушатель. – Также без малейшего намёка на эмоции. – Начальник областного Следкома не в курсе этих мероприятий. Приказы поступают через его голову напрямую из столицы. А чтобы Вам не казалось, что всё не так серьёзно, скажу. – Не мог отказать себе в маленькой паузе. – Когда им не удалось с наскока подмять наш банк, устранили нашего зампреда, через которого собирали компромат.
Выражение лица Сладкова резко изменилось. Он посерьёзнел. Встал со своего кресла и прошёлся три шага туда-сюда перед ним. Остановился и слегка склонился над Бойко.
– Всегда при переделах собственности кого-то убивали. – Хороший постулат, опираясь на который можно начать строить версии. – Но, где тут связь со мной?
– Думаю, – Бойко говорил спокойно, не обращая внимания на мини вспышку гнева губернатора, – кто-то из московских силовиков попросился на вольные хлеба. Возможно, ему самому понравилась наша область, возможно, старшие товарищи порекомендовали. Конечно, его выдвинут на пост губернатора, но выдвинут не его одного. Шансов выиграть выборы, только опираясь на поддержку центра, не так уж много. Этот загадочный генерал-кандидат в губернаторы решил заручиться поддержкой местной финансово-промышленной элиты. Как? Привычным для силовиков методом.
На минуту повисла пауза. Я опустил глаза. Виктор Петрович чуть ли ни слово в слово повторил высказанный мною вчера вывод. Только сейчас он представил его, как свой.
– До единого дня голосования осталось немного. – Я решил не отдавать все лавры одному Бойко. – Едва ли московский генерал рассматривал вариант с долгим пребыванием в ранге «исполняющего обязанности». Мы считаем, – на слове «мы» перевёл взгляд на Бойко, – что, если в течение следующей недели Вас не отправят в отставку, то все наши опасения были плодом больной фантазии. Но, если мы правы …
– Неделя. – Самому себе вполголоса повторил Сладков.
– По закону о выбо-
– Я понял! – Перебил меня губернатор. …
… – Давно я не видел, чтобы кто-то так разговаривал с Павлом Александровичем.
Всю обратную дорогу до моего посёлка мы не проронили ни слова. Я попросил остановить на въезде. Захотелось немного пройтись, заодно заскочить в магазин. Виктор Петрович решил пройтись со мной. Видимо, собирался сообщить что-то, чего водителю слышать не положено. Для затравки спросил, как мне удалось разговорить майора.
– Виктор Петрович! – Мы по-прежнему стояли друг напротив друга. – Вы же не об этом собирались говорить, выходя из машины.
– Не об этом. – Затягивал с разговором. – Да! – Похоже, решился. – Если всё так, как мы только что говорили губернатору, то я собираюсь побороться за его кресло.
По внешнему виду было видно, что Бойко освободился от тяжёлого груза. Выпрямился. Выражение лица лишилось налёта беспокойства.
– И мне будет нужна твоя помощь.
***
Клёв был хорош. Не зря пару дней прикармливали. Когда от утренней дымки не осталось и следа, Агеев решил, что на сегодня хватит. Вопреки своим охотничьим привычкам, в сегодняшнем соревновании с гостями, которых он пригласил на рыбалку, разумнее было бы не выиграть, но достойно уступить. Больше года Виталий Андреевич искал повод неформально встретиться, поближе познакомиться и пообщаться со Степаном Борисовичем. Большим Стёпой, как его называли ещё лет пятнадцать назад. Кто сдуру пытался переиначить на «дядю Стёпу», в лучшем случае отделывался сломанной челюстью. Сказал бы кто-нибудь молодому лейтенанту госбезопасности Агееву, что, выйдя в отставку в звании подполковника, и возглавив крупнейшее в области охранное агентство, он будет год искать встречи с криминальным авторитетом. Ещё думать, как бы угодить при этой первой встрече … Джеб левой и последовавший за ним хук справа заставил бы замолчать подобного шутника. Но жизнь, увы, шутит порой и поострее.
Степан Захарченко родился в маленьком украинском городишке в начале семидесятых. Природа-мать не обделила его силушкой. А регулярные напряженные занятия боксом, казалось, навсегда определили его судьбу. Но! В самом конце восьмидесятых, будучи кандидатом в сборную Советского Союза на сборах в Прибалтике в ресторане устроил потасовку с европейскими туристами. Никто не стал разбираться в причинах драки. За травмы, нанесённые иностранным гостям, получил Стёпа свою первую трёху. На свободу вышел уже в другой стране. Сходу активно вписался в строительство «новой жизни». И даже добился определённых успехов в карьерном росте молодого бандита. Но, после успешного перехода бывшей общенародной собственности в руки «эффективных менеджеров», потребность в мелких бандитских группировках отпала. Стёпа, тогда уже ставший «Большим» отхватил повторный пятак колонии, которая по стечению обстоятельств находится на севере нашей области. Выйдя на свободу авторитетом, обосновался в одном из районов. Будучи бизнесменом средней руки и часто неформальным арбитром в спорах, с которыми нельзя было идти в суд, со временем распространил свое влияние на несколько соседних районов. Надо отдать ему должное: появлявшихся мелких беспредельщиков на подконтрольной территории он разными способами ликвидировал.
Когда просьбы клиентов охранного агентства «Редут», которым было неудобно вести бизнес в районах, контролируемых Большим Стёпой, больше нельзя было игнорировать, возникла острая необходимость договариваться. И вот, спустя год поиска подходов, они встретились. Степан Борисович принял приглашение порыбачить, с последующей ухой и банькой. Приехал вчера вечером с небольшой охраной и переночевал в том же доме, где и Агеев. К удивлению Виталия Андреевича, гость его оказался весьма неприхотлив. Никаких разговоров о делах пока не было. Не время.
Агеев решил посидеть для вида ещё с часок, прежде чем начать меряться уловами.
***
Привычно, дома никого не оказалось. Разве что кошка где-то пряталась. Переодевшись и перехватив на скорую руку пару бутербродов с чаем, вышел на задний двор. Под навесом сидела Серафима Кузьминична.
– Вот хорошо, что ты вернулся, – обрадовано приветствовала меня, – поможешь мне грядки прополоть. Третьего дня вечером полила, так сорняки попёрли! – Возмущение этим фактом, похоже, должно было меня подвигнуть на трудовые подвиги.
– А что Игорька не попросили?
– Он, милок, сейчас Валеньке помогает. – Поделилась со мной ценной информацией. – За Катенькой, ентой егозой, глаз да глаз нужен!
Ну, разве после такого объяснения я мог отказать бабушке? Скинул футболку, взял тяпку и пошёл к грядкам. Первые несколько минут получалось как-то не очень. Даже было подспудное желание сломать своё орудие труда и на том закончить. Но, потихоньку, навыки обращения с сельхозорудием стали возвращаться. Появилась лёгкость, координация движений ушла на подсознательный уровень. Не знаю, сколько прополка заняла времени, но покончив с грядками корнеплодов, почувствовал в спине лёгкую усталость. Снова присев рядом с Серафимой Кузьминичной, ожидая заслуженной порции похвалы. Вместо этого получил разрешение «передохнуть чуток» перед тем, как пойти подвязывать помидоры. Бабуля показала мне, как надо обращаться с подвязочном материалом и, словно сержант в армии, пошла по более важным делам. Я же остался один на один с помидорами, солнцем и совершенным отсутствием мыслей в голове. В эти минуты меня совершенно не волновали ни губернатор, теряющий свой пост, ни Бойко, желающий этот пост занять, ни Райтнер, на которого у недоброжелателей скопилось уйма компромата, ни лежащий в больнице майор Остапенко. Вспомнил работу монтёром пути на железной дороге в студотряде. В те времена подобное занятие рассматривалось бы, как отдых.
Закончив с подвязкой, зашёл в дом с заднего крыльца и к своему удивлению обнаружил в гостиной всё семейство, включая некоторых хвостатых. Чтобы не нарушать эту идиллию запахами пота и видами грязного тела, сразу отправился мыться. А вымывшись, сдался на милость накатившей волне усталости. Прилёг на нашу кровать. Задремал.
16
Геройство на огороде вышло мне боком. Не заметил, как обгорел. Вечером чувствовал себя ещё терпимо, но ночью не знал, как бы так лечь, чтобы не затрагивать ноющую спину. Конечно, Валюша намазала меня всякими питающими кремами, но ночь прошла в мучениях.
– … пора! – Валя аккуратно теребила меня за руку. – Подъем, сонька-дрыхалка! Нужна твоя помощь на кухне.
– Зачем? – Спросонья ещё и не такие глупые вопросы слетают с языка.
– Ты что забыл? – Сегодня у дедушки Джо девять дней. – Кармазины приедут, Тарасовы обещали. – Давай, вставай вождь краснокожих! Жду тебя на кухне через пять минут.
– Время пошло. – Пробурчал себе под нос.
За эти полтора года, что живём в доме, мы ни разу не принимали у себя гостей. Даже новоселье не удалось отпраздновать – не до того было. Потом дочка родилась, поэтому никого не звали, перестраховываясь от вирусных заболеваний. Да и как-то так повелось, что если надо устроить вечеринку с друзьями, то лучшего места, чем база отдыха «Строй-гаранта» не сыскать. Но сегодня случай особый.
С выбором меню жизнь себе усложнять не стали. Как положено: первое, второе, салат и компот. На первое решено было подать борщ. После третьего курса универа, один мой приятель предложил махнуть на всё лето поработать на строительстве нулевого цикла нового предприятия в Ростовскую область. Там местные научили меня готовить борщ. Хотя, потом довелось пересекаться с выходцами из Украины, которые утверждали, что настоящие борщи готовят только у них на родине. Как бы то ни было, в нашей семье я был единственным специалистом по этому блюду. Со вторыми блюдами всё было сложнее. Но Валя с бабушкой, потрудившись на славу, обеспечили разнообразие, как гарниров с соусами, так и мясного. Словом, как отметила Серафима Кузьминична, Джозефу, доведись ему самому присутствовать, было бы приятно.
Гости не заставили себя долго ждать. Первыми приехали Кармазины. Виктор Анатольевич пребывал в хорошем расположении духа. В последнее время это бывало так часто, что окружающие перестали искать причины такого его состояния. Были, конечно, остряки, связывающие это с приближением старческого маразма. Но, очевидно, ими двигала банальная зависть. Ещё бы! Елена Алексеевна за прошедший год преобразилась и, буквально, переживала вторую молодость. Если немного абстрагироваться от манеры одеваться и держать себя так, как это свойственно дамам её круга, то даже отъявленный пессимист не дал бы ей более тридцати лет. Встретив Елену Алексеевну в простой повседневной одежде или спортивном костюме рядом с дочерью, можно было бы долго гадать, которая из сестёр старше. Было в Елене Алексеевне ещё одно изменение, которое заставляло закрыть глаза на любые шероховатости в её поведении или одежде. От неё исходило свечение. Елена Алексеевна наполняла своим внутренним светом пространство вокруг себя, где бы она ни находилась.
Сели за стол в гостиной. Полагалось сказать какую-то речь, вспомнить об усопшем, о его жизни. Но никто из нас не знал его более нескольких месяцев. На правах старшей начала бабушка:
– Хороший был человек. Добрый. – Повернулась в сторону камина, где на каминной полке стояла урна с прахом Джозефа и его фотопортрет, сделанный из фотографии на паспорт. – Покойся с миром. – Перекрестилась.
– Мир твоему праху. – Эхом вторил Кармазин.
Выпили. После, сначала вполголоса, как бы стесняясь, потом свободней, повели разговоры о чём-то отвлеченном. Похвалили мой борщ, хотя, явного энтузиазма в его поглощении заметно не было. Минут через пять встала Елена Алексеевна. Она просто поблагодарила Джозефа, повернувшись к урне с его прахом, за свою спасённую жизнь. Так неестественно было слышать из уст этой, на вид молодой, женщины слова о неминуемой смерти, ждавшей её, если бы не старик. Поэтому после её речи минуты на три за столом воцарилась тишина. Чтобы покончить с этой неловкостью Серафима Кузьминична потребовала от меня высказаться, поскольку из присутствующих я был знаком с Джозефом дольше всех.
Что я мог о нем рассказать? Он остался для меня самой большой загадкой. Почему, обладая такими способностями, он так и не смог устроиться в жизни. Почему за без малого два года он не открылся родной внучке. И самый главный вопрос: почему он открылся мне и оставил самое ценное, что у него было – Иржи. Я стоял молча. Все ждали.
– Мне нечего сказать, – маленькая театральная пауза, – кроме благодарности в адрес дедушки Джо. – Заулыбались в ответ на мою шутку. – Благодарности за Валюшу, с которой я познакомился и сблизился благодаря дедушке Джо. – Валя слегка покраснела. – За нашего сына Игоря, который, правда, остаётся для меня пришельцем с другой планеты. – Ещё одна маленькая пауза, чтобы перевести дыхание и перейти от шутливого тона к более серьёзному. – За то, что благодаря дедушке Джо мы все сегодня можем сидеть за этим столом и вспоминать самые светлые моменты нашей жизни, связанные с ним.
Только я замолчал, как со двора послышался приветственный лай Рекса. Приехали Тарасовы. С первого взгляда на Володю стало понятно, ему нездоровится. Покрасневшие слезящиеся глаза на фоне излишне бледного лица, на котором застыла слегка виноватая улыбка, не оставляли никаких сомнений в его самочувствии. Вике было вдвойне неудобно, и перед нами, и перед мужем. Я подошёл и обнял друга без привычных подколок. Предложил ему выйти на минутку. Игорёк по-прежнему сидел на лавочке перед своим хвостатым войском. К моему удивлению, сынок провозился с Тарасовым гораздо дольше, чем я предполагал. Мне даже пришлось сбегать в дом за салфетками, когда закончились бумажные платочки. Но результат стоил того. Володя развалился на всю скамейку, закрыл глаза от удовольствия и жадно дышал. Через минуту подпрыгнул от радости.
– Ты по-прежнему не хочешь с нами за стол? – Поинтересовался я у Игоря.
Получив отрицательный ответ, мы с Тарасовым ушли, оставив его одного. Как Джозеф решился оставить мне для присмотра это чудо природы? Обезьяна лучше бы справилась с задачей присмотреть за ядерным реактором. Хотя, зачем я на себя наговариваю. Не на меня старик переложил эту ответственность. Я лишь помощник. Стало легче.
– Тебе выпить-то можно? – Спросил Володю, входя в дом. – Или ты с утра таблетками загрузился?
За столом царило оживление. Странно, что собравшиеся четыре поколения вообще смогли найти общую тему. Но они её нашли, вернее им её принесла Вика. Не стал ни у кого переспрашивать, что послужило затравкой, но в данный момент все по очереди рассказывали свою версию, начиная со слов «а у меня было …». Мы с Тарасовым явно не вписывались в эту компанию.
– Выйдем, покурим? – Предложил Володя.
Прихватил со стола блюдце с парой бутербродов. Поймав на себе неодобряющий взгляд Валюши, как можно ласковей улыбнулся ей в ответ. Свободной рукой умыкнул непочатую бутылку перцовки и пару рюмок. Расположились под навесом. Выпустил сигаретный дым, Володю потянуло на откровенность:
– Плохо мне там. Две недели там, неделю дома. Но чувствую, долго так не протяну.
В его приезды домой мы порой встречались и на заводе, и в выходные где-нибудь с жёнами. При тех встречах он не выглядел таким разбитым, как сейчас. Было очевидно: Володя подавлен.
– Может, тебе в отпуск пора?
Раскупорил бутылку и налил по рюмочке. Выпили.
– Не помогает. – Ещё одна глубокая затяжка. – На майские с Викой в Грецию летали. Отдохнули. На неделю не хватило. – Горькая усмешка проскочила по лицу Тарасова.
– Так попроси Анатолича, – разливая по рюмкам, – он тебя домой вернёт.
– Не могу. – Выбросил окурок привычным щелчком далеко в грядки.
Сходил, вмял окурок в землю, чтобы избежать возможного ворчания Серафимы Кузьминичны.
– Пойми, – продолжил Володя, – он мне важный участок доверил. Возможно, самый важный на сегодня. А я приду такой: папа, забери меня домой. – Изобразил плаксивого маленького мальчика. – Как я буду после этого выглядеть? – Встал, отошёл к рядкам сплюнуть.
– Давай, – разливая перцовку, – мы с тобой ещё по одной хлопнем, и ты мне спокойно расскажешь, кто, что и где тебе мешают наслаждаться жизнью. – Улыбнулся и подмигнул, протягивая ему рюмочку.
Конечно же, нам не дали на двоих уговорить бутылочку. Минут через десять Вика «нашла» своего мужа, а мне прилетело от Валюши за спаивание «больного». Но за эти десять минут Тарасов в красках расписал все свои проблемы. Никакой Америки он, увы, не открыл. Как бывает всегда и везде: конфликт интересов вовлечённых сторон.
С одной стороны, «Химзавод», считающий себя благодетелем, создающим рабочие места для жителей моногорода и дающим дополнительные поступления в местный бюджет. С другой стороны, представители местной власти, сильно поиздержавшиеся за время простоя главного производственного предприятия города. Небеса вняли их молитвам, и теперь они всеми правдами и неправдами стремятся наверстать упущенное. По идее Минпромторг, под эгидой которого прошли согласования с энергетиками, коммунальщиками и прочими смежниками, должен был бы выступить арбитром в большинстве спорных ситуациях между «Химзаводом» и администрацией. Но, кажется, пора уже в психиатрии вводить дополнительное расстройство: синдром ожидания от госчиновника исполнения его прямых обязанностей. Более того, курирующий процесс от Минпромторга сам регулярно намекает на плату за то, что не возникает неожиданных препятствий в реализации проекта. Есть ещё по мелочи всякие бандюки, пытающиеся наехать, да дураки, коих везде хватает. Особняком от всех этих сторон конфликта стоят работяги. Их так часто кидали все, кому ни лень, что сейчас они никому не верят. Других работяг там взять неоткуда. Забили на все нормы и сроки. О качестве работы даже говорить не приходится. «Не учите нас, как работать. Научитесь, как платить!» В таком серпентарии Тарасову приходится функционировать последний год. Можно добавить бытовую неустроенность – номер в лучшем, точнее единственном, отеле города ни в какое сравнение не идёт с его особняком здесь. Перелёты туда-сюда тоже выматывают …
– Держись друган! – Меня немного накрыло. – Я тебе помогу. Но! Чуть позже. – Похлопал его по плечу под неодобрительный взгляд Валюши.
Вернулись в дом. Мы с Володькой плюхнулись на диван. За столом по-прежнему шли разные беседы, прерываемые время от времени чьими-то воспоминаниями о Джозефе. Нам с Тарасовым больше не наливали.
К Кармазину подошёл один из его охранников, до этого сидевший в машине у дома. Потом этот охранник подошёл ко мне:
– Там на такси приехал какой-то пожилой мужчина. Ищет внука Йозефа. Пропустить?
– Как его зовут?
Я прекрасно знал, как его зовут, но не мог поверить.
– Борис. Так он представился.
Всегда относился к фразам, типа «он протрезвел за одно мгновение», с большим скепсисом. Но сейчас это случилось со мной.
